Текст книги "Бесценный дар"

Автор книги: Бетти Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА 8

У нее не было причин для грусти, совершенно никаких. Вечер прошел чудесно, просто восхитительно, прибавив еще впечатлений к тем, которые уже были сложены в шкатулку памяти, о мгновениях, проведенных в обществе Стэнли Гилбрайта. Которого она так хотела, но который никогда не будет ее.

– Ты рискуешь, дорогая…

Орланда вздрогнула от неожиданности и отпрянула от окна, оказавшись лицом к лицу со Стэнли.

– Я… я… – начала она и беспомощно замолчала.

– Похоже, я появился вовремя, чтобы спасти тебя.

На нем по-прежнему был смокинг, хотя он снял галстук-бабочку и расстегнул верхние пуговицы сорочки. Блеск в его глазах заставил ее задрожать.

– Стэнли… – задыхаясь, начала она, пытаясь чуть отодвинуться.

Но безуспешно. Он обнял ее одной рукой за талию, вторую положил ей на затылок. Орланда не могла ни возмущаться, ни протестовать – ничего. Только смотрела на него, затаив дыхание.

– Есть только один способ, – улыбаясь, произнес Стэнли, – закончить такой изумительный вечер.

Он склонил голову и прижался ртом к ее приоткрытым губам.

Только что Орланда смотрела в темноту ночи, думая, что чудесный вечер остался позади, – и вот уже Стэнли стоит рядом и целует ее. Она отдалась этому волшебному ощущению настолько, что прогреми за окном гром, не услышала бы. И ее тело, и ее душа оказались готовы к его ласкам…

Поцелуи Стэнли стали настойчивее, глубже, язык сплетался с ее. Она сама обняла его и прижалась к нему изо всех сил, ощущая его возбуждение.

Стэнли что-то пробормотал. Но она не поняла. Она вообще не понимала ничего, кроме того, что он целует, целует, целует ее, а она отвечает, отвечает и отвечает на поцелуй…

Не отрываясь от ее рта, Стэнли стал подталкивать ее куда-то.

– Идем… ко мне, – расслышала вдруг Орланда и внезапно обрела голос.

– Нет, подожди… Пожалуйста… Я… я…

– Молчи, – сказал он, по-прежнему не отрываясь от ее губ. – Все будет хорошо, поверь мне, дорогая. Я так хочу тебя…

Она уже готова была уступить ему, тем более что страстно мечтала о том же. Но… но мечты не сбываются. Никогда! Только не у нее!

Орланда откинула голову назад.

– Стэнли, нет. Пожалуйста… Пожалуйста, прошу, послушай меня. Ты не знаешь, что…

Он расслышал мольбу в ее голосе и позволил отстраниться, но не выпустил из кольца своих рук. Его серые глаза вглядывались в глубину ее карих.

– Не бойся, я не причиню тебе боли. Я знаю, что ты давно не была с мужчиной. Что смерть отца Камиллы стала для тебя тяжелым испытанием. Но ты должна жить дальше… – Ее глаза широко раскрылись, она хотела что-то возразить, но он поспешно продолжил: – Ты красивая желанная женщина, и сейчас перед тобой открылась совершенно новая жизнь. Прошлое кончилось, оставь его позади. Помни всегда о Джерри как об отце Камиллы, но продолжай жить…

Ее лицо исказилось от ужаса. Орланда судорожно открывала рот, как вытащенная из воды рыба, пока наконец ей не удалось выдавить из себя:

– Джерри?.. Нет… Ты не знаешь, что говоришь… Джерри не был ее отцом…

Стэнли отшатнулся, словно она ударила его кулаком в лицо.

– Тогда кто?

Орланда почувствовала, что больше он не удерживает ее, и отодвинулась.

– Я… не знаю.

Его глаза потемнели.

– Что?!

Она сглотнула.

– Я не знаю, кто отец Камиллы… Понимаешь…

Стэнли в ужасе отшатнулся от нее.

– Ты не знаешь, кто отец твоего ребенка? – В нем все закипело от гнева. – Ты была с таким количеством мужчин, что даже не знаешь, от кого забеременела? – Резкость его тона и слов глубоко ранили ее. Он увидел, что Орланда побледнела, сжалась, но безжалостно продолжил: – Значит, этот твой Джерри, про которого ты мне говорила, и твоя трагическая утрата – всего лишь жалостная история, чтобы размягчить меня?

Орланда попятилась.

– Ты… ты не понимаешь, – еле слышно прошептала она.

Его красивые губы презрительно скривились.

– О нет, я прекрасно все понимаю. Теперь я понимаю всю правду. А я-то собирался защищать тебя, доказывать, что все оскорбления, и мои, и матери, – грязная ложь. Какой бы несчастной ни была твоя жизнь, дорогуша, это не извиняет твоего развратного поведения! Настолько развратного, что ты даже не позаботилась выбрать своему ребенку одного отца! – Лицо Стэнли перекосилось от отвращения. – Неужели тебе и в голову не приходило, какие последствия твое безответственное поведение будет иметь для несчастного малыша? Позволить, чтобы у ребенка не было отца, более того, чтобы он даже не знал, кто его отец!

– У Камиллы есть я! – с мукой в голосе выкрикнула Орланда. – И я никогда не покину ее! Никогда!

– Камилле нужен отец, – уже сдержаннее произнес Стэнли. – Вопреки всеобщему убеждению, что девочки больше нуждаются в матерях, а мальчики в отцах, все обстоит как раз наоборот. А ты лишила твою дочь даже права знать, кто он. Или будешь врать ей, что это твой Джерри? Чтобы скрыть правду о том, какая распутная у нее мать?

Тихим, но каким же презрительным, осуждающим был его голос!

Стэнли окинул Орланду таким взглядом, что лучше бы плюнул, и пошел к двери. У него было такое чувство, словно прекрасная роза в его руках превратилась в осклизлую, сгнившую ветку.

Перед глазами Орланды все плыло и кружилось. Молниеносный переход от любовной страсти к бешеной ярости потряс ее. Но она знада, что обязана объяснить ему все.

– Стэнли, – произнесла молодая женщина полным отчаяния голосом, – я действительно не знаю, кто отец Камиллы, это так. И я знаю, что лишить ребенка отца, – это ужасно. Но, но… пожалуйста… будь снисходительным к Джерри…

Он повернулся, недоумевая, правильно ли понял ее слова.

– Быть снисходительным к Джерри? Ты этого просишь?

– Да. Джерри не отец Камиллы. – Орланда тяжело сглотнула. – Джерри… ее мать. – Стэнли уставился на нее как на умалишенную. И она заставила себя продолжить: – Джерри… Джеральдин Стар заменила мне сестру. У меня в мире не было никого, кроме нее, а у нее – только я. Но потом случилось несчастье… Когда однажды поздно вечером Джерри возвращалась домой, на нее напали двое подвыпивших мерзавцев… Думаю, нет смысла рассказывать, чем все кончилось для нее… Еле живая она добралась до дому, а через полтора месяца выяснилось, что Джерри беременна… Ей предложили избавиться от ребенка, но она наотрез отказалась… – В горле Орланды словно что-то застряло, мешая говорить, глотать, дышать, но она переборола себя. – Джерри сказала, что будущий ребенок ни в чем не повинен и что она вырастит его, окружив любовью и заботой, которой была лишена сама… И я поддержала ее, пообещав сделать все от меня зависящее для малыша. – Она шептала, и Стэнли должен был напрягаться, чтобы разбирать ее слова. – Разве наше решение было так уж преступно? А когда Джерри не стало – так нелепо, так трагически, – я поклялась, что выращу ее дочь как свою собственную, заменю ей мать. И я не нахожу ничего предосудительного в моем намерении…

По щекам молодой женщины текли слезы. Воспоминания об утраченной подруге-сестре разрывали ей сердце. Поначалу, когда Камилла была совсем крошечной, а Джерри только-только умерла, Орланда плакала часто, в основном по ночам, но постепенно слезы иссякли, скорбь стала менее острой, но не менее глубокой.

Стэнли ласково прижал ее голову к своему плечу. Орланда слышала его тихое, нежное бормотание, но не понимала ни слова, только утешающие интонации. Она припала к нему и отдалась своему горю. Прошло много времени, прежде чем она перестала рыдать.

Когда Орланда наконец затихла, Стэнли, бережно поддерживая ее за плечи, провел в свою комнату.

– Садись, – сказал он с такой нежностью в голосе, какой она ни разу еще не слышала.

Стэнли устроил ее в кресле у окна, а сам опустился рядом на корточки, взял ее ледяные руки в свои.

– Прости меня, я говорил от незнания. – Уголки его рта болезненно дернулись. – Все, что я говорил прежде, шло от незнания, теперь это ясно. – Он помолчал и прибавил: – Камилла очень счастливое дитя, потому что ты так предана ей.

– Она – моя дочь! – Этот вопль она исторгла из глубины своего сердца.

Стэнли прижал ее руки к губам. Что-то пело у него в душе – чистым светлым голосом.

– Она – твоя дочь, – согласился он. – И твоя безграничная любовь к ней вызывает только восхищение. Ты приняла ее в свое сердце, и она там навечно.

Стэнли поднялся сам, поднял Орланду и поцеловал. Это был легкий поцелуй, невесомый, как шелк. Но когда он поцеловал ее второй раз, все так же прижимая ладони к своей груди, то почувствовал, как они начали теплеть, откликаясь на жар его тела. Тогда он прижал Орланду теснее и поцеловал в третий раз, уже со страстью.

– Я так хочу тебя, – прошептал он. – Ты останешься со мной на ночь?

Она отвела глаза и еле слышно произнесла:

– Стэнли… мне нужно еще кое-что сказать тебе…

Он улыбнулся.

– Еще секреты? Давай-ка уж выкладывай все сразу!

Орланда почувствовала, как начинает заливаться краской сначала ее лицо, потом шея, потом, кажется, все тело.

– Ты сейчас только что сказал, что я распутная, и разозлился, когда…

Он покачал головой.

– Я разозлился, потому что решил, что ты настолько безответственна, что даже не знаешь, кто отец твоего ребенка. Ну а по поводу распутства… У меня самого было много женщин, и не скажу, чтобы их благосклонности мне приходилось добиваться. Мужчина с такими деньгами, как у меня, всегда привлекателен.

– Особенно если он красив, как ты, – ответила Орланда со слабым подобием улыбки.

– Если я соглашусь, то ты сочтешь меня тщеславным. – Стэнли криво усмехнулся. – Но, как бы то ни было, я едва ли имею право критиковать твое поведение, даже если ты много опытнее меня в постельных утехах.

– Но дело в том, – начала глубоко смущенная Орланда, уткнувшись головой ему в плечо, чтобы не видеть его глаз даже в полумраке, – что я как раз и неопытна.

Ответом ей было гробовое молчание. Потом Стэнли немного отодвинул от себя.

– Поэтому мне и пришлось рассказать тебе о Джерри, – продолжила она, опустив голову. – Ты решил, что раз у меня есть дочь, то я уже была с мужчиной. Но это не так…

Больше всего ей хотелось сейчас провалиться сквозь землю. Если с помощью дорогих туалетов и умелого макияжа можно превратиться из невзрачной серой мышки в писаную красавицу, то отсутствие сексуального опыта, столь ценимого мужчинами, не возместить никакими ухищрениями.

Ей надо было раньше вспомнить, что Золушка вернулась к своим рваным тряпкам и грязным горшкам ровно в полночь. Ее полночь наступила именно сейчас. Она не представляет ни малейшего интереса для искушенного в любви Стэнли Гилбрайта.

– Прости меня, – еле слышно прошептала Орланда, но он ее услышал.

– Простить? – Похоже, Стэнли был изумлен ее словами. – Но за что? За то, что ты девственница?

Орланда упорно отказывалась оторвать глаза от пола, отказывалась смотреть на Стэнли и только теребила пальцами дорогую ткань своего платья.

Внезапно он провел прохладными пальцами по ее щеке, по подбородку и заставил взглянуть ему в глаза.

– Разве ты не знаешь, – тихо сказал он, – как следует поступить мужчине, когда он встречает девственницу?

Орланда смотрела на него не отрываясь и едва дыша. Как же он хорош – чудесные серые глаза, шелковистые светлые волосы, изогнутые губы, которые так хочется целовать!

– Обольстить ее, – выдохнул Стэнли и провел рукой по волосам, погрузил пальцы в темно-янтарные локоны, пощекотал маленькое ухо. – Сначала прикосновениями… – Он так легчайше-нежно касался ее лица, потом шеи, что ей казалось, она сейчас умрет от сладострастия и нетерпения. – Потом поцелуями… одним за другим… – Каждое слово он теперь сопровождал не менее возбуждающим прикосновением губ. – Пока она не готова будет отправиться с ним в самое лучшее, самое сладостное путешествие в мире…

Ее губы открылись навстречу его, упиваясь и давая ему упиться нектаром страсти.

– Ты готова довериться мне, дорогая, в этом путешествии? Позволишь мне увлечь тебя за собой? – Стэнли продолжал покрывать ее лицо легкими обольстительными поцелуями, которым она могла сопротивляться не больше, чем снежинка жарким солнечным лучам.

Во всем мире остались только два живых существа – она и Стэнли Гилбрайт, прекраснейший мужчина из когда-либо живших и живущих на свете. Его руки и губы ласкали, нежили, дразнили ее легчайшими касаниями. И ее страсть росла, чувственный голод усиливался. Она ощущала его всем своим существом. Потому что ласки не насыщали, не утоляли этот голод, а только больше распаляли его.

Стэнли раздвинул языком ее губы, и Орланда застонала. Она ощутила, как ее груди налились, стали сверхчувствительными, и прижалась к нему теснее.

Он сдвинул бретельки ее платья и обнажил теплую кожу плеч, потом медленно, слишком медленно, нет, упоительно медленно стянул ткань вниз по ее тонкому гибкому телу… И все это время он целовал ее. Но когда платье алой лужицей разлилось у ног Орланды, отпустил ее и отступил на шаг.

Она стояла с обнаженной грудью, окутанная мягким светом лампы. Ее первым инстинктивным порывом было прикрыться руками. Но скромность отступила под натиском желания, и она осталась стоять, позволив Стэнли упиваться зрелищем ее полуобнаженного тела. Так одинокий путник в пустыне упивается водой из чистого и прохладного источника, достигнув долгожданного оазиса.

– Красивая, – хрипловато прошептал он. – Какая же ты красивая…

Сердце Орланды воспарило, переполнившись счастьем.. Услышать такие слова из его уст было невыразимым блаженством, и ей с трудом верилось, что они прозвучали.

– Правда? – еле слышно спросила она.

– Неужели ты сомневаешься?

Стэнли протянул руку и медленно, с бесконечной деликатностью провел пальцами по контуру ее груди. Орланда расцвела под этим прикосновением, как цветок под лучами утреннего солнца, и задрожала от невыносимого наслаждения.

– Красивая, – снова повторил Стэнли, потом взял ее трепещущие пальцы и повел к кровати.

Это сон, думала Орланда, конечно, сон. Так не бывает в жизни. В реальности таких волшебных, упоительных ощущений не существует… Как не существует, если Стэнли именно сейчас бережно укладывает ее на прохладные простыни, сбрасывает с себя одежду – и уже она наслаждается зрелищем его сильного мускулистого тела с гладкой кожей и светлыми волосами, спускающимися по его животу вниз, к… Орланда опустила ресницы и покраснела, а он лег рядом, опираясь на локоть, и начал целовать, но на сей раз не губы, а упругие полушария грудей, которые так жаждали его ласк.

Но ей хотелось большего, много большего. Впрочем, чего именно она не знала, но желала этого страстно, до боли. Каждый нерв, каждая клеточка тела заставляли ее стремиться к неведомому и умолять Стэнли утолить ее жажду.

Он поднял голову.

– В первый раз, дорогая, не стоит торопиться. К тому же предвкушение… – тут губы его тронула чувственная усмешка, – часть нашего путешествия, причем не менее увлекательная, чем остальные…

Он провел кончиками пальцев по ее груди, скользнул по плоскому животу, потом ниже… И Орланда впервые в жизни ощутила пульсацию глубоко внутри своего тела, настойчивую, требовательную, почти болезненную.

Застонала ли она? Орланда не могла сказать с уверенностью, но знала, что томительное желание становится все невыносимее.

Стэнли накрыл ртом ее губы и принялся целовать жадно, страстно, прижимаясь к ней всем телом. Потом внезапно отодвинулся.

– О, Орланда, – воскликнул он, – я почти готов нарушить слово и поторопить события! Я так хочу тебя!

– Я тоже, – прошептала она, притягивая его на себя.

– О да, дорогая, но я обещаю быть очень нежным с тобой… – Голос Стэнли стал еле слышным и заставил ее дрожать от ожидания. – Есть много способов заниматься любовью, моя радость, и каждый таит в себе неземное наслаждение. Я покажу тебе… – Говоря это, он одной рукой скользил по ее бедру, пока не наткнулся на ажурный край чулка. – А это что такое? – поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, принялся скатывать тонкую ткань, одновременно гладя пальцами внутреннюю сторону ноги.

Орланда вся отдалась ощущениям, отдалась блаженству. Тело расслабилось, ее уже не сотрясало от желания того, чего она даже не могла назвать.

Теперь ей не нужно было ничего, кроме прикосновений пальцев Стэнли, снимающих чулок. Он достиг пятки и отбросил прозрачную ткань. Вернулся к другой ноге. Провел рукой по ажурной резинке и начал медленно снимать второй чулок. Орланда слегка раздвинула ноги и отдалась сладостной ласке.

Когда и второй чулок последовал за первым, Стэнли повел руками по ее ногам вверх, но на этот раз не остановился, а устремился к кружевному краю трусиков. Орланде казалось, что прежние ласки были вершиной наслаждения, но сейчас она поняла, что ошибалась… Наконец он медленно стянул последнюю лежащую между ними преграду и отбросил крошечные трусики к чулкам…

Вот оно, блаженство, настоящее блаженство, о котором она не могла даже мечтать, потому что не подозревала о существовании ничего подобного. Все ее тело двигалось под его губами, руками, отдаваясь и прося…

– Стэнли… – Голос ее был еле слышен, слаб от томления. Ей хотелось… о, как ей хотелось… Но она не знала, чего именно. Однако ее снедала потребность соединиться с ним, отдаться ему и владеть им. – Стэнли… – Это была мольба, жалкая и полная желания.

Руки ее скользнули по его плечам, спине, стремясь притянуть на себя, в себя… Она истекала… истекала влагой и желанием. Все тело горело, пылало, болело…

– Стэн, – повторила Орланда, и на этот раз его рот оторвался от груди и впился в ее губы.

Он целовал ее сильно, страстно, заставляя стонать и извиваться. Потом приподнялся над ней, завис всем телом, прикоснулся своей твердой плотью к сочащемуся влагой бутону, помедлил…

– О, Стэн! – воскликнула она в упоении. Сильным и быстрым движением он вошел в нее, заполнив, казалось, целиком. Ей было больно, но боль оказалась мимолетной и исчезла, вытесненная затопившим ее экстазом. Она кричала, и кричала, и кричала в тепло и сладость его рта, изливая восторг и упоение.

– Да, да, моя красавица… да, моя любимая, да…

Но Орланда не слышала, не могла слышать его слов. Она только чувствовала. Все тело ее сотрясалось от упоительного, удивительного, невыносимого наслаждения, которое длилось и длилось, не отступая и не кончаясь.

Он взял ее всю, побуждая отдаваться еще и еще, и пронес на волнах блаженства сквозь все это длинное путешествие. И оставил – изможденную, насыщенную, не верящую, не понимающую – в укрытии своих сильных надежных рук…

Стэнли чуть приподнялся, отвел влажные волосы с ее лица, улыбнулся. И Орланда почувствовала, как ее затопила нежность, небывалая нежность и благодарность души и тела.

– Стэн… – прерывающимся голосом начала она и замолчала. Но сияющие глаза договорили все то, что не смог произнести ставший вдруг непослушным язык.

– Да, дорогая…

Сердце Орланды все еще колотилось как бешеное в висках, в ушах, где-то в горле.

– Спасибо, Стэн, – выдохнула она. Стэнли улыбнулся нежно и чуть иронично.

Он прекрасно знал, что она почувствовала, что пережила.

– Пожалуйста. Надеюсь, тебе понравилось не меньше, чем мне. – И окинул ее долгим взглядом.

– О да! – восхищенно воскликнула Орланда и повторила: – О да…

– Что ж, а теперь скажи мне, дорогая моя недевственница, хочешь ли снова отправиться в наше путешествие? – Ее глаза широко и недоверчиво раскрылись, и он рассмеялся. – Ты думала, что удовольствие приходит лишь однажды? Не знаю, как ты, – мягко добавил Стэнли, – но я не готов продолжить.

Вместо ответа Орланда, ничего дотоле не знавшая о чувственной любви, снова притянула его к себе и спустя минуту поняла, что в этом путешествии составляет ему достойную попутчицу. Стоило ему лишь приподняться и начать двигаться, как ее снова затопила волна блаженства. Она задохнулась, изумленная тем, с какой быстротой ее тело снова подготовилось к этому вторжению.

Орланда вцепилась в него руками, сжала изо всех сил. Кожа покрылась испариной, глаза закрылись, и не осталось ничего, кроме ненасытного желания. Ритм ускорялся и ускорялся, тела их выгибались навстречу друг другу, стремясь слиться еще теснее.

И вот они достигли вершины, словно оказались на гребне волны, перекатились через нее и остались лежать, задыхаясь, ощущая конвульсивные сокращения мускулов. Орланда смутно чувствовала вес его расслабившегося тела…

ГЛАВА 9

Она медленно открыла глаза и осмотрела незнакомую комнату. Сознание еще не совсем прояснилось, мысли путались. Где она? И где Камилла? Почему дочка не разбудила ее, как обычно? Орланда в панике подскочила на кровати – и воспоминания о прошлой ночи потоком хлынули на нее.

– Камилла! – крикнула она в тревоге.

Стэнли появился немедленно, словно только и ждал звука ее голоса. Он вошел, неся малышку на руках и сияя широченной улыбкой. Девочка немедленно протянула к матери руки. Стэнли, одетый только в джинсы, подошел к кровати и отдал ей дочь.

– А Ма Тан умыла и накормила ее. – Он окинул взглядом тело под шелковой простыней и пояснил: – Ты так крепко и сладко спала, что я решил не будить тебя.

Орланда наклонила голову, чувствуя, что начинает краснеть, и обняла весело щебечущую Камиллу. Как только малышка убедилась, что мама рядом и никуда не собирается исчезать, она немедленно зарылась под простыню и затеяла игру в прятки. Хотелось бы Орланде сделать то же самое. Посмотреть Стэнли в глаза было сейчас выше ее сил.

– Стесняешься, дорогая? – мягко спросил он. О, она была просто очаровательна. Стэнли припомнил своих бывших партнерш. И Орланда оказалась первой, которая выглядела смущенной после первой ночи любви. Все прежние женщины были в высшей степени уверенными в себе, сексуально образованными, прекрасно сознающими свою привлекательность.

А Орланда… она отличалась от них, словно существо с другой планеты. И дело было не только в ее невинности или врожденной скромности. Нет, было еще что-то, чего он пока не мог понять. Но поймет, обязательно поймет.

Стэнли присел на кровать и заметил, что Орланда инстинктивно отдернула ногу. Тогда он наклонился над ней, положив руки по обе стороны от прикрытых простыней бедер, и сказал:

– Доброе утро. – Глаза его призывно улыбались.

Она, казалось, не понимала, чего он хочет, так что пришлось показать. Стэнли быстро поцеловал ее в губы и отодвинулся. И увидел, что Орланда покраснела еще больше, по-прежнему не желая встречаться с ним глазами.

Он улыбнулся.

– Тебе нечего стыдиться, дорогая. Ты теперь женщина.

Да, подумал он, настоящая женщина, и сделал ее таковой именно я. Удивительное чувство охватило его, когда он мысленно произнес эту фразу. Как необычно. Из тощего, несимпатичного существа, на которое не взглянул бы ни один мужчина, она превратилась в женщину, которой смотрят вслед и восхищаются.

Он испытывал странное, незнакомое чувство, глядя на нее, на то, как она робко, неуверенно и в то же время с нескрываемым желанием смотрит на него. Это желание он узнал сразу и начал снова придвигаться к ней. Как же она хороша сейчас, когда лежит в его постели и прижимает к себе простыню, как щит. Стэнли уже протянул руку, намереваясь сдвинуть легкую ткань и насладиться зрелищем прелестного тела, как вдруг курчавая головка вынырнула на поверхность, а маленькая ручонка заколотила по большой руке. Камилла залилась смехом, довольная, что напугала его.

Стэнли выпрямился, несколько разочарованный неожиданной помехой, и криво улыбнулся Орланде. Да, сегодня утром заняться любовью не удастся, это очевидно. Он быстро перебрал в уме все возможности, прикинул, как бы оставить ребенка на попечении А Ма Тан, чтобы заполучить Орланду для себя одного.

Но Камилла, похоже, была иного мнения. Она хотела играть именно тут. Проворно вскарабкалась Стэнли на колени и начала нетерпеливо подскакивать.

– Она хочет, чтобы ты ее покачал, – пояснила Орланда, обретя наконец голос. О Камилле, слава Богу, она могла говорить без смущения: тема была безопасной, нейтральной.

– Вот так? – спросил Стэнли, повернулся, чтобы поставить ноги на пол, и подбросил девчушку коленями вверх.

– Да. Сначала быстро, потом медленно, потом снова быстро, – подсказала Орланда.

Стэнли последовал ее инструкциям, и не прошло и пары минут, как и Камилла, и он сам покатывались от хохота.

Молодая женщина смотрела, как Стэнли проделывает нехитрые движения снова и снова, развлекая ее дочь, и сердце переполнялось благодарностью и нежностью. Он выглядел таким красивым, таким добрым, таким заботливым, забавляя Камиллу! Орланда была настолько счастлива, что, казалось, может умереть, не выдержав переизбытка эмоций.

Как хорошо, что Камилла здесь, с ними! Ее присутствие поможет ей скрыть, какие именно мысли одолевают ее сейчас. После седьмого или восьмого повтора Орланда забрала девочку у Стэнли, постаравшись не коснуться его даже рукой, чтобы не выдать своих желаний.

– Иди-ка сюда, маленькая разбойница, хватит играть, – произнесла она, целуя милую мордашку. – Маме пора вставать. – И уже собралась откинуть простыню, как вдруг поняла, что на ней нет даже ночной рубашки.

Стэнли сжалился над Орландой.

– Мы будем на террасе, – сказал он, подхватывая Камиллу на руки. – Приходи, когда будешь готова, позавтракаем вместе.

Только оставшись одна, Орланда набралась смелости выскользнуть из кровати и бросилась в ванную.

Она уставилась на себя в зеркало. Это было ее тело – и не ее. Орланда придирчиво осмотрела груди – они словно стали полнее, чем накануне. И бедра… в бедрах вроде бы появилась непривычная округлость. И – она покраснела как маков цвет – на шее и груди остались следы поцелуев.

Так это действительно произошло, поняла она, в удивлении созерцая свое отражение. Ее переполнило блаженство, лицо осветилось радостной улыбкой. Что бы ни случилось дальше, какой бы стороной ни повернулась к ней жизнь, эти воспоминания принадлежат ей навек. Воспоминания о том, как красивейший мужчина сделал ее женщиной.

Стэнли, дожидавшийся на террасе, заслышал шаги и, подняв глаза, окинул молодую женщину оценивающим взглядом. Орланда не смогла устоять и выбрала в своем новом гардеробе открытое желтое платье с юбкой, едва прикрывающей колени.

Она почувствовала на себе его взгляд и немедленно застеснялась, поскорее села и начала деловито, чтобы скрыть смущение, разливать кофе.

Камилла уже успела схватить печенье и теперь торопилась к качелям, которые А Ма Тан распорядилась поставить тут же неподалеку.

Стэнли наклонился к Орланде.

– Ну, дорогая, чем бы ты хотела заняться сегодня?

Он, конечно, имел в виду, куда бы ей хотелось поехать, что посмотреть, но выражение серых глаз сразу подсказало ей, какой ответ был бы ему наиболее приятен. Орланда залилась краской.

– Ну… тем же, чем и ты, – смущенно сказала она, потом спросила: – А разве тебе не надо в офис или еще куда-то по делам?

Он легко махнул рукой.

– Дела могут и подождать. Сейчас мне даже думать не хочется о том, чтобы провести полдня в офисе или банке.

Да и как может нормальный мужчина заниматься бизнесом, когда все его мысли, чувства и устремления сосредоточены на одном – на прекрасной и обольстительной молодой женщине.

Камилла слезла с качелей, забралась в ярко-желтый автомобильчик и, довольно гудя, направилась в их сторону. Стэнли посмотрел на нее и задумался.

Орланда взяла чужую дочь, чтобы вырастить как свою собственную. Каким мужеством надо обладать, чтобы отважиться на такой поступок! Сколько это потребовало от нее моральных и непосильных материальных затрат! Он содрогнулся, вспомнив кошмарную комнатенку в трущобе, где еще неделю назад жили Орланда и Камилла Смит.

Благодарение Господу, что я нашел ее, подумал он. Нашел в самую тяжкую для нее минуту, привез сюда и освободил, словно птицу выпустил из клетки, позволил летать свободно и беззаботно…

Маленькая рука коснулась его колена, требуя внимания. Камилла хотела продолжить игру, начатую в спальне. Они развлекались, пока Орланда пила кофе, потом Стэнли спросил:

– Куда сегодня? Предлагаю провести еще день на пляже. Спорим, Камилла будет в восторге.

Да, и он тоже. От возможности любоваться полуобнаженным телом Орланды и высматривать, какие перемены произвела в ней предыдущая ночь.

Неделя промелькнула незаметно. Они не разлучались практически ни на минуту. Все ночи Орланда и Стэнли проводили вместе и никак не могли насытиться друг другом. Камилла была счастлива и наслаждалась жизнью. Стэнли заваливал ее подарками, постоянно играл с ней, вызывая радостный смех и ее, и Орланды. Обдумывая развлечения на день, он в первую очередь учитывал интересы ребенка, понимая, что ничто не доставит Орланде больше удовольствия, чем возможность наблюдать за счастливо улыбающейся дочерью.

Они посетили Музей игрушек на Чартер-роуд, откуда Камиллу удалось увести только часа через три, и то с трудом. А после этого пришлось отправиться в игрушечный магазин, где малышка получила все, что ей приглянулось. Стэнли не скупился…

В другой раз провели весь день в знаменитом гонконгском зоопарке. Гуляли, разглядывали экзотических животных, любовались знаменитым фонтаном, куда Камилле непременно надо было залезть с ногами, визжа от восторга.

Но больше всего всем троим нравилось проводить время на пляже. Сегодня, однако, и Стэнли, и Орланда буквально считали минуты до возвращения в особняк. На обратном пути он вел машину сосредоточенно и молча, Камилла задремала, свернувшись клубочком на коленях Орланды.

Резко затормозив перед входом, Стэнли выскочил из машины, взял малышку на руки и с почти непристойной поспешностью передал вышедшей навстречу А Ма Тан. Потом обнял Орланду за талию и просто сказал:

– Идем.

Она опустила глаза, сказала Камилле, чтобы та вела себя хорошо и слушалась.

– О, она хорошая и воспитанная маленькая девочка, – одобрительно заметила старая домоправительница и посторонилась, давая им пройти.

Орланда чувствовала, что одобрение китаянки вызывает не только и не столько поведение Камиллы, сколько их. С той минуты, как Стэнли привез ее домой из салона Клод, А Ма Тан, очевидно, решила, что между ними происходит что-то настоящее. Что их странный брак может скоро превратиться в то, что принято считать браком у всех нормальных людей.

Но хотя Стэнли и обращался с ней как с королевой, Орланда знала, что такое никогда не случится. Просто пока он заинтригован ею и до сих пор наслаждается необычной ролью Пигмалиона. Коснувшись невзрачного серого камня чудесным золотым резцом, он выпустил на свободу, оживил прекрасную статую…

Они поднялись по лестнице, тесно прижавшись друг к другу, вошли в спальню, и Стэнли припал к ее губам. Они целовались, целовались, словно не были вместе целую вечность. Каждым прикосновением он разжигал в ней страсть и еще больше распалялся сам, и вот уже оба сорвали с себя одежду, эту последнюю тонкую преграду между ними.