Текст книги "Остров Бога (ЛП)"

Автор книги: Бенджамин Нер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

К счастью, с определением подлинности Креста, то же больших проблем не возникло. К одной женщине знатного рода, отчаянно больной и полумёртвой, Макарий подносил все кресты по – очереди, и вычислил крест Господень: едва тень его коснулась больной, как «бездыханная и неподвижная божественною силою тотчас встала и громким голосом прославила Бога». Так приблизительно, описывает это чудо византийский монах Феофан. Упорные «недоверы», католики, соблазняют болящих, историей как некий даже совсем уже мертвец, после возложение на него креста так оживился, что отправился в дальние области империи нести слово Божие очерствелым дикарям и дикаркам. Армяне, которые покойников уважают страшно, но и бояться их не меньше, предпочитают рассказ о том, что Истинный Крест зацвел, а посторонние кресты, наоборот, в их глазах, увяли. Кстати, так появилось изображение армянского креста – «хачкара», с обязательным растительным узором на нём. Феофан, описывает дальнейшую судьбу Креста так: будущая Святая Елена, «воздвигнув» животворящее древо на его родное место, одну часть креста с гвоздями, увезла в Константинополь, а другую часть, вложив её в серебряный ковчег, вручила епископу Макарию, для местного почитания и в память будущим поколениям. Елена же и приказала воздвигнуть церкви на святом Гробе, на Голгофе, и на месте обретения самого Креста. Кроме того, она заложила церкви в Вифлееме и на горе Елеонской. По возвращению своему к «преславному Константину», она вручила ему добытое в Иерусалиме. Тогда сынок, часть животворящего древа положил в золотой ковчег и отдал на сохранение епископу, а гвозди же, одни вковал в свой шлем, а другие вставил в уздечку своей лошади, то-то она была рада. С моей точки зрения престранный выбор и главное, какой то не слишком христианский. Потом иерусалимский крест умыкнул персидский шах Хосров, а сынок его, умертвив родителя, вернул, что осталось от Креста императору Ираклию, ибо как гласит предание, крест до Персии волочили по земле, привязанным к хвосту неизвестной нам по имени лошади. После его возвращения обратно в Иерусалим, день 14 сентября 629 года, стали отмечать как праздник Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня, и отмечают его торжественно с тех пор, как православные, так и католики.

Мусульмане же наоборот, огорчились и ещё много раз пытались уничтожить крест. Вот тогда православные посовещавшись, решили разделить его на несколько частей. С помощью летописца Анселла можно посчитать, что Святой Крест распилили на двадцать два куска и развезли по всему Старому свету от Иерусалима до «Notre Dame de Paris». Во времена Крестовых походов рыцари таскали с собой реликвию на любую битву, и она таки помогала, иногда вырастая до неба и сильно пугая арабских лошадей и сидевших на них нечестивцев. Но в несчастном 1187 году, лучшее рыцарство Европы, было разгромлено на поле, у «Рогов Хаттина», а завладевший реликвией Салах ад Дин, ни за что не хотел её возвращать проштрафившимся крестоносцам. В Соборе Воскресения Христова, в резиденции архимандрита Исидоруса, в мощёвнике в объятиях огромного двуглавого византийского орла стоит икона-«Император Константин и святая Елена поддерживают Крест Христов». В центре, выпуклого, деревянного, окружённого со всех сторон алмазами и огромными изумрудами креста, две маленькие планочки, это они, подлинные щепы от Святого Древа.

РАСПЯТИЕ

«Человек сам решает, сколько лет ему жить»

Распятие было "привычной" до заурядности, римской казнью, и во время римского владычества не менее 100 тысяч евреев было повешено на крестах. Среди иудеев же распятие считалось проклятьем: «Если в ком найдется преступление, достойное смерти, и он будет умерщвлен, и ты повесишь его на дереве, то тело его не должно ночевать на дереве, но погреби его в тот же день, ибо проклят пред Богом всякий, повешенный на дереве, и не оскверняй земли твоей, которую Господь Бог твой дает тебе в удел». (Втор. 21:22–23)

На самом деле в Законе, ничего не говорится о распятии живьём, а только о подвешивании на дереве. Возможно, что полоскаться на ветру, выставляли уже после казни побития камнями, например, из воспитательных соображений, что б другим не повадно было. Римляне же, те были великие бюрократы и буквоеды. История республики и империи научила их, что слепое следование однажды разработанной методике, лучшее средство от опасных последствий всяких ненужных новшеств. Они точно знали, за что и как пороть клиента, кому можно рекомендовать вскрыть себе вены или напиться яду, кого распинать, кому рубить голову и как это всё называть в официальных документах и приговорах. Нашкодившего аристократа, по слухам, посещал симпатичный гонец с копьем, к которому было привязано перо, ежели перо было лебединым, это означало помилование, ежели журавлиным, настойчивое предложение немедленно отправиться к предкам. А распятие сначала было только наказанием, и мучили им исключительно рабов, причем не до смерти.

* * *

В университете у меня был курс латыни. Вёл его замечательный преподаватель Шабалин, за давностью лет имя отчество его я забыл. Виноват. Войдя в аудиторию, он написал на доске: «шабала»– тряпка, и не постеснялся, хороший знак! Я не могу сказать, что это он, дорогой профессор Шабалин привил мне любовь к мёртвым языкам, но то, что я по сей день помню его имя и облик, кое-что значит. Мёртвые языки дисциплинируют мозги и повышают персональную значимость, как в своих глазах, так и в девушкиных. К чему я плету, извините, эту вязь? Сейчас узнаете. Деревянный столб, напоминавший огромную рогатку, назывался на латыни, furca– «вилы», а поперечина patibulum– «колодка» или «горизонтальная перекладина». Её одевали сзади на шею осуждённого, укладывали на плечи и привязывали к рукам. В римских провинциях юрисдикцией приговаривать к смертной казни обладали, действительно, только прокураторы в чём охотно шли на встречу местным властям, если таковые имелись. Казнь, как это не банально, но зато очень по-римски, исполнялась заурядным чиновником– бюрократом, называвшимся красиво– Carnifix Serarum, а по-простому, палачом. Сразу после суда приговорённого выводили во двор судилища, срывали одежду и, привязав к столбу, бичевали. Порку проводили тем самым страшным римским кнутом, который мог рассечь плоть, аж до станового хребта. После этого на плечи осужденного клали patibulum, и он отправлялся в свой последний путь. Кто-нибудь из участвовавших в казни, но не палач, нёс во главе процессии titulus, табличку, сделанную из дерева, с именем осужденного и его виной. Иногда тело преступника прикреплялась к кресту только веревками, без пригвождения, так римляне существенно продлевали эту свою любимую с детства «забаву» – чужое мучение. Если же, плоть следовало прикрепить к кресту гвоздями, приговорённого бросали на крест плечами на перекладину. Руки его там, где расходятся кости предплечий, прибивались к обоим концам перекладины, которую затем привязывали к «рогатке», вертикальному столбу креста, и к нему же через пятку, одним гвоздём, прибивались ноги. Как правило, осуждённый умирал очень быстро, за два-три часа, когда мышечные спазмы не позволяли вдыхать воздух, и человек просто задыхался. Самый здоровенный мужик, задохнётся, если его межрёберныё мышцы натянуты, как струны, и лёгкие заполнены воздухом до предела и вдохнуть полной грудью он уже не может. Сначала распятый ещё мог подтянуться на руках и набрать в грудь воздуха, но чем больше он уставал, тем ближе подступала смерть. Для того чтобы продлить агонию, а это и было настоящеё сутью этой казни – долгое мучение, – римляне придумали приспособления, которые должны были продлить крестные муки. Одно называлось– sedile, маленькое сиденице, прибивавшееся к furca – вертикальному столбу в его середине. Иногда крест Христов изображают с пятью завершениями, а не с традиционными четырьмя. Пятым было оно – это заострённое сидение. Заострённое для того, чтобы мучался по больше. Страдалец искал приемлемого положенья, крутился, приподнимался, стонал – вот смеху то было легионерам! Вторым добавлением был suppedaneum– опора для ног, что бы выпрямляться для вздоха, распятому, было легче. И опять таки, только для того, что бы растянуть удовольствие, язычники, что с них взять!

ГОЛГОФА

«Страх пред смертью укорачивает жизнь»

На Голгофе перед закрытием собора тихо и страшно. Иногда, когда церковь остаётся открытой на всенощную, можно видеть застывшие в полутьме фигуры иноков из дальних монастырей или паломников, приблизившихся, наконец, духовно, к главной цели своего странствия.

Но вот одна моя знакомая, ранее поименованная «голгофскою», приседая от злонамеренного веселья, описала мне один случай из своей практики. Будучи на лобном месте со своей доброй подругой из Петербурга, усмотрела она некого вьюношу лет двенадцати-тринадцати ползавшего по плитам, щупающего их, и колупавшего забитые прахом земным, швы меж плитами. Дитя стенало в слезах и зелёных нервных соплях, чуть ли не в голос. Стоящие поодаль паломники, как выяснилось впоследствии из его группы, мелко крестились и перешёптывались: «вот накатило то, эх как накатило». Моя сердобольная знакомая, опасаясь неминуемо сумасшествия, которое уже поблёскивало в детских очах, и грозило прыжками с Голгофы, под влиянием того самого «иерусалимского синдрома», бухнулась рядом с дитятей и жарко зашептала: «успокойся милый, успокойся, всё будет хорошо дорогой». Вот тут дитя выпрямилось, оставаясь при этом на кукарачках, и завыло тонким голосом: «Как же мне успокоится, мамаша, дядя Слава мне всю морду расслоит на составные, ежели я его не найду» и вновь припало к земле. Некоторое небольшое время моя дорогая знакомая, окаменевшая в недоумении, смотрела на детские, хорошо отглаженные порточки, шевелящиеся перед ней, и тут дитя вдруг хрюкнуло «нашёл, нашёл» вскочило, и, прижимая ладошки к щуплой груди, бросилось к ней прислоняться. Выяснилось, что мальчишечка потерял свежее купленный нательный крест, на деньги так называемого дяди Славы и, обретя его, вновь испытал натуральную благодать «и крест нашелся, и рожа цела будет». «Отпустило, отпустило», закрестились паломники, поспешая за батюшкой на выход. Однако опасения ребёнка на самом деле были весьма обоснованны. Неоднократно видел я, как с круглыми от страха глазами, отползали люди от камня Помазанья, или выходили, пятясь из Кувуклии шепча: «неугоден, неугоден» и протягивали мне пустые ладони. Есть поверье, что крест недостойного, будет взят от места самоосвящение и обнаружится только в гробу грешника, и то при условии дальнейшей праведной жизни. Для того, что бы не беспокоить служителей собора просьбами вскрыть невскрываемые естественно святыни, я прошу верующих, положив крест или оберег на левую присердечную ладонь, обмотать цепочку вокруг пальцев и тогда уж прикладывать к святому месту, не хочется мне видеть трясущиеся подбородки и испуганные очи. Идею эту подал мне один митрополит автокефальной украинской церкви.

Если кому-то интересно, как звали этого митрополита, или другого, из московской патриархии, или что пили генералы ФСБ и что они говорили, или с кем приезжали на Святую землю губернаторы, министры и иные уважаемые люди, и не надейтесь, не скажу. Во-первых, болтать о чужой жизни свинство, а я не таблоид, а во-вторых, не хочу получить «чёрную метку» и бегать потом по любимой улице, заправляя кишки обратно под ремень и затыкая перстами ненужные дырки в организме. И не захочу ни когда! Это вам не артисты, люди публичные им только нравится, когда про них языками чешут.

На Голгофе вполне уместно и возможно послушать чей-нибудь взволнованный рассказ о причинах лютой ненависти, овладевшей евреями к Иисусу, и приведшей его на крестные муки. Много, весьма много слышал я и обвинений и опровержений и возложения ответственности, то на римлян, то на фарисеев с саддукеями, то на весь род людской, что гораздо ближе к истине, чем всё предыдущие. Лично я стараюсь рассуждать исходя, из того, как я понимаю, промысел Божий. Человечество после грехопадения Адама и Евы, неоднократно получало возможность исправиться. Пророки усиленно обличали озверевшие толпы, истреблялись у Медного змия нападавшими откуда-то гадюками грешники на глазах у небезнадёжных товарищей, население тонуло пачками в водах потопа, или горело, синим пламенем на содомском невысоком холме – не помогало ничего! Согласно традиции, врата Рая запечатал Всевышний и поставил у них архангела Михаила с огненным мечом, дабы и надежды на спасение не осталось не у единого человека– все шли в ад. Теологи размышляли об этом долгие годы, сидя над древними фолиантами и напрягая, подчас даже чрезмерно, имеющийся у них мозговой потенциал, были в ужасном смятении. Ну, как же, так, и Давид в аду, и Соломон, и Адам с супругой, и Авель невинно убиенный, и пророки Божьи … Странно. Очень странно. Договорились до того, что этот ад был как бы не настоящий. И вправду за что это Иссаю сажать в котёл с едкими веществами или запихивать в Иеремию всякие острые и сильно нагретые предметы? Не за что, конечно! Потому сошлись на том, что праведные находились в неком безвременье, серой мгле, наполненной лишь ожиданием избавления. Мы называем Иисуса Спасителем, Избавителем, подчас не задумываясь о значении этих слов. Сам же Христос говорил о себе «Я есмь агнец Божий», понимая прекрасно, что он та искупительная жертва, которую приготовил ради человечества Господь. Да, могло случиться так, что все иудеи приняли бы Иисуса и тогда, как предвидел первосвященник «весь народ бы погиб» от римских мечей, но историю мутит от сослагательного наклонения. Просто, примите простой тезис о всеведении Бога, и тогда станет понятно, что всё, и Рождество и чудеса, и проповеди, и сам Иисус, пришедший в этот мир исполнить волю Отца своего, части одного божественного замысла. Что не возьмёшь, всё подчинено одной единственной цели– Спасенью. Те, кто ратуют за свободу воли и возможное течение событий по другому руслу, без мук и смертоубийства, прямо как дети неразумные. Вот Иуда, предавший Христа. Если бы не он, то возможно прошёл бы мимо отряд стражников, не схватив Христа и не предав его в руки Первосвященников. Нет предательства – нет и суда, нет суда – нет казни, нет казни – нет самого Воскресения. Нет – Воскресенья – нет и Спасения. Вы можете начать жизнеописание Иисуса с любого места, но всё ради чего совершается его жизнь и для чего она закончится мукой, может произойти только на Голгофе. Можете ли вы представить, что Господь не предвидел, или хотя бы не «догадывался» о том, что случится с Иисусом на земле? Можете ли вы представить, что и сам сын Божий ничего не знал о своей судьбе? Мало того, он прямо говорил апостолам о том, что это «последняя трапеза прежде мучения» его, а мы ещё всё время забываем о двуединстве Иисуса – Бог в человеке, человек-Бог, страдающее тело и всеведенье, возможность легко увидеть будущее своё. Вот почему в Гефсиманском саду страдающее тело, ожидающее и страшащееся крестных мук, призывает Отца «Отведи от меня чашу сию»– чашу боли и нестерпимой муки, когда будет рвать его плоть жуткая плеть флагелла (flagella talaria), в которую вплетались острые бараньи кости и гвозди. Смерти же Иисус не боялся. Он знал, что её нет. Все, все сопричастные этой драме обладали свободой воли и могли «спасти» Спасителя, но не один не смог этого сделать, и грех их хотя и ужасен, потому что выбран осознанно, но совершается по прямому волеизъявлению Божьему. Гностики утверждали, что Иуда Искариот был единственным из двенадцати, который понимал замысел Господа и послушно, хотя и знал о всеобщей ненависти, что падёт на него, следовал по своему ужасному пути. Несчастный. Предатель, проклятый людьми и сидящий одесную подле Христа на благословенных Небесах.

Находясь в Гробе Господнем, зайдите «внутрь» Голгофы, в часовню Адама, куда перевёз его кости праведный Ной после потопа, и вы увидите, как от места, где он захоронил глоскаму Праотца, наверх, к отверстию, где стоял крест, тянется трещина. По ней капли крови Спасителя просочились и омыли мёртвую голову первогрешника, и окрещённый таким образом Адам стал спасён. Человечество увидело просвет, второй шанс, врата Рая отворились, и уверовавшие получили право на жизнь вечную: «И всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек» (Иоан.11:26)

В той же часовне Адама при входе со стороны лесенок ведущих на Голгофу стоят две каменные скамьи, на одной из которых спит сладким сном ночной сторож собора. Он совершенно живой арабский человек, хоть и спит на могиле Готфрида Бульонского, «щита Гроба Господня». Сторож утверждает, что никакие стоны и волшебные шёпоты его по ночам не беспокоят, ни из могилы на которой он похрапывает, ни из соседней, напротив, где схоронен брат Готфрида, король Иерусалимский, Болдуин первый. Я застал ещё время, когда на этих саркофагах лежали деревянные крышки. Их заменили на каменные, тяжелые, оттого, что слишком многие хотели заглянуть и проверить на месте ли косточки и ребрышко, какое умыкнуть на память. Нету там никого, всё повыбрасывали расстроенные долгой войной с крестоносцами, правоверные. Или это постарались простые грабители могил? История в данном случае молчит, потому что и без этой, о многих страшных тайнах, растрепалась уже кому ни попадя.

* * *

Сразу за входом в Церковь Воскресения, Камень миропомазания, а далее армянские церкви и капеллы. Освещенный лампадами мраморный круг в центре часовни обозначает место, где Пресвятая Богородица в первый раз увидела распятого на кресте Иисуса и, потеряв сознание, упала на землю. Стена за часовней украшена величественной мозаикой с изображением распятого Христа, Богоматери и св. Иоанна. Это святое место и его окружение принадлежат армянам. Угловая лестница, украшенная многочисленными хачкарами и скульптурами, ведет от часовни Обморока Богородицы на верхний этаж в Армянский придел, называемый Второй Голгофой.

КУВУКЛИЯ. Переход

«Чтобы стать бессмертным, нужно потратить целую жизнь».

Несколько раз в день тишину собора, которая с трудом прорывается через несмолкаемый гул голосов, разрушает громкий треск колотушки о «накос», а по нашему, «било». Это конечно, христиане не сами придумали, это правоверные нашли ещё один способ их образумить, мотивируя тем, что от колокольного трезвона, мусульмане чрезмерно возбуждаются, а «ихние гаремные бабы выкидышей делают»! Сам треск означал, что пора новую службу зачинать, или что вот-вот, пойдут по церквям служители трёх восточных конфессий, помахивая кадилами и восстанавливая, порушенные любопытствующими, благолепие и святость. «Кувуклия», по-гречески означает «опочивальня», а у латинян она именуется Cubiculum-«кубиком» – фи, какая пошлая проза! Сегодня Святая могила выглядит, как маленькая часовня с луковкой, в самом центре главного зала собора, под огромным куполом, что называется «Священный балдахин». Первой кто потрудился здесь к вящей славе Господней, была прибывшая в Иерусалим на поиски Святого Креста, матушка Константина Великого, вдовствующая императрица Елена, в девичестве Флавия Юлия Елена Августа, дочь трактирщика, и первая жена Констанция Хлора. И вот на месте искомой святыни она узрела Храм Венеры – «непотребство языческое», и было там «о Святых местах полное небрежение с запустением пополам». От её трудов осталась найденная, ею же скала со Святою могилою, очищенная от мусора Голгофа и Святой Животворящий Честной крест, обретённый в древнем пересохшем водосборнике. Император же, тоже не оплошал и воздвиг огромную базилику, уступавшую по размерам, разве, что собору в честь Божественной Премудрости, что в Константинополе. Первую усыпальницу устроили и украсили при нём же, но её полностью разрушил тот самый сумасшедший халиф аль Хаким, которого, как вы, надеюсь, помните, вместо его ишака употребил в пищу приблудный лев на каирских холмах.

Место погребения Христа находится Внутри огромного Анастасиса, и высечено в естественной скале, ибо, как написано в евангелиях, похоронен Он был «по обычаю иудейскому», а значит в неком подобии горизонтальной штольни, пробитой в горе. В церкви устроенной и освящённой Константином всё найденное его матушкой и находилось, пока сначала персы, а потом незабвенный ненавистник христианства пресловутый аль-Хаким, тьфу на него, Кувуклию не поломали и не пораскидали по окрестностям. Сохранились лишь само Ложе, часть стен пещеры что-то около метра высотой и пара камней у входа. Сейчас пещеру заменяет устроенное внутри Кувуклии небольшое помещение, почти половину которого, справа от входа, занимает смертное Ложе Его. Здесь могут поместиться, самое большее пять человека одновременно, и то если будут стоять скромно, а не валятся для фотосессий, на смертном ложе Христа, на вечную память, о себе пленительном. Зря, зря вы мне не верите – лично выволок одного гражданина с его гражданкою наружу, а отец Пантелеймонус, даже сказал мне «спасибу» и похлопал по спине не очень сильно. Во времена Христа существовало два вида захоронений: первый «kokhim», при котором могилу вырубали вглубь пещеры и тело располагали по её длине. И второй, «acrosolium», когда вырезали в скале аркообразную нишу и тело укладывали боком на полок.

Константин Мономах самый что ни на есть дедушкарусской государственности, порушенную арабами Кувуклию отстроил, а крестоносцы подновили её на свой на французский манер. Тому уже почти как двести лет, когда Кувуклия вместе с деревянным Анастасисом была уничтожена кошмарным пожаром. Ходили слухи, что собор подожги по неосторожности армяне, не загасив вовремя повреждённую лампаду. Но слухи эти служители Григорианской церкви отвергают, как злонамеренную подлость многих своих недоброжелателей. Нынешняя Кувуклия восстановлена греческим архитектором, заодно и перестроившим Анастасис, так что вместо прежнего, шатрового завершения, устроили традиционный по форме, но впечатляющий по размерам, купол. Есть сведенья, что на самом деле здесь потрудилась франко-русская команда зодчих, а перестройка шла на русские денежки. Католики очень переживали, считая, что раньше то было куда как красивее и плевались осторожно на пол, что бы не схлопотать от греков, и не желали, возводит очи к испоганенным небесам, как их нуции^[51] не принуждали! Они даже пустили слух, что богатые русские «бояре», подмазали, кого надо и вышло по ихнему. Но на этом беды церкви не закончились и в начале позапрошедшего столетия, её весьма сильно повредило землетрясение. Я для чего так подробно излагаю? А чтоб вы знали, откуда взялись жутковатые стальные балки и стяжки по бокам усыпальницы – а чтоб не рухнула совсем! А теперь о главном, сиречь о схождении Благодатного огня. Многие мои знакомые интересовались, видел ли я лично, что там внутри творится. Или хотя бы слышал, – «у тебя ж везде знакомые!». Ну, везде, а всё равно не скажу. Есть тысячи очевидцев видевших и даже осязавших это чудо, омывая руки и лица в его пламени, стоявших под благодатной росой, и даже исцелявшихся его возрождающим плоть посредством. Схождения, дополнялось и другими проявлениями божественного вмешательства. Так однажды когда не хватило лампадного масла, патриарх Нарцисс повелел налить в лампады воды из Силоамской купели, и о чудо, они горели на протяжении всей пасхальной службы. Хронисты отмечали неоднократно появление небольшого облачка внутри собора над Кувуклией, из которого моросил мелкий дождик, греки прозвали его – «Благодатная роса». А разочек, но только один, две юные паломницы, видели ангела огненного, парящего над луковкой Гробницы Христовой. А тут я, со своими не проверенными лично, аргументами. Да ни за что! Давайте лучше послушаем, как все началось и как это торжественное, и яркое чудо осеняет сегодня тьму неверия и обыденность нашей жизни. По свидетельству Апостолов и святых отцов, «нетварный» Свет первым увидел сам апостол Пётр, когда пришёл к пустому гробу Господнему, вслед за мироносицами. С тех пор чудо лицезрели тысячи потрясённых пилигримов. Сама Литания Святого Огня начинается за сутки до начала Православной Пасхи. У Гроба Господня понемногу начинают собираться паломники, желающие своими глазами увидеть чудо и зря – выгоняют их прочь грозные и жестокосердные служители сего святого места. Гонят, гонят взашей, недвижимых в другое время суток старух и нежных отроковиц, прибывших в Иерусалим из неведомых далей. И не видать бы им чуда, никогда-никогда, кабы добрые арабы, не предлагали несчастным, за плату малую, долларов так за пятьсот на персону, кров и безопасный, хотя и таинственный, вход в Святыню, ну к самому схождению огня!

Во времена Оттоманов вообще, доходило до хамства, когда в церкви уже все свечи, лампады и паникадила были потушены, турецкие гонители, натуральное зверьё, производили строжайший обыск внутри часовни и по наветам католиков, даже ковырялись в карманах православного духовенства!

Обычно на Святом Гробе ставится лампада, наполненная маслом без огня, а по всему ложу раскладываются красные ваточки, соединённые между собой, лентой. Гробница закрывается и опечатывается ключником собора, закоренелым мусульманином, накладывающим на восковую печать, свою именную печатку. В половине второго из патриархии начинается шествие. Длинной черной лентой движется греческое духовенство к собору Воскресения Христова. Чуть поодаль шествует сам Патриарх. Он в полном облачении, в сияющей митре и панагиях. Процессия трижды обходит Кувуклию и только после этого Православный Патриарх останавливается напротив входа и монахи начинают разоблачать его. Это кто спросил!? Стыдно батюшка! Одежду патриаршую снимать с него начинают, а не раскрывать публично его, патриарховы секреты, думать то надо, всё-таки! Владыко остается в одном полотняном подряснике, хотя есть слух, что даже не в нём, а в натуральном исподнем. Надеясь поймать православных, на подделке мусульмане, расставляли воинов по всему храму, а те, обнажив ятаганы, изнывали от желания срубить голову всякому, кто будет замечен с огнём. Ныне Патриарха осматривают еврейские полицейские, для проформы, чтоб не нарушать традиции, но почти все они православные люди. Незадолго до входа патриарха в Гроб, подризничий вносит в пещеру большую лампаду, в которой должен разгореться самый главный огонь и 33 свечи – по числу лет земной жизни Иисуса. Далее Православный Патриарх и Армянский Священнослужитель высокого ранга, входят внутрь Гроба Господня, а наружные двери вновь закрывают большим куском воска и красной ленточкой, похожей на ту, что рвали твёрдой грудью быстроногие олимпийцы, на дороге к славе. И опять Кувуклия опечатывается, но на этот раз православными служителями. В это время в храме выключается свет и наступает гробовая тишина – ожидание чуда! Через некоторое время, в собор влетают крепко усевшиеся на твёрдые шеи своих товарищей арабские подростки и с криком «Иля дин. Иля виль эл Месиа» носятся по собору. Хотя в своё время английский губернатор, запретил эти «дикарские пляски», но Патриарх ему воспротивился, потому что понимал, нежную арабскую душу и знал, что выйдет из этих запретов. Он строго заявил басурману, что иначе, мол, Огонь не сойдёт, и басурман сдался. С тех пор так и скачут, восклицая: «нет веры кроме веры Православной! Христос – истинный Бог»! И истинный Бог им в помощь!

Присутствующие молятся и исповедуют свои грехи друг перед другом, прося Господа даровать Благодатный Огонь. Говорят, что иногда во время сего чистого, идущего от самого сердца саморазоблачения, открывается такое, что многие потом сами идут в милицию сдаваться, а некоторые, вняв доносам зловредных завистников, разводятся навсегда! Молитва и обряд продолжаются до тех пор, пока не произойдет всеми ожидаемое чудо, а страстное это ожидание, может, длится, от пяти минут до нескольких часов. И вот весь храм наполняется молниями и бликами, которые собираются у подножия Гробницы и плывут среди взволнованных паломников. Иногда у стоящих в церкви по бокам Кувуклии и даже снаружи её, сами по себе загораются свечи, а у противных католиков никогда! Бывает, что огонь рождается в алтаре Кафоликона, а в самой Святой могиле после того, как с неба спускается вертикальный столб света из «ока» в священном Балдахине, тогда только, двери Гроба открываются, и выходит Православный патриарх, который благословляет собравшихся и раздает Благодатный Огонь всем желающим. А желают то все! Капельки воска, от свечек прихожане называют Благодатной росой, как напоминание о Чуде Господнем и они останутся на одежде прихожан навсегда, никакие порошки, даже каустическая сода их не берут – считай, одёжа погублена! Так снеси её в приют, сироткам, жмот непотребный!

Римские католики от зависти скрежещут зубьями и даже сходят с ума, но жалко их быть недолжно, потому что, помнят, помнят православные, как крестоносцы, глумились над ними, после завоевания гроба Господня! И римская церковь, и местные градоначальники, почитая Православных за вероотступников, подло принялись попирать их права. Первый латинский патриарх Арнольд из Шоке, приказал изгнать греков из принадлежавших им пределов в Соборе Гроба Господня. Все были в шоке! Затем, этот негодяй, стал пытать православных монахов, добиваясь от них правды, «куды спрятали псы нечестивые» Крест и другие, особо ценные реликвии. Другой Арнольд, разумеется, из Пизы, пошел ещё дальше, и попытался изгнать всех восточных христиан, даже самых православных, из церкви Гроба Господня и, у-у-у, крыса пизанская, повелел допускать туда лишь богомерзких латинян. О – о о-о, скоро грянуло Божье возмездие! В Великую Субботу не совершилось чуда сошествия Святого огня, как они там не надрывались, покуда не были приглашены для участия в обряде настоящие христиане, восточные. Но самый знаменательный случай произошел под завязку 16-го столетия. Владельцами Храма Господня и поныне, являются одновременно представители шести Христианских Церквей. И вот священникам армянской церкви, супротив правил и традиций, удалось подкупить султана Мурата, как не странно, прозванного Правдивым, чтобы он позволил им единолично праздновать Пасху и принимать Благодатный Огонь. Православные вместе с Патриархом Софронием, были удалены из Собора и у входа в Святыню молились о схождении Огня, скорбя об отлучении и даже рыдая от накатившей Благодати. Армянский Патриарх молился около суток, извёлся весь, однако, несмотря на его усилия, никакого чуда не последовало. И тут, в один момент с неба ударил мощнейший луч, как это обычно бывает при сошествии Огня в церкви, и попал точно в колонну у входа, рядом с которой страдал Православный Патриарх. Из нее во все стороны брызнули искры, и зажглась свеча, зажглась свеча, зажглась свеча у Православного Патриарха, у Вашего! Так-то! Ежели у вас хватит ума рассказать сию историю предварительно не оглядевшись, и не убедившись, что рядом нет подкравшихся и подслушивающих армян, то они познакомят вас с другом моим архимандритом Багратом, а он чрезвычайно нервный субъект. В тот самый день, о котором напоминать армянам не надо, на анфиладах построек прилегающих к церковной площади, находились турецкие солдаты, все как один, крепыши. И вот, один из них, по имени Омир Анвар, увидев происходящее, воскликнул: "Единая вера Православная, я – христианин" и спрыгнул вниз на каменные плиты с высоты около 10 метров. Однако юноша отнюдь не вышиб себе все потроха на церковный двор, как ожидала этого собравшаяся магометанская публика – он, крепыш, Омир Анвар, увяз в растопившихся камнях площади, и был с трудом удалён оттуда силою подбежавших янычар. Плиты же, как не долбили их специально истребованные из самого Стамбула каменотёсы, по сей день, хранят следы благородных конечностей замечательного человека и мученика Омира Анвара. За такое поспешное и даже неприличное с их точки зрения, принятие христианства, мусульмане казнили храброго война, а тело сожгли. Но не тут тот было – греки собрали останки в специальный красивый мешочек с аппликациями, и снесли в женский монастырь «Великой Панагии», где они вдруг начали источать благоухание, и хотя монахини, по слухам, просили повесить его в туалете для паломников, настоятельница не разрешила.