Текст книги "Любовное наваждение"
Автор книги: Бет Хендерсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
14
Джэн не помнила, как они покинули бар. У нее осталось только смутное ощущение, что вроде бы ей удалось с честью выпутаться из щекотливой ситуации, не опозорив ни себя, ни Дуга. Она пробормотала что-то о том, что совсем недавно купила фирму и пока еще исследует разные возможности и продажа фирмы – только одна из них. Она ничего не обещала Сибил – даже дать знать, если все-таки решит продать фирму.
Всю дорогу Джэн сдерживала свои эмоции и взорвалась лишь тогда, когда за ними закрылась дверь гостиничного номера.
– Какое ты имел право говорить ей, что «Амур графикс» выставлена на продажу? – гневно обвиняла она Дуга, снимая через голову подаренную им толстовку. Бросив ее на диван, она решительным движением достала из шкафа чемодан.
Дуг остановил ее, обняв за плечи.
– Разве ты не говорила мне только вчера, что…
Джэн стряхнула его руки.
– Клиффорд был прав, не так ли? – сказала она. – Я пыталась поставить под сомнение его слова, но пьяный старина Клифф попал в самую точку.
– О чем ты говоришь? – Дуг немного повысил голос, но в тоне его нельзя было расслышать ничего, кроме удивления.
Джэн срывала с вешалок вещи – красное платье, сарафан, в котором прилетела, еще один наряд, которым собиралась поразить Дуга сегодня вечером.
– О том плане, который разработали вы с Джейсоном. Каждый должен получить по своей богатой наследнице.
Лицо и шея Дуга медленно залились краской:
– Клифф сказал тебе это?
Джэн видела, как он краснеет. Наверное, от ярости, что она разоблачила его.
– Черт побери! – воскликнул Дуг. – И ты поверила ему?
– Он мой друг. Ты хочешь сказать, что он лгал?
Джэн стала вдруг абсолютно спокойной. Дуг предпочел бы видеть ее в ярости, но она не доставит ему такого удовольствия, как бы больно ей ни было.
– И да, и нет. Но все совсем не так, как ты думаешь, Джэн.
– Все всегда не так, как я думаю, – произнесла Джэн, открывая чемодан и начиная складывать одежду.
– Я защищал тебя.
– Правда? – в голосе Джэн звучал теперь настоящий лед.
– Джэнел, – Дуг коснулся ее плеча.
– Пожалуйста, не трогай меня.
– Я люблю тебя, – сказал Дуг, убирая руку.
– Будь хоть раз честным, Дуг. Ты любишь не меня, а деньги дяди Саймона. – Джэн захлопнула крышку, повесила на плечо огромную дорожную сумку, взяла чемодан с кровати. – Спасибо за приятное путешествие. Вчерашний день и вечер я запомню на всю жизнь. И все же, думаю, будет лучше, если ты не станешь больше пытаться увидеться со мной, Дуг.
Резко повернувшись к нему спиной, Джэн вышла из номера и, скорее всего, навсегда исчезла из его жизни.
Джэн гордилась своим поведением. Она даже не плакала, спускаясь на лифте, и оставалась такой же спокойной в такси по дороге в аэропорт. И даже в самолете нашла в себе силы притвориться, что внимательно разглядывает принесенный стюардессой журнал. Никто наверняка не понял, что она перелистывает страницы, не видя ни единого слова.
Ей повезло, и она сразу купила билет на самолет, хотя и без места. До вылета оставался час. Джэн позвонила родителям, решив, что полетит в Индианаполис, хотя для этого ей придется дважды пересаживаться с самолета на самолет. Ей не хотелось возвращаться в Ричмонд. Только не сейчас. А, может быть, и вообще никогда.
– Дорогая, как я рада тебя видеть, – воскликнула миссис Ингрэм, встречавшая дочь в муниципальном аэропорту Уэйр Кук. – Но выглядишь ты ужасно.
– Это потому, что я не спала всю ночь.
– Я говорю не об этом, дорогая. Тут дело явно не в бессоннице. Как его зовут?
И тут Джэн наконец не выдержала. Она проплакала всю дорогу до дома родителей. Отец Джэн позвонил Джейсону Холлоуэю и попросил его заехать в «Амур графикс», чтобы сменить сообщение на автоответчике и повесить на дверях табличку, что фирма закрыта в связи с болезнью хозяина.
К концу недели Джэн успокоилась настолько, чтобы вернуться в Ричмонд и начать новую жизнь в качестве единственного сотрудника собственной фирмы. Она старалась не встречаться со старыми друзьями и очень жалела, что на свете, видимо, не существует способа избавиться от общества Шарлотты Пенн.
Шарлотта давно поджидала появления Джэнел в мастерской. Однажды утром, придя на работу, Джэн обнаружила ее сидящей в офисе прямо на письменном столе. Шарлотта пыталась заговорить до смерти миссис Файн. На ней была тонкая шифоновая юбка, вздымавшаяся при каждом движении.
Джэн давно заметила, что, хотя Шарлотта все время советовала ей одеваться в строгие костюмы деловой женщины, сама она явно не придерживалась этого стиля. Она предпочитала изображать этакую фею, постоянно надевая тонкие прозрачные платьица, которые больше подходили для легкомысленных вечеринок, чем для деловых свиданий.
– Джэн, дорогуша! – промурлыкала Шарлотта. – Наконец-то я тебя застала. Когда ты не ответила на мое приглашение на небольшую вечеринку по поводу новоселья, я сразу поняла, что дело нечисто. Ты такая бледная. Все еще не оправилась от гриппа? Джейсон сказал мне, что ты больна.
Так, значит, отец сказал Джейсону, что у нее грипп. Неужели не мог придумать что-нибудь более длительное или более заразное? Ну, хотя бы корь – все что угодно, только бы особы вроде Шарлотты Пенн держались от нее подальше.
– Я сразу поняла, – продолжала Шарлотта, – что ты, наверное, получила мое приглашение, когда была очень больна, и не смогла ответить. Поэтому я пришла напомнить тебе, что вечеринка состоится завтра. Около восьми. Обязательно надень то чудесное красное платье, которое мы тебе купили. Подарки необязательны – достаточно того, что ты доставишь нам удовольствие увидеть тебя. Я так хочу, чтобы все увидели мой дом. Картины Джейсона так оживили его! Не пройдет и года, как он обязательно станет знаменитым.
Джэн старалась не вслушиваться в щебетание Шарлотты. Ее совершенно не интересовало, какой чудесной стала жизнь романистки с тех пор, как в ней появился Джейсон. В то время, как ее жизнь рушилась на глазах, все остальные поживали вовсе неплохо. Даже тетушка Беатрис объявила о своем решении выйти замуж за Уолтера. Между тем дела в «Амур графикс» шли с каждым днем все хуже и хуже. Клиенты, которые много лет пользовались услугами Ллойда, теперь находили другие фирмы.
И их трудно было в этом обвинить. Ведь Джэн работала практически одна. Она не могла быть одновременно торговым представителем, иллюстратором, машинисткой и художником по макетам. И дело было не только в сроках. Джэнел не хотелось заниматься каждым из этих дел в отдельности, не то что всеми вместе.
Завещание Саймона вступило, наконец, в силу. Джэн перевела необходимую сумму на счет Ллойда и Сэнди, внесла десять тысяч на счет фирмы, чтобы покрыть текущие расходы, такие как плата за аренду и зарплата миссис Файн. Бухгалтер предупредил ее, что плата за заказы, которые они доделывали вместе с Дугом, уже иссякла, так что к концу лета ей снова придется пополнять казну фирмы за счет собственных средств.
И, что хуже всего, прошло уже два месяца с тех пор, как Джэн в последний раз имела возможность заняться своими поделками. И месяц с тех пор, как она виделась в последний раз с Джейсоном, Клиффордом и Энджи.
Джэн старалась не считать дни, прошедшие с того момента, как она покинула номер отеля в Сан-Франциско, навсегда расставшись с Дугласом Маклеодом.
– Я принесла тебе карту, на которой отмечено месторасположение дома, – сказала Шарлотта, лучезарно улыбаясь Джэн и миссис Файн одновременно. Она слезла со стола. – А теперь я должна лететь, дорогуша. Постарайся успеть вовремя. Там будут люди, с которыми я очень хочу тебя познакомить.
Джэн молча выругалась и отправилась в мастерскую. Надо было работать над проектами немногих оставшихся у «Амур графикс» клиентов.
В последнее время ей почему-то расхотелось называть свою фирму «Л'Амур».
Дом Шарлотты был помпезной подделкой под стиль «тюдор». Он стоял в стороне от дороги среди массивных старых дубов.
Вокруг лужайки росли кусты тутовника, а на клумбах, находившихся возле входа в дом и в небольшом садике, разбитом в углу участка, красовались разные сорта роз.
С дороги видны были только ворота, находящиеся по обе стороны подковообразного подъездного пути. Но Джэн сразу поняла, куда ей поворачивать, по обилию направлявшихся к воротам дорогих машин.
Было немного странно ехать на вечеринку одной. Но Джэн не хотелось звонить Клиффорду и спрашивать, не согласится ли он пойти вместе с ней. Он предпочитал жить, черпая средства из кармана Шарлотты Пенн, и бросил Джэн в трудную минуту, когда ей так требовалась его помощь в «Амур графикс». Хотя, надо отдать ему должное, он первый открыл Джэнел глаза на вероломство Дуга.
Но тем не менее Джэн не могла больше считать Клиффорда одним из своих друзей.
И остальных, разумеется, тоже. Джэн чувствовала, что они избегают ее, еще до того, как все предали ее окончательно. А ведь она воплотила в жизнь их общие мечты – выкупила у Ллойда фирму. Тем не менее друзья отвернулись от нее.
Что ж, пусть будет так. Она обойдется и без них. Как только Джэнел решит, что хочет делать дальше, она, скорее всего, вообще уедет из Ричмонда. Единственное, что привязывает ее теперь к городку, – это «Амур графикс».
Джэн повернула свой «олдсмобиль» вслед за черным «роллс-ройсом» и вскоре подъехала к входу в дом. Лакей в ливрее открыл дверцу ее автомобиля. Стараясь изо всех сил сделать вид, что ей привычно подобное обращение, Джэн вышла из машины, шурша красной тканью платья. Она слегка покачивалась на высоких каблуках. Лакей проводил ее к входу, поддерживая под локоть, оглядев ее от туфель и черных чулок до обнаженных плеч. Вокруг шеи Джэнел лежала золотая цепь, в ушах покачивались навязанные Шарлоттой сережки. Она слегка нарумянила щеки и подкрасила глаза. А также, вылив на голову тонну мусса для укладки, привела в относительный порядок свои непослушные кудряшки. Когда-то она чувствовала себя такой красивой в этом платье, а сейчас Джэн больше всего хотелось прислониться к фонарному столбу и не делать больше ни шага. Ей не стоило приезжать на вечеринку Шарлотты.
– Расслабьтесь, – посоветовал ей лакей. Джэн отметила про себя, что ему, должно быть, не более восемнадцати лет.
– Спасибо за совет, – пробормотала она.
– Нет проблем, – Джэн почти слышала, как он мысленно добавляет «крошка».
Вручив Джэнел гостевую карточку, лакей сел за руль ее машины и повел ее куда-то в глубь дубовой рощи.
Джэн расправила плечи и шагнула к распахнутой двери. На пороге стояла сияющая Шарлотта Пенн. Ее белокурые волосы были высоко взбиты и украшены заколками с бриллиантами. Бриллианты сверкали также на брошке, которая скрепляла на плече ее воздушное платье, напоминавшее греческую тунику. Платье было легким, как и все вещи из гардероба Шарлотты, но только на этот раз его нежный кремовый цвет совершенно не подходил к цвету ее лица. Зато платье очень шло к световой гамме висевшей за спиной Лотти огромной картины. Очевидно, Шарлотта пыталась создать иллюзию, будто только что сошла с холста.
Джэн тут же оказалась в ее объятиях, задыхаясь от тяжелого запаха духов Шарлотты. Та едва коснулась щекой щеки Джэн и тут же передала ее старику с выцветшими белокурыми волосами, которого представила как своего отца. Чарльз Пенн отвел Джэнел в гостиную и вернулся к дочери, чтобы принять с рук на руки следующего гостя.
Интересно, если бы она не пришла, – заметил бы кто-нибудь ее отсутствие?
Джэн бродила по комнатам, растерянно глядя на картины, с которыми была знакома уже несколько лет. Она даже позировала для некоторых из них, хотя, конечно, ее невозможно было узнать на холсте. Джейс рисовал собирающую цветы Джэнел, установив мольберт во дворе ее дома. Он пытался тогда писать под импрессионистов и мечтал создать настоящий шедевр. Хотя, по мнению Джэн, это вполне ему удалось, сам художник был недоволен своим произведением. Впрочем, Джейсон всегда бывал недоволен законченной работой. Он стремился к совершенству и никогда не умел разглядеть размах и магнетизм собственных работ.
В комнате, где стояла стойка бара, Джэн увидела оригиналы обложек к книгам Шарлотты Пенн. Она старалась изо всех сил не смотреть на них, не вспоминать о том, как позировала вместе с Дугом для обложки романа про Афродиту и Старка. Не успела она отвернуться от висящих на стене полотен, как кто-то схватил ее сзади за руку.
– Джэнни! – раздался над ухом знакомый голос. – Неужели это действительно ты?
Джэн изобразила на лице улыбку:
– Здравствуй, Клифф. Нет, думаю, это не я. Как продвигается работа над сценарием?
– Чудесно, чудесно, – Клифф держал в одной руке стакан. Судя по исходившему от него запаху, в стакане плескался бурбон. Что ж, по крайней мере, сейчас от него не пахло этой ужасной жвачкой. – И что ты думаешь обо всем этом? – Он обвел рукой комнату, чуть не расплескав содержимое стакана.
– Очень интересно, – ответила Джэн. – Но я еще мало что видела – я только приехала.
– О, тогда позволь мне быть твоим экскурсоводом. – Клифф снова развернул Джэнел лицом к иллюстрациям для обложек. – Ты ведь не видела последнюю, к «Последней границе страсти», не так ли?
Джэн дала понять, что ей это неинтересно, но Клифф никак не прореагировал на ее замечание. Тогда, собрав все свое мужество, Джэн заставила себя поднять голову и взглянуть на картину.
Хотя они с Дугом не позировали для второй обложки, Джейсон снова наградил героев их лицами. Что ж, это имело смысл – ведь в обеих книгах действовали одни и те же герои. На второй обложке Старк Сэвидж лежал на спине, а Афродита Картрайт наклонилась над ним. Ее длинные белокурые волосы касались плеча Старка. Лиф ее платья был немного распущен, приоткрывая пышную грудь, к которой тянулась рука Старка.
Но самым ужасным было выражение лица Афродиты, так напоминавшего ее собственное. Она буквально сгорала от страсти, если Джэнел что-то понимала в таких вещах. А с недавних пор она начала это понимать. Точно такое же выражение видела она в глазах собственного отражения в зеркале отеля «Хайэтт ридженси».
– Здорово, правда? – сказал Клифф.
– Мне больше нравятся другие работы Джейсона, – возразила Джэнел.
– Тогда покажи мне, какие. Но сначала я добуду тебе что-нибудь выпить.
Джэн попросила бармена приготовить ей какой-нибудь коктейль без алкоголя – она не пила за рулем. А уж вернувшись домой, она выпьет как следует и постарается забыть этот ужасный вечер.
Чтобы избавиться от навязчивой болтовни пьяного Клиффорда, Дуг поспешил к винтовой лестнице, ведущей в библиотеку. И оказался лицом к лицу с одной из самых бездарных картин Джейсона. По мнению Дуга, Холлоуэю не следовало писать, подражая импрессионистам. Впрочем, он с самого начала относился к таланту Джейсона Холлоуэя гораздо щепетильнее его самого. Он был более требовательным зрителем, чем все остальные, возможно, отчасти и потому, что всегда завидовал таланту Джейсона.
Дуг прошел по коридору второго этажа, ведущему в большой зал. Там внимание его вдруг привлекла одна картина. Однако на этот раз вовсе не очарование картины заставило его замедлить шаг, а то, что было на ней изображено.
Джэн.
Дуг сразу понял, что это она. И не только потому, что узнал виднеющийся на заднем плане дом Джэнел. Он сразу узнал ее фигуру, то, как она склонила набок голову, как разлетаются на ветру ее черные кудряшки. Девушка на картине стояла вполоборота, и черты лица ее были чуть размыты. Она держала в руках букет из полевых цветов на длинных стебельках так нежно, словно маленького ребенка. Если не знать, где и с кого писалась эта картина, вполне можно было решить, что девушка действительно держит на руках ребенка.
Джэн.
Он все еще не мог забыть холодной ярости, светившейся в ее глазах.
После того, как Джэн оставила его в полной растерянности стоять посреди номера в отеле в Сан-Франциско, Дуг много раз мысленно посылал ее ко всем чертям, пытался убедить себя, что испытывает облегчение от того, что их отношения прекратились. Хорошо, что он не успел сделать из себя полного идиота, снова предложив ей руку и сердце.
Что же он сделал дальше? Прежде всего спустился в бар и попытался заглушить горе алкоголем. Наутро, несмотря на сильную головную боль, он заставил себя все же посетить все места, куда они собирались пойти с Джэнел. А поздно вечером сел на самолет, постоянно ощущая рядом пустое место, на котором должна была сидеть Джэнел.
Интересно, пришла ли она на «маленькую вечеринку» Шарлотты?
Дуг вышел из зала и стал искать лестницу, по которой можно спуститься вниз и покинуть этот ужасный дом. Среди картин Джейсона он испытывал что-то вроде клаустрофобии. Так было и раньше, в доме Холлоуэя, но там почти все они стояли хотя бы повернутыми к стене.
Однако для того, чтобы найти путь к отступлению, ему пришлось обойти почти все комнаты второго этажа. Он сразу отказался от идеи спуститься по главной лестнице. Ведь так он наверняка столкнулся бы с Шарлоттой, Клиффом или – что еще хуже – с Джэн.
На втором этаже была небольшая гостиная, гардеробная с ванной и спальня. В каждой комнате висели на всех стенах полотна Джейсона.
Рядом с гостиной была широкая деревянная площадка, от которой начиналась лестница, ведущая вниз, к пруду, вокруг которого гуляли гости.
Он начал спускаться по ступенькам и чуть не столкнулся с поднимающимся навстречу Джейсоном.
– Маклеод! – воскликнул он. – И давно ты тут бродишь?
– Достаточно давно, – сухо ответил Дуг. – Как необычно, должно быть, видеть собственные работы развешанными по стенам лицом к зрителям.
Джейсон всегда любил поворачивать картины к стене.
Холлоуэй рассмеялся:
– Это идея Лотти, приятель. А как поживаешь ты?
С тех пор, как Джэнел покинула его, настроение Дуга оставалось просто ужасным.
– Мы можем поговорить где-нибудь с глазу на глаз, Джейс? – спросил он.
Холлоуэй немного удивился, но все же махнул рукой, приглашая Дуга следовать за собой.
Как и Дуг, он был одет во фрак, только фрак Джейсона был сшит на заказ, а не куплен в магазине готовой одежды. Лицо Джейсона не выглядело больше таким худым и изможденным, каким привык видеть его Дуг. Похоже, жизнь с Шарлоттой пошла ему на пользу.
Джейсон провел Дуга во внутренний дворик, в который открывались окна одной из комнат, где, однако, было темно. Здесь почти не слышно было шума голосов.
Ночной ветерок едва шевелил занавески. Внутри дома, благодаря исправно работающим кондиционерам, было довольно прохладно, и, возможно, кто-то из любителей теплого воздуха открыл окна, чтобы впустить его в помещение.
Вечер выдался тихим и ясным, а уединенный внутренний дворик вполне подходил для планов Дуга.
– Вот мы и пришли, – сказал Джейсон, оборачиваясь к Дугу. – Так что ты хотел…
Кулак Дугласа врезался ему в челюсть. Джейсон рухнул, как молодое деревце под ударом топора. Он лежал на спине, даже не пытаясь встать.
– И за что же ты меня ударил? – спросил наконец Джейс, коснувшись костяшками пальцев рассеченной губы.
– За то, что ты подумал, будто я такой же расчетливый негодяй, как ты. Большое спасибо, приятель. Из-за тебя я потерял единственную женщину, которая что-то значила в моей жизни.
– Джэнни? – растерянно заморгал Джейсон.
– Да, черт побери, Джэнел! Ведь это ты, сукин сын, сказал Клиффорду, что я охочусь за ее деньгами.
– А разве это не так? – в голосе Джейсона звучало искреннее изумление. Он снова дотронулся до кровоточащей губы.
– Черт побери, Джейс! Вставай, чтобы я смог ударить тебя еще раз. Меня не волнуют деньги Джэн. Пусть купит хоть дюжину рекламных фирм или отдаст все до цента какой-нибудь чертовой благотворительной организации.
Джейсон поднял обе руки.
– Хорошо, хорошо. Мне очень жаль. Я не знал. – Он перевернулся и встал на одно колено. – Так ты действительно любишь ее? – по-прежнему удивленно спросил Джейс.
Дуг подал бывшему приятелю руку, чтобы помочь ему встать на ноги.
– Черт побери, – простонал тот. – Но я действительно не знал.
– Это потому, что ты полный осел, Холлоуэй, – прорычал Дуг.
Руки его по-прежнему были сжаты в кулаки. Он глубоко вздохнул.
– Теперь ты чувствуешь себя лучше? – спросил Джейсон. – Или мне снова упасть?
15
Джэн стояла в глубине комнаты, так что ее не было видно снаружи.
Кроме как в кино, она ни разу не видела, как один мужчина бьет другого по лицу. Но там все было ненастоящим. А здесь… Кровь, хлынувшая из губы Джейсона, никак нельзя было назвать ненастоящей.
Джэн понимала краешком сознания, что должна быть в шоке, должна испытывать отвращение, что стыдно быть такой счастливой от того, что только что на ее глазах кулак Дуга опрокинул навзничь Джейсона Холлоуэя.
Но все же ее переполняла радость.
Когда оба мужчины вышли из внутреннего дворика – Джейсон прижимал к губе сложенный пополам платок Дуга, – Джэн тоже поспешила из комнаты.
Она оказалась в темной комнате, пытаясь укрыться от Шарлотты и Клиффа, который норовил продолжить свою невыносимую экскурсию по дому. Джэн хотела выбраться из дома с заднего крыльца, показать лакею гостевую карточку, получить обратно свою машину и поскорее уехать домой.
Она вовсе не ожидала, что увидит сцену, способную снова перевернуть всю ее жизнь.
Так, значит, Дуг не лгал ей! Сердце ее прыгало в груди, словно желая вырваться наружу. Так, значит, это правда! Дуга вовсе не интересовало ее наследство.
И, самое главное, он действительно любил ее.
Он говорил ей об этом, но Джэн не поверила ему. В то утро, когда они готовили для вечеринки, Дуг предложил ей выйти за него замуж, но в это она тоже не поверила.
Боже правый! Ведь Дуг говорил ей то, что она мечтала услышать всю жизнь. А она оказалась глухой.
Джэн прошла через наполненные гостями комнаты в поисках Шарлотты Пенн.
– Здесь есть телефон, которым я могла бы воспользоваться? – спросила она.
Шарлотта, как всегда, была само гостеприимство.
– Конечно, Джэн, дорогуша, – проворковала она. – Он в библиотеке.
Джэнел нашла телефон и закрыла дверь, чтобы создать хотя бы иллюзию уединения. Этот звонок был срочным, она не могла отложить его до приезда домой. Она должна была срочно смазать скрипучие колеса, управлявшие жизнью семейства Ингрэмов. Может быть, тогда ей легче будет вернуть собственную жизнь. А после того, как она это сделает, дела с Дугом наверняка наладятся сами собой.
Отец ответил на звонок заспанным голосом:
– Не разбудила ли ты меня? Конечно, нет, принцесса. Просто гости только что перешли в гостиную, а я уединился, чтобы дать отдых глазам.
Обычная история.
– Послушай, папа, ты не мог бы связаться с тетей Беатрис и Уолтером? Мне надо поговорить с одним из них или с обоими вместе. Я буду дома через полчаса. Пусть они позвонят мне, ладно? Да, это важно. Сделаешь? Ты у меня просто чудо.
– Так говорят все девушки, – сонно пробормотал мистер Ингрэм.
Сев за руль машины и выехав на подъездную дорогу, Дуг узнал припаркованный у обочины «олдсмобиль» Джэнел. Он-таки не встретил ее на вечеринке. Что ж, возможно, Джэн увидела его и постаралась, чтобы он ее не заметил.
Можно ли винить ее в этом? Ведь Джэн считает, что он такой же подлец, как Джейсон. Или, скорее всего, даже не понимает, что именно Джейсон – настоящий подлец.
И он не мог сказать ей об этом. Ведь это звучало бы как попытка свести счеты за то, что Джейсон раскрыл его планы. Джэн решила бы, что он просто хочет снова добиться ее. Итак, он потерял женщину своей мечты. Ударив Холлоуэя, Дуг не испытал ни удовольствия, ни облегчения. Ведь он был по-прежнему одинок и по-прежнему тосковал по Джэнел.
Возможно, время уменьшит его боль. Может, ему повезет, и он встретит еще одну девушку, которая будет утверждать, что она неважная хозяйка, и печь при этом домашний хлеб, а каждую осень делать яблочное масло. Девушку, которая может быть превосходным художником по макетам, но предпочитает собирать сухие прутья лозы.
Черт побери, разве он сможет забыть ее, когда лес, находящийся на купленном им участке, полон материала для ее поделок?
Он потерял ее, потерял навсегда. Дуг знал это так же точно, как то, что в его жизни никогда больше не будет другой такой женщины.
Он повернул к востоку и стал удаляться от Ричмонда. Дуг жил теперь в Огайо. И ему, пожалуй, надо держаться подальше отсюда, подальше от соблазна увидеться с Джэн.
Прошло три недели, прежде чем он понял, что даже на расстоянии не способен бороться с искушением.
Он выписал счет для декоратора, пожелавшего купить за очень хорошую цену одного из его драконов, как всегда похищающего девушку. Слава Богу, у Дуга было достаточно клиентов, готовых платить деньги за его скульптуры. На этот раз девушка, извивавшаяся в когтях дракона, напоминала Джэнел Ингрэм.
Продав статуэтку, Дуг закончил класть паркет на первом этаже бывшего постоялого двора, отциклевал его, покрыл лаком и отполировал так, что полы блестели, как зеркало. Затем он ободрал и перекрасил оштукатуренные стены. Одного запаха свежей краски было достаточно, чтобы поднять Дугу настроение.
Возможно, именно поэтому он решился позвонить Джэнел.
Прежде чем сделать это, он долго смотрел на телефон. Поднимал трубку. Снова клал ее на рычаг.
Пальцы его дрожали, когда он набирал номер. Затаив дыхание, Дуг прислушивался к гудкам. Четыре поразительно долгих гудка. И наконец в трубке зазвучал голосок Джэнел:
– Алло.
– Джэн, я…
– Я не могу сейчас ответить на ваш звонок. Пожалуйста, оставьте свое имя и номер телефона, – продолжал голос Джэн, записанный на пленку автоответчика.
Когда прозвучал гудок, Дуг медленно положил трубку. Единственному сообщению, которое он мог ей оставить, Джэн ни за что не поверит. Несмотря на то, что он действительно любит ее по-настоящему.
Когда зазвонил телефон, Джэн не стала поднимать трубку. В открытое окно кухни дул приятный ветерок. Она сидела за столом, раскрашивая личики эльфам. Джэн слышала, как разносится по всему дому звук телефонного звонка.
Ей так давно никто не звонил. Скорее всего это была ее мать, которая звонила проверить, как поживает Джэнел, или агент благотворительного общества, собиравшийся попросить о пожертвовании, или рекламный агент, продающий средство для чистки ковров. Со всем этим прекрасно справлялся автоответчик. Если Джэн узнавала голос матери, она брала трубку, во всех же остальных случаях оставляла ее лежать на месте. Джэн нисколько не волновало, что звонивших может раздражать автоответчик.
Она слышала свой собственный голос, записанный на пленку. Хотя до этого ей показалось, как знакомый голос назвал ее по имени. Голос, который она сразу узнала.
Не может быть! Просто ей так хотелось, чтобы он позвонил, что уже начал мерещиться его голос.
Джэн снова коснулась кистью фигурки эльфа. Прозвучал гудок автоответчика. Ей показалось, что она слышит, как какой-то мужчина прочищает горло, собираясь что-то сказать.
Замечательно! Телефонные хулиганы. Как раз то, что ей необходимо сейчас, когда жизнь ее только-только начала входить в прежнее русло.
Однако вслед за робким покашливанием не последовало тяжелого хриплого дыхания или непристойных предложений. Только тихий вздох и сразу же вслед за ним – длинные гудки.
Джэн потянулась к трубке, понимая, что только что пропустила звонок, которого так ждала.
– Дуг? – выдохнула она в телефонную трубку, но ответом ей был лишь длинный гудок.
Черт побери! И еще раз черт побери! И еще раз! И еще раз!
Но как она может извиниться перед Дугом, если понятия не имеет, где его искать? Даже Джейсон не видел Дуга с той злополучной вечеринки в доме Шарлотты. И в своей прежней квартире он не оставил нового адреса. Джэн попыталась отправить ему письмо в надежде, что на почте знают, куда его переадресовать, но письмо вернули из-за отсутствия информации об адресате.
Джэн смотрела и смотрела на телефон, моля Бога, чтобы Дуг позвонил снова.
На кисточке постепенно высыхала краска.
Дуг набрал рабочий телефон, скрипучий голос ответил ему после первого же звонка:
– «Пенн графикс». Говорит Джуди. Чем могу быть полезна?
Дуг удивленно посмотрел на трубку.
– Извините, – сказал он. – Я ошибся номером.
Что же произошло с «Амур графикс»? Когда Джэн успела продать компанию? И почему именно Шарлотте Пенн?
Дуг не мог сидеть спокойно, не мог ни на чем сосредоточиться. Его ждала работа, для которой он уже подготовил глину. Но Дуг никак не мог решить, что именно собирается вылепить. Он не мог думать ни о чем, кроме Джэнел.
Тогда Дуг сделал то, что делал каждый день с тех пор, как вступил во владение собственностью. Он пошел в находившийся на участке лес, прислонился к высокому дереву и, глядя вокруг, снова стал думать о Джэн.
Прошло десять дней, прежде чем он решился снова набрать ее телефон. Но ему снова ответил голос, записанный на пленку.
Фургон остановился возле дома, окончив свой долгий путь. Тихо играло радио, двое детишек на заднем сиденье спорили по поводу того, кому из них достанется розовый мишка.
Джэн поглядела через плечо на розовощеких малышей. Она только что получила свой первый урок обращения с детьми – никогда не покупать две разные игрушки.
– Я предупреждала тебя, – широко улыбнувшись, напомнила ей кузина Кэрри.
Она поставила машину на стоянку и отстегнула ремень безопасности.
– Да, предупреждала, – согласилась Джэн. – Может быть, если бы мы поспорили из-за синего мишки, кто-нибудь из них захотел бы взять именно его.
– Мы со Стивом уже пробовали, – усмехнулась Кэрри. – Это не сработало. А он не позволил мне оставить себе красного единорога даже после того, как я выиграла спор.
Джэн вышла из фургона, захлопнула дверцу и открыла другую, возле среднего сиденья. Она протянула руку и вырвала игрушку из ручки трехлетнего Стива-младшего.
– Моя, – решительно заявила Джэн.
Дети, отвлеченные от своего спора, засмеялись, глядя на тетку. Их синие глазенки сверкали весельем.
Кэрри взяла с сиденья двухлетнюю Линду и сунула под мышку несчастного синего медвежонка.
– Мне кажется, у тебя в доме звонит телефон, Джэн, – сказала она. – Беги скорее. Я сама разберусь с детьми.
Джэнел тихонько ткнула пальцем в круглый мягкий животик Стиви.
– Там автоответчик, – сказала она, освобождая маленького племянника от детского сиденья. Мальчик охотно пошел к ней на руки, схватив при этом вожделенную розовую игрушку.
– Я завидую тебе, Кэрри, – призналась Джэнел, прижимая к груди вертящегося малыша. – У тебя замечательный муж, прекрасные дети. И даже большой красивый фургон. А теперь ты еще возвращаешься на работу.
Кэрри рассмеялась тем же беззаботным смехом, каким смеялись ее детишки.
– Да, я получила от жизни все, что хотела, – призналась она.
Стиви так и не успокоился, и Джэн пришлось спустить его на землю. Мальчик тут же побежал к качелям, которые успел разглядеть на веранде.
– Сейчас тебе предоставится возможность получить еще кое-что, – пообещала Джэн. – У нас ведь примерно один размер? В моей спальне – полный гардероб одежды, купленной для несостоявшегося руководителя фирмы. Это никогда больше мне не пригодится, так что можешь взять все себе.
