Текст книги "Привилегия (СИ)"
Автор книги: Бетани Крис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
Интересно, сколько раз это должно было произойти, прежде чем кто-то решил принять решение? И насколько эффективной была названная политика?
Сложив бумаги в аккуратную стопку, Лючия сгребла их со стола, который использовала как импровизированный письменный стол, и направилась в коридор. Она читала, чтобы убедиться, что ничего не пропустила, когда впервые услышала его голос.
Бог свидетель, она не ожидала, что когда-нибудь услышит его снова.
Возможно, именно поэтому жар пронзил ее тело, когда ее позвоночник напрягся, будто кто-то проткнул его прутом. Это сбивало с толку и приводило в замешательство, что чей-то голос мог вызвать у нее такую реакцию.
Лючия отмахнулась от этого и поднялась по ступенькам, направляясь к передней части приюта, где ей нужно было оставить свои бумаги. И откуда доносился знакомый голос.
Сердитый и горький, шум усилился, когда она завернула за последний угол.
– Я ведь извинился, не так ли? – потребовал он ответа.
– Но ты знаешь, что дело не в этом.
– Я понял, я опоздал.
– Ты даже не должен был заезжать за ним сегодня, Ренцо. Это должна была сделать твоя мать.
Лючия вошла в главную приемную приюта как раз вовремя, чтобы увидеть, как глаза Ренцо вспыхнули огнем, когда он сунул сжатые в кулаки руки в карманы джинсов. Его челюсть была жесткой, словно что-то сильное и острое было вырезано из мрамора. Если бы не хмурое выражение на его губах, которые все время подергивались, словно он пытался сдержать слова, она подумала, что он мог бы быть статуей.
Холодным и прекрасным.
Несмотря на то, что Лючия прекрасно понимала, что происходящее у входной двери между Ренцо и Лори ее не касается, она не могла не оглянуться через плечо, подходя к столу. Женщина там, казалось, еще лучше справлялась со своими делами, когда забрала бумаги у Лючии, не делая вид, что всего в нескольких метрах от нее происходит очень громкий спор.
Лючия была не настолько хороша.
Она осмелилась еще раз оглянуться через плечо. Прямо за спиной Ренцо с синим рюкзаком стоял Диего. Он уставился на открывшуюся перед ним сцену, и его крошечные брови в замешательстве сдвинулись. В глазах ребенка ясно читалась усталость. Сколько ему было лет? Может, четыре, но он не мог быть старше.
Лючия на мгновение задумалась, не сын ли это Ренцо, но потом вспомнила, что только что сказала Лори. Их мать должна была приехать и забрать Диего. Значит, у него есть брат.
– На нее явно нельзя рассчитывать, – сухо заметил Ренцо. – Я позабочусь об этом...
– Это уже пятый раз за месяц, когда кто-то задерживается, чтобы забрать его. На прошлой неделе я даже оставила место в детском саду для него, потому что знала, что ты приведешь его, так как ты заранее позвонил, чтобы сообщить мне.
– Послушай.
– Нет, ты послушай, Рен ,– так же быстро возразила Лори. – Я знаю, что он нуждается в безопасном месте, чтобы ты мог работать днем, так что можешь делать то, что нужно. Только потому, что ты смог предоставить заявление от твоей матери, показывающее, что ты заботишься о большинстве потребностей ребенка, я даже оставила ему место здесь, не подтвердив другие вещи, которые все остальные, кто получает место, должны доказать, Ренцо. Но я не могу продолжать растягивать правила для тебя, когда ты не можешь даже следовать основным правилам детского сада.
Все в позе Ренцо кричало об обороне.
Лючии даже не нужно было слышать, как он говорит, чтобы понять это, просто взглянув на него.
– Его будут забирать вовремя, – пробормотал Ренцо сквозь стиснутые зубы.
Лори вздохнула.
– У тебя есть еще один шанс. И тебе больше не нужно звонить мне, чтобы сохранить место, либо ты приходишь вовремя, либо не получаешь.
Ренцо втянул воздух сквозь зубы, и его взгляд упал на младшего брата, который подошел и встал рядом с ним. Казалось, что только увидев выражение беспокойства на лице маленького Диего, Ренцо быстро исправил свое хмурое выражение и улыбнулся мальчику. Он взъерошил рукой волосы Диего и подмигнул ему.
– Это понятно? – сказала Лори, нарушая молчание братьев.
Ренцо хмыкнул, но не отвел взгляда от брата.
– Да, черт возьми, понятно.
Лори только снова вздохнула. Ренцо бросил на женщину последний обжигающий взгляд и наклонился, чтобы подхватить Диего и вынести его. Он никогда не видел Лючию, по крайней мере, так ей казалось, но она видела его. Для нее этого было более чем достаточно. Она не могла объяснить странное желание в своей груди, которое заставляло ее следовать за ним только для того, чтобы поговорить, но оно было.
Оно росло с каждой секундой.
Каждым вдохом.
Лючия не была уверена почему. Она ничего не знала о Ренцо, кроме того, что он работал на ее брата, а это не предвещало ничего хорошего. Она буквально видела, как ее брат давал парню деньги, и Лючия была не настолько молода или глупа, чтобы не знать, чем ее брат зарабатывает на жизнь. Как и любой другой мужчина в ее семье.
И Джон, по сути, тоже.
Ренцо занимался грязным делом.
Его заставили улицы.
И все же Лючия могла думать только о том, что единственная разница между тем, что делал Ренцо ради выживания, и тем, что делала ее семья зарабатывая деньги, заключалась в том, что они одевались лучше, чем он. Так что она действительно не видела разницы.
И кроме того, в тот момент Ренцо выглядел всего лишь молодым человеком, который изо всех сил сопротивлялся и держался за ниточку.
По какой-то причине в её груди появилась резкая боль от таких мыслей.
– Думаю, на этом все, Лючия, спасибо, – сказала женщина за столом администратора. —Завтра будет готово твоё удостоверение личности и все остальное. Хорошо?
Лючия быстро вернулась в реальность.
– Хорошо, спасибо.
Когда она обернулась, Лори уже скрылась за дверью. Возможно, она вернулась в свой кабинет, но кто знает. Только жужжание телефона в кармане на секунду отвлекло внимание Лючии от дверей. Она подняла трубку, как только увидела, что на экране высветилось имя ее отца.
Ложь уже вертелась у нее на языке.
– Привет, папочка, – сказала она, – В приюте кое-что произошло, так что я могу немного опоздать. Это ведь нормально, правда?
Люциан усмехнулся на другом конце провода.
– Хорошо. Я просто звоню, чтобы узнать, поедешь ли ты сама домой или хочешь, чтобы кто-нибудь приехал за тобой, потому что я подумал, что ты, возможно, устала.
– Я приеду сама.
Сразу после того, как она поговорила с отцом, она пошла забрать свои вещи.
Глава 4
– Я могу вернуться?
Ренцо взглянул на своего младшего брата. Большие, встревоженные глаза Диего смотрели на него в ожидании неизбежного ответа, который, как он полагал, должен был последовать. Отстойно, что в четыре года его брат уже понял, что мир не создан для таких людей, как они. Он слишком рано понял, что разочарование это единственное, на что он может рассчитывать.
Блядь...
Видит Бог, Ренцо пытался изменить это ради своего брата. В каком-то смысле он сделал это для своей сестры, и Диего следующий в его списке.
Дело в том, что детский сад был чем-то, что Диего любил. Он подружился с некоторыми другими детьми, которые тоже посещали дет сад, и взрослые всегда занимали его чем-то новым, каждый раз, когда он приходил. Ему гораздо больше хотелось отправиться в детский сад, чем остаться с цыпочкой в соседнем квартале. Если его выгонят, это разобьет ему сердце. Ренцо не позволит этому случиться.
Склонившись на одно колено на тротуаре, он оказался на уровне глаз со своим младшим братом, когда тот немного наклонился вперед.
Ренцо схватил Диего за плечи и сжал их так крепко, что у брата возникло ощущение объятия.
– Обещаю, ты сможешь вернуться, – сказал Ренцо.
Тем не менее, это было похоже на ложь на его языке. Он собирался сделать все возможное, чтобы Диего не потерял свое место. Он гарантировал, что если не он, то кто-то другой будет приходить туда каждый божий день, чтобы забирать ребенка, даже если ему придется кому-то заплатить за это.
Диего надел маленький рюкзак на плечи и крепко ухватился за лямки.
– Ты уверен?
– Разве я когда-нибудь лгал тебе?
Его младший брат покачал головой.
Ренцо ухмыльнулся и потрепал мальчика по ухмыляющейся щеке.
– Вот именно, нет. Кроме того, они слишком любят тебя там, чтобы вышвырнуть вон, верно?
Это действительно заставило Диего улыбнуться. Ренцо только усмехнулся.
– Думаю да, – сказал Диего, демонстрируя все зубы в улыбке.
Да, он так думал.
Мальчик уже был смиренным.
Жизнь научила их и этому дерьму. Слишком рано.
– Ты порядке. Голоден?
Диего кивнул.
– Да, немного.
Еда, которую он захватил ранее, вероятно, была холодной и пропитанной жиром к настоящему времени. Хотя Диего не привередничал, когда дело касалось еды. Он будет есть все что угодно до тех пор, пока есть что кушать. Он мог положить эти гамбургеры и картошку в микроволновку, и они были бы хороши, чтобы утолить голод. Диего будет счастлив.
Их мать все еще лежала на диване в отключке. Если только эта сумасшедшая сука еще не пришла в себя от кайфа и не отправилась за следующей дозой. Или лежит с передозировкой прямо там, где спит. И то и другое вполне реально, но более вероятно, что она уже проснулась и ушла из дома.
И все же мысль о том, что Диего может увидеть их мать не в адекватном состоянии – или еще хуже – не то, чего хотел Ренцо после такого дня, как сегодняшний. Вероятно, голова мальчика уже была слишком отягощена всеми другими заботами. Не было никакой необходимости добавлять к этому их мать, когда она даже не была достойна забот своего четырехлетнего ребенка.
Диего снова взглянул на Ренцо.
Большими и уставшими глазами.
Это было очевидно.
Ренцо вздохнул.
Малышу просто нужно было вернуться домой, покушать и лечь спать. Если он поторопится, Диего может даже не увидеть их мать на диване, если она все еще там, когда они вернутся. Во всяком случае, коридор, ведущий в спальню, находился в передней части квартиры.
– Я устал, Рен, – сказал Диего, снова перекладывая свой маленький рюкзак так, что на этот раз он соскользнул с его рук и упал на цементный тротуар. – Ты понесёшь меня?
Идти примерно четыре квартала.
Диего весил добрых восемнадцать килограмм.
Видит Бог, Ренцо уже достаточно сегодня набегался, и черт с ним.
Он весь день работал на ногах. Он тоже устал. Ему нужно было поесть – поскольку все, что он сегодня запихнул в рот, было мимоходом выпитое кофе – и лечь спать.
Скоро.
Но это не имело значения.
Диего был самым важным.
Ренцо протянул руку и заключил усталого брата в объятия. Ноги Диего оторвались от земли, и он крепко обхватил Ренцо за талию и шею.
– Спасибо, Рен, – пробормотал Диего, уткнувшись ему в шею.
– Я понял, приятель.
Ренцо схватил этот крошечный рюкзак и позволил ему болтаться в кулаке, когда повернулся, чтобы бросить последний взгляд на приют, прежде чем они выключили свет.
Он не ожидал увидеть ее, идущую в его сторону. Ренцо весь напрягся.
Ох, конечно, он видел ее краем глаза, когда спорил в приюте с Лори, но не знал, какого черта она там делала, разве что для того, чтобы выписать чертов чек и пойти своей дорогой, чувствуя себя лучше. Разве не так поступают такие, как она?
Больше ебаных денег, чем мозгов.
Лючия – да, он знал ее имя; все, кто работал на улицах под руководством таких людей, как Марчелло, знали все их имена. Она подняла руку, словно собираясь помахать, и слегка улыбнулась. Ренцо застыл, как холодная статуя, когда она подошла еще ближе, казалось, не обращая внимания на его холодный прием и неприветливую позу.
– С Диего все в порядке? – поинтересовалась Лючия, переводя взгляд на его младшего брата.
Мальчик вскинул голову и ослепительно улыбнулся. Всегда готов сделать кого-то другого счастливым, даже когда он совсем не такой.
– Он в порядке, – хрипло ответил Ренцо.
Что эта цыпочка здесь делает? Или в этой части города, если уж на то пошло? Для нее это шаг вниз, учитывая, что в последний раз, когда он видел ее, она сидела в черном двухдверном Мерседесе со своим братом.
Молодая девушка кричала о деньгах. От часов от Картье на запястье до бриллиантовых гвоздиков в ушах. Даже то, как ее волнистые светло-каштановые волосы были покрашены в рыжие и светлые пряди, выглядело так, словно она побывала в приличном салоне. И это до того, как Ренцо сообразил, какую марку джинсов она решила надеть этим утром, или был ли это настоящий шелк, который она надела вместо блузки.
Но даже с такими деньгами, как у нее, Ренцо не был настолько рассеян, чтобы не заметить, что Лючия хорошенькая.
Это было немного грубо, на самом деле.
«Красивая» было лучшим описанием.
У нее были миниатюрные черты лица.
Маленькие губы с идеальным купидонским бантиком. Нос пуговка. Высокие скулы. Мягкие веснушки на ее лице и еще более мягкая улыбка. Она была невысокого роста, возможно до подбородка, но это не умаляло формы ее бедер или туго стянутой талии.
Дерьмо.
Ему нужно было потрахаться, если он замечал, как хорошо выглядит какая-то избалованная маленькая богатая девочка с другого конца города. И ему действительно не нужно было думать о сексе, пока он держал на руках Диего.
– Привет, Лючия, – сказал Диего. – Мисс Тереза сказала, что теперь ты будешь здесь работать.
Ох, черт возьми.
Лючия кивнула и улыбнулась Диего в ответ.
– Совершенно верно.
Она снова перевела взгляд на Ренцо.
– Что? – спросил он.
– Я подумываю о том, чтобы предложить подвезти вас до дома. Уже поздно, а у твоего младшего брата, похоже, был тяжелый день. Я не знаю, как далеко вы живете отсюда, но ты действительно хочешь нести его всю дорогу?
Челюсть Ренцо напряглась.
– Как будто я не делаю это каждый день
Лючия не пропустила язвительные нотки в его голосе, если то, как померкла ее улыбка, было хоть каким-то признаком. Может, он и получал от этого некоторое удовлетворение, но признаваться в этом не собирался. Ренцо не из тех, кто может быть мудаком только для демонстрации своего характера. Но вот он здесь.
Что-то в этой цыпочке заставило его занервничать. Как маленькие волоски чувствовали что-то раздражающее или плохое, и реагировали на то, что это было слишком близко.
Он точно знал, откуда Лючия Марчелло, и она была совсем не похожа на него.
Привилегированная маленькая девочка, которая, вероятно, никогда не знала, каково это, бороться или ходить по улицам день за днем, потому что иначе она не ела бы.
Он сомневался, что она вообще разбирается в этом дерьме.
И по какой-то причине, это просто раздражало его, что она была готова стоять, и действовать, будто между ними не было никакой разницы. Словно они оба каким-то образом оказались на ровной позиции, когда дело касалось остального мира. Будто она не была одета в дизайнерскую одежду и шелк, в то время как он ходил в потертых джинсах и кожаной куртке, которую он выиграл в боксерском поединке три года назад.
Как будто у ее каблуков не было красных подошв.
И его армейские ботинки не потерты до чертиков.
Это тот самый бедняга из Бронкса.
Она ребёнок с трастовым фондом и мафиозными связями.
Нефть и вода.
Лючия, казалось, заметила его нерешительность и пожала плечами:
– Ты же знаешь, я всего лишь подброшу вас. Ты выглядел злым внутри приюта, и я подумала, что, может, смогу улучшить ситуацию.
Ренцо высоко поднял бровь.
– Улучшить? Это не сделает мою жизнь лучше, Лючия.
Он не пропустил ни того, как у нее перехватило горло, когда он произнес ее имя, ни того, как ее хорошенький ротик чуть приоткрылся. Немного. Он слишком много замечал в этой цыпочке, и в данный момент его брат становился тяжелее с каждой секундой на руках.
Он подумал, почему бы не позволить Диего решить самому? Его младший брат всегда лучше разбирался в людях, чем Ренцо. Это настоящий талант.
– Что думаешь, Диего, – начал было Ренцо, – Должны ли мы поехать с ней?
Лючия слегка фыркнула.
Диего только улыбнулся.
– Да, Рен.
Вот и все.
– Пожалуй, прокатимся, – пробормотал Ренцо.
Карие глаза Лючии заблестели, когда она снова ослепительно улыбнулась. Она даже немного подпрыгнула на ногах, что только добавило ей радости.
Да.
Он слишком много замечал.
***
Ренцо отлично справился с молчанием.
Ему нравилось, когда было тихо, потому что это означало, что никто не кричал на него и ничего не требовал. Это означало, что день закончился, и он мог попытаться немного расслабиться. На самом деле молчание было его лучшим другом.
Лючия не была прежней.
Он не был уверен, было ли это из-за того, что он был тихим, или из-за того, что Диего каким-то образом заснул на заднем сиденье в промежутке между двумя кварталами, но девушка не молчала.
Она просто болтала, будто у нее был полноценный разговор с ним, хотя он вообще не открывал рта, чтобы что-то сказать.
Ренцо даже не понял, о чем она говорит, потому что начал отключаться примерно в квартале от дома, даже если она выглядела такой оживленной из-за того, о чем, черт возьми, она говорила.
Наконец ему надоело молчать, и он спросил:
– Ты уже достаточно взрослая, чтобы водить машину?
Это заставило ее замолчать. Лючия пристально посмотрела на него и прищурилась.
– А иначе мы сидели бы в этой машине?
Нуу...
– Я не знаю, за какие ниточки могут дергать ваши люди, – сказал он пожимая обтянутым кожей плечом. – Возможно фальшивые права. Парень, на которого я раньше работал купил мне их, когда мне было шестнадцать, так что я мог попасть в те места, где мне должно было быть не меньше восемнадцати.
Лючия закатила глаза.
– Мне почти восемнадцать. У меня есть права, но пришлось потянуть за какие-то ниточки, чтобы сделать это.
Ренцо моргнул.
Все, что он услышал, было почти восемнадцать.
А это означало, что ей семнадцать.
Иисус.
Но прежде чем он успел это обдумать, Лючия снова заговорила:
– Сколько тебе лет, Ренцо?
– Достаточно взрослый, чтобы знать, что мне нечего делать в этой ебаной машине.
Лючия нахмурилась.
– Почему?
– Много причин. – он отмахнулся от этого вопроса. – На следующем светофоре поверни направо.
Она последовала его указаниям, напевая себе под нос.
– Я бы сказала, что тебе около восемнадцати, верно?
Ренцо издал горлом какой-то звук.
– Девятнадцать, почти двадцать.
– Хах.
Ага.
Как он и сказал... достаточно взрослый, чтобы знать лучше.
Еще один квартал они проехали в молчании, прежде чем Лючия первой нарушила тишину. Это его удивило. Девушка, казалось, не знала, как сидеть в тишине и покое.
– Прости, если поставила тебя в неловкое положение, предложив подвезти, – сказала она.
Ну, этого он никак не ожидал.
Ренцо взглянул на нее, но обнаружил, что видит только ее профиль, поскольку она была сосредоточена на дороге. Впрочем, это не имело значения. Света от приборной панели было достаточно, чтобы осветить ее мягкие черты, так что он мог задержаться немного дольше на форме ее губ и длине ресниц.
Действительно было на что посмотреть.
Какая-то часть его задавалась вопросом, что еще составляет эту молодую девушку, но остальная часть его полагала.. не очень много черт возьми. Деньги могут дать человеку много вещей, но не могут волшебным образом превратить его в человека или настроить его на реальность окружающего мира. Это характерно для тех, кто жил в розовом пузыре богатства и привилегий.. им никогда не приходилось сталкиваться с жизнью. Комфорт, стабильность и защита были просто оплачены и ожидаемы.
В ту же секунду, как он подумал об этих вещах, его разум быстро отметил, что он не знал, были ли эти вещи правдой о Лючии. Он только предполагал из-за образа, который она представляла миру. Очень похоже на то, что люди просто предполагали о нем все, что хотели, потому что он был родом из трущоб.
В чем разница?
Но это не имело значения. Эта горечь была так глубоко, как только могла быть в самой ткани бытия Ренцо. Он не мог избавиться от этого дерьма.
– Ты не поставила меня в неловкое положение, – солгал он. – Я просто подумал, что у тебя, наверное, есть дела поважнее, чем подвозить меня.
Лючия пожала плечами и наконец взглянула на него. Честность светилась из нее, когда она пробормотала:
– Не совсем.
Ренцо с трудом сглотнул и огляделся по сторонам.
– Следующая стоянка справа – это наш жилой дом.
– Хорошо.
К счастью, вскоре Лючия уже подъезжала к дому Ренцо. Он не знал, о чем они будут говорить дальше, если он не уберется к чертовой матери из этой машины, и как можно скорее. К тому же он уже немного устал от того, что ему в лицо швыряют его собственную глупость.
Остановившись на стоянке, Лючия притихла. Он повернулся, чтобы поблагодарить ее – потому что, честно говоря, у него, возможно, и не было матери, которая вырастила бы хоть наполовину приличного парня, но он все равно становился одним из них в конце дня – и заметил, как ее взгляд скользнул по фасаду здания.
Бог знал, что это место было бельмом на глазу. И в двух шагах от осуждения. Битый кирпич и потрескавшиеся цементные лестницы. В двух квартирах внизу были выбиты большие окна и накрыты полиэтиленовыми пакетами для мусора, потому что домовладелец был ленивым мудаком. Снаружи всегда сидели несколько отбросов. Продажа наркотиков – Ренцо никогда не торговал там, где жил, только потому, что это могло вызвать проблемы.
Он мог видеть это на лице Лючии.
Суровая реальность того, что они не были похожи друг на друга. Они пришли из двух совершенно разных миров.
Этот было его.
Ничего похожего на нее.
Ренцо усмехнулся, привлекая к себе взгляд Лючии, и быстро пробормотал:
– Спасибо.
Выйдя из машины, он не сказал ей ни слова, даже когда открыл заднюю дверь и отстегнул спящего брата. Ему нечего было сказать.
Лючия, похоже, думала о том же.
Скатертью дорога, мать твою.
***
– Брось, Рен, это была ошибка.
– Отвали, Кармен.
Это все, что Ренцо предложил матери, прежде чем захлопнуть входную дверь квартиры.
Он уже успел отвезти Диего в детский сад как раз вовремя, прежде чем у них не осталось свободных мест. Лори вовсе не валяла дурака накануне, когда предупредила его, что они больше не будут оставлять места для Диего.
Как бы это ни было паршиво, Ренцо все понимал. Его это тоже бесило. Диего не был виноват в том, что его мать облажалась, и Ренцо совершил ошибку, думая, что он может доверять своей матери. Честно говоря, ему следовало знать лучше.
– Ты маленький мудак!
Ренцо стоял спиной к своей кричащей матери, когда она открыла дверь квартиры, чтобы высунуться в коридор, устроить чертову сцену и закричать на него. В этом не было ничего нового. И весь этаж знал, какой была Кармен Зулла в хороший день.
– Помни, что я сказал, – предупредил Ренцо. – Если я еще раз приду домой и найду тебя в отключке, то можешь валить нахуй. Либо ты становишься хорошей матерью, либо сваливаешь. Мне все равно, кто ты для меня, Кармен.
Потому что, матери.. не ведут себя так. Они не издеваются или пренебрегают. Не настоящие матери, в любом случае.
Ренцо больше не чувствовал себя виноватым за то, что относился к своей матери как к жестокой наркоманке, которой она была просто потому, что она его мать. Эта женщина заслужила то, что получила – она либо хотела быть хорошей для своих детей, либо могла проваливать.
Именно так все и должно быть.
Кармен вскрикнула – слишком громко, подумал он. Она не была так сильно под кайфом, как прошлой ночью. Но определенно что-то выкурила, чтобы отогнать дрожь и убедиться, что не спит. Ее не было дома, когда он отвез Диего в детский сад, но вернувшись обратно, она уже пришла.
Кто-то подпитывал потребность этой сучки в дозе. И это был кто-то близкий.
Это, вероятно, станет проблемой. С одним Ренцо рано или поздно придется иметь дело, но сегодня не тот день. Он уже опаздывал на ежедневную встречу со своими ребятами в магазине на углу. Он и так был достаточно раздражен, учитывая, что у него в сумке лежал целый блок кокаина, полфунта травки и пакетик опиатов, которые в последнее время были слишком популярны на улицах.
У него не было времени подбросить это дерьмо каждому парню. Он предпочитал делать это поздно ночью, когда можно незаметно переходить от здания к зданию, пока у него не останется ничего, кроме собственного дерьма на продажу. Ему определенно не нравилось разгуливать с таким количеством товара среди бела дня.
Что, если бы кто-то вздумал на него напасть, и забрал бы это?
Он станет тем, кто будет во всем разбираться. Найти деньги, чтобы расплатиться – невозможно, в его сумке было по меньшей мере сто тысяч долларов от наркотиков, или что-то в этом роде. Если он вздумает сбежать от начальства, которое снабжает его наркотиками, что ж... это плохо для него кончится.
Они его выследят.
Как собаку.
Во всяком случае, для них он был только этим. Просто чертова собака.
Ренцо шел с нормальной скоростью, когда выходил из своего дома. Он не больше и не меньше оглядывался по сторонам, чем обычно. Не было никакой гребаной необходимости привлекать к себе ненужное внимание, потому что вел себя странно.
Каким-то образом он добрался до магазина на углу без каких-либо проблем. Как он и ожидал, его ребята ждали, и они выглядели так, будто им это не нравилось.
Ренцо дернул головой в сторону, и Перри, Ной и Дизель, не дожидаясь ответа, скользнули в переулок, соединявший их. Он не терял времени даром, вытаскивая из сумки пакетики, разворачивая пластиковую обертку вокруг блоков с наркотиками и вручая каждому их недельную выручку. Они поедут домой, все взвесят, упакуют, а потом приступят к работе. Через неделю они снова встретятся, чтобы отдать деньги и получить свою долю наличных. Во всем этом была доля доверия.
Ему приходилось идти в ногу с уличными ценами на все подряд. Таким образом, когда ребята возвращались с пустыми сумками, но с полными руками денег, он знал, воруют они у него или нет.
До сих пор никто из них не осмеливался.
Некоторое время назад на него работало четверо парней. Остальным троим пришлось очень близко узнать, что происходит, когда кто-то крадет у Ренцо.
Ему нужнл было преподать этот урок для усвоения.
– Спасибо, Рен, – пробормотал Ной, запихивая свою добычу в сумку.
Остальные двое повторили то же самое.
Затем Перри сказал:
– Эй, угадай, что мы слышали?
– Представляю много чего, – ответил Ренцо. – И, вероятно, ничего такого, о чем мне было бы очень интересно узнать.
Дизель рассмеялся.
– Точно, держу пари. Так или иначе, мы слышали, что тебя высадили прошлой ночью с Диего. Нам сказали, что это чертовски хорошая машина. Мерседес, верно? С кем ты связался, что они отвезли тебя домой на Мерседесе?
Блядь.
Не то внимание, в котором он нуждался. Эти парни не сделают ему никакого одолжения, если подумают, что он забрался выше, чем они. Он ни в коем случае не хотел, чтобы его считали вне их лиги. Это вызвало бы недовольство, и он не мог, блядь, доверять или контролировать кого-либо из них, когда они думали, что он прячет дерьмо, как деньги.
Ренцо поднял глаза и одарил троих взглядом, который они узнали бы, когда он достигал конца своей очень тонкой и потрепанной веревки.
– Иди и выполняй свою ебаную работу и перестань слушать чепуху, которую слышишь на улицах.
Глава 5
– Просто сделай выбор, Люциан, – сказала Джордин. – Это не должно быть так сложно.
– Да, это сложно, bella. (прим: Красавица)
Лючию отвлекли голоса родителей, просачивающиеся сквозь ее мысли. Сидя на заднем сиденье Роллс-Ройса, она наблюдала за знакомыми улицами, проплывавшими мимо. Больше всего в машине ей нравился запах новой кожи. Учитывая, что Роллс-Ройс был подарком ее матери на их последнюю годовщину от отца, в машине все еще стоял тот же запах. Обычно это успокаивало Лючию, но сейчас не совсем.
– Тебе понравился тот, что на Мальдивах, – заметила Джордин.
Ее отец что-то проворчал себе под нос.
– Хотя в Чикаго есть бизнес.
– Какого хре...
– Мы едем в церковь, Джордин. Постарайся не ругаться.
Лючия взглянула на свою мать, которая в данный момент сидела на пассажирском сиденье, несмотря на то, что это была ее машина, она больше любила, чтобы ее возили, чем водить самой, и посмотрела на Люциана взглядом, который сжег бы меньшего человека.
– Забудь про Чикаго, – пробормотала Джордин. – Это все, что я хочу сказать.
– Я покончил с делами Чикаго. И позволил Лилиане выйти замуж за этого несносного россиянина, ведь так?
– Ты действительно называешь его несносным?
– Ну..
– И позволь ей, Люциан, пусть она сама решит что делать со своей жизнью.
Отец громко вздохнул.
– Дело не в Чикаго, а в том, что у них там дела. Не хочу, чтобы это выглядело так, будто мы покупаем этот загородный дом, пытаясь каким-то образом наступить им на пятки.
– Ну, мне понравился дом на Мальдивах. Гораздо больше, чем те которые мы смотрели. И он над водой, Люциан. Я хочу дом на Мальдивах. Позони Томмасу...
Ее отец издал еще одно ворчание. Он делал это только тогда, когда был чем-то недоволен. Лючия обычно находила такой обмен репликами между родителями забавным. Но сейчас она просто думала о ком-то и о чем-то другом.
– Издай этот звук еще раз, Люциан, – предупредила Джордин. – Позвони Томасу в Чикаго, скажи, что мы ищем дом на Мальдивах, и это не имеет никакого отношения к бизнесу. Просто.
– Да, все в мафии так просто, Джордин.
У Лючии не было абсолютно никаких причин открывать рот и присоединяться к их разговору. Это не было похоже на приглашение ее родителей, чтобы она присоединилась или что-нибудь еще. Они также не говорили, что она не может присоединиться к их разговору. Ей семнадцать, а не пять. Если бы они не хотели, чтобы она слышала их разговор, они не стали бы разговаривать с ней в пределах слышимости.
– Сколько у нас домов? – спросила Лючия.
Она заметила, как взгляд отца метнулся к зеркалу заднего вида, чтобы он мог увидеть ее. Ее мать, с другой стороны, даже не отвела взгляда от пассажирского окна, когда сказала:
– Несколько.
– Но сколько их всего, несколько?
Люциан что-то напевал себе под нос.
– Зависит от того, что ты хочешь знать, tesoro. (прим: Сокровище.) Просто дом для отдыха или, недвижимость в целом.
Лючия моргнула.
– Разве есть какая-то разница?
– Большая разница, – сказала ее мать. – У нас есть три загородных дома в Европе, один в Англии, другой в Италии с прилегающим виноградником и небольшой пентхаус в Париже.
У нас также имеется большая хижина в Канаде. Заметь, они называют это хижиной, но только потому, что он сделан из бревен, а не потому, что стоит на сотне акров частной собственности и имеет три этажа.
– Есть еще один в штате Мэн, – сказала Лючия.
Она помнила этот дом, потому что не раз бывала там в детстве.
Джордин кивнула и бросила на дочь взгляд через плечо.
– Мы купили его, чтобы было где остановиться, когда я навещала своего биологического отца, но после того, как он умер, мы сдали его в аренду и больше не возвращались.
– И в Вегасе тоже, – вставил Люциан через мгновение.
Будто это вообще ничего не значило.
Словно они только что не признались, что у них шесть чертовых загородных домов, и подумывают купить седьмой.
