Текст книги "Охотник (ЛП)"

Автор книги: Блэр Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Ответ был очевидным.

Он не был Карло.

Он был Хантером. Но не моим Хантером.

Он был готов убить обоих мужчин, стоявших перед нами. И, вероятно, мог сделать это одним единственным выстрелом.

– Давай не будем торопиться? – спросила я Энцио. – Ты забыл, что уже не один раз пытался убить меня?

– Логично, Адриана. Хотя мне было жаль слышать о смерти твоей матери.

– Жаль, что рак опередил тебя, ты хотел сказать.

Он медленно улыбнулся, но света в улыбке не было.

– Возможно.

– Ты больной сын шлюхи, – прошептала я.

– Ну же, нехорошо так говорить о своей бабушке, – он покачал головой из стороны в сторону.

– Она не моя бабушка, – отрезала я. Не то, чтобы я когда-нибудь встречала мать своего отца. – Любой, в ком течет такая же кровь, как у тебя, не принадлежит к моей семье, Энцио. Я бы отреклась и от своей части, если бы смогла. Ты абсолютно не мой отец. Ты ничтожество для меня.

Я почувствовала себя легче, даже просто произнеся это вслух.

Догадываюсь, что именно так и происходит, когда столько времени хранишь в себе дикую ненависть. В конце концов она съедает тебя.

Его губы дрогнули.

Энцио был злым до глубины души.

Он медленно повернулся к Хантеру.

– Ты должен был убить ее.

– Я должен был убить тебя, – поправил он его. – И этот кусок дерьма у тебя за спиной.

Энцио ухмыльнулся, Исайя тоже. Их окружала тьма, словно они являлись физическими воплощениями смерти. Что было неправильно, потому что я знала, этим воплощением был мужчина, который стоял перед ними, уставший и покрытый кровью.

Хантер был ангелом смерти.

Но, несмотря ни на что, – на боль и прошлое, он мой ангел смерти.

Пуля рассекла воздух до того, как я осознала происходящее.

Лицо Энцио исказила ярость, когда он ушел от выстрела Хантера.

Он нажал на курок, но сначала другая пуля вылетела в его сторону.

Его пуля тоже покинула пистолет.

Хантер попал в цель.

Как и Энцио.

Отец с громким ударом свалился на пол, но я метнула взгляд на Хантера. Он медленно оседал вниз, лицо исказилось от боли, и я почувствовала физическую боль от крика, вырвавшегося из моих легких.

Исайя бросился ко мне, но адреналин подскочил, и я резко повернулась. Выстрел пришелся практически в упор, и с острым болезненным ощущением я наблюдала, как жизнь покидала его глаза.

Из коридора прибежали Гайдж и Анджело, оба потрепанные, окровавленные и побитые, но моим вниманием завладело то, как отец медленно тянулся к выроненному пистолету, хотя из его плеча вытекала кровь и заливала пол.

Я уставилась на него, видя того человека, каким его помнила, а не того, каким стал. Я видела мужчину, который высоко катал меня на качелях, дразнил монстрами под кроватью и прятал игрушечных пауков под моей подушкой. Он учил меня кататься на велосипеде, вязать узлы и стрелять из пистолета.

Такого же, как тот, который обжигал мою ладонь.

Небольшая часть меня оплакивала человека, которым он был. Скорбела о том, кем он стал сейчас.

Хотя эта скорбь ничего мне не принесла.

Энцио повернулся ко мне лицом, направляя пистолет на лежащего на полу Хантера, и я очнулась.

– Ненавижу тебя, – прошептала ему и нажала на курок.

Пуля вошла ему в голову рядом с виском, и он замер.

Внутри всколыхнулись эмоции, когда кто-то закашлял. Кто-то – Хантер. Это был его кашель.

Я бросилась через комнату, игнорируя Гайджа и Анджело, и упала на пол рядом с ним. Он пытался сесть у стены, поэтому я бросила пистолет, чтобы помочь ему приподняться. Хантер покачнулся, его волосы коснулись моей щеки, и Гайдж опустился рядом на колени, чтобы помочь мне.

Карло сел, пытаясь показать, что с ним все в порядке и посмотрел на меня. Его глаза были тусклыми, не похожими на те, поразительно-серебристые, к которым я привыкла. Сердце болезненно сжалось в груди.

– Иди, – прошептал он, морщась. – Ты должна... – он снова закашлялся.

Я отчаянно замотала головой.

– Я никуда не пойду, Хант... о Господи, – потеряла мысль, увидев кровь, которая стекала по прижатой к боку руке. – Гайдж, Анджело, быстро. Мне нужно что-то, чтобы остановить... о Господи.

– Вот, – Анджело стянул свитер и протянул мне. – Звоню девять-один-один.

Руки дрожали, когда я взяла и прижала к боку Хантера ткань. Он вздрогнул, все его тело затрясло, и он стиснул зубы, по побелевшему лицу стекали капли пота.

– Все нормально. Мы можем позвонить в скорую, тебя заберут в больницу, а потом...

– Эдди, – прохрипел он, глубоко вздохнув. – Иди. Тебе нужно уйти, прежде чем это произойдет, – его прервал кашель, – снова. Уходи, пока не поздно.

– Прекрати, – я посильнее прижала свитер и провела пальцем по его подбородку. Кровь, усеивавшая его лицо, размазалась по щетине. – Все нормально. Все кончено. Я это сделала. Ты поправишься. Ты ведь обещал мне, помнишь?

– Адриана, – его тон стал грубым, я догадалась, что это была попытка закричать. Он резко втянул воздух, когда боль исказила его красивое лицо. – К черту все, Адриана. Ты не в безопасности.

– В безопасности, – Гайдж погладил меня по волосам. – Она только что убила Энцио. Это все ее, как и должно быть. Никто сейчас не посягнет на ее права. Не сегодня.

Я подняла взгляд, чтобы поблагодарить его, а потом снова вернула внимание Хантеру. Он все еще дрожал, его дыхание было прерывистым.

Глаза наполнились слезами, когда осознание того, что могло произойти, накрыло меня. Легкие горели от резкого дыхания, я снова затрясла головой.

Нет. Нет. Нет.

– Ты обещал, что с тобой все будет в порядке, – шептала я ему, нижняя губа дрожала. – Ты обещал, что всегда будешь в порядке.

– Так и есть. Буду, – он уткнулся лицом в мою ладонь. – Я с тобой.

– Карло, не смей засыпать, – я слегка прикоснулась к его щеке. – Послушай меня, Россо, черт побери!

Он открыл глаза, в них сквозила слабость.

– Хорошо. Смотри на меня, ладно? Не прекращай. Все хорошо. Скорая едет. Ты поправишься. Ты должен. Обещал, помнишь? Когда мне было девять, и ты спас меня от похищения, но получил порез на щеке. Я тогда вытерла кровь, и ты дал обещание. Не нарушай его. Ты не можешь. Я убью тебя, если ты нарушишь его.

Его губы растянулись в ленивой улыбке, но он ничего не ответил.

Я поправила свитер на ране. Он был весь пропитан кровью, красная жидкость потекла по моей руке, когда сдвинула его. Не думаю, что он может что-то сделать. Кровь текла слишком сильно.

– Хантер, ты не посмеешь!

Глава 28. Хантер

Мне потребовались все силы, чтобы открыть глаза.

Я чувствовал, как силы покидают меня слишком быстро, но тепло ее ладони, прижатой к щеке, на мгновение задержало меня. Боль от выстрела пронзала тело, но душевная боль, вызванная слезами, стекавшими из прекрасных голубых глаз Адрианы, была невообразимо сильнее.

Черт, она была прекрасна.

Я любил ее. Любил безумно. До смерти. Сильнее, чем думал, был способен полюбить кого-то.

Я перевел взгляд на Гайджа и глубоко прерывисто вздохнул. Он на мгновение задержал мой умоляющий взгляд, а потом чуть кивнул головой.

Она будет в порядке.

Всегда будет.

Я дернул головой, чтобы в последний раз почувствовать нежность ее кожи на грубой моей. Я устал.

Так сильно устал.

Мне просто хотелось спать.

– Люблю, Прин... – попытался я сказать, но закашлялся.

– Ш-ш, – прошептала она, слезы катились по ее щекам. – Знаю. Я тоже люблю тебя, Cacciatore.

Словно долгожданный яд, тепло ее рта на моих губах унесло в сон.

Глава 29. Адриана

– Хантер? – Я коснулась большим пальцем его губ, но он не двигался. Выдохи были короткими и трудными, и по моему телу разлилась боль, ни на что не похожая. – Хантер. Карло. Хантер!

Руки Гайджа обхватили меня сзади, оттаскивая от него.

Я закричала, сопротивляясь его попыткам. Полные муки бессмысленные слова и звуки срывались с губ, горло горело отчаянием. Я хваталась за руки Гайджа, пытаясь скинуть их до того, как он разрушит последние воспоминания о прикосновении Хантера.

Повсюду лежали тела, но я видела только его. Даже сквозь плотную пелену слез продолжала следить за его грудью, как она дергалась вверх и вниз в тяжелых попытках дышать.

Если я смогу касаться его, быть рядом, говорить с ним, он будет бороться изо всех сил. Ведь так? Вот как это должно быть.

– Эдди, Анджело должен вынести его наружу к врачам. Тебе необходимо успокоиться, малышка, – произнес Гайдж мне на ухо, прижимая мои руки к животу.

Я повела головой, волосы качнулись, и кровь Хантера капнула на футболку.

– Не смей меня обманывать, Хантер! – вскричала я, когда Анджело осторожно поднял безжизненное тело парня и понес его из дома. Не знаю, что он им скажет, что будет делать, что произойдет, но я смотрела вслед. – Пусть с тобой все будет хорошо, – прошептала слабым голосом.

Сердце забилось сильнее, когда он исчез за дверью.

Было ощущение, что все происходит в другое время и в другом месте. Я не хотела здесь быть. Не хотела находиться даже рядом. Я хотела попасть в то другое время и другое место, где Хантер бы не был ранен и не умирал, а все снова было в порядке.

Я хотела все забыть.

Испытывая чувство поражения, откинулась на Гайджа, позволяя распространиться агонии, укоренившейся на осколках моей души.

Если Хантер умрет, боль займет ее место.

В этом я была уверена.

***

Я смотрела в окно на дождь.

Прошло много времени с тех пор, как я его видела.

С тех пор когда просто сидела и наблюдала, как сильный ливень плескался в лужах на дорожке, заливал траву и плясал по подоконникам. Три капли ползли по стеклу, опережая друг друга, сражаясь за главенство, две слились в одну и внезапно упали вниз по скользкой поверхности.

Я любила дождь.

Скучала по нему.

Он был... нудным. Совершенно скучным, но одновременно и увлекательным. Мне хотелось целый день смотреть на него. Позволить времени просто проходить мимо.

Хантер.

Его имя постоянно крутилось в голове. Я не могла избавиться от этого, не могла не думать о нем, о том как легко он закрыл глаза, когда поцеловала его.

Уверена, еще один звонок в больницу, и меня арестуют.

И я также не думаю, что рассказ об убийстве отца, мафиозного босса, и то, что теперь возглавляю семью, запустившую свои щупальца во все незаконные дела города, сработает мне на пользу.

Я понятия не имела, как долго уже сидела в комнате, которая когда-то была моей спальней. Здесь ничего не изменилось. Стены по-прежнему были окрашены в кукольный розовый цвет, так нравившийся мне в детстве, а игрушки «Бини-бейбиз», которых я обожала и собирала с религиозным рвением, до сих пор стояли на комоде. Постеры все еще были приклеены скотчем на стенах, и, судя по беглому осмотру ящиков, моя одежда до сих пор на месте.

Комната застряла во времени.

Но это единственное, что я узнавала. Весь остальной дом был для меня слишком странным и чужим, а с тех пор как Анджело проверил оставшихся в доме членов семьи и, возможно, убил парочку, а Гайдж с заслуживающими доверия людьми очистил первый этаж дома, я застряла в этой маленькой комнате.

Это было вроде странного святилища. Даже учитывая, что от розовых стен у меня начинали болеть глаза.

В дверь трижды постучали, и я обернулась, Анджело просунул в щель голову.

– Привет, – произнес он. – Могу войти?

Я махнула ему со своего места у окна и снова прислонилась лбом к холодному стеклу.

– Конечно.

– Похоже на спальню девочки-скаута, – заметил он, закрывая за собой дверь. – Милые Бини-бейбиз.

Я закатила глаза.

– Меня не было здесь с тринадцати лет, но это единственное место, где сегодня никто не умер.

– Верно, – он присел на край кровати. – Я позвонил отцу и все рассказал ему. Он пришлет самолетом своих людей, чтобы помочь привести все в порядок.

– Конечно. Ты же сказал ему, где можно приземлиться?

– Разумеется. Я об этом позабочусь. Они уже сегодня будут здесь.

– Сегодня? – я посмотрела на него.

– Адриана, уже полночь.

– Так вот почему уже так темно, – пробормотала, удивляясь.

– Ты здесь уже три часа. Гайдж с ума сходит от волнения.

Я открыла рот, чтобы ответить, но не издала ни звука.

– Скажи ему, пусть поднимется ко мне. Немного скучного дерьма мне не повредит.

Анджело слегка усмехнулся.

– Ты его получишь, Босс, – он подмигнул, произнося последнее слово, и впервые с тех пор, как ранили Хантера, моя улыбка была искренней.

Как только он закрыл дверь, я тяжело вздохнула. Предполагаю, что так и есть. Теперь я босс. Но смогу ли справиться с руководством семьи Романо? Я ничего не знала о том, как это работает, понятия не имела, кто на моей стороне, что мне нужно делать и вообще. Я успешно могла делегировать Гайджу и Анджело уборку следов перестрелки и все остальное.

Я либо начинаю свой карьерный путь очень хорошо, либо действительно плохо, зависит от того, с какой стороны посмотреть.

В любом случае я начала его в страхе, очень эмоционально и с убийства.

Опять... Никак не могла осознать, что уже сделала это.

До меня дошло, что грандиозный план убийства отца хоть и оказался успешным, но не был хорошо продуман. Я действовала импульсивно, решив отомстить за то, что он со мной сделал, заставил бросить все, но не думала, что будет потом.

Я не думала о том факте, что получу ответственность. Стану той, кому принадлежит все, от счетов в банке до мертвых тел, уличных драк, выстрелов, долгов... Я стану отвечать за все. Даже за наказания, которые получат люди, рискнувшие перейти дорогу семье Романо.

Мне двадцать три года.

Мой отец не заслуживал эту семью, эту империю.

Но, возможно... Возможно, я для этого не готова.

– Привет, – голос Гайджа был мягок, когда он закрыл за собой дверь. – Как себя чувствуешь?

– Ну, оказывается уже полночь, а я не знала, что солнце село, так что это ты мне скажи, – я посмотрела на него.

Уголки его губ грустно приподнялись.

– Понимаю. Мы все убрали, хотя ты об этом сама знаешь, верно?

– Знаю. Спасибо, – я постучала ногой по другому краю подоконника. – Можешь сесть, если хочешь.

– Мне правда интересно, заражусь ли я какой-нибудь болячкой от того, насколько девчачьей выглядит эта комната.

– Закрой рот, Понтарелли. Мне было тринадцать.

– Понимаю. Но здесь слишком много Джастина Тимберлейка для человека традиционной ориентации. Это может даже поколебать ориентацию каких-нибудь парней, – он сел, и я вытянула ноги, положив ему на колени. – Ну, серьезно? Так уж необходимо, чтобы Джастин висел на всех стенах?

– Ладно, во-первых, он всегда необходим, – я толкнула его ногой в бедро, и он, вздрогнув, схватил голую ступню. – И во-вторых, тут не только Джастин. Еще есть N-Sync, которые были моими кумирами в детстве. А теперь хватит меня раздражать.

Он усмехнулся.

– Я знаю, что раздражаю, но зато заставил тебя улыбнуться, не так ли?

Я закатила глаза.

– Заткнись. Завтра я первым делом выберу новую спальню. Предпочтительно, в которой никто не умер.

– Удачи, – фыркнул он.

Видимо, мне стоит вызвать священника для проведения обряда очищения. На всякий случай. Я не собиралась давать шанс Энцио вернуться в качестве призрака, чтобы меня бесить.

Тяжело вздохнула и снова прислонилась головой к стеклу. По нему все еще барабанил дождь, но я больше не замечала холода. Хотя, если честно, у меня в итоге разболится голова от его стука.

– О чем ты думаешь? – Гайдж погладил ладонью вдоль моей голени, нежное прикосновение успокаивало. Оно позволяло отвлечься от того, как хреново мне было.

– Обо всем, – мягко призналась я. – Что сделала. Что собираюсь сделать. Что происходит. Это похоже на постоянный поток мыслей, который я не способна остановить. Я устала, но заснуть не могу. Мозг уже болит, но не отключается. Я чувствую слабость, но не могу есть. Сломана, но плакать тоже не могу. Одновременно так много ощущений, но в то же время я словно онемела.

Мне никогда не приходилось убивать людей.

Но за последние двенадцать часов я убила как минимум двоих. Может больше.

Не знаю.

Чью-то кровь я хотела, чью-то – нет.

Интересно, не это ли чувствовал Хантер ежедневно?

– Тебя это беспокоит? Что ты кого-то убил? – я встретилась взглядом с Гайджем. – Ты уже делал это прежде, верно?

– Однажды. Погибли бы либо они, либо мой брат, – он пожал плечом. – Такова жизнь, Эдди. Ты все знаешь сама. Просто была ограждена от всего этого, и мы никогда не говорили на такие темы. Но да, иногда. Временами я много думаю об этом, но потом вспоминаю, что если бы я их не убил, Анджело, возможно, не был бы с нами.

– Ты чувствуешь вину?

Гайдж наклонил голову в сторону, его глаза вопросительно смотрели на меня в тусклом свете прикроватной лампы.

– А ты?

– Возможно? – ответ прозвучал как вопрос. – Но потом... Они ведь были нехорошими людьми, верно? Другие парни пытались убить меня, а Энцио... Он уж точно не был хорошим человеком. О нем я не беспокоюсь.

– Вообще? Он ведь не всегда был плохим, правда? Ты это знаешь.

– Правда. Ну, может, немного переживаю. Скорее это делает маленькая девочка внутри меня. А я? Нет, не совсем. И не думаю, что чувствую вину. Скорее... Злость. Я зла, что все так сложилось, но и рада, что именно мне выпало нажать на курок и убить его.

– Вероятно, он бы все равно умер. – Гайдж слегка сжал мою лодыжку. – Карло уж точно бы его прикончил.

– Я знаю. – В горле застрял ком, и я отвернулась. Не хотела говорить о Хантере. Пока не узнаю, что с ним все будет в порядке. Или не будет. В любом случае слишком много неопределенности.

Незнание было настоящим проклятием этой жизни.

– Ты ведь правда думаешь то, что сказала ему, да? Что ты любишь его, – тихо проговорил Гайдж, его голос был хриплым.

– Я... – я замолчала. Как вообще возможно облечь в слова то, что испытываю к нему? Учитывая постоянную боль, которую чувствую глубже, чем должна бы, «любовь» кажется неподходящим словом. – Он – моя душа, – слабо прошептала я.

Гайдж медленно кивнул.

– Я знаю. Это видно. Он тоже тебя любит. Там, у мотеля, Карло обезумел, когда узнал, что Исайя поймал тебя. Думал, что он убьет меня прежде, чем я смогу объяснить ему, почему не помешал тебе уехать.

– Удивлена, что он этого не сделал, – заметила я. – Он всегда был... защитником.

Смех Гайджа был тихим, но искренним.

– Без шуток. Он пытался броситься следом, пока не осознал, что понятия не имеет, куда ты направилась. Думаю, он бы сам вытряс из себя все дерьмо, если бы мог.

Я улыбнулась, глядя на него и все еще прижимаясь к окну.

– Правда.

– Знаешь, с ним все будет в порядке, – голос Гайджа дрогнул. – Он должен вернуться к тебе, Эдди.

Мне не хотелось вслух говорить то, что думала: было ощущение, что мы уже попрощались. Рана, нанесенная сердцу последним поцелуем, не затягивалась, я знала, что от малейшего словесного признания этого она вновь закровоточит.

Не думала, что буду в силах проронить еще хоть одну слезинку.

– Думаю, так будет всегда, – продолжал Гайдж. – Как и ты всегда будешь к нему возвращаться.

– Гайдж...

– Я считал, что люблю тебя, – он выпрямился, продолжая держать мою лодыжку, и улыбнулся. – Был уверен, черт побери, что у меня есть к тебе чувства, Эдди, но когда увидел вас двоих вместе, то понял, что вы все равно будете вместе, несмотря ни на что. Я никогда не смогу любить тебя так, как он.

– Прекрати, – прошептала в ответ, сжимая его ладонь.

– Нет, просто послушай меня, ладно? – он тоже сжал руку, потянулся ко мне и отвел с моего лица волосы. – Ты мой лучший друг, но я всегда знал, что ты мне не принадлежишь. И мне ненавистно говорить это, но Карло лучше меня. Прежде чем войти, он заставил меня пообещать, что я не буду участвовать в перестрелке. Не потому что не умею стрелять, а потому что он не был уверен, что выберется живым, и не хотел оставлять тебя одну.

Я так сильно прикусила изнутри губу, что потекла кровь. Эмоции бурлили в груди.

– Он держал меня под прицелом и заставлял обещать присматривать за тобой, если с ним что-нибудь случится, – усмехнулся Гайдж. – Мне не нужно было говорить об этом, но именно тогда я понял. Он заслуживает тебя, так как шел сюда, зная, что может умереть за тебя. Ради твоего спасения. Он даже не думал, что может поступить иначе. А я бы даже не дал себе времени подумать еще раз, прежде чем убраться отсюда как можно скорее.

– Это не делает тебя хуже него. Это делает тебя честным, Гайдж. Даже если ты скажешь мне, что из-за страха ушел, то не буду думать о тебе хуже, – я коснулась его щеки. – Ты – мой лучший друг и знаешь, что я люблю тебя, но даже если Хантер умрет... Я не позволю тебе выполнить обещание. Нет, теперь ты позволь мне сказать, – потребовала я, прижимая большой палец к его губам, не давая говорить. – Я не нуждаюсь в твоем присмотре. Мне нужно, чтобы ты нашел своего человека, за которого стоило бы умереть.

Он поцеловал мой палец, а потом убрал руку от своего лица.

– Ладно. Но что бы с ним не случилось, я остаюсь в Нью-Йорке.

– Серьезно? Калифорнийский мальчик собирается вырвать из сердца большой и яркий город?

Он пожал плечами.

– Лос-Анжелес довольно неспешный. А сегодняшний день, не буду врать, оказался очень напряженным.

– Наскучила контрабанда наркотиков?

– Нет... Просто подумал, какой скучной будет жизнь, если ты не будешь отвешивать мне пинки. А чики с настоящими сиськами никогда не помешают.

Ну конечно. Должен же быть скрытый мотив.

Я покачала головой, снова улыбаясь, и тихо рассмеялась, когда он оскалился и раскрыл руки для объятий. Я развернулась на сидении и прижалась к его твердому телу. Он охнул, когда задела его плечом по ребрам, но все равно обнял меня в ответ.

– Гайдж?

– М-м? – Его выдох пошевелил мне волосы.

– Мне страшно, – тихо произнесла я.

Он прижал меня к себе посильнее и поцеловал в макушку.

– Это нормально. Я останусь с тобой. Засыпай, малышка.

Тепло его тела давало надежду, и благодаря монотонному стуку дождя и моему лучшему другу рядом я закрыла глаза.

***

У меня нет одежды.

С такой мыслью я проснулась. На мне все еще была вчерашняя одежда, покрытая кровью, и, проведя ревизию в ящиках, я смогла найти лишь старую футболку с изображением группы N-Sync. Внизу со спины была дырка, зато я влезла.

И только.

Никогда не думала, что когда-нибудь буду радоваться, что фанатские футболки всегда больше моего размера.

Я привыкла к большим домам, но Хэмптонский совершенно затмевал дом в Калабасасе. Он был похож на чертов замок, и я надеялась, что Анджело хотя бы какое-то время проведет со мной, чтобы помочь во всем разобраться. Он был единственным, кого знала я, и кто в свою очередь знал всех здесь.

Единственное, что я могла сказать с уверенностью, это то, что жива.

– Привет, соня, – произнес Гайдж, когда я, наконец, ввалилась в огромную кухню.

Я потерла глаза.

– Сколько времени? И тут есть кофе?

– Вот. Возьми мой, – он пододвинул ко мне дымящуюся кружку. – И сейчас половина двенадцатого.

– Правда? Вау. Спасибо, – ответила ему, беря кружку и обнимая ее ладонями.

– Не смей, – добавила я, когда он заметил мою футболку. – Это все, что мне подошло и не было испачкано кровью.

– Ах, гламурная жизнь мафиозного босса, – поддразнил меня Анджело, подходя сзади. Он положил ладонь мне между лопаток и поцеловал в голову. – Как себя чувствуешь этим утром?

– Живой, – ответила я. Это было лучше всего. Я ничего не хотела чувствовать, а потому, казалось, простое существование было вполне неплохо.

– Прекрасное начало, – усмехнулся он. – Папины помощники уже в пути и приедут через пару часов. Я хотел, чтобы ты поспала и проснулась не в наполненном доблестными ублюдками из Лос-Анжелеса доме.

– Ну, теперь мне лучше.

– Не волнуйся. Они хоть и ублюдки, но им можно доверять. Они справятся со всем дерьмом и помогут, пока мы не поставим тебя на ноги. К сожалению, большинство раненых людей твоего отца погибли. Некоторые сами, некоторые из-за парней, перешедших на твою сторону, но у тебя остался один или два капо.

– Отлично, – пробормотала я, поднимая чашку к губам. – И они все хотят получать приказы от двадцатитрехлетней девчонки.

– Ты едва ли девочка, – Гайдж многозначительно посмотрел на мою грудь.

– Если бы я сейчас не нуждалась в кофеине, то кинула бы тебе это в голову. Глаза вверх, Понтарелли! – я щелкнула пальцами, и он перевел свой взгляд мне на лицо, а потом подмигнул.

– Собираюсь пойти посмотреть, есть ли какие-нибудь проблемы.

– И посмотри одежду. Пожалуйста, – я сладко улыбнулась.

Он тяжело вздохнул.

– И посмотрю одежду.

Подождав, пока он уйдет, я посмотрела на Анджело.

– Он хочет остаться, ты в курсе?

– Да, – он кивнул, подходя к кофемашине. В окно светило солнце, и я обнаружила, что немного скучаю по дождю. – Он сообщил мне ночью. Его раздражает Лос-Анжелес и давление отца. Меня никогда это не напрягало, потому что однажды я возглавлю семью, но он всегда был... не у дел.

– Думаешь, он останется? Навсегда? Или это всего лишь его очередная идея?

Анджело облокотился на стойку.

– Не знаю. Думаю, ему будет полезно провести время в новой обстановке и найти себя. Я очень многое понял здесь. Гайджу двадцать четыре, но он до сих пор не знает, кто он. В Лос-Анжелесе у него не было личности.

Я медленно кивнула.

– Логично. Думаю, ты прав. Он всегда скрывался в твоей тени.

– Мы как американские версии принца Вильяма и Гарри. Я – Вильям, – он усмехнулся. – Гайдж – Гарри. Тусовщик с ограниченной ответственностью.

– Я могла бы помочь ему. Со временем, разумеется. Но, думаю, ему это будет полезно. Он всего лишь нуждается в свободе, чтобы стать собой.

Его усмешка превратилась в улыбку.

– Наверное, ты права, – он вытащил чашку из аппарата. – У тебя мало времени. В этом городе есть союзники, которые будут рады узнать, что твой отец лишился власти. Но некоторые – наоборот, поэтому тебе придется проявить себя, а я могу остаться на столько, насколько будешь во мне нуждаться. Я здесь всех знаю.

– Спасибо, – искренне ответила я. – Понятия не имею, что делать.

– Это логично, – он подмигнул. – Знаешь, она бы гордилась. Александрия.

Я глубоко вздохнула.

– Однажды слышал, как она говорила отцу, что надеется увидеть, как ты выбьешь дерьмо «из этой жалкой задницы». Понимаю, насколько тяжело тебе пришлось. Она бы гордилась, что ты сдержала данное себе обещание.

– Это не было трудно. Не совсем, – призналась ему. – Я или он, верно? Так все устроено. Думаю, я знала об этом. Теперь смогу снова сделать семью Романо такой, какой она должна быть.

Он медленно улыбнулся.

– Я звонил утром в больницу и представился кузеном Карло.

– У него нет никаких кузенов в Америке.

– Ага, но в больнице работают идиоты, – Анджело хмыкнул. – Он пришел в себя, все еще в реанимации, но состояние стабильное. К счастью, он только потерял много крови, но важные органы не задеты. Ему удалили аппендицит и перелили кровь. Он то отключается, то приходит в сознание, но они думают, что с ним все будет в порядке.

Если бы одного лишь «думают» было уже достаточно…

Я смогу в это поверить, только когда он снова будет стоять передо мной... И не раньше.

Глава 30. Адриана

Неделя промчалась в мгновение ока. Между визитами к другим семьям, чтобы представиться и с помощью Анджело медленно перестроить цепочку управления, которая со временем полностью перейдет в мои руки, у меня практически не было времени, чтобы плакать или думать о Хантере. Анджело каждый день звонил и узнавал последние новости, держа меня в курсе. Но хоть они всегда и были хорошими, я отказывалась думать о нас с ним, пока его не было рядом.

По-видимому, после огнестрельных ранений и экстренной операции требовался длинный период восстановления. Особенно, когда ты потерял столько крови, что еще чуть-чуть, и мог бы погибнуть.

Я чувствовала, что очень сблизилась с Гайджем и Анджело за последние семь дней. Они оба не отходили от меня ни на шаг, став кем-то вроде неофициальных телохранителей, и я понимала, что не хочу отпускать Анджело в Лос-Анжелес.

А сейчас он стал для меня лучшим, потому что смог сделать то, что я считала невозможным: нашел родителей Хантера.

Судя по всему, как только Хантеру исполнилось восемнадцать, они покинули Нью-Йорк и спрятались в Канаде, в провинции Юкон. Это объясняет то, почему он никогда не упоминал их. Но у меня было ощущение, что им не особенно нравилось, чем он занимался.

А еще, судя по словам Анджело, его отец однажды попытался убить Энцио.

Лично я хотела расцеловать его за это, но как бы там ни было...

Я размышляла о том, насколько сильно изменилась моя жизнь за такое короткое время ожидания, и о его родителях. Понимала, что они заедут в госпиталь увидеть сына, прежде чем появятся здесь, у меня.

Я не была в больнице.

«Ты не должна видеть его среди аппаратов, трубок и прочего дерьма», – красноречиво говорили мне.

«Он сказал «нет», – передавали мне.

Это изматывало.

Я хотела к нему, но в то же время боялась того, что могу увидеть.

И уже оплатила счета за лечение, которые наверняка заставили бы рыдать даже миллионера.

Я оглядела кабинет. Он был практически пуст, так как даже если бы не была Боссом и не обладала стереотипами, то все равно избавилась от любого упоминания о моем отце. Начала с этой комнаты. Когда-то она принадлежала маме, полная светлого дерева и ярких картин. Когда-то вдоль стен тянулись бесконечные полки со счастливыми историями и книгами рецептов.

Мне снова хотелось этого. Я хотела целые стены книг, стол на двоих и огромный мягкий диван, на который можно будет рухнуть, когда все закончится.

Мне хотелось маленького кусочка света в мире, который, я знала, был наполнен темнотой.

Я поднялась и вышла из комнаты. Все еще не могла прикасаться ко многим вещам, лишь медленно привыкала к тем, кто все время был рядом. А еще у меня было безумное желание, чтобы кто-нибудь нашел моего придурочного кота и привез ко мне.

Армо Понтарелли утверждал, что он этим занимается. Вероятнее, передал эту задачу кому-то другому, но я была бы счастлива, если бы кто угодно принес мне моего маленького воришку рыбы.

Глубокой ночью, когда я не могла уснуть из-за видений умирающего на полу Хантера, я скучала по своему пушистому другу.

Я хотела, чтобы все стало как прежде.

Могла спрятаться где-нибудь, вместо того чтобы приезжать сюда. У меня были все шансы, но чувство отчаяния по отношению к этой семье, империи, принадлежавшей мне... Кроме того, империя рухнула, потому что поддерживавшие ее люди никогда не принадлежали мне. Они принадлежали моему отцу, хотя она и никогда не была его по праву.

Теперь мне нужно отстраивать ее заново. Полностью.

Я мечтала, чтобы Хантер был рядом и помог мне. Тогда бы все стало гораздо проще, потому что он все знал. Он знал, что делает. Знал людей, которые с опаской смотрели на меня каждый раз, когда я случайно натыкалась на них в комнатах.

Было трудно отстаивать себя без того, кто искренне в меня верил.

Черт. Я и сама сомневалась, что полностью себе доверяла.

– Эй, – Анджело просунул голову в дверной проем гостиной. – Только что звонила мама Карло. Они уже вернулись в отель. Она дерьмово себя чувствует после того, как увидела его.