Текст книги "Поиграем?! (СИ)"

Автор книги: Beatrice Gromova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

И меня под обе руки – с одной стороны Соня с другой Катюха – увели собственно к столу, который был шикарно накрыт. Картофельное пюре, запеченная курица и дохрена салатов. Про дорогой алкоголь я, пожалуй, умолчу.

– М-м-м, Катюш, с нашей студенческой жизни ты явно стала лучше готовить! – Похвалила моя мама, пробуя очередной салат.

– Женщина, – Катюха махнула ложкой, – не забывай, я старше тебя!

– На пару месяцев.

Вот так мы и сидели: Катюха ругалась с моей мамой, отче и папаня Стужева обсуждали… что-то обсуждали, а остальные отпрыски… ну в общем они тоже были чем-то заняты.

Что странно, стол был просто огромным, в смысле он мог вместить еще человек семь. Я сидела почти на самом краю, а рядом со мной было только одно место, для Стужева, я так полагаю.

В дверь позвонили.

– О, а вот и остальные гости! – Воодушевленно воскликнула Екатерина.

– Стужева, – угрожающе прорычала моя мама, – мы не договаривались на других гостей! Ты же знаешь, что их младшая вешается на Никиту!

– А что, боишься, что твоя Ярка проиграет Оксёновой? – Нахально спросила женщина.

– Нет, я боюсь как бы твоя Оксёнова без волос и глаз не ушла! – Усмехнулась мама, особо ядовито выделив незнакомую мне фамилию.

– А что происхо-одит? – Протянула я, смотря вслед уходящей брюнетке.

– Ничего, дорогая, ничего. – Поспешно заверила мама. – Сень, предупреждаю сразу, если эта падла позарится на тебя или Никиту – я ей патлы повыдираю. – Прошипела она отцу тихо, ну, по крайней мере она сама так думала.

И, по-моему, идёт глобальное наебалово невинной меня.

– Ой, теть Кать, – заверещало нечто в коридоре, – а Никитка где?

Убью. Вырву глаза! Вскрою череп и сожру мозг чайной ложкой!

И, я кажется стала догадываться о смысле маминых слов.

– Яра, – окликнул меня Павел Григорьевич, – с таким лицом как у тебя только убивать и ходят.

– А я сейчас и буду убивать! – Прошипела я и поспешила принять самое дружелюбное выражение лица.

– Моя девочка! – гордо прошептала мама и подмигнула мне.

Я так полагаю, что она знакома с той тёткой, и у них были терки. И сейчас будет что-то типа баттла отпрысков. А главный приз – Стужев. Ну, мне даже бороться не надо – Никитка и так мой.

– Дядь Паша! – завизжало все то же нечто и кинулось отцу Стужева на шею. Тот брезгливо похлопал её, а судя по голосу и поведению это она, по спине и отстранил ее себя. – Ой, а кто это?

– А это, доча, пример идеальной и коварной змеюки! – Усмехнулась вошедшая блондинистая женщина.

– И тебе привет, Анфиса. – Вольготно улыбнулась мама и обняла отца, как бы показывая, что хозяйка тута она. Я тоже расслабилась. Если маман спокойна, то и мне волноваться не о чем. – Как жизнь молодая? Ах, да, прости, тебе уже пятьдесят. Ой, снова извини, тебе только сорок два. Отлично сохранилась! – Мамуль издевалась, и не скрывала этого, а этот дружеский щебет отлично это показывал.

Она ничего не ответила, лишь зло посмотрела на самого крутого адвоката в мире и села за стол. Девушка попыталась сесть на место рядом со мной, но я быстренько сложила на него ножки и сделала вид, что я тут вообще не при делах. И получила гордый взгляд от мамы.

Дальше ужин пошел в угнетающей обстановке. Мама и Анфиса испепеляли друг друга взглядами, мужики все так же базарили о… о чем-то да базарили, а вот девушка, как оказалось Марина, с интересом разглядывала меня.

И так было до тех пор, пока входная дверь не хлопнула.

– Ма, знаешь что? В следующий раз за своими ананасами пойдёшь сама! – Распространялся раздраженный Никита. – Не, ко мне Ярослава должна приехать, а ты меня чуть ли не на другой конец города пешком отправляешь! Как так можно-то? Тебе меня вообще не жалко? Там снег.

– Стужев, – позвала я, рассматривая сок в стаканчике, – закрой рот и иди уже сюда!

Процесс ускорился и уже через минуту рядом со мной сидел холодный Стужев с красными после мороза щечками и мило улыбался мне.

– А вот и мой Ярунчик. – Прошептал он и поцеловал меня за ухом, хотя выглядело это, будто он просто целует меня в щеку.

Вот теперь мама смотрела на Анфису с полной победой в глазах.

А я широко зевнула. Слабость была конкретная. А спать то как хотелось.

– Устала? – Участливо спросил он, заглядывая в глаза. – Я бы тоже устал, окажись в центре этого балагана.

Я улыбнулась и кивнула.

– Так, вы закругляйтесь, а мы пошли.

– И чем вы будете заниматься? – Спросила Марина.

– В карты играть. – Ехидно и с намеком ответил Стужев.

– На желания. – В тон ему ответила я, заглядывая в голубые глаза, в которых плескалось веселье.

– Пошлые. – И у обоих улыбка такая предвкушающая.

Вопросов нам не задавали и мы молча ушли из гостиной.

– И ты позволишь им вот так уединяться? – Недоуменно спросила Анфиса.

– Ну, у Яры голова на месте и глупостей они точно не наделают.

– А если и наделают, то мы не услышим. – Усмехнулась Катюха.

– Да, мы будем тихими, – он прошелся носом по шее, – очень тихими.

И меня вольготно закинули на плечо и поцеловали в бедро.

Я слаба настолько, что даже сопротивляться нет желания.

– Стужев, хоть сока захвати. – Безразлично сказала я, упираясь локтями в его поясницу и, положив голову на ладони, смотрела на шикарную задницу.

– Ты чем там занимаешься? – Спросил он, спускаясь по лестнице

– Да вот думаю укусить тебя за задницу. – Задумчиво сказала я, а в ответ до меня донесся тихий смех.

В гостиной нас встретил дружный вздох, а Стужев с самой невозмутимой мордой взял мне сок и снова вышел.

Мама лишь подмигнула, а я весело отсалютовала офигевающей общественности.

За задницу я Стужева все-таки прихватила. Просто поймите меня правильно – такая задница! Он ж спортсмен, так что все части тела у него проработаны, и я молча пускала слюни на это чудо.

Меня скинули на кровать, как мешок с… не будем уточнять.

– Ну что, поиграем, Романова? – Спросил Никита, доставая из ящика стола карты. В них мы уже играли, так что дело знакомое.

– На желание или раздевание?

– Раздевание, естественно. – Передо мной легли шесть карт.

– Поиграем, Стужев. – Усмехнулась я, раскрывая карты пред собой веером. На его губах расцвела такая же коварная улыбка.

========== 10. “– Вот бы так было всегда. – Да, было просто восхитительно…” ==========

Вот объясните мне, человеку натягивающему в карты половину учеников академии, как я могла проиграть Стужеву?

Да, вы правильно поняли!

Прямо сейчас я сижу в одних кружевных трусиках-шортиках и яростно сжимаю карты.

У меня козырной туз и валет червей. Только бы он подмастил! Только бы смогла отбиться и не стянуть!

А эта сволочь яойная сидит полностью одетый и хитро улыбается.

Р-р-р! Бесит! Очень!

Об этом я и поспешила ему сказать.

– Ярусик, ну чего ты так злишься? – Елейным голоском пропел он. – Надо уметь проигрывать! – А на губах расцвела ехиднейшая из его усмешек.

Передо мной ложатся козырной валет и дама пик.

И это стало высшей точкой моего самообладания.

Негромко рыкнув, я подалась вперёд, прижимаясь голой грудью к его груди, одетой в синюю майку, и целуя его в губы

– Кто-то не умеет проигрывать. – Прошептал он, чуть отрываясь от моих губ, а потом лег на спину, укладывая меня на себя.

– Может и так. – Прошептала я, вставая.

Стужев протестующе замычал и потянулся, чтобы схватить меня за руку, но куда ему до меня?

Встав, я подняла руки вверх и потянулась всем телом.

– М-м-м, Романова, ты даже не представляешь, как возбуждающее ты сейчас выглядишь. – Довольно протянул он.

Я нагло ухмыльнулась ему в лицо и стащила со стула его чёрную рубашку.

Она идеально сидела на мне и доставала почти до середины бедра.

– Ох, Стужев, как же я спать хочу. – Протянула я, садясь на его стул и раскручиваясь, вдыхая еле заметный запах с рубашки.

– Ты два дня дрыхла! – Возмутился Никита, приподнимаясь на локтях.

– Да, а ты ни разу не пришел! – Укорила я его, помогая себе ногой.

– Ну, меня не пустил твой батя, сказав, что ты не Белоснежка, и из-за поцелуя не проснешься!

– А мог бы попробовать. – С деланной грустью сказала я, слушая, как в глубине квартиры хлопнула входная дверь и послышался дружный гомон голосов.

А потом дверь в комнату открылась и на пороге появилась Марина с симпатичным зеленоглазым блондином… с букетом роз в руках.

– Не, это она так изощренно решила от конкурентки избавится? – Простонала я, сползая по стулу, подтягивая воротник к лицу и пряча в нем нос, чтобы ненароком не вдохнуть и не сдохнуть прям тут. Ещё приступа аллергии мне не хватало.

Стужев же оказался умнее: он подскочил с кровати, выхватил не малых размеров букетик и, распахнув окно, безжалостно выкинул цветочки с девятого, кажется, этажа и оставил комнату проветриваться.

– Спасибо, – пропищала я, смотря на шокированные лица этих двух.

– Живая?

– Да дышу ещё.

– А чем это вы тут занимаетесь? – Отмерла блонда, тщательно оглядывая комнату и нас обоих. Особое внимание она уделила рубашке на мне. Съела, сучка?

– Ну как тебе сказать… – Начала я, ища красивую подъебку. За меня её нашел Стужев:

– Цензуре не поддаётся. – Ехидно заметил парень, закрывая окно.

Марина смолчала, поджав губы, а зеленоглазый удивленно моргнул и сел на кровать, разглядывая меня.

Ненавижу такой пронзительный взгляд. Стужеву он тоже не понравился, поэтому парень вольготно уселся на стол и обнял меня за плечи, подкатив к себе.

– А давайте вот что сделаем, – улыбнулась всем блондинка, – давайте в карты парами сыграем, м?

– Да, и если мы выиграем, то я иду на свидание с твоей девушкой, а Марина с тобой. – И так победно на нас посмотрел, будто они уже выиграли!

Мы со Стужевым переглянулись, а коварные улыбки расползлись сами на губах.

– Ладно. – Улыбнулась я, млея под тонкими пальцами моего парня, что аккуратно массировали основание больной шеи.

– Но если выигрываем мы, то вы исполняете любые наши желания. – Мы со Стужевым коварно переглянулись, а эта парочка нервно сглотнула.

Что ж, Марина, сейчас я на примере покажу, что к чужому парню лучше не лезть. Мне одной Леры хватает.

Как оказалось, этого блондина зовут Игорь, и это родной брат Марины. Ага.

И у них со Стужевым какие-то терки из-за девушки.

Вроде, как я поняла, она бросила этого Игоря и ушла к Стужеву, а тот показал ей на дверь.

Вот когда я услышала последнее, польщено разулыбалась.

И вот сидим мы на кровати, Марина с Игорем просто рядом, а я лежу на спине Стужева, обнимая его за шею, так, что мы видели карты друг друга.

Я шептала ему на ухо тактику, а он улыбался так, будто пошлее от меня еще ничего не слышал, и такое поведение мне не понравилось, так что я зубами цапнула за ушной хрящик и чуть пожевала. Стужев чуть поморщился, а потом, повернув голову поймал губами мои губы.

– Кхм-кхм… – Подал голос парень. – Может доиграем?

Я оторвалась от парня и похабно улыбнулась.

Доиграем, так доиграем.

– Короче, Стужев, натягиваем их и загадываем желания. Кстати, для этого членистоногого у меня есть одно.

– Окаюшки. – Он задорно улыбнулся и чмокнул меня в щеку.

В общем, получилось так, что остались я и этот блонд. Стужев ушёл почти сразу, а Марина только-то с помощью Игоря.

– Сдавайся, котик. – Сладко пропел он.

– Зайчик, посмотри на этот милый плинтус, – я кивнула в угол комнаты, – и запомни, что это – твой уровень подката.

На меня посмотрели со смесью жуткой злобы, но на мои ноги, обнимающие торс Стужева, с неправомерной похотью.

Никите это дело не понравилось и он пресёк на корню все посягательства на меня.

Вы спросите: как?

Ответ прост – он лизнул меня в щеку.

Да, не поцеловал, а именно лизнул.

Вообще, это все очень странно.

Так, ладно, надо сосредоточиться на игре. Мой ход, угум-с…

Хожу козырной дамой. И какого ж было мое счастье, когда он стянул! Ну, все, красавчик, ты мой до мозга костей!

И я кидаю ему последнюю карту.

И не важно, что это самая обычная, даже не козырная, шестерка!

Он само собой, кроет, но у меня карт-то нету!

Я свободна!

Мой победный клич смешался с незамысловатой мелодией.

– Я вчера напился в жопу, под собой пилил я сук,

Рядом, тоже пьяный в жопу, пилил сук мой лучший друг.

Суки охали, стонали, сукам хочется ещё!

Сукам было зашибись, ну, а нам нехорошо! – пропело нечто из моего телефона, лежавшего на столе.

Чуть не утянув с собой парня, тело которого я так удачно обнимала ногами, я соскочила с кровати и подползла к столу.

– Здорова, наркоманка-суицидница! – Жизнерадостно проорала подруга в трубку, да так, что слышали её все присутствующие в комнате.

– И тебе привет, ебанная столовая утвар-рь! – Не менее радостно воскликнула я. – Долго ж тебя, тварь кутылая, не было!

– Ой, давай не будем о грустном! – Мы обе знаем, что почти три месяца она пропадала с парнем. – Ты уже получила посылку от нашего общего друга? – И снова настолько громко, что слышали все! Стужев заинтересованно посмотрел на меня.

– Ещё нет, – я отвернулась к окну, – я очень давно от него ничего не получала, только сообщение на мой день Рождения, ну то, стандартное, и за три дня он не вышел на связь.

– Не волнуйся, с ним все нормально, опять прячется, а что ты попросила?

– Добермана. – Хихикнула я.

– Сво-о-олочь! – Уважительно протянула подруга. Мы обе знаем, как этот важный персонаж нашей жизни боится собак. Просто панически. Да и вообще он много чего боится.

– Знаю, ты чего звонишь?

– Да сказать, что он написал мне. И, судя по его словам, тебя ждёт незабываемый подарок через… Три… Два… Один… Дзи-и-инь!

И в унисон со словами подруги раздался звон в квартиру.

Эта сумасшедшая сука захохотала в голос.

Ненавижу!

А, нет, обожаю эту тупую Кастрюлю!

Вы спросите: почему Кастрюля?

Потому что зовут её Мелисса и крышка у нее часто съезжает.

Часто и конкретно.

И после её звонков у меня случаются нехилые приходы.

Вообще, знаю я её с трёх лет.

И вот как я её терплю пятнадцать лет?

Ну, она веселая. И крышки у неё часто нету.

И вот этот лобешник старше меня на два года.

Да-да, ей двадцать.

Но из вытрезвителя её, почему-то, вытаскиваю я!

– Слушай, Кастрюля, мне тут человечек в карты проиграл…

Я уже слышу, как она гаденько хихикает и потирает лапки.

Остальные, видимо, тоже это слышали, потому что Игорь стал белее мела.

– Заставь его одеть стринги, а сверху джоки.

– М, а мне нравится.

– Люблю. – И трубку бросила.

Я недобро усмехнулась и, сев на крутящийся стул, начала ждать маму с моей посылкой.

И вот ток я прищемила задницу к стулу, как ворвалась моя злая мамуля.

– Это тебе от твоего психа! – Рявкает она и мне на колени аккуратно ложится средних размеров обувная коробка, перетянутая ленточкой.

– Что произошло? – Спрашиваю я, справляясь с незамысловатым узлом.

– Да ничего, Анфиса выбесила, и с работы звонили, мой клиент подрался с кем-то и его снова запирают. И из обезьянника звонили.

– Что? – Я удивленно посмотрела на маму, а та заметно сникла.

– Ростислава, пьяного просто в дерево, забрали из парка за драку.

– Скажи отцу, чтоб не смел вытаскивать его! Отсидит пятнадцать суток, пусть там, пусть спесь собьют. Мальчик слишком заигрался!

– Твой отец сказал так же. – Тихо сказал самый дорогостоящий адвокат в мире. – Ярослава, мне надо снова уехать, твои подарки, кстати, лежат у тебя в комнате. И да, ведите себя нормально, ибо твой отец и папа Никиты уехали смотреть дачу, Катюша и Анфиса с ними, так что вы одни дома. – И уже из коридора. – Ярослава, не разнеси квартиру, перед людьми неудобно будет. – Минута, и входная дверь хлопнула, оставляя нас одних в квартире.

– Так-с, вам, по моему, пора. – Сказал Стужев, поднимаясь с кровати.

– Никит, ну мы же только пришли! – Надула она крашеные губки.

– Да, но заебали вы нас конкретно. – Буркнула я, зубами разгрызая ленточку красного бантика.

В коробке что-то заскреблось, а в душу закрылись нелицеприятные сомнения.

На меня зло посмотрели, но с кровати встали.

И когда они уже покидали комнату, я пропела:

– Игореша, когда я придумаю желание, я тебя найду. – И заметно трясущийся парень покинул комнату. Стужев ушёл с ними, проводить.

А я таки разгрызла ленточку и с опаской подняла белую крышку обувной коробки.

Среди жёлтенького сена лежал маленький и очень пушистенький зверек белого цвета.

А в углу коробки была просунута записка.

«Познакомься с горностаем Зефиркой. По интеллекту вы равны, так что подружитесь.»

Я устало, но, тем не менее, счастливо вздохнула и протянула ручку к зверьку. И как он не проснулся, пока я проводила эти манипуляции с ленточкой.

Когда я прикоснулась к белому меху на загривке, он встрепенулся и, подняв голову, осмысленно на меня посмотрел.

Что странно, Зефа даже не дёрнулся. Значит, он приучил его к моему запаху.

Зефирка поднялся на лапки, потянулся и зацепился небольшими коготками за моё запястье, так что на уровень своего лица руку я подняла вместе со зверьком.

Все тельце его было чуть больше моей ладони, а хвостик свисал почти до моей груди и имел милую чёрную кисточку.

Господи, горностай. Что мне с ним делать? Как его кормить? Как ухаживать?

Слава Скотчу, мой старый друг позаботился об этом, так что под соломой я нашла написанную от руки «инструкцию по применению»

Тэк-с, горностаи – хищники. Так что малыша придётся первое время кормить молоком из пипетки, а потом и сырым мясцом можно.

Дверь скрипнула и к нам вошёл Стужев, шлепая босыми ногами по паркету.

Мы с Зефирчиком одновременно посмотрели на него, а потом белюсик встрепенулся, заскреб по ладони и, вбежав по руке на спину, он ловко облокотился передними лапками мне на голову, тем самым фактически прячась за меня, и зашипел на Никиту.

Тот в свою очередь лишь окинул горностая безразличным взглядом и, подойдя ко мне, сел на колени и нежно поцеловал.

Зефирчик снова зафыркал и попытался перескочить ему на голову, а Стужев схватил его за шкирку и, сунув в коробку, закрыл обратно крышкой, а потом подхватил меня на руки и понес в ванну.

Уже будучи там, я обнаружила странную штуку: Стужев уже без рубашки и штанов, я тоже голой грудью сверкаю.

И вода в ванне уже была набрана, и была она горячая. То есть пока я с Зефирчиком возилась, он тут воду наливал? Предусмотрительный.

Поставив меня на ноги, он быстро стянул с себя боксеры и забрался в воду, расслабленно откинувшись на бортик и вытягивая ноги. Благо ванна позволяла.

– И зачем ты меня сюда принес? – Спросила я, прикрывая руками грудь с уже твердыми сосками. И вот не понятно от чего. То ли от того что в квартире холодно, то ли то того, что передо мной голый парень. Даж не знаю.

– Расслабиться. – Просто сказал он, а я, кивнув головой, стянула трусики и залезла к нему.

Усевшись между его ног, я просунула собственные конечности ему подмышками и, вытянув их, уперлась в край ванны, тогда как его руки лежали на бортиках, а сам парень с интересом наблюдал за мной.

Точнее, за повязкой на плече.

Вот так мы и сидели-в пене, в горячей воде, голые, напротив друг друга.

И было даже стыдно.

Чуть-чуть. Ровно до пор, пока он не начал намыливать голову, зажмурив глаза.

Тут уже меня переклинило, и я, повинуясь секундному порыву, протянула руки, касаясь его чёрной шевелюры.

Стужев замер, а потом поднял голову и недоверчиво посмотрел на меня.

Я лишь виновато улыбнулась и хотела отдёрнуть руки, когда они накрыл их своими горячими ладонями и не дал отстраниться.

Убедившись, что дергаться я не собираюсь, он провёл кончиками пальцев по плечам, груди, талии и остановился на бёдрах, пододвигая ближе к себе.

А я сижу и не знаю что делать!

Вот он сидит с опущенной головой и явно чего-то ожидает! А чего? Хрен знает.

Печально.

Тяжело вздохнув, я запустила пальцы в напененные волосы и услышала довольный стон Никиты.

Все-таки приятно, когда ты являешься причиной стонов любимого парня.

Любимого…

Сама того не заметила, как перешла на ушки, шею, плечи, а Никита ничего не делал, только большими пальцами поглаживал талию, от чего я забывала, как дышать, а по телу бегали мурашки.

Когда я уже перешла на накаченные руки, Стужев вздохнул и, перевернув меня, посадил на себя, прижимаясь грудью к моей спине.

– Вот бы так было всегда, – прошептал он мне в волосы, крепко обнимая за талию и положив руки мне на животик

– Да было бы просто восхитительно… – откинувшись на его грудь и накрыв его ладони своими, я прикрыла глаза, вслушиваясь в его дыхание.

Но нашим фантазиям не суждено было сбыться.

Очень глупо все разрушилось.

Глупо, и мне даже не дали шанса что-либо исправить. Просто поставили перед фактом. Напомнили данную в детстве клятву.

Все случилось за три дня до Нового года. В преддверии праздника родители умотали в театр на всю ночь, а я осталась дома, украшать ёлку и развешивать гирлянды по стенам.

Настроение было просто сказочное. Играла весёлая музыка и я, подпевая, радостно прыгала по особняку, завершая последние приготовления, когда в дверь позвонили.

Это было очень странно, потому что родители не должны были вернуться так рано, а у охраны есть ключи, поэтому это кто-то из чужих.

Но это оказался никто иной, как Ростислав Арсеньевич собственной персоной и пьяный в зюзю.

Он, не обращая ни малейшего внимания на меня, ввалился в дом и тут же, запнувшись о свою ногу, упал лицом вниз.

Мне было больно видеть его таким. Очень больно, поэтому, закрыв дверь, я поспешила помочь моему рыжему братцу.

– Убери от меня свои руки! – Грубо сказал он, вставая на ноги и отпихиваясь от меня.

– Ростислав, что с тобой происходит? – Психанула я. – Где ты пропадаешь? Родители волнуются о тебе! Я о тебе беспокоюсь! Мог бы позвонить, сказать, что с тобой все в порядке!

– Волнуешься за меня? – Злобно усмехнулся он. – А я то думал, что ты трахаешься со Стужевым и тебе нет до меня дела, тупая шл…

Я не дала ему договорить, ударив по щеке. Руку обожгло, а на душу будто горячую смолу вылили. Настолько больно мне было от его слов.

– Не смей оскорблять ни меня, ни Никиту! – Тихо, но не менее угрожающе сказала я.

– А что ты сделаешь? Пожалуешься родителям? – Ехидно и пьяно выкрикнул он, пытаясь снять с себя куртку, но жутко путаясь в рукавах.

– Да при чем тут родители?

– А при том, что им плевать на меня! Всегда есть только умная Ярослава и просто Ростислав! – Он со всей силы ударил кулаком по стене, сдирая с костяшек кожу. – С детства я слышу от отца «А вот Яра поступила в элитную школу, молодец дочка!», а потом « Ярослава сама поступила и окончила военную академию, а что сделал ты, сын?» и никто не берет в расчёт, что я оканчиваю школу с золотой медалью, когда ты даже уроки нормально сделать не можешь! Даже мама ставит тебя выше меня! «Бедная Ярослава, как ей тяжело!» И никто никогда не спросит, что происходит в моей жизни! – Орал он, а я стремительно бледнела. Я же всегда боготворила его! Для меня Росс был примером идеального парня, брата, друга, а тут такое… – Ты свалила в свою академию, и я смог нормально пожить хотя бы шесть лет, без упреков! А тут снова являешься ты, да ещё и в моей школе! И из-за тебя я лишился единственного друга! Тупая сука! – Он замахнулся.

В этот миг у меня вся жизнь перед глазами пролетела, но даже в замешательстве я смогла перехватить руку и, нырнув ему за спину, обездвижить.

– Отпусти меня! – Орал он. Да, Росс сильнее, но я трезвая и стою у него за спиной, так что шансов у меня больше. – Куда ты меня тащишь? – Продолжал брыкаться он.

– Я думала, что второй раз этот разговор удастся избежать. – Холодно заявила я и, втолкнув его в просторный зал под домом, кинула прямо на маты.

Пока он барахтался, я сходила в маленькую инвентарную и достала оттуда боксёрские перчатки.

– Держи, чтоб потом не говорил, что я избила безоружного.

– Что ты собираешься делать?

– То же, что и ты минуту назад, только по правилам. – Я завязала майку на груди узлом. – Вставай, чертов трус, или ты только на словах такой смелый? – Кинула я ему, поворачиваюсь спиной.

Знаю, что он кинется именно сейчас, поэтому, когда услышала, как шуршат маты, резко повернулась и, отойдя в сторону на шаг, жду, когда он поравняется со мной и кладу руку ему на затылок.

Дальше идёт нехитрый приём, которому научил меня Ваня.

Положить руку на затылок, чуть нажать и наклонить оппонента и со своей силы ударить по ногам, да еще и нажать на шею.

Секунда, и Росс валяется на полу и нюхает пыль.

– Успокойся, Ростислав, я тебе не соперница!

– Я тебя ненавижу! – Все не успокаивался он. – Ненавижу!

– Успокойся, Ростислав, пожалуйста! – В отчаянии я присела перед его лицом на корточки и погладила его по рыжей шевелюре.

– Уйди, ненавижу тебя! – Он наотмашь махнул рукой и получилось так, что он кулаком попал мне чётко в скулу.

Я приземлилась на задницу и удивленно потерла ноющую щеку.

– Попал? Так тебе и надо, тупая сука! – Он сел на против меня и начал пьяно пошатываться.

– Знаешь что, Ростислав? – Злобно бросила я. – Ты такое дерьмо! Ты просто не представляешь себе! А я – дура, потому что всегда всем говорила: «Мой Ростюсик такой хороший, такой добрый!», а на самом деле ты полная тварь!

– Да? А помнишь ли ты, Ярослава, данное мне в детстве обещание? – Ехидно спросил он, а я забыла как дышать. – Да-да, то самое! На совершенно любое желание! Своё, любимая, сестренка, ты уже использовала. Теперь, я использую своё! – Я дышать перестала. – Я хочу… – Попроси уйти из дома! Попроси исчезнуть из твоей жизни, только не проси у меня то, что я не смогу выполнить. -… чтобы ты бросила Стужева, дорогая сестренка! – И сколько желчи в его словах.

– Нет!

– Да, милая Ярослава, да! Ты прямо сейчас напишешь ему, что спала ещё с тремя парнями и вы расстаетесь!

– Нет, – прошептала я, не веря своим ушам. Как он может просить такое!

– Да, тем более, SMSку я уже отправил! – Он победно посмотрел меня, а я начала лихорадочно шариться по карманам пижамных штанов. Моя звонилка нашлась в руках у брата, а на экране светилось отправленное Никите сообщение. – И ты не должна перед ним оправдываться!

На глаза навернулись слёзы, а я, зарычав как зверь, бросилась на брата, ломая ему нос и ставя красивый фингал под глазом.

– Ярослава! – Сквозь пелену ярости и отчаяния услышала испуганный мамин крик и тут же сильные руки скрутили мои запястья и заломали за спину.

Рванувшись, вырвалась из медвежьей хватки и, почти сбив маму с ног, вылетела из спортзала, не видя ничего из-за слез.

Зефи выпрыгнул из ниоткуда и приземлился мне на голову, когда я натягивала тёплые сапоги.

Телефон просто разрывался от сообщений и звонков.

Смахнув набежавшие слёзы, я засунула горностая за пазуху и выбежала на улицу.

Валя нашелся в каморке у сторожа.

– Отвези меня домой, пожалуйста. – Тихо попросила я, и тут же вышла на мороз.

Валентин без слов вышел и завёл машину, а когда я уже села и захлопнула дверь, из дома выскочили все семейство с «братом» во главе.

Зефа высунул свою мордочку из горла куртки и грустно посмотрел на меня.

– Все хорошо, малыш, все хорошо.

– Расскажешь? – Спросил мужчина, смотря на меня через зеркало заднего вида, я лишь помотала головой.

Гелентваген остановился напротив моего родного подъезда.

– Не говори никому, куда привёз меня, пожалуйста. – Он не ответил, но я знала, что не расскажет. Никому.

Отперев квартиру, в которой не была уже месяц, но ключи висели как брелок на телефоне, я прошла в свою старую комнату и, распахнув настежь окно и впуская морозный воздух, завалилась на постель.

И позорно разрыдалась в голос

Как он мог поступить так? Почему он поступил так подло во второй раз?

Зачем?

Ненавижу!

Ненавижу-ненавижу-ненавижу!

Телефон разрывался, поэтому я просто вытащила батарейку.

Зефирка уткнулся умной мордочкой мне в плечо и лег рядом, свернувшись калачиком.

– Зефи-и-ирка! – Провела я, прижимая пушистика к груди.

В дверь постучали.

Я сжалась ещё сильнее.

Пусть все уберутся! Никто мне не нужен!

– Рыжая, открывай! Открывай, чёрт тебя побери! – В дверь уже не стучали, в дверь долбились. – Рыжая, умоляю, открой.

Я встала с кровати и тихо подошла к входной двери.

– Рыжая, – с другой стороны послышался усталый вздох, – я знаю, что бесполезно тебя упрашивать, но знай, мне звонили твои родители и Стужев. – Я стиснула белюсика ещё сильнее. – У всех истерика, и все ищут тебя. Рыжая, что ты натворила? Стужев вообще сам не свой. Я знаю, что дверь ты не откроешь, а вламываться я не буду, просто оставлю тебе тут еды.

Послышались удаляющиеся шаги, а я сползла по двери на пол. Ваня ушел, оставляя меня в гнетущем одиночесте.

Как же больно. Просто чертовски больно от того, что я не могу ему все объяснить. Даже объяснить.

И будь трижды проклята эта клятва!

В детстве с Ростиславом мы были очень дружны и почти не расставались, и вот лет в пять мы дали друг другу клятвы исполнить одно любое желание друг друга.

И даже на крови поклялись. В смысле порезали друг другу ладони и пожали руки и поклялись, что обязательно исполним это желание.

И вот в четырнадцать я использовала своё желание.

Тогда он познакомился с девочкой и говорил, что она первая его любовь.

Но она оказалась той еще сучкой, и встречалась с ним только ради денег, да к тому же он был не единственным у неё.

И когда я то узнала, то пожелала, чтобы он её бросил.

Тогда мы первый раз подрались…

Серьёзно подрались…

И тогда он тоже орал, называл сукой, так же ударил…

Только через две недели, когда он узнал, что не такая она и идеальная, Ростислав приполз ко мне на коленях.

И я простила…

Идиотка…

А теперь он просит такое же желание в ответ.

Глаз за глаз…

Ненавижу!

Стиснув пушистика до его жалобного писка, я разрыдалась ещё сильнее.

Так прошло целых три дня.

Я ни на секунду не сдвинулась с места, подпирая собой дверь.

Правда, пришлось выйти и забрать продукты. Пушистика нужно кормить.

Новый Год был чудовищно проёбан.

За эти три дня ко мне кто только не приходил.

Были все из нашей группы.

Дима и Олег устроили целое шоу под окном, лишь бы я вышла.

Режим полного игнорирования мира включён.

В конце концов, Ваня за шкирку оттащил их от моих окон и запретил подходить.

С родителями тоже он поговорил, так что они меня не беспокоили.

Эвелина тоже была. Она рассказала, как окунула Леру в унитаз. Я даже почти улыбнулась.

Были и Лидия с Русланом. Я чувствовала себя таким ничтожеством.

Они просили, умоляли выйти, а я лишь молча плакала.

Так плохо мне ещё никогда не было.

Слава Скотчу в комнате было два новеньких ингалятора, так что начинающиеся приступы я быстро гасила.

А Никита…

Ну.

С ним сложнее. Позавчера звонки прекратились и я осталась в звенящей тишине.

А сегодня с самого утра никто не стучит в дверь и не просит выйти.

Что ж, я думаю, что сейчас тот самый момент, когда можно навестить старого друга в психушке.

Давно пора было сдаться на опыты…

Переодевшись, я попыталась замазать гигантские синяки под глазами.

Тюбика тоналки не хватило, поэтому я бросила это дело.

Схватив из заначки деньги по привычке засунув пушистика за пазуху, я вышла из квартиры и закрыла дверь.