Текст книги "Вперед, конюшня!"

Автор книги: Борис Штерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Утром легкая тренировка. "..." Баба Валя и тетя Катя перешли мне дорогу с пустыми ведрами. Баба с пустым ведром – плохая примета, а две бабы?

Думаю, что две бабы с двумя пустыми ведрами – минус на минус дает плюс – примета хорошая.

На обратном пути баба Валя и тетя Катя перешли мне дорогу с полными ведрами. Это плохо или хорошо? Не знаю, что и думать. За ними шел какой-то мальчик лет двенадцати, ковырял в носу и так пронзительно смотрел на меня, что я отвел взгляд. Откуда на Мараккаине взялся мальчик? Не знаю. Когда я оглянулся, мальчика уже не было. Спрятался, что ли? Или привиделся? Не забыть спросить – что за мальчик, откуда мальчик?

ВОЙНОВИЧ.

Теоретические занятия по конспектам Лобана. Тема: "Эллиптические, параболические и гиперпараболические траектории". Чуть не уснули: "Планетоцеитрическая скорость входа в плаценту пузыря минимальна при комановской пролетной траектории. При некомановском перелете гелиоцентрический подлет осуществляется под углом к орбите. Синодический период для Гончих Псов равен 583,9 гала-суток.

При подходе: тормозным импульсом для аэродинамического торможения не следует пренебрегать".

Войнович считает, что все это нужно знать классному футболисту. Я так не думаю, но не возражаю. Чем бы дитя.

Праздничный ужин по случаю Дня Весеннего Галактического Равноденствия.

СТЕНКА.

Отрабатывали комбинацию "стенка" до плюсминус бесконечности. "..." Мои вялые тренерские размышления по случаю игры "в стенку". Что вообще мы знаем об истории футбола? Бег, конечно же, самый древний вид спорта.

Бег и метание дубины или камня. Из силовых видов – драка, смесь бокса с борьбой. Из настольных игр – какая-нибудь примитивная игра в кости. Смею подозревать, что футбол – в виде пинанья ногами каких-либо округлых предметов (подходящих камней, плодов или вражеских черепов) – самая древняя игра в наших Мирах; а удары в стенку, как видно,это самый древний и стихийный элемент футбольной тренировки. Роль стенки в футбольном тренировочном процессе очень велика. Кирпичная, бетонная, вулканическая стены, отвесный берег высохшего русла реки, глухой торец здания, дворовые железные ворота, египетская пирамида, Вавилонская башня – все годится, стенка все стерпит. Безголосая стенка как идеальный партнер – стенка всегда отдаст тебе пас и слова худого не скажет. Судьба пирамид, руины Вавилонской и наклон Пизанской башен, обрушенные стены древних замков – не является ли все это результатом (кроме войн и землетрясений) футбольных тренировок в древности?

ТРЕНИРОВКИ В ТЕРМИНАЛЕ.

ИРАКЛИЙ.

Стенка посыпалась. "..." Камнепад, несчастный случай, травма на производстве – куском реголита разбило голову Ираклию. Увезли в больничку к доктору Вольфу.

Бедный Ираклий! Великий игрок, он уже три раза лежал в госпиталях с сотрясением мозга. Чистильщик циклопического телосложения, руководит обороной, читает Игру с листа.

Бесстрашен, принимает удары на себя. После третьего, тяжелейшего сотрясения мозга от прямого удара в лицо Ираклий потерял левый глаз и еще больше стал походить на циклона, однако играет с одним глазом получше, чем другие с двумя.

Но: начал жаловаться на зрительные и слуховые галлюцинации в "спокойные" моменты игры – раздвоение мяча и атакующих игроков; иногда ни с того ни с сего играл руками в пустой штрафной площадке, т. е. даже не играл, а в спокойной обстановке подбирал руками катящийся к нему мяч и направлялся к центру Полигона, потому что ему будто бы слышался свисток арбитра. Арбитр пожимал плечами и назначал пенальти. Опять лечился. Длительное лечение закончилось полным выздоровлением, но... что-то, что-то осталось... при скоростной мобильной игре Ираклий безукоризнен, но в "спокойные" моменты как бы задумывается... иногда. Надо и мне подумать. Пожалуй, чтобы не рисковать в "спокойные" моменты Ираклия, я поставлю фон Базиля в основу, а Ираклия переведу в ведомые (с сохранением, конечно, основного довольствия, оклада и премиальных). Они большие друзья, фон Базиль выносил бессознательного Ираклия с Полигона, ночами дежурил у постели больного. Фон Базиль уступает Ираклию в чтении игры, зато у него не было сотрясения мозга. Думаю, Ираклий все правильно поймет и не обидится на меня.

ТРЕНИРОВКИ.

Там же. То же. Все та же стенка. "..." На этот раз без происшествий. .Опять увидел мальчика с пальчиком в носу. Наблюдал за мной из березовой рощи. Я погрозил ему пальцем, он исчез, растворился в березах. Откуда мальчик?

Доктор Вольф сделал Ираклию трепанацию черепа, сказал, что будет жить.

ТРЕНИРОВКИ.

Там же. То же. Стенка. "..." Чей-то крик души:

– Да что мы, лошади, что ли?!!

– Нет! Жеребцы!

– Стой!.. Кто кричал?!

Не ответили. Но я знаю, кто кричал: спрашивал Брагин, отвечал Хуан. Оч. хор! Я им рога обломаю!

"Я хотел им сказать, что "да", что они лошади, и что я их жалею, но должен до возвращения Лобана держать их в узде. Но не сказал, потому что не имел права,– никто не должен знать о возвращении Лобана в кошошшо."

ТЕОРИЯ.

Войнович. Тема: "Некоторые аспекты оборонного и атакующего начал в современном футболе".

Без меня. Какие-такие аспекты? С атакой и обороной мне все понятно когда мяч у соперников, мы обороняемся изо всех сил, когда мяч у нас, мы изо всех сил атакуем. Атакуй, не атакуй, все равно получишь "слово нрзб.", если нет обороны. Фронт и тыл должны быть обеспечены в полной мере.

Отступать – так до Москвы, нападать – так до тюрьмы. В играх команд 8-й лиги, где ведется старый подножный "открытый" футбол на зеленой лужайке с надутым пузырем, случаются астрономические результаты, забивается по два-три десятка голов,– смотреть эти клоунады скучно.

ПЛЕМЯШ.

С посторонним наблюдателем мальчиком-спальчиком все прояснилось: это Племяш, Сашка Племяшин, племянник тети Кати. Он уже целый месяц здесь, но мне о нем не говорили, чтобы я его не прогнал. Оказывается, байстрюку уже четырнадцать лет, а выглядит всего на двенадцать. Рот приоткрыт, глаза горят, подает пузыри, пинает ногой все, что круглое, и Бoготворит все, что причастно к футболу. С пацаном сладу нет, тетя Катя с бабой Валей слезно просят оставить его на Маракканне. Ладно, пусть считается сыном полка при конюшне.

"ПРИМ.

Племяш начал играть в футбол еще до своего появления на свет – бил маму ногой в живот с внутренней стороны. Свой первый гол забил, даже не научившись толком ходить. Сделав свой первый шаг, он не упал, потому что увидел мяч. Удар по мячу левой ногой с прицелом под кровать произвел в падении – затылком об пол. Мяч до кровати не докатился. Племяш не заплакал. Поднялся. Второй удар! Мяч закатился под кровать и выкатился из-под кровати. Гол! Племяш пинал его левой ногой – гол! – и падал, ударяясь затылком об пол. Ходить научился потом. Технарь – может жонглировать головой тремя полными бутылками водки. К взрослым играм пока не подпускаем, но со временем из Племяша может получиться отличный Игрок."

"ПОЗДНЕЕ ПРИМ.

Со временем так и произошло,– получился Великий Игрок. Лобан о Племяшине: "Игра головой, умение мыслить на скорости. Удар головой – это удар мыслью. Это очень сильное оружие, сложнейший в футболе технический прием с не всегда предсказуемыми последствиями, и не всякий футболер им владеет. Племяш им владел. Когда к нему попадал мяч, то забрать его можно было только с помощью конной полиции. Он находил всегда простое и авантюрно прямое решение, выигрывая догадкой необходимое время, чтобы эту догадку проверить категоричной реальностью исполнения".

Неплохо сказано."

ДЕНЬ ДУРАКА.

Звонок в четыре утра, еще темно:

– Давай, вставай, идем!

Я спросонья узнал даже не голос, а интонацию Войновича. Когда Войнович в хорошей спортивной форме, он резок, быстр, неутомим, изъясняется исключительно глаголами и местоимениями с восклицательно-вопросителыюй интонацией в повелительном наклонении: "Ты что, сдурел?!", "Давай-давай!", "Стой, куда побежал?!", "Я кому сказал?!", "Оглох, что "f ли?", "Смотри у меня!"

– Куда в такую рань? – удивился я.

– Корову пора доить.

– Какую корову?!

– С днем Дурака! Ну, ты меня понял, да? Спи дальше!

Я отключил внутреннюю вертушку, доспал, утром обнаружил, что ночью у меня украли правую кроссовку, и все утро бродил по Маракканне в одной левой, чертыхаясь и хромая на правую ногу, пока не нашел правую кроссовку на камбузе у шеф-кока Борща в пустом чугунном котле. Вся конюшня занималась примерно тем же – происходили розыски припрятанных кроссовок, ботинок, штанов и курток. Было очень весело, утреннюю тренировку пришлось отменить. Потом решили с Войновичем, что первое апреля тоже праздник – Праздник Дураков,– отменили все тренировки и занялись самым дурацким видом спорта перетягиванием каната. Потом меня позвали к внешней вертушке – звонил председатель Сур по какому-то важному делу. Я не поверил и не пошел. Тогда вертушку принесли на полигон.

– Есть новости, приезжайте,– сказал председатель.

– У вас вся спина белая,– сказал я.

Шутки поумнее я не придумал – будто я мог видеть по вертушке его спину! – но и такая прошла.

– Да ну?! – озаботился Сур.– Где это я прислонился?

Жаль, что я не видел, как он стал выворачивать голову, пытаясь разглядеть свою спину.

– Какой сегодня день? – напомнил я.

– А, ну да, я забыл. Охота же вам дурака валять! Приезжайте ко мне на дачу. "Почтовый ящик N° 515", сразу за Окой[ ОКА – Огородное Кольцо Астероидов. ], напротив аптеки, он там один, узнаете.

ПОЧТОВЫЙ ЯЩИК № 515.

Неудобно все-таки гонять старика за тысячи верст киселя хлебать. Ладно, я оставил дуракам канат и отправился на Оку в гости к председателю Суру. Нашел легко, Сури'Намов "почтовый ящик № 515" – отличный особнячок, стилизованный под трехэтажную пагоду, был один такой, и виден издалека. Председатель встретил меня с грязной лопатой в руках, он копался в огороде.

– У вас неплохая дачка,– похвалил я.

– И вы туда же! – неожиданно резко ответил Сури'Нам.

– Куда же? – удивился я. Наверно, я случайно зацепил какой-то из его скелетов в шкафу.

– Дачка как дачка! Стандартная дача – садик, огородик, гаражик. Копаюсь тут...– Сур отбросил лопату.– Идемте в ДОМИК.

Вошли в домик. В самом деле, дачка как дачка – три этажа сверху, а сколько бункеров в глубину – не считано.

– Вы разве не читали сегодняшний "Спортивный курьер"? – подозрительно спросил Сур.– Садитесь в кресло, читайте. Сегодня воистину День Дураков.

В "Спортивном курьере" была напечатана вопросительноразоблачительная статья "Сколько дач и лимузинов у председателя Сури'Нама?" с фотографией озлобленного Сура на фоне особняка, угрожающего фужерам саперной лопаткой.

Фужеры были в восторге – кто-то из них обнаружил, что у Сури'Нама в Заспаной Пуще за Окой есть в личной собственности "объект № 515", построенный на бюджетные деньги.

Мне стало жаль старика.

– Прочитали? – грустно спросил председатель.– А теперь смотрите: вот ящик. Нет, не почтовый, просто ящик. Видите: в этом ящике – гвозди. Хорошие гвозди, стальные, нержавеющие. Вот. Ящик гвоздей. Вот чек-счет на этот ящик. Я его купил на свои деньги. Я его не украл.

– А "торнадо-квант"?

– Вот счет. Это мой "торнадо". Личный, не служебный. Он подержанный. Я его купил в автосалоне на собственные трудовые сбережения по случаю дешевой распродажи. И отремонтировал. И гоняю на нем по служебным делам. Мне должны доплачивать хотя бы за керосин, но я не требую. Вот дача. Доски, фрамуги, гвозди, бетон, трубы, кондиционеры, установка для жидкого кислорода – все, что вы видите, я купил за свои деньги. Я благоустроил за свои деньги два гектара оплавленного астероидного реголита – видите: трава, клумбы, кусты, тополя. А воздух? Понюхайте – чистый озон. Знаете, сколько стоит озонная установка? Простой человек не может иметь дачу сразу за Садовым кольцом? Но я не простой человек, вы это знаете. Откуда у меня деньги? Я долго живу, поэтому у меня много денег. Должен же хоть кто-нибудь долго жить? Я много лет получаю хорошее жалованье. Должен же хоть кто-нибудь получать хорошее жалованье? Я исправно плачу налоги. Должен же хоть кто-нибудь...

– Да, я понял.

– ...исправно платить налоги?

– Вы меня за этим и пригласили за тысячи верст – почитать "Спортивный курьер"?

– Нет, не за этим, конечно.– Сур понизил голос.– Есть нехорошие новости. Лобан не в ладу с режимом.

– Этого не может быть,– ответил я.– Не верю. Лобан не пьет, он сыроед. Вы знаете, что такое сыроед? Это хуже, чем вегетарианец. Лобан никогда не нарушит спортивный режим. Кто угодно, только не Лобан.

– Вы меня не поняли. Лобан не в ладу не со спортивным, а с политическим режимом.

Я был готов к первоапрельским шуткам, но председатель, кажется, не шутил. Вот что он рассказал: у Лобана не заладились отношения с Приобским хантом,– хант недоволен Лобаном, Лобан недоволен хантом; у ханта там, на Оби, тоталитарный режим, общак и натуральный обмен – ты мне, я тебе; все работают за бесплатно и, значит, не работают; в футбол играют спустя рукава, а Лобан, видите ли, к этому не привык.

Что ж, какой народ, такой и футбол. Каждый народ заслуживает такую футбольную конюшню, на которую ему жалко или не жалко денег. Все это Лобан высказал ханту, а тот, конечно, обиделся. "На фиг мне эти фигли-мигли!" сказал ему Лобан и сейчас разными окольными путями ищет выход на председателя Сура.

Кажется, началось, подумал я. Скоро Лобан и Сур наведут между собой мосты. Кому это выгодно? Сур меня из конюшни не выгонит, это скандал и головная боль, председатель сделает проще – приставит Лобана ко мне, введет в сборной двоевластие, а сам займет удобную позицию постороннего наблюдателя.

ЧЕРНАЯ ТЕТРАДЬ.

ШЛЯПА ПОСТОРОННЕГО НАБЛЮДАТЕЛЯ.

"Опять в отчете раздвоенность. На даче за Окой все происходило так и не так. Правда, газетку я почитал, и о Лобане мы поговорили. Последний абзац "Кажется, началось..." – это моя наивная попытка замаскировать от посторонних глаз мои отношения с Лобаном и его секретную миссию в Приобском Хантстве. Председатель Сури'Нам тогда еще не был в курсе всего Проекта. А кто был в курсе? Никто. Все блуждали впотьмах.

Этот почтовый ящик – пагодка в три этажа, подземный гараж и бункеры, бункеры в глубину – не принадлежал председателю Суру, а был конспиративным "объектом № 515" при Службе Охраны Среды. Стал бы я ездить на Оку за три тысячи световых верст киселя хлебать!

Дело в том, что на этой конспиративной встрече присутствовал дженераль Гу-Син.

– Ну, вы тут без меня... чаек, кофеек. А я пошел огород копать,– сказал председатель Сур.

Он оставил нас наедине, и мы обсуждали проблему Постороннего Наблюдателя. В общем и в целом обсуждать было нечего, переливали из пустого в порожнее:

– Ну-с, как мы действуем против возможных диверсий и шпионажа? спрашивал дженераль.

– Да никак. Готовимся. Проводим профилактическую работу. Засекретились так, что сам чeрт не разберет, чем мы там занимаемся.

– Профилактика – это хорошо, но недостаточно. Надо исходить из того, что Посторонний Наблюдатель – шпион или даже диверсант – УЖЕ есть, УЖЕ заброшен, УЖЕ действует. Вы кого-нибудь подозреваете?

– Всех.

– Это плохо.

– Но фактов шпионажа или диверсий еще не было, значит, и подозревать некого. Вот и приходится подозревать всех.

– Это хорошо.

И т.д.

– У вас больше ничего ко мне? – спросил дженераль.

– Нельзя ли избавить меня от квартальных отчетов?

– А что за отчеты?

– От меня требуют тренерские отчеты за каждый квартал.

– Кто их от вас требует?

– Вы.

Дженераль так удивился, что помедлил с ответом и стал заваривать чифирь.

– Когда это я требовал от вас письменные отчеты?

– Их требует от меня председатель Сур. От вашего имени.

– Председатель Сур, председатель Сур, а что "председатель Сур"? недовольно пробурчал дженераль.Что вы думаете о председателе Сури'Наме?

– Если председатель будет для нас мышей ловить – будем председателя по головке гладить. Не будет ловить – пусть огород копает.

– Да, я вспомнил, я говорил ему об отчетах. Но он неправильно меня понял. Официальные отчеты мне не нужны, я запретил любые письменные отчеты по Проекту. Но вы, наверно, ведете записи... для памяти, для себя.

– Записываю кое-что в тренерском блокноте.

– Пригодится для Истории,– одобрил дженераль.Будете на старости лет мемуары писать. Блокнот вы, конечно, храните в сейфе?

– А как же!

"Блокнот я, конечно, всегда таскал с собой."

– Так я вам и поверил. Всегда таскаете с собой.

– Да в нем ничего интересного нет – разные пометки для памяти, хозяйственные дела, тренировки, что нужно сделать вчера...

– Купите тетрадь потолще и делайте более подробные записи... Нет, сделаем так: купите две тетради. Одну, футбольную, таскайте с собой; в другой делайте записи о Проекте, я разрешаю. В конце года составьте общий отчет. Не мне – самому себе. А я почитаю. И еще... Научную тетрадь не носите с собой, а...– Дженераль глотнул чифирь.

– Я буду хранить ее в сейфе,– понял я.

– Наоборот,– закашлялся дженераль.– То есть, обязательно храните в сейфе, но... иногда... забывайте ее на столе.

Я ждал объяснения. Дженераль допил чифирь и объяснил:

– Ваши записки, чeрт их знает, наверно, представляют интерес не только для нас... но и для... Понимаете? Всевидящий Посторонний Наблюдатель, если он сидит на каком-то своем перекрестке и всех досматривает, должен обязательно в них заглянуть.

– И проявить себя,– понял я.– Когда он посмотрит в тетрадь, мы посмотрим на него.

– Точно! Как там сказано у Эйнштейна... Если он едет в поезде, неподвижном к другому поезду... то непременно должен оставить свои следы.

– Подъезжая к станции и глядя в окно, с меня слетела шляпа.

– Вот! Мы должны найти эту шляпу Постороннего Наблюдателя!

День Дурака удался на славу. К тому же, возвращаясь с дачи, меня укусила бешеная собака, и доктор Вольф весь месяц с наслаждением вкалывал и от всей души вколол мне тридцать болючих уколов. Я чувствовал себя полным дураком.

МЕСЯЦ ДУРАКОВ.

Я вернулся на "Маракканну-2-бис" и начал подозревать ВСЕХ.

Весь месяц – как бесконечный день дурака, как одна сплошная тренировка от забора до самого вечера. "От забора до вечера" – это не только армейская шутка, но и очень сложный футбольный тренинг. Тренировка полезна тем, что имитирует обстановку и действия в полярной псевдо-пространственной минусоиде. Гуго и Хуго выставили на опушке леса силовой вращающийся барьер с мю-мюзонным отражателем, и весь месяц превратился для нас в один хмурый световой день (эйнштейновский посторонний наблюдатель, даже если бы очень захотел, ничего бы не заметил) – мы начали тренировку второго утром, закончили – тридцатого вечером. Целого месяца как не бывало. Весь день после завтрака ничего не ели, шеф-кок Борщ был в отпуске.

"ПОДОЗРЕВАТЬ ВСЕХ. ШЕФ-КОК БОРЩ.

Столовая напоминает тот самый Оживленный Перекресток, с которого удобно вести наблюдение. Здесь все дороги сходятся и разбегаются. Шеф-кок наблюдает из своего камбуза за всем, что происходит в конюшне, по на Постороннего Наблюдателя не тянет, потому что все принимает близко к сердцу. Если только не притворяется."

ДЕНЬ РАБОЧЕЙ СОЛИДАРНОСТИ.

Месяц Дураков завершился праздником. Опять праздник откуда-то взялся Рабочий День. То есть, День Рабочих. То есть, День Рабочей Солидарности. О нем мне напомнил Войнович: был такой древний праздник у древнего пролетариата, маялись на маевках с водкой и с красными флагами.

Поэтому решили днем работать. После месяца Дураков – День Рабочих, и это естественно – работа дураков любит. Не люблю дураков и рабочих, потому что сам из них. "Жми, крути, кантуй, ворочай, в "..." рабочий". Не люблю работать, люблю ничего не делать, и в этом смысле я предатель интересов рабочего класса и всех трудящихся.

Весь день маялся из-за своего классового предательства.

ЛЕГКОСТУПОВА-ЛЕГКОДОСТУПОВА.

ПОДОЗРЕВАТЬ ВСЕХ.

У нас гостья. В Шишкин Лес пожаловала на сборы прыгунья в длину Анфиса Легкоступова. Где-то я ее видел?.. Конечно, я ее видел на Олимпийских играх по телевизору, но где-то я ее видел еще?.. Не могу вспомнить. Рассказывают, что она – прыгунья от Бoга, даже родилась в прыжке: хорошенько разбежалась и выпрыгнула.

Анфиса выступает за нашу легкоатлетическую команду СОС, значит, она у нас в штате, значит, у нее, как минимум, лейтенантское звание. В спорте она появилась недавно, но как-то сразу – уже успела взять серебро на Олимпийских играх (Лобан говорит, что второе место ничем не отличается от последнего) и стать дамой известной в спортивном мире. Все называют ее Анфиской, а за глаза, конечно, Легкодоступовой, хотя ее внешность этому прозвищу не соответствует, на б... она не похожа – манеры легкие, но взгляд, взгляд!.. Где я видел этот медузо-горгоний взгляд?.. Это прозвище, наверно, даже не злые языки придумали, а пшюты чертовы,– попала "говорящая" фамилия на язык, вот и плетут. Вспомнил: таким взглядом смотрела на меня лет двадцать пять назад моя первая и пропавшая любовь, которую звали похоже – Афиной, но она была ох как трудподоступовой! "..."

"ИЗ ТРЕН. БЛОКНОТА.

Тренеру следует прислушиваться к фамилиям. Любая фамилия "говоряща", иногда – редко – говорит очень точно. Легкоступова – к девице с такой фамилией немедленно должен присмотреться тренер по прыжкам в длину. Часто в фамилии скрыт генетический код человеческого характера.

Конечно, не в том дело, что человек по фамилии Ломоносов обязательно должен быть боксером со сломанным носом или кулачным бойцом, ломающим чужие носы (хотя на человека с такой фамилией обязательно должен обратить внимание тренер по боксу), а в том дело, что человек (академик ли, слесарь ли) по фамилии Ломоносов будет держать лицо перед ударами судьбы и держать удары судьбы в лицо." Легкоступова будет тренироваться на ближнем теннисном корте. Корт уже разрыли и завезли песок.

– Приветик, мальчики!

У жеребцов от этого приветика потекли слюнки. Ничто человеческое им не чуждо. Я поцеловал ей ручку и спросил:

– Анфиса, зачем вы здесь?

– Готовлюсь.

Опять на меня что-то нашло-нахлынуло... Ручка у нее, как рукоятка пистолета. Я уже когда-то держал и даже, кажется, целовал эту рукоятку, но на вкус не помню... Мне неодолимо захотелось ущипнуть ее за толчковую ногу наверно, тверда, как приклад автомата (филейная часть, как и положено прыгунье, у нее слаборазвита – так, попка), но я благоразумно сдержался. Интересно, к каким соревнованиям она готовится? Сейчас межсезонье, крупных турниров на горизонте что-то не видно, да и зачем Анфиске эта подготовка в глуши на футбольной базе, если в Метрополии есть отличные легкоатлетические стадионы? Но я не против "подготовки". Наверно, дженераль Гу-Син что-то надумал в связи с Анфиской, хотя мог бы посвятить меня в свои планы. Но я офицер, соблюдаю субординацию и не хочу ничего лишнего знать. Тем более что спонсор Анфиски – какой-то Бoгатенький Арлекино (дядя Сэм его так называет) – неплохо заплатил нам за аренду корта. Это дядя Сэм договорился с ним.

Все в торбу. Добренько.

ТРЕНИРОВКИ. ВОЙНОВИЧ.

КРЕСТ.

Начали работать по новой системе Лобана. Разучиваем комбинацию "крест". Тяжелая работа – игрок на большой скорости ведет пузырь навстречу партнеру и при сближении делает следующее: или скрытно оставляет ему мяч, и партнер устремляется с планетой в другую сторону, или только делает вид, что отдает пас, а сам продолжает движение с планетой. Обычно защитники преследуют того и другого, но им очень трудно разобраться, у кого из нападающих окажется пузырь.

"Эта футбольная комбинация (как и другие – "труба", "вертушка", "сливай воду" и пр.) по новой, еще неопробованной, системе Лобана очень напоминает сложные и трудоемкие монтажные и сантехнические операции с пространственно-временной тканью. На более позднем этапе тренировок, когда конюшня уже превратилась в спец-отряд СОС по спасению Вселенной, эти тренировки проводил Сан Саныч-сан, высококвалифицированный специалист-сантехник, которого я пригласил в команду."

АНФИСКА.

Сразу начала прыгать. Она красивая и очень красиво прыгает: делает ногами в воздухе большие ножницы и восхитительно красиво падает в песок на спину. Жеребцы с вожделением смотрят на эти падения и отвлекаются от тренировки. Даже я взволнован.

Вот... опять упала на спинку! Между прочим, приземление на спину в прыжках в длину – это технический брак. Где ее тренер? Где этот Бoгатенький Арлекино? Кто ей подскажет, что падать надо вперед, на живот или, извиняюсь, в позу "раком", в крайнем случае, боком,– это улучшает результат. Впрочем, не стоит ей об этом говорить, иначе жеребцов от этой позы за уши не оттащишь.

Вот, опять упала на спину...

– Не отвлекаться, не отвлекаться!

ВЕРТУШКА.

Репетируем атаку с закрытыми глазами с выходом на свободное место в шестимерную лакуну. Такая атака часто приносит успех, потому что она неожиданна для соперников – мы знаем, что будем делать, они – нет, и это дает нам выигрыш в пространстве-времени. При персональной опеке один из опасных нападающих – например, Хуан,постоянно отходит в псевдо-пространство, увлекает за собой опекуна, а в свободную зону врывается Брагин. Сложная и трудоемкая комбинация, но надо добиться автоматизма с закрытыми глазами.

"Одна из комбинаций по новой системе Лобана. Эти тренировки мы решили уже начать – даже в отсутствие Лобана. Он потом одобрил это решение. См. прим. к комбинации "крест" ."

ЧАЙНИК.

Кипит, подзуживает форвардов (выдрючивается перед Анфиской):

– Ну, забейте... Кто ж так бьет? Что вам мешает? Импотенты, танцоры плохие! Лоб шнуровкой не поцарапай! Сегодня кто-нибудь попадет в рамку?

Как Посторонний Наблюдатель Чайник вне подозрений.

АНФИСКА.

Прыгает. Я все-таки не выдержал, наблюдая за ее прыжками. Я, кажется, лезу не в свое дело, но я все же какой-никакой, но тренер, и не могу смотреть на такую грубую техническую погрешность. Я подошел к Анфиске и посоветовал ей приземляться, извиняюсь, "раком" или в крайнем случае боком. Она засмеялась и даже не зарделась. Ответила игриво: – Всякой позе свое время.

Это верно. Она настоящая спортсменка. Делу – время.

Жеребцы продолжают вожделеть... Я опять подошел к ней и спросил:

– Вы работаете без тренера?

– Меня тренирует муж. Он задержался в Метрополии, приедет позже.

Итак, Анфиса работает без тренера (шофер не грузчик, муж не тренер), даже без массажиста (мужа нельзя считать массажистом,– муж, если и занимается массажем жены, то в других целях) и стратегию своих выступлений разрабатывает сама. У меня возникла забавная мысль – интересно, приходила ли подобная мысль когда-нибудь в какую-нибудь тренерскую голову? Сальто-мортале! Прыжок в длину кувырком – то есть, не обычными ножницами, а с сальто через голову. Я прикинул с карандашом на досуге – результат должен получиться процентов на десять выше, чем при обычном прыжке ножницами. А что? Это огромный ресурс... Да пошить Анфиске приличную форму из жидкого текстиля, да заказать толковую толчковую пружинистую кроссовку,– это еще столько же. Итого: процентов двадцать можно накинуть к результату! Анфиса улетает за шестнадцать метров, женский рекорд мира – не помню точно – где-то семнадцать с копейками, значит, она может прыгнуть за девятнадцать метров! Ого!

Я почему-то взволнован.

"Нет, я не был взволнован. Вернее, я был взволнован как тренер, но не был взволнован ее сексуальным разведением ног в ультра-прыжках с использованием пружинных кроссовок на сплинно-поверхностном уровне Лон Дайка. Я знал, что Легкоступова находится у нас в длительной служебной командировке, что она является офицером Службы Охраны Среды и прибыла в конюшню с каким-то особым заданием. Обо мне и о моей миссии в конюшне Анфиска, конечно, тогда уже все знала и потому, наверно, выпендривалась"

31 ИЮНЯ.1 БOГАТЕНЬКИЙ АРЛЕКИНО.

На "Маракканне" появился БэА – тот самый, Бoгатенький Арлекино, спонсор, 1 Запись в Белой тетради от 31 июня подлинна, хотя такого дня в календаре не существует, в июне всего 30 дней. Обычная ошибка памяти от монотонного течения пространства-времени. Когда все дни одинаковы, не все ли равно, какое там "июня"? Связных летних записей почти нет, какие-то непонятные пометки и восклицания: "Не тяни резину!", "Не забыть сказать!", "Погнали наши городских", или такая запись: "Пневматика! Возьми перфоратор и пневматично бей!" Что она означает? Не помню. Неделями никто не звонил, никому я не был нужен. У меня в тот период создалось впечатление, что высшее начальство, как водится, уже остыло к тренер, меценат и муж Анфисы. Муж ли?.. Ох, сомневаюсь.

Встретил его в леске, он браконьерски обдирал молоденький дубок для банного веника – собрался в парную. Совсем салага, чуть за двадцать. Толком еще не бреется, потому и отпустил бородку и усики,– чтобы постарше выглядеть. Из молодых, да ранних, кварки гребет лопатой. Такой весь из себя... пинджак, бруки типа штанов, галстух, телосложение. Волосы – назад. Физиономия наглая, кого-то мне напоминает, но сбивают эти усики, козлиная бородка и волосы назад. Странная нахальная морда, какой-то гибрид провинциального козла с интеллигентом в третьем поколении. Какой из него муж?

Так и застыл с дубовым веником и смотрит на меня, как двенадцатилетний Племяш,– во все глаза, с глупым тиффозным любопытством и даже как будто с придурковатым религиозным трепетом, будто увидел священную корову. Вот только рот не открыл и не ковыряет в носу.

– Мне ваше лицо очень знакомо,– сказал я.– Мы с вами нигде не встречались?

– А я вас знаю, видел в игре,– невпопад ответил БэА.

– Меня все знают.

Если я сейчас замычу, этот му-у-дак упадет на колени и станет на меня молиться. Или съест от усердия свой дубовый веник. Он так и не представился (забыл, застеснялся или почему-то ушел от ответа?) и завел неинтересный околофутбольный разговор – о Лобане, конечно. Затараторил – что Лобан, где Лобан?

Проекту, увлеклось какой-нибудь новой игрушкой и забыло о нас; хотя это было не так, оперативные действия продолжались, а предварительные исследования были в самом разгаре. Появление Легкоступовой и БэА подтверждение тому. Могли бы предупредить.

Зато после моей невольной календарной ошибки время как "сбесилось", пошли сплошные черные дыры и лакуны, конюшню стали гонять сначала на наводнения в Тьму-Турухань (Макар и Чайник), потом на лесные пожары в Термической Перемычке (забрали всех хавбеков – фон Базиля, Фонаря и других), а Брагина и Хуана командировали для участия в операции по освобождению заложников из публичного дома, захваченного террористами. Конюшня, как всегда, использовалась для спасательных операций – стихийные бедствия, катастрофы, терроризм – а как же!

– Поберегите конюшню! – просил я председателя Сура.

– Спецконтингента не хватает, кто же поможет, если не мы? – отвечал председатель и был прав.