Текст книги "Привилегия (СИ)"
Автор книги: Бетани Крис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Она нашла телефон под пассажирским
сиденьем, и ей хватило одного взгляда на
заблокированный экран, чтобы понять, что она
права. Она отключил звук в телефоне накануне ночью, но после того, как ее будильник сработал – беззвучно – телефон автоматически включился.
Пятнадцать телефонных звонков.
Куча сообщений.
Все от ее матери и отца.
Отлично.
Лючия потратила еще одну минуту, чтобы
собраться с мыслями – или хотя бы попытаться – и забралась на переднее сиденье. Лучше просто
двигаться к чертовой матери, чем тратить еще
больше времени на выяснение отношений с Ренцо. Она была убеждена, что этот парень не хочет, чтобы его поняли.
По крайней мере, не она.
***
Лючия, конечно, ожидала разговора с
родителями, когда наконец доберется до дома, но
не думала, что отец уже будет ждать ее на
крыльце, когда она подъедет к дому. Что было еще
более удивительно, так это то, что Люциан редко
наряжался, а если и наряжался, то обычно в
темные брюки и шелковую рубашку, закатанную
до локтей. Она не думала, что когда-либо видела своего отца в чем-то меньшем, чем его лучшие
качества, за исключением этого момента.
Люциан скрестил руки на груди, когда
Лючия припарковала Лексус и вышла из машины. В простой белой футболке и темных спортивных штанах отец, казалось, был готов скорее пойти в спортзал, чем разбираться о прошлой ночи.
– Ужин, помнишь? – спросил он.
Лючия нахмурилась.
– Что?
– Вчера был твой день рождения.
– Я знаю, папа.
Люциан кивнул.
– Да, и мы все собирались поужинать с
тобой на твой день рождения. Именно это мы и
запланировали, Лючия. Или ты забыла?
Мысленно она проклинала себя за то, что сделала именно это и забыла о своих планах с родителями. Очевидно, она отвлеклась на что-то
совершенно другое.
Это был Ренцо.
Она все еще не была уверена, стоило ли это того. Особенно с учетом того, что ее сердце было слишком тяжелым, немного болезненным. Ей было странно, что она вообще так себя чувствовала. Ей еще никогда не приходилось быть
достаточно хорошей для кого-то. Никогда не приходилось доказывать свою ценность кому-либо или чему-либо.
Этот парень заставлял ее чувствовать, что
она должна делать именно это для него каждый
раз, когда оказывалась в его присутствии. Лючия
не была уверена, хочет ли она продолжать играть в
эту игру. Ей не нравилось, когда ее заставляли
чувствовать себя никчемной.
– Что случилось? – спросил Люциан.
Лючия перекинула сумочку через плечо и
направилась к крыльцу. Она решила, что этот разговор лучше будет провести в доме – даже если она не собирается говорить отцу, где была, что делала, или с кем это делала – вместо того, чтобы стоять здесь, где соседи могли их увидеть.
Вместо этого ее отец не сдвинулся с места на верхней ступеньке лестницы. Он полностью
преградил ей путь, удерживая ее на две ступеньки
ниже себя, и уставился на неё с жёстким выражением лица. Как бы он ни старался казаться
сердитым, она заметила, что он тоже обеспокоен.
Это было ясно как божий день.
– Прости, что забыла позвонить, —сказала Лючия. – Больше этого не повторится.
– Я не об этом спрашивал тебя, – ее отец
произнёс.
Будь она умнее, Лючия просто выдумала бы какую-нибудь ложь и покончила бы с этим. Не
похоже, чтобы ее отец когда-либо вмешивался в
выбор своих детей или заставлял их идти тем или
иным путем, когда дело касалось отношений. Если уж на то пошло, он приложил все усилия, чтобы
остаться в стороне от всего этого. Лючия оценила
это, и знала, что ее старшие братья и сестры тоже.
Это вообще не было обычным явлением в их культуре или в удушающей жизни мафиози, чтобы родители делали это в первую очередь. Почти ожидалось, что мужчины, подобные ее отцу, будут решать, с кем их ребенок может или не может встречаться, а кто подходит или не подходит для их образа жизни.
Люциан никогда не делал этого – никогда.
Но в последнее время Лючия явно не отличалась умом. Разве ее недавние действия не
были достаточным доказательством этого? Она
вообще ничего не хотела говорить отцу; отчасти
потому, что не знала, о чем, черт возьми, думает, а отчасти потому, что не считала, что это какое-то
чертово дело Люциана.
И вот она здесь.
Целая и невредимая.
Этого должно быть достаточно.
– Мне восемнадцать, – сказала Лючия,
поднимаясь по лестнице и протискиваясь мимо
отца в дом. – Я не обязана отвечать на твои
вопросы, когда ты спрашиваешь, куда я иду и что
делаю. Я уже взрослая, папа.
Отец что-то пробормотал себе под нос, но Лючии было все равно. Она потянулась к дверной
ручке, чтобы открыть ее, но отец опередил ее. И
снова преградил путь. Она была вынуждена
посмотреть на него снизу вверх и изо всех сил
старалась не сердиться, но, вероятно, потерпела
неудачу.
Люциан, казался, совершенно не беспокоило ее поведение. Она никогда раньше не подводила родителей. Она не была нарушительницей правил в их семье. Знала, чего от нее ждут, и строго следовала правилам.
У нее было отчетливое чувство, что это будет совсем не то же самое. Ее отец выглядел так,
будто тоже это знал, если судить по его напряженной позе.
– Я хочу зайти в дом, принять душ и
вздремнуть, – сухо сказала Лючия. – Так что
извини меня.
Люциан покачал головой и снова скрестил
руки на груди. Предательский знак, что он не
сдвинется с места, совсем. Она видела, как он снова и снова использовал ту же позу на протяжении многих лет с ее упрямым братом Джоном. Люциан был кирпичной стеной, и ни одно чертово тело не могло пройти сквозь него.
Все очень просто.
Лючия сегодня была не в настроении.
– Папочка, отойди, – сказала она.
Но он этого не сделал.
– Знаешь ли ты, – пробормотал он. – Что несмотря на то, сколько свободы я давал всем
своим детям на протяжении многих лет включая
тебя, Лючия, для тебя это всего лишь иллюзия.
Конечно, я позволяю тебе делать свой
собственный выбор, ошибки и пути. Я делаю шаг
назад и наблюдаю издалека, как ты падаешь, снова
поднимаешься и преуспеваешь в следующей
попытке. Я не держу тебя за руку, когда ты
разбираешься в жизни или в чем-то еще, чему тебе
нужно научиться. Я позволяю тебе делать все, что
нужно, чтобы быть счастливой и процветать.
Лючия с трудом сглотнула.
– Я знаю.
– Но свобода, о которой ты думаешь это иллюзия, – продолжал Люциан холоднее, чем
когда-либо. Она не думала, что слышала тон своего отца таким холодным. – Потому что неважно, каким ты меня видишь в конце дня, будь то просто мужчиной, или твоим отцом, или мужем твоей матери... Я всегда буду тем, кто я есть, Лючия. И ты знаешь кем?
– Нет.
– Членом Мафии. Человеком, у которого
всегда мишень на спине из-за жизни, которую я
выбрал, и из-за этого, так будет и у тебя, и у всех,
кого я привел в эту жизнь. Так что, да, я даю тебе
иллюзию свободы, но в то же время, когда ты
думаешь, что я наблюдаю только со стороны, я
также защищаю тебя наилучшим образом.
– Я не поним...
– Я и не жду от тебя этого, – резко перебил ее отец. – Потому что какая польза от иллюзии, если ты можешь видеть сквозь неё?
Люциан мрачно рассмеялся и немного
смягчил позу. Он провел рукой по небритому
подбородку и оглянулся на входную дверь, словно
ожидая, что она вот-вот откроется. Лючия гадала,
где в эти минуты находится ее мать.
– У тебя есть люди, которые присматривают за тобой, – тихо сказал отец, не
глядя на нее. – Люди, которых ты не видишь, но которые держат меня в курсе, когда это необходимо. Ты потеряла их прошлой ночью —
нет, прости, не ты. Ты ведь не была за рулем,
правда?
Лючия моргнула и замолчала.
Тогда отец встретился с ней взглядом.
Видеть ее дерьмо насквозь, даже если он не собирался ее в этом обвинять.
– Они уже не в первый раз замечают
молодого человека или то, что ты его искала, —
невозмутимо продолжал отец. – Его зовут Ренцо
Зулла. Похоже, у него есть какие-то связи с твоим братом. Я решил, что позволю тебе разобраться с
этим, и ты достаточно быстро поймешь, что он не
там, где твое внимание будет лучше всего
потрачено. Ты умная девочка – знаешь, что нужно держаться подальше от людей, которые могут причинить тебе ненужные неприятности. И это, Лючия, именно то, кем является Ренцо. Неприятностью.
Она напряглась, когда горячая волна недоверия и гнева пронзила ее позвоночник.
– Почему? – твердит она.
Глаза Люциана сузились.
– Почему?
– Именно об этом я и спрашиваю, папочка. Почему он неприятность?
– Ты провела с этим молодым человеком
больше нескольких минут, чтобы узнать, с кем он
общается и чем занимается. Ты прекрасно знаешь,
Лючия, почему он неприятность.
Так ли это?
– Значит, такой же как и ты? – настаивала она.
Люциан выпрямился, словно кто-то воткнул ему в спину нож.
– Прошу, не сравнивай нас.
– Такой же как и Джон?
– Лючия...
– Как дядя Данте или дядя Джио? И как дедушка тоже? Может, Андино? Как и все вы тоже? Он ведь такой же как и ты, верно? Если ты собираешься бросать камни, убедись, что твой дом не стеклянный, папочка. Слышала, что это не очень хорошо получается.
Ее отцу потребовалась секунда, а затем и две, прежде чем он наконец нашёл слова для
ответа.
– Это не одно и то же.
– Думаю, что одно.
– Лючия..
– Думаю, что это то же самое, – перебила Лючия, не желая отступать от своей точки зрения. – И ты можешь интерпретировать это так, как захочешь. Можешь нарисовать нашу семью любой золотой кистью, какой захочешь – видит Бог, мы можем позволить себе рисовать себя так, как хотим, чтобы общество нас увидело, верно? Но он не может. Он тот, кто он есть, так что, ты видишь его таким, какой он есть. Он не скрывает того, что не хочет, чтобы весь остальной мир видел, как это делаешь ты – как это делает остальная часть нашей семьи. Это точно то же самое; мне все равно на сказанное тобой.
У нее не было причин защищать Ренцо.
После того, как он ушел от нее в то утро, она
могла бы просто бросить его на съедение волкам и
сказать: к черту все это. На самом деле, это был
бы лучший способ справиться с этим.
И все же она не могла.
Если она выбросит это утро из головы и
подумает обо всем остальном, что знала о Ренцо,
то правда станет для нее гораздо яснее. Он боролся. Едва держал голову над водой. На нем лежала ответственность заботиться о своём брате и сестре и поддерживать себя в живых. Он делал все, что мог, с тем, что ему дали, даже если это не так уж и много.
Никто не имел права судить его за это.
И уж точно не ее отец.
– Лючия, – сказал отец, когда она открыла дверь дома, когда он отошел в сторону. – Держись подальше от этого молодого человека. Я не спрашиваю. Я говорю тебе. Держись от него
подальше.
Неа.
Определенно нет.
А если и будет, то лишь потому, что
предпочитала держаться на расстоянии. И не потому, что кто-то велел ей это сделать.
Все очень просто.
***
Лючия передвинула сумочку, висевшую у нее на плече, немного облегчая ее вес. Она была
сосредоточена на том, чтобы не споткнуться о
край входа приюта, когда выйдет из парадной двери вместо того, чтобы смотреть прямо перед
собой.
Возможно, ей следовало это сделать.
Это подготовило бы ее к встрече с ним.
Но, скорее всего, нет.
– Куда-то идёшь, принцесса?
Лючия резко вскинула голову и увидела
Ренцо, прислонившегося к ее Лексусу. Как обычно,
он выглядел как плохая новость, стоя там в своих рваных джинсах, армейских ботинках и кожаной куртке, наброшенной поверх простой белой
футболки. Будто ему было наплевать на весь
мир, кроме того, на что он смотрел в этот момент.
На неё.
Зажженная сигарета свисала с кончиков его
пальцев, когда он выпустил пьянящее облако
серого дыма и одарил ее улыбкой, от которой у нее
внутри все сжалось.
К черту его за то, что он так с ней поступил.
Вместо того, чтобы думать о том, что этот
парень заставлял ее чувствовать, все хорошие и
ужасные вещи, она решила сосредоточиться на
мальчике крепко державшегося за игрушечный
грузовик, стоя рядом со своим старшим братом.
– Привет, Диего, – поздоровалась Лючия.– Ты был сегодня в детском саду?
Диего широко улыбнулся и кивнул.
– Да, был. Тебя сегодня там не было.
– Я сегодня работала на кухне.
– О-о. – Диего взглянул на Ренцо, говоря:– Она пойдёт, Рен?
Что?
Ренцо потрепал Диего по макушке своей
большой рукой и бросил взгляд на Лючию.
– Это еще предстоит выяснить, приятель.
Ты занята, принцесса, или как?
Лючия ощетинилась.
Отчасти из-за прозвища, а отчасти из-за
того, что она не видела его с того самого утра, как
он ушел, даже не попрощавшись с ней. Блядь. Уходя, он даже не взглянул на нее.
Лючия не собиралась быть мужской
салфеткой, которую можно использовать и выбросить, когда он закончит с ней, но особенно
этого парня. Не имело значения, как сильно ее
глупому сердцу нравилось то, как он смотрел на
нее, или как эти чертовы бабочки вернулись
совершая беспорядок из ее внутренностей.
Это не имело ни малейшего значения.
Возможно, если бы она продолжала твердить себе эти вещи, то начала бы в них верить. Боже, она полностью запуталась.
Лючия подумала, что сначала надо попытаться подойти к делу более тонко, а потом
уже действовать.
– Что, Рен, ты не получил от меня того, что хотел в первый раз? Нужно больше?
Его взгляд потемнел, когда он оглядел ее, а затем на мгновение сузился.
– Ты злишься на меня.
– Думаешь?
– Почему?
– Ты просто сбежал!
Она не хотела, чтобы это прозвучало
достаточно громко, чтобы отпугнуть птиц,
отдыхающих вдоль линий электропередач, но она
сорвалась. Лючия смотрела, как птицы
разлетаются в разные стороны, в то время как парень в нескольких метрах от нее просто захихикал, будто она сказала что-то смешное.
– Перестань смеяться надо мной, – огрызнулась она.
Ренцо поднял обе руки, его сигарета опасно болталась в кончиках пальцев.
– Прости, принцесса.
– И перестань меня так называть.
– Это сейчас было что-то вроде припадка, так ведь?
Лючия не ответила.
Ренцо посмотрел на брата и вздохнул.
– Послушай, я должен был быть кое-где в
то утро, и если бы я не встал и не ушел, то пропустил бы время встречи из-за того, что мне нужно было бежать через весь город. У меня не оказалось бы этих денег, а они нужны мне, чтобы оплатить расходы моей сестры до конца месяца, хорошо?
Лючии потребовалась секунда, но она
смягчила свою позу.
– Мы могли бы вместе съездить, если бы ты мне сказал.
Ренцо откашлялся.
– Нет.
Вот и все; вот и все.
Просто спокойно, простое нет.
– Но...
– Я делаю свою работу, да? – Ренцо пожал плечами. – Я и не думал объясняться. Я просто должен был разобраться со своим дерьмом и уйти. На самом деле мне не нужно думать о других людях, кроме себя, о своём брате и сестре. Так что, если ты ожидаешь от меня чего-то подобного, то тебе также следует ожидать, что время от времени ты будешь разочарована.
Хах.
Слова сорвались с губ Лючии прежде, чем
она успела их остановить.
– Так что, может, в следующий раз
объяснишься, прежде чем вот так просто уйдёшь?
Хитрая, сексуальная улыбка расплылась по
лицу Ренцо, и его язык высунулся, чтобы облизать
губы, когда он кивнул.
– Я сделаю это в следующий раз.
– Ты пойдешь с нами, Лючия? – вдруг спросил Диего, напомнив ей, что он тоже здесь, хотя был таким тихим ребенком.
Она посмотрела на Ренцо.
– Куда?
– У моей сестры есть кое-что, – сказал он, будто это не имело большого значения. – Подумал, может, ты захочешь чем-нибудь заняться– не видел тебя в горячую минуту, понимаешь?
Лючия улыбнулась.
Она ничего не могла с собой поделать.
– Я за рулем или...?
Ренцо рассмеялся.
– Я лучше поеду на автобусе, если это не
заденет твои чувства, принцесса.
– Пошел ты, Рен.
– Да, возможно, позже. Посмотрим, что из
этого выйдет, ты же знаешь.
Задница.
И ей это нравилось.
Слишком.
Глава 10
Сидя на одном место впереди Ренцо, Диего
наклонился ближе к окну, выглядывая наружу.
Ничто не интересовало этого ребенка больше, чем
люди, по какой-то причине. Любые люди. Он
любил смотреть на людей, но ему также нравилось
привлекать других. Ренцо не был уверен, что это
будет означать для будущего Диего, но надеялся,
что что-то хорошее.
Улыбнувшись в ответ брату, Диего спросил:
– Ты видел собаку, Рен?
Он не видел. Он был слишком занят, смотря в окно, одновременно следя за братом и наблюдая за Лючией. Диего выглядел слишком счастливым, чтобы сказать ему, что он пропустил ту собаку, которая попалась ему на глаза на этот раз.
– Да, – ответил Ренцо, ухмыляясь.
Диего кивнул и вернулся к окну.
Удовлетворенный на данный момент тем, что его
младший брат отвлекся, Ренцо вернулся к Лючии.
– Почти приехали, – прошептал он Лючии.
Рядом с ним она рассеянно кивнула. Однако ее внимание было приковано к чему-то
совершенно иному. К проклятому телефону в ее
руке, который не переставал жужжать почти с той
самой секунды, как они вошли в автобус. Что-то
случилось, Ренцо знал это, даже если она и не
говорила. Она не отвечала на звонки или сообщения, и поставила телефон на виброзвонок, так что теперь это только слегка раздражало.. но звонки все еще не прекращались.
Может, ее семья?
Она почти не говорила о них, если вообще говорила. Но он не был настолько глуп, чтобы не
знать о них достаточно, чтобы удивляться. В нем
было много чего, но он не прятал голову в песок.
Лючия наконец подняла глаза, встречаясь с
ним взглядом, и улыбнулась так, словно ничего не
произошло неправильного в ее мире. Он не знал,
насколько это было правдой, но в данный момент
он был готов позволить ей притворяться.
– Ты в порядке? – сказал он.
Ее красивые карие глаза загорелись, как и ее улыбка.
– Почему не должна, Рен?
– Выглядела отвлечённой, вот и все.
Лючия пожала плечами.
– Нет другого места, где я предпочла бы
быть прямо сейчас.
Она произнесла это так свободно и ласково, что он не сомневался: она говорит правду. Это не означало, что не происходило чего-то такого, о чем он не знал. Вот что его беспокоило.
Ренцо действительно не нужно было
вляпываться в какое-то дерьмо, потому что он
связался не с той девушкой. Он знал о Марчелло
ровно столько, чтобы понять, что они не из тех
людей, которые все бросают на произвол судьбы.
Это его беспокоило.
– Ты ни от кого не прячешься? – спросил
он, пробуя воду.
Лючия сверкнула зубами в улыбке и
рассмеялась. Тихий шум привлек внимание еще
нескольких человек в автобусе, включая Диего,
который быстро вернулся к своему окну, но Ренцо
не обратил на них внимания.
Он понял, что сейчас ему нужно
сосредоточиться на другом дерьме. Например,
выяснить, не приближается ли к нему гигантская
куча дымящегося дерьма, и решить, стоит ли
наступать на это ради этой девушки.
Она ведь здесь, с тобой, не так ли?
Иногда его разум был убийцей. Постоянно
напоминая о вещах, которые он предпочел бы
оставить на обочине, пока не придумает что-
нибудь для себя.
Впрочем, это был хороший довод.
Лючия была с ним, а это означало, что даже если она кого-то отшила или ее семья не была счастлива... она там, где хотела быть. От
одной мысли у него так сдавило грудь, что он не
мог объяснить, почему.
– Ну? – он надавил, когда понял, что она не ответила ему. – Ты из-за этого отменила с кем-то планы?
Лючия пожала плечами.
– Не совсем.
Отлично.
– «Не совсем» не означает «нет», Лючия,– усмехнулся Ренцо.
Она искоса взглянула на него и только покачала головой.
– Сегодня вечером у меня не было ничего
особенного ни с семьей, ни с друзьями, так что
нет, я ни от кого не сбежала. А даже если и так,
что с того? Планы все время меняются, верно?
Именно в этот момент телефон в ее руке
снова начал жужжать. Ренцо не пропустил, как она
опустила взгляд, проверяя экран, или как быстро
отклонила вызов, просто проведя пальцем по
красному значку телефона, который загорелся. Но
это было не так быстро, чтобы он не заметил, чье
имя вспыхнуло на экране.
Папочка, он прочитал.
Черт.
– Люциан ведь твой отец, верно? – тихо спросил Ренцо.
Лючия быстро вскинула голову.
– Что?
– Так зовут твоего отца. Люциан, верно?
– Вообще-то меня назвали в его честь.
Ренцо кивнул.
– Я так и думал, что именно отсюда появилось имя Лючия.
– Ты знаешь моего отца?
Кто не знал?
– Я знаю о нем, – сказал Ренцо.
И это не было ложью.
Любой человек, работающий на улицах под эгидой Организации Марчелло, будь то бегун на побегушках, наркодилер, ростовщик или ебаный мускул, следящий за тем, чтобы все оставались в строю и на своей территории знали, кто этот человек. Марчелло были, и есть люди,
контролирующие все дела в бизнесе.
Ренцо понадобилось несколько лет, чтобы
по-настоящему понять, кто такие Марчелло, не
просто влиятельные, богатые люди, склонные к преступлениям, но и мафия. Он слышал шёпот, и,
как говорится, в каждом слухе всегда была доля
правды. Одного этого было достаточно, чтобы
заставить его быть осторожным с Марчелло.
Все очень просто.
Он делал свою работу и в то же время
оставался вне поля их зрения. Это позволяло ему
прекрасно ладить и держало их подальше от его
бизнеса. Он торговал их наркотиками, управлял
своими парнями, никогда не крал ни цента и
всегда получал деньги вовремя. Именно так он вел
дела и держал людей, снабжавших его на своей
стороне города.
Ренцо не был здесь, желая большего. Этого
ему было вполне достаточно. Ему не нужны были
никакие неприятности.
Лючия слегка улыбнулась и в то же время
отвела взгляд.
– Я думаю, что знать моего отца и по-
настоящему знать этого человека, две совершенно
разные вещи.
Ренцо согласился.
Частично.
– Я думаю, – возразил он. – Что человек, с которым я познакомлюсь, если встану у него на пути, не будет тем человеком, которого ты знаешь. Если быть честным.
– Возможно...
Слова Лючии были прерваны жужжанием ее телефона. Снова. На этот раз она не так быстро
отклонила вызов, и Ренцо увидел, что на экране
снова загорелся телефон ее отца.
Ну тогда...
– Они же не пошлют собак на поиски нас,– полушутя произнёс Ренцо. – Верно? —пошутил он.
Вот.
Он сказал.
Что еще он мог ответить?
Зубы Лючии впились в ее нижнюю губу,
когда она на мгновение перевернула телефон в
руках. Затем нажала на кнопку сбоку, пока
телефон полностью не погас, прежде чем сунуть
его в сумочку у своих ног.
Ее пристальный взгляд снова обратился к
нему, и он был поражен силой, с которой смотрел
на нее.
– Я хочу быть здесь, Рен.
Это звучало просто.
Правдиво.
– Я знаю, – легко ответил он.
– Это другие люди, которые могут не
захотеть, чтобы я была тут. Они также не имеют
права голоса.
Ну, это вопрос мнения. Он действительно не нуждался в таких неприятностях. В то же время
Лючия нравилась ему и там, где она была, в данный момент это означало, что она с ним.
– Мы почти на месте, – сказал он,
полностью меняя тему разговора.
Ренцо разберется со всем этим в другой раз. Если у ее семьи – или у ее отца – возникнут с ним проблемы, то он просто должен будет разобраться с ними, когда придет время. Если оно вообще когда-нибудь придет, предположил он.
Кто знает, так ли это?
Лючия уловила его желание прекратить
разговор и выглянула в окно.
– Вообще-то, еще одна остановка.
Ренцо ухмыльнулся.
– Ты ведь точно знаешь, в какой школе учится моя сестра?
Она пожала плечами и подмигнула.
– Ты сказал, что это частная школа
искусств в Бруклине. Здесь есть только одна. У
меня есть друг, который учился, но закончил в
прошлом году. В это время года они устраивают
свои ежегодные галереи и выставки. Это
привлекает целую толпу. Люди пытаются хоть
мельком взглянуть на очередного великого художника.
Ренцо издал звук, похожий на мрачную усмешку.
– Мммм, которым не плевать на них, пока
они не вкалывают до костей, не остаются бедными
и не умирают на земле. Только тогда они захотят
потратить слишком много денег на такие вещи, как
краска на холсте, которая делает картину красивой.
Лючия взглянула на него.
– Что? – спросил он. – Где ложь?
– Это не ложь, – пробормотала она. – Но в искусстве есть нечто большее, чем просто быть художником. Впрочем, все это не имеет значения. Не говори своей сестре то, что ты только что сказал мне, Ренцо. Зачем разрушать ее мечты,
потому что ты реалист с горькой жилкой, а она
просто хочет делать красивые вещи для людей,
ради удовольствия?
Хах.
– Да, – тихо сказал Ренцо, снова поворачиваясь, чтобы посмотреть на Диего. – Ты
права. Не буду.
***
Диего подпрыгнул на цыпочках, когда Роза
закончила болтать с одним из своих кураторов
в двадцати футах от нее. Ренцо пришлось
практически схватить Диего за куртку, чтобы тот не побежал к сестре.
– Подожди секунду, – сказал Ренцо.
Лючия рассмеялась.
– Он взволнован.
– Да, он всегда такой, когда приезжает к Розе.
Диего любил свою сестру, как никто другой. Очень похоже на то, как он любил Ренцо. Это мило, для ребенка, который живет такой жизнью.
Но сейчас они не могли прервать время
Розы. Им посчастливилось получить приглашение
на мероприятие, чтобы увидеть работы своей
сестры, висящие на стенах галереи, но они не
должны отрывать Розу от людей, которые
пришли, чтобы оценить различные произведения искусства. По крайней мере, пока она не закончит с тем часом, когда выступала с речью.
Этот час почти прошел, но у нее оставалась еще минута или около того.
– Ты видел ее абстрактную картину в
дальней комнате?– поинтересовалась Лючия.
Ренцо взглянул на нее, но обнаружил, что
она смотрит в том направлении, о котором говорила.
– Не видел.
– Она удивительная, Рен.
– Да, Роза всегда была очень талантлива,
когда ей давали что-то раскрасить.
Она резко повернула голову и посмотрела на него.
– Да ладно, это немного больше, чем
просто раскрашивание на бумаге.
Он усмехнулся и пожал плечами.
– Она всегда будет моей младшей
сестренкой, для которой я крал карандаши и
бумагу, чтобы она могла нарисовать что-нибудь
красивое, просто чтобы приклеить это на любую стену, которую мы сможем найти, понимаешь?
Лючия успокоилась, и кивнула. Ренцо до
сих пор не понимал, как легко он предлагает эту
информацию о своей жизни и своей сестре, но
теперь она была рассказана. Он не мог забрать свои слова обратно или что-то в этом роде.
Он не был уверен, что хочет этого.
– Она, должно быть, так благодарна за все
это, – заметила Лючия, оглядывая галерею.
– Она перестала говорить «спасибо» несколько месяцев назад.
Лючия приподняла бровь. Ренцо пожал плечами.
– Честно говоря, я сказал ей, что если она
не перестанет меня благодарить, я прекращу давать ей денег.
Это тоже не было ложью.
Лючия вздохнула.
– Это ужасно, Рен.
– Ужасно то, что она думает, будто не
заслуживает этого, Лючия. Или что она здесь
только потому, что я оплачиваю ее проживание и
другие расходы. Правда в том, что она здесь, потому что заслуживает этого, и она очень старалась, чтобы ее заметили. Она получила стипендию – я просто заставил это работать.
И он не хотел, чтобы его за это благодарили, потому что если он не сделает этого для Розы, то кто? Конечно, не их мать, которая половину времени даже не жила в их реальности. И определено не их бесполезный отец.
Тем не менее, это было правдой. Ни один из их родителей никогда не проявлял ни малейшего интереса, признательности или чего-то еще к достижениям Розы. На самом деле, их мать имела наглость спрашивать Ренцо, может ли он платить три тысячи в месяц за Розу, тогда почему он не может найти на неё деньги тоже, время от времени.
А что касается их отца?
Черт, Роза училась в частной школе целый
год до того, как этот мудак даже узнал об этом. Облажался по полной.
– Роза!
Крик Диего довольно быстро вывел Ренцо
из горьких раздумий. Что его вполне устраивало,
потому что он не хотел или не должен был тратить
больше эмоциональной энергии на своих
родителей-бездельников, чем уже тратил на
ежедневную чёртову работу.
Он увидел свою сестру, идущую к ним с широкой улыбкой, и все, что он чувствовал в этот
момент, была гордость. Роза выглядела так, будто была на вершине слова с ее волосами,
уложенными мягкими волнами, ее лицо было
накрашено нейтральными тонами косметики, и
красивое платье, которое делало ее немного
старше своих семнадцати лет.
Словно она выиграла в гребаную лотерею.
Возможно, так оно и было.
– Посмотри на себя, – сказал Ренцо.
Роза уже опустилась на колени, чтобы
обнять Диего, но так же быстро взяла его за руку,
она подняла своего младшего брата и встала
лицом к лицу с Ренцо.
– Что насчет того, как я выгляжу?
Ренцо улыбнулся.
– Ничего – ты выглядишь хорошо.
Счастливой. Есть какие-нибудь новости?
– Ну, я прошла практическую часть,
презентации, и почти уверена, что на устную часть должна ждать подтверждения.
– Ну что, хорошая ночка, тогда?
Роза кивнула.
– Отличная ночь, Рен.
– Хорошо.
У него был миллион и еще одна вещь,
которую он хотел сказать. Например, насколько его
сестра заслужила этого, и что неудивительно, что
она заслужила свои высокие оценки и похвалы
тем, как усердно работала. Он хотел сказать ей,
что каждое произведение искусства, которое он
видел с ее именем на маленькой табличке внизу,
заставляло его испытывать гордость, которую она
никогда не сможет понять. Он был уверен, что она
тоже чувствует эту гордость, но по-другому. В
конце концов, ей это удалось. Он просто наблюдал,
как она извлекает из этого выгоду.
Но это тоже было хорошо.
Улыбка Розы смягчилась, когда Ренцо
замолчал, он был не из разговорчивых. Не тогда,
когда речь шла об эмоциях и прочем дерьме. Не то
чтобы его сестра возражала. Не говоря ни слова,
она подошла – все еще держа Диего – и крепко заключила в объятия Ренцо. Он тоже обнял сестру.
– Спасибо, – прошептала Роза.
– Да, не беспокойся.
Затем, с заговорщицким оттенком в голосе,
его сестра сказала:
– Не хочешь познакомить меня со своей
подругой? Я видела, как она ждала тебя здесь. Уверена, я также видела, как ты держал ее за руку,
когда только вошел.
Ренцо рассмеялся, потому что, черт, его сестра была чертовски хитра. Выпустив Розу из объятий, он кивнул и повернулся к Лючии.
Только тогда он понял, как тихо Лючия вела себя
во время всего разговора.
Ее теплый взгляд встретился с его, и она
улыбнулась. Сладко и мягко. Будто не хотела отнимать у него этот момент, и была в порядке,
ожидая за кулисами, пока он не закончит со
своим братом и сестрой. Он действительно оценил это.
– Роза, это Лючия Марчелло, – сказал
Ренцо, протягивая ей руку. Она послушалась и
придвинулась ближе к его сестре. – Лючия, это
Роза.
Роза поставила Диего на пол и протянула
руку, чтобы пожать руку Лючии. Диего прыгал за
сестрой по пятам и болтал обо всех картинах,
которые ему удалось посмотреть, пока они ждали,
когда Роза закончит свою работу. Впрочем, он, похоже, не возражал, что никто ему не отвечает.
– Приятно познакомиться, Лючия, – сказала Роза.
Лючия кивнула.
– И мне тоже. Твои тезисы поразительны.
Легкий румянец окрасил щеки розы.
– Спасибо. – затем его сестра дала ему
посмотреть со стороны, прежде чем подмигнуть
Лючии и добавить: – Знаешь, я не думаю, что
когда-либо встречала одну из девушек моего
брата.
Ренцо напрягся.
Лючия моргнула, но быстро пришла в себя.
