Текст книги "Тайна Синего имама"

Автор книги: Бернар Бессон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Ему тридцать восемь лет. Отец из Алжира, мать – француженка. Это блестящий ученый, специалист по сравнительной истории религий. Он опубликовал целый ряд книг об исламе, суфизме, христианских гностиках, Филоне Александрийском. Ну и еще «Забытые стихи». Эта книга вышла два года назад.

– Где он живет?

– Пока неизвестно.

– Что? – вскричал Морван и с раздражением бросил на стол целую пригоршню жетонов. – Нужно подключить Управление общей разведки!

Валери подняла упавший на пол жетон и положила его на номер восемь.

– Я уже это сделала. По их сведениям, Клеман-Амруш не ведет никакой религиозной или политической деятельности. Вплоть до публикации «Забытых стихов» его имя было знакомо лишь специалистам, да и после он никогда не делал никаких публичных заявлений.

– Тем не менее после терактов одиннадцатого сентября он опубликовал в «Монде» статью, в которой осудил деятельность Аль-Каиды.

– Верно. Однако «Стихи» были выпущены значительно позже, и с тех пор он ничего больше не печатал. С другой стороны, много всего писали и о нем, и против него, стоит открыть любой исламистский сайт.

– Я в курсе. Этим сейчас занимается Пивер.

Подошел Дюрозье и положил на зеленое сукно стола книжку в мягкой обложке – экземпляр «Забытых стихов». Морван взял издание в руки и с озабоченным видом пролистал.

– Вы все прочитали?

– Не такая уж она и длинная.

– Ну и?

– Ужасно нудно. Но в свое время эти книжки расходились как горячие пирожки. Супербестселлер!

Морван прочел несколько строк, показавшихся ему не только безумно скучными, но и, мягко говоря, не очень доступными читателю без специальной подготовки. Дюрозье взял со стола шарик и жестом профессионального крупье запустил его в направлении, противоположном направлению вращения колеса. Морван поднял глаза от книги.

Любовник Валери, поражавший здоровым румянцем на щеках, вместе с Пивером входил в состав личной охраны Морвана. Валери внимательно следила за рулеткой. Перед глазами мелькало красное и черное. Лицо девушки было усыпано веснушками, и всем своим обликом она напоминала легкомысленную англичанку. Тем не менее Валери Трико была очень упорной женщиной, увлеченной своим делом. Морван не беспокоился: нет сомнений, что уже в скором будущем Валери обнаружит, где скрывается автор «Забытых стихов», даже если для этого ей потребуется поставить с ног на голову весь штат издательства «Галуа».

Шеф Отдела секретных дел окружил себя фанатами своего дела. У него на службе не допускались никакие душевные терзания. Личные проблемы, муки совести, поиски смысла жизни – все это беспощадно устранялось. Ветеран разведки, Морван испытывал отвращение к коллегам, которые переживали по пустякам и обожали предаваться самоанализу. Вот Валери и Дюрозье чувствовали себя превосходно лишь в стрессовых ситуациях. Накаленная обстановка и сложнейшие повороты событий вызывали у них эйфорию, а ежедневная рутина навевала тоску и уныние.

Шарик все еще скакал от номера к номеру. Повинуясь какому-то инстинкту, Морван и Дюрозье взяли по жетону и положили их рядом с жетоном Валери. На мгновение все затаили дыхание. Шарик в последний раз подскочил и остановился против числа двадцать три, совсем рядом с восьмеркой.

– Так нечестно! – вскричал Морван.

– Такая судьба.

Морван протянул свою чашку Валери, и девушка налила ему обжигающего черного кофе.

– Я немедленно потребую, чтобы офис издательства «Галуа» был поставлен на прослушивание. После того, что произошло в Лондоне, множество людей попытается связаться с Клеман-Амрушем. А поскольку они не знают, по какому телефону ему звонить, все они начнут с издательства.

– Я могу только пожелать им удачи! Там такой кретин сидит на телефоне!

Тут дверь казино отворилась и вошел охранник с конвертом в руке.

– Это вам, – сказал он, протягивая конверт Морвану.

Морван вскрыл послание и достал две аудиокассеты и записку, написанную рукой Мельхиора Джаменти:

Посылаю тебе записи телефонных звонков Париж – Лондон и Париж – Фьюмичино. Удачи.

– Валери, – обратился Морван к своей подчиненной, – вы возьмете одну из этих записей. Когда найдете Клеман-Амруша, дадите ему прослушать. Писатель неоднократно получал телефонные угрозы. Вдруг нам повезет, и он узнает голос Тарика Хамзы.

Валери положила кассету в сумочку и, попрощавшись, вышла из казино. Вид у нее был самый решительный.

– А мне что делать? – спросил Дюрозье.

– Я ждал, пока Валери уйдет.

Глаза молодого человека заблестели. Конечно же, у Морвана было для него в запасе важное и опасное поручение. Дюрозье даже задрожал, как охотничья собака перед погоней.

– Пока Валери занимается Клеман-Амрушем, я хочу, чтобы ты сосредоточил все усилия на человеке, который собирается его убить.

– Вы говорите о Тарике Хамзе?

– Совершенно верно. Тебе нужно поехать в Сен-Клу вот по этому адресу.

Морван достал из кармана старую визитную карточку и положил ее на номер 21 на рулеточном столе. Дюрозье поднял карточку и внимательно изучил ее.

– А кто это?

– Ясновидящая берберка.

– Вы шутите?

Морван ожидал именно такой реакции и не стал ничего скрывать.

– Не знаю, может ли она нам помочь, но мне известно, что ЦРУ пользовалось ее услугами. Я тоже к ней обращался. Это наша с Мельхиором старая знакомая.

– Ах вот как.

– Управление общей разведки прослушивало ее квартиру и телефон, потому что к ней приходили советоваться политические деятели. Когда к ней начали обращаться американцы из посольства, контрразведка потребовала доступ к этим данным. Произошел конфликт, и нам пришлось отступиться.

– Ну и кто победил?

– Контрразведка.

– А что ясновидящая?

– Она помогла американцам найти груз золота, лежавший в трюме панамского судна, пришвартованного в порту Джакарты. Я познакомился с ней. Потом она помогла нам узнать, где находился корсиканский националист, совершивший убийство…

– Безумие какое-то.

– Может быть, но все было именно так. Сейчас у нас нет никакого следа, но не сидеть же сложа руки. Ты увидишь, это необычная женщина. Она совсем не похожа на гадалку, как мы их себе представляем.

Дюрозье был заинтригован. Морван достал из кармана фотографию Тарика Хамзы и положил на стол:

– Покажешь ей и спросишь, где находится этот человек.

– А если она ничего не увидит?

– Оставишь фотографию и придешь к ней снова.

Дюрозье уже встал из-за стола, когда Морван потянул его за рукав.

– Еще покажешь ей книгу. Она любит прикасаться к вещам, ей нужны осязаемые предметы.

С загадочной улыбкой Морван протянул Дюрозье экземпляр «Забытых стихов», который недавно листал.

После ухода «малыша» шеф не спешил возвращаться в кризисный центр. Он расположился у игровых автоматов и позвонил старому приятелю Лоику, который заведовал Центром изучения и стратегического прогнозирования, единственной организации, французской и международной одновременно, имевшей доступ к миллиардам единиц информации о терроризме, хранящейся в Вашингтоне, Токио, Лондоне и Москве. Морван знал, что менее чем за час Лоик мобилизует сотни экспертов для работы над делом Тарика Хамзы.

Центр консультировал правительства многих стран, и предоставленная информация не раз меняла ход мировой политики. Лоик слушал рассказ Морвана, предвкушая увлекательную работу.

Аньер, 07:00

Крепко сжимая ручку кейса, Анри Булар остановился у подножья лестницы и посмотрел вверх. Еще не рассвело. Он подождал, пока толпа рассеется, и последним вышел из метро. Он был уверен, что за ним нет слежки. На автовокзале Аньера было уже полно народу. Стараясь не поскользнуться на обледеневшем тротуаре, он осторожно прошел мимо автобусных остановок и направился в центр города. Снег заметал следы. Он чувствовал себя настолько усталым, что ему пришлось остановиться на углу и прислониться к стене дома, чтобы прийти в себя. Голова кружилась, и глаза с трудом различали грязные цвета зимнего города.

Сделав несколько глубоких вдохов, он продолжил свой путь, пока не остановился возле флигеля, который снял на имя любовницы Смаина. Булар позвонил в дверь: два коротких звонка, потом один длинный. На втором этаже за закрытыми ставнями зажегся свет. Дом выглядел вполне респектабельно, как будто в нем жили зажиточные люди. Булар не поскупился и оплатил аренду на год вперед. Братья со всех концов земли поддерживали северный джихад щедрыми пожертвованиями. Зарождающееся исламское государство простиралось от берегов Луары до Антверпена.

Послышались шаги по старой деревянной лестнице. Синий имам внимательно огляделся, поднялся на крыльцо, открыл дверь и прошел в коридор, откуда, не говоря ни слова, последовал за Ридуаном на второй этаж.

Молодой палестинец, казалось, был в отличной форме. Булар заговорил с ним по-арабски – на единственном знакомом Ридуану языке:

– Сначала мне нужно в ванную.

Ридуан показал ему путь. Братья знали, что имам болен таинственной болезнью, которая только укрепляла его авторитет среди бойцов. Булар снял пальто и протянул его молодому соратнику:

– Возьми, пожалуйста, будь другом.

Ридуан взял пальто человека, которого уже считал одним из руководителей государства, и аккуратно положил его на стул.

Оставшись один в ванной, Булар подошел к раковине, снял пиджак, вынул из кармана футляр, закатал левый рукав и сделал себе укол инсулина. Мало-помалу он вновь начал воспринимать цвета и звуки, приглушенные толстыми стенами дома и снегопадом. Упершись руками в край раковины, он сделал несколько глубоких вдохов и прошел в гостиную.

Ридуан ждал его, скрестив руки на столе, словно прилежный ученик, будущий мученик за истинную веру. Булар чувствовал, что Ридуан, не дрогнув, исполнит свою миссию. Ридуан был чисто выбрит и одет в белую рубашку с черным галстуком. Его глубокие черные глаза светились уважением и восхищением. Синий имам отметил, что руки у юноши совершенно не дрожат.

– Ты готов?

Юноша кивнул. Булар открыл привезенный из Лондона портфель, достал полароидный фотоаппарат и сфотографировал Ридуана.

– Нравится? – спросил он, протягивая ему снимок.

Ридуан взял фотографию и с выражением наивного удивления стал разглядывать свое изображение.

– Этот снимок будет опубликован?

– По всему миру, – заверил его Булар.

– Цветной?

– Конечно.

Перед тем как принести себя в жертву, Ридуан заботился о своем изображении: он не хотел разочаровать Братьев.

– Я думаю о матери и сестрах, – проговорил он.

– Они будут гордиться тобой. К тебе кто-нибудь приходил?

– Нет, никто.

– Что с рекламой в почтовом ящике?

– Как вы велели, я убирал ее каждый вечер, чтобы не возбуждать подозрений. Я молюсь. Я постоянно молюсь.

– Это хорошо.

Ридуан положил снимок на стол и посмотрел Синему имаму прямо в глаза. Юноша уже стал частью великой семьи мучеников.

– Когда? – просто спросил Ридуан.

– Завтра.

– Я готов.

Радостная улыбка осветила лицо будущего героя. Булар пожалел, что не может поймать на пленку это выражение, но решил, что не станет делать второй снимок. Он понимал, что, взявшись за фотоаппарат, нарушит душевное состояние, остановит душевный порыв своего ученика. Подготовка смертника к великой жертве – настоящее искусство, не терпящее ни малейшего промаха. Синий имам не стал напоминать ему, что его мать получит 100 тысяч евро. Такие, как Ридуан, презирают деньги.

– Абу Кибер находится в Северной территории. Во имя Господа Милосердного я передаю тебе от него приветствие.

– Нет Бога кроме Аллаха!

Зрачки молодого человека сверкали как горящие угли. Булар подумал, что настало время в последний раз проверить техническую сторону предстоящей операции.

– Ты все помнишь? – осторожно спросил он.

– Я повторял тысячи раз, – сказал Ридуан, вскакивая с места с удивительным проворством. Он поднес правую руку к левому плечу, левой рукой дергая невидимую рукоятку у себя на правом боку. Резким отлаженным жестом он соединил сжатые кулаки обеих рук на уровне солнечного сплетения.

Для того чтобы смертник мог без труда преодолеть металлоискатели, Анри Булар принял решение использовать простейшее взрывное устройство, действующее по принципу спички. Самое главное было в точности повторить движение, чтобы воспламенить небольшое количество серы.

Решимость молодого человека произвела на Синего имама огромное впечатление. Когда он заговорил, в горле у него стоял ком.

– Ты будешь первым, – сказал он.

По щеке будущего мученика скатилась слеза.

– Господь дарует победу, Ридуан. Будь оптимистом, потому что Пророк, да будет благословенно его имя, всегда и повсюду сохранял присутствие духа.

– А что со «Стихами»? – спросил Ридуан. Булар не мог солгать, лгать мученику было бы кощунством.

– Мы займемся этим.

– Аллах Акбар!

Булар напрягся, услышав имя Всевышнего, и приступил к последней части разговора.

– Скорее всего, завтра будет много солдат, жандармов, полицейских в штатском. Неверные будут в ужасе.

Ридуан улыбнулся.

– Мы начнем сегодня вечером и завтра утром. Мы будем целить в самое сердце…

– Не надо, не говорите мне!

– Иншалла!

– Иншалла!

Париж, улица Сен-Сюльпис, 07:30

Кардона набросила на свои черные кудри капюшон и посмотрела наверх. Там, где кончалась лестница, ведущая из подземного перехода на улицу, виднелось грязно-серое небо. На улице Рен снежинки кружились перед дверью бара, где она каждое утро выпивала чашку горячего шоколада. Бар был еще закрыт.

Внезапно ей показалось, что она не узнает улицу Сен-Сюльпис. Она еще ни разу не приезжала сюда в столь ранний час. Девушка пошла по тротуару, осторожно ступая в чужие следы на снегу, повторяя про себя слова, которые ей надо будет произнести, и действия, которые нужно будет совершить.

Перед ней высилась церковь Сен-Сюльпис. Она повернула направо, прошла несколько шагов по тротуару и нажала на кнопку домофона. Через несколько секунд она услышала голос Ашиля, консьержа-телефониста издательства «Галуа», мастера на все руки. Его она опасалась больше всех.

– Кто там? – спросил Ашиль.

– Это Кардона.

– Открываю.

Старая дверь медленно открылась.

– Что-то вы принесли плохую погоду.

– Ну уж тут я ни при чем. Все-таки зима!

Казалось, Ашиль вовсе не удивился ее раннему появлению, как она ожидала и боялась. Ни в одном парижском издательстве настоящая жизнь не начинается до десяти часов.

– Вы очень удачно пришли, – снова заговорил консьерж. – Уже несколько раз звонили из министерства внутренних дел. Хотели поговорить с господином Галуа, но я сказал, что он в отъезде. Хорошенькое дело – звонить двадцать четвертого декабря в шесть утра!

– А по какому поводу звонили?

– В связи с лондонским убийством. Вы ведь наверняка уже слышали?

– Да, об убийстве сообщили по радио.

«Нужно будет позвонить Клеман-Амрушу и побеседовать с журналистами, – подумала девушка. – Какой кошмар сейчас начнется!»

Кардона не доверяла Ашилю. Однажды она вошла в свой кабинет и увидела, как он роется в ее бумагах. Такое ощущение, что он следит за сотрудниками издательства. Консьерж, известный своей страстью к литературе, вел себя чрезвычайно странно. Кардона в очередной раз подумала, не подрабатывает ли привратник осведомителем в полиции. А может, он – коммерческий шпион? Некоторые готовившиеся к публикации скандальные издания вполне могли кое-кого заинтересовать.

– Скажите-ка, Ашиль, – обратилась она к консьержу, – а они не оставили телефона, по которому я могла бы связаться с Министерством внутренних дел?

– Пойдемте.

Она прошла за Ашилем в привратницкую, и он протянул ей листок бумаги с именем и телефоном, написанными зелеными чернилами.

– С вами хочет побеседовать капитан Трико. Я сказал, что вы пресс-атташе Клеман-Амруша. Я неправильно поступил? – спросил Ашиль с насмешливой улыбкой.

Кардона обратила внимание, что зубы у него потемнели от табака.

– Конечно-конечно, вы все правильно сделали, но почему вы не дали номер моего мобильного? Тогда он мог бы сразу мне позвонить.

– Я не знал, что у вас есть мобильный. Мне никогда ни о чем не сообщают.

На самом деле причиной всему было безграничное любопытство Ашиля Фауэ. Он сделает что угодно, чтобы только подслушать ее разговор с представителем министерства.

– Я пойду к себе в кабинет, – заявила Кардона.

– Да-да, конечно, кажется, им не терпится с вами побеседовать.

Поднявшись в свой кабинет, она бросила куртку на кресло, подошла к окну и посмотрела на привратницкую: свет из окон освещал мокрую мостовую. Шторы были задернуты. Кардона достала из кармана листок, который дал ей Ашиль, и набрала номер капитана Трико. Сначала в трубке слышался только треск, потом включилась запись: «Номер не существует… Набранный вами номер не существует…»

«Подлец, – подумала она, – дал мне неправильный номер». В этот момент на столе зазвонил телефон. Она отошла от окна, сняла трубку и тотчас узнала голос Ашиля. По всей видимости, он перезвонил в министерство, пока она пыталась добиться ответа по несуществующему номеру. Нет никакого сомнения, что он будет подслушивать, а потом продаст сенсацию одному из английских таблоидов, которые, должно быть, уже вьются как коршуны над трупом Перси и его горничной.

– С вами хочет поговорить капитан Трико из Министерства внутренних дел, – важно сообщил Ашиль, как дворецкий, объявляющий о приходе посетителя.

– Благодарю вас.

К своему глубокому удивлению, Кардона услышала в трубке женский голос:

– Добрый день. Я говорю с мадемуазель Кардоной Кампо?

– Господин Фауэ, будьте так любезны, положите трубку…

Она подождала, пока консьерж отсоединится, и только тогда ответила на вопрос капитана Трико:

– Да, именно так.

– Мне бы очень хотелось встретиться с господином Клеман-Амрушем. Мне сказали, что вы его пресс-атташе и постоянно поддерживаете с ним связь.

– Я действительно его пресс-атташе. Что же касается всего остального, мы вовсе не так часто общаемся, как вам могли дать понять. Господин Клеман-Амруш не хочет ни с кем встречаться, он никого не принимает.

– Не могли бы вы дать мне его адрес?

– Это абсолютно исключено!

– Я полагаю, вы уже в курсе того, что произошло в Лондоне? Жизнь вашего автора находится в опасности, и я надеюсь, что вы понимаете всю серьезность положения, мадемуазель Кампо. Я звоню вам из Министерства внутренних дел, а вовсе не для того, чтобы получить интервью или сенсацию. Я делаю это, чтобы спасти человека: на его жизнь могут покушаться террористы. Надеюсь, я понятно объясняю?

Кардона почувствовала, что ее сердце забилось сильнее.

– Послушайте, это все так неожиданно.

– Я знаю, что вы сейчас находитесь на площади Сен-Сюльпис, я сейчас к вам подъеду.

– Хорошо, я жду вас.

Капитан Валери Трико повесила трубку. Кардона встала и закрыла дверь кабинета на ключ, а потом сделала еще один звонок с аппарата, стоявшего на столе. Она посмотрела на часы, чтобы запомнить точное время. На другом конце трубку подняли только после четвертого гудка.

– Это Кардона, – сказала она, – я звоню вам из издательства «Галуа». Тут со мной хотят встретиться из Министерства внутренних дел, чтобы связаться с вами. А вы согласитесь их принять?

Последовало долгое молчание, а затем короткий отрывистый ответ:

– Да.

Кардона положила трубку, зажгла сигарету и глубоко затянулась. Потом вскочила с кресла и подошла к окну, выходившему во внутренний двор. В желтом свете лампы она разглядела силуэт Ашиля в привратницкой.

Министерство внутренних дел, кризисный центр, 08:00

Морван, сидевший между Пивером и Камиллой Субресо, достал из кармана игральную кость из слонового бивня и постучал ею по краю стакана с апельсиновым соком, чтобы привлечь внимание собравшихся.

Почти все участники кризисного совета были в сборе, кроме двух-трех опаздывающих. Еще бы, как встать в такую рань, да еще 24 декабря, чтобы выполнить обязанность, о которой многие наверняка уже забыли!

Каждый из собравшихся представителей министерств и государственных служб с недоверчивым видом оглядывал соседей, словно задаваясь вопросом: а что он, собственно, здесь делает. Наконец Морван заговорил:

– Мы собрались здесь для того, чтобы совместными усилиями проанализировать поступившую информацию о террористической угрозе, нависшей в данный момент над Францией. С четырнадцати часов вчерашнего дня нам известно, что с мобильного телефона, принадлежащего Тарику Хамзе, чье фото и биография лежат перед каждым из вас, был сделан звонок; звонили с эспланады Трокадеро, и звонили в Лондон. В шестнадцать часов Перси Кларенс, крупный английский ученый и переводчик «Забытых стихов», был застрелен в Лондоне вместе со своей горничной. В двадцать два некто воспользовался телефоном Тарика Хамзы, чтобы позвонить в магазин сувениров в аэропорту Фьюмичино. Как сообщается в биографической справке, Тарик Хамза – приближенный Бен Ладена и состоит в Аль-Каиде. Мы полагаем, что он или его приверженцы вполне могут совершить покушение на Мишеля Клеман-Амруша, французского писателя, автора «Забытых стихов», а также на посольство Соединенных Штатов. Если у кого-то из вас есть информация об этом человеке или о том, кого он может избрать своей следующей жертвой, вы обязаны сообщить об этом кризисному штабу. Мы больше не можем позволить себе что-то скрывать от коллег.

Все собравшиеся с удивлением посмотрели друг на друга.

Морван нажал кнопку на расположенной перед ним панели. Свет померк, и на стене появилось изображение мобильного телефона.

– Мобильный телефон, звонок с которого был перехвачен АНБ вчера в два часа дня, – точная копия аппарата, который вы видите на экране. Модель «Компакт-М». Этот телефон Тарик Хамза купил в Дубае за восемнадцать тысяч долларов примерно два года назад. Это произошло незадолго до убийства посла Соединенных Штатов в Каире. Номер телефона – 00873 682 505 332.

Морван с удовлетворением отметил, что многие из присутствовавших начали делать пометки в своих блокнотах. Военные в форме держались очень дисциплинированно и сплоченно. Представители гражданских служб и организаций с тревогой оглядывали зал.

Руку поднял представитель «Франс-Телеком»:

– А на что похож телефон, на который поступил звонок?

– Мы ожидаем подтверждения в самое ближайшее время, но нам уже известно, что речь идет о самом обычном аппарате «Нокия», подключенном к сети «Оранж». Этот телефон был куплен во Франции месяц назад.

– А в римском аэропорту?

– Звонок поступил на номер магазина сувениров. Однако у нас до сих пор нет информации о том, кто были люди, ответившие на звонки в Лондоне и Риме.

Тут попросил слова представитель гражданской авиации:

– Как вы считаете, какие причины могли побудить Тарика Хамзу именно сейчас ополчиться на автора и переводчика «Забытых стихов»?

Морван ограничился общими теоретическими рассуждениями насчет ислама и провокационного характера «Стихов». А что еще ему оставалось делать?

Слова попросил представитель таможенной службы:

– А как вообще мог Тарик Хамза проникнуть на французскую землю и не привлечь внимания соответствующих служб, если после убийства американского посла в Каире на его арест был выдан международный ордер?

Замдиректора казначейства, явно раздосадованный тем, что его заставили прийти на заседание накануне Рождества, заговорил, не ожидая, когда ему предоставят слово:

– Меня поражает, как мало мы знаем об этом человеке, несмотря на то, что на его арест выдан ордер!

И тут началось!

– Да наши границы как решето!

– Уважаемый, да у нас давно и границ-то нет!

– У этого типа несомненно есть сообщники во Франции!

– А вы уже попросили о воздушной защите? Меня очень тревожит, что такой вот террорист, как этот Хамза, мог запросто позвонить в международный аэропорт.

– Фото уже передали во все спецслужбы и средства массовой информации?

Морвану пришлось повысить голос, чтобы призвать собравшихся к порядку. Камилла Субресо, сидевшая рядом с ним, начала осознавать всю серьезность сложившейся ситуации. Ее взгляд привлекли лежавшие на столе игральные кости, принадлежавшие координатору разведки. Она подумала, что в Морване причудливым образом сочетаются хладнокровие и тревожность. Недаром среди сотрудников разведки ходили слухи, что Морван якобы начал театральную карьеру в Лионе, но после любовного разочарования бросил сцену и поступил в полицию. Перед Камиллой, ожидавшей увидеть эдакого Джеймса Бонда, вдруг предстал администратор, пытающийся разрулить сложную ситуацию. Совещание по борьбе с терроризмом потихоньку превращалось в балаган.

– Дамы и господа, пожалуйста! – воскликнул он, встав, чтобы навести наконец порядок в зале.

Несмотря на небольшой рост, он выглядел весьма внушительно и говорил спокойно и громко:

– Возможно, я ошибаюсь, но мне представляется маловероятным, что Тарик Хамза находится в Париже.

– Почему?

– Насколько нам известно, у Тарика Хамзы интеллект значительно выше среднего. Он не может не отдавать себя отчета в том, что его мобильный с высокой степенью вероятности прослушивается. Наверняка он прекрасно понимает, что русские и американцы уже использовали частоту аппаратов такого типа для того, чтобы навести ракеты на Дудаева в Чечне и на Бен Ладена в Афганистане. Таким образом, я делаю вывод, что его телефоном наверняка пользуется кто-то другой.

– Однако вы не можете быть в этом абсолютно уверены.

– Конечно, но мы думаем, что Тарик Хамза и его сообщники используют телефон для того, чтобы «подписаться» под своими прошлыми и нынешними преступлениями. Их разговоры слишком коротки, к тому же в такую погоду со спутников невозможно делать снимки, поэтому опасаться им нечего.

Морван передал слово представительнице Министерства здравоохранения.

– А почему вдруг Тарик Хамза решил устроить террористическую акцию во Франции именно сейчас?

Морван не успел ответить на этот вопрос.

– Сегодня двадцать четвертое декабря, канун Рождества – христианского праздника. Мне кажется, этой причины достаточно!

– Очевидно, «Забытые стихи» Клеман-Амруша разозлили приверженцев Бен Ладена, – добавил представитель Гражданской авиации.

В глубине души Морван был согласен с последним заявлением. «Забытые стихи» многое объясняли.

Поднял руку представитель Министерства транспорта:

– А вы не боитесь, что звонок в Рим – прелюдия к нападению на один из небоскребов в районе Дефанс или на высотное здание в самом Париже?

Конечно же, все боялись повторения сценария 11 сентября 2001 года.

– Мы не исключаем, что террористы могут попытаться совершить нечто подобное. Именно поэтому мы попросили о воздушной защите. Я хотел бы передать слово представителю Военно-воздушных сил, – сказал Морван.

Полковник поднялся со своего места, и все присутствующие мгновенно замолчали. Морван повесил на стену карту Западной Европы. Полковник провел лазерной указкой по западной оконечности Бретани и дельте Роны:

– Вот уже час и двенадцать минут, как два «Рафаля» с базы Лан-Биуэ патрулируют север Франции от берегов Луары вплоть до воздушного пространства Бельгии, которая предоставила нашим самолетам право пролетать над ее территорией. Другой патруль вылетел с базы в Дижоне, чтобы контролировать юг страны. Через несколько минут Великобритания, Италия и Германия также приступят к патрулированию воздушного пространства, как это и предусмотрено планом «Вижипират» при третьим уровне угрозы.

Последовало непродолжительное молчание, прерванное заместителем директора «Франс-Телеком», который неуверенно спросил:

– Сегодня мои родственники должны вылететь в Шотландию, чтобы провести там Рождество. Какие указания вы дали гражданской авиации?

Полковник встретился глазами с Морваном, и, получив молчаливое одобрение шефа Секретных дел, сказал:

– У пилотов четкие инструкции. Если после трех предупреждений самолет, совершающий коммерческий полет, не входит в предусмотренный для него воздушный коридор и находится менее чем в десяти километрах от возможной мишени, он будет немедленно сбит.

– А какие объекты, как вы предполагаете, могут стать мишенями для террористов?

– Любое жилое или промышленное здание выше двадцати этажей или охваченное директивой Севезо. [9]9
  Директива Севезо, обязывающая страны-участницы ЕС брать на учет опасные промышленные объекты, получила название от итальянского городка Севезо, где в 1976 г. на химическом заводе произошла авария, имевшая катастрофические последствия.


[Закрыть]

Полковник вернулся на свое место, а Морван убрал со стены карту. Было очевидно, что настроение участников совещания изменилось. Представитель казначейства поднял руку и заговорил менее резко:

– Что конкретно мы сейчас можем сделать? В отличие от наших коллег с красными карточками у нас нет никакого опыта антитеррористической борьбы. А ведь и моему сыну предстоит сесть в самолет тридцать первого декабря.

– Сегодня нам необходима помощь каждого из вас, – сказал Морван. – Именно поэтому мы вас и собрали.

– Но что именно мы будем делать?

– Каждый из вас должен добиться того, чтобы его руководство предоставило в наше распоряжение как можно больше своих сотрудников. Они займутся сбором сведений по всем вопросам, которые мы здесь обсуждаем, касаются ли они самих террористы или их потенциальных жертв. Нам нужна любая информация, связанная с «Забытыми стихами» и любыми другими относящимися к этому делу предметами. Нам необходимо задать себе и друг другу все возможные вопросы, какими бы глупыми они ни казались.

– А что потом?

– Потом вы обменяетесь полученной информацией и обсудите ее. Спокойно выпьете кофе и попробуете представить себе все возможные ответы на поставленные вами вопросы.

– Но так мы еще больше запутаемся.

– Мы уже и так запутались и выбраться из этой путаницы сможем, только если научимся думать быстрее врага, – сказал Морван. Уверенность, звучавшая в его голосе, заставила собравшихся притихнуть.

В наступившей тишине Морван наклонился к Камилле и почувствовал волнующий запах ее духов.

– Ну и что вы думаете? – спросил он.

– Я не ожидала такого. Все очень страшно. Это…

– Оставайтесь пока с Пивером.

Выйдя из кризисного центра, Морван отметил про себя, что лед наконец-то тронулся. Участники заседания приступили к обсуждению. Через несколько секунд он вошел в казино и поздоровался с Поссеном, главой Управления полиции по скачкам и играм:

– Привет, Эмиль!

– Привет, Пьер, у меня есть то, что тебе нужно.

Поссен разложил на зеленом сукне серию великолепных цветных фотографий. Мужчины в костюмах и женщины в вечерних туалетах, собравшись вокруг игорных столов, делали ставки.

– Это он? – спросил Морван.

– Да, он самый. Американский посол. Вчера вечером он играл в Ангьене, но у меня есть и другие фотографии. Все запечатлено на пленке.

– Он сильно проигрывает?

– Проигрывает, но пока ничего ужасного.

– А что за женщина рядом с ним?

– Не имеет к нему никакого отношения. Она бельгийка; они не знакомы. Он даже не пытался с ней заговорить.

Поссен достал еще одну пачку фотографий:

– Вот это тоже должно тебя заинтересовать.

На фотографии Морван увидел женщину в окружении толпы игроков. Это была красивая миниатюрная блондинка, и она ему кого-то напоминала.

– Ты уже ее видел, я уверен.

– Да, но я не помню, кто она.