Текст книги "Охотник (ЛП)"
Автор книги: Блэр Дрейк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
– Знаешь, что произойдет, если я нажму на этот курок, Адриана? – прокричал Исайя сквозь окно, его голос грозил смертью. – Это окно разлетится на миллион осколков. Если первая пущенная в твою голову пуля не убьет тебя, то вторая – определенно.
Я прочистила горло.
– Это кажется немного... немного радикальным.
– Выходи из машины.
– Я скажу «нет»...
– Выходи.
– Прости. Не могу, – на этом отбросила страх, повернула ключ и вжала педаль в пол. Шины завизжали по асфальту, и я едва успела выключить фары, когда звук разлетающегося от выстрела заднего стекла раздался в воздухе.
Из горла вырвался крик, и я инстинктивно отклонилась. По боку машины загрохотали ветки, и я вздрагивала, казалось, что они в опасной близости от лица, несмотря на стекло на их пути. Мне удалось вернуться на дорогу, но только на секунду, а потом выстрел попал в машину.
На этот раз в шины.
Я почувствовала, как две задние лопнули, и убрала ногу с газа. Заставила себя нажать на тормоз в отчаянной попытке направить машину в кусты, расположенные напротив толстой кирпичной стены, которую теперь видела на другой стороне дороги. Казалось, что машина несколько раз повернулась, вовлекая в карусель мой желудок и сознание, пока, наконец, не влетела в кусты и не остановилась от резкого удара.
Шея дернулась, и я стиснула зубы. Знаю, завтра утром будет больно... если все еще буду жива.
Я потянулась и осторожно помяла шею. Ауч. Блядь.
– Выметайся! – Исайя пнул водительскую дверь.
От громкого звука подпрыгнула. Я не хотела. Хотела остаться тут, даже если это означало смерть.
Нет. Это глупо. Хантер убьет меня, если я умру.
Хантер. Как будто это важно. Это все равно его вина.
Боже, я ненавидела его. Ненавидела так чертовски сильно, что не могла этого вынести.
– Не заставляй меня разбивать окно. Мертвая ты мне не нужна, Принцесса.
Прозвище меня встряхнуло.
Я ненавидела Хантера, но он был единственным, кому дозволялось использовать его.
Разблокировала машину и рывком открыла дверь. Она ударила Исайю по колену, и я увидела, как в тени его черты исказила ярость.
– Я не твоя гребаная принцесса, ты, толстый ублюдок.
Наверное, не лучшее мое решение.
Да, судя по его сузившимся глазам и сжавшейся челюсти, это определенно не лучшее решение.
Я приняла второе мгновенное решение и побежала в темноту. За спиной по дороге застучали шаги, и злой вопль Исайи подстегнул меня. Я понятия не имела, куда направлялась, мне нужно было просто двигаться и попытаться сбежать от него.
У меня возникло нехорошее предчувствие, что бегу в никуда, и силы иссякнут до того, как рассветет, но я не останавливалась. Продолжала, даже когда легкие зажгло так яростно, что думала, они вырвутся у меня из груди. Даже когда я не могла бежать, и ноги хотели развалиться на части, продолжала двигаться.
И врезалась прямо в твердое тело Анджело Понтарелли.
Я закричала.
– Прекрати! – зашипел он, хватая меня. Он зажал рукой рот и притянул меня к себе.
Мои глаза округлились, когда свежая волна страха накрыла меня. Анджело тоже? Неужели все, во что я верила, ложь? Была ли я всеми предана?
– Доверься мне, – прошептал он, его темные глаза нашли мои. – Ладно? Нет, не разговаривай. Вообще. Просто кивни.
Я слегка дернула головой, и он рывком прижал меня к своему боку. Я заскулила, но от шока, не от боли, хотя со стороны это должно было казаться болезненным, если бы кто-то увидел.
– Анд...
– Блядь, я сказал тебе заткнуться, – грубо бросил он, перехватывая мои запястья. Он крепко сжал их у меня за спиной.
– Ты поймал ее? – голос Исайи прорезал темноту.
– Она не смотрит куда идет, – усмехнулся Анджело.
– Тупая сука, – Исайя рассмеялся, но потом, словно щелкнули переключателем, перестал и опустил на меня взгляд.
Я задрожала, но сжала зубы, так что он не мог видеть. Я не могла скрыть дрожь от Анджело, но когда он сказал верить ему, внутренне согласилась, а потому мне было плевать, если заметит.
Я не боялась проявить слабость. Просто не хотела. Особенно перед такой сволочью, как Исайя.
– Такая милая, – пробормотал он, кивнув Анджело опустить руку.
Анджело зафиксировал мои запястья теперь обеими руками, но не больно. По факту, если бы я захотела, то легко могла вырваться и снова убежать.
Исайя остановился в нескольких дюймах от меня и прикоснулся к моему лицу. По коже пробежал озноб от того, как он провел кончиком пальца вниз по щеке, и я боролась с порывом отдернуть голову, когда палец скользнул по губам.
Его касание было грязным.
– Неудивительно, что он пытался тебя продать, – Исайя склонил голову в сторону и заскользил пальцем вниз по шее к груди.
– Убери от меня свои гребаные руки, – я отступила к Анджело, но тот лишь толкнул меня обратно.
Еще до удара я знала, что это произойдет.
Рука Исайи ощущалась на щеке, и я закрыла глаза, пока резкая боль распространялась по лицу и челюсти. Черт. Как больно.
– Puttana31, – бросил Исайя.
– Возможно, но не твоя puttana, stronzo32.
Анджело сжал запястья, предостерегая.
Наверное, надо было прислушаться, но я никогда особо не следовала приказам.
Исайя смотрел на меня долгим взглядом, а потом сухо рассмеялся и схватил мой подбородок. Челюсть болела после удара, и рот наполнялся слюной. Я жаждала плюнуть в него, ради собственного удовольствия, но, по правде говоря, не хотела получить еще один удар.
– Ах... – тихо промурлыкал Исайя, приподнимая мой подбородок и приближая лицо вплотную. – Когда они сопротивляются, удовольствие гораздо сильнее.
– Больной ублюдок, – резко выдохнула я.
Его губы зло скривились.
– Знаю. И у меня впереди вся ночь, чтобы наиграться тобой.
Анджело прокашлялся.
– Вообще-то нам нужно уезжать. Босс сядет в самолет, как только закончит с картелью Гюальтьереза, и он ожидает, что мы уже будем с ней дома, когда вернется завтра из Колумбии.
Исайя ухмыльнулся, все еще глядя на меня.
– Тогда, думаю, я развлекусь с ней на заднем сидении.
– Я не собираюсь вести в Нью-Йорк этот чертов фургон, пока ты будешь насиловать ее сзади ради собственного удовольствия, – оборвал его Анджело. – Однажды он продал ее, так что, уверен, позволит тебе придержать ее в качестве своего питомца, когда закончит с ней.
Исайя с минуту помолчал, но потом в его чертах отразилось согласие.
– И правда. Посади ее назад и запри. Я поеду за тобой. И не останавливайся ни в коем случае, черт побери. Ясно? – он повернулся и пошел в сторону, откуда появился Анджело.
– Ясно, – Анджело толкнул меня вперед по переулку. Я не так далеко убежала, как думала, и то, что приняла сначала за машину, на самом деле оказалось фургоном. – Тебе что-нибудь нужно? Шепотом, – пробормотал он мне на ухо.
Я кивнула.
– У меня сумка в машине.
Он подождал, пока не послышался гул двигателя дальше по дороге, а затем добрался до моей машины и забрал ключи и сумку.
– Не разговаривай, хорошо?
– Но...
– Я солгал, что он скоро прилетит, – произнес он, его губы практически касались уха. – Пока нет. Я должен привезти тебя в дом, но все объясню тебе там.
Я глубоко вдохнула, но кивнула.
Я не видела другого выбора.
Глава 22. Хантер
Я как сумасшедший метался по комнате.
Какого черта я позволил ей уйти? Свалила из забытой богом комнаты, когда за ее голову была назначена награда. Когда люди хотели ее смерти, черт побери. Но я знал это и даже не попытался догнать ее, потому что был слишком большим ссыклом.
Потому что знал, я облажался. Разбил ей сердце и даже, блядь, не был достаточно мужиком, чтобы исправить ошибку. Извиниться. Даже этого не сделал. А просто стоял здесь и безропотно принимал все дерьмо, которое она на меня выливала, потому что заслужил это. Каждую частичку ее ненависти и гнева, до последней капли.
Они были моими кандалами и цепями.
И всегда будут.
По крайней мере, если она ненавидит меня, то однажды все равно станет счастливой.
Я не заслуживаю ее. Она заслуживает лучшего. Не того, кто будет ей лгать, даже если это и лишь для того, чтобы не ранить ее.
Конечно, гребаный Гайдж Понтарелли будет тем, кто ей скажет об этом. И разумеется он и забьет гвоздь в крышку гроба, чтобы у меня больше не осталось ни единого шанса держать ее ночью в своих объятиях.
Я сел на край кровати и опустил голову. Пальцы зарылись в волосы и сильно их сжали. Как будто слабое жжение могло изгнать повторяющиеся спазмы в груди, вызванные пониманием того, что я причинил ей боль.
Осознанием, что позволил ей уйти.
Убежать.
Блядь.
Какой же я дебил.
Мне нужно было найти ее. Даже если она ненавидит меня, даже если надерет мне задницу и обзовет всеми ругательствами на двух языках, мне все равно необходимо ее разыскать.
Я поднялся и схватил куртку. Надел ее и засунул во внутренний карман пистолет. Он был заряжен, как и всегда. Всегда готовый убивать. Как и я. Прохрустев шеей и взяв рюкзак со всем своим барахлом, я вышел из комнаты.
Тусклые фонари по-прежнему глупо мигали, и я больше не мог этого вынести. Я приподнялся и ударил один, звук разбитого стекла странно успокаивал. И то, как закровоточил от порезов кулак, тоже успокаивало. И даже вид стекающей по руке крови. Я рассмотрел ее поближе – осколков не было. Скоро она остановится.
Надеюсь.
Я сбежал вниз по металлическим ступенькам на парковку и застыл. Она взяла машину. Ну разумеется. Каким образом я собирался найти девушку, когда у нее было четыре колеса, а у меня только две ноги, черт побери?
– Дерьмо, – я пробежался пальцами по волосам и бесцельно обвел взглядом парковку. Думаю, я бы смог украсть одну, но если меня поймают, я определенно не смогу помочь Эдди.
– Ты ее не найдешь.
Я повернулся на звук знакомого голоса и сжал кулаки, когда парень вышел из тени.
– Какого хрена ты тут делаешь, Понтарелли?
Гайдж усмехнулся.
– Того же, что и ты, Россо. Пытаюсь защитить ее.
– Прячась в тени? Это в моем стиле, тебе не кажется?
– Тебе не нужно прятаться. Ты достаточно быстр, чтобы убить без помощи теней, – он закатил рукава свитера, несмотря на прохладу ночи. – Но ты не найдешь ее. Она уже найдена.
Тело напряглось, и адреналин обездвижил меня.
– Что ты имеешь в виду?
– Исайя. Ты же не думал, что он и правда на ее стороне, так ведь? – Он вскинул брови и помолчал. – Оу, думал. Ты чертов идиот.
Мои руки обхватили шею и прижали его к стене быстрее, чем мозг смог среагировать.
– Знаешь, как быстро я могу убить тебя сейчас, Понтарелли? – произнес я угрожающе низким голосом. Я достал пушку и ткнул ему в живот. – Мне даже этого не нужно. Я могу свернуть тебе шею быстрее, чем закончу предложение. Не играйся со мной, когда дело касается Адрианы. Я прикончу тебя до того, как ты завершишь игру.
В его глазах промелькнула паника, и я ослабил хватку, чтобы он мог говорить.
– Исайя нашел вас, – прохрипел он. – Он выжидал, пока она останется одна. И когда она ушла, то последовал за ней. Он поймал ее.
– Откуда ты это знаешь? – я не хотел сосредотачиваться на гневе, нараставшем в груди. Если я это сделаю, он поглотит меня, и я никогда не получу желаемого ответа.
Если он поглотит меня, я увижу кровь. Захочу убить каждого, кто перейдет мне дорогу, начиная с этого pezzo di merda передо мной.
– Какого хрена ты не помог ей? Что ты тут делал? – вопросы слетали с языка быстрее, чем я смог обдумать их.
– Ты, блядь, можешь отпустить меня, мужик? Я на твоей стороне, Россо.
Глаза выглядели честными, а потому я позволил ему вырваться. Хотя и оставил направленную на него пушку. Я не настолько доверял словам.
– Спасибо, – Гайдж потер шею и повел плечами. – Я не доверял тебе и ехал за вами на некотором расстоянии. Разные отели, так же, как и вы, менял машины и так далее. Я думал, что ты доделаешь работу, ради которой был послан, но ты этого не сделал.
– Это один ответ.
– Я не защитил ее, потому что не мог. Анджело с Исайей, поэтому я знаю, что она теперь в руках Романо.
– Это не руки Романо. Энцио не Романо. Он просто женился, – сказал я. – И какого черта я должен тебе доверять, когда твой брат заодно с ними?
– Потому что он помогает ей, – Гайдж уставился на меня. – Она хочет убить отца, прекрасно. Я думаю, что она спятила, но мое мнение ничего не меняет, верно? Он работает с ними с тех пор, как ты объявился. Он наплел какую-то дерьмовую историю за спиной нашего отца, а я узнал об этом.
– Почему? – я наклонил голову в сторону. – Почему он помогает ей?
– Потому что хочет, чтобы она вернулась невредимой. Ко мне.
Черт. Эти слова ранят. Знаю, они правильные, но черт побери. Под его взглядом я сжал зубы, но отказывался доставить ему удовольствие понять, как глубоко задела его фраза. Я не буду истекать перед ним кровью, скорее попытаюсь убить его.
Всегда буду проигрывать в этом бою.
– Тогда, надеюсь, у тебя есть чертов план, – все, что я сказал. – И машина.
Гайдж достал из кармана ключи, подбросил их в воздухе и снова поймал.
– Пойдем. Объясню по дороге.
Глава 23. Адриана
Я уставилась в стену.
Не знала, сколько было времени, и как долго я сидела в этой комнате. Прошло ли десять минут или десять часов. Я знала, что раньше здесь, должно быть, находился подвал, но теперь он использовался как тюрьма.
Для человека, которому принадлежала каждая задница в этом доме.
Ирония.
Я ждала целую вечность, но уже не знала, чего именно. Я лишь знала, что замерзла, проголодалась, и руки болели от веревки, которой Исайя туго обмотал запястья перед тем, как завязал мне глаза и привел сюда.
К несчастью для него, я все еще могла вспомнить расположение дома Романо. Слишком часто играла в прятки, чтобы забыть каждый поворот и закоулок коридоров и лестниц.
Было тихо. Слишком тихо. Практически безжизненно. Как будто если кто-то еще и находился в доме, то далеко от этого места.
И потом, предполагалось, что я мертва, а не сижу пленницей в собственном доме, даже если и не видела его десять лет.
Я посмотрела на ноги и зажмурилась. По крайней мере, они оставили на мне одежду и обувь, к неудовольствию Исайи. Больной ублюдок хотел видеть меня голой до тех пор, пока не получит в свои грязные руки.
Я не была настолько наивной, чтобы верить, что опять убегу от судьбы. Не так много людей смогли дважды избежать насилия, и я знаю, что не одна из таких. Раньше мне повезло благодаря маме, но теперь ее нет рядом. Она не сможет защитить меня от Исайи.
Никто не сможет.
Я облокотилась о холодную кирпичную стену. Каждая частичка меня онемела и ныла. Запястья – единственная часть тела, которую могла чувствовать, поэтому я посмотрела на них. Наверно веревка порезала кожу. Не знаю. Было слишком темно, чтобы что-то разглядеть, а я уже пыталась найти выключатель, так как окон здесь не было.
Должно быть, в отчаянии я ощупала каждый сантиметр пола и стен.
Внезапно мне стало понятно молчаливое отвращение Хантера к темноте.
Ты можешь видеть в ней все, что угодно. О себе. О людях, которых любишь. Людей, которых ненавидишь. В тишине, особенно где сама аура способствует, все, что ты когда-либо совершил, предстает перед тобой, готовое разорвать на части.
Именно это и происходило сейчас. В основном из-за моего решения сбежать из отеля. Это было импульсивно и глупо, я больше не могла винить его. Пыталась, но не могла. Я ненавидела Хантера всеми фибрами души, но не винила в ситуации, в которой оказалась.
Мама всегда предостерегала от поступков в эмоциональном состоянии.
И вот почему.
Скрип двери заставил меня резко поднять голову. Возник луч света, и в дверной раме появилась рука. Сердце сжалось, и я задержала дыхание.
Что, если Исайя решил не дожидаться разрешения?
– Адриана? – прошептал Анджело. – Ты не спишь?
– Нет, – так же тихо ответила я.
– Я вернусь через пять минут, – дверь закрылась и щелкнул замок.
Я снова откинула голову на стену. Пять минут. Я уже даже больше не знала, насколько это долго. Мысленно начала считать от одного до шестидесяти.
Я проделала это трижды и еще половину, когда он вернулся.
Либо я плохо считала, либо он поторопился.
Он открыл дверь, и появилось достаточно света, чтобы я могла увидеть, как он потянулся наверх стены и нажал на выключатель. Комната наполнилась мягким желтым светом, и мне пришлось несколько раз поморгать, чтобы привыкнуть к нему. Когда я смогла нормально видеть, дверь оказалась закрытой, и Анджело сидел напротив меня.
– Вот, – произнес он, подталкивая ко мне маленький поднос. – Тут немного, но мне сказали, что бутерброд и банан это все, что тебе нужно для выживания. – Он закатил глаза.
Я взглянула на еду и подняла руки.
– Я как бы связана.
– Дерьмо. Вот мудак, – пробормотал он. Анджело наклонился и достал из кармана маленький швейцарский военный нож. Он вытащил его из чехла, и я протянула руки. Он осторожно разрезал веревки, не порезав кожу, и в ту секунду, когда веревки исчезли, я вздохнула.
Мои запястья еще никогда не ощущали себя такими свободными.
– Спасибо, – тихо сказала я, массируя и разминая освободившиеся руки.
Он улыбнулся.
– Если бы знал, то спустился бы раньше.
– Все нормально, – я потянулась к бутылке с водой. Конденсат на ней говорил, что она холодная, и если бы я не была обезвожена, то истекла бы слюной. Открутив крышку, сделала большой глоток. – Можешь объяснить мне, что происходит? Что ты тут делаешь?
Он пожал плечом и облокотился на руки, когда я взяла бутерброд.
– Я шпионил за семьей Романо в течение пяти лет. Начал с тех пор, как услышал слухи, что Энцио ищет тебя. Это казалось самым простым способом держать вас с Александрией в безопасности. Они с моим отцом никогда не ладили, а потому он был рад иметь "друга" в Лос-Анжелесе. Я купил тебе пару лет, особенно когда твоя мама заболела, говоря им, что если ты и была в Калифорнии, то не в Лос-Анжелесе, иначе я бы знал об этом.
– Что он сделал, когда узнал, что ты врал?
– Я сказал, что, должно быть, ты только приехала, так как мы перевозили ему большую партию наркотиков, и было некогда следить за тобой и твоей матерью.
– И он купился?
Его губы дрогнули.
– Он был слишком обеспокоен тем фактом, что ты жива. Он живет в страхе, что однажды его убьют.
– Так и будет, – пробормотала я, вытаскивая колбасу из хлеба. Довольно странно, что теперь, имея перед собой еду, я не хотела есть. – Армо в курсе, чем ты занимаешься? Гайдж?
Анджело покачал головой.
– Папа понятия не имеет. Гайдж обнаружил это после появления Карло, услышал, как я говорил по телефону.
– Поэтому ты не доверяешь Хантеру? – я подняла взгляд. – Погоди, а как он вообще до меня добрался?
– Мне пришлось позволить ему. И да. Я не доверяю ему, как человеку, но знаю, что он не убьет тебя, Адриана. Я прожил между Нью-Йорком и Лос-Анжелесом пять лет. В семье Романо нет ни одного человека, который бы не знал, как он обезумел, когда ты якобы умерла. Все они думают, что хоть вы и были детьми, но он так сильно любил тебя, что твоя смерть частично лишила его рассудка. Все считают, что он бы и в половину не был таким беспощадным убийцей, если бы не твое исчезновение.
Я уронила бутерброд и посмотрела вниз.
– Это не имеет значение, так ведь? Все это больше не важно. Он солгал мне о смерти Дариена, и если я убью Энцио, то не смогу возглавить семью, если только не выйду замуж. Давай посмотрим правде в глаза, – я снова подняла взгляд. – Хантер не слишком подходит на роль Босса, верно?
– И ты думаешь, мой брат подходит? – он усмехнулся и приподнял бровь и уголок рта.
– Я этого не говорила, – быстро ответила я. Слишком быстро.
– Нет, но подумала. Послушай, Эдди, – он наклонился вперед. – Я не рисковал ради тебя жизнью пять лет, поэтому ты можешь выбрать безопасный вариант и выйти замуж за моего брата лишь для того, чтобы возглавить эту семью. Он любит тебя, но любит девочку из Калифорнии, у которой никогда не было никаких обязательств. Гайдж не поймет, пока это не ударит ему по лицу, и он не станцует танец на коленях.
Что ж, в этом была доля правды.
– Я не знаю, что делать, Анджело. Я даже не знаю, кто я здесь, и что ты здесь делаешь. Почему затеял все это?
– Потому что легче убить кого-то, когда он тебе доверяет, – ответил он низким голосом. Его черные глаза поймали мои, и я сжала руки на коленях. – Когда ты внутри. И представь себе, Адриана? Ты тоже тут.
Я уставилась на него долгим взглядом, а потом медленно выдохнула, наполняясь слабым ощущением надежды. Он прав! Теперь я внутри, в доме. Мне не нужно волноваться о том, как попасть внутрь. Потому что...
Мне нужно беспокоиться, как отсюда выбраться.
– Да, и правда. Я внутри помещения, которое, по сути, гребанная тюремная камера, – огрызнулась я, глядя на свои запястья. – Смотри, Анджело. Он связал меня как чертово дикое животное.
– Потому что ты пугаешь его. Он знает, что ты отомстишь, если получишь такую возможность. Особенно с твоим умным ртом.
– Я все еще понятия не имею, как это сработает. Разве никто не считает, что проще позволить мне умереть? Ты ведь знаешь, у меня было много таких возможностей.
– Не заставляй меня тебя стукнуть за то, что ты болтаешь подобную хрень.
– Ударь меня, и я откручу тебе яйца.
– Спорно, – он усмехнулся. – Пей. – Он подтолкнул ко мне воду, и я взяла ее. – Я старался сохранить тебе жизнь последние пять лет. Так что не позволю умереть теперь. И что бы там не думал Гайдж, ты не сможешь вернуться в Калифорнию и делать с ним маленьких Понтарелли.
Я вздрогнула. Мне еще слишком рано думать о детях. Убить мужчину, предоставившего мне половину ДНК? Не проблема. Брак по расчету? Если необходимо, то запросто. Дети? Нет, черт побери.
– Вот именно, – он фыркнул, – твой дом здесь. Всегда был.
– Верно, и это здорово, – я попила и закрутила крышку. – Но это не объясняет, как мне выбраться из подвала и убить эту figa33.
Он даже не моргнул, когда я сказала «подвал». Умный парень. Вот почему однажды он возглавит семью Понтарелли.
– Ты мне доверяешь?
– Я больше никому не доверяю. Все меня выбешивают.
Еще одна усмешка.
– Веская причина. Но чтобы мой план сработал, ты должна мне верить.
– У меня же нет другого выбора, правда? Держи Исайю со своим дерьмом подальше от меня и наверняка заработаешь мое доверие.
Анджело стал серьезным.
– Он не тронет тебя. Обещаю.
– Хорошо. Тогда да. Я тебе верю.
Анджело поднялся, поцеловал меня в макушку и направился к двери.
– Я вернусь, как только смогу.
– Конечно.
Дверь закрылась за ним, и я понадеялась, что не совершила очередную ошибку.
Глава 24. Хантер
– Карло?
Голос мамы не давал сосредоточиться.
Я ненавижу математику. Не понимаю, чем она может быть полезна: если эти углы не научат меня, как лучше убить оленя, то они не имеют для меня особого значения.
– Подожди, – отвечаю ей, нацарапав на листе, вероятно, неправильный ответ. – В чем дело? – я поворачиваюсь на стуле, чтобы посмотреть на нее.
Мама бледна, не считая покрасневших глаз.
– Ты плачешь? – я поднимаюсь и подхожу к ней, но она протягивает руки.
– Сядь, малыш,– шепчет мне.
Мне хочется попросить ее не называть меня малышом, ведь мне пятнадцать, но она выглядит настолько расстроенной, что я не обращаю на это внимание.
– Мам, пожалуйста, скажи, что не так. Это из-за папы?
Она трясет головой и зажмуривает глаза, а потом ставит напротив меня стул и садится.
– Мне нужно, чтобы ты пообещал не терять самообладания, когда я расскажу тебе, хорошо?
– Ты начинаешь меня пугать. Просто скажи, что случилось?
Она несколько раз открывает рот, но снова закрывает.
– Карло... – она глубоко вдыхает. – Адриана умерла сегодня утром.
Я не понимаю, что она только что сказала.
– Нет, это не так. Мы только ночью разговаривали. В кино ходили.
Мама качает головой.
– Мне жаль, Карло. Дариен повез ее и Александрию в магазин, но они попали в аварию. Никто не выжил.
Я смотрю на нее.
Это бессмысленно.
Я не понимаю. Она не может быть мертва. Адриана не может. Такого не бывает.
– Нет.
Мама медленно кивает, из ее глаз по щекам катится еще больше слез.
Я трясу головой, снова и снова. То ли отрицая эту информацию, то ли пытаясь вытрясти ее из головы, не знаю. Или притвориться, что никогда не слышал этих слов? Эдди не могла погибнуть. Не моя Эдди. Она не могла просто так меня оставить, я знаю.
– Скажи мне, что это неправда, – дрожа, шепчу я. – Мама, — мой голос ломается, горло сжимается. – Пожалуйста. Скажи, что это неправда. Скажи, что она жива.
Но она не говорит. Просто плачет. Плачет. И плачет. И плачет.
Сердце медленно разламывается на части. Все ускользает в мучительной агонии. Мое будущее, наше будущее. Наши мечты. Планы. Все безвозвратно утеряно, часть меня умирает вместе с ней.
Я чувствую, как отрывается и часть души. Та, которая принадлежит ей.
Я не могу плакать. Не могу двигаться. Я застываю, парализован осознанием того, что больше никогда ее не увижу. Никогда не увижу ее улыбку, не услышу ее смех... Никогда больше она не хлестнет меня своими идиотскими длинными волосами и не поцарапает черными ногтями. Никогда не загляну в ее ясные голубые глаза и не буду влюблен в каждый взмах ее ресниц.
Пустота.
Мой мир стерт.
Без нее.
У меня ничего не осталось.
***
Я протер глаза, садясь в постели. Это был все тот же сон, снова и снова, день, когда я узнал, что она погибла. Разумеется, теперь я знаю, что это не так, но осознание, что однажды она выберет Гайджа, снова вызывало во мне всю ту боль.
Я должен игнорировать это. Она была моей, чтобы я защищал ее, но не для того, чтобы любил. Знал это еще тогда, когда она узнала меня в своем доме. Она никогда не будет моей, но, черт, часть меня не могла смириться. Не могла избавиться от идеи обладания ею.
Я нуждался в ней так, как он никогда не будет нуждаться. Она заставляла утихнуть демонов, которые безжалостно преследовали меня. Вызывала желание стать лучше ради нее, хотя я знал, что никогда не смогу заслужить искупление за все разрушенные мною судьбы.
Адриана Романо была моей душой.
И Гайдж Понтарелли никогда не поймет, каково это.
Я спустил ноги с кровати и направился в душ. Понятия не имел, где этот парень, и мне было плевать. Мы ехали всю ночь, меняясь каждые несколько часов, и добрались до Нью-Йорка рано утром. По требованию Гайджа мы остановились поспать. Было уже далеко за полдень, и я начинал нервничать.
Не знал, в порядке ли Адриана. Его заверения, что Анджело обеспечит ее безопасность, не слишком успокаивали, учитывая, что Анджело и был гребаной причиной ее нахождения в доме Романо.
Я хорошо знал это место.
Она увидит лишь тьму в его темной сущности. Ничего хорошего в этом доме не могло выжить. Даже Анджело, если поверить в его двойственное положение.
А я не верил в это. Не верил ничему, исходящему от Понтарелли. Я был заодно с Гайджем по единственной причине, но теперь я в Нью-Йорке и могу исчезнуть и добраться до Хэпстона, наверное, даже раньше, чем он заметит мое исчезновение.
Закончив мыться, я повязал полотенце вокруг талии и потер пальцем зубы. Похоже, купленные в Вегасе зубные щетки остались в сумке, которую Адриана забрала с собой. И так всегда.
Я оделся и выглянул в окно. На горизонте виднелся Манхэттен, но, наверное, я был единственным человеком в мире, не впечатлившимся этим зрелищем. Я видел его бесчисленное количество раз... убил многих людей в темных переулках, пробегавших между высокими величественными зданиями.
Мне было глубоко насрать на весь этот треклятый штат, за исключением одной девушки в Хэмпстоне.
Послышался тройной стук в дверь, и я пересек комнату, чтобы открыть ее. Там стоял Гайдж с двумя стаканами из Старбакса, и я уставился на них. Он протянул один мне.
– Вот, – произнес он.
– Э... Спасибо, – взял стакан и прошел в комнату. Быть с ним милым казалось... странным. – Ты разговаривал с Анджело?
– Чуть-чуть. Она в норме. Он видел ее дважды, где-то в середине ночи и потом опять во время ланча. Ему нужно быть осторожным, чтобы Энцио не заподозрил, что брат ей помогает, – Гайдж присел на маленький столик в углу комнаты.
– Они держат ее в подвале?
– Подвал?
– Энцио превратил его в камеру. Там нет ничего, кроме подстилки. Ты даже не узнаешь, есть ли там свет, если тебе не скажут. Крошечный выключатель под самым потолком.
– Мило. Звучит прям как праздник какой-то.
– Если только в честь похорон, – пробормотал я. – Каков твой план на сегодня?
– Подобраться к Хэмптону как можно ближе и позвонить Анджело, чтобы понять, можем ли мы вытащить ее оттуда, – он пожал плечами. – Мы ничего не сделаем в присутствии Энцио, но его там пока нет. Вероятно, он в курсе, что Эдди в доме, и сегодня возвращается. Анджело больше не мог скрывать от него этот факт.
Я сел на край кровати и провел рукой по лицу. Все эти чертовы «вероятно» сводят меня с ума. Зная, что она внизу, в подвале под домом, блядь, это грызло меня изнутри. Я знаю, что такое мафия. Я видел тех, кого там держали. Я, блядь, убивал их.
Если бы Гайдж имел хоть какое-то представление, каким дерьмом было это место, он бы гораздо больше волновался. Сейчас же он выглядел спокойным. Словно ждал, что буря сама придет к нему.
К черту все.
Я и был бурей, и хотел пронестись прямо через Хэмптон.
И вот в этот момент, глядя, как он пил кофе и рылся в телефоне, я понял одну вещь.
Он не может обладать ею.
Не важно, заслуживаю я ее или нет, Адриана не может быть его.
Она принадлежит мне.
Я убью его прежде, чем позволю прикоснуться к ней.
– В таком случае поехали, – произнес, проглатывая свою решимость и вставая.
Он поднял взгляд.
– Прямо сейчас?
– Нет, блядь, на следующей неделе, идиот.
– Эй, – он тоже встал и приблизился ко мне. – Угомонись, черт побери, Карло. Мы оба пытаемся делать одно дело.
– Да? Думаешь? Потому что ты нахрен выглядишь совершенно спокойным, Гайдж. Она в коморке, где даже нет кровати. Ей повезет, если она получит подушку и больше двух покрывал, и это если ее еще не связали. Если твой брат действительно помогает ей, тогда он смог пронести еду, и она поела. А ведь даже воды могли не дать. Ты понятия не имеешь, что может с ней происходить прямо в этот момент.
– Анджело о ней позаботится, – он был уверен. – Брат не позволит, чтобы с ней что-нибудь случилось.
– У него может не быть выбора! – я сжал кулаки и прижал их к животу, прежде чем отступить. – Понимаешь ты это или нет? Или твоя жизнь в Лос-Анжелесе настолько безоблачна, что ты понятия не имеешь, что значит быть в плену у мафии, а? Знаешь, как люди Энцио обычно обращаются с женщинами, Понтарелли? Они насилуют их. Несколько раз. Несколько мужчин. Снова и снова, пока те не испускают дух. Если они захотят сделать с ней это, Анджело ничем нахрен не сможет помешать, а мы все еще в двух с половиной часах езды от нее.
Его глаза округлились.
Ага. Ну, разумеется, у него была чертовски легкая жизнь в Калифорнии. Перевозить наркотики. Иногда женщин. Он понятия не имеет, каково оказаться внутри всего этого.
– Не знаю, как ты, но я озверею, если кто-то тронет ее таким образом. Но если это произойдет, то собираюсь переломать им кости одну за другой, поэтому предпочитаю не ждать. Так что, поехали, мать твою, – я отставил кофе, схватил сумку, оружие и вышел из комнаты, снова засовывая пушку в куртку.
