Текст книги "Темные времена (ЛП)"

Автор книги: Белла Джуэл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 15

Кода

Тогда

– Какого хрена ты здесь делаешь, Кода? За тобой могли следить, – шипит Брэкстон, оглядывая сады реабилитационного центра, как будто в любой момент кто-то может выйти и вышибить ему мозги.

Меня бы это не удивило.

Я не уверен, как мне удавалось не высовываться всю последнюю неделю, ожидая, когда будут готовы наши поддельные личности. Я доверяю незнакомцу, потому что он может кому угодно рассказать, где я, и всё, что им нужно будет сделать, это связаться со мной, чтобы узнать, где Брэкстон. Это риск, я знаю это больше, чем кто-либо другой, но я должен пойти на этот риск.

Ради моего брата.

Ради его жизни.

– Я был вынужден приехать сюда. Хочу, чтобы ты знал, что всё изменилось. Я не могу тебя от этого избавить, Брэкстон.

Его глаза расширяются, и на секунду я вижу в них панику. Чистый ужас. Эти люди пугают его гораздо больше, чем он когда-либо показывал. Он знает, что это опасно. Он знает, что, если его поймают, он умрёт медленной и мучительной смертью. Я бы тоже испугался. Чёрт возьми, я чертовски боюсь. Боюсь за него. Боюсь за себя. Боюсь за всех, кто в этом замешан. Потому что, если я вытащу нас из этого – это будет настоящим чудом.

– Ну и что? Я просто умру? Ты собираешься позволить им, чёрт возьми, убить меня? – выпаливает он, сжимая кулаки, с сердитым выражением лица.

Я перегибаюсь через стол.

– Не смей, блядь, так со мной разговаривать. Я единственный человек, который на твоей стороне, и я не позволю тебе переживать всё в одиночку. Что я собираюсь сделать, так это попытаться увести тебя от этого. Я не могу ничего изменить. На тебе мишень, брат, и, блядь, крупная. Не важно, убью ли я всех ублюдков, работавших на того придурка, они позаботятся о том, чтобы ты был мёртв. Убийство – явный признак этого. Тебе нужно бежать. Единственный выход.

– Я не могу убежать, – говорит он, проводя пальцами по волосам, в его глазах читается страх. – Не могу, чёрт возьми, убежать, Дакода. Они выследят меня. Найдут и убьют.

– Нет, если я смогу вытащить нас отсюда под совершенно новой личиной. Это значит уйти из этой жизни, от всего, от каждого человека, которого ты знаешь. Значит уехать куда-нибудь чертовски далеко, залечь на дно как минимум на пять лет и никогда не возвращаться.

Его глаза встречаются с моими.

– И ты думаешь, это сработает? Думаешь, я могу просто исчезнуть? Эти люди знают, как находить людей. Они нас выследят.

– Может, так и будет, а может, и нет.

– Я, блядь, кинул их, – лает он, хватаясь за лицо. – Бегство меня не спасёт, я покойник.

– Ты, блядь, покойник, если останешься. В любом случае, ты, скорее всего, мёртв. Этот способ даёт тебе долбанный шанс.

– Что, если я инсценирую свою смерть? Это возможно, люди делают подобное постоянно.

Я пристально смотрю на него.

– Чтобы сделать что-то подобное, нужно чертовски много планировать. Поверь мне, я думал об этом. Но у нас нет времени. Эти люди идут по твоему следу, и скоро они тебя найдут. Лучший шанс, который у нас есть – это сбежать. Оставить оружие там, где оно есть, его найдут и перепродадут. Без сомнения, они всё ещё хотят заполучить твою голову, но, возможно, это успокоит их настолько, что они снимут мишень. Затем мы будем иметь дело всего с одним грёбаным монстром.

Брэкстон качает головой.

– Я не думаю, что мы сбежим от этого, Дакода. Если каким-то грёбаным чудом мы всё-таки выберемся за пределы штата, всё, что им потребуется, – это узнать имя человека, который выдал тебе новые документы. Оттуда они будут следить за нами.

– Возможно, а может быть, он будет отрицать, что когда-либо видел меня. Он казался хорошим человеком. Семьянином. Не думаю, что он создает проблемы.

– Ты наивен! – он рычит, заставляя медсестру обернуться и уставиться на нас.

Он выдавливает из себя улыбку и машет рукой.

Она изучает нас несколько мгновений, затем поворачивается обратно.

– Послушай, – шиплю я, перегибаясь через стол так, что оказываюсь прямо перед его лицом, – ты сам вляпался в эту историю. Я всего лишь пытаюсь, изо всех сил, на хрен, вытащить тебя из неё. Если ты не примешь мою помощь, ты умрёшь в ту же секунду, как тебя найдут. Это единственная надежда, возможно, она чертовски мала, но это всё, что у нас есть. Либо ты со мной, либо нет. Если нет, я забираю свое барахло, меняю имя и отваливаю подальше от всего этого. Один. Каков твой выбор, Брэкстон?

Он пристально смотрит на меня, его глаза горят яростью.

– У меня нет грёбаного выбора, не так ли? Я в любом случае погибну, но, по крайней мере, у меня будет больше времени, если я воспользуюсь твоим планом.

Я понимаю его колебания и страх. Чёрт возьми, я действительно его понимаю. Вероятно, он прав. Есть большая вероятность, что нас найдут. Я даже подумывал о том, чтобы обратиться к копам, поделиться информацией, запороть им операцию в обмен на нашу безопасность. Но, опять же, это рискованно. Есть большая вероятность, что Брэкстона посадят, но его всё равно убьют.

Полицейским доверять нельзя.

Большинство из них подкуплены.

Кто-то, где-то дал бы информацию, и нас бы нашли. Деньги решают всё, а у таких людей, как этот Шанкс, есть грёбаные деньги. Они у них есть, и на них работают люди во всех областях, включая полицию.

Я не могу рисковать.

Единственные два человека, которым мне нужно знать об этих изменениях, – это Брэкстон и я.

И человек, который изготовил нам поддельные удостоверения личности.

Один человек. Только об одном человеке нужно беспокоиться.

Мне именно так и нужно.

– Нравится тебе это или нет, у нас есть только один выбор. У нас есть неделя, пока не будут готовы новые документы, а до тех пор ты остаёшься здесь. Пока никто не знает, где ты, – ты в безопасности. По крайней мере, пока. В конце концов, они узнают, что ты приходил сюда, и придут за тобой. Остаётся только надеяться, что у нас есть неделя свободного времени.

– А если это не так?

Я смотрю ему прямо в глаза.

– Не могу думать об этом прямо сейчас. Могу думать только о том, как бы нам поскорее убраться отсюда.

Он качает головой, закрывает глаза и прерывисто вздыхает.

– Я грёбаный идиот.

Да.

Он такой.

Но он всё равно мой брат. Я протягиваю руку и беру его за подбородок, сжимая достаточно сильно, чтобы он мог встретиться со мной взглядом.

– Да. Ты грёбаный идиот. Ты совершил невероятную глупость. Но ты всего лишь человек, и ты облажался, и ты боролся. Мы все совершаем ошибки, одни серьёзнее других. Всё, что тебе нужно знать прямо сейчас, это то, что я прикрою тебя, и, что бы ни случилось, я буду и впредь прикрывать твою спину. Ты идёшь ко дну, Брэкстон, я пойду с тобой.

Его глаза остекленели, и он прорычал:

– Люблю тебя, Дакода.

– Да, брат, я тоже тебя люблю.

И мне стало интересно.

Неужели это последний раз, когда я могу сказать ему это?

***

Кода

Сейчас

– Напряжённая была ночка, братишка, – бормочет Маверик, заходя на кухню следующим утром, чтобы забрать единственную заначку с кофе, которая у нас была, пока кто-нибудь не раздобудет ещё.

Я бросаю на него взгляд.

– Почему ты так говоришь? – бормочу я.

– Слышал из нашего домика, как девушка кричала. Уверен, что она делала это не по своей воле.

Я пожимаю плечами.

– Она этого хотела. Я дал ей это. Все были счастливы.

Он ничего не говорит, и когда я оборачиваюсь, Маверик пристально смотрит на меня. Действительно, чертовски пристально. Я ненавижу, когда он так делает, как будто он видит, что я грёбаный лжец, и он это знает. Конечно, он это знает. Все в этом месте это знают. Чарли у меня под кожей. Как бы я ни старался бороться с этим. Она внутри, и я не могу её прогнать. Каждый раз, когда я смотрю на неё, у меня сжимается сердце.

Блядь.

Это нехорошо.

Это только причинит боль.

Так почему, чёрт возьми, я не могу уйти?

– Мы с тобой оба знаем, что ты мог бы заполучить любую женщину. Мы также знаем, что девушка защищена. Ты бы не стал трахать её просто так, и мы оба это понимаем. У тебя есть к ней чувства?

Я бросаю на него свирепый взгляд.

– Нет, я не испытываю к ней никаких грёбанных чувств. Она мне нравится, она хорошая девчонка, с ней весело и она горячая штучка. Конец истории.

Маверик качает головой.

– Хотелось бы надеяться, что это конец истории, потому что, если ты не испытываешь к ней искренних чувств, тебе стоит отвалить, брат. У неё сейчас трудные времена, и мы должны её защищать. Я не смогу этого делать, если ты залезаешь к ней в трусики, чтобы немного поразвлечься. Надеюсь, что ты образумишься.

Я сжимаю кулаки, потому что сейчас он меня чертовски злит.

– Прежде всего, чёрт возьми, никогда не делай вид, что я бы бросил свою работу из-за киски. И это всё, чем она является, просто киска. Я бы не стал, ни на одну грёбаную секунду. Во-вторых, как я уже говорил, – было немного забавно. Не позволю этому мешать. Но если это доставит тебе удовольствие, я буду получать киску в другом месте. Как я уже сказал, мне всё равно.

Маверик качает головой.

Он знает.

Я, чёрт возьми, знаю.

Но он также знает, что я этого не скажу.

Чарли не просто киска.

Он поднимает взгляд и заглядывает мне за плечо, и выражение его лица немного смягчается. Ещё до того, как он бормочет «Доброе утро, дорогая», я понимаю, что Чарли здесь. Знаю это, я чувствую эту чертову атмосферу, когда поворачиваюсь и вижу самую красивую женщину на Земле, стоящую в длинной футболке, с растрёпанными волосами и розовыми щеками, выглядящую так чертовски идеально, что это причиняет боль, и смотрящую на меня с обиженным выражением лица.

Я только что назвал её киской.

Ничего больше. Никак не меньше.

Блядь.

– Просто киска, эй? – говорит она, проводя руками по волосам. – Если так, то ты можешь найти её где-нибудь в другом месте, а я остановлюсь на Мэйсоне. И только на Мэйсоне.

Я сжимаю челюсти. Она действует мне на нервы. Чарли сильно бьёт меня в ответ, и я, наверное, чертовски этого заслуживаю, но мне это не нравится. Нисколько. Мысль о том, как она трахает Мейсона, как его член скользит по этому идеальному грёбаному телу, доводит меня до бешенства.

Нет.

Нет, блядь.

Я этого не говорю, просто смотрю на неё несколько секунд. Затем выдавливаю из себя:

– Всё, что ты захочешь.

Худшее, что я мог бы сказать, потому что её лицо слегка вытягивается, а в глазах вспыхивает та сильная ярость, которую я так хорошо узнал. Когда Чарли злится на вас, она даёт вам об этом знать и не отступает. Она сильная и не сдаёться.

– Потрясающе, – выдавливает она из себя, а затем проходит мимо нас обоих, хватает мою кружку с кофе прямо со скамейки и неторопливо выходит с ней.

Ебать меня.

– Молодец, братан, – бормочет Маверик, беря свою кружку и качая головой. – Однажды ты поймёшь, что, когда появляется хорошая девушка, ты, блядь, не отталкиваешь её, иначе останешься в полном одиночестве. И я бы не хотел этого видеть. Ты и так достаточно озлоблен.

Затем он уходит.

Ну, на хуй меня.

Я завариваю ещё кофе и выхожу во внутренний дворик, где Малакай, Скарлетт, Амалия и Маверик сидят на стульях. Чарли стоит, прислонившись спиной к столбу, и не смотрит на меня, когда я выхожу.

– Ненавижу давить, особенно в такую рань, – говорит ей Малакай. – Но я должен задать вопрос, дорогая. Сегодня мы должны разобраться с ситуацией, постарайся закончить рассказ, чтобы мы могли снова обезопасить тебя. Чтобы сделать это, нам нужна твоя помощь.

Чарли смотрит на него пустыми глазами. Я ненавижу видеть этот взгляд. Этот чёртов сломленный взгляд.

Особенно потому, что он касается меня.

– Всё, что угодно, – говорит она, и её голос звучит мягче, чем обычно.

Я причинил ей боль.

И я грёбаный идиот из-за этого.

Но, может быть, это и к лучшему. Малакай прав. Мы должны обезопасить её. Для этого я должен думать только об этом. На все сто процентов.

– Маловероятно, но мне было интересно, не знаешь ли ты кого-нибудь из небольшой группы твоего отца, кого-нибудь вообще, кто мог бы захотеть обмануть его.

Её глаза расширяются, и она на долю секунды смотрит на меня, прежде чем сказать:

– Ты имеешь в виду кого-то, кто сделает все возможное, чтобы предать его?

– Единственный способ покончить с ним – начать войну с кем-то более могущественным. Для этого нам нужен свой человек. Кто-то, кто готов, за хорошую цену, конечно, сделать то, что нам нужно, чтобы это произошло.

– Например, начать войну? – выдыхает она.

– Именно так. Люди, обладающие такой властью, нуждаются в том, чтобы их победил кто-то ещё более могущественный. Развязываем войну за них, а мы отступаем и позволяем большим псам уничтожить его. Чтобы сохранить наше имя незапятнанным. Чтобы ты была в безопасности. Но нам нужен кто-то, кому мы можем доверять. Кто-то из его близких. Кто-то, кто готов выполнить довольно грязную работу. Ты знаешь кого-нибудь, кого угодно, кто мог бы это сделать?

Она задумывается и почти сразу же отвечает:

– Да.

Это происходит так быстро, что на мгновение все остолбеневают. Тихо. Даже немного растерянно. Ей не пришлось долго думать, всего несколько секунд, и у неё кто-то был. Неужели у Шанкса действительно так мало лояльности? Нам выгодно, чтобы так и было.

– Есть очень близкий ему человек, который, я думаю, мог бы сделать подобное. Я знала его довольно хорошо, хотя он мало что говорит. Он был предан моему отцу долгое время, с тех пор, как я была ребёнком, но я привыкла наблюдать за ним. Он просто смотрел на него так, словно хотел оторвать ему голову. Я никогда не понимала, почему он остался; я всегда предполагала, что у моего отца было на него какое-то влияние. Что-то серьёзное. Что-то, что заставило его остаться. Это рискованно, потому что я могу ошибаться, но почти уверена, что он ненавидит моего отца больше, чем меня.

– Есть шанс, что ты сможешь его найти? – спрашивает Малакай.

– Да, – кивает она. – Он жил в том же месте с тех пор, как я была маленькой; когда я узнавала о нём в последний раз, он всё ещё был там. Возможно, он переехал, но у меня есть его имя. Не думаю, что его будет трудно найти.

– Давай узнаем его имя и приступим к работе, – говорит Маверик, вставая.

– Секундочку, – бормочу я. – Мне кажется, этот человек не слишком благосклонно отнесётся к людям, которые просто приходят и задают вопросы. Нам нужно взять с собой и Чарли. Если он её знает, это будет наш единственный шанс привлечь его на нашу сторону. Не можем просто взять и поехать без неё.

– Он прав, – говорит Чарли твёрдым голосом. – Как бы мне ни было неприятно это признавать. Я буду вам нужна. И вам наверняка захочется как можно чаще бывать в стороне от клуба. Я думаю, что, кто бы ни приходил, мы постараемся свести это к минимуму. На всякий случай.

Малакай переводит взгляд с Чарли на меня, вздыхает, а затем кивает.

– Да, ты прав. Кода, Чарли, ты можешь поехать со мной и найти его. Давайте посмотрим, сможем ли мы определить его точное местоположение, прежде чем вытаскивать Чарли из укрытия.

– И, – подхватывает Скарлетт, – я думаю, нам следует замаскировать её, просто на всякий случай.

Девушка что-то задумала. Мы не хотим, чтобы Чарли узнали и арестовали до того, как у нас появится единственный шанс покончить со всем.

– Тогда разберись с этим, – говорит Малакай. – Чарли, как его зовут?

– Его зовут Слейтер Найт.

Отвратительно звучащий ублюдок

Чарли называет его последний известный адрес, и Бостон с Мейсоном отправляются узнать, не смогут ли они его увидеть, после того как Чарли даст им описание.

– Похоже, он привлекательный. – Скарлетт хихикает, а Маверик бросает на неё взгляд, от которого у неё вспыхивают щеки. – Что? – возмущается она. – Он красавчик.

– Да, – говорит Чарли, её взгляд устремляется на меня, и её взгляд становится всё более суровым. – На самом деле, я думаю, теперь он будет ещё сексуальнее.

Гнев клокочет у меня в груди, но я не показываю этого.

Я знаю, что она делает.

Чарли знает, что делает.

Но я не собираюсь отвечать.

Хотя это, чёрт возьми, работает.

– Что ж, – бормочу я, вставая, – давайте покончим с этим отстоем, чтобы я мог убраться отсюда к чёртовой матери подальше от всего этого.

Я не упускаю из виду выражение лица Чарли, а затем она резко говорит:

– Никто не заставляет тебя оставаться, Дакода. Я уверена, что любой другой член клуба с радостью возьмёт на себя роль моей защиты, если тебе будет слишком тяжело.

Я игнорирую её и ухожу, сжав кулаки.

Ебать меня.

Это, блядь, отстой.

Мне не следовало вставлять в неё свой член.

Потому что теперь я не могу выбросить её из головы.

И даже хуже.

Моего сердца.

Глава 16

Чарли

Сейчас

Я сижу на старом деревянном столбе, окружающем загон для скота на ранчо Скарлетт. Больше всего на свете я ненавижу это признавать, но меня задело, даже выпотрошило то, что Кода сказал Маверику этим утром. Что я просто киска. Ничего особенного. Прошлой ночью я почувствовала что-то глубоко внутри себя. Впервые за целую вечность я почувствовала тепло и привязанность к другому человеку, кроме моей матери.

Он попал внутрь.

А потом он раздавил меня.

Я много чего повидала в своей жизни, но слышать, как кто-то, кому я отдала частичку себя, называет меня просто киской, – это больно.

Я сдерживаю слёзы, потому что они приводят меня в ужас. Я редко плачу, очень редко. На самом деле, я, честно говоря, не могу вспомнить, когда плакала в последний раз. Так что тот факт, что я позволяю какому-то мудаку унижать меня, расстраивает и с каждой секундой злит всё больше и больше. Я этого не заслужила, особенно от него.

– Привет.

Я прерывисто вздыхаю и смотрю налево, чтобы увидеть, как Скарлетт взбирается на ограду рядом со мной. Она наклоняется, обхватив себя руками, чтобы не упасть, и смотрит прямо на меня. Эти проницательные карие глаза проникают прямо в мою боль и перемешивают её. Она знает, что что-то не так. Она слишком хорошо осведомлена, чтобы скрывать это.

– Что произошло между тобой и Кодой?

Я ненавижу то, что происходит дальше.

Ненавижу то, что мне так больно, что мои глаза горят, а губы дрожат.

Я не плачу, чёрт возьми, отказываюсь плакать, но мне приходится нелегко, чтобы справиться с этим.

– Прошлой ночью у нас был секс… дважды.

У Скарлетт отвисает челюсть, и она поднимает руку.

– Ого, подожди, что?

– Это вроде как просто… произошло. Я не знаю. Но было невероятно, Скарлетт. Я почувствовала что-то, чего так давно не испытывала. Это было по-настоящему. Мы поговорили. Он рассказал о своём брате. Мы были близки на таком уровне, на каком я никогда не общалась ни с одним человеком, а потом этим утром я услышала, как он сказал Маверику, что я просто киска. Ничего особенного.

Какое-то мгновение Скарлетт ничего не говорит, и в моей голове проносится миллион мыслей. Например, она думает, что я сама виновата в том, что переспала с ним, хотя знала, что от жесткий? В смысле, она была бы права. Я знала, что Кода был жестким, сломленным, капризным и всё такое, с кем мне, вероятно, не следовало спать. Понимаю всё это, очень хорошо. Но, несмотря на всё это, его слова всё равно причиняют боль. Очень сильную. Потому что на самом деле я не ожидала этого от него.

– Клянусь… – голос Скарлетт сердитый, дрожащий от разочарования. – Я пойду туда и оторву ему яйца. А потом я оторву яйца Маверику за то, что он не сделал этого, когда услышал такое.

Я улыбаюсь, несмотря на жжение, которое теперь подступило к моим ноздрям.

– Маверик был прав, я слышала, как он заступался за меня.

– Он должен был сделать больше, должен был хорошенько надрать Коде задницу. Я так зла. Как он посмел? Кем, чёрт возьми, он себя возомнил? Если ему нужна просто киска, он может получить её где угодно, и он чертовски хорошо это знает. Он выбрал тебя, и у него есть… – Она сжимает кулаки. – Наглость. Какая наглость! Сказать что-то подобное.

– Всё в порядке. Я просто в шоке, наверное. Не понимала, что это так мало значит. Но, может быть, это моя собственная вина, может быть, я не должна была думать, что это что-то большее, чем было на самом деле. Может быть, это я виновата.

Она оборачивается и пристально смотрит на меня.

– Чтобы я больше не слышала от тебя таких слов. Кода засунул себе в задницу большую палку. Я не думаю, что он уже помнит, как быть порядочным человеком. У всех нас было прошлое, но он позволил себе контролировать то, кем он является сейчас и кем он собирается стать. Он делает этот выбор, и это плохой выбор.

В этом она права, я не могу спорить.

У каждого в прошлом есть что-то, что его беспокоит. У каждого. Проблема в том, что это либо направляет ваш путь и делает вас лучше, либо создаёт трещины в нём и заставляет вас сбиваться с пути. Кода решил споткнуться, хотя на самом деле он мог бы остановиться, посмотреть на беспорядок и выбрать другой путь. У меня тоже была тяжелая жизнь. Но я отказываюсь позволять этому определять меня.

Но Кода живёт с глубоким чувством вины, от которого, похоже, не может избавиться.

– Теперь я останусь с ним здесь одна, пока вы, ребята, снова не вернётесь.

Скарлетт поджимает губы.

– Я могла бы узнать, позволит ли Маверик мне остаться. Имею в виду, что на этом ранчо есть куча дел, которыми я могла бы заняться. Я собираюсь вернуться в турне через несколько месяцев, как только мы закончим работу над этим альбомом, так что было бы неплохо немного отдохнуть, покататься на лошадях и тому подобное.

– Я не могу просить тебя об этом. Кроме того, Маверик будет очень по тебе скучать, и мы обе знаем, что они не могут рисковать, если их увидят постоянно приезжающими и уезжающими

Она вздыхает.

– Да, я знаю. И на данный момент у меня нет ни малейшего шанса вытащить его из клуба.

Я протягиваю руку и похлопываю её по руке.

– Спасибо, честно, но ты же не хочешь, чтобы тебя втянули в это. Я должна просто смириться с этим и справиться. Надеюсь, если у меня будет план, я не застряну здесь с ним надолго. Здесь две хижины. Я остановлюсь в одной и буду избегать его, насколько смогу.

Она кивает, не сводя с меня глаз.

– Да, это хорошая идея. Так… Я хочу спросить еще кое о чём…

– Ты хочешь узнать о Мейсоне, верно?

Её глаза округляются, и она поднимает руку.

– Эй, подожди. Мейсон? Какое отношение Мейсон имеет к этому?

О, боже.

Я подумала, что, возможно, именно это Скарлетт и имела в виду, но это было не так. Так что я просто вмешалась.

– А, ничего. О чём ты хотела спросить?

– Ни за что, сестра! Говори! Какое отношение ко всему этому имеет Мейсон?

Я прикусываю нижнюю губу и пристально смотрю на неё, затем просто качаю головой и выпаливаю:

– Просто так получилось. Прошлой ночью, между мной и ним, и… – я прочищаю горло. – Кодой.

У неё отвисает челюсть, а затем она запрокидывает голову и визжит.

– Боже мой! У тебя был секс втроем с Мейсоном и Кодой?

Я пожимаю плечами и смущённо смотрю на неё.

– В своё оправдание могу сказать, что я была слегка пьяна, и прошло так много времени с тех пор, как я была с мужчиной. И мы с Мейсоном… Это началось, а потом появился Кода, и не успела я опомниться, как их уже было двое, и мы были… Я не шлюха! Клянусь богом. Это первый раз, когда я делала что-то подобное в своей жизни.

Скарлетт улыбается.

– Милая, успокойся. Я никого не осуждаю. Боже мой, если уж на то пошло, я просто завидую. Двое великолепных мужчин, такие большие, крепкие тела. Любая женщина позавидовала бы тебе прямо сейчас.

Я моргаю, а затем смотрю ей в глаза.

– Ты же не думаешь, что я шлюха?

– Ни в коем случае!

– В любом случае, – выдыхаю я, – Кода и я… После того, как Мейсон заснул, это случилось снова. На кресле-качалке снаружи. Это было так волнующе…

– Фу, гадость, я сегодня на нём сидела. – Я смеюсь, и она улыбается мне. – Серьёзно, я рада за тебя. Учитывая всё, что сейчас происходит, я рада, что у тебя был момент просто насладиться собой и забыть обо всем, что происходит вокруг.

В этом Скарлетт права.

Я действительно забыла об этом.

И это было чертовски приятно.

– Да, ты права…

– Но ты должна рассказать мне подробности, потому что, клянусь, я столько раз задавалась вопросом, каково это – быть зажатой между двумя мужчинами.

Я улыбаюсь ей, а затем закатываю глаза.

– Это не так… Я не знаю. Детали – это сложно.

Она приподнимает брови.

– Это не так. Ты трахнула их обоих?

Я фыркаю.

– Нет, Кода стал настоящим мачо и сказал Мейсону, что он может делать всё, что угодно, но только не трахать меня.

Глаза Скарлетт так округляются, что я смеюсь над выражением, появившимся на её лице.

– Ты серьёзно? Боже мой.

– Что? – я продолжаю смеяться, качая головой.

– Мужчины не делают ничего подобного, если у них нет на то причин. Я подумала, что, может быть, Кода ведёт себя как придурок, потому что он просто может быть таким, но теперь я начинаю думать, что, возможно, у него есть другие причины вести себя с тобой как придурок

– Например, какие? – я задаюсь вопросом. – Потому что я слышала то, что слышала, и говорю тебе, что его голос звучал не так, как будто он просто «говорил» это, потому что не хотел, чтобы Маверик знал, что у него есть какие-то скрытые чувства ко мне.

– Милая, – прозносит Скарлетт, – если бы ты была просто киской, он бы отдал тебя Мейсону всю целиком. Тот факт, что он этого не сделал, означает, что у него была причина этого не делать.

– Может быть, он не хотел быть там после того, как там побывал Мейсон… – замечаю я, а затем морщу нос, потому что это звучит действительно плохо.

Скарлетт фыркает.

– Тогда он просто настоял бы на том, чтобы быть первым. Скажи мне, когда он это говорил, это звучало задумчиво, как бы защищая тебя, или это было непринуждённо, как будто эта вагина моя и я просто жадный.

Если быть до конца честной, это определённо было сказано в задумчивой, покровительственной манере. Он не отступал и не позволял Мейсону спорить. Он просто не собирался позволять Мейсону заняться со мной сексом.

– Ну, это определённо прозвучало задумчиво, но это ничего не значит…

Скарлетт улыбается.

– Значит поверь мне, это так.

Я качаю головой.

– Это один из тех случаев, когда моя подруга говорит мне, что я нравлюсь парню, но на самом деле это не так, и я выставляю себя дурой, думая, что это так, только чтобы узнать, что на самом деле это не так…

Скарлетт смеётся.

– Это не один из тех сценариев. Не пойми меня неправильно, я зла на Коду за то, что он сказал сегодня утром, но все заметили, что в его взгляде на тебя что-то есть. Честно говоря, я не совсем уверена, что это такое, но то, что он командует тобой и не позволяет другому мужчине спать с тобой, только подтверждает это. Знаешь, ты могла бы просто проверить это…

Я приподнимаю брови.

– Как так?

– Не знаю. Пофлиртуй с Мэйсоном, спроси Малакая прямо перед Кодой, может ли Мэйсон тоже остаться для защиты, посмотрим, как он отреагирует. Мужчины – сложные существа, и все же они говорят, что мы сложный биологический вид. Если он собирается вести себя так, будто ему всё равно, и играть в свою маленькую игру, тогда, милая, ты тоже играй в свою.

– Это немного по-детски, – замечаю я. – Но мне нравится!

Она улыбается.

– Мне тоже. Но сначала… он тебе небезразличен?

Никто не спрашивал меня об этом напрямую. Чёрт возьми, я даже сама себя об этом не спрашивала. Я не так уж хорошо знаю Коду, это чистая правда. И за то время, что я провела с ним, он почти всегда сводил меня с ума. Но да, между нами

что-то есть, может быть, это просто взаимопонимание, две души, которые понимают друг друга, но рядом с ним я чувствую себя в безопасности, ощущаю, что он понимает меня, и, главное, прошлой ночью, когда была с ним, я почувствовала глубокую привязанность, которая умоляла меня должен продолжать пытаться, потому что, возможно, я просто найду то, что мне нужно.

– Честно говоря, не уверена, что именно я к нему чувствую, не так уж много времени потратила на то, чтобы узнать его получше, но, если быть честной, то да, я действительно что-то чувствую. Меня тянет к нему так, как никогда и ни к кому раньше.

Скарлетт улыбается.

– Мне знакомо это чувство. И я также знаю, что это может пугать, когда это происходит с незнакомцем. Маверик был для меня незнакомцем, но я что-то почувствовала, когда была рядом с ним. Доверяй своей интуиции, она не подведет тебя. – Скарлетт похлопывает меня по руке, затем улыбается. – А пока не позволяй этому мужчине безнаказанно обращаться с тобой так, как он это сделал. И ты, милая, отвечай взаимностью.

Ох.

Я намерена это сделать.

Кода умеет играть жестко.

А я? Я могу играть жестче.

***

Чарли

Тогда

– Пожалуйста. Пожалуйста, не оставляйте меня здесь.

Я смотрю на женщину, закованную в цепи и стоящую передо мной на коленях. Мои руки дрожат, колени вот-вот подогнутся, и всё внутри меня кричит о том, чтобы помочь ей, спасти её, вытащить её отсюда. Я оглядываюсь на дверь. Я по-прежнему выполняю грязную работу моего отца, даже сейчас, когда мне семнадцать, даже сейчас я достаточно взрослая, чтобы сбежать.

Я пыталась, несколько раз.

Он нашёл меня и заставил пожалеть, что родилась на свет.

Как и обещал.

Побег – это не выход. Прямо сейчас я не знаю, какие у меня есть варианты, кроме как продолжать делать то, что мне говорят, пока однажды я не найду выход. Для этого потребуются мозги и много работы, но, в конце концов, я найду его. И я воспользуюсь им. И буду смотреть, как он сгорает.

– Я ничем не могу тебе помочь, – тихо говорю я девушке.

Я не хотела её искать. Я пошла в туалет, в то время как мой парень, с которым познакомил меня отец, чтобы я продолжала его грязное дело, пришёл в большой особняк навестить человека, который работает на моего отца, но как он уверен, обманывает его. Поэтому он хочет, чтобы мы нашли всё, что сможем. Этот конкретный мужчина – дядя моего парня, так что проникнуть в дом было несложно.

И я не собиралась убегать тайком, пока Клэй, мой парень, изучает информацию со своим дядей.

Я довольно хорошо знаю этот дом, была здесь пару раз. Клэй понятия не имеет, что я слежу для своего отца, он понятия не имеет, что мой отец подозревает его дядю, – просто сказала ему, что у меня расстройство желудка и мне нужно в туалет. Он не захочет меня проверять. Тебе должно быть не наплевать на кого-то, чтобы проверять его. Клэю на меня насрать. Он использует меня для секса и власти. Он хочет сблизиться с моим отцом, а мой отец считает, что у него большой потенциал, так что, по сути, это был вынужденный союз.

Я редко иду против своего отца – я бы не осмелилась.

Это того не стоит.

Тем не менее, Клэй понятия не имеет, что мой отец уже использует свои связи с ним, чтобы проникнуть в его семью. Он думает, что сблизиться с моим отцом было бы лучшим решением в мире. Он окажется невероятно неправ. Это было бы худшее, что могло когда-либо случиться. В конце концов, моему отцу было на него наплевать, абсолютно. Конечно, он будет использовать его, черт возьми, и, вероятно, даже привлечёт его, но Клэй никогда не узнает, насколько увлечён мой отец на самом деле.