Текст книги "Американские просветители. Избранные произведения в двух томах. Том 1"

Автор книги: Бенджамин Франклин

Соавторы: Бенджамин Раш,Кедвалладер Колден,Итэн Ален
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 34 страниц)

Такова бесконечность бога, состоящая из мудрости, могущества, справедливости, благости и истины с их вечно взаимосвязанными и всемогущими действиями, соразмеренными (co-extensive) с необъятным многообразием (fullness) предметов.

Раздел V. Причина идолопоклонства и средство против него

Так как бог лишен телесности и потому не может быть воспринят нашими физическими чувствами, то, чтобы составить понятие о божественном характере, нам приходится основываться в своих выводах на его провидении и особенно на нашей собственной разумной природе; ибо по невниманию, невежеству или врожденной глупости человечества, или вследствие ухищрений коварных людей, или по всем этим причинам вместе, его понятия о боге весьма различны. Многие так блуждали во тьме, что составили себе совершенно ошибочное представление о предмете поклонения и, не отличая творца от его творения, поклонялись «четвероногим тварям и ползучим гадам». Другие воздавали божественные почести солнцу, луне или звездам; третьи в своем ослеплении обожествляли немых, бесчувственных и лишенных разума идолов, обязанных своим существованием в качестве богов отчасти механике, придавшей им их внешний облик, соразмерность и красоту, отчасти же своим священнослужителям, которые приписали идолам их атрибуты. Почитатели этих идолов, очевидно, приходили в такой экстаз, что в порыве ложного усердия восклицали: «Велика Диана!»^{3} Какие бы заблуждения ни были в мире относительно предмета обожествления, сколь бы непристойными и безнравственными ни были сами суеверия и какими бы средствами они ни внедрялись и увековечивались (было ли это делом коварных людей, всегда заинтересованных в том, чтобы использовать слабости черни, или же, что вполне вероятно, часть этих заблуждений была порождена слабостью непросвещенного разума, который от действий природы заключает к зримому, а не к невидимому богу), – как бы то ни было, у человечества в целом имеется идея, что бог есть, хотя бы оно и ошибалось или было введено в заблуждение относительно предмета обожествления. Как уже говорилось, это понятие о боге, очевидно, порождено было присущим человечеству всеобщим чувством зависимости от чего-то более мудрого, могущественного и благостного, нежели оно само; иначе оно не могло бы иметь представления о высшем начале во Вселенной и, следовательно, никогда не стремилось бы к богу и не имело бы никакого понятия о его бытии. Да и коварные люди не могли бы использовать доверчивость людей, навязав им ложных богов. Но, извлекая выгоду из общей веры в бытие бога, они искусно обманывают своих приверженцев в отношении предмета поклонения. Имеются также другого рода идолы, существующие в одном лишь воображении людей; они гораздо более многочисленны и (в большей или меньшей степени) рассеяны по всему миру. От них не свободны и не могут быть вполне свободны и самые мудрые из людей, так как всякое неправильное представление о боге есть идолопоклонство (поскольку имеет место заблуждение ума). К такого рода представлениям относится, к примеру, идея ревнивого бога. Ревность – порождение ограниченных умов, она проистекает из недостатка знания, который делает нас подозрительными и недоверчивыми в сомнительных вопросах; но в вопросах, которые мы ясно понимаем, ревности быть не может, ибо знание исключает ее. Таким образом, наделять ею бога – значит явно сомневаться в его всеведении[71]71
  «Я господь, бог твой, бог ревнитель» [Исх., гл. 20, ст. 5].


[Закрыть].

Такого же рода – идея мстительного бога, но так как это представление о божестве заимствовано у дикарей, то оно не нуждается в дальнейшем опровержении. Сюда же следует отнести и представление о боге, который (как нам говорят иные теологи) выбрал из всей вечности только незначительную часть людей для вечной жизни, остальных же исключительной своей властью осудил на вечное проклятие. Такое представление о божестве, несомненно, обязано своим возникновением тому, что мы обнаруживаем у сильных, могущественных и безнравственных тиранов среди людей, хотя возможно, что со временем оно было подкреплено обычаем. Я, однако, опасаюсь, что уверенность последователей этого учения в том, что они сами принадлежат к числу этих благословенных избранников, сильнее побуждала их придерживаться его, нежели все прочие мотивы, взятые вместе. Это – эгоистичное и низменное понятие о боге, лишенном справедливости, благости и истины; оно породило естественное стремление препятствовать распространению в мире истинной религии и нравственности и в корне противоречит истинному характеру бога. Признать такое понятие истинным – значит ниспровергнуть всякую религию, полностью исключить деятельность человека ради собственного спасения или осуждения и отдать все во власть тиранического и несправедливого существа. Это оскорбительно для разума и здравого смысла и пагубно для нравственности вообще. Но так как в мое намерение входило не столько опровергнуть многочисленные ложные представления о боге, сколько изложить правильные и последовательные идеи об истинном боге, то я ограничусь здесь замечанием, что все неверные представления или идеи о боге суть принижения людьми его характера. Дабы избавиться от этих идолопоклоннических представлений о боге, следует образовать вместо них правильные и последовательные идеи.

Обнаружение истины необходимо избавляет ум от заблуждения, чего, вероятно, нельзя достигнуть никаким другим путем, ибо понятие о боге того или иного рода неизбежно проникнет в сознание зависимых существ, и, если им не посчастливится составить правильные представления, последние будут заменены представлениями ошибочными и ложными. Таким образом, бесполезно пытаться опровергать идолопоклоннические взгляды людей на бога, не сообщая им правильных понятий об истинном боге, ибо не осуществить этого – значит не сделать ничего для достижения поставленной цели. Ведь, как отмечалось выше, люди составляют сами или получают от других правильную или ложную идею о божестве: это всеобщий зов мыслящей природы, из коего можно вывести веское и решающее доказательство реальности бога, какими бы непоследовательными ни были в большинстве случаев представления о нем. Факт тот, что люди быстро постигают, что есть бог, чувствуя свою зависимость от него; по мере же того, как они исследуют его деяния и наблюдают его провидение, – слишком возвышенное, чтобы ограниченные умы могли понять его во всей полноте,– люди так или иначе путаются, стараясь найти правильную идею бога и его морального правления. Поэтому всякий раз, когда мы беремся судить о божественном характере, нам надлежит проявлять большое внимание и осторожность в сочетании с искренним стремлением к истине и не приписывать его совершенствам или правлению ничего несовместимого с разумом или с наилучшими знаниями, какие мы в состоянии иметь о нравственности; по меньшей мере мы должны проявить достаточно мудрости и не вменять богу в вину несправедливость и противоречия, каковые обвинения мы с презрением отвергли бы в отношении нас самих. Ни один король, правитель или родитель не хотел бы, чтобы его обвинили в том, что он правит пристрастно. «Можно ли сказать князьям: вы – беззаконники? Но он не смотрит и на лица князей и не предпочитает богатого бедному, потому что все они дело рук его» [Иов, гл. 34, ст. 18-19].

Глава II

Раздел I. О вечности творения

Поскольку творение – плод вечной и бесконечной мудрости, справедливости, благости и истины и осуществлено бесконечным могуществом, оно подобно своему великому создателю остается тайной для нас. Как и каким способом оно было совершено, дано постичь единственно той силе, по всемогущему повелению которой оно свершилось. Все же, отправляясь от необходимых атрибутов, совершенств, вечности и бесконечности бога, мы можем доказать, что творение также должно быть вечным и бесконечным. Если бы оно не было вечным, то не могло бы быть и вечного проявления тех божественных атрибутов и совершенств, кои необходимым образом составляют бога.

Предположить, что бог самосущ и вечен, но что он бездействовал до некой определенной эры или периода, когда он, как полагают, приступил к акту творения, значило бы допустить противоречие в его природе как бога: согласно этому утверждению, существовала бы вечность, предшествующая эре творения, так как время или длительность без начала до некой определенной эпохи столь же вечно, как и время от такой эпохи, не имеющее конца. Одно относится к предшествующей, а другое к последующей вечности; стало быть, если творение началось во времени, то, надо полагать, предшествующей ему вечностью обладало некое бездействующее существо, если ею вообще обладало какое-нибудь существо. Если же допустить, что бог вечен, то можно с равным основанием предположить, что он был вечно деятелен, или, иными словами, вечное усилие было бы нераздельно связано с его существованием как бога; а если он вечно деятелен, то почему он не может вечно творить, т. е. совпасть во времени с предшествующей вечностью? Так как акт творения мог состоять лишь из одного простого и несложного усилия, целиком заполнившего собой необъятность, то это усилие незачем и невозможно повторять. Хотя провидение, представляющее собой усилие или действие природы, продолжается в вечной последовательности, вечное творение есть не более как вечное усилие или действование; и то и другое равно таинственны, и усомниться в них – значит не больше не меньше как усомниться в вечности бога. Вечность – прилагается ли она к длительности, существованию, действованию или творению – одинаково непостижима для нас, но здесь нет никакого противоречия, ибо мы не в состоянии усмотреть противоречие в том, что выше нашего понимания, а с другой стороны, мы не можем усмотреть его разумность или сообразность. Мы убеждены, что бог – разумное, мудрое, мыслящее существо, так как в некоторой степени он сделал такими же и нас, и мы зрим его мудрость, могущество и благость в его творении и управлении миром. Эти факты побуждают наш разум признать его, и не потому, что мы можем постичь его бытие, совершенства, творение или провидение; если бы могли постичь бога, он перестал бы быть тем, что он есть. Невежде не понять разумности мудреца, т. е. другого человека, и тем более совершенства бога. Тем не менее, рассуждая о произведениях и гармонии природы, мы должны допустить самосущую и вечную причину всех вещей, что уже было достаточно доказано, хотя в то же время самосущее и вечно независимое существо представляется нам таинственным. Итак, мы верим в бога, хотя не в состоянии понять, как, почему и откуда он мог появиться. Поскольку же творение было плодом усилий такого непостижимого и совершенного существа, оно необходимым образом должно остаться для нас в значительной мере таинственным; тем не менее мы можем быть уверены, что оно столь же вечно и бесконечно всеобъемлюще, как и бог.

Никто не станет отрицать реальности творения, ибо нельзя не видеть несомненности его. Из этой посылки необходимо следует, что оно было вечным или же существовало во времени, так как третьего пути или способа не дано: то, что не вечно, должно иметь начало, а это все равно, что существование во времени.

Что касается нас, то мы можем действовать не иначе как во времени; наше существование зависимое, и по прошествии следующих друг за другом отрезков времени мы достигаем зрелости, и каждое действие в нашей жизни совершается во временной последовательности. Как один отрезок времени сменяет другой, так и наши действия следуют одно за другим, и каждое из наших индивидуальных действий само по себе проходит ряд ступеней (are progressive) – если рассматривать его просто – и измеряется временем, мимолетные мгновения которого быстро движутся к никогда не прекращающейся длительности (stage) – вечности. Когда же мы говорим об акте, усилии или творении бога, мы не должны мыслить их себе стесняемыми или ограниченными временной последовательностью или последовательно связанными с мимолетными мгновениями времени подобно нашим деяниям, ибо такие понятия умаляют и ограничивают могущество бога, мысленно опровергают его вечность, бесконечность и абсолютное совершенство, наделяя его заведомо конечным свойством или состоянием. Но творение есть не что иное, как бесконечное усилие бога, а так как он неизменно вездесущ, то действие или усилие, связанное с актом творения, совершалось вечно и повсюду; как всеведущее, оно было абсолютно гармоничным и наилучшим; как всемогущее, оно совершено вне временной последовательности, а будучи вечно и бесконечно полным, всемогущий акт творения никогда не может быть повторен.

Так как необъятность заполнена творением – всеведущим, вездесущим, всемогущим, вечным и бесконечным созидательным усилием бога, – то оно непостижимо для слабого рассудка человека, и постижение его навеки останется достоянием бесконечной проницательности, прозорливости и никем не сотворенного разума...

Раздел III. Вечность и бесконечность бога доказывают вечность и бесконечность его творения и провидения

Вечность и бесконечность бога необходимо подразумевает вечность и бесконечность творения и провидения. Предположение, будто правление или провидение бесконечного существа локально, прямо противоречит бесконечности его могущества и благости, так же как творение во времени противоречило бы его вечности. Сложная идея бога содержит идею его провидения, подобно тому как сложная идея короля включает в себя идею подданных или понятие о родителях – понятие об отпрыске. Представлять себе короля без подданных, родителей без потомков или бога без провидения так же химерично, а существование предшествовавшего творению провидения – так же фантастично, как и любое из предыдущих предположений; ведь при таком положении не могло бы быть существ или созданий, коими управляют или о коих радеют, и, стало быть, не могло бы быть и предшествующего творению проявления мудрости, могущества и благости (а это то же самое, что провидение), что исключило бы вечное провидение и тем самым вечное бытие бога. Ведь нет никакого сомнения, что вечное проявление этих божественных совершенств—абсолютно неотъемлемый признак бытия бога, поскольку оно делает его тем, что он есть, а именно вечно деятельным, провиденциальным и благостным существом. Поэтому если несомненно то, что бог вечен и бесконечен, то таково же и его творение.

Могут возразить, что бог был извечно счастлив в самом себе, не нуждался в услугах сотворенных им существ и потому провел предшествующую вечность, пользуясь теми атрибутами, кои он нашел нужным проявить в последующей вечности; но необходимо принять в соображение, что если бы у божественного разума было достаточное основание не проявлять своих совершенств или провидения в предшествующей вечности, то, действуя последовательно, бог не проявил бы их и в последующей вечности. В самом деле, если предположить, что у бога могло быть основание для бездействия в предшествующей вечности, то оно должно было остаться действительным и в дальнейшем, поскольку вечное и бесконечное основание должно быть извечно одинаковым. У людей принято говорить, что замысел – это полдела, но бесконечный разум, в котором не может прибавиться размышления или опыта и совершенства которого всегда остаются неизменными, не может не действовать извечно одинаково на одних и тех же основаниях. А так как предполагаемое творение во времени должно было иметь божественное одобрение, а основание и способность совершить его должны были быть вечно у бога, то, значит, это не могло не порождать вечно одного и того же следствия, а именно вечного творения и провидения.

Далее, если и можно предположить, что творение и провидение начались во времени, то все же при рассмотрении их всех вместе они содержат или подразумевают любое реальное совершенство или превосходство, а отсюда необходимо следует, что до эры творения бог был несовершенен; в самом деле, если в предполагаемом творении и провидении во времени было какое-то проявление совершенства, то следует предположить, что бог был лишен этого совершенства в предшествующей вечности, а недостаток или отсутствие совершенства в боге прямо противоречило бы его бытию. Это имело бы место одинаково как в предшествующей, так и в последующей вечности, и потому мы делаем вывод, что творение и провидение должны быть вечными. Наконец, если мы допустим, что творение имело начало, то, значит, начало имели и моральное правление [бога], и проявление божественных совершенств, которые должны быть совечны богу, а отсюда следует, что бытие и существование бога также имели начало, что сделало бы его зависимым от некой ранее существовавшей причины и опровергло бы его вечность, самосуществование и независимость, как о том уже говорилось. Поэтому мы должны признать вечность творения и провидения, а это то же самое, что вечное усилие или действование; а так как этот акт не был и не мог быть постепенным или совершённым во временной последовательности, а представлял собой одно простое усилие вечного и необъятного совершенства, наполненное беспредельным деянием, то он открывал вечное и бесконечно широкое поле для проявления божественного провидения.

Раздел IV. О бесконечности и вечности провидения в творении и создании конечных существ

Выше уже было вполне доказано, что исчисляемая нами временная последовательность не вечна, независимо от того, применяется ли она к творению, созданию, провидению или к чему-либо еще, если только предполагают, что оно имеет начало, а это всегда предполагается, когда мы говорим о времени или его делении. Но, предпосылая самосущую и, следовательно, вечную причину, мы можем затем предположить вечный последовательный ряд причин, который по своей природе был бы непостижим для нас и, стало быть, не мог бы быть нами вычислен, так как действующая и самосущая причина вечна, а творение или управление вещами не имеет выражаемого в числах начала или периода существования и чередования. Таким образом, последовательность не имела бы начала и конца, т. е. была бы столь же вечной, как какая-нибудь предполагаемая бесконечная линия; ее можно было бы назвать вечным рядом, поскольку она представляет собой гармонические кругообороты природы, в коих заключается провидение бога и где оно, как полагают, воистину вечно. И мы вполне можем предположить вечное создание так же, как вечное творение или действование, ибо, если мы только признаем вечность и бесконечность бога, необходимым следствием сего будут вечность и бесконечность его творения и провидения (что также может включать в себя создание), так как ни провидения, ни управления не могло быть до создания существ, коими управляют или о коих радеют. Итак, мы должны признать, что твари сотворены или созданы извечно либо то и другое, против чего, однако, можно привести то соображение, что если исходить из такой посылки, то творение и зависимые существа были бы в своей вечности совечны богу; как же в таком случае они могли бы зависеть от него? Отвечаю: точно так же, как акт бога, могущий быть вечным и тем не менее зависящим от бытия или сущности бога, или так же, как могут существовать вечные эманации, вечно проистекающие из вечной причины. Вечное существование, или вечная последовательная смена конечных существ в предшествующей вечности, столь же совместимо с атрибутами, совершенствами и провидением бога, как и то, что они должны быть бессмертными или способными к последующей вечной длительности, какими, согласно нашей вере, являются человеческие души.

Учение о вечном творении и провидении, а также о бесконечности его, возможно, возмутит тех читателей настоящей книги, которые привыкли вести свою генеалогию от Адама как от первого разумного конечного существа. Их может удивить понятие о вечной бесконечности творения, конечных существ и провидения. Но, как доказывалось выше, это должно было быть вечно. Мы должны, таким образом, понять, что, поскольку бог вечен и вечно деятелен, он мог вечно творить и создавать и действительно творил и создавал мыслящие деятельные существа, отвечающие за свои поступки. Вечное творение, или вечное создание и, стало быть, вечное существование, или последовательный ряд конечных существ в их отношении к предшествующей вечности, противоречат бытию бога или несовместимы с ним отнюдь не больше, чем бессмертие человеческой души, увековечение или вечный последовательный ряд конечных существ в их отношении к последующей вечности. Ибо самосущее, вечное и бесконечное совершенство вечно одно и то же и может и должно вечно проявляться одинаково, что наводит на мысль о единой вечности без начала и конца.

Хотя мы не в силах постичь самосуществование, вечность и бесконечность бога или вечность и бесконечность его творения и провидения, все же мы в состоянии понять, что несамосущее бытие необходимо зависит от существа, по своей природе самосущего и самодовлеющего. Иначе оно не могло бы существовать по той причине, что зависимое существо не может существовать независимо, как оно не может и существовать и не существовать в одно и то же время.

Вот почему самодовлеющее, независимое и самостоятельное существование действующей причины всех вещей доказуемо на основании существования зависимых разумных существ и ныне существующих явлений природы, с коими соприкасаются наши внешние чувства, внутреннее размышление и рассудок. А из самодовлеющего и самостоятельного существования действующей причины всех вещей мы делаем вывод, что эта причина обладает всем возможным могуществом, или, иными словами, что она всемогуща, иначе она по была бы самодовлеющей и не могла бы дать бытие всему необъятному множеству вещей. Установив, таким образом, всемогущество действующей причины всех вещей, мы заключаем о ее вечности и бесконечности, так как существо, обладающее всем [возможным] могуществом, самодовлеющее, самосущее или всемогущее, не могло бы существовать во времени или в какую-то определенную эру: утверждение, что оно не существовало до такой эры или до любого другого периода времени, противоречило бы его самодовлеющему существованию или его всемогуществу. Ведь самосущее и всемогущее существо не могло бы быть следствием воли, прихоти или могущества какого-либо другого существа или причины своего существования и абсолютной самостоятельности. Поэтому оно должно было существовать самодовлеюще, всемогущественно и вечно, иначе оно не было бы самодовлеющим, абсолютно самостоятельным или всемогущим, ибо способность к существованию – неотъемлемый признак всемогущества, так как без его существования не могло бы быть и такой силы во Вселенной. А раз существующая всемогущая сила включает в себя всю силу, то она необходимо включает и силу вечного существования: ведь любая сила, кроме вечной, не могла бы быть истинно и абсолютно всемогущей, ибо ей недоставало бы такого свойства, как вечность. Поэтому всемогущая сила вечна.

Вечное творение и провидение бога есть необходимый результат его вечного бытия и действования. Если бог вечно существует и действует, значит, он что-то делал, ибо он не мог быть деятельным, ничего не делая. Если же он что-то делал, то, спрашивается, не было ли это нечто достойное бога? Занятие пустяками недостойно его; считать, например, что он трудился днем, или отдыхал от трудов, или осуществлял акт творения согласно нашим понятиям о временной последовательности или постепенно, – значит делать предположения, не соответствующие бесконечному бытию и не отвечающие цели совершенствования необъятного творения и распространения или проявления беспредельного провидения; его никогда нельзя было бы усовершенствовать постепенным или конечным усилием, даже если бы оно продолжалось ad infinitum. Если же, напротив, мы станем исходить из того, что бог вечен и бесконечен, то отсюда должно с неизбежностью следовать, что его творение и провидение так же вечны и бесконечны, а это необходимо подразумевает вечное творение, создание и существование или последовательный ряд разумных конечных существ. Ведь творение и управление вещами (кои мы именуем природой), рассматриваемые отдельно от разумных существ, не могли образовать провидения, ибо в таком случае в творении и управлении одной лишь неразумной и неодушевленной материей, неспособной к ощущению, рефлексии и наслаждению, не могло быть и проявления божественной благости или характера. Ведь в таком творении и в гармонии одних только предметов природы не могло бы проявиться какое-либо понимание бытия, атрибутов и совершенства бога, божественность коего можно усмотреть лишь при проявлении разума. Поэтому разумные конечные существа, рассеянные (по всему мирозданию], должны быть совечными и соразмеренными с бытием, творением и провидением бога. Оспаривать же вечное существование, или последовательный ряд разумных конечных существ, или вечность и бесконечность творения и провидения – это в конечном счете все равно, что оспаривать реальность бога. Ибо вечное и бесконечное совершенство бога столь же несомненно, как и то, что он существует, а сечи это так, то нельзя сомневаться и в вечном и бесконечном совершенстве и в полноте его творения и провидения, какими бы ни были наши невежественные понятия и рассуждения об этом божественном предмете.

У читателя могут возникнуть некоторые вопросы, касающиеся отдельных приводимых в настоящем трактате доводов насчет последовательности усилия бога в творении, а именно убеждающих в том, что, даже если бы последовательное творение продолжалось вечно, оно все равно осталось бы ограниченным или локальным, в то время как и в этом и других разделах настоящего сочинения доказывается, что должна была существовать вечная последовательность в создании и чередовании предметов природы и особенно конечных разумных существ в их отношении к предшествующей и последующей вечности.

На первый взгляд кажется, что эти доводы не согласуются друг с другом. Утверждение, что в природе существует вечная последовательность, но что мы в то же время не в состоянии охватить необъятность вещей при помощи наших последовательных измерений, кажется противоречивым. Следует, однако, помнить, что последовательность в природе вечна и потому не имеет начала или конца, наши же расчеты конечны, так как у них имеются начало и конец, и потому с их помощью нельзя постичь вечную последовательность вещей, вечность бога или бесконечность его творения или провидения. Уже было доказано, что, прослеживая последовательный ряд причин, мы не в состоянии прийти к вечной или самосущей причине, ибо такая последовательность вечна и потому превосходит нашу систему счета, в основу которой положено сложение единиц или временной порядок. Однако, исходя из существующего порядка в природе, мы доказываем его вечную последовательность и чередование, которые превосходят наше исчисление, так как в этом бесконечном и вечном ряду нет первого; как у гипотетической бесконечной (протяженной) цепи пет первого звена, так и в вечной или бесконечной последовательности не может быть чего-то первого, ибо это противоречило бы бесконечной протяженности или вечной длительности бытия бога.

То, что имеет начало и конец, мы можем проследить при помощи своей системы счета вплоть до появления его во времени, но мы теряемся в своих попытках вычислить вечную длительность, или вечное существование, или бесконечную протяженность^{4} творения, ибо то, что бесконечно или беспредельно, превосходит возможности нашей математики и поглощает все наши мысли и сравнения. Также невозможно для нас предположить вечную математическую линию или бесконечную окружность, либо вычислить вечный ряд и последовательность причин или просто вечное бытие бога или длительность. Тем не менее мы убеждены в вечной длительности, так же как в вечном бытии бога, ибо если бог вечен, то длительность его существования также должна быть вечной, – независимо от того, способны ли мы вычислить ее или нет, – и то же самое можно поистине утверждать о вечном творении, или вечном провидении, или вечном существовании и последовательности, или порождении разумных конечных существ. Вечный ряд или последовательность в природе так же согласуются с нашим пониманием, как вечное существование природы или вечное бытие бога, так что мы так же можем спорить против любого вечного существования, как и против вечной последовательности: коль скоро возможно одно, возможно и другое, независимо от того, в состоянии ли мы их постичь или нет. Способ этого бесконечного счета непостижим для нас, но не противоречив, ибо мы не можем понять, что это есть противоречие, поскольку оно для нас непостижимо.

Наконец, так как не может быть бога без провидения и провидения без разумных существ, – лишь по отношению к ним оно в состоянии проявляться, – то, коль скоро существует бог, конечные разумные существа рассеяны по всему мирозданию и сфере провидения бога и совечны его существованию. Что же касается предположения о последовательном или постепенном творении, состоящем из локальных частей, которые, если рассматривать их совокупно, могли бы образовать лишь локальное целое, то это не может относиться к творению и провидению бога по той самой причине, что тогда мы могли бы охватить его при помощи своих математических вычислений и, стало быть, оно могло бы быть лишь конечным, что ни в коем случае не соответствовало бы относящемуся к нашей земле (territorial) провидению абсолютно совершенного и бесконечного существа.

Раздел V. Различие между творением и созиданием

Представляется уместным провести четкое различие между творением и созиданием, дабы избежать всякой путаницы в наших умах и не подменять одно понятие другим. Созидание относится к тому, что мы называем вечным рядом причин и следствий, о коем мы не раз говорили как о не поддающемся нашим вычислениям, и, хотя оно вечно, оно в вечном устроении природы зависит от творения, и есть творение, которое вечно зависит от вечной самосущей причины. Творение предоставляет материалы для созидания или видоизменения, а сила природы, именуемая продуктивностью, порождает огромное их разнообразие. Но продукт не может появиться из ничего, поэтому созидание и видоизменение есть продукт творения. Как отмечалось выше, творение, будучи вечным и лишенным последовательности, не может быть повторено, так как ему присуща вечная и необъятная полнота. Однако акты создания продуктов природы могут осуществляться и осуществляются в форме вечного ряда, примером чего могут служить продукты растительной и животной жизни. Словом, продукты (а это то же самое, что порождения) обычно суть не что иное, как создание. Смерть, гниение и распад – это лишь распад форм, а не уничтожение или распад творения, которое абсолютно полно и не зависит от частных форм, хотя оно должно существовать в той или иной форме и необходимо связано co всеми возможными формами. Таким образом, все формы вообще обязаны своим существованием творению. А необъятное творение, состоящее из стихий, обладает различными формами и наделено всеми необходимыми свойствами, качествами, склонностями и способностями, кои мы именуем природой, которая должна быть совечна богу и необходимо должна постоянно оставаться соразмеренной и сосуществующей с божественной природой.