Текст книги "Темные времена (ЛП)"

Автор книги: Белла Джуэл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 7

Чарли

Сейчас

Придурок.

Супер. Мега. Долбанный. Придурок.

Я не могу поверить, что он появился сегодня утром и вёл себя подобным образом. Не то чтобы я набрасывалась на него после того, что случилось прошлой ночью. Я просто предложила ему чёртов кофе. Ему не нужно было быть таким придурком из-за этого. Гнев клокочет у меня в груди, когда я глотаю остывший кофе, потому что я сидела здесь и размышляла. Завтрашний визит клуба не может приблизиться достаточно быстро.

Не уверена, на что я сейчас способна, я так зла.

Да пошёл он к черту.

Я допиваю последний глоток кофе и делаю глубокий, успокаивающий вдох.

Хлопает входная дверь, и Кода выходит во внутренний дворик, бросает на меня взгляд, прежде чем направиться к крыльцу.

– Куда ты идешь? – спрашиваю я его.

Его плечи напрягаются, и он поворачивается, свирепо глядя на меня.

– Если бы я хотел, черт возьми, сказать тебе, я бы сказал.

Фу!

– Насколько я помню, ты должен защищать меня. Если ты исчезнешь, кто это сделает?

Он сжимает челюсти.

Знаю, что это дерзко с моей стороны, но пошёл он на хуй.

– Я иду за грёбаными дровами для костра, они тут за углом. Если только кто-то не прячется в долбанном лесу, готовый выскочить, с тобой всё в порядке.

– Откуда ты знаешь, что это не так?

Он выглядит так, будто собирается разорвать меня пополам.

Мне следует перестать давить на него.

Но, чёрт возьми.

Я не могу.

– Я дам тебе три грёбаные секунды, чтобы успокоиться, потому что я сегодня не в настроении.

– А что, вчерашнего секса было недостаточно? Я не представляю, как это могло бы быть, учитывая, что половина твоего клуба, вероятно, побывали в той же дырке.

Я прикусываю нижнюю губу, потому что знаю, что эти слова разожгут в нём огонь.

Я права.

Он подбегает ко мне, кладёт свои большие руки по обе стороны от меня и наклоняется, так что его лицо оказывается так близко к моему, что я чувствую запах его дыхания. Кстати, Кода пахнет невероятно. Мужественный, сильный, великолепный. Я хочу поцеловать его. После того, как я его укушу. Проклятье. Придурок.

– Послушай меня, женщина, – ухмыляется он мне в лицо, – моё терпение по отношению к тебе на пределе. Я не выношу ни хрена в хорошие дни, а сегодня, блядь, не самый лучший день. Не сомневайся во мне, когда я говорю, что запру тебя в этой комнате и буду выпускать только поссать и поесть. Ты этого хочешь?

– Мы оба знаем, что этого не произойдёт, – огрызаюсь я в ответ.

– Попробуй. Блядь. Испытай. Меня.

Он серьёзен.

Я вижу это по сердитому выражению его глаз.

Он бы нашёл способ, и с точки зрения силы, он значительно превосходит меня. Поэтому я поступаю так, как поступила бы любая умная девушка. Я закрываю рот и просто хмуро смотрю на него. Мгновение Кода остаётся на месте, просто сверля меня взглядом, затем, наконец, отталкивается и выпрямляется. Он поворачивается, не говоря ни слова, и исчезает за углом дома. Я выдыхаю и беру свой телефон со столика рядом со мной.

Я редко им пользуюсь, потому что, честно говоря, какой в нём смысл? Мне никто не звонит, потому что мало у кого есть мой номер. Как только я сменила имя и свою жизнь, я стала очень придирчиво относиться к тому, кому я его даю. Нажимаю на экран и замечаю два пропущенных вызова с частного номера.

В любом другом случае меня бы это не беспокоило. Предпологаю, что кто-то пытается что-то продать, или сотовая компания пытается повысить мне уровень обслуживания. Но сейчас, когда на моей голове свалится мишень стоимостью в миллион долларов, у всех другие планы. И когда ты захочешь кого-то найти, с нужными людьми ты сможешь.

И найдёшь.

Моё сердце подскакивает к горлу, и я некоторое время смотрю на экран. Телефон отключен, поэтому я не слышала, чтобы он звонил, но это было всего пару минут назад. Зазвонит ли он снова? Я отвечу? У меня такое чувство, что желудок вот-вот подкатит к горлу и вылетит изо рта, а сердце колотится так сильно, что я чувствую, как оно пульсирует даже у меня в голове. Он нашёл меня? Он уже знает моё имя? Где я? С кем я?

Мой отец умный человек.

У него также есть друзья в самых низменных местах.

И в самых высоких.

И везде, где только можно завести друга.

А это значит, что ему редко требуется много времени, чтобы что-то выяснить.

На меня совершено покушение, а вместе с ним появится и фотография. Итак, мой отец уже знает, что я где-то там. Но приближается ли он к тому, чтобы точно определить, где я нахожусь? Это он звонит? Как он узнал номер моего сотового? Выходить на улицу ради клуба было плохой идеей. Моему отцу достаточно было увидеть фотографию или описание девушки с рыжими волосами, и он бы понял, что это я.

Почему я лучше не подумала об этом?

Какого чёрта я не покрасила волосы? Или не сменила своё имя на что-нибудь совершенно другое? В конце концов, Чарли почти не отличается от Шарлин.

Я чувствую себя невероятно глупо.

И мне так страшно.

Чертовски страшно.

Должна ли я рассказать Коде?

Если я это сделаю, он начнёт задавать вопросы. Но, возможно, пришло время получить ответы на эти вопросы. Если они нашли мой номер, то это только вопрос времени, когда они найдут меня. И когда они это сделают…

Я вздрагиваю и потираю руки.

Завтра Малакай приведёт сюда нескольких членов клуба.

Тогда я им и скажу.

Здесь я в безопасности, по крайней мере, на данный момент.

Верно?

***

Чарли

Тогда

Мой восьмой день рождения наступил и прошёл.

Никто не вспомнил.

Ну, это неправда. Ребекка помнила. Она принесла мне кекс и оставила его у моей кровати.

Но подарков не было.

Никаких вечеринок.

Никаких тортов со свечками.

Никакого пения.

Это был просто ещё один день. Ещё одно число. Ещё один год, который мне пришлось бы прожить без моей мамы.

Я уже побывала в тринадцати домах.

Папа говорит, что я хорошо выполняю свою работу. Это, наверное, единственный раз, когда он сказал что-то хорошее обо мне.

Он не так груб со мной, когда я хорошо выполняю свою работу. В основном он оставляет меня одну на несколько дней, и это приятно, потому что, когда я одна, мне не так страшно. Я могу читать книги и бывать в разных местах. В одиночестве я чувствую себя в наибольшей безопасности, так что я буду продолжать хорошо работать, потому что, в конце концов, возможно, он оставит меня в покое навсегда.

Сегодня я вернулась в школу.

Лето закончилось.

Я не могу быть счастливее.

Если я в школе, мне не обязательно быть с ним. Конечно, большинство ребят в школе ненавидят меня, они придираются ко мне, дразнят за то, что у меня нет семьи и что мама умерла.

Это не очень приятно.

Ребекка говорит, что люди придираются к другим людям, потому что обычно их жизнь так же плоха.

Мне становится легче от осознания того, что, возможно, они просто делают всё возможное, чтобы справиться со своей болью.

Я сижу в своей комнате и делаю уроки, когда врывается мой отец. Он не стучит, не здоровается и не спрашивает, как прошёл мой день. Честно говоря, он бы даже не узнал, что я дома. Я могу быть где угодно, и ему, вероятно, потребуются дни, чтобы понять это.

Раз или два я подумывала о том, чтобы сбежать. Но куда бы я пошла? Город большой, и в конце концов я оказалась бы на улице, напуганная и одинокая. Так что, наверное, это не самая лучшая идея. Кроме того, насколько я знаю, у папы нет семьи. У мамы где-то есть родители, но я не думаю, что они ей очень нравились. Или, может быть, она им не нравилась, потому что она вышла замуж за папу.

Однажды я слышала, как они поссорились из-за этого.

– У тебя большая работа на выходных, – говорит мой отец хриплым голосом. – Это важно. На данный момент это самое важное. Тебе нужно сделать её идеально. Здесь нет права на ошибку. Я дам тебе список того, что тебе нужно приобрести, и ты не уйдёшь, пока не получишь это.

Я сглатываю.

Звучит не очень хорошо.

– Этот человек… он опасен. И подлый. Тебе придётся постараться, чтобы попасть к нему в дом. Поплачь, если придётся. Чёрт возьми, изуродуй себя до крови, чтобы он был вынужден подумать о помощи тебе. Всё, что нужно. И я имею в виду, чего бы это ни стоило. Чего бы он ни захотел, ты дашь ему это. Это важно, и если ты облажаешься… Что ж, поверь мне, ты этого не захочешь.

Я сглатываю и слабо киваю.

– Завтра ты не пойдёшь в школу, нам нужно сделать всё на сто процентов идеально.

– Но это только мой второй день после возвращения…

Я замолкаю, когда понимаю, что делаю, но уже слишком поздно. Большая, твёрдая рука моего отца взмахивает, и он даёт мне пощечину, прямо по лицу. Она настолько сильная, что я слетаю со стула и без сил приземляюсь на пол. Слёзы жгут мне веки, но я знаю, что лучше не плакать. Зажмуриваю глаза, чувствуя, как боль пронзает мою щеку, и остаюсь лежать на полу.

– Никогда больше не смей мне перечить! – рычит он.

Затем отец вылетает из комнаты.

Я лежу так на полу какое-то время, может быть, даже несколько часов, не знаю. Я прижимаю ладонь к щеке, но это не сильно облегчает боль. У меня раскалывается голова и болит сердце. Я проглатываю слёзы, снова и снова, пока они, наконец, не исчезают. У меня нет времени плакать. Слёзы только злят его еще больше.

Я должна стать сильнее.

Мне пришлось.

Или, может быть, я умру здесь.

Прямо здесь, в этом доме.

С ним.

Глава 8

Кода

Сейчас

Благодарю. Блядь.

Когда я слышу отдалённые голоса, приближающиеся к хижине, у меня чуть-чуть расслабляются плечи. Вчерашний день был сущим адом. Мы с Чарли не произнесли и двух слов. Она отсутствовала весь день, пялилась в свой телефон, а потом потеряла самообладание, просто не глядя ни на что, даже на меня. Она ничего не ела. Она рано легла спать.

Это пиздец.

Мне нужно как-то отвлечься.

Я стою перед хижиной, скрестив руки на груди, и наблюдаю, как в поле зрения появляются Малакай, Амалия, Маверик, Скарлетт, Мейсон и Бостон. Я киваю в их сторону, и первой ко мне подходит Скарлетт с широкой улыбкой на чёртовом личике.

– Привет, Кода. Чарли ещё жива?

Я пристально смотрю на неё, затем улыбаюсь. Она одна из немногих женщин, которые мне действительно нравятся. Я бы даже назвал её подругой, но у меня очень мало таких, у кого есть киска. Я не очень хорошо разбираюсь в женщинах. Но Скарлетт, я могу с ней справиться.

– Это зависит от того, кого ты считаешь живым? Она всё ещё дышит…

Она легонько толкает меня в грудь.

– Ты ужасен. Где она?

Я киваю в сторону дома, и Скарлетт машет Амалии. Я киваю и улыбаюсь застенчивой, красивой девушке, которая покорила сердце Малакая, и она улыбается в ответ, поднимая руку в знак приветствия. Когда они скрылись внутри, я подошёл и пожал Малакаю руку.

– Рад, что ты здесь, брат.

Он улыбнулся мне.

– Она, конечно, не такая уж и плохая?

Я фыркнул.

– Ты даже не представляешь. Самая большая заноза в заднице, с которой я когда-либо сталкивался в своей жизни.

Маверик усмехается.

– Тебе полезно общаться с женщинами, братан. Хрен его знает, что ты только и делаешь, что трахаешь их и отправляешь восвояси.

– Именно так и должно быть, – бормочу я.

Я пожимаю руки Мэйсону и Бостону, а затем помогаю им разбить лагерь, ставлю несколько палаток. В хижине не хватит места для всех. Мы позволим девочкам остаться там, если они захотят.

– Ну, вот и она, выглядит такой же хорошенькой, как и всегда.

Голос Малакая заставляет меня поднять голову и увидеть Чарли, стоящую на крыльце рядом со Скарлетт и Амалией.

– Привет, Малакай, ты уже привёл мне кого-нибудь ещё для защиты? Мне не очень нравится Дакода. На самом деле, я удивлена, что он до сих пор жив.

Я пристально смотрю на неё, и она одаривает меня саркастической улыбкой.

– Следи за собой, – предупреждаю я.

– Ну же, дорогая, – хихикает Малакай. – Он не такой уж и плохой.

Чарли скрещивает руки на груди, и почти все присутствующие мужчины пялятся на её сиськи. Чертовски идеальные сиськи.

– Я начинаю думать, что ты специально поселил меня здесь с ним. Имею в виду, наверняка у тебя есть другие члены твоего клуба, которые могли бы защитить меня. Ты получаешь от этого какое-то извращённое удовлетворение?

Малакай хмыкает, затем смеётся.

– О, абсо-блядь-лютно.

– Придурок, – бормочет она себе под нос. – Ну, говорю тебе, если бы какие-нибудь плохие парни действительно нашли меня, нет никакой гарантии, что твой парень не бросил бы меня прямо на них.

– Совершенно верно, – бормочу я.

– Ну-ну, вы двое. – Маверик ухмыляется. – Мы здесь, чтобы немного внести ясности. Несколько дней вам вообще не придётся разговаривать друг с другом, если вы не хотите.

– Слава Богу, – бормочет Чарли, бросая на меня взгляд.

– Я бы и сам не смог сказать лучше, – огрызаюсь я.

– Хорошо. – Скарлетт хлопает в ладоши. – Теперь, когда мы с этим разобрались, будет ли безопасно, если мы возьмём Чарли на прогулку к реке?

Малакай смотрит на меня.

– Что думаешь?

– Никто не может добраться до реки, не пройдя сначала мимо хижины. С ними всё будет в порядке.

Скарлетт хлопает в ладоши.

– Да!

– Смотри, чтобы тебя никто не съел, дорогая, – произносит ей Маверик, его глаза горят вожделением. – Это моя работа.

Скарлетт краснеет, Амалия хихикает, а Чарли ухмыляется.

Конечно, она ухмыляется.

Порочная сучка.

Мне это тоже нравится.

Все девчонки устремляются к реке, а я поворачиваюсь, чтобы помочь закончить установку палаток.

– Есть еще информация? – спрашиваю я Малакая, пока мы забиваем колышки в землю.

– Чёрт возьми, я надеялся, что у тебя что-то есть?

– Я каждый вечер провожу расследование. Пытаюсь получить информацию. Имена. Он хорошо скрывается.

– Он? – спрашивает Малакай, останавливаясь и скрещивая руки на груди.

– Не могу сказать, что тёлка ведёт такое масштабное действо.

Он задумывается, затем кивает.

– Да, наверное, ты прав. Чарли сказала что-нибудь ещё?

– Ни единого грёбаного слова.

– Она молчит, да? – говорит Маверик, присоединяясь к разговору.

– Чертовски напряжена. Не произносит ни слова. Не уверен, то ли из-за защиты, то ли из-за страха.

– Думаю, – вставляет Мейсон, – это страх. Страх заставляет тебя совершать гораздо больше глупостей, чем защита. Она жесткая женщина, замкнутая, всё блокирует. Большинство людей поступают так, только когда их вынуждают.

– Согласен, – бормочет Бостон. – Что бы она ни узнала, она боится этого.

– Мм-м, – бормочет Малакай. – Я попробую поговорить с ней позже вечером, посмотрим, смогу ли я что-нибудь от неё узнать. Нам нужно продвинуть это дело, если мы этого не сделаем, ситуация станет только опаснее для неё и для нас. Мы должны обезопасить её и клуб.

– Согласен, – отвечаю я ему. – Попробуй, посмотрим, что ты сможешь из неё вытянуть. Она ни чёрта мне не скажет.

Маверик хихикает.

– Вы двое похожи на грёбаную супружескую пару.

– Не оскорбляй меня, Маверик, – предупреждаю я.

– Вижу, Шугар не справилась со своей работой должным образом прошлой ночью, – добавляет Малакай. – Ты всё ещё чертовски раздражён.

– Увидишь, как она к тебе относится, – рычу я. – Посмотрим, сможешь ли ты сохранить хладнокровие.

– Вызов принят.

Удачи ему.

Чарли – не просто наказание.

***

Кода

Тогда

У меня ушло три дня на то, чтобы найти склад, который находится у Брэкстона. Три грёбаных дня. На ключах нет адреса, и мне приходится обзванивать все места в городе, чтобы выяснить, в каком из них он зарегистрирован. Оказывается, он использовал другую фамилию. Понятия не имею, как, чёрт возьми, ему это сошло с рук, но он это сделал.

Я поехал туда на машине, и это в тридцати минутах езды от его квартиры. Когда я приехал, всё было хорошо охраняемо: большие электрические ворота, камеры, первоклассное хранилище. На кой чёрт ему понадобилось первоклассное хранилище? Что он вообще хотел так надёжно спрятать?

Не хочу знать, но я собираюсь это выяснить.

Я регистрируюсь как Брэкстон и еду по охраняемым аллеям, пока не нахожу большой склад прямо за домом. Я паркую свой грузовик, достаю ключ и подхожу к нему. Он заперт на тройной висячий замок, который, я уверен, не входит в стандартную комплектацию. На брелоке пять ключей, поэтому я начинаю использовать их все, пока не нахожу те три, которые мне нужны. Затем я засовываю их в карман и открываю устройство.

На первый взгляд, здесь не так много интересного. Мебель, которая выглядит подержанной и дешёвой, но на самом деле громоздится в передней части помещения. Если бы владельцы этого заведения обратили на это внимание, они, скорее всего, открыли бы дверь, бросили один взгляд на всю мебель и снова закрыли бы её. У меня уйдёт чёртов час, чтобы убрать препятствие с дороги.

Но я знаю своего брата, и он умён.

Он не просто так выложил всё это на первый план.

Чтобы скрыть то, что он, чёрт возьми, прячет сзади.

Большинство людей не стали бы возиться с таким количеством мебели, поэтому, если бы квартиру всё-таки проверили, они вряд ли ограничились бы простым осмотром.

Умный мальчик.

Я начинаю передвигать мебель, отодвигая её в сторону. Вся она дешевая, вероятно, купленная на гаражных распродажах по дешёвке, исключительно для того, чтобы скрыть то, что он за ней прячет. Тяжело дыша, я вытираю пот со лба и продолжаю оттаскивать тяжелое барахло в сторону. Брэкстон действительно умён. В конце концов, у них есть его фотография, так что единственная причина, по которой меня пропустили, это то, что я его близнец. Никто другой не смог бы пройти мимо стойки регистрации, не говоря уже о том, чтобы зайти так далеко.

Это безопасно.

Надежно.

Умно.

Когда я освобождаюсь от мебели настолько, чтобы можно было протиснуться, и я имею в виду буквально протиснуться, я, наконец, добираюсь до того, что ищу. Большие деревянные ящики высотой почти во всю стену стоят за двумя рядами тяжёлой мебели. Я карабкаюсь и отталкиваюсь, пока, наконец, не нахожу место, где могу встать. Что за хрень во всех этих ящиках? Я могу догадаться, но знаю, что это ни хрена не хорошо.

Я наклоняюсь и открываю первую. Верхний слой – это измельчённая бумага, она просто закрывает всё содержимое. Я хватаю её пригоршнями, отодвигая в сторону, пока моя рука не натыкается на что-то твёрдое. Отбрасываю ещё бумагу и протягиваю руку, хватаю предмет и вытаскиваю его.

Пулемёт.

Чёрный.

Смертоносный.

Блядь.

Я начинаю вытаскивать ещё что-то. Оружие. Ножи.

Блядь, блядь, блядь.

Я подхожу к другому ящику, открываю его.

Когда моя рука сжимает что-то маленькое и твёрдое, я точно знаю, что внутри. Я уже трогал это раньше, чёрт возьми, в детстве у меня были пластиковые гранаты.

Долбанная граната.

Я осторожно освобождаю её. С чекой они довольно безопасны, но я не рискую.

Прислоняюсь к старому столу, тяжело дыша. Здесь чертовски жарко, и моё кровяное давление только что чертовски сильно подскочило.

Что, во имя всего святого, мой брат делает с пистолетами, ножами и чёртовыми бомбами?

Я думал, что наркотики – это самое худшее.

Думал, что знаю, с чем он имеет дело.

Оказывается, я ни хрена не понимаю.

А Брэкстон увяз гораздо, гораздо глубже, чем я мог себе представить.

Думаю, мне пора навестить своего брата.

Глава 9

Чарли

Сейчас

– Итак, – говорит Скарлетт, болтая ногами в ледяной воде.

Как и я, она, похоже, не обращает на это внимания. И это уже кое-что, учитывая, что от холода буквально немеешь за несколько секунд. Это, конечно, вредно для организма, но, ладно, что есть, то есть. Это заставляет меня чувствовать себя живой, и мне интересно, заставляет ли это её ощущать то же самое.

– И так, что? – спрашиваю я, плюхаясь на камень рядом с ней и тоже опуская ноги в воду. На несколько секунд я съёживаюсь, затем улыбаюсь прохладе, которая омывает моё тело.

– Ты и Кода?

Я пристально смотрю на неё.

– Для того, кто не очень хорошо меня знает, ты очень смелая.

Она улыбается.

– Мне не обязательно знать тебя, чтобы понять, что мы станем большими друзьями, а это значит, что мне нужны все сплетни. Итак, Кода…

– А что насчет него? – бормочу я. – Он ненавидит меня. Я ненавижу его.

– О, да, – фыркает Скарлетт. – Любой, у кого есть глаза, может заметить, что между вами повисло огромное сексуальное напряжение.

Я в ужасе смотрю на нее.

– Как же!

Она смотрит на Амалию, которая сидит на корточках на камне, улыбается, но не опускает в воду ни одной части своего тела.

– Амалия, это же очевидно, не так ли?

Амалия сочувственно кивает мне.

– Очевидней некуда.

– Даже нет, – фыркаю я, качая головой. – Ненависть часто можно спутать с сексуальным напряжением, но иногда, каким бы шокирующим это ни казалось, на самом деле – это просто ненависть.

Скарлетт приподнимает брови.

– Я зарабатываю на жизнь написанием песен. Наблюдаю за самыми разными людьми. Я внимательна и говорю тебе, что, будь у вас хоть малейший шанс, вы бы уже срывали друг с друга одежду.

Она ошибается.

Скарлетт не видела, как он обошёлся со мной наутро после того, как застал меня удовлетворяющейся перед ним, трахающимся с другой телкой. Нет, он был совсем не в восторге от этого. Он целый день обращался со мной так, словно я была больна какой-то чертовой болезнью. Если бы он хотел сорвать с меня одежду, он бы воспользовался этим моментом и сделал бы это.

На этот счет Скарлетт ошибается.

Я предпочитаю не спорить.

– Что ж, не важно, что ты видишь или не видишь, – говорю я, – этого никогда не случится. Кода полностью сосредоточен на том, чтобы выяснить, почему у меня мишень на голове, и он не позволит ничему другому встать у него на пути, я могу тебя в этом заверить.

– Хм-м-м, – бормочет Скарлетт. – Это так несправедливо, что ты должна быть со всеми этими байкерами, а не участвовать в каких-то действах.

Я смеюсь.

– Дело не только в действах.

Она снова приподнимает брови. От этого девушка выглядит ещё привлекательнее. Неудивительно, что Маверик без ума от неё. Она очаровательна в своём деревенском стиле.

– Дорогая, всё дело в действии. Поверь мне, ты захочешь поучаствовать в этом хотя бы раз. Эти байкеры…

Она обмахивается веером, и Амалия хихикает.

– Я права, Амалия?

Амалия кивает, краснея.

– У вас двоих, можно сказать, самые сексуальные парни в клубе.

Скарлетт фыркает.

– Да ладно тебе. Кода привлекателен, если не сказать больше, чем наши двое. В нём есть что-то опасное, пугающее. А как насчёт Мэйсона? Или Бостона? Эти двое такие же… Мм-м-м.

Я смеюсь, ничего не могу с собой поделать. Эта девушка выделяет в тебе что-то особенное. У неё такой жизнерадостный, необычный характер.

– Бостон слишком сдержанный…

– Но Мэйсон, – она приподнимает брови.

Мэйсон великолепен. Этого нельзя отрицать.

Я не раз ловила себя на том, что смотрю на него.

– Конечно, сексуален, но я в опасности, и здесь не для того, чтобы развлекаться с кем-то из этих красавчиков.

Скарлетт бросает на меня взгляд, который говорит о том, что я несу чушь.

Скорее всего, так оно и есть.

Потому что, честно говоря, я так давно не была с мужчиной. Со мной далеко не всё просто, но я женщина, и мне нравится секс. Много. Наверное, больше, чем большинству, поэтому я была окружена всеми этими сильными, мужественными мужчинами… Это определённо непросто.

– Не будь смешной, Чарли. Ты всё ещё можешь получить защиту и повеселиться. Когда ты в последний раз веселилась?

Я хмурюсь.

– Наверное, когда твой парень использовал меня, чтобы проникнуть в тот отель, чтобы добраться до тебя, – говорю я ей, улыбаясь.

Тогда я впервые встретила кого-то из клуба. Маверик попросил меня помочь ему попасть в отель, который тщательно охранялся, чтобы он мог повидаться со Скарлетт, потому что он облажался. Это был первый раз за долгое время, когда я была со старыми друзьями, мы отправились в путешествие. С тех пор как я вернулась и присоединилась к клубу, чтобы помочь им, и узнала, что мой отец на свободе, я никого из них не видела.

Я не могу рисковать.

Или они.

И это отстой.

Но это слишком рискованно, пока я не буду уверена, что снова в безопасности.

Если это вообще когда-нибудь произойдёт.

– Было забавно, ну, не совсем тогда, потому что я хотела его убить, но сейчас это забавно, – улыбается Скарлетт. – Но это тоже было несколько месяцев назад. Тебе нужно повеселиться, девчушка. Все, что ты делала, – это беспокоилась о клубе и о том, какая опасность преследует тебя повсюду, и поверь мне, это всепоглощающее чувство, которое может лишить тебя всего удовольствия и вызвать только стресс. Итак, сегодня и завтра вечером ты будешь веселиться. Здесь ты в безопасности. А это значит, что ты можешь немного расслабиться.

Я пристально смотрю на неё, затем перевожу взгляд на Амалию, которая кивает.

– Мы купили коктейли…

Я улыбаюсь, ничего не могу с собой поделать.

– Серьёзно?

– Да, – Скарлетт кивает.

– Наверное, меня можно было бы уговорить выпить коктейль…

Скарлетт хлопает в ладоши.

– Тогда давай приступим к делу.

Спустя два часа и три коктейля мы все сидим вокруг костра, который Маверик развёл перед хижиной, между палатками, расположенными по кругу вокруг неё. Все рассаживаются, и запах бургеров, готовящихся на гриле чуть левее, наполняет воздух, заставляя мой желудок урчать.

Но смех и болтовня, которые раздаются вокруг, приятны.

Очень, очень приятны.

– Я должна знать, – говорю я Скарлетт, наклоняясь ближе. – Насколько вы все умеете вести себя тихо?

Она смотрит на меня, глаза блестят от алкоголя, щеки раскраснелись.

– Тихо?

– Ну, эти палатки не звуконепроницаемы, и все они расположены очень близко друг к другу. Здесь есть две пары, которые, я точно знаю, собираются, – я наклоняюсь ближе, – заняться сексом… позже. Итак, насколько тихой ты можешь быть? Потому что, я думаю, когда эти большие, красивые байкеры у тебя между ног, было бы очень трудно вести себя тихо.

Скарлетт хихикает и прикрывает рот руками, заставляя нескольких парней обернуться и посмотреть на неё. Она бросает взгляд на Маверика, краснеет, а затем снова поворачивается ко мне и наклоняется ближе.

– Я никогда об этом не думала!

– Что ж, возможно, тебе этого захочется. Эти бедные мужчины вынуждены слушать твои стоны удовольствия.

– Что там такого смешного? – спрашивает Малакай, притягивая Амалию ближе, когда она устраивается между его ног. Такая красивая пара.

– О, Чарли просто интересовалась, знаем ли мы, девочки, как вести себя тихо, когда палатки стоят так близко.

У меня отвисает челюсть.

– Скарлетт!

Малакай хихикает.

– Хорошая мысль. Думаю, между Скарлетт и Амалией будет перекрикивание. Улучши свою игру, брат, – говорит он Маверику.

Маверик фыркает.

– Это не вызов. Даже близко не похоже. Моя девочка стонет, просто глядя на меня.

Скарлетт хихикает, а я закатываю глаза.

– О, боже!

Маверик улыбается мне.

– Думаешь, это невозможно?

Я смотрю на Скарлетт, и она пожимает плечами, краснея.

– Он действительно так хорош? – спрашиваю я её.

Она кивает:

– О, он настолько хорош.

– Счастливая женщина, – ухмыляюсь я.

– Здесь ещё много кого интересного, – говорит Малакай, и я свирепо смотрю на него.

Но я ничего не могу с собой поделать, мой взгляд скользит по Коде, который наблюдает за мной с выражением, которое я не могу понять. Не знаю, похоть это, или отвращение, или просто замешательство. Как будто он пытается понять, кто я такая.

– Нет, спасибо, – бормочу я, оглядываясь на Малакая.

Он улыбается мне.

Ага.

Придурок.

– Почему бы тебе не рассказать нам что-нибудь о себе, Чарли? – Бостон затягивается сигаретой.

Он почти ничего не говорит, и я смотрю на него, оценивая. Без сомнения, он великолепен. Но он такой невероятно тихий. Это заставляет задуматься, почему. Что сделало его таким? Какой он за всем этим скрывается?

– На самом деле рассказывать особо нечего, – отвечаю я, делая большой глоток своего напитка.

Я знаю, к чему приведёт этот разговор.

И это нормально.

Я готова поделиться с этими мужчинами. Может быть, это из-за алкоголя, а может, просто потому, что мне надоело бояться. В конце концов, я должна кому-то доверять. И, возможно, это подвергнет их опасности, но, в конце концов, они не остановятся, пока не узнают мою историю, и они намереваются бороться с моим отцом, несмотря ни на что. Им лучше, если я буду на их стороне.

У меня есть информация, о которой они никогда не услышат.

Или найдут.

– Девушке, у которой на голове мишень в миллион долларов, есть что рассказать, – произносит Бостон, и голос у него нежный.

Это ничего не значит.

Я сглатываю и бросаю взгляд на Коду, который теперь пристально наблюдает за мной. Он хочет услышать эту историю. Возможно, больше, чем кто-либо другой.

Я вздыхаю.

– Спрашивайте. Вы, парни, должны знать то, что знаю я, а это значит, что в конце концов мне придётся вам рассказать. Лучше сейчас, чем никогда, верно?

Малакай смотрит на меня, и его глаза тоже добрые.

И я знаю, что могу им доверять.

– Не обязательно говорить, пока ты не будешь готова к этому…

Я улыбаюсь ему и пожимаю плечами.

– Рано или поздно вы всё равно узнаете, а я не боюсь своей истории.

– Тогда чего ты боишься? – спрашивает Маверик.

– Боюсь, что вы все пострадаете из-за меня.

Все головы поворачиваются в мою сторону.

– Почему ты так думаешь? – спрашивает Малакай, прищуриваясь.

– Потому что я знаю, с чем вы имеете дело, а вы нет. Во всяком случае, пока.

– В наше время мы сталкивались с довольно неприятными вещами, дорогая, – сообщает он мне. – Это просто ещё одно дело…

Я прикусываю нижнюю губу, а затем делаю большой глоток.

– На самом деле дело не в серьёзной заварухе, а в масштабности происходящего, – говорю я ему, отпиваю ещё и передаю свой бокал Скарлетт, которая тут же наполняет его снова.

Для этого мне нужен алкоголь.

Очень много.

– Поддерживай его наполненным, – улыбаюсь я ей.

Она кивает.

– Дело не в рабочей силе, а в том, насколько ты умный, – говорит Малакай немного грубоватым голосом.

Я не пытаюсь его обидеть.

Я бросаю взгляд на Коду.

– Это то, что он сказал.

– Почему бы тебе не рассказать нам, – добавляет Маверик, скрещивая руки на груди и вытягивая ноги, – и мы сможем решить. Да?

Я смотрю на них всех.

А затем киваю.

– Хорошо.

Итак, я начинаю рассказывать им эту историю.

***

Чарли

Сейчас

– Уверена, вы уже поняли, что человек, который заказал меня – мой отец.

Скарлетт рядом со мной издает тихий задыхающийся звук, а Амалия выпучивает глаза. Я думаю, девочки не догадались об этой части.

– Я думал, что это семья, может быть, бывшего, но не знал, что это твой отец, – говорит Малакай, потягивая пиво и наблюдая за мной глазами, которые говорят о том, что он впитывает каждую крупицу информации, которую я собираюсь ему сообщить.

Я киваю.

– Ну, он мой отец. Бенджамин Мастерс. Это его имя, хотя вы редко услышите, чтобы его так называли.

– Как ты слышала, чтобы его называли? – Кода перебивает, его лицо сердитое, жесткое.

Почему он так зол?

Потому что я не сказала ему первому.

Я оглядываюсь на Малакая и колеблюсь.

– Ты можешь доверять нам, дорогая, я обещаю тебе это.

Скарлетт похлопывает меня по коленям, и я смотрю на неё. Она кивает.

Я выдыхаю.

– В основном, его зовут Шанкс. Не знаю почему. Я так и не узнала. Но просто знаю, что очень немногие люди знали его как Бена или Бенджамина. После смерти моей мамы я не часто слышала, чтобы его называли по имени. – Кода издаёт сердитый звук, и я снова смотрю на него. – Почему ты так злишься?