Текст книги "Привилегия (СИ)"

Автор книги: Бетани Крис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

         – Понял, Лючия.

         Ренцо подождал, пока она, подмигнув через плечо, закроет дверь ванной, затем набрал знакомый номер и поднес телефон к уху. Его сестра сняла трубку на третьем гудке.

         – Рен, привет.

         Переминаясь с ноги на ногу и прижимаясь спиной к двери ванной, не давая своим мыслям улететь туда на мгновение, он спросил:

         – Как Диего?

         – Хорошо. Почему ты всегда думаешь, что будет что-то не так, когда он со мной?

         – Я не всегда так думаю...

         – Да, всегда.

         Хорошо.

         Но главным образом потому, что он знал, как сильно Диего зависит от него практически во всем. Он просыпался с Ренцо практически каждый божий день своей маленькой жизни. Ради бога, Ренцо укладывал его в постель. Научил пользоваться ванной и правильно держать ложку. И да, иногда Диего паниковал, когда его брата не было рядом.

         И Ренцо тоже.

         – С ним все в порядке, – пообещала Роза. – Ему понравилась вся его новая одежда, и я даже купила пару игрушек.

         Ренцо улыбнулся.

         – Хорошо.

         – Кстати, о деньгах..

         – Что насчёт них?

         – Моя домовладелица правильно сказала, что ты оплатил мои расходы до конца года, Рен?

         Ах, ну да.

         Люциан Марчелло угрожал, и соответсвенно Ренцо отвечал за безопасность своей семьи, насколько это возможно. У него имелись кое-какие сбережения, которые он не любил трогать без крайней необходимости. В основном он делал вид, что этих денег вообще не существует. Прибавьте к этому десять тысяч, которые он заработал на ремонте машины, и позаботился, чтобы его арендная плата, расходы на сестру и детский сад для Диего были оплачены до конца года. У него имелся конверт для Розы, который она могла использовать для иных вещей, таких как еда, и все остальное, что ей могло понадобиться в ближайшие месяцы, кроме того, он знал во время ее экзамена в галерее, что она продала некоторые вещи, которые ей очень помогут.

         Так что да, к черту Люциана.

         Даже если этот мужчина попытается испортить Ренцо способность зарабатывать деньги, они будут в безопасности в течение нескольких месяцев. По крайней мере, до конца года. Это даст Ренцо более чем достаточно времени, чтобы что-то придумать.

         Черт возьми, даже прямо.

         Уберите его работу с улиц и займитесь чем-нибудь легальным. Не то чтобы денег, которые он зарабатывал на обычной работе – учитывая, что у него даже не было диплома средней школы, —хватало на учебу и расходы сестры. Он даже близко не приблизился бы. Конечно, это позаботится о его нуждах, и о Диего тоже, но не о Розе.

         Что означало..

         Блядь.

         Он все еще планировал продавать наркотики и делать все необходимое, чтобы убедиться, что его сестра там, где она есть. Делает кого-то из себя, а не потерпит неудачу, как они.

         Но это не имело значения.

         Ренцо всегда будет делать то, что должен. Но, по крайней мере, до нового года, он разберется со своим дерьмом и позаботится о нем. Включая его сестру и брата. Люциан мог ебать ему мозги сколько угодно, но с Ренцо все будет в порядке. У него будет достаточно времени, чтобы придумать что-нибудь еще, если понадобится.

         Все очень просто.

         – Да, ты правильно расслышала хозяйку, – сказал Ренцо сестре. – И у меня есть еще кое-что для тебя, на всякий случай, или что там еще.

         – Рен...

         – И не трудись спрашивать, откуда это взялось. Потому что знаешь, что это не твое дело, Роза.

         – Знаешь, если тебя поймают, – пробормотала его сестра, – Тогда мы все...

         – Только меня не поймают, так что брось это.

         Роза вздохнула.

         – Ты даже не нравится идея, что...

         – Нет.

         – Невозможно. Ты совершенно невозможен, Ренцо.

         – Мне нравится думать о себе как о жизнерадостном человеке.

         Он должен был им быть, не так ли?

         Он должен был быть таким, чтобы они не были такими.

         – Я заеду за ним завтра, но если он попросится ко мне сегодня ночью, просто позвони, – сказал Ренцо.

         – Не думаю, что он попросит. В последний раз, когда он был со мной, с ним все было хорошо.

         – Это было тогда.

         Это сейчас.

         Он не стал договаривать.

         – Ладно, Рен. Кстати, чем ты сегодня занимаешься?

         Он усмехнулся и оглянулся через плечо, смотря на закрытую дверь ванной.

         – Провожу время с Лючией.

         Вечно семнадцатилетняя девушка, его сестра издала пронзительный визг, который мог бы разорвать его барабанные перепонки, если бы он вовремя не убрал телефон. Он только покачал головой, когда Роза начала говорить по телефону.

         – Я поговорю с тобой завтра, – сказал он ей.

         Не попрощавшись, хотя он подозревал, что сестре на самом деле наплевать, Ренцо повесил трубку. Бросив его в изножье кровати, он уже успел снять футболку и куртку и расстегнуть джинсы, когда добрался до двери ванной. За ней, он мог слышать, как бежит вода, и мягкое гудение.

         С минуту он прислушивался.

         Ожидая.

         Повернув ручку и открыв дверь, чтобы войти в ванную, он снова услышал этот звук. Ясный, как день, и сладок, как это может быть.

         Она пела в душе.

         Он стоял, наблюдая через матовое стекло душа, который был достаточно большим, чтобы комфортно вместить по крайней мере пять человек, как Лючия танцевала за стеклом, и пела песню, которая была слишком популярна по радио.

         На самом деле это было не пение.

         Или песня.

         Это была всего лишь она.

         И безумная мысль, которая просочилась в его разум: Хотел бы я слышать, как она делает это каждый божий день, а не только сегодня.

         – Эй. – Лючия высунула голову из душа и посмотрела на него с сексуальной улыбкой. – Входишь или...?

         Боже.

         Как она могла даже спрашивать об этом, будто он мог отказаться или что-то в этом роде? Он ни за что не скажет этой девушке «нет», когда она предлагает ему что-то подобное, будучи голой, мокрой и... да, Ренцо в полном дерьме.

         Ренцо спотыкался о собственные чертовы ноги в попытке снять то, что осталось от его одежды, чтобы залезть в этот огромный душ с Лючией и обнаружить рай, ожидающий его между ее прекрасными сливочными бедрами. Ее смех только подстегнул его двигаться немного быстрее, когда он прорычал:

         – Продолжай смеяться надо мной, и я вручу тебе что-нибудь, чтобы заполнить твой красивый ротик, Лючия.

         – Обещаешь? – ласково спросила она за стеклом.

         Да.

         Он застонал.

         Так блядски.

         Он даже не подумал о презервативе в джинсах – он всегда носил его с собой, потому что не мог оторвать руки от Лючии, когда она рядом – и скользнул в душ. Горячая вода ударила ему в спину, но он даже не почувствовал этого. Он был слишком занят тем, что приближался к девушке, стоявшей спиной к дальней стене, облицованной плитками, копирующими камни. Над ее головой три больших ливня хлынули вниз, и она улыбнулась ему.

         – Это заняло у тебя слишком много времени.

         – Дразнишься, – пробормотал он.

         – Я знаю, я ужасна.

         Да, да, она дразнила.

         Но в лучшем смысле этого слова.

         Ренцо в мгновение ока сократил расстояние между ними, его губы прижались к губам Лючии, а ее руки поднялись, крепко хватая его лицо. Ее мокрое тело прижалось к нему, согревая его так, как никогда не согреет вода. Его ебаный член уже был твердым и стоял по стойке смирно между ними.

         Ему не нужно было сдерживать свое обещание, чтобы заполнить ее ротик. Она сделала это для них обоих, когда встала на колени, схватила основание его члена одной рукой и взяла его в рот.

         – Блядь! – он застонал, его голова упала назад.

         Но так же сильно, как он хотел наслаждаться ощущением ее рта на своем члене, пока он закрывал глаза и терялся, он действительно желал смотреть, как она делает это. Ренцо взглянул вниз, завороженный видом своего члена, скользящего между ухмыляющимися губками Лючии. Ее язык прижался к нижней части его члена, щеки втянулись, и она с силой брала его в рот.

         – Так чертовски красива, – пробормотал он. – Ты собираешься проглотить и меня тоже?

         Она подмигнула.

         Да, блядь.

         Конечно, ему бы это понравилось – смотреть, как она сглатывает – но на самом деле он хотел просто оказаться внутри нее. Его чуть не убило желание оторвать ее от своего члена, но он сделал это, подняв ее, чтобы еще раз ощутить вкус ее губ. Нога Лючии обвилась вокруг его бедра, и она подвигала бедром, позволяя его члену скользить по ее гладким складкам.

         Все, что для этого требовалось, это сдвинуть его бедра, чтобы она обхватила другой ногой его бедра, и он скользнул в ее киску.

         В поисках рая.

         Снова оказаться внутри нее.

         Именно там, где он хотел быть больше всего.

         Тихий стон Лючии совпал с его собственным. Облегчение, он знал. Все, что он чувствовал, когда находился внутри нее, было сладчайшим облегчением. Он никогда не получал этого ни от кого другого. Жизнь всегда так или иначе сводила его с ума.

         Но не с ней.

         Никогда с ней.

         Она снова поцеловала его.

         Весь остальной мир исчез.

***

         Ренцо решил, что Лючия выглядит лучше, когда на ней нет ничего, кроме его белой футболки и ее кожи. Даже если она пыталась убежать от него после того, как бросила попкорн и попала ему в лицо.

         Чертова девушка.

         – Немедленно возвращайся, – пробормотал Ренцо.

         Дразнящий смех Лючии окрасил гостиничный номер, когда она запрыгнула на кровать и вырвалась из его объятий. Она бросила ему через плечо сексуальную улыбку и кинула в него еще один кусочек попкорна. По крайней мере, на этот раз ему удалось увернуться. Он наслаждался видом ее обнаженных ног, гладких, золотистых и шелковистых, стоящей на кровати в его одежде. Каждый раз, когда она двигалась, он получал самый приятный взгляд на ее задницу и рай между ее бедер.

         Потому что да, на ней даже не было трусиков.

         На ней не было ничего, кроме веселья и греха. Он хорошо проводит время, либо вместе, либо никак. Это как-то сразу ударило его прямо в грудь. Конечно, он знал это. Он, блядь, сказал это. Он любил эту девушку так, как никто никогда не мог знать. Никто никогда не поймет, как от одного взгляда на нее у него сжимается грудь, а сердце, блядь, взрывается.

         Конечно.

         Он это знал.

         Он сказал.

         Но именно в этот момент Ренцо по-настоящему понял, что все это значит для него. Что он сделает все ради этой девушки. Умрет за эту гребаную девчонку. Будет любить ее до конца света, если это то, что ей нужно от него. Он сделает это. Все это. И никогда даже не усомнится.

         Боже.

         Кто-то любил его.

         Кто-то присматривал за ним.

         Возможно, это был дар Лючии Марчелло.           Возможно, она его награда за все, что произошло в его жизни до этого момента. Она та, что ему дано, компенсируя буквально все остальное.

         Лючия улыбнулась ему сверху вниз.

         – Что?

         Ренцо рассмеялся.

         – Что?

         – Ничего. Ты просто замер и.. уставился на меня.

         – Я не могу смотреть на тебя, принцесса?

         Она закатила глаза и швырнула в него целую пригоршню попкорна. Ренцо даже не пытался увернуться. Попкорн рассыпался по его голове и плечам, прежде чем упасть на пол. Они навели беспорядок со всей этой бойней с попкорном, но это было прекрасно. Он не возражал собрать его. Особенно если она помогала, а это означало, что он должен будет пялиться на ее красивую задницу каждый раз, когда она наклоняется, поднимая еду.

         Да, черт возьми.

         Его мысли быстро вернулись туда.

         – Ты опять это делаешь, – нараспев произнесла Лючия. – Я имею в виду, что смотришь на меня.

         Ренцо пожал плечами.

         – Я просто думал о том, как сильно я тебя люблю, на самом деле.

         Лючия моргнула. Ее плечи расслабились, и хватка на тарелке с попкорном смягчилась ровно настолько, давая ему возможность открыться. Не раздумывая, он воспользовался случаем и прыгнул на кровать прежде, чем она поняла, что он делает. Выдернув тарелку из ее рук одной рукой, а другой обхватив ее за талию, Лючия расхохоталась эхом в комнате, когда он потянул их обоих вниз. Конечно, беспорядок стал ещё больше. Попкорн был повсюду.

         Он нисколько не жалел об этом.

         Не тогда, когда держал ее тело под собой, двигаясь самым лучшим образом. Он даже не потрудился одеться после душа. Кроме того, она все равно надела его футболку, и он не видел смысла одеваться. Не тогда, когда он был готов провести остаток ночи, пытаясь удержать Лючию подальше от ее одежды.

         Его голова наклонилась, и он поймал ее губы в кровоточащем поцелуе. Ее руки скользнули вниз по его груди, а бедра крепко обвились вокруг его талии, притягивая еще ближе. Ощущения ее ногтей, прокладывающих линии вниз по его коже, в то время как ее нагота терлась о его твердеющий член, сводили его с ума.

         Так чертовски сильно.

         Он никогда не переставал удивляться тому, что каждое прикосновение этой девушки ощущалось как в первый раз. Каждый поцелуй, каждое прикосновение ее рук к его телу, и то, как она ощущалась под ним. Ее звуки были музыкой. Красивой и увлекательной. Если и был шелк, за который он был бы не прочь заплатить, так это мягкость ее тела под его руками.

         Он бы умер, чтобы чувствовать это все время.

         – Пожалуйста, пожалуйста.

         Ее слова прошептали по его коже, когда его рот нашел ее горло. На вкус она была как леденец, соль и секс. И вкус его тоже. У нее был такой вкус, словно он только что трахал ее. Потому что так оно и было.

         Ее руки скользнули под его боксеры и нашли его длину. Его зубы обнаружили точку ее пульса, в то же время она сжала его член и погладила его от основания до кончика. Все это время она двигать вращать бедрами и издавать те звуки, которыми он просто не мог насытиться.

         Такая отзывчивая.

         Очень красивая.

         Идеальная.

         Каждый сантиметр ее тела был абсолютно идеален для него.

         Он находился в двух секундах от того, чтобы спрятаться именно там, где хотел быть больше всего – между ее проклятыми бедрами – когда шум на заднем плане вернул его к реальности резким рывком. Словно проклятая рука схватила его за горло и практически оторвала от Лючии.

         – Черт, – простонал он, прижимаясь лбом к ее груди.

         Ее руки отпустили его, но в то же время скользнули вверх по его обнаженной спине.

         – Все в порядке, – сказала она, смеясь. – Иди и ответь на звонок.

         Он мог бы проигнорировать его, но мелодия говорила, что это его сестра. И единственная причина, по которой Роза будет звонить, это Диего. Ренцо никак не мог проигнорировать звонок.

         – Да, блядь, я в порядке.

         К счастью, Лючия не сделала ни малейшей попытки притянуть его к себе, когда он оттолкнулся, и вскочил с кровати, чтобы найти свой телефон. Но это не означало, что это легко. Все, что ему нужно было сделать, это оглянуться через плечо и увидеть ее распростертую на кровати с выставленной напоказ киской, блестящей, влажной и готовой для него, и он хотел зарыться прямо туда.

         К черту звонок.

         Но нет.

         Он не мог проигнорировать.

         Ему потребовалось слишком много времени, чтобы найти проклятый телефон, засунутый под его забытые джинсы на полу. Как телефон вообще оказался там, когда он раньше положил его на кровать, он не знал. Он предположил, что это свидетельство беспорядка, который они с Лючией устроили в их битве за попкорн.

         К тому времени, как он нашел телефон, он уже перестал звонить. Ренцо поспешил перезвонить сестре, и Роза сняла трубку еще до второго гудка.

         – Извини, – тяжело вздохнула Роза, – Я не хотела звонить.

         – Но я же тебе сказал.

         Смех его сестры звучал мрачно, но на заднем плане он слышал причитания Диего:

         – Ты сказала, Роза, ты так сказала!

         – Он был в порядке, – пробормотала его сестра, – А потом я упомянула – просто чтобы успокоить его, – что если понадобится, мы можем увезти его к тебе. Он понял это так, что сегодня ночью он вернется домой, или ты приедешь сюда. Когда я попыталась объяснить ему, что нет, ты не приедешь, пока он не потребует этого....

         – У него случился нервный срыв, – вставил Ренцо.

         – Да. Черт, прости меня, Рен.

         Он не винил свою сестру.

         Диего мог быть непостоянным. Он хотел того, чего хотел, и в девяти случаях из десяти ребенок хотел своего старшего брата.

         Сжав кончиками пальцев переносицу, он повернулся и посмотрел на Лючию. Вместо того чтобы лечь на кровать, она села и скрестила ноги. Это настоящий позор. Он больше не видел неба между ее бедер, и она нахмурилась. Он не хотел портить им день и ночь, но...

         – Диего? – спросила Лючия одними губами.

         Ренцо кивнул.

         Она пожала плечами, и предложила ему небольшую улыбку.

         – Ты должна поехать и забрать его.

         Он посмотрел на нее.

         Она только рассмеялась.

         – Езжай и привези его. Все нормально. Мы можем включить фильм, заказать еду, и он отлично проведет время.

         Так и будет.

         Малыш любил Лючию.

         Ренцо только сейчас понял – потому что уже давно знал – как сильно Лючия заботится о Диего. Она не выглядела так, словно чувствовала, что ее время с ним было испорчено. Ее совершенно не волновало, что остаток дня и ночи они проведут, развлекая Диего.

         И ад..

         Может, за это он любил ее еще больше.

         – Рен? – спросила сестра, возвращая его к разговору.

         Он взглянул на часы, стоявшие на ночном столике. Было уже далеко за полдень. К тому времени, как он доберется до Бруклина и вернется с Диего, вероятно, наступит время ужина или немного позже.

         – Скажи ему, что я приеду через час, может, чуть больше, – сказал Ренцо.

         – Ты слышал, Диего?

         Очевидно, она включила громкую связь, потому что плач Диего прекратился, малыш всхлипнул и сказал:

         – Хорошо, Рен.

         Вот и все.

         Он попрощался и повесил трубку. Он быстро натянул джинсы, и к тому времени, как добрался до Лючии, она уже стягивала с себя футболку и передавала ему.

         Черт.

         Он старался не пялиться на ее грудь.

         И облажался, как ублюдок.

         – Я оденусь к тому времени, как ты вернешься, – предупредила она, когда он надел футболку.

         – Хочешь поехать со мной?

         Она посмотрела на беспорядок на полу.

         – Я должна все убрать, разве нет?

         – Я помогу, если ты...

         – Я могу прибраться.

         – Я должен был снять номер с двумя спальнями, я думаю.

         На всякий случай.

         Он вспомнит об этом в следующий раз.

         Лючия протянула руку, схватила его за футболку и притянула к себе для обжигающего поцелуя. Затем прошептала ему в губы:

         – Иди и приведи своего брата. И не беспокойся обо мне. Я никуда не уйду.

         Хорошо знать.

         Не то чтобы он в ней сомневался.

***

         Диего прыгал впереди Ренцо, его синий рюкзак подпрыгивал на плечах при каждом шаге. Вполне возможно, что малыш был больше взволнован встречей с Лючией, чем фактом, что его брат приехал за ним. Но Ренцо не хотел этого признавать.

         – Можно мне тоже пиццу? – спросил Диего через плечо.

         Ренцо усмехнулся и кивнул.

         – Конечно, можно.

         Чего бы ни хотел этот мальчишка, Ренцо даст ему это. Или, по крайней мере, попытается. Это самое меньшее, что он мог сделать для Диего, учитывая все остальное, с чем ему приходилось иметь дело.

         – Будь осторожен с моим рюкзаком, Рен, – сказал Диего так серьезно, как только мог своим четырехлетним голосом. – У меня самая лучшая машина.

         Да, Ренцо видел.

         В коробке.

         Миллион маленьких кусочков.

         Которые ему придется собрать воедино.

         Впрочем, он не возражал. Эта модель автомобиля займет Диего на несколько дней. И это давало Ренцо возможность хорошо провести время со своим младшим братом.

         Определенно стоит того.

         Ренцо улыбнулся.

         – Я не сломаю твои новые игрушки.

         – Хорошо.

         – Дверь с номером семь, – сказал Ренцо Диего, подходя к номеру, о котором шла речь. – Просто иди прямо – Лючия ждет тебя.

         Диего потряс крошечным кулачком в воздухе, издал вопль и ускорил шаг. Ренцо побежал бы догонять брата, но решил, что с мальчиком все в порядке. Как он и сказал Диего, номер был не заперт. Диего проскользнул внутрь, но оставил дверь открытой.

         – Лючия!

         – Тебе не нужно звать ее, Диего, это всего лишь одна комната.

         – Лючия!

         Почему он кричит?

         Дети странные.

         Ренцо точно понял, почему Диего звал Лючию, когда вошел в номер отеля, и обнаружил, что он пуст. Чист, без попкорна на полу, как он его оставил. Кровать была застелена, а не испорчена из-за того, что они вдвоем кувыркались по простыням. Он моргнул и снова огляделся.

         Ее вещи исчезли.

         Она исчезла.

         Дверь в ванную была оставлена широко открытой.

         Диего повернулся к Ренцо и нахмурился.

         – Где Лючия?

         Он бы ответил брату, но что-то лежало на столу и привлекло его внимание. Он бросил сумки, которые нес, и пересек комнату. Схватив написанную от руки записку, которая выглядела так, будто была нацарапана в блокноте, и вырвана, его гнев вышел из-под контроля.

         Одиннадцать слов.

         Два предложения.

         Одна подпись.

         Вот и все, что было в записке.

         И все же это убивало его изнутри. Убило, да еще и чертовски разозлило.

         Я ведь предупреждал тебя, правда, Ренцо?           Держись подальше от моей дочери.

– ЛМ

 

Глава 17

– Лючия, я надеюсь, ты понимаешь, почему твой отец делает это, – продолжал бубнить охранник на водительском сиденье, словно боялся, что Лючия его слушает. А она не слушала. – Ты знаешь, как будет выглядеть твоя семья, если тебя обнаружат в номере отеля с парнем? У тебя нет причин связываться с молодым человеком, который..

– Прости... – пробормотала Лючия, продолжая смотреть в окно. – За что тебе снова платят?

– Прошу проще...

– Потому что не думаю, что тебе вообще платят за то, чтобы ты со мной разговаривал.

Краем глаза Лючия заметила, что плечи мужчины напряглись от ее замечания. Да, она держала пари, что это отстой. Она не была какой-то глупой маленькой девочкой с головой, засунутой в песок, как многие думали, глядя на нее. Она знала о своей семье и их мафиозном бизнесе гораздо больше, чем кто-либо другой. Кроме того, никто никогда не скрывал подробностей, когда она думала спросить.

Силовики стояли не очень высоко в пищевой цепочке. И как будто Лючия собиралась позволить мальчику на побегушках или охранку читать ей лекции о том, что она должна или не должна делать. Она сомневалась, что этот мужчина был девственником, и не видела кольца на его пальце. Он ни в коем случае не собирался упрекать ее за поведение, когда она всерьез сомневалась в его невиновности.

Он не мог.

Посмотрите, чем он зарабатывал на жизнь.

– Твой отец был прав, – пробормотал мужчина. – Ты сама на себя не похожа в последнее время, Лючия.

Она рассмеялась и снова уставилась в окно. Проезжающие мимо здания, ведущие на верхний Манхэттен, были гораздо более приятным зрелищем, чем охранник, смотрящий на нее в зеркало заднего вида.

– И это все, что он говорит обо мне? Стыд.

Охранник хмыкнул, но в остальном промолчал.

Она была ему благодарна.

Лючия была не в настроении вступать в спор с кем бы то ни было, не говоря уже о мужчине, который практически угрожал сломать дверь ее гостиничного номера, если она добровольно не выйдет. По приказу твоего отца, Лючия. Ну, это был он и еще один мужчина, но она не знала, куда делся тот. Она была увлечена этим человеком, в то время как другой направился в отель, чтобы забрать ее вещи. По крайней мере, так ей сказали.

Она усмехнулась про себя и сердито посмотрела на свое отражение в окне. Это уже смешно, не так ли?

А теперь Люциан просто вытаскивал ее из любой ситуации, которая ему не нравилась? Насильно убирая ее с места?

Хорошо.

Если лишение машины не мешает ей уехать, когда вздумается, и делать все, что она хочет, то ничего не изменится. Кроме того, ее отец забыл, что у Лючии был доступ ко всему трастовому фонду, который Люциан тоже не мог трогать. Комплимент от ее биологического дедушки перед его убийством. Как только ей исполнилось восемнадцать, все эти деньги стали ее собственностью, и она может делать с ними все, что хочет и когда хочет.

Сколько это двадцать миллионов сейчас?

Что-то вроде того.

Если ей нужна другая машина, которую он не купил... если она вообще в чем-то нуждается, она может пойти и купить сама. Люциан жил в облаках, если думал, что, вмешавшись и усложнив Лючии жизнь, он помешает ей видеться с Ренцо, если она этого захочет. Это будет только раздражать ее, пока она не придумает что-нибудь еще.

– Почти приехали в ресторан, – пробормотал охранник с переднего сиденья.

Лючии очень хотелось сказать ему, что ей наплевать, насколько они близки, но она предпочла промолчать. Она, вероятно, уже достаточно разозлила его, не добавляя этого. К тому же, это не его вина, и она знала это. Он просто делал то, что ему говорили, когда дело касалось ее. Ему дали приказ, и он его выполнил.

Откинувшись на спинку сиденья, Лючия почувствовала зуд в пальцах от желания взять телефон. По крайней мере, тогда она сможет позвонить или написать Ренцо и сообщить ему, что случилось. Она была уверена, что Ренцо уже вернулся в отель . наверное, гадал, где она, черт возьми, и почему сбежала.

Впрочем, это не имело значения.

У нее даже телефона не было. Они его забрали.

И ее тоже.

Они забрали ее и у Ренцо. Это разозлило ее еще больше.

– Ты знаешь, – снова заговорил мужчина спереди.

Почему он все еще говорит?

– Нет, не знаю и знать не хочу, – проворчала Лючия.

Господи, дай мне спокойно повариться.

Это не тяжело.

Охранник только усмехнулся.

– Ну, я все равно скажу тебе, принцесса.

Она любила, когда люди в ее семье называли ее принцессой. Это никогда не имело плохого оттенка, а вместо этого предлагало ей большое уважение со стороны всех. Она была принцессой Марчелло. Одной из немногих – самой молодой и самой избалованной. Может, потому, что она была ребенком своих родителей, или даже просто потому, что она последняя принцесса мафии своего поколения.

Кто знает, что это, но это давало ей большую привилегию.

Забавно.

Теперь же эта привилегия просто давила на нее.

– Я скажу тебе, – продолжал охранник, – Что в этой жизни все гораздо проще, и ты получишь гораздо больше, если будешь подчиняться, как и все мы. Выход из строя не принесет тебе ничего хорошего и никуда не приведет.

Лючия ничего не ответила.

Она всю жизнь держалась в узде. Больше нет.

***

Лючия должна была отдать должное охраннику. Он держался на почтительном расстоянии позади нее, направляя ее в знакомый бизнес. Он все еще маячил, конечно, но, по крайней мере, не вторгался в ее личное пространство и не разговаривал. На данный момент все говорит в его пользу.

Обычно Лючия любила этот ресторан. Ее отец владел им дольше, чем она была жива. Много воспоминаний было сделано в этом месте. Обычно ее успокаивали темные тона, блестящее дерево и хромированное освещение над головой. Ностальгия наполняла ее до краев каждый раз, когда она переступала порог этого места, напоминая о том, как она бегала за отцом, когда была маленькой девочкой, и играла со своими старшими братьями и сестрами во время семейных обедов.

Не сегодня, правда.

Сегодня она ничего этого не чувствовала.

Оглянувшись на мужчину позади нее, Лючия спросила:

– Могу я получить свой телефон обратно? Мы уже здесь.

Он покачал головой.

– Нет.

Дерьмо.

Сколько ей было – тринадцать?

Более расстроенная, чем когда-либо, Лючия попыталась подавить свое желание сорваться на всех и вся, кто был рядом с ней, когда приблизилась к частному столику. То самое место, где ее семья обедала в течение многих лет. Здесь происходило больше встреч, чем кто-либо хотел признать. Поскольку ее отец на протяжении многих лет избавлялся от бизнеса – ликвидируя активы, которые он больше не имел никакого интереса поддерживать – этот ресторан никогда не переходил из рук в руки. Он всегда принадлежал ему.

Подойдя к двери, Лючия уже слышала внутри знакомые голоса. Ее дяди смеялись над чем-то, сопровождаемые женственными интонациями их жен, соглашающихся. И ее мать, и отец.

Лючия тяжело вздохнула и постаралась, чтобы ее гнев хоть немного утих. Если она войдет туда в гневе, кто знает, что может произойти? Ничего хорошего, подозревала она.

Казалось, это не имело значения.

Этот гнев и презрение к тому, что отец постоянно делал с ней и Ренцо, теперь глубоко въелись в ее душу. Чем больше она старалась не обращать на него внимания, тем сильнее это гноилось. Росло и заражало.

– Входи, – пробормотал охранник позади нее. – Они ждут тебя.

Лючия усмехнулась.

– Не сомневаюсь.

Но у нее больше не было никакого желания стоять с охранником, поэтому она направилась в частную столовую. Она совершенно не удивилась, обнаружив всех своих тетушек, дядюшек, мать и отца сидящими за своим обычным столом. Вернее, два стола, сдвинутых вместе и установленных близко к окну, откуда они могли наблюдать за людьми снаружи, но люди не могли видеть их из-за зеркального стекла. Она могла поклясться, что это единственный раз, когда эти люди сидели спиной к окну.

В тот же миг взгляд отца остановился на ней в дверном проеме. Лючия не пошевелилась даже тогда, когда отец застегнул две пуговицы на своем пиджаке, и кивнул, словно молча приглашая ее сесть за стол вместе с остальными.

Нет.

Она не собиралась туда идти.

– Лючия, – тихо произнес отец.

И очень спокойно.

Возможно, слишком спокойно.

Может, именно его спокойное состояние действительно толкнуло ее на край пропасти. Доброта, которая смотрела на нее так, словно он вообще ничего не сделал. Будто он не причинял ей боли. Весь тот гнев, который она пыталась сдержать, казалось, снова выплеснулся на поверхность. Жестоко и неистово. Как бутылка содовой, которую трясли, пока не лопнула крышка. Никто не будет в безопасности, когда она наконец лопнет.