Текст книги "Осада (Рулевой - 6)"

Автор книги: Билл Болдуин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Рад познакомиться с вами, капитан, – сказал он, почти не кривя душой. Это старшина Утрилло Барбюс – он поможет вашим подчиненным уладить кое-какие детали отправки в Содеску.

– Счастлив познакомиться с вами обоими. Я слышал, вы провели там долгое время – приятно, должно быть, вернуться опять к человеческой цивилизации.

– Медведи меня избаловали, – добродушно улыбнулся Брим. – Думаю, нигде так радушно не принимают гостей.

– Вот как? – удивленно отозвался де Брю. – А вы, старшина, какого мнения о Содеске?

– Медведи – очень славные ребята, капитан. Я всегда с удовольствием возвращаюсь туда.

– Что ж, они, конечно, постарались, чтобы вы чувствовали себя там как дома, – кисло заметил де Брю. – Вы для них, должно быть, как боги, – ведь они всего лишь животные в конце концов. Все слышали об их езде на санях и прочих штучках, – с фривольным смехом добавил он.

Брим залился краской. После случая с Труссо ему стала нравиться такая езда...

– Впрочем, довольно об этом, – беззаботно бросил де Брю. – Придется нам поучить их жить и вести войну – таково бремя человека в конце концов. Пойдемте, адмирал, я покажу вам наше скромное жилище – старое, правда, но достаточно комфортабельное. А после у нас намечен небольшой праздничный банкет для офицеров. Вот вам и случай познакомиться со всеми.

Брим, хмурясь, решил пока оставить без внимания фразу о "человеческом бремени". У него еще будет время заняться этой проблемой и обдумать, какие средства лучше применить для борьбы с ней. Пока что его задача – получить как можно больше информации.

– Хорошо, – сказал он. – Мне очень хочется узнать их поближе – особенно тех, которые отправляются в Содеску.

Де Брю больше метацикла водил Брима по всем закоулкам старого спутника. В итоге этого обхода стало ясно, что офицеры относятся к де Брю с большим уважением, хотя мнение о нем рядовых так и осталось неясным. Выяснилось также, что де Брю содержит свою базу в идеальном порядке – Брим еще не встречал такого на оборонительных орбитальных базах, которые посещал или которыми командовал. Столетние ангары выглядели так, как будто им не больше нескольких месяцев. Брим не слишком разбирался в техническом обслуживании кораблей, но годы службы позволили ему оценить здешнее оборудование, явно представлявшее собой элитный вариант государственного снабжения. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, откуда берутся фонды на все это.

То же относилось и к "Звездным Огням": корабли всех трех эскадр так и сверкали, словно только что сошли со стапелей. Новая модель 5-Б, оборудованная двумя мощными 565-миллиираловыми разлагателями вместо прежних четырнадцати 425-миллиираловых, была значительным шагом вперед по сравнению с первыми, уже ставшими легендой проектами "Шеррингтона". К концу своей экскурсии Брим оценил станцию по достоинству – но был немало обеспокоен нарушением всех норм и стандартов, которое успел заметить.

Больше всего его волновали ремонтные стенды. Они, конечно, работают так же, как и те, что поступают по обычным каналам, – так же, да не совсем. Брим знал по опыту, что разница иногда бывает очень заметна. Что будет, если механикам придется перейти на стандартное оборудование? Смогут они выполнять свою работу столь же хорошо или им придется переучиваться заново при катастрофической нехватке времени?

Пока ясно одно: молодой де Брю находится на особом положении. Политическое влияние – вещь, конечно, хорошая, но в боевых условиях от него толку мало. Брим взял себе на заметку уведомить Онрада и его "покер-клуб" о создавшейся ситуации, но даже император вряд ли сможет что-либо предпринять – по крайней мере до отправки в Содеску.

***

Вечером в офицерской кают-компании Брим и де Брю, оба в парадных мундирах, заняли места во главе трех длинных банкетных столов, на каждом из которых был выложен из колотого льда номер эскадры:

904, 76 и 25. Около сотни веселых мужчин и женщин, собравшихся здесь, ели из самой великолепной посуды, которую видел Брим после недавнего визита в императорский дворец. Не менее сорока рядовых сновали между залом и кухней, подавая блюдо за блюдом и подливая в хрустальные бокалы старые логийские вина. Этот банкет, которым остался бы доволен и сам великий князь, наводил на Брима некоторую оторопь, но он не забывал общаться с соседями слева и справа, стараясь разнюхать, как, собственно, поставлено тут дело у де Брю.

Сам де Брю говорил в основном о космических кораблях и полетах – темах, явно дорогих его сердцу. Справа от Брима лейтенант Сюзанна Келлер, потрясающая блондинка с волосами до плеч, томными голубыми глазами и чувственным ротиком на овальном лице, щебетала о финансовых делах базы столь мелодичным голосом, что делала этот сухой предмет почти интересным. Знаменитый на всю галактику вырез ее мундира открывал взору огромные площади сливочно-белой кожи, притом она имела чудесную привычку наклоняться вперед при разговоре, чем еще более увеличивала обзор. Брим в самом начале, подвигая ей стул, заметил ее длинные, крепкие ноги и очень тонкую талию. Она походила на Марго Эффервик, как родная сестра – младшая и не столь зрелая, но почти такая же красивая. Брим посмеялся про себя. Да, де Брю на совесть выполнил домашнюю работу.

Перед главным блюдом один из офицеров встал, поднял бокал и произнес громким, звучным голосом:

– Здоровье императора.

Все поднялись, хором повторив освященный веками тост:

– Да здравствует император, да здравствует наш милостивый император, да хранит Вселенная императора.

Не успело эхо умолкнуть, второй офицер провозгласил:

– Троекратное "ура" адмиралу Бриму, – что и было исполнено. Брим стоял растерянный, покраснев до ушей.

Не успел прозвучать третий тост, он поспешно поднял бокал и произнес:

– Троекратное "ура" девяносто первому крылу и Содеске!

Присутствующие разразились бурными аплодисментами, которые еще усилились, когда Брим и де Брю сдвинули бокалы.

После новых многочисленных тостов и многократных "ура" офицеры расселись по местам, и банкет пошел своим чередом. Присутствуя на нем от первоначальных закусок до последних десертных блюд, Брим не мог не признать это пиршество великолепным и в то же время изысканным. Де Брю, в отличие от великого, князя, понимал разницу между обильным и тонким обедом. Кроме того, он, несмотря на все свои протекции и связи, был очень приятным собеседником. А удивительное сходство Келлер с Марго Эффервик придавало вечеру почти магическую атмосферу.

Когда десертные тарелки были убраны и офицеры, попивая коллекционные ликеры, закурили сигареты муокко, де Брю встал и еще раз произнес тост за императора Онрада, заставив собравшихся притихнуть.

– Офицеры девяносто первого крыла, – сказал он затем, обернувшись к Бриму, – я знаю, вы все очень хотели бы узнать побольше о нашем новом назначении. Поэтому передаю слово адмиралу Бриму, который следил за развитием событий задолго до вторжения Лиги в Содеску.

Удивившись и несколько опешив, Брим встал под возобновившиеся аплодисменты, взглянув в глаза улыбающемуся де Брю, и поднял руку, призывая к тишине. Голова у него работала на полных оборотах.

– Благодарю вас, капитан де Брю, – сказал он с не совсем искренней улыбкой. – Счастлив поделиться своими немногими сведениями о новой области вашего назначения – и о медведях, спасению которых вы будете способствовать. Вы находитесь в авангарде операции, которую, быть может, со временем назовут в числе тех, что решили исход войны...

В следующие полметацикла он изложил свой взгляд на содескийскую кампанию, рассказал, в чем сила и слабость медведей, и о том, чего можно ожидать от неприятеля. Под конец он обвел взглядом банкетный зал – ставший значительно тише и трезвее, чем в начале его речи, – и нахмурился.

– Это особая война. Пока что она носит оборонительный характер – но не такой, к которому вы привыкли здесь, в девяносто третьем порту. Содеска очень велика. Я бывал в их столице несколько раз, но до сих пор не имел представления о размерах этого доминиона. – Он оглядел серьезные лица офицеров. – Быть может, я и теперь недостаточно хорошо их представляю, но кое-какие понятия получил. Эти просторы большей частью мало населены; вы не найдете там такого дворца, как ваш, который притом находился бы в нескольких метациклах от одного из самых крупных городов во Вселенной. В Содеске тоже, разумеется, есть города, и многие могут посоперничать с Авалоном. Но вас скорее всего разместят на какой-нибудь захолустной планете, не только голой, но еще и покрытой снегом. Это будет скверная война – более скверная, чем та, с которой большинство из вас сталкивалось, – я говорю и о тех, кто участвовал со мной в битве за Авалон.

Он закончил, и слушатели, помолчав немного, снова захлопали – но это были уже не те веселые, перемежаемые свистками аплодисменты, которые он получал раньше. Теперь в них слышалось уважение. Брим сел и посмотрел на де Брю – тот взирал на него с почтительным восхищением. Очко в мою пользу, с легкой грустью подумал Брим. Хорошо бы молодой командир крыла вложил в бои с Облачниками хоть долю той энергии, с которой пытался поддеть своего нового – и очень временного – начальника. Скоро ему придется отчитываться перед каким-нибудь содескийцем.

За остаток вечера Брим ответил на целый миллион вопросов, порой очень заковыристых, относительно Содески и ее обитателей. Съедают ли медведи своих врагов, когда убьют их? Не может ли статься так, что они и на союзников накинутся в пылу боя? Имеются ли у них какие-нибудь санитарные удобства? Тянет ли их мужчин к человеческим женщинам, особенно когда у женщин "сезон"?

Брим только зубами скрипел, отвечая. Вся галактика обязана медведям львиной долей своей гипердвигательной технологии, однако же целая группа образованных, способных водителей звездолетов считают их чем-то вроде животных – в лучшем случае дикарями. Он покачал головой. Отчасти в этом, конечно, виновата того рода война, которую они ведут здесь, во флот-порту 93. Брим имел дело с медведями с первых же своих дней на имперском корабле. В те дни Авалон еще не подвергался прямой атаке, и Брим вел свою первую войну в галактике, на кораблях, в чьи экипажи входили представители всех рас Империи.

Теперь та война получила продолжение, и Трианский со своими Облачниками подошел к самым дверям Авалона. В результате эти офицеры были слишком заняты обороной пяти своих главных звезд, чтобы общаться с кем-то за пределами своей единообразной группы – в том числе и с союзниками.

Но в настоящее время, когда Флот делает первый робкий шаг за обороняемые им границы, военным всякого ранга придется научиться многим вещам, не имеющим прямого отношения к первому долгу солдата – "бить и крушить". Придется им поупражняться в искусстве терпимости и сотрудничества, овладеть которым часто бывает труднее всего.

Пока Брим обходил офицеров, пожимая руки и отвечая на самые дурацкие вопросы, Келлер то и дело оказывалась рядом с ним. Когда толпа значительно поредела и вино стало оказывать свое неизбежное действие, он обнаружил, что разница между ней и Марго Эффервик быстро исчезает. Когда же она, как он и ожидал, предложила пойти в ее комнату, ему стоило труда отказать ей.

– Сюзанна, – сказал он ей как можно мягче, – мне очень лестно ваше приглашение. – Он взглянул на ее белую грудь и взял ее за руку. – Поверьте, мне ужасно хотелось бы помочь вам освободиться от этой формы, но, по-моему, нам следовало бы сначала немного получше познакомиться. А вы как думаете?

– Не понимаю, – нахмурилась она. – Вы что же, не хотите?

– Поймите одно: в других обстоятельствах я утащил бы вас в свою комнату еще полметацикла назад – и, возможно, еще сделаю это в будущем. Но когда – и если – вы захотите лечь со мной в постель, это будет ваш собственный выбор, а не желание вашего командира. Вы слишком хороши, чтобы использовать вас таким образом.

Келлер зарделась и опустила глаза.

– Неужели меня так легко раскусить? – подавленно спросила она.

Брим легонько поддел ее пальцем за подбородок и приподнял ей голову, заставив взглянуть себе в глаза.

– Нет. Это де Брю легко раскусить. С вашей внешностью, Сюзанна, вы можете менять мужиков каждую ночь, если захотите. Такая девушка, как вы, не станет прыгать в постель к старикану вроде меня, если он не обаяет ее так, что она сама из штанишек выскочит, – а у меня не было времени вас обаять. Правильно?

– Я бы сказала, начали вы успешно, адмирал, – улыбнулась она.

– Но нам нужно еще пройти этап, на котором вы станете называть меня не "адмирал", а как-то иначе. А теперь, когда мы раскрыли свои карты, скажите: у вас будут из-за этого неприятности с де Брю?

– Нет, адмирал, не думаю. Он просто хотел, чтобы я...

– Чего же он хотел? Келлер стало не по себе.

– Может быть, оставим это, адмирал?

– Нет, я хочу знать, что именно он вам сказал. Но я не стану ничего предпринимать, если вы не хотите.

– Вы обещаете? Я очень долго добивалась назначения сюда.

– Обещаю.

– Бэзил де Брю впрямую ничего мне не приказывал, – покраснела Сюзанна. Просто сказал, чтобы я, ну.., постаралась развлечь вас. Говорят, я похожа на принцессу, с которой вы встречались, – на Марго Эффервик.

– Как он, собственно, смеет требовать подобного от имперского офицера? вскипел Брим. – Это неслыханно! Он что, со всеми здесь так обращается?

– Нет. Не со всеми. Просто здесь, во флот-порту 93, все делается исключительно для пилотского состава. И ничего ужасного в этом нет. Они каждый день рискуют жизнью в самых разных гравитационных условиях, а мы, вспомогательный персонал, проводим время в сравнительной безопасности. Возможно, просьба де Брю поработать шлюхой немного и возмутила меня, улыбнулась она. – Но если пара метациклов в постели с весьма привлекательным адмиралом может облегчить им жизнь, то это время будет потрачено с пользой – я так понимаю. Вы не согласны со мной?

– Вы замечательная женщина, Сюзанна Келлер, – с полной искренностью ответит Брим.

– А вы замечательный мужчина, адмирал. Приятно знать, что де Брю вы оказались не по зубам. Вот только... – с мимолетной улыбкой добавила она.

– Только что?

Келлер, глядя на него, медленно провела языков по губам.

– Только я уже, кажется, готова выскочить из штанишек, как вы выразились. Мне бы очень хотелось как-нибудь оказаться с вами в постели – когда де Брю не будет иметь к этому отношения.

– Я буду под рукой. Может, что-нибудь и получится.

Той же ночью в дверь к нему постучалась некая очаровательная блондинка.

– Вилф Брим, – сказала она томно, снимая флотский комбинезон, – можно, я выскочу из них? – На ней остались только трусики...

***

Когда Брим с Барбюсом вернулись в столицу, у трапа их ждала женщина-фельдъегерь в алой ливрее. Высокая и тонкая, с крупным носом, она напомнила Бриму цаплю, которую он видел когда-то на одной из многоводных планет Нафтара. Ее манеры соответствовали внешности.

– Адмирал Брим? – надменно осведомилась она.

– Это я. – Он предъявил свой опознавательный диск. Кому понадобилось посылать к нему курьера из дворца? Уж не случилось ли чего-нибудь с Надеждой? Нет, об этом беспокоиться нечего – по-настоящему плохие новости приходят по КА'ППА. Барбюс, поймав взгляд Брима, только плечами пожал. Ну, если уж он не знает, здесь и правда какая-то тайна. Брим нетерпеливо ждал, пока женщина проверяла все его данные на своем портативном идентификаторе. Удостоверившись, наконец, что перед ней не Негрол Трианский, она достала из сумки пурпурный конверт.

– Личное послание императора. Оно будет уничтожено, если вы дважды нажмете на государственную печать.

Брим кивнул. Это был не первый императорский пакет, который он получал, и скорее всего не последний.

– Благодарю вас, сударыня. – Он приложил к ее идентификатору три пальца в качестве расписки.

Женщина коротко кивнула и скрылась в суете военного сектора космопорта.

Пока Барбюс искал глайдер, Брим удалился в тихий уголок и нажал на печать в верхнем левом углу конверта. Конверт раскрылся. Сверху лежала записка от самого Онрада:

БРИМ! Я РЕШИЛ, ЧТО ТЫ ДОЛЖЕН ОЗНАКОМИТЬСЯ С ЭТИМ РАПОРТОМ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ОН ДОЙДЕТ ДО ТЕБЯ ПО ДРУГИМ КАНАЛАМ. НИКТО ИЗ ТЕХ, С КЕМ Я ГОВОРИЛ, НЕ БЕРЕТСЯ ПРЕДСКАЗАТЬ, ЧТО ЖДЕТ КУЗИНУ МАРГО, НО ЗДЕСЬ ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ ЕСТЬ ХОТЬ КАКИЕ-ТО НОВОСТИ О НЕЙ. БУДУ ДЕРЖАТЬ ТЕБЯ В КУРСЕ, ЕСЛИ СТАНЕТ ИЗВЕСТНО ЧТО-ТО ЕЩЕ. ОНРАД.

Не желая читать рапорт в порту, Брим закрыл конверт и нетерпеливо шагал взад-вперед, пока Барбюс не подогнал служебный глайдер. Оказавшись один на заднем сиденье, от тут же уничтожил записку Онрада и стал читать сам рапорт, составленный тайными агентами Империи, работающими где-то в Лиге. Цензор убрал шапку и прочие детали, позволяющие понять, откуда пришло донесение.

(НАЧАЛО ВЫДЕРЖКИ)

ПУНКТ 15

ОБЪЯВИВ О СВОЕМ РАЗВОДЕ С "ИЗМЕННИЦЕЙ" ЖЕНОЙ (ЕЕ ВЫСОЧЕСТВОМ ПРИНЦЕССОЙ МАРГО ЭФФЕРВИК), РОГАН ЛА-КАРН, ВЕЛИКИЙ ГЕРЦОГ ТОРОНДСКИЙ, ЛИЧНО ВОЗГЛАВИЛ ТРИ БРИГАДЫ КОНТРОЛЕРСКИХ ЧАСТЕЙ ОСОБОГО НАЗНАЧЕНИЯ В ОПЕРАЦИИ, НАПРАВЛЕННОЙ ПРОТИВ ОЧАГА СОПРОТИВЛЕНИЯ НА ОККУПИРОВАННОЙ ЭФФЕРВИКСКОЙ ПЛАНЕТЕ БРАВЕ. СООБЩАЮТ, ЧТО В РЕЗУЛЬТАТЕ ЭТОГО РЕЙДА ПОДПОЛЬНАЯ БАЗА, ОСНОВАННАЯ БОЛЕЕ ГОДА НАЗАД ПРИНЦЕССОЙ МАРГО, В ТО ВРЕМЯ ГЕРЦОГИНЕЙ ТОРОНДСКОЙ, ПОЛНОСТЬЮ УНИЧТОЖЕНА.

ВСЕ ОБИТАТЕЛИ ЛАГЕРЯ УБИТЫ НА МЕСТЕ, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ ДЕСЯТИЛЕТНЕГО РЕДИАРДА ЛА-КАРНА, ЕДИНСТВЕННОГО ПОТОМКА ОТ БРАКА ЛА-КАРНА С ПРИНЦЕССОЙ МАРГО. В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ ЮНОГО ЛА-КАРНА ВИДЕЛИ, КОГДА ОН САДИЛСЯ В ЗВЕЗДОЛЕТ, ИДУЩИЙ В ТОРОНД.

САМА ПРИНЦЕССА К МОМЕНТУ ОКОНЧАНИЯ ДАННОГО РАПОРТА ИЗБЕЖАЛА ПЛЕНА – ПО ВОЛЕ ПРОВИДЕНИЯ ЕЕ НЕ ОКАЗАЛОСЬ В ЛАГЕРЕ В МОМЕНТ АТАКИ ОБЛАЧНИКОВ.

МЕСТНЫЕ ИНФОРМАТОРЫ СООБЩАЮТ, ЧТО В СЛУЧАЕ ПЛЕНЕНИЯ ПРИНЦЕССЫ ЛА-КАРН ЛИЧНО ПОДВЕРГНЕТ ЕЕ ПУБЛИЧНОЙ КАЗНИ В ЭМОР-РУДОЛЬФО, СТОЛИЦЕ ТОРОНДА, ВО ВРЕМЯ ПРЕДСТОЯЩЕГО ПРАЗДНЕСТВА В ЧЕСТЬ ТРЕТЬЕЙ ГОДОВЩИНЫ ПОДПИСАНИЯ ДОГОВОРА О ВОЕННОМ СОЮЗЕ МЕЖДУ ТОРОНДОМ И ЛИГОЙ.

ЕСЛИ ПРИНЦЕССА В БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ НЕ БУДЕТ СХВАЧЕНА, ПРЕДПОЛАГАЕТСЯ, ЧТО ЛА-КАРН (ВОЗМОЖНО, ВМЕСТЕ С СЫНОМ) НАЧНЕТ ПРОПАГАНДИСТСКУЮ КАМПАНИЮ ПРОТИВ НЕЕ КАК ИЗМЕННИЦЫ "ПРИЮТИВШЕМУ" ЕЕ ДОМИНИОНУ. ОН НАЗНАЧИТ ТАКЖЕ ЗНАЧИТЕЛЬНУЮ НАГРАДУ ЗА ЕЕ ГОЛОВУ.

(КОНЕЦ ВЫДЕРЖКИ)

Брим, покачав головой, нажал на печать еще раз. Пакет исчез, выпустив струйку не имеющего запаха дыма.

– Это насчет Марго, – помолчав, сказал Брим. Барбюс на переднем сиденье кивнул, не оборачиваясь.

– Я уже слышал, когда брал глайдер, адмирал. Боюсь, новости неважные, сказал он, лавируя в потоке авалонского утреннего движения. – Что вы об этом думаете?

Брим, уставившись невидящим взглядом в окно, ответил:

– Не знаю, старшина. Каждое мгновение на свободе увеличивает ее шансы – у нас, конечно, есть на Браве агенты, которые смогут ей помочь. Она не впервые попадает в переделку, откуда никто другой живым бы не вышел.

– Вспомним хотя бы, как космический форт у Зонги взорвался вместе с ней и хоть бы что.

– Ты ведь только что сказал, что дело плохо.

– Прошу прощения, адмирал, я сказал только, что новости плохие. Так оно и есть. Но принцесса Марго будет покрепче нас с вами. И выплывет, как всегда выплывала. Готов поспорить.

– Только дурак стал бы спорить с тобой.

– Вроде Рогана Ла-Карна, – задумчиво заметил Барбюс.

– Да, вроде Рогана Ла-Карна...

***

К концу 52013 стандартного года 91-е крыло де Брю переместилось на содескийский фронт. Его тут же направили в сектор Гривна, по соседству с зоной наиболее ожесточенных боев. База, где их поместили, находилась на Вече, третьей планете звезды Ярлык, у наглухо замерзшего озера. Несмотря на крайне примитивные условия на Земской – так называлась база, – имперские технические команды собрали первую эскадру доставленных в разобранном виде "Звездных Огней" за три стандартных дня, а все крыло, включив резерв, было готово к бою через неделю.

За год, проведенный ими во флот-порту 93, де Брю и его пилоты постоянно сталкивались с лучшей техникой Лиги и были готовы продолжать в том же духе, как только будут собраны корабли. И первые же вылеты трех эскадр принесли весьма удовлетворительные результаты.

Брим почти с самого начала принимал активное участие в боях. Ему не нужно было много времени, чтобы освоить новую модель "Шеррингтона", и он возглавлял боевые вылеты, когда его обязанности советника ему позволяли. В первые пять рейдов он записал на свой счет две победы. Люди Ортота, привыкшие иметь дело с устаревшими кораблями и неопытными экипажами, позволили себе расслабиться и теперь расплачивались за свою самонадеянность.

При соответствующей поддержке из космоса наземные содескийские войска тут же обратили вспять казавшихся непобедимыми Облачников, и всего через несколько недель после имперского Нового года (он праздновался во время боя, который длился целые сутки и стоил жизни трем "Звездным Огням") захватчики были изгнаны из дюжины планетных систем. Линия фронта понемногу менялась. Казалось бы, пустяк, мелкий эпизод большой войны. Но те, в чьи обязанности входило планирование будущего, не преминули обратить внимание на эту операцию. Скоро она стала предметом пристального изучения обеих воюющих сторон.

***

После столь впечатляющего начала Брим решил посмотреть, как будут воевать имперские эскадры при непосредственном взаимодействии с содескийцами.

После своих расистских высказываний в порту 93 де Брю ничего такого больше не говорил, как и все его офицеры. Правда, Брим исправно служил буфером между содескийскими командирами и гордыми офицерами 91-го крыла. Он оставил Барбюса на Земской для контроля над ситуацией и вернулся в Громкову, к радостному Николаю Януарьевичу Урсису. И Урсис, и доктор Бородов встречали Брима в порту "Томошенко".

– Имперцы сражались великолепно, Вилфушка, – заявил маршал, сдавив Брима в медвежьих объятиях. – Как мы и надеялись. В вашем секторе Гривна, как бы мал он ни был, Облачники отступают впервые после начала своей проклятой кампании.

– Спасибо, Ник. – Они сели в лимузин, чтобы ехать в поместье Бородова. Если кто-то еще сомневался, что содескийцы способны побить лигеров, теперь все стало предельно ясно. С приличной поддержкой из космоса на земле вы, медведи, абсолютно непобедимы.

– К сожалению, – сказал Бородов, – как бы ни были эффективны три ваши эскадры в секторе Гривна, на ход всей войны они повлиять не могут. На других участках треклятые Облачники безнаказанно прут вперед.

Брим кивнул. Он следил за ходом событий. Меньше чем за год передовые части Лиги захватили многочисленные планеты звездного скопления Кснаймед, находящегося всего в ста пятидесяти световых годах от Остры и Громковы.

– Как дела в городе? – спросил он.

– Паника пока не проявляется, по крайней мере открыто, но страх чувствуется повсюду – и медведей за это нельзя упрекать. Для Облачников мы "пушные звери". Ты сам это видел, когда мы попали на Згольвку, – сказал Урсис. – Если бы не наш друг Труссо, моя шкура тоже пошла бы на шубу какому-нибудь паршивому Облачнику. Тут и скальные волки забоялись бы.

– Что же вы намерены предпринять? – спросил Брим. Большой лимузин скользил по живописной городской окраине. Старые дома, узкие трехъярдовые улицы, мелкие лавочки – все выглядело покинутым. Как уведомляла его Марша Браунинг в последней из коротких записок, которыми они иногда обменивались, жители потихоньку покидали город.

– Остается одно, – сказал Урсис. – С помощью нашего друга Анастаса Алексия мы каким-то чудом наскребли достаточно ресурсов, чтобы начать наступление в секторе Кснаймед почти немедленно.

– Хвала Вселенной. Теперь горожане вздохнут. Когда думаете начать?

– Если все пойдет хорошо, то завтра к полудню, по громковскому времени. Твой капитан де Брю и его эскадры отправились в Кснаймед через день после твоего отлета. Чувствую, что новая база, Фометт, им не понравится. Это на Ж19-С. Жуткая планета, как я слышал. Облачники ее только что оставили.

– И мне там надо быть? – скривился Брим.

– Тебе надо быть здесь, Вилфушка, – ласково заверил Урсис. – При 91-м крыле остается старшина Барбюс на случай, если что-то пойдет неладно. Через неделю по громковскому времени мы предоставим тебе новенький ЗБЛ-4, чтобы лететь на фронт. Там ты сможешь махнуть его на "Звездный Огонь" и палить по лигерам, сколько душа пожелает.

– А почему не завтра? Или не прямо сейчас?

– Недели как раз хватит, чтобы проверить, смогут ли имперцы сражаться вместе с содескийцами без людей, работающих в качестве буферов.

– Не понимаю, – сказал Брим. Однако он догадывался. Де Брю!

– Ты очень мил, что оберегаешь нас от проявлений нетерпимости, но похоже, что эта нетерпимость стала неотъемлемой частью нашего времени. В старину, когда мы трое встретились на "Свирепом", медведей охотно брали в инженерную команду, если они выражали желание служить на имперских кораблях – в том числе и князей.

– Я никогда не афишировал своего титула, – возразил Бородов.

– Да брось. Зачем перед Вилфом-то становиться в позу? Предрассудки существуют во всяком обществе, включая и медвежье, – чем более оно гомогенно, тем крепче предрассудки. Даже твой брат от них не свободен – вспомни, как он говорил с Вилфом Анзором в тот день. Да и мы с тобой не без греха.

– Это верно. Но теперь нам всем придется либо искоренить свои предрассудки, либо оказаться в руках у фанатиков худшего толка – Облачников Негрола Трианского.

– Но что насторожило вас в де Брю? – спросил Брим. – Я думал, что держал их под крышкой. Даже Барбюс ничего не замечал.

– Глубинные предрассудки разглядеть бывает трудно – особенно тем, кто от них свободен. Мы тоже не замечали. Все выплыло, когда мы направили к вам своих механиков – показать, как переоборудовать содескийские ремонтные стенды под имперские источники энергии.

– И механиков де Брю это не заинтересовало?

– Не слишком, по словам наших.

– Ну, де Брю и правда привез с собой много собственного оборудования. Может, он полагает, что ваше ему не понадобится.

– Значит, он не ожидает никаких потерь в наземной технике? Велика же его самоуверенность в таком случае.

– Самоуверенность или глупость, – заметил Брим.

– Гм-м, – вежливо промычал Урсис. – Вот придет нужда, а наших технических закавык он знать не будет.

– Понятно. Притом он не слишком рвется их изучить, верно?

– Насчет де Брю не знаю, – пожал плечами Урсис, – но его механики ясно дали понять, что в советах медведей не нуждаются, касаются эти советы обслуживания "Звездных Огней" или чего-либо другого.

– Понятно, – сжал губы Брим. Да, это проблема. – Я очень сожалею. Надо было сказать мне сразу.

– Не так уж все плохо. Быть может, тесное взаимодействие де Брю с храбрыми содескийцами, летающими на кораблях того же класса, что и "Звездный Огонь", излечит болезнь без постороннего вмешательства. Совместная борьба часто делает братьями самых враждебно настроенных существ. И уж больно здорово твои имперцы колошматят Облачников.

– Бывает, конечно, и хуже, – согласился Брим. Ясно, что урок, преподанный опытом, полезнее того, который вбивают тебе в глотку. И все же, подумал он, когда лимузин плавно остановился под большим портиком усадьбы, было бы большим удовольствием дать кое-кому по носу.

***

Брим, как и, надеялся, нашел записку от Марши Браунинг, прибыв в тот же день в охваченное суетой имперское посольство. Посол, писала она, всю ночь пробудет на совещании, а она заказала ужин в "Золотом петушке", тихом и отдаленном, по ее словам, ресторанчике на берегу Громковы. Она даже нарисовала для Брима маленькую карту.

По правде говоря. Марша в последнее время не покидала его мыслей. Громкове уже довольно давно грозила прямая атака со стороны Лиги. Брим не мог понять, как это муж не отправил Маршу домой еще несколько месяцев назад. Зато это унимало наиболее острые приступы вины за желание быть с ней рядом.

Он получил в вестибюле посольства последние голографии Надежды, сунул их в карман и поднялся в аппаратную – отправить "покер-штабу" последнее донесение перед завтрашним наступлением. Выйдя из шифровальной, он подумал, что этот его рапорт в корне отличается от тех, которые он посылал до назначения Урсиса маршалом. Отрадно было сообщить хоть о нескольких победах среди мрачного перечня потерь, которые содескийцы все еще продолжали нести за пределами сектора Гривна. И если предчувствие его не обманывает, в предстоящие дни хороших новостей станет еще больше – по крайней мере, пока у перешедших в наступление содескийцев хватит ресурсов. Быть может, это позволит убедить таких, как генерал Хагбут, в том, что помощь Содеске – это надежное вложение капитала. Брим улыбнулся, вспомнив о Марше Браунинг. Наступление, пусть даже на время, продлит жизненный срок города Громковы – и Марши тоже.

Посольство накануне событий прямо-таки бурлило. Спустившись с лестницы, Брим заметил высокого, представительного мужчину, идущего через вестибюль с рыжей девицей, годившейся ему в дочери. Мужчина был ему знаком. Брим прищурился и узнал Браунинга, у которого никакой дочери не водилось. Пара свернула в боковой коридор. Брим последовал за ними и увидел, как они, уже рука об руку, исчезли за дверью с надписью "Спальное крыло". Он остановился, улыбаясь про себя – напрасно он чувствовал такие угрызения совести! Брим вернулся в вестибюль, сел в свой глайдер и отправился в "Золотой петушок", фальшиво насвистывая какой-то мотивчик.

***

Поздно вечером в полумраке ресторанного зала Марша Браунинг осушила третий бокал вина и закурила сигарету муокко.

– Чудесный был ужин, Вилф. – Она поудобнее устроилась на диванчике и выпустила из ноздрей душистую струю дыма. – После него я чувствую себя ужасно плохой.

– Ты не можешь быть плохой, – сказал Брим, целиком и полностью подпавший под власть ее чар. – Ты слишком красива, чтобы быть плохой.

– Спасибо, Вилф. Мне нравится быть красивой для тебя – особенно когда ты так смотришь. – Стрельнув глазами по сторонам, она села чуть поглубже и облизнула губы. – Кстати, о том, на что ты смотришь. Урони что-нибудь на пол.

– Что-что? – удивился Брим.

Она кивнула на его чашку с кф'кессом.

– Урони что-нибудь – например, ложку – под стол. А потом подними. Хорошо?

– Ничего не понимаю. Ложку?

– Ну да. Ты же знаешь, как на меня вино действует. Так и подмывает выкинуть что-нибудь.., сам знаешь.

– Как в прошлый раз? – Брим ощутил сладкий трепет. То, как она оголила грудь в полном народа ресторане, до сих пор вспоминалось ему и всякий раз возбуждало.

– Угу, – проворковала Марша. – Мне опять хочется – тем более сейчас у меня юбка покороче. Да ты не волнуйся, – засмеялась она. – Меня ни разу еще не поймали.

– Об этом я не беспокоюсь – но не пойти ли нам в более укромное место?

– Ты не понимаешь. – Марша снова провела языком по губам. – Такие штучки на публике заводят меня – еще с тех пор, как я была девчонкой. И уже тогда я открыла, что, когда мальчик смотрит, получается еще лучше.