Текст книги "Обманщица"

Автор книги: Бобби Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава 13

Подойдя к хижине, Люк увидел, что окно слабо светится. Значит, сестра Мэри дома и в безопасности.

Он мельком заглянул в окно, уверенный, что она сидит на постели в своем одеянии, с длинными рукавами и высоким воротом, и мирно читает Библию или молится. Вместо этого сестра Мэри, по крайней мере это должна была быть сестра Мэри, сидела на постели, ласково разговаривая с двумя маленькими детьми. По одному с каждого бока.

Люк нахмурился. Он знал наверняка, что это она. Кто же еще это мог быть? Но эта женщина выглядела совершенно иначе, так что он растерянно остановился и уставился в окно. Волосы ее были распущены и рассыпались по плечам словно огненный водопад. Он и вообразить себе не мог такой красоты. Одета она была в свободные мужские штаны и рубашку, но более женственный вид трудно было себе представить. Мягкая ситцевая рубашка не облегала, но как бы намекала на скрытые ее покровом прелестные изгибы. Штаны были коротковаты и предоставляли ему возможность полюбоваться ее стройными икрами. Мягкий свет подчеркивал кремовую нежность ее кожи, и, хотя на ней по-прежнему были очки, вид у нее был юный и очень соблазнительный. Снова пробудились в нем воспоминания о том, как трепетала она в его объятиях, об их поцелуе… Ему захотелось, невыносимо захотелось поцеловать ее еще раз.

Он ее хотел. Будь все проклято! Как же он ее хотел!

Люк двинулся к двери с одной лишь мыслью в голове. И в этот момент они запели.

Веселая песенка заставила его остановиться. Он помнил эту песенку с детства. Высокие голоса детей звучали чисто и нежно, а когда припев подхватила сестра Мэри, его словно окутала волшебная дымка. Слова песни, ее мелодия закружились вокруг него, вызывая в памяти давно забытое прошлое. Он шагнул к двери, распахнул ее и замер на пороге.

Радуясь обществу детей, Коди позволила себе расслабиться и забыться. Когда дверь так внезапно отворилась, она с испугом подняла глаза, слишком поздно сообразив, что перестала быть сестрой Мэри. При виде Люка она вначале испытала облегчение, но тут же, заметив, каким взглядом он на нее смотрит, вдруг осознала, что волосы она забыла заколоть в пучок и все еще сидит в мужской одежде. Она выдавила из себя улыбку.

– Дети, поздоровайтесь с мистером Мейджорсом.

Они хором пожелали доброго вечера.

– Идите домой, – коротко приказал Люк.

Глядя, как напряженно он стоит в дверях, Коди почувствовала, что он как-то изменился. От него пахло виски. Опасность общения с пьяными была ей хорошо известна.

– Мы просто спели несколько песенок, которые я помню с детства, – заговорила она, надеясь отвлечь его, сама толком не зная от чего.

– На сегодня с пением покончено, – сказал он. Ему хотелось остаться с ней наедине. Хотелось обнимать ее, трогать, целовать, выпустить на волю женщину из плоти и крови, которую она скрывала под обликом старой девы.

Дети посмотрели на Коди, но она лишь улыбнулась, не разжимая губ.

– Думаю, вам пора. Увидимся завтра утром.

– А вы снова так оденетесь? – захихикали Чика и Рафаэль.

– Нет, я надену свое платье. – Она посмеялась вместе с ними. – А теперь спокойной ночи.

Они быстренько обняли ее и выбежали из хижины, оставив наедине с Люком.

– Вам стоило присоединиться к нам. Может быть, вам бы это понравилось, – проговорила она, нервничая больше, чем за все предыдущее время с ним. Когда она выступала в роли сестры Мэри в платье под горло и с Библией в руках, справиться с Мейджорсом ей ничего не стоило. Но как обращаться с Люком в облике обычной женщины, она не знала.

– Вообще-то в пении я не слишком преуспел.

– А в чем вы преуспели? – Она намеренно старалась перевести разговор на другую тему.

– Смотря кого вы об этом спросите. – Криво усмехаясь, он подошел к ней почти вплотную.

Коди пришлось закинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Глаза его горели незнакомым светом, и она поняла, в какой щекотливой ситуации оказалась.

– Если хотите, я постираю вашу рубашку, – поспешно предложила она.

Не сводя с нее глаз, Люк начал расстегивать пуговицы, открывая ее взору свою мощную грудь. Коди попыталась отвести взгляд, но он, казалось, занял собой все обозримое пространство.

– Спасибо. Она этого давно требует.

– А коли захотите умыться, там в тазу осталась чистая вода.

Он скинул с себя рубашку и, швырнув ее на кровать, направился к тазу.

– Я прямо сейчас и займусь стиркой, – проговорила она, решив про себя сбежать к ручью и побыть там, пока он не уснет.

– Нет, оставайтесь на месте. Постирать сможете завтра утром.

– Но что же вы тогда наденете?

– Что-нибудь. Не важно. Я не хочу, чтобы вы сейчас выходили наружу. – Где-то снаружи бродил Салли.

Однако Коди не знала этого и не на шутку разозлилась.

– Почему же. Я быстро все выстираю, и тогда к утру белье высохнет.

Люк обернулся и крепко схватил ее за руку. От этого прикосновения оба вздрогнули.

– Я велел тебе стоять, где стоишь. – И тон, и взгляд были угрожающими.

Коди инстинктивно поняла, что в нем говорит открытое жадное желание, и замерла, не зная, как быть. Люк хотел ее. Одновременно со страхом в ее женском сердце пробудилась какая-то особая гордость. Она ему нравилась! И еще этот его взгляд… он вызвал в ней ответный голод. Коди знала, что должна отодвинуться подальше, но не могла шевельнуться. Его прикосновение обжигало ей руку, но она только смотрела ему в глаза, зачарованная его силой и красотой.

– Я… – Она попыталась заговорить, сказать что-то, что бы вернуло их к действительности… Но не находила слов, а Люк тем временем медленно притягивал ее к себе.

Он не остановился, даже когда они приблизились на расстояние вздоха. Так же, без единого слова, он поцеловал ее и ощутил, что она задрожала. Сжимая ее в объятиях, Люк чувствовал, как бешено бьется ее сердце. Поцелуй был сначала нежным и легким, но она отозвалась милым тихим постаныванием, и он не выдержал, стиснул ее в объятиях, свирепо завладел ее ртом, наслаждаясь дивной сладостью, смакуя каждый трепет, показывая, как же сильно он ее хочет.

Коди потонула в ярости его натиска. Она давно поняла, что ее очень тянет к нему, но и вообразить не могла всей неукротимой силы этого влечения. Лишившись защиты своего закрытого платья и Библии, она оказалась совершенно беспомощной перед его сокрушительной мужской силой.

Коди наслаждалась ею.

Сцепив руки у него на шее, она всем телом прильнула к нему. Ослабевшие колени подгибались, не в силах выдержать эту чувственную атаку.

Его губы скользнули вниз, обследуя ее шею, большая ладонь проникла под свободную рубашку и обхватила голую грудь. Коди напряглась. Ее словно прошило молнией. Это ощущение и возбуждало, и пугало. Никогда ни один мужчина не делал с ней такого.

– Нет! – Она попыталась вырваться, но сильные мужские руки крепко держали ее.

– Тише, милая, – бормотал Люк. Он снова нашел ее губы, его поцелуй просил и уговаривал, а рука по-прежнему лежала на груди, лаская ее нежную упругую тяжесть и острую отвердевшую вершинку.

Коди вся дрожала. Она была перепугана до смерти, и в то же время ей хотелось узнать, что будет дальше.

Его прикосновение несло блаженство. Внезапной вспышкой пришло отрезвление. Это же бандит! Один Бог знает, что за ужасы он натворил в своей жизни. Ей надо брать его на мушку, а не целоваться, совершенно потеряв голову!

Отвращение к себе затопило Коди: она забыла, зачем здесь находится. Она же Коди Джеймсон – охотница за преступниками. Она здесь, чтобы выполнить свою работу. Она готова многое отдать, лишь бы поймать добычу, но не все! Спать с Люком Мейджорсом в сделку не входило. От злости на собственную слабость ее буквально передернуло. Резким движением она вырвалась из его рук.

– Ты можешь силой заставить меня подчиниться, но знай: по доброй воле я к тебе не приду. – И она попятилась к постели.

Тяжело дыша, Люк смотрел на нее. Огненное облако волос, грудь, прерывисто вздымающаяся под тонкой рубашкой, восхитительные зеленые глаза, страстная речь… Она была прекрасна, и тело его ныло от желания соединиться с нею. Он шагнул вперед, протягивая к ней руки, и в этот миг увидел, почему она пятилась к постели. Рука ее уже легла на… Библию.

Он застыл на месте.

Библия! Ее Библия. Она же была сестрой Мэри. Она призывала в проповедях к добродетели, а не к греху и похоти. Она пела псалмы и духовные гимны, молилась вместе с женщинами и детьми. Она была прямой и честной. И она была девственницей.

В ту же минуту вся его страсть ушла, исчезла, как не бывало. Жар бурного порыва остыл, а вместо него нахлынуло отвращение к себе. Если бы он довел свое намерение до конца, то совершил бы именно то, в чем она его обвиняла. Это было бы насилие. Он вынудил бы ее пойти против совести и всех моральных принципов. Он подчинил бы ее своей воле, занявшись с ней любовью.

А потом, после всего, он возненавидел бы сам себя.

Молнией сверкнула отрезвляюще жестокая мысль. Он подумал: не стал ли он таким же, как и все эти бандиты?

Люк попытался успокоить себя. Нет, он не стал подонком. Просто сегодня она выглядела красавицей. Хоть бы скорее она напялила свое безобразное платье и заколола эти чертовы волосы.

Но вслух он ничего не сказал. Только смотрел, не отрываясь, и видел в ее глазах решимость и отчаяние.

– Ложись спать, – наконец бросил он и, круто развернувшись, выскочил из хижины.

Еще какое-то время после его ухода Коди не могла шевельнуться. Она очень испугалась, что он не остановится, и вместе с тем ей было страшно, что, если такое случится, она не будет ему сопротивляться. Коди не понимала, что с ней творится.

Тяжело опустившись на постель, она заметила, что рука ее продолжает покоиться на Библии. Коди открыла книгу и тронула пальцем отцовский пистолет. Он был ее последней защитой, но сейчас ей нужно было нечто иное, чтобы побороть томительное влечение к Люку. Рассуждения о том, что она должна схватить его, а не соблазнить, больше не помогли. Если она не сделает сейчас что-нибудь, она окончательно потеряет голову.

Коди притушила лампу и глубоко задумалась. Прошло немало времени, прежде чем она приняла решение. Теперь она знала, что ей делать. Оставаться здесь она больше не может. Ей надо убежать от Люка, и поскорее. Да, надо бежать, и сделает она это сегодня. Коди закрутила волосы тугим узлом и стала собираться.

Люк шел и шел, не разбирая дороги. Чувство вины жгло его, как огнем. Неужели он ничем не лучше Салли? Неужели он стал таким подонком, что готов совращать невинных? Ему и в голову не приходило, что сестра Мэри может оказаться настолько прелестной. Когда он увидел ее сегодня… она всколыхнула в нем чувства, которые он считал похороненными навсегда.

Люк с болью подумал о сложных поворотах своей судьбы. Сестра Мэри была хорошей женщиной… милой… богобоязненной. А он был наемным стрелком, таких, как он, в порядочном обществе считали хладнокровными убийцами. Они вращались в разных кругах. Она искренне пытается спасти его душу, но Люк уже не верил, что можно начать жизнь сначала. Он пытался начать новую жизнь в Дель-Фуэго. И что же вышло? Его обвинили в ограблении банка и убийстве и бросили в тюрьму. Недоуменно покачав головой, Люк присоединился к сидевшим у костра.

– Ты вернулся. – Хуана с улыбкой подсела к нему.

– Захотелось еще выпить, – объяснил он.

Хуана без лишних слов подала ему бутылку текилы. Ночь для Люка тянулась медленно. Он сидел, глядя в пламя костра, размышлял о том, что, наверное, душе его суждено гореть в адском огне, и делал глоток за глотком.

Коди выждала час, затем взбила одеяло, чтобы издали можно было подумать, будто это она спит на кровати, и выскользнула из хижины. На голову она надела сомбреро, в руках держала Библию. Сначала она подумывала вытащить пистолет, но потом решила, что не стоит. Пока что Библия оказалась лучшей защитой, чем оружие.

«О Господи, пожалуйста, дай мне уйти незаметно», – мысленно взмолилась Коди, выбираясь из дома.

Вдали она разглядела у костра группу людей и направилась в противоположную сторону, к коралю. Там не было ни души. Бог ответил на ее молитву. Пока все шло отлично.

Быстро оседлав коня, она вывела его из кораля и, держась поближе к стенам каньона, направилась к выходу. Внезапно она услышала какой-то шум. Коди замерла. Сердце у нее бешено колотилось. Больше всего она боялась, что ее обнаружат и заставят вернуться. Шли минуты, но никто так и не появился.

Коди снова двинулась вперед. Только дойдя до конца каньона, она села на лошадь и, стараясь не понукать особенно лошадь, поехала туда, где стоял дозорный. Сердце билось где-то у горла, каждый нерв был натянут как струна. Она осторожно выбиралась из убежища бандитов, каждую секунду ожидая, что ее обнаружат. Она ехала, стараясь не шуметь, отчаянно надеясь не вызвать подозрения. Сомбреро она надвинула чуть ли не на нос.

Дозорный заметил всадника. Он походил на кого-то из мужчин, но сторожа не волновали те, кто выезжал. Его заботили те, кто пытался проникнуть в каньон.

Проезжая мимо него, Коди приветственно вскинула руку. Она радовалась тому, что ночь безлунная. Тихим ровным шагом она выехала из каньона на свободу. Скрывшись с глаз дозорного, она пришпорила коня и помчалась по простору западного Техаса.

Близился рассвет, когда Люк, пошатываясь, побрел к своей хижине. Он допил текилу Хуаны и взялся за виски, мрачнея все больше и больше. Он вспоминал дом, родителей, брата и друзей. Он вспоминал войну и последующее за ней одиночество. Снова и снова вспоминая слова сестры Мэри, он думал о своей загубленной душе.

Люк задумался, что сказала бы его мать, если бы увидела его сидящим среди бандитов Эль Дьябло с льнущей к нему Хуаной. Его мать была настоящей леди, совершенным образцом воспитания и изящества. Он любил и уважал ее… так же любил он отца и брата. Но все они погибли, он остался один на свете. Более одинокий, чем когда-либо… Опустившийся на самое дно. Люк говорил себе, что поступал так потому, что хотел выжить. Что должен был убивать или быть убитым. Однако с каждым глотком виски он все сильнее сомневался в этом.

Люк ощутил, как заполняет его тьма. В душе его не было никакого просвета. А то, что он чуть не принудил сестру Мэри лечь с ним, вызывало все большее отвращение к себе.

Войдя в хижину, он увидел вытянувшуюся под одеялом фигуру и решил не будить женщину. Ему хотелось поскорее извиниться, но это дело могло и обождать. Он даст ей спокойно выспаться, все равно сейчас он не в той форме, чтобы разговаривать с женщинами. Люк улегся на свое жесткое ложе и почти сразу заснул.

Рассвет пришел слишком быстро, и яркий свет нового дня принес сокрушительную головную боль, явное свидетельство умопомрачительного успеха его ночных трудов по части выпивки. Он с трудом открыл глаза. Привстав, поглядел в сторону кровати и очень удивился тому, что сестра Мэри еще спит. Обычно она всегда вставала с зарей. С хриплым стоном он сперва сел, а затем поднялся на ноги.

– Сестра Мэри, что-то вы сегодня ленитесь, – проворчал он и замолчал, ожидая, что она вот-вот зашевелится.

Когда отклика не последовало, он подумал, что она решила не разговаривать с ним. Настроение у него испортилось совсем.

– Сестра Мэри, я хочу извиниться за вчерашнее. Я дал вам слово, когда привез сюда, что не стану посягать на вашу честь, а я – человек слова. То, что случилось прошлой ночью, больше не повторится.

Люк замолчал. Ему с большим трудом дались эти слова. Он говорил от всего сердца, не кривил душой. И теперь ждал ответа.

Когда она не отозвалась, он разозлился. Она что, не понимает, чего ему стоило уйти от нее прошлой ночью? Она что, не понимает, чего ему стоило произнести то, что он только что сказал?

– Сестра Мэри, – начал он снова, делая шаг к постели. Его качало. Все было как в тумане, каким-то расплывчатым. – Я действительно очень сожалею. Я никоим образом не хотел причинить вам вреда.

Лишь когда Люк подошел почти вплотную к постели, он понял, почему она не отвечала. Все это время он обращался к свернутому одеялу.

Глава 14

– Что за… – Люк рывком сдернул одеяло с кровати.

Сестра Мэри исчезла.

Люк мигом протрезвел. Он даже не разозлился, что целых десять минут извинялся перед кучей тряпок, так он испугался за нее. Куда она могла подеваться? Вчера он напугал ее до смерти, заставил усомниться в нем и в себе. Вдруг она решила, что все ее надежды разбиты? А может быть, ночью сюда ворвался Салли и заставил ее идти с ним?

Проклиная все на свете, он выскочил из хижины. Он еще надеялся, что она может заниматься с детьми, поэтому отправился разыскивать Рафаэля и Чику. Но через несколько минут он выяснил, что дети не видели ее со вчерашнего вечера, и начал осматривать лагерь. Он нашел Салли, Хэдли, других бандитов, но не обнаружил ни следа сестры Мэри. В этот момент один из разбойников, Барни, закричал, что у него пропали лошадь и седельная сумка с провизией.

Эта новость подтвердила его страхи, и у Люка заныло под ложечкой. Он так страшно напугал ее, что она бежала в ночь одна, беспомощная и беззащитная. Он попытался сообразить, что надо сделать. Одно было ясно, действовать нужно быстро, пока с ней не случилось беды.

– Я знаю, где твои лошадь и сумка, – обратился Люк к Барни.

Бандит посмотрел с подозрением:

– Интересно откуда?

– Кажется, ночью сбежала проповедница. Как я понимаю, это она взяла твою лошадь. – Порывшись в карманах, Люк достал деньги и дал Барни: – Вот, возьми это за коня, пока я не съезжу за ней и не привезу обратно.

– Я думал, что сестра Мэри – твоя женщина, – удивился Барни, жадно хватая деньги. – Выходит, тебе придется дать ей хороший урок, а то и два.

– Не волнуйся. Когда я до нее доберусь, мы хорошенько разберемся в наших отношениях.

– Ладно, только приведи назад мою лошадь. Я к ней чертовски привязан.

– Приведу. Это не займет много времени. – И он направился в кораль седлать своего коня.

Барни же помчался прямиком к Салли: сообщить, что произошло. Так что когда Люк подъехал к выезду из каньона, он увидел, что там собралась приличная толпа. Вперед выступил Салли, и Люк сразу насторожился.

– Тут ходит слух, что маленькая проповедница тебя перехитрила, – с издевкой сказал он.

Люк сжал кулаки, но вынужден был ответить. Глядя с коня на ухмыляющегося бандита, он процедил:

– Ей не уйти далеко.

Вообще-то он испытал несказанное облегчение, поняв, что Салли ничего не знает о местонахождении сестры Мэри.

– Видно, не больно ты хорош как мужчина, если эта монашка от тебя сбежала, – ухмылялся Салли. – Я-то думал, она твоя женщина. Что она от тебя без ума. Что, приятель, значит, не смог ты ее осчастливить. А?

Стоявшие вокруг захохотали вместе с Салли. Люк послал коня вперед.

– Может, помочь привезти ее назад, Мейджорс? – крикнул вслед ему Салли. – Мои женщины от меня не сбегают. Они прибегают ко мне и просят еще. Так, Хуана? – Он притянул к себе знойную красотку и чмокнул в губы.

Хуана ответила страстным поцелуем, надеясь вызвать ревность у Люка. Теперь, когда противная проповедница сбежала, Салли будет принадлежать только ей. Да и Люк тоже. Очень даже неплохо. И плевать ей, что другие женщины и дети плакали из-за отъезда сестры Мэри. Она была счастлива.

Тесно прильнув к Салли, она улыбнулась про себя. Она-то точно знала, что случилось и когда. Она видела, как сестра Мэри, одетая мужчиной, совершала свой великий побег. Сначала Хуана хотела предупредить дозорных, но потом решила, что ей только на руку, если эта ведьма исчезнет. С той минуты прошло много времени, и это тоже очень радовало. Сестра Мэри опережала погоню на семь часов, и теперь Люк ее вряд ли догонит.

Насмешливый хохот бандитов провожал Люка, когда он выехал из лагеря, но его это не слишком волновало. Сейчас его заботило совсем другое. Он понимал, что ведет себя глупо, но думать мог только о том, что сестра Мэри скачет сию минуту где-то в горах одна-одинешенька. Один Бог знает, что с ней может случиться. Он должен ее разыскать. Люк подъехал к дозорному. Тот уже все знал.

– Никакая женщина здесь не проезжала, Мейджорс. Проехал, правда, за несколько часов до рассвета один всадник, но мужчина.

– Ты узнал, кто это был?

– Мне показалось, что это был Феликс, но потом я видел его здесь, так что не знаю. – Дозорный равнодушно пожал плечами. – Не мое это дело – смотреть, кто уезжает. Я должен следить за теми, кто пытается проникнуть сюда.

– Во что он был одет?

– Было темно, но, по-моему, просто в обычные штаны с рубашкой, и еще на нем было сомбреро.

– Спасибо.

Теперь Люк точно знал, кого искать. Вчера вечером на сестре Мэри был именно такой наряд. Он подумал, насколько же удачным оказался ее маскарад. Если бы она поехала в платье, дозорный наверняка обратил бы на нее внимание. Не медля больше, Люк поскакал в погоню.

Не знакомая с местностью, Коди дождалась рассвета и лишь затем пустила коня в галоп. Она хотела скорее отъехать подальше. У нее не было никаких сомнений в том, что Люк отправится за ней, а возвращаться с ним ее вовсе не прельщало… особенно после вчерашней ночи.

Коди старалась не думать о Люке и о том, что произошло между ними. Она, разумеется, не могла отрицать, что хотела его. Но как быть, если все рассказы о нем окажутся правдой? Если он такой же, как тот, что убил ее отца? Он был стрелок, то есть убийца.

Все это было как-то непонятно. Усилием воли она приказала себе не думать о Мейджорсе, а стала размышлять о банде. Странно, что Эль Дьябло никогда не приезжает в лагерь. Наоборот, Хэдли, Салли и остальные бандиты выезжали на встречи с ним. Еще она вспомнила подслушанный разговор Хэдли и Люка. Бандит объявил Люку, что теперь он один из них. Значит, во время ограбления он не был членом банды? Выходит, он только недавно к ним присоединился? А если он не был одним из них с самого начала, зачем сбежал с ними из тюрьмы? Он не походил на тех преступников, которых она ловила раньше. Те, кто убивает людей без зазрения совести, не достойны жить на этом свете. Поэтому она и взялась их ловить. Она боролась за справедливость!

Дойдя до этого пункта своих рассуждений, Коди осознала наконец, что ее мучает. Она не была уверена в том, что в данном случае справедливо. Люк Мейджорс резко отличался от негодяев вроде Салли и его приятелей. Благородный рыцарь, который хладнокровно убивает, не моргнув глазом? Здесь что-то не сходится. И пока она этого не узнает, она дела не бросит. Просто ее загнали в угол, и сейчас ей нужно отступить, передохнуть и с новыми силами приняться за работу.

Первым делом надо добраться до Эль-Тражара и выяснить, что случилось с Крадущимся-в-Ночи. Она не переставала тревожиться о нем с момента, когда Люк похитил ее из города. После этого можно будет сделать следующий ход в поимке Мейджорса.

Из того, что она подслушала, выходило, что готовится большое ограбление, после которого банда собиралась укрыться в Мексике. Что ж, когда они доберутся до Рио-Нуэво, они найдут там ее. Только на этот раз их встретит не проповедница, а Далила. Красотке из салуна будет куда легче управиться с Люком, чем набожной сестре Мэри. Этот образ свое отыграл, весьма успешно защищая ее в бандитском логове. Теперь же пришла пора схватить Мейджорса и доставить правосудию.

* * *

Люк ехал по следу сестры Мэри. Как он и подозревал, она направлялась в Эль-Тражар. Конечно, она же беспокоилась о судьбе своего спутника, старого индейца. Однако Люк сомневался, понимала ли она, что Салли в первую очередь будет искать ее там. Люк был очень доволен, что никто из бандитов не увязался вместе с ним в погоню. Он собирался, когда догонит, сказать ей пару ласковых слов, которые лучше было говорить без свидетелей. Да, их встреча обещала быть весьма интересной.

Примерно в середине дня Люк, поднявшись на невысокий холм, увидел где-то в миле от себя сестру Мэри. В сомбреро, штанах и рубашке, она выглядела как заправский бандит. Придержав коня, он наблюдал за ней. До этого он удивлялся, что она успела уехать так Далеко, но теперь, провожая взглядом маленькую фигурку на лошади, Люк понял, как ей это удалось. Она держалась в седле уверенно и легко, словно в нем и родилась. Да, несомненно, сестра Мэри обладала многими талантами.

Люк рванулся было за ней, но тут же остановился. Сначала он собирался привезти ее обратно в каньон, но в эту минуту понял, что этого делать не стоит. Он не мог позабыть ее объятия, а значит, она становилась опасной: она отвлекла бы его от главной цели пребывания в банде. Это ему сейчас было нужно меньше всего. Его признали в банде. Теперь оставалось узнать, кто предводитель бандитов, и передать эти сведения Джеку. А путавшаяся под ногами проповедница только мешалась.

Люк понял, что он должен делать. Он следовал за ней на расстоянии почти до самого Эль-Тражара, затем повернул назад и постарался тщательно замести следы, чтобы никто другой, отправившийся за ней, не сумел ее найти.

Вполне удовлетворенный тем, что она в безопасности, хотя бы на время, Люк расположился на ночлег. Ночью под звездами на него нахлынули сладкие воспоминания. Он вновь переживал тот чудесный миг, когда держал сестру Мэри в своих объятиях, и жгучую нежность их поцелуя.

С горечью сказал он себе, что она не для него, и пожалел об этом так, как давно ни о чем не жалел.

Джек стоял у окна своего гостиничного номера и смотрел в темноту на пустынные улицы городка. Мысли его были заняты Люком. После ограбления банка банда притихла, и это беспокоило Джека. Он предпочел бы сам выслеживать бандитов, но не мог уехать из Дель-Фуэго. Если Джеймсон или какой-нибудь другой охотник за наградой привезет Люка, а его здесь не будет…

Он никого не ждал, и потому тихий стук в дверь заставил его вздрогнуть. Выхватив пистолет, он бесшумно подошел к двери, стараясь держать оружие не на виду.

– Кто там? – Он думал, это окажется Халлоуэй или один из его новых помощников, нанятых после побега грабителей из тюрьмы. Однако услышав ответ, он распахнул дверь и удивленно уставился на Элизабет Харрис: – Элизабет, вы?

– Джек, – мягко проговорила она, улыбаясь своей милой грустной улыбкой. – Могу я войти? Мне надо поговорить с вами с глазу на глаз.

Она была очень печальной и казалась чем-то встревоженной.

– Разумеется. – Джек на секунду замялся. Ей нельзя было входить к нему, она могла скомпрометировать себя, но Элизабет так умоляюще смотрела на него, что он, отступив на шаг, распахнул дверь, приглашая ее войти.

Нежный легкий аромат ее духов дохнул на него, когда она прошла мимо, и он замер, наслаждаясь очарованием этого мгновения. Несколько минут назад предстоящая ночь казалась ему очередным долгим кошмаром. А теперь посреди его комнаты стояла прекрасная женщина и смотрела на него удивительными, потрясающими черными глазами. Мужчина мог утонуть в их бездонной глубине, потерять в них душу…

– Простите, что я появилась у вас подобным образом и побеспокоила. – Она видела, что он ошарашен ее визитом, и поспешила объясниться.

– Никакого беспокойства нет. Не хотите ли присесть? – Он приглашающе махнул рукой в сторону единственного стула.

– Да, спасибо.

Она говорила очень тихо, и отчаяние звучало в ее голосе. У Джека защемило сердце. Убрав пистолет, он подвинул ей стул, а сам сел напротив на краешек постели.

Предчувствуя что-то неладное, он спросил:

– В чем дело, Элизабет? Вашему мужу снова стало плохо?

Элизабет подняла на него полные слез глаза:

– О Джек… Все так ужасно.

– Что случилось? Он что…

– Нет, Джонатан жив, но для меня жизнь превратилась в сущий ад. Он так зол, все время пребывает в такой ярости из-за своего увечья, что стал невыносимым. Боюсь, что во всем он винит меня… не знаю почему, но он меня так…

Джек увидел, как мучительно исказилось ее лицо, и готов был сделать что угодно, чтобы защитить эту хрупкую женщину.

– Он ничего вам не сделал, Элизабет?

Она прерывисто вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Затем, словно вдруг осознав, что прийти в гостиницу к нему, в сущности незнакомцу, это безумие, поднялась со стула и бросилась к двери.

– Простите меня, ради Бога. Я не должна была приходить к вам. О, простите!

– Элизабет! – Джек схватил ее за руку.

Она выглядела такой испуганной и отчаявшейся, что он не мог позволить так ей уйти. Ей, видно, совсем не к кому обратиться за помощью, если она пришла к нему. Неужели он ей ничем не поможет? Джек почувствовал, что ненавидит этого Харриса. Женщин надо обожать и лелеять, а не издеваться над ними.

– Нет, Джек, мне надо идти.

– С вами все в порядке? – настаивал он, ласково поворачивая ее к себе. Ее плечи под его большими ладонями были такими тонкими и слабыми. Он смотрел на нее сверху вниз и вдруг заметил на ее руке синяк. – Это он сделал?

– Это всего лишь маленький ушиб, – прошептала она, отводя глаза.

– Джонатан вас ударил?

Она тут же поспешила оправдать мужа:

– Он был раздражен. Уверена, что он этого не хотел. Просто так получилось… – Она подняла на Джека глаза. Они были полны муки, и Элизабет быстро одернула рукав, чтобы он не разглядел синяки над запястьем. Там ясно отпечатались следы пальцев.

– Как он это сделал?

– Он просто разволновался и… – Она задрожала. – О, я не должна была сюда приходить! Я лучше пойду.

– Элизабет! – Он произнес ее имя очень нежно, желая успокоить, уверить, что, придя к нему, она поступила правильно. Не сознавая, что делает, он обнял ее и притянул к себе. Он хотел всего лишь утешить ее, облегчить ее боль. – Вы такая красавица. Никто и никогда не смеет коснуться вас в гневе… никогда!

Она задрожала и, не в силах сдержаться, разрыдалась. Она льнула к Джеку, чувствуя, что нашла человека, который может ей помочь. Он был таким сильным, таким хорошим… в нем было столько тепла. Только теперь она поняла, как ей был нужен кто-нибудь похожий на Джека.

– Элизабет… – повторил Джек ее имя, но на этот раз голос его звучал хрипло. Он из последних сил боролся с обуревавшими его чувствами.

Она глубоко вздохнула, сдерживая слезы. Джек ощутил, как ей стыдно, что она пришла сюда. Ему хотелось успокоить ее, уверить, что защитит от всех напастей. Бережно приподняв ее лицо, он заглянул ей в глаза.

Это должно было стать дружеским жестом, проявлением сочувствия и заботы, но она робко прошептала его имя… и он не выдержал.

– О Джек… Я так боюсь. – В глазах ее сияли непролившиеся слезы.

В эту минуту Джек не мог не поцеловать ее. Легче было бы перестать дышать. Он склонился к ней медленно, бездумно, захваченный чувственным влечением, которое уже не мог подавлять. Элизабет нуждалась в нем, в его защите, в его утешении…

Где-то в уголке сознания осторожный голос шептал, что он поступает неправильно, но он не стал его слушать. Осторожно, трепетно, стараясь не испугать ее, губы Джека нашли ее рот и нежно прикоснулись к нему.