Текст книги "Осада (Рулевой - 6)"

Автор книги: Билл Болдуин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Держись, Ник, – сказал он сквозь стиснутые зубы и отпустил с сердечным трепетом оба гравитормоза. Катер рванулся вперед и вышел в космос, и не успел пролететь тридцать кленетов, как "Максим Чкалов" со всем своим грузом превратился в клубящееся облако радиоактивного пламени и раскаленных осколков.

Мощная взрывная волна подхватила катер и понесла, как щепку в потоке расплавленной лавы, но тридцатикленетовая фора достаточно смягчила удар, и через несколько циклов Брим вернул контроль над кораблем. В пятнадцати кленетах за кормой конвульсивно мерцающее облако на месте погибшего транспорта стало меркнуть среди звезд, а через метацикл исчезло без следа.

Брим поставил КА'ППА-передатчик катера на автоматический режим – его шифрованные позывные, передаваемые через неравные промежутки времени, должны были сойти за статические выбросы для перехватчиков Лиги, спасателей же оповещали о координатах. Сделав это, Брим расслабился впервые после попадания торпед. Вот тебе и слетал на фронт, подумал он уныло.

***

Как только навигационная система стабилизировалась после взрыва, Брим и Урсис поспешили на корму к крошечному навигаторскому пульту. Брим прикусил губу, садясь перед экраном. Произвела ли система "Максима Чкалова" необходимую загрузку? Не было времени это проверять. И обладает ли система катера достаточной емкостью памяти, чтобы воспринять эту информацию? В случае отрицательного ответа им придется худо. Они должны будут выбирать: либо голод (или удушье), либо сигналы открытым текстом с риском вызвать вместо спасателей вражеские корабли. Брим включил дисплей, и на нем материализовался большой топографический шар.

– Пока все нормально. Ник.

– Конкретная информация смотрелась бы еще лучше, мой безволосый друг, хмыкнул Урсис.

– Кто бы спорил. – И Брим с замиранием сердца запросил наличествующие базы данных. В центре сферы возникло старомодное текстовое меню из восьми пунктов:

СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ

СИСТЕМА ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ

СИСТЕМА ТЕХОБСЛУЖИВАНИЯ

НАВИГАЦИОННАЯ СИСТЕМА

ЭНЕРГОСИСТЕМА

ДВИГАТЕЛЬНАЯ СИСТЕМА

...................................................................

ЗВЕЗДНАЯ КАРТА (ЗАГРУЗКА)

– Пока порядок, – пробормотал Брим больше себе, чем другу. Едва дыша, он выбрал "звездную карту" – одно ее включение в список в качестве дополнительного элемента доказывало, что передача с "Максима Чкалова", во всяком случае, началась. Он отдал команду "ДЕМОНСТРАЦИЯ", и на дисплее возникло то самое изображение, которое он вывел на пульт погибшего транспорта. Загрузка прошла успешно. – Есть! – заорал он в восторге. – Все на месте, Ник! – Он глотнул воздуха, поперхнулся и засмеялся несколько истерически, осознав, что долгое время не дышал вовсе.

– Поздравляю, Вилф Анзор, – протянул Урсис. – А теперь скажи, есть нам где приткнуться? На тот случай, если КА'ППА-сигналы услышат не сразу...

– Хороший вопрос, – нахмурился Брим. – Сейчас мы это узнаем. – Повозившись с клавиатурой несколько дольше, чем следовало, он навел компьютер на ближайшие звезды и дал команду отобрать планеты, пригодные для обитания человека. Большинство светящихся точек на дисплее тут же погасло, но три высветились особенно ярко и стали пульсировать – ближайшая вращалась вокруг звезды, до которой было не более стандартной недели.

– Похоже, есть одна, до которой можно добраться, пока не кончится воздух. Поглядим, что она может предложить потерпевшим крушение.

– Брим подвел к планете стрелку, и картинка на дисплее сменилась блоком информации – по-содескийски. – Твоя очередь. Ник, – сказал Брим, вставая.

Урсис сел перед пультом.

– Ну, звезда, пожалуй, не погаснет к моменту нашего прибытия.

– Преле-естно. Что еще хорошего ты там вычитал?

– Никто в этой жизни не принимает меня всерьез, – меланхолически произнес Урсис.

– Я принимаю, Ник, – со смехом заверил Брим, – просто хотелось получить какую-нибудь полезную информацию.

– Например?

– Дня начала, как это место называется?

– М-мм. Звезда, очень слабая – Кобрин, планета – Згольвка. Что до полезной информации...

– Хорошо-хорошо. Кто ею сейчас управляет?

– Похоже, что Облачники, будь они неладны. Планета захвачена две недели назад.

– Как насчет основных населенных пунктов?

– Предполагается, что они заняли все как есть – и населенные пункты, и фермы.

– Да нет, я хотел узнать – имеются ли там таковые?

– А-а! – Урсис еще раз сверился с дисплеем. – Их два, и оба невелики. Там особенно нечем прокормиться. Кое-какое сельское хозяйство в короткий летний сезон. Обширные горные разработки, никакой промышленности, о которой стоило бы говорить. Ага! Широко используется для зимнего спорта, особенно для охоты. Туристические предприятия всякого рода. Это хорошо.

– Что ты тут видишь хорошего?

– А как же! Городское население контролировать легко – оно все собрано в кучу. Большие фермы, парки и охотничьи хозяйства – другое дело. Там нас труднее будет найти. А туристов в нынешние времена не так уж много, а?

– И то правда, – кивнул Брим. – Постараюсь сесть где-нибудь на открытой местности.

– Тут есть одна проблема, Вилф Анзор.

– Какая?

– В сельской местности нам нечего будет есть, если спасатели задержатся. Двухнедельный рацион катера больше чем на три недели не растянешь – и то еще хорошо! На морозе энергия быстро расходуется. "Ледяной кашей волчат не уймешь", как говорится.

– Найдем какое-нибудь лесничество или ферму.

– Тебе, я вижу, нечасто доводилось бывать на таких планетах?

– Тут, на окраинах Содески?

– Да.

– Нет, не часто.

– Вилф Анзор, мой безволосый друг, – очень серьезно ответил Урсис, – если нас не спасут еще в космосе, нам понадобится очень большое везение, чтобы выжить.

***

К исходу восьмого стандартного дня – спасатели за это время так и не вышли на связь – воздух на катере стал тяжелым, и настроение двух друзей оставляло желать лучшего. Им казалось, что прошел миллион стандартных лет, пока маленькая планета не показалась в смотровых экранах и не настало время идти на посадку.

К концу полуденной вахты Брим сбросил скорость до пределов орбитальной и начал вход в атмосферу, надеясь в глазах лигерских наблюдателей сойти за мелкий метеорит. Они с Урсисом рассудили, что это вполне возможно – у захватчиков сейчас полно хлопот с местным населением, и вряд ли они будут высматривать какой-то катер.

Скоро высота вместо кленетов стала измеряться иралами. Для посадки они выбрали северное полушарие, где было меньше источников радиации, а значит, и Облачников, надо надеяться. Кроме того, вычисления показывали, что в этом полушарии сейчас стоит штормовой сезон, удобный для прикрытия. В этом они по крайней мере не разочаровались.

Брим, пройдя сквозь гряду облаков величиной с континент, который она покрывала, увидел в нескольких сотнях иралов под собой не меньше четырех других слоев грязно-серых туч – остатки фронта, медленно продвигающегося из полярных районов планеты.

Было странно идти на посадку, не запрашивая ни один из наземных диспетчерских центров, но все они, сколько их могло существовать на планете такого размера, скорее всего находились в руках у лигеров.

Брим вслушивался в ровный гул четырех гравигенераторов Т56-А-7А, работающих в двойных гондолах по обе стороны корпуса. С этой стороны хлопот не ожидалось. Он взглянул на Урсиса – медведь не сводил глаз с поверхности планеты.

– Что, Ник, не терпится сесть?

– Не терпится вздохнуть свежим воздухом, – улыбнулся тот. – Мне сдается, что за этот рейс я вывел новое правило.

– Какое?

– Никто не умирает от удушья, когда на корабле кончается воздух – ты умираешь гораздо раньше от вони, когда истекает срок работы фильтров.

– Сейчас я спасу твою жизнь, – усмехнулся Брим, впуская закрылки на четыре деления и увеличивая подачу энергии до десяти. Они прошли сквозь первый облачный слой, испытав ряд легких толчков, потом тряска прекратилась. Атмосферные радиаторы уже работали в соответствии с датчиками температуры гравитонов. Автопилот отключился, когда катер стало бросать в усиливающихся турбулентных потоках. Они вошли в следующий слой облаков, и Брим, заметив слева молнию, отклонился на правый борт, продолжая терять высоту со скоростью около тысячи иралов в цикл.

Двинув закрылки на четырнадцать делений, он проверил навигационную настройку, поставил датчики воздушной скорости чуть ниже ста пятидесяти и снова изменил курс. Тут мощный нисходящий поток захватил катер с правого борта и накренил его набок.

– Преле-естно, – проворчал он. – Я долго выбирал и выбрал самую чудную погодку во всей галактике!

– Надеюсь, ты не полагаешь, что это шутка. В ней слишком много правды.

Тучи справа на миг разошлись, и Брим углядел там какое-то строение, окруженное каменной стеной. На всем прочем пространстве, насколько видел глаз в предвечерних сумерках, лежал снег.

– Тропики, да и только.

– Вот именно.

Катер снова вошел в грязно-серое клубящееся облако, и прозвучал сигнал превышения скорости. Через несколько мгновений сигнализация заверещала снова корабль врезался в новый нисходящий поток. Брим стоически держал курс, постепенно теряя высоту. Они проделали долгий путь на этом маленьком, ограниченном скоростью света суденышке – незачем разбивать его при посадке.

Внезапно они вышли из последнего облачного слоя. Только что вокруг стояла сплошная мгла, и вдруг стало ясно. Брим различил какие-то огни, еще неяркие в сумерках – похоже, это было большое поместье. Если в этом районе есть Облачники, они скорее всего расположились там.

Затем подготовка к посадке поглотила все внимание Брима. Порывы ветра положили катер на левый борт, и Брим выровнял корабль, заставляя себя не нажимать на рычаги слишком сильно. Он опустился ниже гряды высоких холмов, идущих параллельно громадному заснеженному лесу, и турбулентность значительно снизилась. Теперь их высота составляла всего сто иралов, гравигенераторы урчали на границе холостого хода. Справа в заиндевевших боковых иллюминаторах промелькнуло замерзшее озеро. Вот здесь. Брим выбрал участок относительно ровного снега, где мог посадить корабль с наименьшим ущербом. Он включил рулевой двигатель, выровнял катер и слегка положил его на правый борт из-за внезапного порыва поперечного ветра. Последняя проверка приборов: снижение, скорость, тангаж – все в полном порядке. На двадцати иралах он полностью отключил гравигенераторы и убавил обороты рулевого двигателя, слегка приподняв нос, чтобы компенсировать дрейф по ветру. Мигнул посадочными огнями – все чисто. Еще чуть-чуть приподнять нос... Катер заскользил по снегу, и Брим придал ему горизонтальное положение. Фонтаны снежной пыли ударили в воздух по обе стороны корпуса и улеглись – катер описал петлю и остановился, упершись в пригорок на краю леса.

Брим лихорадочно распечатал и открыл боковой иллюминатор. Свежий холодный воздух хлынул в кабину. Опершись локтем о раму, Брим высунул голову наружу и стал дышать, в который раз наслаждаясь неповторимым вкусом естественной атмосферы. Еще вдох.., еще. Что за чудесный серый вечер! Брим прищурился, слушая, как постукивают остывающие гравигенераторы, и откинулся на спинку кресла. Он сделал свое дело.

Посадку они совершили благополучно, что бы там ни ждало их впереди.

Глава 5

СКАЛЬНЫЕ ВОЛКИ И КОРАБЛИ-НЕВИДИМКИ

Друзья переглянулись, сидя в темной кабине.

– Неплохо, – с шутливо-официальной интонацией произнес Урсис. – Пожалуй, я соглашусь еще как-нибудь полетать с тобой.

– Весьма польщен, – в том же духе ответил Брим. В кабине уже похолодало и начинал идти снег, поэтому он закрыл иллюминатор и включил подогрев скафандра. – Ну-с, мой мохнатый друг, что ты предлагаешь делать дальше как гражданин и налогоплательщик этого региона?

– Судя по тому, что делается снаружи, – после краткого раздумья ответил Урсис, глядя на падающий снег, – метель скоро укроет следы нашей посадки. Но катер скорее всего целиком не завалит – а он достаточно крупный, чтобы Облачники обнаружили его в том случае, если нас заметили.

– Может, натаскать веток из леса и замаскировать его?

– Подо что?

– Под куст или купу кустов – нечто естественное, словом.

– Что ж, неплохая мысль. Шестиместный катер, думаю, укрыть будет нетрудно. Давай-ка сразу и приступим. Пусть наш камуфляж как следует занесет снегом.

В разыгравшейся вьюге они затратили почти половину долгой ночи на то, чтобы завершить свою работу. При этом во тьме постоянно слышался вой двухголовых зверей, известных в Содеске как скальные волки. Но к рассвету катер, надежно заваленный ветками, стал совершенно не похож на себя – по крайней мере на взгляд Брима.

К сожалению, долгое пребывание на холоде доказало также полную несостоятельность имперского скафандра Брима. Хотя он считался адекватным почти во всех местах галактики, официально объявленных пригодными для обитания, на этой содескийской планете его нагревательный блок был явно не способен сохранить человеку жизнь. Сначала Брим пытался не замечать холода; потом, когда дискомфорт стал уж слишком заметен, постарался скрыть свою проблему от Урсиса – хотя бы на то время, пока они не закончили маскировать катер.

Да и усердная работа в какой-то степени помогала согреться. Но та же работа со страшной силой сжигала энергию, а провизии у них осталось всего на несколько дней. Брим держался еще метацикл после рассвета, а потом, несмотря на отопление кабины, его так затрясло, что он почти без сознания сполз на пол и далеко не сразу пришел в себя. Урсис, глядя на него, закатил глаза.

– Вилф Анзор, – заявил он, качая головой, – ты идиот.

Брим согласно кивнул:

– И к тому же не из самых умных. Зато катер мы замаскировали на славу, если допустимо хвалить самих себя.

– Нет, ты просто невозможен.

– Знаю. – Брим вспомнил Маршу Браунинг. – Мне об этом уже говорили. Извини, дружище.

Урсис сел на одно из пассажирских мест и нахмурился.

– Я ценю мужество, Вилф Анзор, и помощь в работе тоже. Но больше так не геройствуй. Мы нуждаемся друг в друге, если хотим сохранить жизнь – а я еще и шкуру.

– Ну, прости меня.

– Ладно, чего там. – Медведь положил шестипалую лапу на плечо Брима. Главное теперь – смыться с этой планеты, и желательно не на арестантском корабле Лиги.

– Да уж. Они не слишком-то вежливы с пленными. Я это знаю по опыту.

– По башке бы мне дать за твой скафандр. Надо было подобрать тебе на этот рейс медвежий, детского размера. Ну да время на субсветовой скорости назад не обратишь, так что приходится подумать о будущем.

– И какие же мысли оно тебе навевает?

– Судя по показаниям системной панели, неизвестно, что у нас кончится раньше – еда или энергия для отопления кабины. Нам предстоит голодать или – в твоем случае – замерзнуть насмерть. Поэтому наша первостепенная задача, мой бедный безволосый друг, – это доставить тебя в какое-нибудь теплое место, не то мне придется везти тебя домой в замороженном виде.

Брим засмеялся помимо воли.

– Нет уж, лучше не надо. Но что ты намерен делать? При посадке я видел что-то вроде фермы – и есть еще это поместье в паре кленетов отсюда.

– Это я и имел в виду, – кивнул Урсис. – Метель, похоже, немного улеглась – пора поискать убежище. "В безлунные ночи медвежатам лучше не кататься на льду", как говорится.

– Правильно говорится. – Брим взялся за шлем. – Ладно, пошли.

– Нет, не пошли. Пойду я один.

– Ник, так нельзя, – запротестовал Брим. – А как же волки, которых мы слышали ночью? Урсис улыбнулся, надевая шлем.

– Это они должны бояться меня, когда я проголодаюсь как следует. А ты мне только помешаешь, понятно? Твой скафандр способен согреть тебя только тут, в кабине. Кроме того, здесь находится КА'ППА-передатчик. Если спасатели явятся, пока меня не будет, вы меня найдете. Ведь так?

– Ты прав, Ник, – угрюмо признал Брим, садясь на место. – Но ради Вута, побереги себя.

– Я поберегу себя ради Урсиса, – усмехнулся медведь, открывая люк. В кабину ворвалась струя морозного воздуха. Урсис вылез и захлопнул за собой люк.

Брим невольно передернулся. Во время своих многочисленных визитов на Содеску он ни разу не сталкивался по-настоящему с содескийским морозом – и оказался не готов к этому испытанию. Облачникам, должно быть, тоже несладко. Может быть, как раз суровый климат и спасет медведей, улыбнулся он. Время покажет...

***

Первый патруль Лиги появился около трех метациклов после ухода Урсиса: вверху тихо пролетел разведывательный глайдер. Брим не заметил бы его, если бы облака на время не разошлись и тень глайдера не упала прямо на катер. Разведчик сделал всего один заход, облетев два больших перелеска за полкленета от Брима, спугнул стайку пестрых птиц и ушел в глубину континента. Как видно, подумал Брим с облегчением и некоторой гордостью, мы с медведем не зря вкалывали всю ночь, маскируя катер. Немалое значение, конечно, имело и то, что Леди Удача остановила катер как раз на опушке леса. Как и тот факт, что лигеры явно его не разыскивали.

И все же, подумал Брим с тревогой, знают Облачники о нас или нет, они здорово затруднят для Урсиса поиски убежища. Он заинтересовался было тем, что же, собственно, лигеры здесь ищут, но отвлекся от этой мысли ради более насущных забот. Он прослушивал радиоканалы – не содескийские, где ничего не понимал, а лигерские, те, где передача велась открытым текстом. Его фертрюхт заржавел без практики, но он все-таки понял, что большая усадьба рядом служит чем-то вроде штаба.

Урсис, как и предвидел Брим, вернулся затемно, под жуткий вой скальных волков. Медведь не успел еще снять шлем, как Брим уже понял, что дело неладно.

– Паршивые новости, Вилф Анзор, – сказал Урсис. – Много открытых мест, приткнуться почти негде, и растреклятые разведчики гудят над головой день-деньской. Я только и знал, что шмыгать от них в укрытие. Я ведь ходячая мишень в армейском-то скафандре, Вут их побери. Ну и промотался впустую видел, правда, усадьбу, о которой ты говорил. Там полно Облачников – в основном офицеров. У них там, видать, что-то вроде дома отдыха. Разжиться там едой будет трудновато.

– Да уж. Я тут весь день слушал радио. Там кто-то проводит совещание большая шишка, по всему видать. Кодовое имя у него "Сталкер".

– Вот паскудство, – проворчал Урсис. – Ладно, поглядим, что будет завтра вдруг они соберутся домой?

– Все может быть. – Брим потрепал друга по спине. – Спасибо тебе. Если дела у тебя совсем плохи, Ник Урсис – как раз подходящая компания.

Они поужинали частью своего скудного пайка, и Урсис плюхнулся в кресло.

– Длинный был день, Вилф Анзор. Жаль, что он прошел безрезультатно. Я сильно устал под конец, но завтра попробую снова. Риск, конечно, но что идти, что тут сидеть – все равно пропадать.

Брим положил руку ему на плечо.

– Ты не думай – я очень ценю то, что ты делаешь. И знаю, как ты рискуешь. Ты настоящий друг, Ник Урсис.

Медведь устало улыбнулся.

– Когда вернемся домой, поставишь мне бутылку логийского – идет?

– Можешь не сомневаться. – Брим не был уверен, слышал его Урсис или нет медведь уже спал.

***

На другой день Урсису повезло не больше, чем в первую вылазку, а провизии почти совсем не осталось. Вражеские глайдеры то и дело пролетали над головой. Облачники явно искали что-то – или кого-то, но без особого рвения. Совещание в усадьбе, несмотря на оптимистические надежды Урсиса, продолжалось, и по всем радиоканалам ссылались на таинственного Сталкера.

Дела двух друзей оборачивались не лучшим образом. На третье утро – все еще без всякого ответа на их КА'ППА-сигналы – Урсис, неохотно собираясь выйти в очередную метель, выглянул в кружок, расчищенный на иллюминаторе, и вдруг замер.

– Вилф, – прошептал он, – похоже, Леди Удача вспомнила-таки про нас. Смотри не выходи только, пока я не позову – С этими словами он вылез в люк и исчез в снежных вихрях, крича что-то по-содескийски.

Брим бросился К окну и увидел ветхие сани, влекомые одиноким лохматым дрошкатом, – они остановились в каких-то двухстах иралах от катера. Сидевший в них медведь, закутанный в ворох теплых одежек, явно не имевших внутреннего обогрева, при виде Урсиса извлек из саней древнюю лучевую пику. Он навел ее на Урсиса и крикнул что-то – но изоляция катера и вой метели не давали Бриму расслышать почти ничего.

Урсис что-то ответил, но не остановился, продолжая брести по снегу к саням – прямо на грозную лучевую пику. Между тем это оружие, хоть и старое, могло проделать приличную дыру даже в катере, не говоря уж о медведе.

Брим затаил дыхание. Старый друг в который раз рисковал жизнью ради него. Урсис шел медленно, но упорно, и вьюга тут же заметала его следы. Когда между двумя медведями осталось не больше десяти иралов, Урсис остановился и протянул лапы ладонями вперед. "Я друг", – говорил этот универсальный жест. Брим, опасаясь худшего, смотрел во все глаза. Медведи заговорили, размахивая лапами, потом умолкли и застыли, словно гранитные статуи. Старый дрошкат, не в пример им, принялся вылизывать себе бок – очевидно, дело не терпело отлагательства. Напряжение сделалось почти осязаемым.

Наконец, через бесконечно долгий промежуток времени, туземец отпустил свою пику и спрыгнул наземь. Урсис шагнул вперед, и они сомкнулись в медвежьем объятии, которое, на взгляд Брима, могло бы сокрушить корабельную броню. Ухмыляющийся Урсис помахал Бриму, потом поглядел на небо, а туземец стал рыться в задке саней. Он извлек оттуда охапку каких-то теплых одежд, и оба медведя устремились к катеру.

***

– Вилф Анзор, – пробасил Урсис, влезая через носовой люк в сопровождении мороза и снега, – это наш новый друг, Викхино Перово Южный. – Расплывшийся в улыбке туземец следовал за ним.

Этот огромный медведь был на добрый ирал выше Урсиса. Его маленькие карие глазки смотрели твердо, как у того, кто привык полагаться на себя, короткая морда оканчивалась большим мокрым носом, а клыки в жизни не знали алмазных коронок. На нем был теплый шерстяной балахон, мягкие черные сапоги до колен, заправленные в них широкие штаны, перчатки и вязаная с серой кисточкой шапка под пару серому меховому воротнику. Благодаря многолетним объяснениям Бородова Брим знал, что это мех скального волка – признак взрослого медведя в этих живущих по старинке провинциях. Южный произнес несколько слов и поклонился.

– Он говорит – добро пожаловать на Згольвку, Вилф Анзор, – перевел Урсис. – Он гордится знакомством с человеком, который помогает нам в борьбе за нашу родину.

Южный добавил еще что-то, и Урсис улыбнулся.

– Говорит, что раньше видел людей только на картинках и рад, что в жизни они совсем не такие уж уродцы.

Брим улыбнулся Южному в ответ.

– Ну, спасибо. Скажи, что я безумно счастлив.

– Уже сказал. Сейчас мы осчастливим тебя еще больше. Знаешь, что он придумал, чтобы доставить нас на ферму, где мы набьем животы впервые за десять тысяч лет?

– Да уж не меньше. Но зачем он наставлял на тебя пику?

– Вопрос по существу, – сердито ответил Урсис. – Он слышал по КА'ППА-связи из Громковы, будто есть такие медведи, которые перешли на сторону Лиги. И говорит, что таких перевертышей надо убивать.

– Так у него есть КА'ППА-приемник?

– Нет, но существуют подпольные станции, оставшиеся в руках содескийцев, и они, когда могут, передают информацию по местному радио. Смелые медведи эти подпольщики, – добавил Урсис, глядя в стену. – За такую деятельность можно поплатиться шкурой, которая пойдет на шубу какому-нибудь Облачнику.

– Немытая борода Вута, – процедил Брим сквозь зубы.

– Кстати о шубах, – с плохо сдерживаемой яростью продолжил Урсис. – Тот Сталкер, о котором ты слышал по радио, – так вот, Викхино Перово знает, кто он.

– И кто же?

– Не кто иной, как наш старый друг маршал Родеф ноф Вобок. Твой Сталкер на самом деле Охотник.

– Засаленная, блохастая борода Вута! А я-то думаю, что это за важный жукид там засел? Но что он здесь, собственно, делает?

– По сведениям Викхино Перово, маршал прибыл сюда со своим штабом, чтобы немного отдохнуть: тонны тайм-травы, целый полк шлюх обоего пола и загородный замок. Неплохой способ вести войну, а?

– А известно ли, о чем они совещаются?

– Какие-то проблемы с Трианским, – саркастически усмехнулся Урсис. Государь император вроде бы обеспокоен тем, что они продвигаются слишком быстро, и снабжение за ними не поспевает. Нам бы, медведям, их заботы.

– Этого недостаточно, чтобы оправдать гнев, с которым ты о нем говоришь, заметил Брим. – В другое время ты только посмеялся бы над этой ситуацией, несмотря на опасность.

– Ты прав, Вилф Анзор, – помолчав, сказал медведь. – Слепой гнев и внезапная смерть на войне ходят рука об руку. Впредь буду держать себя в лапах.

– Но что тебя так разозлило, Ник?

– Ты правда хочешь знать? – скрипнул зубами Урсис.

– Конечно. Я "уже большой мальчик.

– Извини, Вилфушка. Есть такое, о чем даже говорить не хочется. Викхино Перово говорит, что Облачники охотятся здесь на "пушных зверей".

– Ты хочешь сказать... – выдохнул Брим.

– На медведей, – прорычал Урсис. – На военнопленных. Отпускают их, а потом...

– Не знаю, что и сказать. Ник.

– Не надо ничего говорить, дружище. Когда-нибудь мы победим, и тогда... Тогда нам понадобятся большие усилия, чтобы сохранить цивилизованность. Урсис тряхнул головой и заставил себя принять более веселый вид. – Ну, хватит об этом, Анзор. Для нас сейчас главное – не помереть с голоду.

Брим тоже заставил себя улыбнуться.

– Слушаю тебя.

– Слушай хорошенько, Анзор, – уже с неподдельным весельем хмыкнул Урсис.

– Гм-м. Я уже видел такое выражение у тебя на лице – перед какой-нибудь каверзой.

– Да нет, скальный волк меня заешь. Ничего особенного. – Урсис сказал что-то Южному, и тот покатился со смеху. Брим заметил, что медведи в самых мрачных обстоятельствах всегда готовы посмеяться. Это входило в их национальный характер.

Он подбоченился.

– С чего это вас разбирает, интересно знать?

– Да так, Вилфушка. Чтобы благополучно доехать до фермы Южного, тебя надо спрятать от наблюдательных глайдеров. К счастью, наш друг только что накупил в деревне новую одежду для семьи – а ты, мой безволосый друг, по размеру как раз сойдешь за медвежонка. – Урсис, отступив на шаг, окинул Брима критическим взглядом. – Немного тощ, пожалуй – меха-то на тебе нет. Но... – Урсис покосился на Южного, и оба снова зареготали, – несмотря на все твое безобразие, он готов признать тебя своим.

– Как так – своим?

– Своим медвежонком. – Урсис зажал лапой рот. – Во взрослые медведи ты не годишься – мелковат.

– И то верно, – уныло признал Брим. – Притом это все-таки лучше, чем голодная смерть.

– Само собой. К тому же тут есть и положительная сторона.

– В чем же она заключается?

– А в том, что я не смогу дразнить тебя по этому поводу.

– Это почему же?

– Да потому, Вилф Анзор, что мне придется одеться твоей матушкой. – Пришла очередь Брима прыснуть со смеху – и его поддержал Южный, который без всякого перевода догадался о смысле слов Урсиса.

***

Закутанный в одежки медвежонка, Брим поглядел на ненастное небо, ища вражеский глайдер, и вышел в падающий снег Он поставил обогрев своего скафандра на полную мощность и чувствовал себя комфортно впервые после прибытия на эту студеную планету. Урсис, шедший последним, включил охранную систему и сунул в карман дистанционный сигнальный датчик, прежде чем захлопнуть люк. Если кто-нибудь войдет в катер, будь то друг или враг, Брим и Урсис, получив сигнал, воспользуются своими коротковолновыми рациями. С помощью Леди Удачи это приведет к ним команду спасателей, а не отряд лигеров.

Во всяком случае, ничего лучшего они придумать не смогли. Облачники должны еще догадаться, кто и зачем посылает сигналы – откуда им знать, что это Брим и Урсис, жертвы злополучного рейса.

Вблизи сани Южного оказались весьма примитивной, в основном деревянной конструкцией, хотя отдельные ее части, видимо, скреплялись между собой вполне современным металлом. Длинный открытый кузов, около двадцати пяти иралов в длину и девяти в ширину, стоял на четырех полозьях. Задняя пара крепилась прямо к кузову, а передняя – к крестовине, которая соединялась с санями шарниром. Две длинные постромки тянулись от крестовины к дуге, под которой стоял дрошкат. Высокий облучок, на который Южный набросал подушек, казался весьма неудобным сиденьем.

– Садись в середине, Вилф Анзор, – распорядился Урсис, – чтобы легче было скрыть твою безволосую мордочку "Даже к некрасивым медвежатам могут привязаться скальные пауки", как говорится.

Брим, кивнув, взобрался на сиденье. Дрошкат сидел на снегу, старательно вылизывая левую лапу. Медведи уселись, и Брим с трудом сдержал хохот при виде своего друга. Урсис был одет, как содескийская арбатка, или бабушка, – в длинное бордовое пальто, вышитое цветами на подоле и манжетах. Шею обматывал ажурный шарф, а традиционный красный платок покрывал голову и завязывался под подбородком.

– Если ты хоть слово об этом пикнешь, Брим, – проворчал медведь, когда они тронулись с места, шурша полозьями по снегу, – в Содеске тебе больше не жить, а то и во всей галактике.

– Не бойся, я никому не скажу, – заверил Брим. – Разве что в моих мемуарах...

Урсис возвел глаза к небу и вдруг замер.

– Глайдер летит, – предупредил он, обхватив Брима за плечи. – Низко. – Он прижал голову Брима к груди. – Прикрой-ка руки.

Еще немного – и крылатый призрак скользнул вверху, летя сквозь снег. Сделав грациозный вираж, он развернулся, снизился и устремился обратно к саням. На сей раз он прошел всего в нескольких иралах над головами седоков, перепугав дрошката – тот поджал хвост и понесся куда глаза глядят, взрывая снег мохнатым брюхом. Сани чуть было не перевернулись, однако Южному удалось успокоить животное. Но тут глайдер вернулся, летя в каком-нибудь ирале над землей. Дрошкат свернул с дороги под прямым углом, и сани так накренились на левый бок, что седоки схватились за что попало. Бриму стоило большого труда прятать лицо на груди Урсиса, пока дрошкат несся сломя голову, преследуемый глайдером. Только когда из саней высыпался почти весь груз, пилоту, как видно, наскучила его забава, и глайдер, повернув, исчез в вихрях снега.

– Паскудный Облачник, – проворчал Урсис. Южный тем временем пытался сдержать запыхавшегося дрошката. – Ишь, пошутить вздумал.

– Мм-пф, – ответил Брим, высвобождаясь из крепких объятий медведя.

– Ох, прости, Вилф Анзор. Я забыл.

– Н-ничего. Лучше быть немного придушенным, чем попасть в плен. Я уж думал, что не вытерплю до конца.

Южный проревел что-то явно ругательное, указывая на дрошката, который улегся на снег, тяжело водя боками.

– Он говорит, что бедняга дрошкат слишком стар для таких скачек.

Брим нахмурился, глядя на мохнатого зверя.

– А до дому-то он нас довезет?