Текст книги "Всадники Ветра (СИ)"

Автор книги: Бай Айран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

В Дейст все пребывали и пребывали гости. Тут столпились не только лорды и графы, но и герцоги и герцогини Королевства Дейстроу. Разные цвета гербов, костюмов, попон смешались в единый буйный оттенок. Множество человеческих запахов тревожили волков под замковой стеной, поэтому они углубились в лес, откуда могли спокойно наблюдать за Дейстом.

Я как можно незаметнее проскользнула к конюшне, которая встретила гулом лошадиного ржания. Каждое стойло оказалось занято, а некоторых коней перевели в дополнительные конюшни. Теперь здесь стало жарко, как в соседних банях – так много животных тут дышало. Конюхи сбивались с ног, стараясь угодить всем – и лошадям, и их господам. Но им явно не хватало численного превосходства над своими гостями, потому что лица грумов печально оглядывались в мою сторону.

Шудо нервничал, непривыкший к такому количеству соседей, но мое появление заметно его успокоило. Я с сожалением поглядела на свое седло, которое висело тут же, и лишь принялась вычищать своего жеребца. Щетка скользила по гладкой шкуре, а жеребец нежился под моими действиями., но даже его присутствие и тепло не смогли меня саму успокоить. Я отчаянно боялась свадьбы, которая неумолимо приближалась, скоро она изменит мою судьбу самым кардинальным образом. Смогу ли просто выехать на лошади из замка без своры слуг? Звание принцессы отяготит.

Я с неохотой покинула конюшню, пробираясь по пестрой толпе. На меня мало обращали внимания, еще почти никто не знал нечерию в лицо, а те, кто был на помолвке, не увидели в простой девушке нареченную принца. Поэтому я спокойно, без официальных приветствий прошла в замок. Дейст так же встретил странным и непривычным оживлением. Оно как-то не замечалось поутру, а теперь явственно стояло в воздухе.

Песни менестрелей доносились из разных уголков каменного замка, по коридорам сновали слуги, гуляли господа, стояли постоянные разговоры и звенел смех. Я почувствовала себя лишней на этом празднике жизни, и, недовольно ежась, едва сумела пройти в свои покои без остановок. На каждом углу собирались группки аристократов, и не желали пропускать служанку сквозь свое сборище. В конце концов, разозлившись, я использовала свое звание нечерии и почти беспрепятственно добралась до покоев принца, ставших моими.

День оказался слишком долгим и полным событий, чтобы я смогла обдумать его и хоть на минуту не мечтать о сне. Так что я спала, а сознание волка отстранено наблюдало за неподвижно сидящим вожаком, который с непонятным выражением лица вглядывался в спящую «неотвергнутую».

Короткие дни пролетали так быстро, словно какой-то проказник постоянно переворачивал песочные часы времени. Не успевала я открыть глаза задолго до рассвета, как на меня тяжелым грузом обрушивалась поздняя ночь. Недосыпания сказывались на недостатке концентрации внимания и вечной рассеянности, которую я проклинала каждый раз, как пропускала мимо ушей какой-нибудь вопрос.

До гостей в замке медленно дошло, что взлохмаченная девушка в извечной одежде охотницы – это будущая принцесса. Теперь мне, к сожалению, почти не удавалось проскальзывать мимо их пустословных сборищ, поэтому приходилось с вежливой улыбкой выслушивать сладкоголосых болтунов. С каждым днем они раздражали все больше и больше, и возникало впечатление, что вот-вот моему безграничному терпению придет конец. Но в этой апогее постоянных дел меня застал принц. Силенс ужаснулся моим синякам под глазами и слегка впалыми щеками. По его приказу меня кормили за четверых мужчин, а Уэн следила за тем, чтобы я много спала. Я была одновременно раздражена и рада заботе принца, но моя отчетливая усталость больше поддерживала меня во втором мнении.

Силенс же с каждым прошедшим часом становился все более оживленным и возбужденным. В нем загорелась искра жизни и страсти, все это отмечали на ужинах в Обеденном зале. Принц преобразился не только во внешнем смысле, но и внутреннем. Скорбь о королеве Лайс стала отложенной на неопределенный срок, мне это не нравилось. Уж лучше бы отложили свадьбу. Но Дейст по-прежнему собирал в себе гостей и прибавлял своим коридорам жизни и воодушевления.

Мои волки, как я их безмолвно нарекла про себя, не пытались выйти на контакт и не настаивали на предназначенном общении или использовании магии. Я благодарна им. По крайней мере, они не отвлекали от важных дел, сохраняя силы для других занятий, хотя и без них странные мысли о загадочных Иных постоянно тревожили мое существо.

Но когда сегодня утром я открыла глаза, то со стоном протеста снова зарылась в одеяло. До свадьбы оставалось три считанных дня. Близился Первый Жаркий День. Сейчас предстояла последняя примерка у мастерицы Мэйк.

Уэн поспешно согнала меня с постели, заметив, что я не сплю, а просто отчаянно боюсь встать, и приготовила горячий чай на малине. Я с удовольствием, но слишком быстро, выпила одну чашку и помчалась к портнихе. Ее загадочные фразы вчера возбудили мое любопытство. ведь принц остался доволен своим нарядом.

Добрая женщина в нетерпении плела кружева, сидя на большом сосновом сундуке у распахнутого навстречу теплому весеннему утру окна. Я в восхищении замерла перед своим платьем, которое бережно разложенное покоилось на кровати. Странное благоговение и какой-то оттенок ужаса охватили меня. Портниха превзошла саму себя. Мои глаза жадно скользили по белому шелку, по вставкам из ткани цвета слоновой кости и золотистой отделкой, так яро напоминающей мне о цвете глаз моего волка.

Платье легло по моей фигуре идеально, я не могла выразить свое восхищение словами, лишь беспомощно то открывала, то закрывала рот в попытках сказать хоть что-то стоящее такого наряда. Но мастерица Мэйк радостно кивала и тоже пребывала в молчании, словно она сама осознавала, что создала просто великолепное платье, так сильно подходящее именно мне.

– Вы…

– О, не стоит, моя принцесса! – неожиданно уважительно отозвалась Мэйк. Я покраснела. – О, обязательно сделайте то же самое на церемонии, вы прекрасно выглядите, когда краснеете!

Вот уже третий человек делал подобный комплимент относительно моего столь нелюбимого румянца, но я послушала совет доброй портнихи и почтительно кивнула, решив, что слова здесь действительно излишни. Чем дольше я находилась в Дейсте, тем сильнее убеждалась в том, что для того, чтобы общаться со слугами этого замка мне достаточно просто взглядов и жестов, рот при этом можно практически не открывать – они и так прекрасно понимали, чего именно я в тот или иной момент хотела. Этого не скажешь о местных вельможах…

После примерки, оставаясь до сих пор в прекрасном восторге, я по привычке побрела к Жэдэ. Повариха, расположившаяся ко мне после нашего общего взаимодействия, заверила, что на торжестве все будет выглядеть в лучшем виде. Завтра на закате они приступают к приготовлению блюд, уже сейчас на кухне царило доселе невиданное возбуждение. Я с сожалением посмотрела на их мирские заботы и бесцельно продолжила слоняться по замку, ведь дела, доверенные мне принцем, уже завершены.

Неизвестность и отсутствие хоть какой-то цели перед церемонией наводили на всяческие мысли, которые я, впрочем, не пыталась воспринимать всерьез. Хотелось знать немного больше о Красной стране, предоставляет ли она опасность Королевству Дейстроу на данный момент или нет? Я думала, какие обязанности будут возлагать на мои плечи, после того как я стану принцессой. Множество мыслей скопились в моей голове и беспомощно трепыхались на волнах моего беспокойства. Принц тоже не способствовал избавлению от тревоги. Его блестящие ртутные глаза дразнили меня своей радостью и напущенной беспечностью, но Силенс явно наслаждался своим званием жениха.

Одно рассуждение завело меня в тупик. А если моей первой обязанностью принцессы станет рождение наследника? Я не горела желанием стать матерью, как и стать женой, если говорить честно. Ну, а что если для того король и женит своего сына? Чтобы стать свидетелем рождения внука? Или внучки? С тех пор я думала о свадьбе с содроганием. Мне не могло прийти даже в голову, что принц станет уважать мою волю, поэтому последние дни я достаточно кисло отзывалась на попытки Силенса завязать разговор.

Почему мысль о ребенке вызвала такое отвращение, объяснить я не смогла даже волку, который неустанно твердил, что щенята – залог большой стаи, но я отмахивалась от его звериных рассуждений, пытаясь отыскать причину в себе. Она ускользала и ускользала из моих пальцев, как мимолетное счастье, которое случается так редко. Вот и догадка никак не хотела даваться проторенным путем. Спросить кого-то я не получилось бы, да и не хотелось. Должна же я сама приходить к выводам?

А вывод оказался не утешительным. Я боялась стать похожей на свою мать, которая забыла о существовании мужа после появления на свет второго ребенка, хотя и не переставала любить герцога. Она просто обросла коркой льда, не выпуская чувств наружу, а может, я страшилась за дитя, которое начнет свою жизнь в опасности и вечном преклонении? Его обязательно захотят убрать с политической доски, как пытались это сделать со мной. Принц не смог бы жениться после моей смерти достаточно продолжительное время, так как церемония помолвки состоялась, где он поклялся в своих намерениях. Горькая усмешка обожгла губы. А что если мой убийца затаился и ждет окончания церемонии венчания? Тогда уже никакие законы не позволят принцу Силенсу жениться в ближайшие сорок лет. Трон в таком случае мог остаться без наследника.

Но все эти странные размышления принадлежали Дейсту и его атмосфере. Дикая и хамоватая женщина, которую принц увидел при нашей первой встрече, превратилась в пугливую девочку, неспособную даже выехать верхом из замка на собственном жеребце. Магическая река соблазняла, манила на противоположный берег и в дальний путь, но я твердо сопротивлялась, но для надежности решила не покидать замковых стен. Волки не одобряли моего решения.

Я страшилась рассказать принцу, куда увели меня истоки моей магии, но вместе с тем отчетливо понимала, что долго скрывать волков не удастся. Кто-нибудь да заметит множество следов хищников около провалившейся стены, поэтому я несказанно рада, что животные решили держаться в роще. Хотя одного из них это не устраивало, он хотел быть ближе ко мне, чтобы в случае опасности оказаться поблизости. С трудом удалось убедить его, что пока рядом Силенс, мне ничего не грозит. Он покорно согласился передать меня на попечение вожака. Я озадаченно отреагировала на это имя принца в его мыслях. По нашим законам, сейчас Энтраст был вожаком, но волк упорно так называл именно Силенса. Еще одна загадка, требующая моего внимания.

С завидным упорством я отгоняла от себя чувства радости и торжественности, словно поддавшись им, потеряю бдительность и тогда уже не найду в себе силы спастись от омута переживаний. Уэн не разумела моей мрачной отрешенности, заявив, что вела бы на моем месте себя, как самая счастливая невеста на свете, ведь принц такой красивый мужчина. Я лишь фыркала в ответ на ее слова, но ее поразительный восторг Силенсом разбудил до сих пор неизвестное ядовитое чувство, которое стало замечать любое слово, сказанное в адрес наследника трона. Я раздражалась на себя все сильнее и сильнее, теряя умиротворенный и сосредоточенный контроль.

Утро свадьбы встретило дрожью в коленках. Глаза открылись, лениво пробежавшись взглядом по потолку, ощутила на коже свежий воздух Первого Жаркого Дня. Я потянулась и села, встревожено оглядываясь. Уэн уже вовсю хлопотала вместе с мастерицей Мэйк. И как я не услышала раньше их оживленное перешептывание? Они расправляли складки на платье и поочередно восклицали комплименты в его адрес. Созерцание белоснежной ткани отбило всякое желание вставать с постели.

– Миледи! – воскликнула Уэн, заметив мое неосторожное движение, я не успела закрыть глаз. – Добро утро! Можно даже сказать, день!

– Как день? – ошеломление слегка отрезвило.

– Уже почти полдень, моя леди, – добавила служанка и продолжила помогать мастерице Мэйк. Женщина улыбнулась вместо приветствия.

Ворча на себя за долгий сон, я опустила голые ступни на прохладный пол. Свежесть воздуха в комнате говорила об открытом окне, легкий запах дыма о зажженном очаге, а дух трав о свежезаваренном чае. Неожиданно проснулся аппетит, и я, оставаясь в ночной рубашке, с удовольствием прикончила принесенные пажом булочки с маслом и запила все это маленькое пиршество чаем. Уэн заварила успокоительный отвар, в котором приятно благоухали корни малины, листья мяты и листочки медуницы. Потом я с сожалением рассталась с ночной рубашкой, а Уэн едва ли не насильно запихнула меня в ванну с горячей водой.

Тепло благотворно, как и всегда, повлияло на тело, и оно расслабилось. Намыленная губка тщательно отмывала мою кожу, ведомая рукой Уэн. Волосы неприятно потяжелели от воды, когда девушка принялась и их приводить в чистоту. Вскоре я стояла посреди комнаты, завернутая в полотенце и дрожащая от легкого ветерка из окна. Мастерица Мэйк и Уэн спорили, какой комплект белья мне надеть под платье. Вскоре они сошлись на батисте, и я мысленно согласилась с выбором.

До меня долетел гул замка, когда все торжественно замолчали, облачая невесту в свадебный наряд. Уэн блаженно улыбалась, аккуратно складывая ткань по фигуре, а мастерица безмолвно руководила ее действиями. Это занятие показалось бесконечным, и я быстро заскучала, но продолжала отмечать отменно сшитое платье. Оно приятно охватывало меня, но не стесняло движений. Широкие юбки красиво струились по бедрам, я видела это, даже не пользуясь зеркалом.

– Теперь осталось ждать служанок, – сообщила портниха, оправляя последние складки.

– Зачем? – не поняла я.

– Как это зачем, нечерия? – в свою очередь удивилась Мэйк. – Они закроют вас черной тканью и поведут в Сверкающий зал так, чтобы никто не смог увидеть вас до церемонии, – объяснила она нечто важное маленькому и глупому ребенку.

– К чему такие сложности? Какая разница – увидят ли меня до церемонии или во время? – вопрос получился прозаическим.

– Нет, нечерия! Разница есть! – возмутилась портниха. – Наши предки не просто так придумывали эти традиции, мы должны их соблюдать! Или ты хочешь опозорить дом своей семьи?

– Н-нет, – выдавила я, ошарашенная ее гневом.

Мастерица кивнула, не в силах подобрать слов, чтобы вновь не приняться браниться. Я виновато потупила голову и уставилась в одну точку на полу. Время превратилось в тягучее и вязкое вещество, которое отвратительным потоком обволакивало тело. Шрам на груди неприятно заныл, словно тянул куда-то в сторону, но я старалась не обращать на эту боль внимания. Я смиренно ждала служанок с черной тканью.

Теперь я часто вспоминаю те минуты ожидания, осознания и понимания. Наверное, именно там, в комнате, возле своей служанки и портнихи, Эверин Фунтай превратилась в истинную принцессу. Именно мои мысли, мой разум привели к этому состоянию, а не громозвучные слова короля. Но тогда я этого не понимала. Лишь стояла и томно раскачивалась на пятках, дрожа от страха, нетерпения и боли в шраме.

– С вами все в порядке, миледи? – обеспокоенно поинтересовалась Уэн, заметив мою нездоровую бледность. Я попыталась ей что-то ответить, но из горла вылетели какие-то невразумительные звуки. Теперь всполошилась и портниха, торопливо отойдя к очагу. Чашка, обжегшая мои пересохшие губы, вернула к реальности, я глубоко вздохнула, и румянец вернулся на бледные щеки.

– Да, да, просто… – я забыла, что хотела ответить, и вернулась в мир безмятежности и спокойствия.

– Миледи! – чуть ли не кричала портниха. Я вновь бессмысленно перевела на нее свой взгляд.

– Все хорошо, – заверила я женщину в том, в чем сама очень сильно сомневалась.

Волнение слишком глубоко проникло в сознание и теперь пыталось всячески предотвратить церемонию венчания. Оно решило привести меня в ступор, чтобы все испугались за мое здоровье и поспешно перенесли торжество. Я загорелась злобой. Волк подхватил это чувство. Едва ли не рык вырвался из моей груди, рассудок прояснился, осталось лишь легкое беспокойство перед предстоящим действом. Стук в дверь окончательно разогнал наваждение.

– Минуточку! – вместо меня ответила Уэн и повернулась лицом. – Вы в порядке, миледи? – вновь повторила служанка.

– Да, Уэн, теперь все действительно хорошо, – эхом отозвалась я.

Портниха впустила гурьбу служанок, но те практически сразу остановились и уставились на меня. Восхищенные лица подтвердили мои предположения, я выглядела великолепно благодаря работе Мэйк. Потрясенные, служанки зашли в покои и в нерешительности остановились поодаль, держа в руках черную ткань.

– А ну за работу! – пригрозила портниха, и девушки вышли из оцепенения. Я, смущенная их взглядами, покорно ожидала, пока они встанут по периметру, черная ткань развернулась.

Я не ожидала такого. Полотно оказалось широко и длинно. Я очутилась в небольшом черном цилиндре, даже лучи света не пробивались сквозь туго сплетенные нити. Мне предстоит идти в слепую, надеясь на указания служанок. Девушки шепотом переговаривались друг с другом, а потом начали медленно покидать покои.

Наше шествие напоминало маленький корабль во время ночной бури, а я явилась в образе его капитана. Слепо доверяя своей команде, я шла за ними, вверяя в их уверенные руки свою судьбу. Черные тканевые стены вокруг трепетались, стали слышны звуки замка. Повсюду, где проплывал наш корабль, прокатывался удивленный шепоток, и гости стали стекаться в Сверкающий зал. Места для всех там явно не хватит, отметила я про себя. Но увидеть лица людей я не могла, лишь слепо следовала движениям служанок. Я не хотела знать, как девушки отвечают на взгляды гостей, но молилась, чтоб служанкам удалось скрыть восхищение, которое овладело ими в моих покоях.

Теперь я ступала по полу, который был устлан коврами – в честь свадьбы тростник в Сверкающем зале заменили ими. Ноги непривычно гулко ударялись, а сердце повторяло далеким эхом эти странные звуки. Гул голосов и песни менестрелей долетали так тяжело, что я испугалась за свой слух, но среди всего множества звуков я отчетливо различила пение Онливана.

Старый арфист успокоил мое сознание ласкающими звуками, плавно переходящими в динамичную песню. Создалось впечатление, что поет он только для меня:

 
Странные чувства стесняют сознанье,
Ты так боишься того, что сейчас
Медленно вдруг придет пониманье,
Станешь женой ты в этот час.
 

Онливан безошибочно угадывал мои чувства. Неужели он придумывал песню на ходу? Но каким образом арфист мог узнать о моих мыслях? Я решительно отогнала мысль о том, что песня исполнена экспромтом.

 
Болью в груди отзовутся сомненья,
Страхом холодным загорится мечта,
И замрешь в предвкушении сражений,
В сердце ты стала совсем уж не та.
 

И эти слова тоже оказались горькой правдой. Я разительно изменилась с тех пор, как впервые попала в замок Дейст. И принц Силенс участвовал в моих трансформациях, но я не придавала особое значение всему происходящему. До слов Онливана.

 
Но душу твою захватили Иные,
Ты им верна до конца всей земли,
Пусть они не такие, другие,
Главное что это они…
 

Иные! Как? Как? Онливан просто не способен на то, чтобы читать мысли! Я уверяла себя в этом, но постоянно находила ошибки в своих рассуждениях. Как же арфист узнал о существовании Иных, которые действительно тревожили мое сознание? Они послали волков обратно ко мне. Но как? И почему они сделали это? Вопрос об Иных извечно сопровождали мои дни и ночи.

Арфист замолчал, а я с сожалением вздохнула. Его мелодия так благотворно влияла на меня, несмотря на то, что слова сильно взволновали. Онливан пел о таких подробностях, какие были известны лишь мне. Я в очередной раз уверилась в том, что старик обладает какими-то магическими способностями. В этом просто не может быть сомнений, но отчего-то стало не по себе. А если другие в зале возмутятся песне менестреля? Спросят о том, кто такие Иные? Гул голосов мерно продолжал свое течение, а Онливан молчал, но будто пронзал черную ткань своим бесцветным взглядом. Я четко ощущала его взгляд. Дрожь вновь охватила меня, теперь я боялась менестреля.

Запах еды упоительно ворвался в нос, неожиданно проснувшийся голод забрыкался в моем животе. Я улыбалась такой простой реакции организма на такое торжественное событие, но сама не могла так же легко отдаться радости. Я волновалась, что сказать, сегодня я стану женой принца. Не девушкой, предназначенной ему, не нечерией, не пациентом и не другом, а женой. Это звание вызвало сочетание экстаза и страха. Я не знала, какие чувства питаю к принцу, но и не сказала бы, что Силенс мне абсолютно безразличен.

Патетичная тишина, воцарившаяся в зале, сказала о том, что король прибыл на церемонию. Только дыхание людей сливалось в неприметный гул. Шаги Энтраста гулко отдавались по коврам, потом по ступеням помоста и вот он остановился.

– Люди Королевства Дейстроу! – голос короля показался невероятно сильным и уверенным, я едва его узнала. – Сегодня Первый Жаркий День! – Аплодисменты взорвали пространство. – Сегодня день свадьбы моего единственного сына и наследника престола династии Предназначенных! – Мужчина был горд, я чувствовала это кожей. – Принц Силенс Скопдей Могучий! – вместо своего менестреля провозгласил Энтраст.

Я заволновалась, видя перед глазами только черную ткань, отчаянно захотелось избавиться от этого плена.

Шаги принца по звуку были увереннее, нежели поступь состарившегося короля. Дыхание принца тяжело раздавалось за занавеской, мужчину снедали волнение и беспокойство. Восхищенный шепоток, который возник при появлении наследника трона, стих. Король вновь заговорил.

– Ты стал мужчиной, когда на границах с Красной страной воевал за свой народ! – патетично продолжал Энтраст. – Теперь я дам тебе жену! И да будешь ты, сын мой, чтить ее, как собственную королеву!

Эхо радостных восклицаний и пораженные вопросы пронеслись по залу, охватив волнением и меня.

– Нечерия Секевра Эверин Фунтай! – громозвучно объявил король. Черная ткань пала. Служанки вместе с ней незаметно убрались от помоста.

Первое, что бросилось в глаза, это, к моему удивлению, был переделанный помост. Для нас с принцем установили ступени, какие были в саду на нашей помолвке, чтобы мы смогли подойти к королю Потом я увидела Энтраста, на лице которого и вправду сверкала гордость, которую я слышала. Сверкающий зал оправдывал свое название. Сейчас он действительно сверкал. Миллионами цветов, свечей, блеска, лиц, голосов, запахов – все это слилось в необыкновенное сияние.

Я повернула голову, чтобы лучше рассмотреть принца. Силенс явился образом великолепия и безупречности. Придуманный мною наряд великолепно оттенял его бронзовую кожу и ртутные глаза. Белоснежная улыбка сверкала, а глаза не отрывались от моего образа. В растерянности, я поняла, что все вокруг молчат. Не слышны аплодисменты и крики, восхищения и поздравления нечерии. Я недоуменно оглядывалась и наткнулась на свое отражение.

Дарк и Лайт! Прекрасная молодая женщина в блистательно восхитительном подвенечном платье глядела на меня огромными от страха янтарными глазами. Белоснежная ткань сделала тон ее кожи темнее, оливковый цвет приобрели мои руки и шея. О, мастерица Мэйк! Она умело закрыла мой шрам полупрозрачной тканью, под которой высоко поднималась вырезка из шифона до самого горла. Корсет разделенный на части цвета слоновой кости вставками делали мою талию безукоризненно тонкой, идеальной, а пышные юбки безупречными складками, как потоки воды, обтекали мои бедра, придавая им соблазнительные формы. Обнаженные руки с рукавом до локтя непринужденно повисли по бокам, а волосы цвета прошлогодней смолы аккуратно рассыпались по плечам и спине. Я в экстазе смотрела на себя, не веря тому, что это и есть Эверин. Подвенечное платье было не просто мне к лицу.

Толпу гостей в Сверкающем зале охватил тот же восторг, что и меня. Даже король недоуменно оглядывал невесту своего принца, и не находил слов, чтобы прервать это благоговейное молчание. Но взгляд Силенса стал наилучшим комплиментом, сделанным за этот день.

Упоение, недоумение, страх, обожание и гордость смешались в ртутном море его серебристо-серых глаз. Скулы окрасились легким румянцем, я никогда не замечала, чтобы принц краснел, но и смущение читалось в его прекрасном лице, и последнее чувство, явственнее всех удивившее.

– Перед тобой твоя невеста, сын! – продолжил король. Силенс с трудом оторвался от меня и повернулся к своему королю, став к нему прямо лицом. Я повторила движения принца. Теперь все мое внимание было сосредоточено на Энтрасте. – Нельзя не сказать, что юная герцогиня прекрасна! – смущенно, но уверенно заявил король. Принц согласно наклонил голову. – Сегодня нечерия превратится в принцессу, когда бог Света благословит ваш брак, дети мои!

Силенс сделал уверенный и широкий шаг к помосту. Нечто подобное мы с ним уже прошли, поэтому придерживая полы своего платья одной рукой, а другой неумело цепляясь за локоть принца, я взошла по ступеням и остановилась перед королем. В руках Энтраст держал зажженную свечу. За его спиной только теперь я заметила торжественно одетых слуг, но не успела наблюсти, что они держат в руках.

– Преклоните передо мной свои колени, дети мои, дабы отдать дань уважения нашему почитаемому богу Света! – голос короля слегка дрожал, глаза сверкали, рот улыбался.

Принц увлек меня за собой на пол помоста. Я мягко опустилась на колени перед королем и затаила дыхание, дабы не пропустить из-за его оглушительного звука ни одного слова Энтраста.

– Бог Света Лайт! Да приди ты во свидетельство этого брака! – В руке короля огнем вспыхнула свеча. Без видимого вмешательства, она зажглась на глазах у всех гостей Дейста. Я задрожала от страха. То была древняя Королевская магия, призывающая в свидетели богов. – Он не против вашего брака! – сообщил король, отдавая горящую свечу в руки какого-то слуги. Я заметила в нем черты аристократа. О боги! Герцоги Королевства выступали слугами на этой церемонии!

Силенс тяжело дышал от волнения, но больше в мою сторону так и не посмотрел. Его серебряный обруч на голове сверкал, создавая некое ощущение сияния над принцем.

– Но я должен присвоить твоей невесте второе имя, прежде чем смогу заключить ваш брак! – Голос короля отдавался в моем сердце. – Эверин!

– Да, мой король, – почти беззвучно отозвалась я. Горло перехватило от волнения.

– Теперь ты будешь зваться Эверин Страстная из династии Предназначенных! – Я лишилась имени Секевра, подумалось мне, но потом… Страстная? – В твоих глазах горит это чувство, в твоих руках оно воплощается, а в помыслах придает себе форму. Такая принцесса нужна Дейстроу, такой женщины давно не хватало замку, и только такая девушка способна завладеть сердцем Силенса Скопдея Могучего! Страсть – твое оружие и слабость, юная нечерия. Она привела тебя к исполнению твоей цели, она спасла твою жизнь, когда на нее хотели покуситься, – взволнованный шепот пробежался по залу, – с помощью страсти ты смогла разрушить стены недоверия моего сына. Страсть, страсть смогла разбудить во мне разум, что дремал со смерти Ялдона. – Король почтительно замолчал. – Ты вселила ее в Силенса, он отдал ее мне. Это хорошее начало для принцессы, Эверин Страстная!

Гости захлопали, оглушительный звук слабо раздался в моем разгоряченном словами короля сознании. Я понимала, это часть ритуала – объяснение данного нечерии имени. Но эмоции Энтраста выглядели искренними.

Еще один слуга, герцог Фунтай – я едва узнала отца – подошел к королю и подал ему какую-то деревянную чашу.

– Сим движением я отмечаю ваше единомыслие, – король начал ритуал венчания. Пальцы на мгновение опустились в чашу, а когда он вынул их, то подушечки оказались окрашены в красный цвет. Энтраст подошел ко мне и оставил между бровями отпечаток, потом проделал то же самое с Силенсом. Принц торжественно молчал. – Красный цвет принадлежит гребу Королевства Дейстроу, но теперь этот цвет будет принадлежать Эверин! – сообщил он. – Ярче, гуще и пурпурнее нашего герба! То будет твоя страсть! – От следа между бровями король провел пальцем вверх по лбу. – Да будут твои мысли соответствовать чувствам! – Он отошел к Силенсу. Король обмакнул два больших пальца в чашу, которую теперь вновь держал мой отец, и от пятна принца провел две лини, расходящиеся к вискам и проходящие над бровями. – Пусть твоя мощь отвечает твоим рассуждениям. – Я чувствовала дрожь Силенса, хотя сама заметно успокоилась. К королю подошел герцог Рийвэра, невысокий человек с гладкой черепушкой и шаткой походкой. Он подал ему внушительного вида веревку. – Сок малины, что впитан в эти путы, пусть благодарствует появлению будущих наследников! – Энтраст поднял над головой веревку. – Крепость дубовых листьев да принесет этому браку несокрушимость внешним изъянам! – Люди торжественно подхватывали его слова. – Да пусть бузина служит вам опорой и верностью, а узлы – благосостоянием! – Король подошел к нам, наклонился, как когда-то в день помолвки взял руки. На этот раз узлы, которыми он нас связывал стали крепче, да и их стало больше. Король совершал этой действо сосредоточено и честно. У меня даже запястье неприятно заныло от тугих пут, но горячая кожа принца придавала уверенности. – Лайт выступил свидетелем вашего сочетания, я, король Энтраст Справедливый, подтвердил его одобрение! – Тишина зазвенела вокруг нас, переливаясь магическими отсветами в зеркалах. – Да будет воля богов и короля Дейстроу – отныне Эверин Страстная будет считаться женой принца Силенса Могучего! Да благословят их брак боги! – громогласно, на высокой ноте закончил церемонию венчания король. – Но! – прервал он возгласы и поздравления. Я затрепетала. – Сейчас юная жена принца, считавшаяся до сих пор нечерией, станет принцессой! – Пальцы принца одобрительно сжали мои. – Эверин Страстная, клянешься ли ты в верности династии Предназначенных?

– Клянусь! – тихо, с легким хрипом, но все же ответила я. Энтраст добродушно мне улыбнулся с отеческой гордостью.

– Да будет так! И станешь ты принцесса Эверин Страстная! – Гром его слов прокатился по застывшей толпе. Еще один герцог подошел к королю, держа в руках подушку, на которой бережно лежал серебряный обруч.

Энтраст взял его в руки и вернулся ко мне. Слезы мешали разглядеть выражение его лица, а кровь, по привычке стучавшая в ушах, не давала услышать церемониальных слов. Но вот король сделал последний шаг, который нас разделял, и осторожно возложил на мою голову обруч. Тот идеально обхватил мои мысли. Прохлада серебра приятно остудила лоб, пересекая полыхающий огнем развод краски от пальца Энтраста. Словно для этого обруча я была и рождена, он не показался чуждым или неудобным, напротив, с ним я ощутила себя полноценной. Нет, вместе с принцем и званием принцессой я наконец-то нашла свое внутреннее спокойствие.