Текст книги "Охотник (ЛП)"
Автор книги: Блэр Дрейк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Дариен коротко кивнул мне, я встала и вышла из комнаты. Постоянно задаваемые вопросы и пристальное внимание сводили с ума. Мне нужно было выбраться оттуда, а повод найти Гайджа показался наилучшим.
Я обошла весь первый этаж, но не нашла его. Заметила, что задняя дверь была приоткрыта, и решила, что он, вероятно, отправился во двор. Вышла на улицу босиком и сошла с дорожки на траву. Ярко-зеленые травинки щекотали между пальцев, когда двигалась через двор к бассейну. Я точно знала, где его искать, и оказалась права.
Он сидел на краю бассейна, штаны были закатаны до колен, а ноги в воде. Я подобрала подол платья и села рядом, тоже опустив ноги в воду.
– Хочешь поговорить? – спросила его, мои глаза следили за отражением солнца в плещущейся поверхности бассейна.
– О чем здесь разговаривать? Папа ясно дал понять, что мое мнение никого не интересует.
– Меня волнует твое мнение. – Я толкнула его локтем и повернулась к нему лицом. Солнце скользнуло по его выступающим чертам, отбрасывая на лицо тени. – И как бы я не уважала твоего отца, результатом обсуждения станет мой выбор.
– Наверное, хорошо быть королевой, – пробормотал Гайдж, поднимаясь.
Я уставилась на него с открытым ртом.
– В чем, черт возьми, проблема?!
– В том-то и дело, что не знаю, Эдди. Почему бы мне не подумать об этом и не набрать тебя позже, чтобы ты могла проигнорировать мой звонок? – он отошел на несколько шагов.
Я встала и последовала за ним.
– Почему ты не говорил мне, что в действительности чувствуешь, Гайдж? Прекрати вести себя, как чертова пятилетка, которая не в состоянии ничего самостоятельно сделать. Это не игра!
– Ты думаешь, я этого не знаю? – он развернулся, и я физически ощутила исходящее от него разочарование. Он провел пальцами по волосам и встретился со мной взглядом. – Этот парень пришел убить тебя, Эдди. Нахрен, убить тебя! И они там обсуждают, черт побери, опасен ли для тебя убийца Романо?
– Он не только убийца, – сказала я, и мой голос звучал тише его. – Он был моим лучшим другом. Понимаешь? Сколько себя помню, мы все делали вместе. Он не наемный убийца, единственная цель которого убить меня, потому что не знает меня лично. Но он-то знает… По крайней мере, знал. Когда-то.
– Ты сумасшедшая, если думаешь, что он не собирался убить тебя. Твоя жизнь или его. Ты серьезно думаешь, что твоя значит для него больше, чем его собственная?
Я отвела взгляд. Не хотела отвечать. Тринадцатилетняя девочка внутри меня хотела сказать ему, что, да, так считаю, потому что когда-то именно так он и сказал мне. Он сотни раз говорил, что лучше примет пулю на себя, чем увидит, как она входит в мое тело. Он сотни раз говорил, что его жизнь ничто по сравнению с моей.
– Ты потеряла свой чертов рассудок, Адриана.
Я резко вскинула взгляд.
– А ты судишь человека, которого никогда не видел, основываясь на его репутации, работе и смехотворных требованиях мужчины, называющего себя моим отцом. Если бы Хантер действительно был для меня опасен, я бы сейчас уже не дышала. Верю ли я, что он все еще может меня убить? Да, потому что я не чертов наивный драгоценный цветок, не понимающий, что такое мафия! Он может подойти прямо сейчас и выстрелить между глаз, а потом исчезнуть, прежде чем кто-нибудь сможет хоть что-то сделать. Но не стой тут и не говори, что потеряла свой «чертов разум» только потому, что верю: мальчик, которого я знала, все еще внутри него.
Гайдж медленно покачал головой.
– Он убьет тебя. Не задумываясь. Ты даже не представляешь, насколько тебя ограждали от правды. Я знаю про Карло Россо такие вещи, от которых у тебя волосы встанут дыбом, принцесса.
– Так почему бы тебе не достать свои яйца из задницы и не рассказать мне, чтобы я могла принять решение, основываясь на полной информации о нем, вместо того чтобы втирать мне прописные истины? Я не фарфоровая кукла. И ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой. – И он это сделал, что свело меня с ума.
Я знала, что меня ограждали. Знала, что мама и Дариен предпринимали все возможное, чтобы держать меня в курсе событий, но без чрезмерного погружения в преступный мир. Самым большим маминым желанием было, чтобы я росла, как обычные девочки-подростки. Она не хотела, чтобы я беспокоилась о том, что случилось в Нью-Йорке или Бостоне, или в Чикаго. Она говорила мне ровно столько, сколько необходимо, чтобы я не переживала.
Но я знала куда больше, чем все думали, потому что многое слышала, о чем они не догадывались.
– Полгода назад твой отец узнал, что один из его капо вел двойную игру и сливал информацию семье Терези, – начал Гайдж, его глаза напряженно смотрели на меня. – Он вызвал вашего драгоценного Хантера и приказал переломать предателю все кости. И он это сделал, включая шею, а спустя двенадцать часов адской боли Карло выстрелил ему в голову, чтобы положить конец его существованию.
Я с трудом сглотнула.
– Несколько недель назад контрабандиста, который должен был поставить Романо кокаин стоимостью в миллион долларов, из-за его неосторожности задержали представители DEA17. Он избежал ареста, но весь товар изъяли. Знаешь, что произошло с ним и его семьей? Его дочь сбежала с новорожденным ребенком, но жена была жестоко изнасилована тремя мужчинами по очереди, а потом всей толпой. Карло стоял там с пушкой у головы контрабандиста, заставляя того смотреть каждую долбаную секунду, а потом выстрелил ему в бедро в качестве предупреждения.
Мне стало плохо. Дыхание перехватило, а желчь поднялась к горлу. Я прикрыла рот рукой и не могла смотреть на Гайджа в этот момент. Не потому что он рассказал мне это, но потому что он сделал это настолько невозмутимо. Он не дрогнул, даже когда описывал, как ее насиловали. Его лицо ничего не выражало, но я видела ненависть в его темных глазах.
– Видишь? Ты выглядишь так, как будто тебя сейчас стошнит, Эдди. Он не мальчик, который защищал тебя от больших плохих дядь, вознамерившихся похитить тебя. Он жестокий садист, fica, который заслужил быть сожженным заживо за все то, что натворил.
Fica. Пизда. Гайдж редко использовал такие слова. Одно это говорило, как сильно он ненавидел Хантера.
– Он вынужден был все это делать, – тихо размышляла я, отнимая ладонь ото рта и опуская ее на грудь, – выполнять приказы моего отца.
– Ты пытаешься его оправдать. Невероятно!
– Это правда, Гайдж. Ты же знаешь. Да, сотворенное им заслуживает презрения, но ты знаешь, что ему было приказано это сделать, поэтому не веди себя так, будто он один повинен в их смерти, – теперь настала моя очередь смотреть на него. – Ты забываешь, что твоя семья поставляет наркотики и женщин. В Лос-Анжелесе существуют героин и амфетамин, а также торговля проституцией – вот как семья Понтарелли до сих пор держится на плаву. Нью-Йорк – другой мир, – мой голос стал тише. – Он грубее, суровее и жестче. Так что да, мне отвратительно то, что он сделал, тебе должно быть тоже, но там совершенно иной мир. И мой отец держит его в железной хватке. Если не он, то за дело возьмется кто-то другой.
Гайдж не отводил взгляда, даже когда снова пробежал пальцами по волосам.
– Звучит, как будто ты уже решила, доверяешь ему или нет.
– Отнюдь, – я обняла себя за плечи. – Тот факт, что хочу видеть в нем хорошее, не означает, что доверяю ему. Я лишь не хочу, чтобы ты, глядя на него, не видел никого кроме убийцы, потому что знаю, что в нем есть нечто большее.
– Но пытаясь разглядеть это, ты можешь обнаружить, что он всего лишь убийца, и тогда это приведет к твоей смерти, – явно ощутимое беспокойство за меня отразилось в его глазах, и я, опустив руки, сократила расстояние между нами.
Обняла его за талию и положила голову на плечо. Грудь Гайджа поднялась от тяжелого вздоха, и он тоже крепко меня обнял. Поцеловал в макушку, задержав ненадолго губы в волосах. Я закрыла глаза и прижалась к нему.
– Ты будешь мне доверять? – спросила его мягко.
– У меня проблемы не с доверием к тебе. А к нему, – проговорил он в мои волосы, крепче сжав, перед тем как отпустить. – Я не доверяю ему, когда он рядом с тобой.
С этим сложно было поспорить. Я тоже не особо доверяла Хантеру.
– Знаю, – посмотрела вверх на Гайджа и положила ладонь ему на щеку. – Я знаю, что ты хочешь уберечь меня, но для этого придется подвергнуть меня опасности. Чуть-чуть.
– Это самая противоречивая вещь из тех, которые ты говорила, Эдди.
– Да. Но это важно... для меня. И давай смотреть правде в глаза, – я отступила назад и приподняла бровь. – Если он не убьет меня, кто-то другой попытается сделать это.
– Ты действительно умеешь успокоить парня, – сухо ответил он. – Хорошо. Я знаю это выражение твоего лица.
Мои глаза расширились.
– Какое выражение?
– Вот такое, – он махнул рукой в мою сторону. – Брови вздернуты, глаза насмешливые, безуспешная попытка не ухмыляться... Это твое решительное выражение лица.
– У меня нет решительного лица, – усмехнулась я. Как смешно.
– Есть, и я могу видеть, что ты приняла решение снова поговорить с ним. Так что хорошо. Я позволю тебе это сделать.
Я облизнула губы и улыбнулась. Он разрешает мне? Он? Как мило с его стороны.
– Но я хочу знать, когда планируешь поговорить с ним и где, и если ты не будешь связываться со мной каждые полчаса, то приду и найду тебя.
– Да, папочка.
– Заткнись, – он притянул меня к себе, обняв одной рукой сбоку, а затем отпустил вновь. – Давай вернемся внутрь. На этот раз обещаю держать в узде свой темперамент.
Я закатила глаза, но позволила увести себя обратно в дом. Громкий шум голосов разносился по коридору и кухне. Стены приглушали звуки, но можно было запросто разобрать, что горячая дискуссия касается Хантера. Я покачала головой, пожала плечами и подошла к столовой.
Прислонившись к косяку, окинула взглядом четырех спорящих мужчин. Похоже, только один человек был на моей стороне, готовый позволить Хантеру опровергнуть сомнения, – Дариен. Гайдж, конечно, тоже, но его стремление было под угрозой, поэтому не думаю, что могу полностью на него рассчитывать.
Я даже сомневаюсь, что решимость Гайджа выдержит подробности того, насколько мы с Хантером были близки десять лет назад.
– Адриана? – обернулся Дариен. – Что ты думаешь?
Я бросила взгляд назад на Гайджа, прежде чем встретиться с ним глазами.
– Я хочу поговорить с Хантером. Одна.
– Не обсуждается, – оборвал меня Армо. – Слишком опасно.
– Прошу прощения, – ответила я, удерживая свой взгляд на нем. – Вы, должно быть, неправильно меня расслышали. Я не спрашивала разрешения поговорить с ним. Я собираюсь побеседовать с ним. И сделаю это одна. Посылать армию ради простого разговора нет смысла.
Армо сжал челюсти, а Анджело пожал плечами. По крайней мере, он знал, что лучше со мной не спорить, его отец мог бы взять у сына пару уроков.
– Теперь, если вы позволите, мне нужно сделать один звонок.
И с этими словами я развернулась и оставила их наедине со своими мужскими взглядами на жизнь.
Глава 6. Хантер
Я прижимаю его тело к холодной, голой, красной кирпичной стене. Кровь сочится из уголка его рта в том самом месте, куда только что впечатался мой локоть.
– И какими теперь будут твои гребаные оправдания, Портер? Твоя жена снова рожает?
– П-п-пожалуйста, — его зубы стучат, когда я надавливаю ему на шею, — не д-д-делай этого.
– Не делать что? Решать проблемы, которые по твоей, блядь, вине появились, потому что ты не выполнил свою работу, за которую тебе заплатили?! — Я держу пистолет под его подбородком, направляя прямо в голову. — Ты организовал моему боссу серьезные неприятности.
– Простите! Я все покрою, ч-ч-что бы это ни было.
– Триста тысяч долларов, тупой ублюдок! — убираю пушку и бью ему в челюсть. Он падает на землю, и я могу видеть, как его тело перестает сопротивляться.
Хренов слабак.
– Вставай.
Он не может.
– Вставай! — пинаю его. Сильно.
Он поднимается и, шатаясь, опирается о стену, чтобы удержаться на ногах. Он едва не падает, но умудряется сохранить равновесие.
Моя рука обхватывает его за шею, когда прижимаю его к стене, ухмылка расползается на моем лице.
– Позволь мне кое-что тебе сказать, Портер... — тихо произношу я. — Ты счастливчик, твою жену не тронут.
Он пытается ударить меня, но я сильнее давлю на шею и подношу пистолет к его лицу.
– Теперь будь хорошим мальчиком и открой рот.
Он не делает этого.
Приставляю пушку к его виску и наклоняюсь ближе.
– Знаешь, что я сказал твоей жене?
Он ухмыляется, обнажая отсутствующий передний зуб. Моя заслуга, я усмехаюсь.
– Ей не угрожает опасность. Сегодня, — смех становится жестче.
Он пытается двигаться.
Я нажимаю на курок.
Эхо выстрела разносится по переулку. Я отпускаю его и отступаю, когда тело падает на землю.
Бесполезное. Никчемное. Безжизненное.
***
Я бесцельно переключал каналы кабельного телевидения в отеле. Если бы там было что-то интересное для меня, то так бы не делал. Смотрел в экран, но голова, должно быть, была в другом чертовом измерении.
Телефон лежал на кровати рядом как безмолвное орудие пыток. Я пытался дозвониться до Энцио с тех пор, как покинул дом Адрианы прошлой ночью, но он не ответил ни на один вызов. В конце концов, я связался с Исайей, консильери, и он сообщил, что Энцио мне перезвонит.
Дьявол, я все еще ждал, хотя прошло уже шесть часов.
Откинулся на спинку кровати и закрыл глаза. Вчерашний поцелуй с Адрианой прокручивался в голове снова и снова. Картинка того, как она ахнула, когда я прижал ее к стене, повторялась словно чертова заезженная пластинка, а тихий стон, который издала, покусывая мои губы, заставлял твердеть плоть от одного только воспоминания.
Дерьмо, кого я, черт возьми, обманываю? Мой член отяжелел в ту же секунду, когда наши губы сомкнулись, и теперь каждый раз, когда об этом думаю, кровь устремляется вниз, как будто мне снова шестнадцать лет, и я впервые открыл журнал Плейбой.
Даже сейчас, когда лежал на кровати, думая о вкусе кофе и конфет на ее губах, о ее руках, сминающих мою рубашку, когда она поддавалась моему поцелую, член настойчиво бился о молнию джинсов.
Я поправил его. Это неправильно, черт возьми! Мне не следовало на нее набрасываться. Я должен был убить ее... Не целовать и не совершать глупую ошибку.
Провел рукой по лицу. Я был не таким идиотом, чтобы верить, что возбуждение исчезнет по волшебству, но не был готов к другому варианту. Если думал, что набрасываться на нее было не правильно, то дрочить на нее было ошибочно вдвойне.
Но черт! Я чувствовал, как напряжение растекается по мышцам, и, когда беспокойно елозил по кровати, мне хотелось расстегнуть молнию, вытащить член и дрочить, пока этот неуместный пожар желания не утихнет.
Вскочил и стащил через голову рубашку. Она комком упала на пол, а телефон остался на кровати, когда направился в ванную. Дьявол!
Я не мог выкинуть ее из головы. Не избавлюсь от этой тяжести по мановению чертовой волшебной палочки. Не похоже ведь, что она когда-нибудь захочет снова меня увидеть, разве нет? Вчера она выразилась достаточно ясно на этот счет. Так что пошло оно все нахер.
Я включил душ и расстегнул джинсы, затем стащил их вместе с боксерами. Член свободно выскочил, когда душевая кабина запотела от горячей воды. Вытащил ноги из одежды и зашел в душ. Горячая вода лилась на меня, и я наслаждался потоком тепла, разливавшимся по моему телу.
Мыло чуть не выскользнуло из рук, когда взял его, но мне удалось удержать его, чтобы намылить губку. Она пенилась, а я водил ею по себе, покрывая тело слоем мыльного облака.
Мой член все еще пульсировал.
Я бросил губку и потянулся вниз. Глаза закрылись, когда моя рука обхватила упругую плоть, как будто не видеть, как я это делаю, будет лучше. Ничего из того, что было в моей жизни, не относилось к категории хороших поступков, но, черт, мне нечего терять.
Я продолжал таким образом убеждать себя, как будто это было важно.
Мыло действовало как смазка, когда скользил рукой вверх-вниз по члену. Адриана немедленно проникла в мое сознание, и хотя я пытался бороться с этими мыслями, ничего не мог сделать. Я не мог, черт возьми, выкинуть из памяти, как она стояла напротив меня в обтягивающих штанах и топике. Я не мог выбросить воспоминание, как они прилегали к ее телу, как покачивалась ее задница при ходьбе, как сдавливалась ее грудь от тесной одежды.
Я сжал свой член немного сильнее, когда разум быстро переключился на наш поцелуй. К тому, как ее язык дразнил мой, а губы смягчались под моим напором. Удовольствие пробежало сквозь меня, и я подавил низкий стон, когда мысли понеслись самостоятельно.
В моих фантазиях мы не целовались.
Она стягивает с себя кофту, и та падает на пол. Целую ее шею, спускаясь все ниже, пока не достигаю полушарий груди и беру один розовый сосок в рот. Я сосу сильно, она запускает пальцы в мои волосы и стонет. Выгибает спину, прижимая грудь к моему рту.
Моя рука заскользила по члену быстрее, и все тело напряглось.
Она протискивает руку между нами и расстегивает мои штаны. Одна ладонь проникает за резинку трусов, кончиками пальцев гладя головку, пока я уделяю внимание ее второму соску. Она обхватывает пальцами мою плоть и медленно двигает рукой вверх и вниз по всей длине.
Я стиснул зубы, когда эта мысль захватила мой разум. Теперь это уже была не моя рука внизу. Слишком легко было представить, что моя грубая ладонь – теперь ее мягкая ладошка.
Она задыхается, когда я втягиваю сосок сильнее и просовываю руку в ее штаны. Мои пальцы сминают хлопковые трусики и гладят ее сквозь них. Она всхлипывает, на мгновение останавливая свою руку. Проскальзываю пальцами под трусики, чтобы коснуться ее влажного клитора. Дыхание сбивается, она крепче сжимает член, а легкие круги по киске подстегивают ее усилить хватку…
– Ох! – опустил голову, когда фантазия полностью завладела мной. Яйца сжались вместе с остальной частью тела, и я стиснул зубы, когда оргазм накрыл с головой. Работал кулаком по всей длине, пока меня толчками покидало освобождение.
Черт.
Я ненавидел себя за это.
Это было так, мать вашу, неправильно… Так ненормально, и я все равно сделал это. Менее двадцати четырех часов назад у меня был пистолет, прижатый к ее голове, а теперь я трахал ее в своих фантазиях.
Что, черт возьми, со мной не так?
Вымылся, используя мыло на сей раз по назначению, и вышел из душа. Телефон начал звонить, когда обернул полотенце вокруг бедер. Я бросился к нему, надеясь, что это Энцио.
Это был именно он.
– Босс, – ответил, вода капала с волос на покрывало.
– Ну? – сказал он. – Исайя передал, что ты хотел поговорить со мной. Ты все еще не позаботился о моей проблеме?
– Не совсем. Я знаю, где она, – добавил быстро. – Но пока что она не одна. Прошлой ночью оставалась с другом.
– Так убей этого гребаного друга.
– Слишком рискованно. Ты знаешь об этом.
– Что тебе нужно, Карло? Больше времени? Как я могу быть уверен, что ты не врешь?
Ты не можешь.
– Потому что я никогда не ошибаюсь. У нее активная социальная жизнь, и она ходит в колледж. Похоже, будет трудно застать ее одну, и я не могу гарантировать, что позабочусь об этом до конца завтрашнего дня.
– А Александрия?
– Я еще не видел ее, Босс.
На другом конце провода замолчали. Все, что мог слышать, это несколько тяжелых вдохов и звук открывающегося и закрывающегося ящика. Вероятно, он закуривал сигару, что обычно делал, когда слышал то, что ему не нравилось. Останавливало убивать людей сразу.
Не то чтобы у него была такая возможность. Наверное, поэтому он и закурил, потому что не мог меня тронуть.
Щелчок зажигалки и еще один глубокий выдох подтвердили мое предположение.
– У тебя есть дополнительные сорок восемь часов. Это, черт побери, четыре дня, Карло, сделай свою гребаную работу, или с тобой будет покончено. Понял?
– Понял.
Он отключился, больше не сказав ни слова, и я с облегчением бросил телефон на кровать. Дьявол. Энцио никогда не давал дополнительное время. Никому. Теперь я знал, насколько важно было для него это задание.
Он не просто хотел смерти Адрианы или Александрии, раз уж на то пошло. Он в этом нуждался.
Мой телефон зазвонил снова, но когда я повернул его экраном к себе, номер оказался незнакомым. Проигнорировал звонок и направился к чемодану. Оделся в черные джинсы и такого же цвета футболку, а когда повернулся, телефон мигал. Взял его, чтобы удалить уведомление, но оно показало голосовое сообщение.
Нахмурившись, разблокировал телефон, а затем набрал номер, чтобы прослушать.
«Одно новое сообщение, оставлено сегодня в четырнадцать часов двадцать семь минут. – Би-и-п, а затем голос, который я не ожидал услышать, прозвучал на линии. – Нам нужно поговорить. Встретимся на пляже Эль Матадор сегодня в девять вечера. Это к северу от Малибу. Место уединенное, так что, если захочешь убить меня, у тебя будет превосходная возможность».
Я покачал головой, но губы дернулись в улыбке. Дьявол, она всегда была пробивной, но сейчас Адриана Романо смотрела смерти в глаза и, черт возьми, смеялась ей в лицо.
Конечно, она так поступала. Это было в ее крови.
Я открыл журнал звонков, нажал на ее номер и выбрал «Отправить сообщение».
Хантер: «Ты играешь с огнем, Principessa».
Ее ответ пришел мгновенно. Как будто она ждала моей реакции.
Адриана: «Неправильно. Я И ЕСТЬ огонь. Постарайся не обжечься, Cacciatore».
Cacciatore. Охотник
Я положил телефон экраном вниз, когда это слово эхом звучало у меня в голове. Она была единственной, кто когда-либо называл меня Cacciatore.
Так же, как и я был единственным, кто когда-либо называл ее Principessa.
Если хоть какая-то часть моей темной души не была запятнана кровью, то, уверен, этот кусочек все еще любил ее.
***
Солнце только начало клониться к горизонту, когда повернул на Пацифик Хайвей. Небо было окрашено золотым цветом с намеками на оттенки красного, розового и даже фиолетового, и я был рад, что не забыл солнечные очки.
Солнце всегда казалось слишком ярким, потому что за ним следовала тьма.
Ирония.
Я остановился возле Эль Матадор и заглушил мотор мотоцикла, который арендовал сразу после сообщения Адрианы. Миллион раз слышал, что самым лучшим и единственным способом передвижения по побережью Калифорнии был мотоцикл, я полностью осознавал, что могу больше никогда этого снова не повторить.
Опустил подножку и слез с мотоцикла. Ступени, сбегавшие вниз к маленькой бухте, были в шаге от меня, и я мог видеть гладкую красную Ауди, припаркованную рядом. Должно быть, это машина Адрианы, поэтому подошел к лестнице и начал спускаться.
И сразу увидел ее.
Она сидела на одном из камней спиной ко мне. Ее волосы развевал мягкий бриз, тянувшийся с Тихого океана, и она несколько раз подняла руку, чтобы убрать их с лица. К тому времени, как я дошел до нижней ступеньки, она обхватила ладонью шею и слегка повернулась навстречу ветру.
Мой член пульсировал от воспоминаний о том, что произошло ранее в душе. Я чувствовал еще большее отвращение к себе, когда наблюдал, как она сидит в полной тишине.
Она выглядела как... мир. Я знаю, она такой не была. Она хаос, опасность и соблазн, смешанные с тьмой.
Адриана. Тьма. Scuro.
Не имело значения, что имя самого прекрасного человека, которого я когда-либо знал, переводилось как тьма.
А еще мое имя, Карло, означало свободного человека, и я был как никто другой далек от этого.
Я находился во власти человека, чья тьма вместе с кровью передалась девушке, сидящей в нескольких метрах от меня.
Я не хотел начинать с ней разговор. Хотелось стоять и смотреть на нее. Просто смотреть. Она усмирила бурю, которой была моя душа, и даже не подозревала об этом.
Ее имя означало тьму, но она была серой по сравнению со мной. Я был темнее, чем она знала.
Я не хотел запятнать ее своей испорченной сущностью.
– Я знаю, что ты здесь, – ее голос пронесся над тихим бормотанием волн. – Для убийцы твое приближение напоминает топот рассерженного малыша.
Глава 7. Адриана
Я наблюдала за тем, как природа взяла кисть и солнечными цветами разукрасила горизонт. Каждый дюйм голубого неба приобрел оттенки желтого, оранжевого, красного и розового. Они смешивались, словно на картине акварелью, разница была лишь в том, что этот пейзаж сиял. Свет отражался от поверхности океана, пробегая по миллиардам песчинок, покрывавшим побережье.
Нежный шорох волн у берега успокаивал меня. Понимала, что рискованно сидеть спиной к спуску на пляж, но если Карло придет с оружием, то я не хочу этого видеть. Не хотела посмотреть в его глаза и увидеть того человека, в которого, как я боялась, он превратился.
Несмотря на то что всем говорила, что не боюсь, это было не так. Просто не того, о чем они думали.
Смерти? Нет. Я не боюсь умереть. Часть меня этого желает. Желает тишины, мира, черной бездны. Думаю, когда придет время, буду словно Алиса, прыгающая в кроличью нору, с той лишь разницей, что там не окажется Страны чудес, только забвение.
А если там что-то и будет, то, скорее всего, кипящие котлы Ада.
Так что нет. Не боюсь того, что он убьет меня. Боюсь, что он будет в состоянии это сделать, и как это повлияет на мальчика, который вытаскивал веточки и листья из моих волос, когда я упала с дерева.
Мое сердце отказывалось отпускать того Хантера, которого я знала. Ненавидела его за это, но оно оплакивало прошлое. Тосковало по мальчику, которого я любила во всем моем понимании этого чувства.
Возможно, поэтому была в ладу со своим сердцем, когда сидела на камне и смотрела на заходящее солнце. Я не хотела вспоминать, как любила Карло «Хантера» Россо. Я хотела забыть, потому что, несмотря на все годы темноты и страха, боялась любви к нему.
Меня пугало, что часть меня все еще любит его, потому что мы не попрощались. Были только крадущиеся шаги в ночи. Ни прощаний, ни объяснений, ни завершения. Никакого обещания, что однажды это приведет к чему-то стоящему.
Возможно, это не стоило того. Возможно, это никогда ничего не стоило.
Вот почему он стоял в десяти шагах от меня. Мотоцикл, на котором он подъехал к прибрежной скале, не был самым тихим в мире. А точнее, очень далек от этого. Он принес шквал ожиданий и сомнений, закручивающуюся гигантскую волну нерешительности и темноты.
Это был Хантер, я знала.
– Я знаю, что ты здесь, – сказала, не оборачиваясь. – Для убийцы твое приближение напоминает топот рассерженного малыша.
– Видимо, байк был не лучшей идеей, – ответил он.
Я все еще не оборачивалась.
– Действительно, – посмотрела вниз и вытянула ногу. Море подбиралось все ближе, но я оставила все, включая туфли, в машине. Если бы он решил убить меня сейчас, у меня не было бы даже шанса позвать на помощь.
Я так решила. Не хотела знать о приближении смерти. Не могла себе представить, чтобы она постучалась в дверь, чаще смерть взламывает замок и застает тебя врасплох.
Неожиданность кольнула в животе, когда он забрался на камень и уселся рядом.
– Ты промочишь ноги, – заметила, увидев, что он в обуви.
Он пожал плечами.
– Это просто вода.
Справедливо.
– Тут тихо, – произнес он после непродолжительного молчания. – Как ты это выносишь?
Настала моя очередь пожать плечами.
– Не настолько тихо, как тебе кажется. Лос-Анжелес такой же сумасшедший, как и Нью-Йорк, только по-своему. Лишь это место похоже на рай.
– Полагаю, что так, – Хантер оперся на руки позади себя и откинулся на камень.
Я пыталась игнорировать движение и сокращение его бицепсов, но это оказалось тяжелее, чем предполагала. Не хотела думать о нем так… Привлекательный. Сексуальный. Подтянутый. Мне не хотелось вспоминать о его губах на моих, но я вспоминала.
Медленно повернулась к нему лицом. Он наблюдал за мной, серые глаза всматривались в мои. Странное ощущение, когда тебя настолько приковывает к чужому взгляду, что невозможно отвести глаз. Это было всепоглощающе и неконтролируемо.
Хантер не шевелился. Он просто сидел, глядя мне в глаза, а в это время золотистое сияние заката окутывало его, высвечивая каждую черточку лица. Его скулы заострились, а щетина на подбородке отбрасывала сотни крошечных теней. Свет делал его глаза похожими на расплавленное серебро.
Не понимаю, как он может быть таким спокойным. Мое сердце подпрыгивало к горлу, и я могла чувствовать его беспорядочное биение в стуке крови по венам. Оно было настолько громким, что отдавалось в ушах, почти заглушая гул моря. Я глубоко вдохнула и попыталась отвернуться.
И не смогла. Просто увязла. Не могла пошевелиться, не могла отвести взгляд и едва могла дышать. Все мое тело будто застыло.
И тогда я потянулась к нему и коснулась его губ своими.
Он ответил на поцелуй, обхватив меня за шею. Его вкус напоминал сочетание булочки с корицей и кофе. Он не пытался углубить поцелуй, хотя я и предполагала это, поэтому наши губы лишь соприкоснулись. Мягко. Подобно шепоту.
Я отпрянула и вздрогнула.
– Не знаю, зачем это сделала, – прошептала сквозь грохот сердца.
Он должен был слышать его. О, Господи! Это неправильно. Все неправильно.
Хантер перевел взгляд на море.
– Приятно осознавать, что мы оба не понимаем, что делать.
Я постояла с минуту на камне, перед тем как спрыгнуть. Море так сильно подобралось к пляжу, что из-под ног полетели брызги, а солнце опустилось так низко, что на горизонте появился оттенок темно-синего, постепенно расползающегося по небу. Знаю, вскоре все небо потемнеет, и на нем будут сверкать тысячи звезд.
Зачем я поцеловала его?
Хотела бы знать ответ на этот вопрос. Я не хотела хранить в памяти даже один поцелуй – не то, что два. Мне хотелось забыть. Забыть о нем.
Если бы только была такая возможность.
Легкий всплеск раздался за спиной.
– Для человека, который утверждает, что нам нужно поговорить, ты не очень хорошо справляешься.
– Почему я до сих пор жива? – Слова сорвались с языка, когда я развернулась к нему лицом. – Если ты собирался меня убить. Серьезно. Я хочу знать, почему все еще жива.
Он изогнул бровь.
– Ты хочешь умереть?
– Не особо. Я лишь хочу знать… почему. Почему не нажал на курок?
– Не знаю, – он даже не думал над ответом. – Просто не смог. Как я мог? Это же ты.
– Но ты смог проделать путь от Нью-Йорка. И сделал все возможное, чтобы настал момент, когда появится возможность убить меня… Кроме этого.
– Что ты хочешь, чтобы я ответил? – Хантер развел руками. – Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе красивую чертову историю, Адриана, а? Ты хочешь от меня грандиозного заявления о том, что я не выстрелил, потому что до сих пор люблю тебя? Так?
– Нет, – я покачала головой. – Я хочу правду, Хантер. Это не так много. Если, конечно, ты в состоянии быть честным.
– Думаешь, я не способен на это?
Я сглотнула.
– Ведь не думаешь. Правда?
Я снова покачала головой, но на этот раз быстрее.
– Нет, – подтвердила я. – Не думаю. Считаю, что ты способен на многое, но честность не входит в это число.
