Текст книги "Поиграем?! (СИ)"

Автор книги: Beatrice Gromova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Дверь тихо открылась и в комнату вошёл Стужев со стаканом.

– Выпей, это диазолин.

О да! Диазолин это то, что доктор прописал в данной ситуации.

– Спасибо, – сказала я и закинулась таблеткой.

Мамины ухажёры всегда дарили ей именно розы, и они подолгу стояли у нас в квартире. В те дни я диазолин как аскорбинку ела. И плохо так было, жуть просто.

– Слушай, – Никита положил руки мне на талию и прижал к себе, – ты извини моего брата. Он, конечно, – придурок конченный, но отличный парень. Просто хотел сделать тебе приятное, но не ожидал аллергии, да и то, что ты спала голая его тоже ввело в замешательство, – парень тихо усмехнулся мне в волосы.

– Прости, Стужев, но от привычек не отказываются. Тем более, ты был очень даже не против.

Я выпуталась из рук парня, ибо сейчас любое прикосновение приносило неимоверную боль. Нда, вот так меня встретила взрослая жизнь.

– Мать твою за ногу! Мне ж сегодня восемнадцать! – я легла на кровать на живот и скинула простынь, оставаясь голой до копчика. Прохладненько так, приятно.

Стужев лег рядом и подпер голову рукой.

Молчание затянулось. Он смотрел мне в глаза, и я не отрывала взгляда от его лица. Красивый, очень: чуть пухлые губы сейчас растянуты в улыбке, а голубые глаза неотрывно смотрели на меня.

– Ярусь, – тихий шёпот как холодной волной по телу прошелся, и сразу стало легче, и кожа стала меньше чесаться, – у тебя же сегодня праздник.

Интересно.

– И вот я хотел отдать подарок тебе с утра, только по пути меня перехватила Соня с мамой. И вот, когда они налюбуются, я тебе его подарю. – Он усмехнулся

Я поморщилась.

– Прости, зайка, но подарки из третьих рук не принимаю.

– Злая ты, Ярусь, очень злая. Но такая милая, – он аккуратно погладил меня по щеке.

Чёрт, а, когда тебе такие милости говорят, оказывается, очень даже приятно.

– Стужев, а когда у тебя День Рождения?

Он улыбнулся, показывая милые ямочки, и ответил:

– Было два месяца назад, еще до того, как ты вихрем ворвалась в мою жизнь, таким милым рыжим вихрем.

Мы молча лежали и улыбались друг другу, а Стужев медленно гладит меня по ноге, и не то что бы это было неприятно, напротив, очень даже, только раздражение ещё не сошло, а места, где он провёл рукой, болели ещё сильнее.

– Никита, ты меня, конечно, извини, но клешни свои от меня убрал, – но, увидев его недовольно-испуганное лицо, поспешила добавить.– Временно, пока аллергия не пройдёт.

Он широко улыбнулся, а я подумала, как у него щеки не болят столько улыбаться. В глубине послышался шум и визги Соньки. Мы удивлённо переглянулись, и я начала быстренько одеваться, и если это то, о чем я думаю, то все хуже, чем я думаю. Я успела только натянуть свитер, когда дверь, саданувшись о стенку, открылась.

– Заебись, мужик! Сломаешь дверь – ремонт будешь делать лично!

Под моим пристальным взглядом мужик смутился и отвел глаза.

– Извините, госпожа Романова, но ваш отец приказал доставить вас…

– Я вам, простите, шлюха, чтобы меня доставляли по месту заказа?! – сурово спросила я, натягивая джинсы.

– Простите, мне приказали…

– Не парься, мужик, сопротивляться не буду, не сильно, по крайней мере, – я хлопнула его по плечу, потом повернулась к Стужеву и послала воздушный поцелуй. – Встретимся вечером, как раз и свой подарок отдашь, – в ответ он улыбнулся и кивнул.

Из квартиры семейства Стужевых я выходила под торжественным конвоем и с гордо поднятой головой. Душевно попрощавшись с Катюхой и извинившись за принесенные неудобства, я вышла из квартиры и хлопнула дверью.

– Итак, мужик, доложить обстановку, – самым командирским тоном рявкнула я, спускаясь по лестнице.

Мужик опешил. Ага, я сама в шоке. Год училась так гавкать. А он молчит и смотрит на меня, потом усмехается и тонкие губы растягиваются в издевательской улыбке.

– А ты больше похожа на отца, чем сама думаешь.

– Неа, – я перепрыгнула через несколько ступенек сразу, – я не хищник.

– Хищник? – удивленно переспросил он, открывая передо мной дверь машины.

– Ну, это моя первая ассоциация была, когда я увидела его.

– Он не такой плохой человек, каким ты его считаешь. Наивный – да, злобный монстр – нет.

– Я смотрю, ты слишком хорошо его знаешь, – я закинула ноги на бардачок.

– Я и тебя знаю, Яра. Ибо именно я забирал вас с Ростиславом и Васей из роддома.

Вот теперь пораженной замолчала я. То есть этот мужчина с милированными прядками на висках знает меня и мою маму?

– Неужто ты не помнишь меня, Ярунчик?

Ярунчик… Что-то до боли знакомое. Так меня называл один из папашкиных подчинённых. Ярунчик…

– Валя? – я пораженно посмотрела на такого знакомого и такого далекого мужчину. – Валя…

– Ну вспомнила, наконец-то! Я-то уж думал, что ты забыла предмет своих детских воздыханий!

– Вот козёл курчавый! – в сердцах воскликнула я и ударила его по плечу.

– А когда-то ты обещала выйти замуж за меня! – плохо скрывая смех, проговорил друг детства.

Я усмехнулась, вспоминая, как он приносил мне шоколадки, когда мама строго запрещала, и получал из-за этого нагоняй от отца, но все равно таскал мне такую любимую сладость. Вообще, Валя был моим личным телохранителем. Только моим, и таскался за мной повсюду. Весёлый был парень.

– Валь, а у тебя жена есть?

– Прости, Ярунчик, опоздала ты, у меня уже и дочка есть.

– Вот лобешник в тридцать шесть лет! А кем ты сейчас работаешь?

– Ну, после того, как Васька позвонила боссу с просьбой приютить тебя на месяц, – я подавилась. На месяц? Она сказала всего на пару дней! Оборжаться и не жить. – Я снова твой телохранитель.

– АЕЕ! – запищала я и кинулась ему на шею. Благо, машина уже остановилась перед огромным особняком.

Выйдя из машины, я оглядела нифиговую такую территорию, покрытую зелеными насаждениями, которые сейчас были укутаны в непонятную пленку и сверху припорошены снегом, и огражденный высоченным забором. Нда, сбежать будет трудновато.

Будто прочитав мои мысли, Валентин подошёл поближе и шепнул на ухо:

– Если надо, я могу вырубить охрану, – вот за что я люблю этого мужика, так за полное понимание моих желаний.

– А отче дома? – спросила я, снова окидывая владения взглядом. Все как я помню. Ничего не изменилось.

– С нетерпением ждёт встречи с любимой дочуркой, – я скривилась.

– Была бы я любимой дочуркой, папаня не поставил бы на мне крест и не хоронил бы раньше времени.

– Я же говорил, что он слишком наивен, – мужчина показал мне свою добрую улыбку. Одна из причин, по которым я хотела жениться на нем.

– Наивен, угу. Веди меня, мой верный раб, в мою комнату.

– Ох, Ярунчик, года идут, а ты все та же! – он, ничуть не смущаясь, закинул меня на плечо и понес в дом. В детстве я любила, когда он меня так таскал, а сейчас немного непривычно, но кайф ловила однозначно.

– Лево руля! – орала я от нефиг делать. – Право руля!

Меня проносили мимо кухни, когда я краем глаза зацепилась за троицу. Женщина, на вид стерва обыкновенная, девка, примерно моего возраста, вид-тварь, подвид—злобная. Ну и Росс. Сидит, чай лакает.

– Мама! Хочу чтобы меня так же носили! – запищала девка и тыкнула меня пальцем.

– Жрать надо было меньше, а то с твоей неподъёмной жопой так не покатаешься! – проорала я в ответ, пока меня несли по лестнице.

– Ярунчик, нельзя же так обзываться, – укоризненно сказал мужчина, скидывая меня на огромную кровать, и падая рядом.

– А тебе можно так себя вести? – обеспокоенно спросила, переворачиваясь на живот.

– Вообще, сейчас мой босс – ты. И только ты можешь мне приказывать, никто больше, – лукаво произнёс Валентин.

– Даже отче? – уточнила я, чуть прищурив глаза.

– Даже Арсений.

– Тогда какого, прости, знака свыше ты ждёшь? Пшел за вкусняшками, а я фильм скачаю! – он улыбнулся и вышел из комнаты. Я кинулась к ноутбуку, про себя отмечая, что эта комната – точная копия моей спальни в маминой квартире. И как только ЭТОТ узнал?

Снизу послышалась жёсткая ругань, причём орали только эти две. Фильм был найден, новая комедия, и уже загружался, Валя валялся на моей кровати и очень громко хрустел чипсами. Пошли начальные кадры, а мы, уложив ноутбук на кровати, с удовольствием смотрели совсем недавно вышедший фильм.

– Слушай, Ярунчик, я все понимаю, но фильм меня сейчас интересует меньше всего. Ты лучше расскажи, как ты жила все эти годы?

Я и рассказала. Все рассказала. Про академию, про то, как сложно мне было. Как меня избивали на тренировках, и как это меня закалило. Я выплакала все, что накопилось, и о том, о чем не могла поделиться ни с кем больше.

– Ярунчик, я даже не знаю, что сказать…

– А ничего не говори, – я смахнула выступившие слезы и шмыгнула носом.– Я не нуждаюсь в жалости. Тем более, у меня есть милашка Стужев.

– О да, нервы ты своей милашке потрепала знатно! А тот прикол с душем, вообще жесть.

– Я старалась, – я улыбнулась и перелегла на спину. Вот смотрю я на потолок и думаю, где, собственно, шляется мой родитель. Этот вопрос я и озвучила.

– Я узнавал, его Лиза, его жена, сплавила: не хотела, чтобы вы встречались.

– С хуя ли? – удивленно спросила.

– Что бы ты не думала, Ярунчик, а он любит вас с Василисой и Ростиславом. И очень любит. Только, как я уже говорил, слишком наивен. Не тому поверил. Вот и вышла та шняга с разводом, но он пытается исправиться. И Лиза прекрасно знает, что если Васька простит его, то Арсений Владимирович вернет их обратно в ту однушку, в которой и взял.

– Вопрос: за каким хером он их вообще взял?

– Да просто так. Она красивая очень. Знаешь, как интересная игрушка, и не более. А Василиса всегда для него была чем-то большим, чем женщина. Он её со школы любит. Только послушал не того, вот и вышла оказия.

– Что ж, не будем о грустном. Ты, кстати, можешь домой к жене и дочке идти. Я сама тут справлюсь.

– Уверенна?

– Ну, скорпионов жрали, так что змеи нам нипочем.

– Дура ты, Ярунчик. А знаешь, как дочку мою зовут.

– Мать моя ведьма. – Притворно ужаснулась я. – Не говори, что Ярослава.

– Не скажу. Сашка её зовут. – И засмеялся.

– Сволочь! Беги отсюда!

– Щас уйду. Только отдам тебе кое-что. – Загадочно улыбнувшись, Валя полез в шкаф и вытащил оттуда престранный свёрток. – Вот.

Приняв непонятную штуку, я откинула оберточную бумагу и чуть не завизжала от счастья.

– Ты… Ты… Капец!

– Да-да, Ярунчик, я помню, что ты любишь такие вещички.

А свертком было ничто иное, как розовая пижамка-комбинезон с заячьими ушами. Я в детстве тащилась по таким. У меня было пять или шесть разноцветных комплектов.

– Боже, Валюнчик, ты лучший.

– Я знаю, но это не все. Там в холодильнике шоколадный торт-мороженное.

– Оу-е!

Я проводила Валентина до двери, и направилась в кухню за своим тортом.

Улыбнувшись при воспоминаниях о детстве, я смело вошла в змеиное логово и прошла к холодильнику. Все-таки, в этом доме вообще ничего не изменилось с нашего ухода. Даже мебель та же, только обновленная.

Я залезла в холодильник по пояс, когда сзади услышала характерное шипение:

– Не веди себя, будто у себя дома.

– А где я? – Спросила нагло, облизывая испачканную в креме серьгу в губе.

– В гостях, и то временно.

– О, Лизунчик, ну ты же понимаешь, что это не так. Я полноправная хозяйка данного дома. И, если я не ошибаюсь, я тут даже прописана. Я не Росс, терпеть твои выходки не буду. Один тявк в мою сторону и вылетишь отсюда как пробка. Мы друг друга поняли?

По глазам вижу-поняли.

И с гордо поднятой головой и шоколадным тортом в руках покинула кухню.

В след понеслось:

– Мама, я тоже хочу торт!

Хоти-хоти. Жопа и так большая, в двери не помещается, а она торт хочет, угу.

Полностью счастливая подвигами, я поставила вкусняшку на стол в комнате и достала из куртки платиновый браслет с ленточкой-подарок Россу на восемнадцать лет.

Открыв дверь в его комнату, я про себя отметила, что есть вещи, которые не меняются. Срач все тот же.

Достав невъебенно дорогущий браслет, который делался на заказ и по моим эскизам, я повесила подарок на дверную ручку и вышла из комнаты брата.

Больше мне там делать нечего.

Хоть я и злюсь на Росса, но он, сволочь такая, все равно родной и самый близкий.

– И что ты там делала? – Услышала я, когда тихо закрывала темную деревянную дверь.

– Устраивала игру: найди мои трусики и получи минуту секса по телефону. – Ляпнула не подумав. Девка зависла, я тоже. Она обдумывает мною сказанное, а я думаю, когда крашенные блонды научились думать.

Минуты тянулись, а вот так стоять мне не нюхалось.

Оставив ушедшую в астрал девушку, я направилась в свою комнату, где взяв полотенце и телефон, поплыла в ванную.

По памяти пробираясь по тёмным коридорам, я почти безошибочно нашла нужную комнату.

Ага, безошибочно.

Первые два раза попала в игровую и комнату для охраны.

Все таки что-то да поменялось.

Скинув одежду на пол и поставив набираться воду, я взяла смартфон и потыкалась по экрану, набирая номер Вани.

– Если гора не идет к Магомеду, то Магомед идёт к горе?! – Послышался весёлый голос друга.

– Наоборот, ну да ладно. О чем ты?

– Как о чем? У нашего Ярусика день Рождения, а мы не звоним.

– Я тоже так подумала и уже обиделась. – Я опустилась в горячую воду и задвинула шторку, ибо люблю я поплескаться.

– Ну прости, пупсик, мы просто готовили тебе подарок.

– М, подарок?

– Ага, слушай. Три-четыре! – Голос был чуть приглушенным, будто он убрал трубку от уха, а потом на той стороне заорали, причём с чувством так заорали, в сто глоток. – Поздравляем, кадет первого развед.отряда Романова Ярослава. Мы гордимся тобой, Ярусик-муси-пусик. – И так три раза.

Я лежала и вытирала слёзы. Это было так мило и приятно. На том конце Вано орал на отряд за последнее предложение, а я сидела и улыбалась, ибо это было просто нечто.

На телефон пришло сообщение. Не скидывая звонка, я открыла первое видео. На нем Вано объяснял, как и что нужно говорить, а потом Бес и Край подговаривают отряд прокричать последние слова.

А второе от лица Лидусика. Она снимала, как рота реально в сто человек, идеально построенная кричит лично для меня поздравления. А потом показывается лицо и самой Лидки и Руслана, и уже они меня поздравляют.

А потом снова показывается Ваня, орущий на всех за то, что испортили подарок его малышке.

Я уже выла в голос. Это самый лучший подарок. Так мило и так круто. Уверенна, никого больше так не поздравляли.

Пока смотрела видео, даже не заметила, как на том конце все затихло.

– Ярусь, ты чего, плачешь что ли? – Обеспокоенно спросил Бес.

– Нет, – я вытерла слёзы с щек. – Ребят, вы… вы самые лучшие! Я вас просто обожаю. Вы…

А продолжить я не смогла из-за собственного скулежа. Это так приятно.

– Так, рыжая, если тебя ебнет приступ, я найду тебя и убью, так что успокойся. – Ваня как всегда в своём репертуаре.

– Спасибо, любимые. Спасибо…

– Так, пупсики, – в разговор вступила Лидия. – Скоро Новый год, за одно и твоё ДР отметим.

– Нам капец. – Вздохнула я, правильно понимая, к чему она клонит.

– Напиздимся, как суки! – Воскликнули на заднем плане Бес и Край мою фирменную фразу.

– Плагиаторы несчастные. Все, заканчиваем разговоры.

– Да мы так закончили, что оба кончили! – Так же громко проорали эти придурки и мы засмеялись. Эти идиоты-лучшие друзья и подстебки у них общие, но это что-то новенькое.

– Все, Ярусь, пока, встретимся завтра в школе. Сегодня твой день, дорогая. – Ваня громко чмокнул и положил трубку.

Эх, придурки мои любимые. Лучше них нет никого. Ну, если только Никита, но он с ними наравне.

Все таки я влюбилась в него. В эти ямочки и добродушную улыбку. В его наивность по поводу яоя. И ведь терпел ж пока не узнал что это такое. И за то, что он мужик. Просто поставил перед фактом. И именно это мне нравится.

Как пещерный человек: саданул по голове и потащил в пещеру.

И вообще Стужев мужик. И просто люблю его.

Надо будет, кстати, свыкнуться с этой мыслью.

Вытащив тушку из уже холодной воды и обмотавшись полотенцем, я босиком почесала к себе в комнату.

Как ни странно, но блондинка стояла на том же месте. Перегруз системы…

Усмехнувшись своим мыслям, я вошла в комнату и быстро натянула нижнее бельё и, схватив торт, направилась к посту охраны.

– Че, мужики, че почём? – Спросила я, по-хозяйски усаживаясь в самое большое кресло и закидывая ноги на ближайший стол.

Вообще комната представляла из себя огромное сборище экранов. Как оказалось, просматриваются все комнаты в особняке. Даже моя. Приметив угол, где примерно располагалась камера, я удовлетворенно кивнула и начала поглощать любимый шоколадный торт.

– Детка, а ты не боишься, что мы тебя тут оприходуем? Тем более, ты в одном полотенце, а нас тут трое.

Эти трое представляют из себя трёх шкафов на ножках в деловых костюмах.

Один блондин. У второго шрам на левой щеке на пол лица. А у третьего глаза огромные и зелёные.

– Да-а-а, – протянула я, засовывая очередную ложку в рот, – а потом папаня вас так оприходует, что бабы вам в принципе не понадобятся.

– Папаня? – Переспросили все хором.

– Романова Ярослава Арсеньевна, приятно познакомиться. – Ох, это незабываемое выражение на их мордах.

Смесь страха и уважения.

– Так, понты понтами, а с кресла слезь. Главный придёт…

– И уйдёт так же быстро. – Я улыбнулась.

– Слушайте, мужики, я эту мелкую рыжую тварь найти не могу. Весь дом оббегал, а эта сука куда-то запропастилась.

– А все самое важное всегда под носом. – Я махнула ложкой и отправила кусочек ему прямо на пиджак.

Получи, фашист, гранату.

На меня посмотрели очень зло и оскорбленно. Даже и слова не сказав, вышел из помещения.

– Зря ты так. – Сказал глазастый.

– Я смотрю не очень-то и верен он папане.

Они переглянулись.

– Ты права. Он сохнет по Лизе и выполняет любые её поручения.

– Дрессированная псина. Хм-м. – Я почесала подбородок ложкой и испачкалась.

Сначала они улыбались, а когда я почесала ещё и нос, заржали в голос.

– Злые вы. – Ложка от смеха дрогнула и упала прямо на полотенце. – Вот ж сцук!

Пока судорожно оттирала тортик от полотенца, мне на плечи лег тяжёлый пиджак.

Блондин отошёл в одной рубашке и стыдливо покраснел.

– Господи, тебе сколько лет, что ты краснеешь, как девка на первом свидании? – Я застегнула пиджак, закатала рукава и стянула грязное полотенце.

Мужики загоготали.

– Да молодой он совсем. Двадцать два ему всего-то. – Ответил тот, что со шрамом.

– М-м-м, и правда совсем молоденький. – Я похотливо облизнула серьгу.

Мужик завис, как и блонда. У них это общее?

Нда, если они будут так ржать, то пропустят и нашествие пришельцев.

– Так, мелкая, прыгай отсюда, работать мешаешь. – Отсмеявшись, сказал мужик со шрамом.

– Вы хоть представьтесь, ради прикола.

– Коля. – Это тот, что со шрамом.

– Марк. – Глазастый.

– Саша. – Буркнул блондин.

– О, явление Христа народу: акт второй! – Воскликнула я, поворачиваясь к говорившему

И снова мужики заржали.

Помахав им ручкой, я вышла из наблюдательной и пошла к себе в комнату.

Блонда уползла к себе, а я, переодевшись, пошла обследовать дом.

На сколько я помню, библиотека и рабочий кабинет папани были на третьем этаже. Второй полностью жилой, а на первом огромная гостиная, столовая, кухня, игровая, спортзал, в общем, все, что нужно нормальному мужику.

Библиотека нашлась довольно быстро.

Да, такая же, как я помню.

Те же огромные стеллажи и каминище. Любимый красный бархатный диван с деревянными подлокотниками, на которых вырезаны наши с Россом имена.

Я помню, как он украл раскладной нож у одного из охранников и пришёл сюда, в надежде спрятать, а я подкараулила нужный момент и испугала братца. А за то, чтобы я не рассказывала охраннику о ножичке, он предложил увековечить, так сказать, наши имена.

А я, не будь дурой, согласилась. Вот и нацарапали мы наши имена на этой деревяшке.

Улыбнувшись, я прошлась пальцами по корешкам старых книг.

Я помню, как мама нам читала именно в этой комнате.

Разводили огонь в камине, брали мармеладки и ложились с братом на огромную шкуру медведя на полу, а мама садилась на диванчик и вслух читала нам Толкина. А потом приходил папа, ложился между нами и тоже слушал маму.

Это одно из самых светлых воспоминаний.

Да, папа тогда был очень добрым.

А ведь я так и не узнала, что тогда произошло, и почему папа так поступил с нами.

Эх, не время это для грустных мыслей, не место.

Найдя любимую книгу среди пыльной библиотеки, я уселась перед камином, разводить который не стала, и открыла на самой первой странице.

Всегда любила Хоббита. Смелый парень пускается в великое путешествие. Чем не крутая история?

На телефон пришло сообщение.

«Все живы?» – Мама.

« С кидаловом не разговариваю»

«Это с какой стороны я-кидалово?»

«С такой! Оставить меня с этими суками с мозгом как у новорожденной рыбки было жестоко.»

«Не визжи, даже здесь слышно. А что я могу сделать? У меня контракт! Ниче с тобой не будет, не маленькая»

«Женщина, раздражаешь»

«Аналогично, – уверенна, она улыбается, – в общем слушай: я буду через месяц, развлекайся, пока можешь. На твой день я уже купила тебе гитару и нереально дорогущие краски. Люблю, дорогая, с твоим днем.»

От маман, от даёт!

Краски, что ж за краски-то такие дорогущие. Интересно прям.

Захлопнув книгу, я посмотрела на маленькие антиквариатные часы, которые показывали шесть вечера.

Епрст, это скок я тут сидела?

Твою мать! Я подскочил с дивана я понеслась в комнату. Меня же Стужев ждет, точнее, моего звонка.

Натыкав на экране нужный номер, я прижала смартфон плечом к уху и стала натягивать джинсы.

– Приветик, зая, а я все ждал, когда ж ты позвонишь.

– Слушай, жертва пьяной акушерки, верни телефон брату, пока я не приехала и ты не лишился прямого продолжения себя. Я надеюсь, мы поняли друг друга.

Поняли, ибо трубка перекочевала законному владельцу.

– Ты знала, что меня ужасно заводит когда ты грубишь?!

– Нет, но если бы знала, грубила бы постоянно. – Я улыбнулась и принялась зашнуровывать берцы.

– Тебя забрать?

– Было бы неплохо, ты ж знаешь, где мой братишка живёт?

– Обижаешь. – Чувствую, что он улыбается.

– Кстати, ты не знаешь, где он?

– Без понятия.

– Ладно, – тяжелый вздох удержать не удалось, – позвонишь, когда подъедешь.

– Лечу к тебе, моё сердце.

И сбросил трубку, а я замерла со шнурком в зубах.

Моё сердце…

Так меня ещё никогда не называли. Были заи, коти, а сердца не было.

– Люблю тебя, Стужев, и обязательно скажу сегодня об этом.

Я чмокнула экран телефона и убрала его в карман тёплой куртки.

Попыталась открыть дверь. Закрыто.

Попинала. Поорала. Побесилась, плюнула, прямо в ботинках прошлась до комнаты, нашла шпильку и вернулась к двери, где уже стояла Лиза.

– И куда ты собралась?! – Злобно спросила она у меня.

– Бухать, вести разгульный образ жизни… Всего по чуть-чуть, знаешь ли.

– Ты никуда не пойдёшь! – Она наблюдала за тем, как я сажусь на колени перед дверью и засовываю шпильку в замочную скважину. – Дверь закрыта.

–Да ты чо. А я тут просто так карячусь. Дай, думаю, посижу на коленях перед дверью, шпилькой в неё потыкаю.

В спину мне понеслось характерное шипение.

– Не шипи на меня, у меня рефлекс-могу двинуть и до конца дней свистеть будешь.

Замок щёлкнул, оповещая о своём поражении и я, с чувством выполненного долга, толкаю железную дверь.

А на улице хорошо! Снега за ночь намело, что кипец. А его ещё и расчистили и теперь сугробы аж до забора достают. Прелесть. Вот сегодня же ночью вытащу Росса и накурнаю его рожу наглую по самые уши.

По деревьям развешаны гирлянды, сверкающие множеством огоньков, как же красиво. Маленькие снежинки медленно планируют, создавая особую магию вечера.

Телефон тренькнул. Никитка приехал. Поправив капюшон, я быстренько направилась к воротам, которые оказались закрыты, так что пришлось менять курс и бежать к посту охраны.

– Ворота откройте, пожалуйста.

– Не положено, хозяин наказал не выпускать. – Старичок за пультом управления добродушного улыбнулся мне. Ну не могу я орать на такого человека.

Нервно улыбнувшись в ответ, я вышла из будки и пошла к воротом.

Тэ-э-эк, если подпрыгнуть, подтянуться и цепляться за железные выступы, то смогу перелезть, только в куртке это будет как-то не очень.

Ладно, делать нечего, меня ждёт мой принц на кровавом Феррари, так что мне надо на ту сторону.

Подпрыгнув и схватившись руками за выступ ворот, осторожно подтянулась, только мой идеальный план побега не увенчался успехом.

Меня аккуратно схватили за талию и сняли с забора.

Телефон ещё раз тренькнул.

– За домогательство светит от одного, до пятнадцати. – Просветила я глазастого.

– Простите, хозяин запретил. – Он просто пожал плечами.

– А если сбегу? – Я нервно оглядела сугробы. Если правильно упасть, то получится лишь лёгкий вывих.

– Не получится, забор слишком высокий.

Ну, милый, ты никогда не связывался с кадетом Романовой.

Со мной шутки плохи.

Быстро нагнувшись и схватив снежный ком, залепила его со всей силы глазастому прямо в лицо.

Мужик выругался. Красиво так выругался. А я ломанулась к сугробам.

Не хотелось, конечно, так поступать с ним, но он обламывает мне свидание, и именно в тот момент, когда я хочу человеку, может первый и последний раз в жизни в любви признаться!

Быстро вскарабкавшись на сугроб, по пути пару раз провалившись по колено и засветив глазастому ещё пару снежков, я аккуратно перелезла через забор и, цепляясь за железные витки, аккуратно спустилась на землю.

Хвала богам, красный Феррари уже стоял у ворот и я ласточкой впорхнула в открывшуюся дверь.

Машина газанула именно в тот момент, когда ворота открылись и из них вывалились четверо шкафов в костюмах.

На прощание я высунула руку из приоткрытого окна и показала всем известный жест из трёх пальцев, за который в академии могли надевать по роже только так.

– Почему так долго? – Недовольно спросил парень, зато в глазах плескалось веселье.

– Замуровали, демоны. – Ответила я, стряхивая снег со штанов. – Долго ждал?

– Тебя я готов ждать вечно.

Просто и очень мило, а главное он не врёт.

– Кстати, да, глаза завяжи. – И на колени мне упала чёрная широкая ленточка.

– Стужев, ты серьёзно?!

– Как никогда. – Улыбнувшись, ответил он, и мне ничего не осталось сделать, как повязать эту ленту на глаза.

Дальше вся картина слилась в череду поворотов и резких вдохов парня за рулём. В какой-то момент на моём колене появилась рука, которая успокаивающее поглаживала.

Он будто понимал все, что я чувствую. Испытывал всю ту гамму эмоций, что была во мне.

Твою мать за левую пятку, мы знакомы месяц от силы и в начале вообще поубивать друг друга хотели, а сейчас сидим в одной машине, и его рука ласково поглаживает моё колено.

Момент, когда мы остановились и меня, подхватив на руки понесли по лестнице я как-то пропустила, и лишь вскрикнула от неожиданности, когда лифт двинулся вверх.

Когда лифт остановился на энном этаже, меня так же спокойно вынесли из него и Стужев двинулся куда-то вперёд. Потом налево, немного вправо. Дальше дверь, ещё пару шагов в теплую и наполненную разнообразными запахами комнату и меня ставят на ноги.

– Можешь снять повязку. – Горячий шёпот опалил ухо, а руки сильным кольцом обвились вокруг моей талии.

Аккуратно стянув ленточку с глаз, я замерла, пораженная увиденным.

Это была комната, наполненная всевозможными цветами. Вот что за запахи я почувствовала.

Небольшие фонарики висели под потолком и тускло освещали помещение, придавая приятную нотку романтизма.

Впереди стоял небольшой диванчик с пледом, возле которого стоял столик с соком и фруктами.

Интересно, где мы?

– Это оранжерея одного друга моих родителей. Пришлось уговаривать старого хрыча дать мне её на один вечер. Правда потом подключился папаня, и мужик разрешил чуть ли не жить нам тут. – Тихо сказал Никита, отвечая на мои мысленные вопросы.

– А… – Я повернула голову в его сторону, намереваясь спросить про опасные для меня цветы, но Стужев перебил меня, чмокнув в нос и прошептал в висок:

– Все розы я сам лично вынес отсюда еще утром. – Я улыбнулась. Все таки, он идеальный.

– Пойдём. – Он легко подхватил меня на руки и понес к дивану.

Телефон пиликнул.

Достав смартфон из кармана, я увидела, что сообщение от Вали. И говорилось в нем, что все охранники чуть ли не волосы на себе выдергивают, ибо… кхм. простите за грубое выражение, просрали дочку босса.

Написав ему, чтобы шли лесом собирать свои яйца, а у меня свидание и если они помешают, то я исполню свою утреннюю угрозу.

В ответ мне пришло краткое «Предохраняйтесь»

Я и не заметила, что Стужев с интересом читал всю переписку.

Заблокировав телефон и щелкнув парня по носу, я весело проговорила:

– Подсматривать не хорошо

Мне не ответили, только стянули куртку и принялись расшнуровывать старательно завязанные мною берцы.

Сняв обувь, и выкинув её куда-то в угол оранжереи, Стужев разделся сам и сел рядом со мной, обнимая меня за талию и укрывая обоих пледом.

Не долго думая, я положила голову ему на грудь, слушая мерное постукивание сердца, от чего меня клонило в сон.

Но зевать мне не дали.

Стужев ловко схватил мою правую руку и быстренько натянул на мой безымянный пальчик с идеальным бежевым маникюром колечко с маленьким зелёным камушком и, поцеловав меня в губы, прошептал «С днём Рождения, Ярослава»

А я, как громом пораженная, не могла оторвать взгляд от простого зелёного камушка.

– Стужев, это как понимать? – Нервно спросила я, заглядывая в эти голубые омуты.

– Твой подарок. – Невозмутимо ответили мне.

– Но почему на этот палец?

–А потому что на других оно не смотрится, согласись! – Он улыбнулся и подмигнул мне.

– И не поспоришь.

Я со вздохом улеглась на накаченную грудь.

Мы не говорили. Нам просто было уютно вместе. Я наблюдала за сиянием огоньков гирлянды, а Стужев смотрел просто вперёд, не думая ни о чем.

Вот она, та самая идиллия к которой стремятся все девушки.

И, я надеюсь, не с проста он надел кольцо именно на этот палец.

В какой-то момент, мне просто захотелось поцеловать его. Сказать «спасибо» за то, что не бросил. Простил сученский характер и вытерпел меня. За то, что пришёл тогда ко мне в спальню, и за то, что второй раз я подарила именно ему.

Протянувшись к полюбившемуся лицу, я осторожно коснулась губами его губ, плотно сжатых в тонкую полоску.

Он вздрогнул и осмысленно посмотрел на меня.

Секунда, и я уже лежу под ним, тихо постанывая от жарких поцелуев, опустившихся на шею.

Раз, и с меня слетел тёплый свитер, а я осталась лежать перед парнем лишь в чёрном кружевном белье.

Два, и пуговка на джинсах просто отрывается, а его пальцы проскальзывают под кромкой трусиков и уверенно двигаются ниже.

Три, и я закидываю голову, вслух застонав от умелых прикосновений, доводящих меня до безумия.

На миг приоткрыв глаза, я посмотрела на звездное небо, отлично просматриваемое из-за прозрачной крыши. Чёрное полотно с яркими серебряными огоньками, которые затмевают большие голубые глаза, сейчас чуть потемневшие из-за страсти.