Текст книги "Game over (СИ)"
Автор книги: Beatrice Gromova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
– Что ж, – я сделала последнюю попытку достучаться до идиотов в квартире, которые непростительно ржали для часа ночи, – будем считать, что то были предупредительные выстрелы и теперь я официально разрешаю себе огонь на поражение.
Крепкая лишь на вид дверь свободно отлетела, но одного удара приклада, не смотря на то, что была закрыта на два замка: верхний и нижний. Или это я уже с таблетками совсем сил не измеряю? Та похуй, кому это вообще надо? Дверь я уже вынесла.
– А ну вырубили нахуй музыку! – Заорала во все горло, когда прошла в темный зал, заполненный детьми лет восемнадцати.
Ну почему тётю Ярославу никто не слушает, пока тетя Ярослава не начнет применять силу? Зефа устроился на моей макушке, тихо порыкивая и скребя лапками.
Вокруг меня вдруг как-то резко освободилось пространство, открывая коридор к дивану, в котором вальяжно развалился мальчик в окружении трех шлюх, который потягивал из стакана папин, уверена, коньяк и пытался не морщиться, чтобы казаться крутым.
Я чуть не заржала в голос! Думает, я сама не была безбашенным подростком и не знаю, какое коньяк дерьмо? Глупый ребенок!
– Музыку вырубили, недоноски!
– Малышка, а ты как сюда попала? Дверь же закрыта? – он усмехнулся, и окружающие заржали. Эм-м-м… Это была шутка? Сколько я спала, что это стали считать смешным? – Но, в любом случае, еще одну шлюшку на наш праздник жизни мы не заказывали. – Зефира на моей голове фыркнул, выражая наше общее отношение к ситуации.
– Малышка у тебя вместо члена, – в свою очередь выдала я, – но мы сейчас не о наличии у тебя вагины. – Теперь смех был громче и длился дольше, чем после его шутки, а поза мальчика вдруг быстро перестала быть расслабленной. – Ну так вот. Музыку выключите, вы людям спать мешаете.
– Думаешь, сможешь напугать нас своим игрушечной пукалкой? Не по адресу, сучка! – И с превосходством кинул взгляд на друзей, ожидая реакции, которая последовала немедленно: аплодисменты и редкие смешки. Хоспади, когда дети стали такими тупыми? – Дэн, возвращай музыку! – И меня снесло волной баса.
– Заебал. – Он не смог услышать, но вдруг поменялся в лице, когда я навела Ремингтон на мощную стерео-систему. Два выстрела, глухие вскрики, дым, запах жженых проводов и пороха и тишина. – Да, вот так гораздо лучше. – И повернулась к нему, желая закончить ликбез, и вернуться на свой не такой уж удобный диван. – Это называется дробовик! – Потрясла вышеуказанным перед его лицом. – Дробовик стреляет дробью. Дробь опасна. Остерегайся и не беси тётю с дробовиком. – И, сверкнув белозубой улыбкой, развернулась, чтобы покинуть испуганных подростков.
И конечно же я видела его взгляд, брошенный мне в спину.
Это было из серии: «Не смотря на то, какая ты крутая, я тебя трахну!». На меня так Стужев смотрел в первые дни нашего знакомства.
Это всего-лишь ребенок! Проблем он мне не составит.
Хлопнула сломанной дверью, которую теперь вместе с дверной рамой придется менять и спустилась вниз, где бабки встречали меня как героиню и засовывали в руки еду и еще какую-то непонятную хрень. Даже лапки сидящему на моей макушке Зефе умудрились нагрузить.
Выслушав о том, что я новый Иисус Христос и спасительница, я таки скрылась в квартире, сгрузила продукты на пол, пообещав себе разобрать их завтра и завалилась на диван.
Только спать больше не хотелось. Хотелось думать.
В голову сами собой лезли картинки сегодняшнего дня, будто прокрутка фильма наоборот.
И я наконец поняла, чего мне дико не хватало все эти месяцы – тяжести оружия в руках, дикого осознания, что ты в жопе и твоя жизнь висит на волоске. Не хватало адреналина в этой больнично-буднично рутине. И решение этому нашлось так же быстро.
Руки лезут в лосины за визиткой, а пальцы уже набирают первые цифры врезавшегося в память номера.
– Алло? – сонно отвечают мне.
– Это Рыжая из клуба. Ты мне сегодня работу предлагал.
========== 5. “Это не о ней писали классики.” ==========
– Итак, Реми, ты сказал, что нашел девушку с подготовкой, – нда-а, охрана у них тут не фонтан. – Но она должна была прибыть час назад. – И весь этот час я сижу в темном углу кибинета, потягивая безвкусный апельсиновый сок из двухлитровой коробки.
– Босс, я не понимаю! – Сокрушается паренек с серьгой в губе, почесывая затылок. – Она обещала, что будет в этом кабинете в десять часов ровно! – Собственно, обещание я сдержала: залезла через окно, засела в кресле, а уже через семь минут явились они. Ничего интересного – мужик просто перебирал бумаги, периодически спрашивая, не появилась ли я.
– Реми, мальчик мой, ты же взрослый дядя, – усмехнулся он, а «взрослый дядя» смутился, сложив в замок руки за спиной, как нашкодивший подросток. – И ты должен понимать, что…
– Босс! – Конец его фразы потонул в диком оре из коридора, а в следующую минуту в комнату влетел парнишка лет пятнадцати на вид с ноутбуком наперевес и саданул дверью так, что бедняга прилетела в мое кресло, от чего даже я вздрогнула. – Прорыв системы! – И это блондинистое чудо принялось тыкать пальцем в экран, засунув его практически под нос «Боссу».
– В каком смысле? – не вдуплил мужчина за огроменным столом, вглядываясь в экран и пытаясь понять, о чем кричит ребенок.
– Босс! Кто-то перерезал провода системы защиты особняка! – А, так вот что это были за маленькие проводочки, которые я случайно сковырнула пилочкой, когда ноготь подпиливала. Упс… – А потом просто перелез через стену! Внешние камеры засекли только смазанную тень, в то время как внутренние вообще ничего не увидели, хотя они у нас натыканы на каждом кирпичике!
– Гамбит! Бога ради, не истери! – Прикрикнул «Босс». – Никто не мог пробраться в особняк, не попавшись на глаза ни одному из охраны, которая натыкана у нас на каждом кирпичике! – Передразнил он парня, весело фыркнув.
– Вообще-то, – подала я голос, – мог.
– Да! – Заорал Гамбит, радуясь поддержке. – Вообще-то мог!
И тут происходит то, что я ждала целый вечер: три головы очень медленно поворачиваются в тот угол, где сижу я, но не видят абсолютно ничего. Босс, налив в бокал стоящий неподалеку алкоголь, выпил его одним глотком и перекрестился. Тоже самое сделали и те двое.
– Что? – невинно спросила я, стягивая с лица черную тканевую маску и поправляя короткие рыжие волосы, которые тут же полезли в разные стороны.
– Шо за нах! – первым высказался Гамбит, нарушая тишину. – Ты ваще кто такая? – Тот факт, что я сижу в кабинете его Босса без приглашения, его, по-видимому, не интересует.
– Сами звали, – просто ответила я, поглаживая между ушей закопошившегося зверька. – Итак, я жду ваших предложений. – И по-хозяйски сложила ногу на ногу.
– Шо за нах? – Сказал теперь уже Босс, заставив меня озорно улыбнуться. И не то, чтобы попасть в этот особняк было такой уж прям проблемой, просто сам процесс свободного хождения в черном кожаном костюме по коридорам мимо базарящей охраны был забавным.
– Ниче не хочу сказать, но охрана у вас, если быть до конца откровенной, ни о чем. – И просто пожала плечами, обхватывая губами трубочку.
– А нормально ты разговаривать можешь? – Спросил Реми, смотря на меня немного осуждающе. И чего я уже успела натворить?
– Ответ, к сожалению, не да. – Усмехнулась, отставляя коробку на ящик с папками. – Итак, вы хотели предложить мне работу?
Воцарилась тишина, в ходе которой я слышала шуршащие в их головах шестеренки. Их взгляды не сулили мне ровным счетом ничего хорошего. Ну да, вломилась на охраняемую территорию, разворошила холодильник, еще и поиздеваться умудрилась.
– Ясно-понятно, – сказала я, тяжело поднимаясь с кресла – нога сильно болела из-за изменения погоды. – Дельного вы мне ничего, я так понимаю, не предложите, а посему я предпочту откланяться, – и, отвесив шутливый поклон, вышла за дверь, сразу же пряча волосы под маску и сливаясь со стеной.
Дверь за мной сразу же открылась, выпуская Реми и Гамбита, которые заозирались поисках меня. Улыбнулась невидящим меня парням и развернулась на сто восемьдесят градусов, но шаг делать не спешила – нога так и осталась висеть в воздухе. Что-то было не так. В темноте этого коридора я пряталась не одна.
Глаза быстро бегают по темному пространству в поисках хоть чего-то отличающегося. Любого оттенка светлее или темнее стены, любого несоответствия со швами обоев. Хоть чего-то! Но ничего не видела.
От удара в голову меня спас зашипевший в левую от меня сторону Зефир, и я сразу согнула ноги в коленях, опускаясь и выбрасывая руку вперед.
– Да чтоб тебя черти во все дыры ебали, сука охуевшая! – попала. Он отделился от стены незаметно, а на его крики прибежали Гамбит и Реми. – Тоже мне, блядь, с дрессированной коброй ходит тут!
– Вообще-то, – решила вставить из темноты, – это горностай.
– Да похуй! – взвыл парень, все еще держась за поруганное достоинство. – Ты меня будущих детей лишила!
– Тебе за это могут премию Дарвина дать! – Улыбнулась я, пропуская мимо себя всполошившуюся охрану. Все вопросы на тему «А что тут происходит?» мы старательно игнорировали.
– С-сука! Откуда только такая умная пришла?
– Уже ухожу, – улыбнулась я, раскрывая окно и вставая на подоконник.
– Третий этаж, ну серьезно? – Он наконец-то таки разогнулся и повернулся к Боссу, – па, да все норм! – Папа? Вот это поворот. Теперь точно пора сваливать. – А ты стоять! – Ну я и остановилась. С другой стороны окна, на карнизе, прижавшись спиной к каменной кладке. – Ну что за странная баба!
– Сказало тело, по пояс высунувшись из окна, – закончила я, и посмотрела в его лицо, встретившись с серыми глазами.
Теперь, из-за света фонарей на территории усадьбы, я могла разглядеть его. Парень являлся полной противоположностью Стужева: темно-серые глаза, высокий, выше меня сантиметров на десять, тогда как Стужев всего сантиметра на три-четыре, и блондин! Золотой ежик светился на голове, падая на глаза и прикрывая татуировку на затылке.
– А ну вертай взад!
– Кхм, – тактично начала я, – меня дома дела заждались, знаешь ли. Пора. – И, махнув рукой, сделала небольшой шаг вперед, тут же цепляясь за ближайшую ветку дерева, по которому забралась сюда. – И не ори так! Люди спят!
Усадьбу покидала быстро и не оглядываясь. Видимо, хозяева решили во что бы то не встало найти и поговорить со мной, поэтому охрана теперь не просто болталась по территории, а вполне прилично мониторила её, освещая фонариками каждый темный угол.
– Идиоты, – прошептала себе под нос и почесала Зефушку, перебравшегося в капюшон. – Правда, сладкий? – Сладкий согласно пошевелили усами и укусил меня за палец. – Злюка.
– Босс, мы нашли! – Кого?
Оглянулась, но нашли явно не меня, ибо, как бы, я стою от него справа и смотрит он отнюдь не сюда.
– Нет, не рыжая девка, парень какой-то мутный… Вывести за территорию и сломать колени? Понял. – Жестоко! хотя, это мой шанс лишний раз не перелазить через стену.
Быстро нашла машину, в багажник которой затолкали, как я поняла, нарколыгу, который влез в надежде что-нибудь вытащить и потом загнать за дозу, просто залезла и легла на пассажирское сидение, и буквально через пару минут мы загрузились полностью, завелись и выехали с территории особняка. За-ме-ча-тель-но!
– Слышь, Коль, а из-за чего переполох такой? – Заговорил один, спустя минут десять пути. По моим подсчетам, мы приближаемся к черте города, еще немного, и мне надо будет выйти.
– Да сам не знаю. – Ответил водила. – Девку какую-то рыжую ищут. Небось очередная пассия Сокола. Сперла фирменные трусы на память, как так Алёна, – или Оля? – и теперь бегает, шантажирует. – И оба заржали. Какая у них тут насыщенная жизнь.
Машина остановилась ровно тогда, когда я решила, что пора уже выходить. Мужчины засуетились, выскочили, забрали парня и ушли в лес, а я, как Царь-Боженька, просто вышла и пошла домой. Часа два пешим ходом. Нормально, один раз вообще десять тысяч километров бежать пришлось. Вот номер был. А тут какая-то пара-тройка, фи!
Дверь собственной квартиры встретила меня букетом угадайте чего?
Бинго! Возьмите с полки пирожок, мои умненькие!
Под дверью меня ждал огроменный букет рыжих, прям как мои волосы, роз. Просто охуительно! Вот надо было этому малолетнему ублюдку именно розы выбрать! А где фантазия? Где разнообразие? Почему блядские розы?!
Почесала глаз, руку, копчик. Прокляла ебучую малолетку и сняла с ног сапоги. Прицелилась. Кинула прямо в звонок Алевтины Антиповны. Старушка не заставила себя долго ждать: открылась дверь и показалось лицо в сметане.
– О, Ярославушка, что такое?
– Да вот, Алевтина Антиповна, мальчик из вчерашней квартиры перед вами извиниться за неудобства хотел, да дверь перепутал, и мне подложил.
– А ты уверена, что перепутал? – Старушка хитро щурила не по годам молодые глаза. – А может тебе?
– Забирайте эти блядские розы нахуй из-под моей двери! – Психанула я, стараясь и дышать через раз, ибо зачесалось уже горло. Изнутри.
– Ты что ж, Ярославушка, – осуждающе сказала бабка, забирая букет из-под двери. – Парень старался, а ты так! Не хорошо!
– Не хорошо жрать после шести, а это нормально, – бросила ей вслед и скрылась за дверью, ибо уже чувствую, как гортань опухает. – Где в этом ебучем доме таблетки? – спросила у Зефира, который тут же соскочил с моей головы и залез в одну из так и не распакованных сумок. – Спасибо, милый! – Горностай достал именно средство от аллергии. За те годы на границе не только я совершенствовалась. Зефу тренировали наравне со мной. В основном это было поиск воды или обнаружение закопанных мин, но я научила его еще и таблетки искать, ибо иногда совершенно не в состоянии это сделать.
– Зеф, а в чем вообще смысл нашего с тобой здесь пребывания? – горностай потряс головой, намекая, что он не философ и, тем более, не психиатр, так что с вопросом я не по адресу, но все равно вскочил на спинку кресла, в котором я провела последние четыре часа, и я начал массировать голову лапками. – Хорошо, что хоть ты у меня остался…
Конец моей фразы утонул в дверном звонке, и я, разочарованно застонав, схватила в руки биту и пистолет, приставляя второй к двери на уровне дверного звонка, открывая.
– Вы – Романова Ярослава Арсеньевна? – спрашивает молоденький парнишка в пестрой форме доставщика и протягивает мне блокнот. – Распишитесь за получение.
– Получения чего? – спросила, пробегая глазами по строчке «отправитель». Кому-то сейчас будет плохо.
– Букета, – улыбается он, сминая смуглую бумагу щек. Когда-то такие были определенно в моем типе, потом на голубые глаза у меня появилась аллергия. – Вы такая красивая, что достойны этого букета. – И мне в руки втаскивают букет сто одной розы, судя по размерам, а у меня вспухают легкие и кожа на пояснице, не смотря на пачку сожранного средства от аллергии.
– Я скормлю ему все по бутончику, – рычу я, скидывая двести двадцати девяти миллиметровый боевой кольт на так и не разобранные сумки.
Дверь за моей спиной захлопнулась сама, а удивленный доставщик просто хмыкнул, поправляя кепку и спускаясь по лестнице с сумкой на перевес, пока я взлетала на десятый этаж.
Поверхность носов берцев с глухим стуком встречалась с новой, явно более стойкой поверхностью железной двери, ровно до тех пор, пока эта чертова дверь не раскрылась.
– Маленький ублюдок, – мои пальцы вмазываются в его острые, мальчишечьи скулы, а сам он удивленно охает, когда я вдавливаю его затылком в красивые, коричневые обои с завитушками, – я, кажется, в прошлый раз доступно объяснила, – смятые рыжие лепестки просачиваются между его губ, за крепость зубов, и он давится, испуганно хныча, – чтобы ты больше не приближался ко мне. – Моих пальцев касаются еле заметные дорожки слез, и я широко слизываю их с молодых щек, чувствуя, как парень под моими руками задрожал.
Он вырывался, правда! Но мне хватило лишь одной руки, чтобы удержать его на месте. Всего одной, простреленной руки, суставы которой дико болят в локтях во время непогоды.
– Держись от меня подальше, – бросила напоследок, как и букет смятых нашими телами роз ему под ноги. – Я просто психованная блядь. Успокойся и найди девочку по возрасту. – Его же дверь захлопнулась перед его мальчишечьим лицом с наивными оленьими глазами и веснушками. – Надо напиться, – бурчу себе под нос, заглатывая четыре таблетки за раз. – Завтра будет хуёвенько.
– Сокол, ты мне просто объясни, вот какого хера ты вытащил меня из постели в час ночи? Чтобы затащить в клуб? До завтра никак подождать? – Рома, почесав заросшую темной щетиной щеку, вытянул ноги, разливая виски по бокалам.
– Хочу разнообразия, – просто выдыхает Арчи, сжимая салфетку в напряженных руках. – Вот как она не разбилась, спрыгнув с третьего этажа, а?
– Ёб твою мать, ты опять об этой рыжей? – он неверяще уставился на парня, который был ему почти братом. – Сколько можно? Ты весь день с балкона прыгал, пытаясь её трюк повторить! Руки до костей изодраны уже! Ты отца до истерики довел!
– Хочу так же! – как маленький, капризно выкрикивает он, и вдруг весь подбирается: – Смотри! – Роман переводит взгляд по параллели, что провел палец Арчибальда, и усмотрит на рыжий затылок.
– И что ты хочешь мне сказать?
– Это она! – как само собой разумеющееся пожимает он плечами.
– Ёбу дал? Знаешь, сколько рыжих девок по городу ходит? Тем более, она спиной сидит!
– Я знаю, что это она! Пойду поздороваюсь! – и действительно встает и идет по направлению к девушке, одетой в плотный темный свитер. Реми лишь закатывает глаза и старается следить за каждым его передвижением, чтобы вмешаться в любой нужный момент.
– Привет!
– Принесло же пидараса на мою голову, – бурчит девушка, наливая в стакан для виски водку. – Чего хотим? – Бутылка была вторая. Первая, уже пустая, стояла на краю стола и служила пепельницей, хотя прямо по середине стола стояла нормальная, но кого же это волнует.
– Поздороваться хотел! – он следит взглядом, как двигается ее кадык, когда она заглатывает сразу пол стакана в один прием. «Дикая!»
– Поздоровался? – она снова наполняет стакан, и Арчи просто давится мыслью, что после всего выпитого она должна быть пьяна просто в стельку, а это неплохой шанс выкинуть надоедливые рыжие волосы из головы. – Иди нахуй.
– Ну, не будь букой! – он усаживается напротив нее, подзывая официанта и прося еще один стакан и бутылку ликёра. – Давай выпьем! – Ее глаза мутны, зрачки расширены до того максимума, когда не видно даже серой радужки. «Да она еще и накачана до отказа!», но девушка все равно кивает, разочарованно смотря на пару сантиметров жидкости на дне бутылки, и выпивает ее прямо из горла.
– Ваш заказ, – милый официант, подмигнув Рыжей, выставил на стол все необходимое и скрылся в толпе, продолжая разносить заказы.
– Что ж, начнем! – его глаза так и светятся предстоящим трахом, на что Ярослава лишь усмехается, откупоривая бутылку.
– Эй, – от флирта с какой-то пышногрудой блондинкой его отрывают тонкие длинные пальцы, сжимающие его запястье, – твой, кажется, друг, да? – Реми удивленно смотрит на вполне вменяемую и ровно стоящую Рыжую, лишь зрачки выдают её состояние, а потом со вздохом переводит взгляд за столик, куда час назад отправился его друг, и чуть в голос не заорал: Арчибальд, будучи пьяным в сопли, лежал на столике животом, оголив ягодицы и мирно посапывал, в то время как народ, собравшись вокруг него, делал фотографии на свои смартфоны и в голос хохотал. Роман оглянулся – рыжей суки нигде не было, и он, будучи в расстроенных чувствах, ринулся спасать от позора блондина.
– Это не о ней писали классики, о прошлых пассиях воспоминания стирая ластиком!.. – Пьяно хихикает Арчи уже в такси, навалившись на него всем пропитанным алкоголем телом.
– Вот уж реально, – ворчит парень, скидывая друга с плеча на колени.
– Ро-ом! – тянет Сокол, сжимая руками его колени. – А я, кажется, влюбился! – и, счастливо вздохнув, заснул, продолжая улыбаться.
– Пиздец, приехали, выходим! – только и пробормотал Орлов, откидываясь на спинку заднего сидения такси. – Проблем теперь не оберешься! – И прикрыл глаза, пальцами устало массируя больные виски. – Босс убьет меня!.. – но его стон утонул в реве мотора.
В то же время Ярославу выворачивало наизнанку на старом белом кафеле туалета ее собственной квартиры, и девушка, сплевывая неприятную горечь, отдаленно отдающую шоколадом и кровью, просто заваливается на сырой кафель, забываясь тяжелым сном о выстрелах, крови и том времени, когда ей не надо было выжирать три бутылки водки, чтобы чувствовать боль.
========== 6. “Нуар” ==========
В дверь стучатся настолько настойчиво, что, кажется, пытаются выбить ее к чертям собачьим.
А я просто открываю глаза, очнувшись скорее от обморока, чем ото сна. Но, тем не менее, поднимаюсь в вертикальное положение, стирая с подбородка собственную рвоту и кровь. Мерзко от самой себя, и я, лишь бы смыть с себя это ощущение, залезают под холодный душ прямо в одежде.
На закрытой крышке унитаза сидит мой умненьких Зефир с пачкой обезболивающего в лапках.
– Мой спаситель! – бурчу, еле шевеля губами, и стягиваю с себя ужасный свитер, вставая больной спиной под сильные струны воды. – Надо найти еды и забить желудок. Те соседки же передавали какую-то еду. Должно же быть там что-то съедобное.
И, прямо голой и сырой, иду в кухню, где в холодильнике лежат контейнеры со стикерами, на которых написаны квартиры хозяев. Какие практичные бабки!
Стук в дверь уже не был таким хаотичным. Человек по ту сторону пришел явно с конкретной целью и уходить не собирался, но уже не было той уверенности в его стуке. Я же, дико скалясь, сидела перед ней в специально принесенном кресле и забивала пустой желудок горячей тушеной картошкой. Еще гастрита мне не хватало.
– Ты все еще тут? – о, а что за оживление на задверном фронте?
– С ней точно что-то не так! – Орет парень, начиная биться в укрепленную стальную дверь еще сильнее. Удачи!
– А ты не подумал своей пустой головой, что она просто на хую тебя прокатила?
– Она не могла так поступить!
– Вообще-то, – отвечаю я. Не громко, конечно же. И мой голос сливается с голосом второго говорившего, что в точности повторял мои слова. – Могла.
– Не могла! – кричит упрямец и начинает колотить мою дверь с удвоенной силой. Я устало вздохнула и полезла в карман за вибрирующим телефоном.
– У аппарата.
– Рыжая?
– Так точно, майн фюрер!
– Не паясничай, – устало говорит мужчина. – Значит так, ноги в руки и ко мне. Только через парадных вход! Ибо вчера ты слиняла, а я даже не успел тебя разглядеть, а мне нужно посмотреть на тебя и определить, подходит ли твоя рыжая макушка моему делу.
– Оу, это так мило с вашей стороны! – Улыбнулась я, откладывая контейнер прямо на пол и запуская ноги в короткие спортивные шорты. – Через час буду.
– Малышка, не смеши меня, – даже через трубку было слышно, как он издевательски хмыкнул, – даже у моего сына не получается добраться от города до дома за час!
– Засекайте время! – весело воскликнула я, скидывая телефон на кресло и напяливая короткий топ, но закрывая спину военной маскировочной ветровкой, внаглую стащенную у Ящера. – Зеф, милый, живо в капюшон и стартуем! – крикнула я в недра квартиры, отпирая многоуровневый замок стальной двери. Стук и голоса тут же стихли, а я, сгруппировавшись, рванула с места с низкого старта, как только почувствовала вес горностая на шее.
Я не дала ни секунды ни одному из них, чтобы сказать хоть слово, Стужева, что насмехался над пыхтящим перед моей дверью братом, вообще сбила с ног.
Выруливая на главную улицу города и нарушая все мыслимые и немыслимые правила, разве что на встречку не вылетая, я неслась вперед на купленном еще на втором годе службы джипе Вранглере. К управлению приходится привыкать, но что поделаешь? Я, право слово, больше к танкам привычна, но, увы и ах, и время не то, и место не то.
– Ты, блядь, вообще человек? – уже минут пять орал «Босс», после того, как я за сорок семь минут без проблем доехала до его резиденции.
– Ну, знаете, как это бывает. – Улыбнулась я, скромно потупив глазки.
– Не знаю! Не знаю, еби тебя все черти мира! Не знаю! – бесновался он, даже не пытаясь успокоиться. А я? А что я? Я мирно стояла и таскала из настольной вазочки карамельки. – Ёбанная суицидница.
– Ох, да успокойтесь уже! Ничего такого мега-опасного я не сделала.
– Ты расхуярила мне клумбу! Бетонную, мать ее, клумбу! Я ее специально поставил, чтоб, когда Арчибальд пьяный возвращается и сворачивает ее, не ставить новую. Она стояла два года! Два года! А тут своротила! Слов нет!
– Вот и успокойтесь! А то у вас вена на лбу скоро лопнет от такого перенапряжения, – сказала я, тихо посмеиваясь и аккуратно усаживая его в его кресло и начиная мять плечи. – Я себе даже бампер не поцарапала, а вы о какой-то клумбе говорите! Ну переехала я ее, с кем не бывает. Не заметила! Бывает!
– Ох, говорила моя чуйка – жди от тебя беды. И вот! Не ошиблась! – Он аккуратно почесал седой затылок и схватил в руки телефон. – Реми, руки в ноги и дуй ко мне в кабинет. Дело есть одно. Возьмешь с собой парней и новенькую. За одно и объяснишь что и как. – Послышалось короткое «Есть, Босс», и мужчина вернул телефон на место. – Теперь ты. Реми слушаешься беспрекословно, поняла? Он сказал сесть – ты села. Сказал лечь – ты легла.
– Ой, а вдруг он сексуальный маньяк! – легкомысленно воскликнула я, отскакивая от замахнувшегося на меня мужчину. – Я не согласная!
– Дура, прости, Господи.
– Прощаю. – Улыбнулась я, а Босс отчаянно взвыл. Ухх! Каникулы будут крутыми!
– Где, сука, деньги! – в челюсть мужчины, примотанного скотчем к стулу, прилетел кулак, облаченный в броню кастета. Его месили уже полчаса. А мужик всего-то задолжал деньги. И не просто задолжал, а не хочет отдавать. Что им руководило, когда он огрызался с двумя огромными мордоворотами, я не знаю, но он стойко держится, лишь сплевывая кровь и презрительно морщась. Я же, скучающе зевая, подпирала стену, внимая словам: «Ты стоишь здесь! Не шевелишься, не дышишь, не моргаешь, лишь смотришь на работу профессионалов и впитываешь знания!». Скука! – Когда у тебя были тяжелые времена – Босс дал тебе деньги. По дружбе, так сказать. Прошло два года. Пора и честь знать. – Но мужчина, чье тело наполовину было замотано скотчем, стойко молчал, изредка бросая на бедняжку Реми лишь насмешливые взгляды. Ну согласитесь – скука смертная.
– Ой, – радостно кричу я, хватая с полки фото в рамке, которое приметила сразу же, как меня определили к этой стене, – смотрите, какая милашка! – Щека пленника дергается, как и его глаз, выдавая все напряжение. – Можно я возьму ее себе?! – Реми шипит на меня. Уверена, если бы ему было можно, он бы задушил меня сиюсекундно! Но я знала, куда давить. Знала, что делать. Я была с той стороны картины. Я знаю, как это, когда давят семьей. – Я хочу ее!
– Мрази! – впервые он подает голос. И его слова выходят нервно и скомкано: – Уроды! Делайте, что хотите! Только дочь не трогайте! Я отдам! Отдам эти проклятые деньги! Прямо сейчас! Всю сумму! Только дочь! Ее не трогайте!
Он перестает дрожать только тогда, когда фото светловолосой девчушки в синем комбинезоне возвращается на свое положенное место. Напряженные плечи сразу опускаются, а черты лица становятся мягче.
– Вот и славненько! Забираем денюжку и идем домой!
Я не позволяю себе дрожать на глазах у посторонних. Не позволяю слезам ползти по щекам, а судорожным рыданиям срывать глотку. Но там, в своей машине, за закрытыми дверьми и поднятыми стеклами, я рыдаю в голос, колотя по рулю не измеряя силы. В нем, в этом мужчине, в его глазах, я видела голую, униженную и подвешенную за руки себя. Паническая атака просто пришла. Единственное, что я успела – это достать из бардачка ингалятор с таблетками.
Приступ ушел так же быстро, как пришел. Четыре таблетки обезболивающего и четыре таблетки антидепрессантов и я лежу на заднем сидении, разглядывая потолок.
– Я ненавижу себя. – Тихо. Уходит в пустоту кабины.
– Какой-то, блядь, рассадник имбицилов прям, – умиляюсь я, стоя перед дверью своей квартиры с пустой бутылкой водки, что осталась со вчера в руках, и наблюдаю, как тот мелкий пацан из квартиры сверху бодается со Стужевым. – Вы не останавливайтесь! Я только камеру достану, чтобы заснять этот парад уродов в его полной красоте. – Достаю из кармана не перестающий вибрировать телефон и продолжаю монолог: – А если серьезно, то съебитесь с глаз моих нахуй. Не до вас, ей богу. Да, Ящер, хули надо?
– Что за грубый голос, киса? Не рада меня слышать?
– Безусловно рада, – откликнулась я, шаря по карманам в поисках ключей. – Только реально, че те надо? Три месяца хуи пинал, а тут «Здрасте, я ваша новая проблема!»
– Почему проблема, киса? Что случилось с моей маленькой?
– Кир, все вообще так хуево! Да где ж эти переебучие ключи? А вот они. Ну так вот. Брат – ебанько, на горизонте нарисовался бывший, которого я ебала видеть, плюс ко всему домогается какой-то пиздюк, который мне в сиськи дышит.
– Малыш, я оставил тебя на три месяца, а ты уже зоопарк развела! – Весело смеется Кира в трубку, и я слышу гудок поезда. – Кис, я тут только что переезд проехал, так что до твоей хаты мне полчаса пути осталось! Жди! Я с бухлом и наручниками! Люблю!
– Люблю! – С улыбкой отвечаю я, отпирая дверь и закидывая в глубь квартиры телефон и горностая, чтобы не мешались, а потом разворачиваюсь к этим мракобесам, чтобы расставить все точки над «ё». – Значит так, собрание юных онанистов-яойщиков, какого хера вы забыли под дверьми моей скромной обители?
– Ярослава, – строгим тоном начинает брат, и я закатываю глаза так сильно, что, кажется, сейчас свой собственный мозг увижу, – тебе не кажется, что ты слишком вульгарно выражаешься?
– Прости, монашка Ростислава. Но если у тебя есть с этим проблемы – съебись с глаз и не отсвечивай! – Я абсолютно не жалела о таком поведении с близнецом. В конце концов, он полностью это заслужил. – Теперь ты, содомит-осквернитель, – Стужев поморщился на моих словах, а я, натянув самый злорадный оскал, продолжила, – Ты тоже съебись с глаз и не свети, иначе переломаю ноги нахуй. То же касается и тебя: когда выползешь из-под папкиной юбки – приходи, а пока реально скройся! Так, вроде все. А теперь надо покушать приготовить и белье перестелить. А то мало ли, как говорится. – И захлопнула дверь прямо перед их удивленными лицами. Тараканы, еб твою мать! Не вытравишь ничем.
Он сразу привлек внимание Стужева, еще до того, как вышел из лифта. Еще не успел показаться цветной ирокез, а он уже бесил до безумия. Никита и сам не понимал, что делает под дверью этой трижды проклятой Рыжей, но уйти, почему-то, не мог. То ли воспоминания, что накатывали волнами и будоражили тело, то ли друг, отношения с которыми только-только начали налаживаться после долгого периода ссоры, а снова потерять почти брата Стужев не хотел.
