355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Бай Айран » Всадники Ветра (СИ) » Текст книги (страница 11)
Всадники Ветра (СИ)
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 02:06

Текст книги "Всадники Ветра (СИ)"


Автор книги: Бай Айран



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Он опустился рядом и принялся вылизывать мою всклоченную шерсть. Я недовольно зарычала, но волк и ухом не повел, продолжая свое занятие. Опустив голову на лапы, я попыталась уснуть, и равномерные движения его шершавого языка способствовали установлению спокойствия в моей душе.

– Нам повезло, что рана не загноилась, – по привычке говорил со мной принц, обрабатывая ее какой-то мазью, как он делал это, стремясь вывести меня из забытья.

Я затрепыхалась под его пальцами и открыла глаза. Принц изумленно посмотрел на меня.

– Я ведь вернулась, Силенс, вы забыли? – ласково спросила я, почему-то сжалившись над его встревоженным лицом.

– Я думал, это приснилось. – Честное и наивное признание. Мне, наконец, удалось улыбнуться. Сухие губы неприятно защипали.

– Можно воды? – голос срывался на хрип.

После того, как принц, не обращая внимания на мои протесты, накормил меня с ложки немного более густой кашей, чем прежде, он позволил мне сесть. Далось это только с помощью Силенса, и притом с болью в росчерке на груди, но уже не такой острой, как прежде.

– Легче? – Участие, как я от него устала.

– Да, немного легче, болит уже не так сильно. И, кажется, кошмары отступили.

– Ты тоже о них помнишь? Бедняжка! – жалостливо заметил Ленс.

– Я доставляла много хлопот. Да? – с опаской спросила я.

– Нет! – резко ответил принц. – Ты просто многое пережила и нуждалась в поддержке. – Он вздохнул. – Было страшно, когда ты в истерике отмахивалась от меня, отодвигалась, и, если вырвалась, падала с кровати и утихала, но исправить что-то я не мог, тем более винить тебя в твоих кошмарах.

– Какой ужас! – с отвращением выдавила я. – Препротивное, думаю, зрелище. – Принц лишь отмахнулся.

– Почему ты сразу не позвала на помощь?

Ужас той ночи ворвался в меня беспардонно и грубо, но я сумела справиться с паникой. Картинками приходили подробности, Силенс молчаливо ожидал моего ответа. Я вспомнила резкий запах трав.

– Белладонна и волчья ягода! – я сказала это на выдохе.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво покосился на меня наследник трона. Пфф, принц, который месяц ухаживал за человеком, как обычный лекарь.

– Я вспомнила запах свечи, а потом всплыли названия, мне их… – Я запнулась. Сказать, что о них мне поведал волк, было бы ошибкой. – …показывал отец, когда говорил об опасных травах, – соврала я не очень виртуозно, но принц поверил.

– Язык распухает от порошка этой омерзительной ягоды. – Он чему-то кивал. – Поэтому не смогла кричать? Ну, а потом? Я слышал твой крик.

– Да, я сделала это из последних сил, когда убедилась, что разбудила вас магией.

– Так это тоже была ты?

Принц изумленно осел на кровать. Он слегка побледнел и пораженно смотрел на меня.

– А кто же еще? – я спросила это чисто их любопытства.

– Это неважно, – проскользнул мимо щекотливой темы принц. – Твоя магия сильнее, чем ты считаешь. Я выстроил защиту перед тем, как уснуть.

– Поэтому я так долго об нее билась, – кисло заметила я. Лицо принца вытянулось. – Я дотянулась до вас, потому что находилась в отчаянии, панике, боль пронзала меня, а тень ковырялась в моей ране пальцами…

– Что делала? – принц привстал.

– Ну, пальцами разрывала рану еще сильнее. Их подушечки, видимо, были тоже смазаны ядом.

Силенс молчал. Изумление явно овладело принцем, и он погрузился в свои размышления. Я лишь могла нетерпеливо пыхтеть и ждать, пока наследник трона наконец обратит на меня внимание.

Яростный стук в дверь и громкие проклятия моей матери заставили вздрогнуть. Она поносила принца на чем свет стоит, и я невольно улыбнулась. Силенс сверкнул глазами, но сам едва не расхохотался, поднимаясь и открывая дверь. Герцогиня безумным порывом энергии ворвалась в комнату.

– Девочка моя! – почти закричала она звонким голосом, я съежилась от громкого звука.

– Говорите тише, – предупредил принц, – иначе мне придется проводить вас вон, – мягко надавил он. Лендри зло повиновалась.

– Как ты, Эверин, рыбка моя? – зашептала она, схватывая мою руку. Я едва различила слова.

– Но не так же тихо! – расхохотался принц, награжденный еще одним недовольным взглядом матери.

– Я лучше, мам, – почти не соврала я. Глаза матери заметили шрам и по тому, как расширились ее зрачки, пришло понимания, что он отвратителен. Я отвернулась, пряча подступающие слезы. Принц неодобрительно покачал головой.

– Очень больно? – взволнованно продолжала вопрошать мать.

– Нет, – сухо отвечала я. Она причинила мне большую боль, испытав отвращение при виде моего шрама. Во взглядах принца я видела лишь заботу, тревогу и ласку.

– Почему ты так? – удивленно спросила она.

– А как мне еще быть? – бросила я раздраженно. – Было бы тебе так больно, поняла бы! – Я смягчилась. – Но никому такого не пожелаю.

Глаза цвета бренди помрачнели, но я не жалела, в них хотя бы погасло отвращение, которое ранило меня острее меча.

– Я очень волновалась за тебя!

– Не стоило, – прервала я, не желая слушать поток теперь притворных слов. Ей было неприятно смотреть на розовый рубец поперек моей груди, а я не хотела терпеть эти взгляды.

– Что ж, принц хорошо о тебе заботится, – начала она, поднимаясь с кровати и оправляя платье. – Зайду как-нибудь позже. Поправляйся, дочка, – сухо закончила герцогиня и ушла.

Я ощущала злость, закипавшею в глубине моей обиженной души, но потом устало оставила свои попытки сделать хоть что-то, чтобы ее остановить.

– И что это было? – поинтересовался принц.

– Я не понимаю.

– Понимаешь, Эверин.

У меня не возникало желания объяснять это принцу, но кому я обязана своим выздоровлением? Разве не ему? Ведь отец потерял надежду увидеть меня живой.

– Она с таким отвращением посмотрела на него. – Я дернула подбородком в сторону груди. – Даже не с сожалением или болью, а с омерзением! – обида рокотала в горле.

– Что вы, Эверин, в вас нет ничего омерзительного! – поспешил заверить меня принц. Я верила ему, потому что серебристые глаза подтверждали и слова.

– Не знаю, – ответила я, справившись с эмоциями. – Но в ее глазах было отвращение…

– Дайте ей время привыкнуть, – спокойно рассудил Силенс, подсаживаясь на край кровати. Его пальцы привычно обхватили мое запястье, я успокоилась. – Не устала?

– Нет, – правда оказалась по крайней мере утешительной. – Я должна дольше бодрствовать, и нужно начать шевелиться.

– Согласен, – принц расстроил мое самолюбие, которое надеялось на его заботливые уговоры. – Хотя так не хочется, чтобы ты испытывала боль, – добавил Силенс.

– Вы так много для меня сделали…

– Я поклялся в верности своей королеве. – Фраза до основания разрушила мои глупые романтические надежды. – Но даже если бы клятва не прозвучала, я не смог бы поступить иначе. – Внутри потеплело.

– Я еще никому так не доверяла.

Это было правдой. С детства привыкшая быть в одиночестве, я действительно никому не доверяла до такой степени, чтобы позволять видеть меня обнаженной, при этом не испытывая сильного стыда. Я не смогла даже представить, что бы стало с моим внутренним миром, если бы это делал лекарь. Принц сохранил мои чувства нетронутыми, и благодарность наполнила меня до краев.

– Спасибо.

– За что же? – удивился Силенс.

– Ответьте на этот вопрос сами, – отозвалась я.

Волк дотронулся до меня, и я отзывчиво потянулась на его прикосновение. На минуту покинула себя.

Я стояла под каменной стеной, вновь ощущая запахи логова «неотвергнутой». Замок. Сообщила мне она. Мне понравилось, с какой радостью она ответила мне на мой зов и потянулась к волчьему телу. Оно давало ей чувство легкости и избавляло от боли. Я с радостью предоставляла себя для ее робких экспериментов.

Ведь Иные сказали, что так надо и так будет, а я верила Иным. То были мудрые и древние существа, и если они приняли нас с волком, значит, так должно быть. Он недоволен всем этим, но тоже повиновался более сильной, чем его сопротивление, воле. Но волк все еще не мог примириться с ее прикосновением к моему телу. Я, разозлившись, послала ее сознание в его сторону.

Противоборство оказалось сильным. Он отчаянно выставлял защиту, но «неотвергнутая» была сильной, поэтому она сломала ее и оказалась внутри волка. Он недовольно рычал, брыкался, метался, а потом стих, смирившись. Я внимательно наблюдала за ним. Поняла, что тот принял эту связь и прочувствовал ее глубину, как я на человеческой дороге, когда впервые увидела «неотвергнутую».

Волк с уважением заскулил и отпустил ее обратно в собственное тело. Желтые глаза сообщили, что он осознал. Я прижалась щекой к его влажному носу, ощущая умиротворенное дыхание.

Я испытывала противоречивые чувства. Волк отправил меня в сознание другого волка, который отчаянно этому сопротивлялся, но я его сломила, и он покорился. Ощущение превосходства наполнило рассудок, но я поспешила избавиться от предательского поступка. Я не властвовала, а делила волчье тело и разум, это мне нужно уяснить.

Сердце гулко билось в груди, спокойствие впервые за несколько дней коснулось моего тела. Здоровая усталость от физических нагрузок, пусть и таких смешных, наполнила меня. Я довольно улыбнулась.

– Ты опять пользовалась Динео, – изрек принц. Я посмотрела на него. Он не осуждал, просто говорил, что ему известно.

– Да, Силенс, думаю, только он и спас меня от верной смерти.

– Я тоже так думаю, – легко согласился принц. – Но тебе необходимо учиться.

– Вы это уже говорили.

– Знаю, – упрямо стоял на своем Ленс.

Его забота была такой привычной, что я немного испугалась своей глупой наивности. А что если все сделанное – чувство долга? Постойте, но на что я еще надеялась? Я специально подняла руку и оправила волосы. Боль, конечно, сопровождала это движение, но не сумела перекрыть изумление, когда под пальцами я ощутила чистые, словно шелк, волосы.

– Они чистые, – тупо сказала я.

– Да, – ухмыльнулся Силенс. – Вымыть их в первый раз казалось непосильной задачей. Тем более не хотелось тревожить тебя, но я сумел.

– Принц, вы волшебник! Даже Уэн не могла так прекрасно их укладывать!

Силенс расхохотался. Смех был заразителен, и я тоже улыбнулась.

– А Дикси сказала, что вы не умете смеяться, – заявила я.

– Ваша сестра говорила обо мне? – Силенс был слегка удивлен.

– Да, она рассказывала о своих днях в Дейсте, и там неизменно появлялись вы.

– Приятно слышать, что давние друзья не забыли меня.

Улыбка принца получилась теплой, мягкой и такой естественной, такой, что я задумалась, почему Дикс называла его хмурым человеком. Месяц назад у него умерла мать, а теперь он сидит на краю кровати своей раненой невесты и искренне улыбается простым воспоминаниям. Силенс удивительный человек!

– Такого человека трудно забыть, – неожиданно для себя самой сказала я.

Взгляд принца обжег мою душу. Серые глаза, полные признательности, сверкали точно драгоценные камни.

– Правда?

Детский вопрос заставил меня широко улыбнуться. Горячие пальцы принца на моей руки приятно согревали, мне было спокойно, я чувствовала себя неожиданно свободной. Та самая мечта какой-то своей частью воплотилась, когда я, с огненным шрамом поперек груди, полулежа, смотрела на принца.

Силенс наклонился. Глаза сверкали, губы изогнулись в доброй усмешке.

– Почему вы так смотрите на меня, моя принцесса? – официально обратился он.

– Вы ответили на свой вопрос «За что?»? – я была действительно заинтересована в его отклике.

Горячее дыхание Силенса обожгло мой подбородок.

IV. Cвадьба

«Появление королевы в Дейсте может повлиять на обстановку в Королевстве. Я стар, а мой сын мертв. Может, юная Эверин Страстная сможет зачать от Силенса, и у Дейстроу появиться наследник. Эти волхвы. Вечно они не договаривают того, что им известно.

Ум мой меркнет. Когда я сумею признаться во всем Силенсу? Хватит ли старому королю духа признаться в своей слабости? Я должен передать ему титул, а вместе с ним и правду. Я сомневаюсь в его жене. Но она мой единственный шанс».

Из личных записей короля Энтраста Справедливого

Принц сильно наклонился вперед и почти дотрагивался своим носом моего лица. Обжигающее дыхание касалось моего подбородка, взгляд пронизывал до костей, я не могла отвести от него глаз. Ртутное море манило к своему спокойствию, медленно, но верно, я тонула, чувствуя, как горячая волна прокатывается по всему телу, на несколько мгновений прогоняя из него боль.

Наша близость стала просто невыносимой, тяжелые вздохи принца эхом отзывались во мне, а его горячие руки сильно стиснули мои пальцы. Ресницы мои затрепетали, дрожь охватила не только разум и тело, но и даже волков за замковой стеной. Я невольно закрыла глаза, когда Силенс наклонился еще ближе. Его губы коснулись моих губ.

Мой первый поцелуй сладким жаром пронзил неискушенную плоть, и сладостное тепло разлилось от нежных прикосновений, прогоняя остатки острой боли в груди. Губы принца казались спасительным кругом в этом безжалостном море проблем, и я кинулась к нему, ныряя без остатка в диковинные для меня ощущения. Робко и невинно я отвечала на его поцелуй, но Силенс со всей серьезностью отвечал на мой порыв. Страстные, твердые губы бережно ласкали всего несколько коротких мгновений, которые показались сладостной вечностью. Силенс мягко отстранился, не спуская с моего потрясенного раскрасневшегося лица своих глубоких серых глаз.

– Когда-нибудь я отвечу на твой вопрос, – тихо выговорил принц. Эти слова быстро вернули к реальности, но я отчаянно хваталась за мгновения мечты.

Невероятная смесь из самых разных чувств бережным пламенем теплилась на моих губах. Страсть, ласка, нежность и горячность поцелуя принца так воодушевил, что фантазия рисовала самые радужные картины развивающихся отношений между нами. Почему Силенс сделал это? Вопросы, как и ответы, являлись излишними, я лишь с наслаждением сползла на кровать, и коснулась головой подушки. Он с улыбкой сидел надо мной, поправляя одеяло, а моей душе до странности стало спокойно. Я закрыла глаза и впервые уснула в сладостном предвкушении грядущего дня.

Предвкушение оказалось напрасным, потому что при пробуждении голова моя напоминала мне огромную перезрелую репу. Слишком утомленная своей раной, теперь я не могла шевелиться, а, если честно, не хотела этого делать. Принца в покоях не нашлось, пришлось бороться с жаждой до его прихода. Ну, а пока появилось время внимательней осмотреть покои принца.

Они слегка изменились за прошедший месяц. Стол и сундук уставлены баночками с мазями, травами и настоями, и повсюду витает запах палатки лекаря. Возле очага слишком много чашек, хотя чайник один единственный, там же сушатся куски ткани, послужившие мне отличными холодными компрессами. Одежда принца в беспорядке развешана на спинке кресла, да и повсюду ощущается легкая захламленность, видимо, Силенс не допускал слуг в свои комнаты за время моей беспамятной лихорадки. Шрам, еще не заживший, болезненно отзываясь, напоминал об ужасе пережитой ночи. Но сколько можно об этом вспоминать? Я порядком устала жить прошлым, поэтому решила смотреть в будущее. Там ждал брак с Силенсом.

Вчерашний поцелуй мог оказаться красочным сном, но, то, что принца действительно не было в комнате, говорило о реальности произошедшего. Может, он просто смущен своим поступком? Я отбросила свои вопросы, не желая тратить свое бесконечное время на подобные нюансы. С трудом переведя свое положение в более-менее вертикальное, я огляделась по сторонам в поисках какого-нибудь свитка. К сожалению, отыскать ничего не удалось. Оставалось покорно ожидать Силенса.

Но это явилось непосильной задачей. Я сокрушенно вздохнула от скуки, наверное, никогда раньше мне не было так одиноко. Принц зря приучил к своему постоянному присутствию. Немного поколебавшись, я потянулась ко второму волку.

Он не сразу сумел ответить на мой зов и почти неохотно впустил в себя, хотя в нем ощущалась покорность и уважение. Сознание этого волка показалось мне чересчур животным – в мыслях первого иногда мелькали детали, присущие человеку. У него было несколько желаний – еда, сон и подруга. Я не находила в этом ничего предосудительного, но наблюдать его глазами за травой на ветру быстро наскучило. Я кинулась к первому хищнику. В разуме волка плескалась радость.

Я приняла ее легко, такого с нами еще не случалось. «Неотвергнутая» по собственному желанию потянулась ко мне и добилась успеха. Иные предупреждали, что я буду получать удовольствие от контакта с ней, но предостерегли оставить волчью часть сознания только в мое распоряжение. Она это понимала и не затрагивала те части души, поэтому считала меня волком, а не волчицей. Я пошевелила носом – сонная пчела села на него и щекотала. «Неотвергнутая» почему-то ушла.

Тяжелая рука мягко опустилась на мое плечо, я вздрогнула и слишком резко дернулась в сторону, шрам запылал. Неприятная, почти забытая боль вновь охватила грудь. Я тихонько застонала.

– Ох, Эверин, прости! – зашептал взволнованный Силенс.

– Не надо… Я сама виновата, – справившись с ненавистным ощущением, ответила я.

– Динео? – только и сказал принц.

– Да, – призналась я, так как не видела причин ему врать.

– Я же сказал, тебе нужно сначала научиться, а потом пользоваться магией! – строго отчитал меня принц, как маленькую девочку. Пропасть четырехлетней разницы в возрасте стала заметней ощутима.

– Не надо, мой принц, – язвительно начала я, – вы прекрасно понимаете, что я контролирую свои действия.

Принц побледнел, а я не совсем поняла, что его так расстроило.

– Что-то не так?

– Все…так.

Силенс отвернулся и подошел к окну, тут до меня дошло, что мужчина не оценил неумелой шутки. Я обращалась к нему на «вы» и с титулом после нашего ночного поцелуя… Глупо.

– Силенс, я не хотела тебя обидеть, – наступив на горло своей гордости, выдавила я. Принц обернулся, во взоре плескалось недоумение. – Мне стало скучно, вот я и потянулась… – заминка. – …к Динео.

Мужчина облокотился о стену, сложив руки на груди. Тут только я заметила, что принц в свежей одежде, причесан, умыт, и сбрита жесткая черная щетина. Он заметно помолодел со вчерашней ночи, в лице появилась живость и страсть.

– Обещай, что больше не будешь пользовать свою магию одна, – слышались нотки властности.

– Я не могу такого обещать, – виновато ответила я. – Она контролирует меня, а не я ее.

– Ну, хотя бы сама не тянись к магии. Хорошо?

– Угу, – угрюмый ответ.

– Я не приказываю, я прошу, – добавил Силенс Скопдей Могучий. – Как твои ощущения?

– Терпимо. – Я продемонстрировала принцу, что могу шевелить рукой, пусть и с трудом. – Больно, но, думаю, хватит бездельно лежать на постели.

– Не торопись, Эверин.

– Я знаю, – раздраженно дернув подбородком, бросила я.

– О, – выдохнул Силенс. На губах заиграла улыбка.

Я проспалась для жизни так же, как и природа просыпалась за пределами замка от зимы. Ранняя весна за время моего беспамятства окрасилась сочным красками, прибавила листвы и звуков живности, но до лета оставалось полным-полно времени. Ведь именно на Первый Жаркий День перенесли нашу свадьбу, чем разозлили. Моей традицией дома было купаться в этот первый летний день, но кто бы это выслушал? Решение принял король.

Встала я с постели достаточно скоро, но не потому что уже была готова к этому, а потому что устала лежать практически неподвижно, да и забота принца начинала порядком раздражать. С трудом удалось его уговорить переложить свои обязанности о моем уходе на Уэн, девушка сияла от предоставленной ей чести. Да она уже загрустила за полтора месяца бездействия в замке.

Уэн восхищенно поведала о сплетнях, ходящих по замку. Самая громкая заключалась в том, что я сражалась на мечах с двухметровым воином у покоев короля и одержала победу, при этом получив смертельную рану. Но сообщник воина отравил меня и утащил труп своего друга. Я рассмеялась. Еще одна, но достаточно тихая сплетня, говорила о том, что принц в приступе бессилия и страха рубанул меня мечом, а потом опомнился и начал самолично выхаживать меня. По замку ходили самые удивительные рассказы, но ни один из них не был похож на правду. Меня это смутило. Значит, Силенс держал в тайне действительную причину моего ранения? Уэн выжидательно смотрела на меня, но я не могла ей ничего рассказать – ведь как только девушка появится на кухне, ее начнут расспрашивать, желая получить историю из первых уст. Я отрицательно покачала головой, она расстроилась.

Взгляды Уэн на розовый шрам, с которого медленно уходила опухоль – ведь принц уже вытянул нитки – подтвердили мои опасения. Хотя голова моя последнее время была занята одним и тем же воспоминанием. Жуткий вечер казался мне бесконечным, когда принц вошел в комнату и разложил на сундуке у своих ног травы, склянки с алкоголем и многое другое. Он уверенно протер зашитую рану тряпкой смоченной в виски и сосредоточено пощупал края. Я трепетала. Ножницами он подхватил кусочек нитки, и я в бессилии закрыла глаза, не стерпев отвратительного зрелища. Принц тоже дрожал, что мешало ему правильно выполнять работу, поэтому он попытался успокоиться. Нитки сухо трещали под его руками, каждый их разрыв отдавался в моем теле неприятным содроганием, но я стоически терпела эти неприятные ощущения. Силенс отложил ножницы и начал пальцами аккуратно вытягивать остатки ниток, заставляя меня даже не дышать, дабы не помочь ему растеребить рану. Все закончилось плеском жаркого виски на мою грудь, и я откинулась на подушки, с трудом выравнивая дыхание. Росчерк от меча тени полыхал, как когда-то в ночи беспамятства, знакомая боль разливалась по телу, но я безмолвно, не шевелясь, лежала под взглядом принца. У меня начался жар, но умелые познания Силенса в травах, и его заботливые руки, наложившие холодный компресс, почти сразу прогнали лихорадку.

Я в очередной раз поежилась от неприятного воспоминания. Теперь же Уэн показала, что никогда больше не придется носить платьев с хоть немного открытым декольте. Сказать, что я почувствовала разочарование, было трудно. Я всегда предпочитала простую одежду платьям. Но как теперь я буду выглядеть на свадьбе? Отчего-то этот вопрос волновал больше всего.

Прогулки в сопровождении служанки пришлось начать втайне от принца, который пришел бы в ярость, что я вообще встала с кровати. Но я недолго прохаживалась по коридорам, опираясь на руку Уэн. К сожалению, усталость быстро приходила, и потом нужно было долго отдыхать. Появилась неприятная отдышка и слабые головокружения. Моя неуклюжесть достигала фаталистических вершин, мое раздражение распространялось даже на неправильной формы ложку. Мое тело отчаянно тосковало по седлу, а душа по Шудо. Я никак не могла привыкнуть двигаться так мало, а лежать так много и столько же есть. Сначала появился страх, что я прибавлю в весе, и вся одежда станет мне мала. Но когда я примеряла ее для прогулок, то ужаснулась.

Я заметно похудела, можно даже сказать, истощала. Ребра отчетливо выделялись под кожей, руки стали тонкими, а ноги потеряли свою былую силу. Остервенение прокатилось по моей душе. С тех пор я ела плотно, двигалась чаще и больше, и лежа в постели постоянно тренировала ноги. Бездействие теперь казалось не отчаянной скукой, а верным путем к смерти. Я не хотела походить на скелет, обтянутый кожей, поэтому неистово принялась приводить себя в порядок.

Спустя три недели отчаянной борьбы за собственную красоту, я критически рассматривала себя в зеркало. Щеки вернулись на место, придавая лицу приятную форму, как и раньше. Глаза перестали быть единственным живым местом в моем образе. Теперь и губы пылали обычным розовым цветом, кожа приобрела спокойный ровный оттенок без признаков на болезненную серость. Страшный шрам, пересекающий ключицу, все равно заставил содрогнуться, конечно, он портил всю красоту, но избавиться от него стало невозможным. Цепочка, на которой висел кулон в виде головы волка, была перерезана мечом тени, и вот уж не знаю, куда она потом делась в той суматохе. Руки перестали напоминать тонкие ниточки, возвратив себе былую силу, которой я обладала благодаря родным конюшням. Ноги тоже заставили восхищенно фыркнуть, и еще больше захотелось запрыгнуть в седло. Ребра перестали так явственно выпирать, а прежняя одежда оказалась впору.

Не предупредив ни принца, ни Уэн, я, надев костюм для верховой езды, выскользнула из замка, слава богам, никем не замеченная, к конюшням. Тут моя задача оставаться невидимкой переросла в нечто невыполнимое. Повсюду сновали грумы, многие из них чистили лошадей, другие таскали сено, в общем, жизнь в конюшне текла своим ходом. Наконец, мое терпение было вознаграждено – они разошлись на обед. Выскользнув из-за бочек, послужившими мне отличным прикрытием, я поспешила к стойлу Шудо.

Жеребец восторженно заржал, заслышав мои шаги. Я торопливо заставила его умерить свой пыл, и, взнуздав его, тихо, постоянно оглядываясь, в поводу повела из конюшни. Как только мы зашли с ним за поворот от большого здания, я ускорила свой шаг и направилась к разлому в стене, знакомому мне с ночи помолвки. Как только Дейст остался за спиной, облегченный вздох прокатился по всему телу.

Я осторожно забралась в седло Шудо. Шрам неприятно заныл, но я мало внимания обращала на его извечное напоминание о себе. Оправив рубашку, тронув коленками жеребца, направила его подальше от напоминания человеческой жизни. Холмы встретили меня проснувшейся живостью, покрытые зеленой травкой. Птицы весело распевали свои трели над моей головой, а я лишь восторженно смотрела по сторонам, соскучившаяся по природе. Запахи наполнили мою душу, нежно ласкали кожу под одеждой и розовый росчерк. Я невольно разомлела в воздухе подступающего лета, расслаблено опустила поводья Шудо, вцепившись пальцами в его шелковистую гриву. Жеребец не понес, чувствуя мою легкую скованность и заботясь обо мне. Благодарность к нему за понимание наполнила меня.

Резкий, неприятный, но знакомый до ужаса запах заставил грубо натянуть поводья моего вороного. Жеребец опасливо повел ушами, а я осматривалась, пытаясь найти причину моего беспокойства. На краю тропы виднелся кустик волчьей ягоды. Я задрожала, страх мечтал вернуться в мой ослабевший дух, но я лишь стиснула зубы и прямо смотрела на его причину. Яд, что отравил меня, содержался в ягодах, которых на кусте пока не наблюдалось, но опасливость все равно проснулась во мне. Шудо перенял мое беспокойство и заржал, я успокоила его похлопыванием по шее, он дернул головой и пошел дальше. Долго мой взгляд не мог оторваться от неприметного кустика, еще после этого я напряженно размышляла о нем, а потом отбросила в сторону все свои сомнения. Тень напала на меня, воспользовавшись невежеством, больше никому не предоставлю такого случая.

Но не только вопрос мести заставлял возвращаться к тени, но и вопрос, объясняющий ее поступки. Я всего лишь нечерия, не принцесса, а меня захотели из-за этого убить? Такой вариант отдавал абсурдностью, и мыслями я устремилась к другим путям. У тени имелся другой мотив? Но какой? Моя магия? Но как ее кто-то мог заметить? Ведь только принц слышал, как я ее пользуюсь, но он обладал Королевской магией! Мысль о том, что это было предательство Силенса, который уже не мог отказать, но и не хотел жениться из-за паршивой магии Динео, категорически не нравилась. Я не хотела представлять себе, что это правда. Принц не смог бы так поступить. Постой, но откуда ты знаешь? Может, неудавшееся покушение сталось причиной показать благородство наследника трона? Но я поспешно отбросила предательские размышления. Ни одна актерская игра не могла изобразить чувств, тех самых, что Силенс показал мне, когда поцеловал. Нет, принц не смог бы. Не смог.

Резко отшатнувшийся Шудо прервал мои размышления. Жеребец почуял волков. Я зачарованно смотрела на хищников.

Густая серебристая шерсть переливалась в солнечных лучах. Несколько черных крапинок на боках, хвостах и мордах ничуть не портили их магического сияния. Умные, желтые, такие глубокие и чарующие глаза проникали в меня без остатка. Я пригляделась. В их движениях ощущалась сонность. Конечно! Обычно в это время волки спят, ожидая лучшего времени для охоты. Оба волка оказались примерно одинаковых размеров, но все равно походили на две серые громадины. Один, тот, который стоял ко мне ближе не только на дороге, но и в плане мыслей, был слегка поменьше в холке второго, державшегося особняком. Уши настороженно стояли торчком, хвосты тоже напряжены, их смущала лошадь. Угрюмый волк переминался с лапы на лапу, и на левом плече я увидела кусок розовой кожи, непокрытый шерстью. Шрам. Боль в моей собственной отметине горьким оттенком обнажила наше сходство.

Волки в нерешительности постояли некоторое время возле края тропы, а потом скрылись за холмом. Я не открылась Динео. Я обещала принцу, что сначала научусь, и намерена сдержать данное слово. С тяжелым сердцем я позволила Шудо перейти на рысь, который уносил меня все дальше и дальше от Дейста. С каждым новым пройденным холмом, чувство свободы усиливалось. Я предоставила жеребцу выбирать дорогу самостоятельно.

Вороные бока лошади густо переливались на солнце, шелковистая грива и хвост развевались на ветру, а копыта мерно отстукивали по проснувшейся земле проложенных по холмам троп. Через некоторое время Шудо свернул в траву и принес нас к берегу неширокой реки и принялся жадно пить. Я озабоченно смотрела на противоположный берег, он начал окрашиваться предзакатным светом. Но не это беспокоило. Отчаянная сила тянула туда. Противоположный берег стал похож на островок надежды в океане страстей, до которого не составит труда доплыть. Я уверенно взяла поводья Шудо и направила его в воду. Жеребец, недоуменно прядая ушами, вошел в реку по брюхо и встал. Я опустила руку в воду, ощущая ледяное жжение. Пальцы мгновенно покрылись мурашками, и я оттерла их о свои штаны. Еще одно движение пятками, и Шудо сделал неуверенный шаг. Мои сапоги по щиколотку погрузились в лед реки. Дрожь пробила тело, шрам протестующе зажегся в острой боли, но я уверенно понукала коня идти вперед. Когда холодная вода добралась до голени, я опомнилась.

Шудо с радостью вернулся на берег, я поспешила направить его в сторону замка – мое противоборство с магией воды заняло слишком много времени. На Дейст опустилась ночь. О боги, меня ведь потеряют! Шудо сорвался в стремительный галоп, а я лишь прижалась к его шее, пытаясь остудить свой полыхающий шрам. Будто он предостерегал перед магией берега. Впервые я была благодарная за это ранение, оно спасло от наваждения.

Быстрый галоп не стал для меня утомительным, что я с удовольствием отметила, но на похвалы самой себя не оставалось времени, поэтому мы просто мчались по холмам герцогства Дейст. Мы уехали от замка слишком далеко. И как я только такое допустила? Луна властно засияла на небосклоне, и на черном полотне зажглись тысячи звезд. Полночь близилась, я пришпорила Шудо. Он удивленно отреагировал на мой приказ, но послушно поскакал быстрее.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю