Текст книги "Сальто назад (СИ)"

Автор книги: Борис Рогов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 30 страниц)

В сентябре Черненко провёл через Политбюро решение о созыве всесоюзного съезда советов, на котором были внесены в Конституцию Союза ССР некоторые поправки. Одной из самых необычных была статья о праве союза на исключение из своего состава республик, не выполняющих союзных обязательств.

Прямо на съезде было принято решение об исключении из СССР Узбекской, Таджикской, Туркменской и Киргизской республик, население которых не желает жить по общим правилам с остальными республиками Союза.

Ещё одной поправкой стало введение статьи «О референдуме по самоопределению…». Согласно статье, при возникающих конфликтах на межэтнической почве руководство административного образования любого уровня вправе вынести вопрос на референдум. По результатам референдума будет приниматься решение о выделении конфликтной территории в отдельное административное образование.

На практике результаты референдумов привели к неожиданным результатам. Бухарская, Хорезмская, Навоийская области и Каракалпакия образовали общее государство – Хорезм. Кашкадарьинская и Сурхандарьинская образовали ещё одно клановое государство – Мерв, а области Ферганской долины вернулись к древнему объединению Коканд. Зато население Ташкента и Самарканда высказалось подавляющим большинством за сохранение их в составе Союза.

Таджикистан предсказуемо распался на Бадахшан и Заравшан. Киргизия на северную и южную части, которые вспомнили родовые названия Ош и Чигили. Как во всякой горной стране в бывших союзных республиках процесс этногенеза там не состоялся, поэтому рода, племена и кланы продолжали делить между собой землю и воду. Было решено вывести из бывших республик все склады тяжёлого вооружения, оставив только стрелковое для полицейских функций. Туркестанский ВО передислоцировался в Алма-Ату, оставив крупные базы ВВС с корпусами охраны в Ташкенте, Самарканде и Душанбе.

В Казахстане националисты тоже попробовали воспользоваться правом на референдум, но добились только того, что северные и восточные области, включая Алма-атинскую и Кзылординскую, отошли в состав РСФСР. Отдельными гособразованиями стали Кыпчакистан, сложившийся из родов младшего жуза на территориях Уральской, Гурьевской и Актюбинской областей, Найманистан из Джамбульской и Южно-Казахстанской областей из родов среднего жуза. Старший жуз отдельной территории в силу своей малочисленности получить не смог, только автономные районы в составе Алма-атинской и Кзыл-ординской областей.

К концу 1982 года границы между новыми государствами были демаркированы, межгосударственные договора о взаимном признании подписаны и жизнь потекла своим чередом в ожидании выборов в местные органы власти.

ГЛАВА 31
ПЯТЫЙ РАЗДЕЛ

28 апреля 1982 г. Крым, правительственная дача «Глициния». Константин Черненко, Андрей Громыко, Дмитрий Устинов, Станислав Каня, Войцех Ярузельский, Эрих Хонеккер и Густав Гусак и другие ответственные лица.

Константин Устинович очень любил эту старую уже дачу, уютно раскинувшуюся на склоне горы Могаби, в знаменитом парке Нижней Ореанды. Ему здесь дышалось не в пример лучше, чем в Москве, не смотря на эмфизему лёгких. Не дураки были Романовы, когда место для отдыха выбирали. К концу апреля температура воздуха на Южном берегу Крыма уже прогревалась до +25. Утром ещё конечно свежо, но зато чудесно пахло хвоей и цветущей акацией. Двухсотметровая стена горы Крестовой защищала парк от северных ветров, поэтому все растения начинали цвести раньше.

Сегодня новоиспечённый глава СССР собрал очередное совещание по проблеме «братского польского народа». Народ хоть и назывался братским, ни как не хотел спокойно жить и работать в общем социалистическом лагере. Константин Устинович не мог понять, что полякам ещё нужно. Зарплату подняли практически всем работающим в государственном секторе, договоры с СССР на строительство нескольких танкеров и контейнеровозов заключили. Казалось бы, живи и радуйся. Нет! Какие-то «права человека» им подавай. У них и так прав больше чем у любой другой соцстраны! Просто поганцы какие-то. Настроение у Константина Устиновича испортилось.

Он немного постоял, любуясь открывающимся видом на море. Потом повернулся к молодому охраннику.

– Капитан, ты не слышал, прибыли там эти?

– Поляки уже здесь, чехи и немцы тоже прилетели, но говорят, ещё в Симферополе.

– Хорошо. Можно будет после обеда собраться и первый раунд провести. – Черненко хлопнул по плечу охранника. – Давай, топай на место, а то ещё наряд получишь, за нарушение режима охраняемого лица. А я пойду готовиться.

* * *

В зале с большим столом и камином после обеда собрались лидеры четырёх самых крупных социалистических стран. В комнате было довольно душно, солнце через высокие окна уже хорошо прогревало помещение. Не помогали даже жёлтенькие шторы, свисающие ступенчатым джаботом с карниза.

– Мы заслушали наших польских товарищей о ситуации сложившейся в ПНР. – Голос Громыко был глуховат и невыразителен. – Что я могу сказать? Плохо! Очень плохо! Вам дали всё, что вы просили, но ситуация в вашей стране продолжает оставаться взрывоопасной. Будь Польша расположена где-то в другом месте, то и ладно, делали бы вы что хотели, можно было бы договориться с американцами и отдать вас под их крыло. Этого же хотят и ваш Папа, и лидеры «Солидарности». – Он жестом остановил открывшего было рот Ярузельского.

– Андрей Андреевич, ты говори, да не заговаривайся, – включился в разговор Черненко. – Иметь под боком у себя натовские базы мы бы никогда не позволили.

– Я сейчас не об этом, Константин Устинович, – Громыко исподлобья кинул взгляд на поляков. – Польша расположена на пути снабжения ГСВГ[168]168
  Группа Советских войск в Германии


[Закрыть], а это, как все тут понимают, единственная гарантия от нападения НАТО. Мы не можем позволить себе её потерять. Польские власти не могут справиться с беспорядками. Это создаёт угрозу нашему транзиту. Короче, товарищи, я предлагаю успокоить Польшу путём ввода войск ОВД. Мы установим в стране временный оккупационный режим. Арестуем всех антикоммунистов, антисоветчиков, агентов Ватикана и Пентагона.

– Не можливо с тем согласитше! – Вскочил с места польский генерал и предсовмина Ярузельский. От волнения он мешал польские и русские слова сильнее обычного, – Поляки будут бардзо сопротивлятше, лепше Войско Польское само наведёт порядок. Объявим положение военно, сами всех арестуем. Валенсу я обещаю лично расстрелять!

– Войско Польское – такие же поляки, как и рабочие Гданьска, или горняки Катовице. Поэтому велика вероятность перехода правительственных сил на сторону мятежников. Страна небольшая, население однородное… Нет, сами вы не справитесь. Да и сколько можно? Уже два года вы нам обещаете, а дела обстоят всё хуже и хуже.

– Товарищи, сегодня нам надо продумать вопрос со всей возможной тщательностью, – с председательского места раздался голос Черненко. – Я думаю, что мы не можем использовать для наведения порядка Советскую армию. Это может навсегда поссорить нас с братским польским народом, чего допустить нельзя.

Лица Кани и Ярузельского даже как-то посветлели.

– Но и доверить это необходимое, но неприятное мероприятие только силам ПНР мы тоже не можем. Товарищ Устинов прав. Войско Польское – армия народная. Как у нас принято говорить – «Народ и армия едины». Поэтому я думаю, придётся поступить следующим образом. Промышленный район Силезии будет контролировать Народная армия Чехословакии. – Генсек повернулся к Гусаку, тот поймал взгляд и согласно кивнул, на что сидевший рядом министр обороны ЧССР удивлённо пожал плечами.

– В Западных воеводствах и в Поморье, которые когда-то входили в состав Германии, порядок будут наводить вооружённые силы наших немецких товарищей, – Черненко повернулся к Хонеккеру. – Вам, товарищ Хонеккер, придётся успокаивать Приморскую часть, самую беспокойную территорию. Справитесь?

– Даже не сомневайтесь, Константин Устинович! Немецкая народная армия с честью выполнит интернациональный долг и наведёт порядок в любом уголке мира, если будет на то решение объединённого командования Организации Варшавского Договора. – Эрих Хонеккер уже имел разговор с советским лидером на эту тему, ему роль усмирителя поляков импонировала, поэтому ответил он бойко и без промедления. Хонеккеру вообще был симпатичен новый глава СССР, появилась надежда, что дела в соцлагере наладятся.

Черненко повернулся всем корпусом к Кане и Ярузельскому. – А Войску Польскому придётся наводить порядок в столице, а также восточных и южных воеводствах. – Вы сможете гарантировать успех хотя бы там?

– Не можливо… – Ярузельский снова начал возражать. – Никак не можно, допустить немцев до Помория. То будет крвава бойня!

– Это будет зависеть и от вас! Будет кровавая бойня, или всё обойдётся простой полицейской акцией. Как в Чехословакии в 1968. Я думаю, все помнят этот неприятный эпизод в нашей истории. – Черненко пристально посмотрел на Гусака.

– Тогда прошу обсудить детали, которые вы потом доведёте до вашего руководства штабов. Через неделю я жду свёрстанные планы проведения операции «Сухэ-Батор».

– Почему «Сухэ-Батор»? – удивился Устинов.

– Чтобы никто не догадался, что эта песня о тебе, – прошипел Черненко, мучавшийся лёгкими. Ему срочно требовалась очередная порция кислорода.

3 мая 1982 года. Новосибирск. Торжественный митинг закладки здания Болгарского культурного центра. Борис Рогов

– Буууу… – бу…бу… – бу-бу-бу-бу… бу-бу-бу-бу…Бу… Бу… бу-бу-бу, – в майском воздухе, наполненном ароматом тополиных почек, на всю округу разносится туш духового оркестра. Музыканты играли слаженно и громко.

– Наши братские народы, сплочённые в огне общей борьбы с турецким исламизмом, немецким фашизмом и американским империализмом, – Севастьянов заглянул украдкой в листок. – Всегда готовы поделиться друг с другом всем багажом культурного, спортивного и научного потенциала. Сегодняшнее событие является важной вехой в укреплении дружбы между болгарским и советским народами! Слово предоставляется министру культуры Болгарии товарищу Людмиле Живковой.

Людмила в ответном слове поблагодарила новосибирских товарищей за прекрасный участок, за помощь в проектировании и, как положено, выразила уверенность в радужных перспективах культурного и научного сотрудничества.

– Дворец, который мы сегодня закладываем, содержит большую комфортабельную гостиницу. Нашим деятелям культуры будет, где остановиться. – Она улыбнулась прямо в объектив, вынырнувшего из толпы фотожурналиста. – Тем более что сейчас на древней земле Балканского полуострова произошли исторические события. Народы близкой исторической судьбы решили объединиться. Теперь это будет не Болгарский центр, а Балканский. Надеюсь, что его частыми гостями станут деятели не только болгары, но и албанцы, сербы, румыны и другие соседние народы.

Я предлагаю символический «краеугольный камень», наконец, установить!

Последние слова потонули в буре аплодисментов.

– Я лично с удовольствием забью первый колышек в основание Дворца Болгарской, то есть Балканской культуры в нашем родном Новосибирске. – Севастьянов тоже посчитал, что речей было сказано уже достаточно. – Надеюсь, что товарищ Делчев, составит мне компанию?

Председатель горисполкома взял в руки заготовленный метровый стальной штырь и в сопровождении консула и начальника УКСа горисполкома направился к размеченному, освобождённому от почвы участку. Протянутые вдоль и поперёк бечёвки отмечали проектные оси будущего здания.

– Иван Павлович, вот сюда поставьте, пожалуйста, – ткнул пальцем Гринкевич. – Держите вертикально, я сейчас кувалдой… Вы, товарищ Делчев, наверное, слева тоже изобразите участие.

– Ты смотри, осторожно! – Усмехнулся Севастьянов. – Пальцы городскому голове не отчекрыжь.

Он аккуратно ткнул в землю штырь, точно под пересечением бечевок, где специально был положен белый кусочек мела. Все вокруг затихли в ожидании. Коротко тюкнула кувалда по оголовку. Моргнула фотовспышка, запечатлевая исторический момент. Штырь мягко вошёл в грунт сантиметров на двадцать. Как только Севастьянов убрал руку, музыканты снова грянули туш.

* * *

После торжественного митинга все основные участники переместились в банкетный зал Горисполкома для традиционного банкета, украшавшего любое заметное событие.

– Борь, пошли отсюда, – Оленька мягко тянула меня за рукав. – Задолбали меня уже эти чиновничьи морды. Сил нет, на них смотреть! Хари протокольные!

– Оля, любимая, нельзя мне уходить пока, – я шепчу ободряющие слова прямо ей в ушко. – Я же директор по проектированию, мне ещё надо будет символический комплект чертежей Гриневичу передавать. Самому от этого балагана тошно, но верховному начальству нравятся такие игры, приходится в них играть. Так что, придётся потерпеть. И я сегодня вечером ещё к Вадиму должен зайти, поэтому домой придём поздно.

– Ну и сиди тут, со своими чинушами! – Оля вдруг вскипает, как сбежавший кофе. – А я пойду. Тем более у нас в студии прогон. А ты продолжай тут политику крутить…

Она выскакивает из-за стола и почти бегом устремляется к дверям. Мне остаётся только пожать плечами. «Ах, женщины, вам имя – вероломство…»

– Твоя жена не любит торжественные мероприятия? – Тодор Делчев склоняется в мою сторону и шепчет ободряюще. – Ничего страшного! Никто не заметит её отсутствия. А нам с тобой надо будет ещё поговорить, Людмила просила тебе передать, чтобы ты после банкета не уходил.

К счастью, мадам Живкова не стала сидеть до конца застолья. Ей претило слушать пьяные разговоры. Поэтому когда началась «культурная программа», включающая танцы под ВИА и застольные песни под баян, она незаметно направилась в мою сторону.

– Здравствуйте, товарищ министр, – я приветливо ей улыбаюсь. – Спасибо вам за такой подарок. Должность директора по проектированию очень ценна для меня.

– Боря, оставь субординацию бюрократам. – Людмила вроде бы говорит серьёзно, но глаза её смеются. – Когда-то мы с тобой были на ты и по имени. Разрешение до сих пор в силе, между прочим. А то, что ты есть директор стройки, так ты мне жизнь спас. Вернее не совсем ты, но это и не важно…

– Хорошо, будем на ты, – я от неожиданности не знаю, что мне делать дальше. – Хотел вас, простите, тебя с женой познакомить, да она что-то взбрыкнула и ускакала. Не вынесла великолепия.

– Успеешь ещё, – усмехнулась Людмила. – Ты мне лучше расскажи, как нашёл генподрядчика. Мне Делчев доложил, что городские наотрез отказались включать в план на этот год, и всё висело на грани срыва. Наши строители, по договору, приедут только на отделочные работы, но отделывать надо что-то. Если ничего не будет, то и… ну, ты сам понимаешь.

– Мила… м-м-м, тут всё просто, – мне непривычно обращаться к министру по имени, поэтому я, немного смущаюсь. – Действительно, директор «Главновосибирскстроя» мне прямо так и сказал: – «У треста нет возможности начать стройку этим годом. Метро, новые цеха «Сибсельмаша», что-то там ещё… Я поговорил со знакомыми и нашёл хорошую команду, возглавляет которую мой одноклассник Вадим Сеновалов. Я думаю, что он будет рад встретиться с вами хоть завтра. Люди у него есть, выходы на технику, говорит, тоже есть.

– Хорошо! А как обстоят дела со строительными материалами? Мне ваш Демичев[169]169
  Пётр Ни́лович Де́мичев – министр культуры СССР


[Закрыть] лично обещал всё обеспечить. Но я понимаю, что министр в Москве, а тут своя жизнь, и свои медведи по улицам ходят.

– Неужели мишка попался? – я в шутку машу руками. – У нас всё-таки большой город, поэтому редко попадаются, раз в неделю не чаще.

– Хорошо, потом медведя мне покажешь, а сейчас про материалы.

– Плохо пока с материалами. Если товарный бетон ЖБИ-4 готов отгружать в любых количествах, то сборные изделия расписаны все до конца года. С кирпичом всё ещё хуже, городские заводы загружены плановыми объёмами по самые… – я провёл ребром ладони по шее. – Правда, у меня есть предложение максимально использовать технологии монолитного строительства, заменяя всё бетонным литьём. Правда, тогда проект придётся сильно переделывать в конструктивной части. А это дополнительные расходы.

– Вот пускай ваша сторона эти расходы берёт на себя. Их вина, пускай они и платят. Вот тебе и первое конфликтное задание. Убедить чиновников оплатить допрасходы на внесение изменений в проект.

Ладно, хватит о работе, – смилостивилась, наконец, Людмила после, наверное, целого часа расспросов и рекомендаций и закончила почему-то по-болгарски. – Како си жив? Как мама? Я её хорошо помню…

* * *

После торжества по поводу закладки нового здания я отправился к Вадику. На моё счастье, или несчастье, тот оказался дома. Занят был тем, что монтировал у себя в комнате систему квадрофонической акустики. Дело требовало тонкого расчёта расположения динамиков в конструкции стен.

На удивление, мне удалось довольно быстро договориться с ним о встрече на завтра с Живковой.

– Никогда с живым министром не общался, – довольно потирал руки Сеновалов. – Жаль, что эта мадам в годах уже, а то бы я её… Бориска, ты не боись, нах, – похлопал он меня покровительственно по плечу. – Нулевым циклом у тебя, нах, кто будет заниматься? УКС Горисполкома? Они, нах, с этим делом провозятся до середины июня, к бабке не ходи. А за эти полтора месяца я любую команду соберу. Лишь бы финансирование открыли.

– Под это дело у меня идея! – Мне в голову пришла совершенно новая мысль. – Надо будет за май месяц новый стройтрест организовать. Ты будешь директором со всеми причиндалами. В Минстрое России проведем, я думаю, под болгарские гарантии, нам на встречу пойдут.

– Короче, Борька, ты, нах, раньше времени волну не гони! Завтра с твоей мадам встретимся, всё проясним, а от этого уже планировать будем.

* * *

Несмотря на то, что строительство здания только началось, работа Болгарского Центра в Новосибирске постепенно разворачивалась. По договорённости с Горисполкомом для работы болгарам временно предоставили помещения недостроенной гостиницы «Турист» на площади Маркса.

Из-за того, что все силы и средства перед Олимпиадой были брошены на строительство Олимпийских объектов, все работы по гостинице были остановлены. Работы встали на стадии передачи объекта субподрядчикам под отделку. Конструктив был готов полностью, но, ни столярка, ни системы жизнеобеспечения не установлены. Здание не было подключено ни к водопроводу, ни к канализации, ни к отопительным сетям. Даже электричество подавалось только по временной схеме и сохранилось только по счастливой случайности. На консервацию никто денег тоже не отпустил, в 1979 году строители просто ушли, заколотив входные двери досками.

Когда Делчев и Рогов вместе с Гринкевичем появились на объекте, там было совсем не радостно. Серые бетонные перегородки, бетонные полы с кучами строительного мусора и пустые глазницы оконных проёмов. Всё это навевало неизбывную тоску. Даже Гриневичу стало стыдно предлагать партнёрам из дружественной страны подобное строение.

Делчев тоже не ожидал, что Севастьянов подложит такую жирную свинью. Он старался не сильно запачкаться и держался середины коридора. С брезгливостью озирая пустое тёмное и грязное пространство.

– Леонид Степанович, вы меня, конечно, извините, но ни в какие ворота…, – наконец болгарский консул решил высказать всё, что он думает по поводу предложения Новосибирского мэра. – Как здесь можно работать? Иван Павлович лично уверял меня, что здесь надо только окна вставить и можно трудиться.

– А что вас, товарищ консул, не устраивает? – Гриневич отбивается как может. – Если исходить из минимальных потребностей, то, что надо для работы управления строительством? Правильно. Столы, стулья и прочий конторский инвентарь, это раз. УКС обещал вам его предоставить. Мы соберём, что там у нас на складах есть и привезём сюда. Что ещё? – Ровная поверхность для установки столов и стульев…

– Кульманы нужны, – встревает в разговор Борис. – Не меньше трёх штук. Только не Уфимские. Лучше всего «Robotron». И стеллажи для чертежей специальные, чтобы можно было укладывать листы больших форматов.

– Подожди, Борис Григорьевич, до оборудования мы ещё дойдём, – Делчева не устраивает подход местных чиновников. – Про кульманы и стеллажи мы с тобой отдельно поговорим. Может быть, даже из Болгарии выпишем. Это вещи нужные, но не первоочередные. Сейчас надо решить, кто нам приведёт в рабочее состояние эти помещения, – он обвёл широким жестом пространство первого этажа.

– Как кто? – Борис искренне удивлён. – Я прекрасно помню, что Севастьянов обещал дать команду ДОКу на предоставление нам дверных и оконных блоков. Вот с кадрами у них загвоздка. Людей не хватает. Поэтому мы с вами решили, что установку произведём своими силами, как и отделочные работы. У меня есть человек, который в свободное от работы время занимается как раз комплектованием строительных бригад. Он уже разговаривал с товарищем Живковой. Давайте, он завтра к нам подойдет, и мы с ним всё решим, чтобы уже с понедельника начать работу. Тут хорошо бы для начала ПСР в минимальном объёме провести. Начиная с обмеров. Сколько нам Горисполком площадей выделил? – Этот вопрос уже предназначался Гриневичу.

– Да хоть весь этаж забирайте, всё равно простаивает, – Гриневич ворчал, скрывая за недовольством неловкость ситуации. – А вообще товарищ Рогов прав, ПСР сделать просто необходимо. На основании сметы можно будет деньги у областного бюджета просить. Но тут я вам могу помочь только геодезистами, у нас других проектировщиков в УКСе нет.

– Вот и хорошо! – Рогов хлопнул по плечу пожилого строителя. – С этого и начнём. Присылайте прямо завтра геодезистов сюда. Пусть они обмеры сделают точные. Весь этаж снимают и вам кальки выдают. А уж вы со штампом Горисполкома нам всё под протокол передадите, как готово будет.

К обеду удалось решить основные вопросы по обустройству. Все поняли, что раньше начала июня управление стройкой не начнётся.

Сеновалов был очень рад таким заказчикам. Особенно его вдохновляла работа с иностранцами. Пусть даже и из соцлагеря.

– Потом с таким послужным списком, мы сможем легко цены на свои услуги поднять! – довольно потирал он руки, прихлёбывая домашнее смородиновое. – Давай твоего шефа ко мне на дачу пригласим. Баня, вино, девочки…

Со скрипом, но машина строительства стронулась с места. А уже на следующей неделе появились и первые плоды культурного сотрудничества. В консульство обратился Игорь Огородников с большой комплексной программой строительства усадебных домов для Сибири. Он почему-то назвал программу «ЭкоДом». Главным в ней был не сам дом, а автономные системы жизнеобеспечения, разработанные научными сотрудниками институтов теплофизики и гидродинамики ННЦ СО АН СССР.

– Понимаете, «ЭкоДом» это такой замкнутый сам на себя процесс, полностью автономный от окружающей среды, ему ничего не нужно. Даже электроэнергию можно получать с помощью солнечных батарей, энергии ветра, вы понимаете, какой это прорыв? Не только в домостроении, а и в жизни человеческой. Новая концепция жизнеустройства!

Ведь уже сейчас человечество достигло некоего предела технического развития. К сегодняшнему дню наш коллектив выделил 40 проблемных областей, грозящих цивилизационным кризисом в ближайшие 50 лет. Из них 12 связаны с жильем! Получается, что жилье – одна из актуальных проблем. Не стоит забывать, что жильё – 30 % ресурсов и 40 % вредных выбросов. Кроме того это проблемы с водой и свалками. Наше революционное предложение – развитие индустрии экодомов. Это дом без отходов, дом, который живет за счет солнца, и который может обеспечить человека основными продуктами питания. Значит, если все переселятся в такие экодома, то большой перечень проблем не надо будет решать! Их не будет в принципе. Вот такая философия.

Огородников тут же достал распечатанные репринтным способом буклеты. Плохая печать на отвратительной синей бумаге, создавала отталкивающее впечатление. Даже в руки брать не хотелось.

– Игорь Александрович, а вы не пробовали обратиться к профессиональным книжным оформителям? – Борис решил, что тема может вполне подойти и для болгарских товарищей. – Ведь это вот в руки взять неприятно.

– Это же фонды, деньги, а у нас все типографии работают по утверждённым планам. Поэтому, уж что смогли… – Огородников удручённо пожал плечами. – Я думаю, что главное – смысл! А он передан максимально доступным языком. Вот послушайте… – Он шуршит страницами, собираясь зачитать нам важную, по его мнению, информацию.

– Нет, спасибо вам огромное, – прерывает его Делчев. – Я думаю, мы будем с вами сотрудничать. Экология, сокращение вредных выбросов, автономные системы, всё может нам пригодиться.

Братья Огородниковы оказались очень ценным ресурсом, так как хорошо знали многих нестандартно мыслящих учёных Академгородка. Так по их наводке в болгарском консульстве появился Семён Новосёлов, автор уникальных систем очистки промышленных стоков. Он приехал не один, а с Галей Коваленко из института катализа. Новосёлов помогал ей в работе над исследованием процессов протекающих в сточных водах. Видно было, что она интересна ему не столько как исследователь, сколько как молодая красивая женщина. Поддержка темы и поиск средств для продолжения исследований помогали ему и на фронте сближения.

Также или почти также дело проходило и в других болгарских культурных центрах. Уже в начале лета стало понятно, что дело, затеянное с подачи Живкова, хоть и потребовало солидных финансов на первом этапе, но в будущем обещало большую отдачу.