Текст книги "Поиграем?! (СИ)"
Автор книги: Beatrice Gromova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
Ростислав кивнул со счастливой улыбкой на лице.
– Ну так вот, в тот же день в академию пришёл такой охуенно накаченный полицейский, ну, а дальше по списку… Когда он полностью разделся, предложил вытащить кулончик, – я подцепила обсуждаемый предмет пальцем, – из его… кхм. Все, короче, поняли откуда, – теперь хохот был громче. – Причём, это было сделано не сговариваясь… На стриптизёра пускала слюни даже наша училка, а ей далеко за пятьдесят…
– Нда, вы близнецы-идиоты! И думаете одинаково! – Крикнул кто-то из ребят.
– Херня! – воскликнули мы с Ростиком одновременно, потом переглянулись и засмеялись ещё громче.
А дальше была пьянка, пьянка, пьянка!
Бутылка сменяла бутылку. Лимончик за лимончиком. Ну, короче, через два часа все были в мясо.
Ну, а я сидела за барной стойкой и наблюдала за счастливыми лицами полностью незнакомых для меня людей, кроме Роса, естественно.
В толпе заметила знакомую широкоплечую фигуру. Это должно быть весело.
Махом допиваю содержимое стакашки и походкой от бедра, спасибо дорогуше Майки, иду в самый центр, начиная игру.
Качну бедром, чуть присяду, и вуаля! Буквально через несколько минут сильные руки ложатся на мою талию и прижимают к горячему телу.
Прижимаюсь ещё сильнее и чуть трусь задницей. К моему уху прикасается горячие губы, и вот теперь я разворачиваюсь и смотрю в затуманенные глаза своего учителя.
– Руслан Григорьевич, – нежно шепчу ему на ушко, – разве вам не говорили, что соблазнять ученицу аморально? И это как минимум…
Отстраняюсь, чтобы посмотреть на его реакцию. Она шикарна! Такая гамма чувств: недоумение, понимание, ярость.! Боже, какая прелесть!
– Не стойте столбом, – я чуть качнула задницей и придвинулась ещё ближе, охватывая шею руками.– Не мешайте людям наслаждаться!
– Романова! – о, как он хрипит… – Ты какого черта творишь?!
Я повернулась к нему спиной, обхватила рукой шею и прижимаясь ближе, присела на корточках. Провела ладонью по груди, развела колени и, прижавшись к нему задом, поднялась вверх. Ровный вздох. Пока поднималась, натолкнулась на характерный стояк. М-м-м. милый, это только начало.
– Романова! Окоротись! – прорычал мой учитель.
– Руслан Григорьевич, только не говорите мне, что вам не нравится. Это нравится мне, нравится вам, так что молчите и получайте удовольствие, – томно промурлыкала я. Всё же не зря прошли уроки Майки. Потом я потянулась, чтобы поцеловать его, и он вроде как не против, руки-то с талии не убрал… Ну так вот, тянусь я к его губам и тут бац. Нет, не так. БАЦ!
Руслан отлетает от меня и приземляется своей шикарной задницей на пол. А рядом со мной стоит злющий Стужев.
Ну, я ждала не такого эффекта, но, такой тоже подойдёт.
Забавно!
И они бы подрались, если бы Стужева не оттащил Ростик…
А я? А что я?
Я громко рассмеялась и запрыгнула на сцену, запев. Песня отлично знакомая:
– И пусть я еще молод,
Буду совершенен не скоро,
Я здесь останусь на долго,
Какова ни была бы моя дорога.
И тут продолжил чувак, который стоял на сцене до меня:
– И пусть у меня опыт,
Я совершенен по полной
Я здесь останусь на долго,
Какова ни была бы моя дорога.
А потом все. Темнота-а.
***
Очнулась я, хрен знает, где.
Кипец. Где я? Что я? Извечный вопрос…
Так, бельё на мне, уже хорошо… Платье мятой тряпочкой лежит на полу, я в незнакомой квартире. Опа. Бывает.
Найти бы Ростислава.
Вот за что я себя люблю, так за то, что моё похмелье не выражается в головной боли и сушняке, меня просто знобит сильно.
О-о-ох, тяжелый случай. Натягиваю и оправляю платье, приглаживая его ладошками.
Прическу а-ля «я упала с сеновала, тормозила, чем попало» просто зачесала пальцами назад.
Нормально.
Порылась в шкафу, вытащила теплую толстовку, мужскую, кстати говоря, натянула на своё усталое тело, схватила туфли за каблучки и вышла из комнаты.
Вот за что я люблю Вано, так за то, что выдрессировал меня ходить тихо. Вот и пригодилось мне данное умение.
Прошлась по пятикомнатной квартире, заможористо, однако.
Прошла в коридор, попыталась открыть дверь, но та показала мне средний палец.
Тихо матерясь, я пошла искать нечто острое.
Нашла косметичку, из которой успешно извлекла две шпильки, и поползла обратно.
Тихо открыла дверь, так, чтобы потом не пришлось менять замки и выскользнула из квартиры, только не рассчитала и громко хлопнула дверью, почему пришлось быстро ретироваться.
На шпильках бегать неудобно, но Майки научила меня не только на них бегать, но и выбирать такую обувь, чтобы не ломалась на каждом шагу.
Когда вернулась домой, было уже восемь, так что, натянув колготки и каблуки поустойчивее, я схватила рюкзак с книгами и сменной одеждой, побежала в школу.
И дёрнул меня чёрт по имени Мирослава нажраться вчера в мясо.
В ноль просто…
Пока шла, точнее бежала, стирала косметику влажными салфетками и накладывала новый макияж.
Тэ-э-эк, первая биология. Заебись, обожаю биологию.
Останавливаюсь перед дверью, оправляю юбку, беру толстовку в руки и гордо вхожу в класс.
Все замолчали и посмотрели на меня. И Руслан Григорьевич так странно смотрит… Неужто он злится на вчерашнее? Надо узнать.
– Чего вылупились? Не в музее.
И спокойно прошла за свою парту у окна, за которой уже сидит Мира.
Вот голубоглазый дьявол.
Села, тихо достала тетрадь. Как раз спрашивают, но я ближайшую неделю могу вообще нифига не делать.
Поговорили с Мирой, обсудили сегодняшний поход в кафе, а ещё я постоянно ловила нервные взгляды Руслана Григорьевича.
Ну, я думаю, можно уже звать его просто Русланом.
Урок прошёл вообще тихо, Руслан что-то объяснял, а я его дополняла по мере сил и знаний.
Ну скучно было.
Прозвенел звонок, и почти все из класса вышли. Почти.
Я осталась, подошла к нему и села на первую парту.
Даже глаз не поднимает, неужто стыдно?
– Руслан… – тихо позвала я, строя из себя святую невинность.
Он нервно замотал головой и поднял на меня затравленный взгляд.
Да что с тобой, чувак? Я ж не изнасиловала тебя в туалете!
Или…
Да не-е-ет, не могла я.
Я просто святая невинность.
– Руслан, а что вчера было?!
– Для тебя я – Руслан Григорьевич! – даже как-то слишком жестоко произнёс учитель.
А я не люблю, когда со мной грубо разговаривают.
– Да ладно тебе, Русланчик, – я рывком поднялась и притянула его к себе ближе за галстук, тем самым прогибаясь в спине и показывая вырез платья, точнее то, что он скрывает, – после вчерашнего можно быть и по-ласковее.
И теперь тихо дышим ему на чуть приоткрытые губы. У-у-ух, какая реакция. Прямо бурная. Почти зарычал на меня, а потом сам потянулся. Хе-хе.
Разбежался!
Уворачиваюсь и чмокаю в нос.
– Слушай, Сейлор Мур, укороти свои гормоны, – чуть смеясь, проговорила я.
И снова разнообразная гамма чувств: непонимание, потом понимание, что я просто издевалась, потом злость и, наконец, смирение.
– Так вчера ты тоже издевалась? – даже как-то облегченно спросил учитель.
– Ну конечно, Руська, – я широченно улыбнулась.
– Романова! Про субординацию не забывай, – чуть угрожающе проговорил учитель биологии.
– Какая такая субординация?! – я повернулась к нему спиной и задрала юбку.– Я её ещё в детстве на мороженку обменяла!
Руслан зарычал. Ну он ж не знал, что я предварительно шорты натянула. Хе-хе.
Так, а теперь, в параллельный… Должна ж я узнать, у кого проснулась с утра.
Так вот, вхожу я в класс и сразу с порога:
– Ребзя, чья толстовка? – я выставила толстовку вперёд, держа за предплечья.
Ростик почему-то побледнел. Что я такого сказала?
– Ну и? – для достоверности потрясла черной толстовкой.
– Ярусь, а откуда она у тебя?
– А пошли-ка в столовку, заодно все тебе расскажу?
Оказалось, что толстовка принадлежала Игнату Маркову, тому самому «мудаку диплоидному», на которого я вчера наорала.
Ростюсик рассказал, что он как-то сломал челюсть девушке, за то, что отказалась с ним встречаться. Кипец, как так?!
С каким ненормальным я связалась на этот раз?
К нам со спины подошёл посторонний объект, сел напротив меня и ехидненько так:
– Что, Ярусик, понравилась ночь в доме Маркова?
– А какая тебе, собственно, разница, Стужев? – в тон ему ответила я.
– Ведешь себя, как шлюха дешевая. Вчера с тем парнем, а потом еще и с Игнатом! – м-м., а Русланчика он не узнал.
– Успокойся, цукен яойный! Ничего не было.
– Да? а почему тогда у тебя его толстовка?! – я посмотрела на оный предмет одежды, потом на Стужева, а потом прищурила глаза и спросила:
– А ты что, ревнуешь?
– Такую шлюху как ты? Да никогда!
– Заебал! – с этими словами я вывернула ему тарелку с кашей на голову.
Стужев зарычал, буквально зарычал.
– Это война? – и таким презрительным взглядом меня окатил, что я невольно вздрогнула.
– Не сомневайся, – скопировал его взгляд.
Он сжал кулаки, стремительно поднялся и вылетел из столовой.
– И что это было? – спросил до этого молчавший Росси.
– Цукен яойный, что с него взять? – я пожала плечами и вторила улыбке Ростислава.
– Я схожу ещё булочку возьму, – Рос поднялся.
– И мне возьми со…
– Со сгущенкой, я помню, – улыбнулся. Так по-доброму. Прям солнышко. Моё любимое солнышко.
Надо будет его уломать сделать одинаковые татуировки. Родимые пятна на заднице есть, теперь татуха…
Пока я доедала булочку, к нашему столу подошли трое: Игнат, шлёндра и её собачка. И какой цирк их тут забыл?
– Ну что, Яролавочка, как вчерашняя ночка? Как спалось? – ехидно спросила… Эвелина… Епт, даже имя ее забыла.
– Эвелиночка, спала, как младенец, а тебе как спалось? Ничего инородного не мешало? – и усмешка такая гаденькая-гаденькая! Прямо в моём стиле, Край немного помог. У него такой оскал! Бешеная гиена отдыхает!
– С-сучка! – прошипела шлёндра.
– Проблемы, Эвеличнока? – заботливым голосом проговорила я. – Так ты к логопеду сходи. Они дяди умные, должны помочь.
– Ах ты сука! – проорала шлёндра и хотела было рвануть на меня, но её удержал Игнат.
– Романова, ты понимаешь, что нарываешься? – как-то слишком спокойно сказал Игнат.
– Более чем, – сложила руки на груди.
– Война? – так же спокойно спросил он.
– Ага.
О, сколько удовольствия в моём голосе, а я так не хотела его показывать. Ну не должны они знать, что я получаю нереальный кайф от планирования исполнения. Вот теперь точно надо Вано позвонить. Уж мой лапуля планы покруче наполеоновских придумывает.
– Война так война, – тут троица удалилась.
Сначала – Стужев, теперь – эти трое.
Все чудесатее и чудесатее…
– И что будешь делать, диверсантик мой доморощенный? – спросил только подошедший Ростик.
– Диверсантить, друг мой, диверсантить…
– План есть?
– Мм, да, – я стянула одну из булочек, – не будет открытых действий. Это будет холодная война с кучей пакостей. Сегодня позвоню Вано и разработаю план специально для Стужева! – Рос неодобрительно покачал головой. – Но ты не лезешь!
– Что? – начал возмущаться парень.
– Ты не лезешь. Это только мои разборки. Рос, я все понимаю, ты хочешь меня поддержать и все такое, и я знаю, что ты все сделаешь для меня, но я не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за меня, – я накрыла его ладонь своей. – Я сама разберусь. Большая девочка…
– Ярусик, ты поаккуратнее со Стужевым…
– Ой, да ничего он мне не сделает.
– Вообще-то я хотел сказать «Не убей его в процессе», но и твоя мысль верная.
– Беги на урок, братишка, мне надо подумать. – Росси встал, чмокнул меня в щечку и ушёл.
Я же стащила ещё одну булочку и стала придумывать план мести.
Так, мне объявили войну сразу две разные стороны. И объединение невозможно. Конфликт интересов. Значит, будем мстить одними способами, каждый будет думать, что работают конкретно против него.
И мысля как-то сама собой пришла в голову. Причём очень гениальная мысля!
Ну, держись, анекдот природы, это будет незабываемо!
========== 3. “Прежде чем объявлять войну убедись, что тылы прикрыты!” ==========
После того случая в столовке прошла уже неделя. Все ползет тихо – спокойно. Со мной почти никто не общается, точнее только Игнат, шлёндра, ещё собачка и, конечно же, Стужев… Вот он вообще волком на меня воет. Скалится. Всякие мелкие пакости строит, но мы-то любим играть по-крупному, так что я сейчас жду, подгадываю нужный момент. И вот сегодня этот момент наступил. Мы сидели с Пашкой и Глебкой в столовке, кушали мои любимые булочки и обсуждали новое кино, когда мимо нас прошёл Стужев с бокалом компота и, как-бы невзначай, вылил его мне на голову.
Нда, такого мата, каким я обложила Стужева, не слышал никто. Некоторые даже записывали. Я и гандона картонного и мудлона безголового вспомнила, короче, было громко-страшно. Даже Стужев, кажется, пожалел о своём поступке.
А я злая, как демон ада, да ещё и с сырыми волосами ушла в душевые.
У нас есть модный спортзал, комнатка для переодевания со шкафчиками, а дальше по коридору как раз были душевые.
Вот и пришлось мне доставать спортивный лифчик и другие шорты. Ходить так по школе было вообще не комильфо!
Парни ладно, похотливые взгляды стали привычными, а вот взгляды девушек были непривычными. С такой ненавистью даже медведь не смотрит, когда у него детёныша забрали.
Ну, этот день я стойко вынесла, и на последнем уроке, когда я уже сидела и думала, что хуже уже быть не может, когда к нам вошел классный руководитель параллельного класса и заявил, что есть проект, и мы будем делать их в паре. И угадайте с кем меня поставили? Ну конечно же со Стужевым!
Вот сволота!
Я с мольбой в глазах посмотрела на Руслана, который знает всю ситуацию, после столовки, я сидела и жаловалась ему, но он лишь беспомощно пожал плечами, и мне не оставалось ничего сделать, как смириться.
Ну, урок я вытерпела, как только прозвенел звонок, даже не дожидаясь Роса, вылетела из класса и поспешила домой.
У меня уже созрел план, как отомстить им всем разом. Осталось только уломать Руслана посодействовать, но, даже если он откажется, у меня есть наживка, на которую он стопроцентно клюнет.
Мамуль уже дома.
– Ма, а что покушать? – прокричала я скидывая каблуки.
– Иди на кухню, я тут.
Ну, я пошла, ориентируясь только за запах прекрасной мятой картошечки.
Ясненько, у мамуль хорошее настроение.
– Ну и? – я приземлилась за стол в ожидании своей любимой тарелочки с картошечкой и салатиком. – По какому поводу хорошее настроение?
– Просто так, а вообще, я уезжаю из города на два дня, и как бы мне не хотелось тебя оставлять одну, но придётся.
– Ничего страшного. Я тебе сейчас такое расскажу… – Передо мной поставили тарелку и я, поедая вкуснятинку, рассказала маме весь сегодняшний день и даже план действий.
– Эх, не получится тебя замуж выдать, – притворно вздохнула мамуль.
– Эй, у тебя дитятко единственное, а ты его с шеи скинуть стремишься? Я туда только забралась, а ты уже! – я обиженно надула губки и даже ложку отложила.
Мама рассмеялась, а потом как выдаст:
– Ага, сплавишь тебя. Ты, Ярусь, либо сама прибежишь, либо муж тебя через неделю вернет! – и снова залилась заразительным смехом.
– Вот вообще не смешно! – буркнула я, отодвигая тарелку от себя.
А маман никак не успокаивается: положила голову на стол и стучала по нему ладошкой. Я невольно улыбнулась, потому что она у меня такая красивая и замечательная.
– Так, ладно, – она вытерла подступившие слёзы, – как у тебя с приступами?
– Какими?
– Обычными! Твоя астма на нервной почве. Приступов больше не было? – взволнованно спросила мама, она иногда слишком за меня волнуется.
– Нет, мамуль, как и последние пять лет.
Она нахмурилась.
– Ярусь, я прекрасно помню, что в первый год ты подсела на антидепрессанты. И слезала очень сложно.
– Я тебе больше скажу – у меня в сумке до сих пор лежит пачка. Так, на всякий случай.
– А ингалятор?
– Там же, и у Росси есть, так что не волнуйся!
Я весело улыбнулась и доела картошку. Мамуль ушла собирать сумки, а я – делать уроки.
С утра мамуль уже уехала и вернется только послезавтра. Свобода! Без мамуль, конечно, скучно, но она по работе, а, значит, нужно.
И записку она оставила: «Отвёртку не забудь»
Вот умная у меня мамуля!
В школу я пришла за полчаса до начала уроков и тут же пошла уламывать Руслана. Он, конечно, согласился, но и без шантажа не обошлось.
А было все так:
– Ну, Русланчик!
– Нет.
– Ну позязя!
– Я сказал:«Нет».
– А я дам номер девушки, которая научила меня так танцевать, – он скептически меня посмотрел.– Ей двадцать два.
– Как сделку с дьяволом заключаю! – обреченно сказал Руслан, и мы пошли исполнил мой коварный план.
Полчаса работы отвёрткой, и поле битвы подготовлено. Теперь ждём.
Прозвенел звонок на урок, все разошлись по классам, а мы с Русланом остались стоять напротив двери в класс, где сейчас у параллельно класса урок.
Учитель говорит:«Садитесь», и…
БА-БАХ!
И маты. Много матов. И дикий хохот учеников. Ае!
– Что ж, Русланчик, первая фаза прошла успешно, – Я выставила ладонь, а он хлопнул по ней. – Номерок скину сегодня вечером.
Руслан ушёл на урок, а я пошла в столовую, надо протеин восстанавливать.
Схомячила булку и, как всегда, испачкалась по локоть. Пришлось идти в туалет, а пока шла, искала номер Майки. Нашла, скинула Руслану. И вот знаете, на некоторых телефонах есть такая кнопочка: нажимаешь на неё, и телефон сразу делает снимок.
Так, вот я к чему.
Вхожу в туалет. Отрываю взгляд от экрана телефона и смотрю в пол.
– О, носок… – поднимаю голову. – О, в позе «раком»! – и сразу делаю серию снимков.
И с воплями убегаю оттуда.
А теперь объясню. Захожу в туалет, а там Игнат и Эвелина. в позе «раком». Все мы умненькие и все прекрасно поняли, чем они там занимались!
А у меня снимки. Качественные. И лица видно…
Ох, какая прелесть. Значит, их я из игры вывела, и теперь у меня появились личные рабы. Бугагашенька!
Какая я молодец!
Теперь спокойно можно идти на урок.
А на уроке показала фотки Мире, вместе поржали над вытянутыми лицами этих двоих.
Полдня, честно, прошло, осталась последняя физкультура.
И вот тут Стужев показал себя.
Этот цукен яойный распустил по всей школе слух, что я с Игнатом… в позе «раком». и не только… И это капец! Все ходят, косятся на меня.
Да ещё и прошёл мимо меня и толкнул плечом, и я приземлилась своей шикарной задницей прямо на пол.
Все, выбесил! Я готовлю пакость года!
Надо мной смеялось почти сто человек! Сука! Урою!
Глеб помог мне подняться и отвел в спортзал.
Физра у нас, кстати, смежная с параллельным.
И прошла она капец не спокойно! Мяч постоянно летел мне в лицо! Ну не зря я в академии пять лет проторчала, и реакция у меня отменная, так что я ловко уходила от мяча, хотя пару раз по голове мне все-таки попали. И я с мигренью ушла на скамейки. Стужева нигде не было видно, так что я могла расслабиться. Эвелина с Игнатом даже не смотрели в мою сторону. Вот и замечательно.
И вот сижу я, думаю, и тут мяч летит чётко мне в лицо. В итоге, я не смогла уклониться, и у меня разбит нос. Шикарно!
Пришлось идти и застирывать лифчик. А путь мой лежал прямиком через мужскую раздевалку, дверь в которую была открыта…
А там шумела водичка. и голый Стужев намыливал голову…
И рука сама собой потянулась к телефону. Парень, слава Скотчу, стоял ко мне спиной. А задница у него, кстати говоря, ниче такая.
Пару снимков, и даже текст придумала. Крутой такой текст.
Ну, все, Стужев, ты попал! Крупно попал.!
На следующий день я пришла в школу с приподнятым настроением. Радостная-радостная, ибо картинка была готова, и текст вместе с ней.
И сегодня будем показывать проект, который я готовила одна, просидела пол ночи как проклятая, но, тем не менее, подготовила. И картиночку вконец влепила. Какая я молодец!
С лицом довольного котяры вошла в класс. И тут же прозвенел звонок, вошёл Руслан:
– Проекты у всех готовы? Нет? Мне пофиг, Прохорова, к доске!
У нас такие себе новомодные классы, у учителей компы, интерактивные доски, туда-сюда. И вот, все что на компе, выводится на доску.
Вот так, проект Прохоровой был скучным, я даже задремала. А когда она закончила, я сунула флешку Стужеву, и кивнула на доску. Он фыркнул, грубо выхватил флешку и походкой царя пошёл к доске, а я пересела поближе к выходу, ибо бежать надо будет срочно.
Итак, он втыкает флешку, открывает проект, и начинает листать слайды и читать надписи.
И вот, предпоследний слайд, я сжимаю кулаки и смотрю на Руслана, который в курсе, что там. Щелчок. и всплывает фотка Стужева, только голого…
Ну, я ж не зверюга, я размазала причинное место, а внизу такая заебатая подпись:
«Решил воевать? Убедись, что тылы прикрыты»
Гробовая тишина! Никто ниче. А я смотрю за реакцией Стужева.
Красный, тяжело дышит, глаза сужены, кулаки сжаты. Диагноз не утешителен: он в бешенстве!
– Ну, я наверное, пойду, – и взгляд такой холодно-презрительный, как будто я его в чем-то предала.
Резко поднимаюсь и ухожу из класса, сумку даже там оставила. И чувство такое паршивое.
Надо подумать и оценить ситуацию.
Иду на третий этаж, а там выход на крышу, мне об этом вчера Паша рассказал. Туда никто не ходит, так что там тихо и можно подумать.
Сев на наваленные маты, я наслаждалась холодной погодой и сразу начала звонить человеку, который сможет меня понять.
– Алло, Микки, я попала.
– Ты как всегда, короче. – Ответила девушка.
– Ну, слушай… – я начала свой долгий рассказ: про пакости, про войну, про все короче. -… и вот как-то так.
– Ну, ты ж замазала все? Значит, и вины нет. А он первый начал, когда слух распустил, как говорит Бес: «Умей отвечать за свои поступки», и он прав. Я больше чем уверенна, что ты не стала бы так себя вести, если бы он не был виноват, так что успокойся.
– Спасибо, дорогая, – я улыбнулась. – Кстати, тебе тут человечек должен позвонить, сходи с ним на свиданку. Я обещала.
– Класс, ну почему я? – возмутилась Майки.
– Лид, успокойся, я не могу, потому что ему то ли двадцать семь, то ли двадцать шесть, а хрен знает короче. Ну я отвечаю, он тебе понравится, только не спи с ним на первом свидании, не порть мнение о себе.
– Вот сука мелкая. Но раз ты говоришь что понравится, то я тебе верю. Звонить после встречи?
– Ты дура или да? Конечно звонить!
– А когда он…
– Не знаю, сегодня, скорее всего. Блин, мне так не хочется возвращаться в это гиенье логово.
– Не волнуйся, все будет. Если что, набирай нас, мы разрулим.
– О-о, знаю я, как вы рулите. Потом от школы и каркаса не останется, – я громко засмеялась.
– Бывает, – я уверенна, она улыбается. – Ладно, Ярусь, я пойду, надо ж мне себя в порядок привести.
Лидка положила трубку.
Нда, может я плохо поступила? Хотя он и сам виноват, распускать такие слухи – это ж кипец плохо. Нельзя так. Да и получил он по заслугам.
Но, почему так паршиво? Не должна была я так делать, подло очень.
Так, решено! Я извинюсь. Переступлю через себя и извинюсь. Потому что это не по-человечески. Не так меня воспитывали.
Поднимаюсь и иду в класс.
Открываю дверь, и на меня сразу падает сорок презрительных взглядов. Росса и Стужева нет. Значит, извинюсь, когда вернутся.
Спокойно подхожу к сумке и запускаю туда руку, что бы достать тетрадь.
Этот день стал одним из ужаснейших, ибо, как только моя рука достала до дна сумки, к моей ладони прикоснулось что-то мерзкое и мохнатое…
Тут мой разум просто отключился…
После выходки сестры, Ростислав, наверное, впервые за все знакомство видел друга настолько взбешённым. Да и Ярослава перешла все границы. Только Ростислав прекрасно знал, что совесть у сестры есть, и она рано или поздно проснется, девушка придёт извиняться, потому что было действительно жёстко и Романова-младшая это прекрасно осознает.
Только Росс боялся, как бы его друг не выкинул что-нибудь из ряда вон.
А вот его коварная улыбка, которая появилась после пятнадцати минут отсутствия друга, наталкивала на весьма неутешительные выводы.
Но Ростислав упорно надеялся, что эта шутка не перейдёт границы дозволенного. Но как же он ошибался!
После возвращения, Стужев утащил его в столовую, якобы за соком. Даже когда возвращались, чувство нарастающей тревоги не оставляло его, а пронзительный девичий визг только подтвердил самые страшные предположения.
Переглянувшись с другом и поймав его удивленный взгляд, Романов рванул к классу сестры.
Визг прекратился, однако на весь класс раздавались всхлипы и громкие хрипы.
Только не это! Ведь если у сёстры снова приступ, это значит, случилось что-то действительно страшное и успокоить её будет сложно.
А снова сажать её на антидепрессанты он был не намерен.
Пройдя в конец класса, туда, где скопился весь народ, он увидел сестру в таком состоянии, в котором видел её всего дважды.
Первый, когда их отец сказал, что девочка умрёт, и второй, когда его самого укусил паук, и рука сильно распухла, а сестра очень волновалась.
И сейчас, она сидит в углу класса, словно маленький побитый котёнок. Всхлипывает, обнимает колени. Девочка серьезно напугана.
Ростислав сразу кинулся к сестре.
– Ярочка, Ярусик, все хорошо. Я с тобой, – он обнял её, и попытался успокоить. Но услышал в ответ только тяжелые хрипы. – Мир, залезь к ней в сумку, там в левом кармане должен быть ингалятор, достань, пожалуйста.
Стоявшая в стороне брюнетка, кинулась к сумке подруги и стала истерично шариться в ней, пока не вскрикнув, отбросила её.
– Что там? – раздраженно спросил Ростислав, прижимая к себе сестру с более нарастающей истерикой, но ему не ответили. Весь класс с ужасом наблюдал, как из сумки новенькой вылезает огромный паук.
– Рос, послушай, я… – Стужев начал оправдываться, и Ростислав сразу все понял.
И причину его гаденькой улыбки тоже понял…
Он мог простить ему все, но только не сестру. За малышку Яру, Романов готов был убивать.
А Яра тем временем продолжала задыхаться. И уже не плакала, просто держалась за горло, тяжело дышала, хрипела, и сказать ничего не могла.
Рос, наконец, увидел состояние сестры.
– Мою сумку дайте кто-нибудь, – раздраженно сказал Романов. Ему под ноги прилетел его старый рюкзак.
Он мог бы купить новый, но зачем? Этот рюкзак ему помогла купить Ярослава два года назад. И подбирала она его, как не странно, под их серые глаза и его белые кеды.
Не выпуская сестру из рук, он ловко достал ингалятор, который носил просто, по привычке. Ведь Яра такая забывчивая, прекрасно зная о своей слабости, она отказывается носить при себе ингалятор. Поэтому у Росса он всегда имеется при себе.
Передав чудо медицины в дрожащие руки сестры, Романов стал тщательно наблюдать за действиями девушки. А Ярослава осторожно взяла ингалятор и направила горлышко к губам. Когда было сделано пару глубоких вдохов, девушка перестала хрипеть, и лишь нечасто всхлипывала, но дрожь во всем теле не хотела униматься.
Ростислав, недолго думая, подхватил девушку на руки, а та в свою очередь крепко обняла за шею и придвинулась вплотную. Он встал и понес Ярославу на выход. Сейчас ей нужно поспать и успокоиться. И он даже не взглянул на Никиту, когда проходил мимо, ибо то, что сделал он… такое не прощают, а Ярослава тем более.
– Рос, я честно не знал, что она так отреагирует… – тихо произнёс Стужев, когда парень проходил мимо и положил руку ему на плечо. От голоса Никиты, девушка сильно вздрогнула и ещё сильнее прижалась к брату.
– Не надо, ты уже достаточно сделал. Я прошу, не приближайся больше к Яре, с нее хватит, – жестко, но так же тихо, произнёс Романов-старший и стряхнул руку друга, возможно, уже бывшего.
В класс вошёл уже взволнованный Руслан Григорьевич.
– Что произошло? – спросил он, осмотрев класс.
– Я увезу её домой? – спокойно спросил Романов. Учитель хотел было возмутиться, но увидев состояние девушки только лишь кивнул, и Ростислав вынес дрожащую сестру из класса.
Лишь в последний момент, Никита решился посмотреть на девушку, доведенную им до истерики, и наткнулся на пронзительные серые глаза с растёкшейся тушью, а губы с размазанной помадой прошептали лишь одно слово: «Убью»…
Стужев вздрогнул и отвел взгляд. Ему было стыдно.
– Я надеюсь ты доволен эффектом, Стужев? – Руслан смотрел чётко в глаза парню, он безошибочно определил обидчика, ибо Яра рассказывала мужчине о слухах и пакостях.
Виновник лишь пристыженно опустил глаза.
Романов тем временем сажал судорожно дрожащую сестру в машину.
Мамы не будет до послезавтра, так что весь уход за сестрой ложится на его плечи. Придётся даже пожить с ней, а то в таком состоянии мало ли что она может сотворить.
Ярослава лишь молчала, порой стирая подступившие слёзы. Рос хотел как можно быстрее довезти её до дома.
Вжимая педаль газа до упора, Ростислав добился желаемого успеха, через пятнадцать минут, он уже пинком открывал дверь в квартиру, где его всегда примут с распростёртыми объятиями, где ему всегда будут рады и где всегда есть комната для него.
Уложив всхлипывающую девушку на кровать, Ростислав пошёл заваривать ей чай и искать слабое успокоительное.
Ничего сильнее валерьянки ей сейчас нельзя, а то будет как пять лет назад, когда она поступила в академию, и что бы не было срывов она подсела на успокоительное на целый год.
Поставив чайник, он стал рыться по ящикам в поисках любимого чая сестры с кусочками фруктов.
Зазвонил телефон и Рос на автомате ответил на звонок, поднеся трубку к уху.
– Рос, прости, я серьёзно не знал, что такое случится.
– Однако ты прекрасно знал, что пауков она боится панически, и специально подложил ей паука. Это, чёрт возьми, было подло, а мне сейчас отпаивай её чаем и следить, чтобы она с собой ничего не сделала, – прижимая телефон плечом к уху и заваривая чай, отвечал Ростислав.
– Извини, чувак…
– Да не передо мной извиняться надо, а перед ней! Не у меня сейчас истерика, а у неё!
Теперь позвонили в дверь. Чертыхнувшись, Романов пошёл открывать.
А за дверью стоял Стужев собственной персоной. И выглядел как побитая собака.
– И что ты тут делаешь? – спросил хозяин квартиры и сбросил трубку.
– Так я сразу за вами поехал, а войти не решался… Как она? – тут он, наконец, посмотрел другу в глаза.
Рос хмыкнул, и молча пошёл на кухню.
– Нормально она, – а сам тем временем доставал ещё одну кружку. – Суицидальных наклонностей не наблюдается, если ты об этом, но чай ты ей понесешь, и за одно и извинишься, а то мне стрёмно к ней в таком состоянии входить: прибьет ненароком, – парнишка улыбнулся.
– А меня, тип не прибьет?!
– Тебя не жалко! – безапелляционно заявил Романов.
Стужев вновь хотел возмутиться, но его перебил телефонный звонок.
Ростислав посмотрел на экран, выругался, и нажал на зеленую кнопочку, предварительно отодвинув телефон подальше от уха.
– Романов! Да ты охуел! Ты куда смотрел, когда её до истерики доводили, конеёб домашний! – буйствовала девушка.
– Лидия, успокойся, все нормально, ты откуда знаешь?
– Я ей позвонила, спросить, что лучше на свиданку одеть и по всхлипам поняла, что у неё истерика, а эта дура твердит, что все нормально, хотя сама хрипит. Идиотка! А потом, правда, рассказала всё про паука в сумке.
