Текст книги "Иисус, прерванное Слово: Как на самом деле зарождалось христианство"

Автор книги: Барт Эрман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

В Евангелии от Матфея есть еще один удивительный эпизод. Богач приходит к Иисусу и спрашивает: «Учитель Благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?» Иисус объясняет: «Если хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди». На вопрос, какие заповеди, Иисус перечисляет некоторые из десяти. Его собеседник отвечает, что уже выполнил их все, что еще требуется от него? Иисус советует ему раздать все его имение, «и будешь иметь сокровище на небесах» (См. Мф 19:16–22). Затем Иисус говорит: «И приходи и следуй за Мною» – и обратите внимание: призыв следовать за Иисусом звучит только после того, как богач раздает все, что имеет, и наследует небесное сокровище.

Интересно, что получилось бы, если бы двадцать лет спустя тот же богач обратился к Павлу Если бы Павла кто-нибудь спросил, как можно обрести вечную жизнь, неужели он ответил бы: «Соблюди заповеди»? Только не Павел. Заповеди тут совершенно ни при чем – в отличие от смерти и воскресения Иисуса. Посоветовал бы Павел собеседнику отдать все его имущество и в итоге получить сокровище на небесах? Ни за что. Только вера в Иисуса может принести вечную жизнь.

Бесспорно, Иисус говорил о спасении до его смерти, Павел – о спасении после нее, а Евангелие от Матфея написано позднее трудов Павла. Более того, у Матфея Иисус говорит о Страшном суде, который, очевидно, наступит после его смерти и воскресения. И в этом суть проблемы: если Иисус Матфея прав и соблюдение закона и любовь к ближнему как к самому себе может обеспечить спасение, как может быть прав Павел, считающий, что все это не имеет никакого отношения к спасению?

Еще несколько различающихся взглядов в Новом Завете

В новозаветных книгах содержатся и другие существенные и незначительные различия. Приводить примеры особенно удобно, если задавать целенаправленные вопросы.

Почему умер Иисус?

Смерть Иисуса занимает центральное место в трудах апостола Павла и всех евангелистов. Но почемуИисус умер? Какое отношение его смерть имеет к спасению? Ответы могут быть различными, в зависимости от того, к какому из авторов мы обратимся.

Марк недвусмысленно утверждает, что смерть Иисуса принесла искупление грехов. Как заявляет сам Иисус у Марка, «Сын Человеческий Не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мк 10:45). Смерть Иисуса стала для людей выкупом, помогла им рассчитаться с Богом, которому они задолжали из-за грехов; это искупительная жертва.

Лука пользовался Евангелием от Марка как источником, добавляя, вычеркивая и меняя слова Марка так, как он считал нужным. И что же он сделал с этим стихом? Вычеркнул его целиком. Почему Лука так обошелся с ним? Потому что он придерживался иных взглядов на смерть Иисуса.

Отметим в этой связи: удивительно то, что у Марка «свидетельство» искуплению, принесенному Иисусом, обнаруживается сразу же после его смерти, когда завеса в храме рвется пополам – это значит, что со смертью Иисуса люди получили доступ к Богу. Но Лука меняет последовательность событий – завеса рвется, пока Иисус еще жив. Многие ученые придают этой детали большое значение: разорванная завеса уже не подчеркивает искупительный смысл смерти Иисуса, а говорит о том, что храм иудеев предстал перед судом Бога. Разорванная завеса – знак, что храм будет разрушен.

Так каковы же причины смерти Иисуса у Луки? Этот вопрос проясняет второй труд Луки, Деяния Апостолов, в котором апостол проповедует спасение, обретенное благодаря Христу, чтобы обращать людей в веру. Ни в одной из этих миссионерских проповедей не сказано, что смерть Иисуса явилась искуплением. Вместо этого постоянно подчеркивается вина людей, которые отвергли избранника Божьего и убили его. Смерть невиновного (Иисуса) должна заставить людей покаяться в грехах и обратиться к Богу, чтобы Он простил их (см. Деян 2:36–38; 3:17–19). Лука считает, что залог спасения – не искупительная жертва, а прощение, полученное вслед за покаянием[24].

Но разве искупление и прощение не одно и то же? Отнюдь. Дело обстоит так: допустим, вы должны мне сто долларов, но вернуть их не можете. Есть два пути разрешения проблемы. Кто-нибудь другой (друг, брат, родители) может заплатить сто долларов вместо вас. Это подобие искупления: кто-то другой берет на себя обязанность вернуть ваши долги. Но вместо этого я могу просто сказать: «Ничего, деньги мне не нужны». Это прощение: никто ничего не платит, Бог просто прощает долг.

Смерть Иисуса имеет большое значение и для Марка, и для Луки. Но для Марка его смерть является искуплением, а для Луки – полученным людьми шансом осознать, что они грешны и должны просить прощения у Бога. Следовательно, смерть Иисуса объясняется совершенно разными причинами – смотря какого автора вы читаете.

Когда Иисус стал Сыном Божьим, Господом и Мессией?

Миссионерские обращения в Деяниях затрагивают не только вопросы спасения: в них звучат смелые высказывания о Христе и о том, как возвысит его Бог после смерти. В своем обращении к будущим христианам из Антиохии Писидийской Павел говорит о том, как Бог возвышает Иисуса, исполняя пророчество Писания:

И мы благовествуем вам, что обетование, данное отцам, Бог исполнил нам, детям их, воскресив Иисуса, как и во втором псалме написано: «Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя» (Деян 13:32–33).

В этом тексте Иисус становится Сыном Божьим в день воскресения. Но как это согласуется со словами, которые Лука повторяет повсюду? В Евангелии от Луки глас произносит те же слова: «Ты Сын Мой, ныне Я родил Тебя» (Лк 3:22) при крещении Иисуса[25]. Но еще раньше Ангел Гавриил возвестил Марии до зачатия и рождения Иисуса, что «Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим» (Лк 1:35). В данном примере Иисус объявляется Сыном Божьим из-за непорочного зачатия: он физически сын Бога. Но как могут принадлежать Луке все три высказывания? Я не уверен, что их можно согласовать; возможно, Лука почерпнул различные традиции из разных источников, расходящихся друг с другом по этому вопросу.

Та же проблема возникает с некоторыми другими высказываниями Луки об Иисусе. Например, рассказывая о речи Петра в день Пятидесятницы, Лука говорит о смерти Иисуса и подтверждает, что Бог вознес его на небеса и возвысил: «Итак, твердо знай, весь дом Израилев, что Бог сделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли» (Деян 2:36). Здесь опять-таки создается впечатление, что Иисус возвышается при воскресении, именно тогда Бог «сделал его» Господом и Христом (Мессией). Тогда как же относиться к повествованию о рождении Иисуса у Луки, где Ангел объявляет пастухам, которые «содержат ночную стражу у стада своего», что «ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь» (Лк 2:11). В этом примере Иисус назван Мессией (Христом) и Господом уже при рождении. Как Иисус стал и Мессией, и Господом в разное время? По-видимому, мы вновь имеем дело с внутренним расхождением в трудах Луки, которое объясняется обращением к разным источникам.

Действительно ли Бог не придал значения невежеству идолопоклонников?

Мы уже видели, что в книге Деяния Апостолов попадаются расхождения не только с евангелиями, но и с трудами героя этих повествований, Павла. Особенно примечательный пример содержится в одном из немногочисленны фрагментов Деяний, в котором Павел обращается к слушателям-язычникам, произносит проповедь перед афинскими философами среди ареопага (Деян 17:22–31). Павел начинает проповедь, похвалив слушателей за особую набожность, но дальше говорит о том, что они опасно заблуждаются, считая, что можно поклоняться Богу, поклоняясь идолам, ибо Бог «не в рукотворенных храмах живет». Он сотворил мир и все, что есть в нем, будучи Господом неба и земли. Но «оставляя времена неведения, Бог ныне повелевает людям всем всюду покаяться». Это ключевой стих речи. По мнению Павла, язычники поклонялись языческим божествам от невежества. Они просто не знали, как еще можно поступать. Бог не придает этому значения и предоставляет им шанс обратиться к истине, уверовать в него через Христа, воскресшего из мертвых.

Данный отрывок примечателен тем, что сам Павел говорит о языческой религии в одном из посланий и недвусмысленно заявляет, что он вовсе не думает, будто язычники поклоняются идолам от невежества, или что Бог готов простить им эти поступки в надежде на раскаяние. В Рим 1:18–32 Павел указывает обратное – что «гнев Божий» изливается на язычников потому, что они умышленно и осознанно отвергли знание о Боге, присущее им от природы. «Ибо, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им» (Рим 1:19). Они не воплощали религиозные замыслы не из невежества, а полностью сознавая истину: «Но как они, познавши Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили… славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся».

Неужели Бог не придал значения этому греху? Наоборот: «Так что они безответны» – то есть им нет оправданий. И Бог карает их, не только в некое неопределенное время в будущем, но и в настоящем, делая их все более развращенными, греховными и безнравственными или не мешая им становиться такими.

Итак, перед нами два противоречивых свидетельства об отношении Павла к идолопоклонству и язычникам. Поклоняются ли они идолам из невежества? «Павел» в Деяниях отвечает утвердительно, Павел в своих посланиях – отрицательно. Пренебрегает ли Бог их делами? Согласно Деяниям – да, по мнению Павла – нет. Несут ли язычники ответственность за свое идолопоклонство? По мнению Деяний, нет, по мнению Павла – да. Направлен ли на них гнев и суд Божий в настоящее время? В Деяниях – нет, у Павла – да.

Ученые нередко пытаются найти способ примирить эти противоположные взгляды. Чаще всего они заявляют, что, поскольку в Деяниях Павел обращается непосредственно к идолопоклонникам, желая обратить их в христианскую веру, он не говорит им, как на самом деле относится к ним, чтобы не оскорбить. Откровенно говоря, мне всегда верилось в это с трудом. Это означало бы, что Павел ради новых обращенных в веру был готов солгать, скрыть то, что он считал отношением Бога к их религиозной деятельности. О Павле можно сказать многое, но думаю, он все же не лицемер и не обманщик. Истинный Павел скорее завел бы речь про адские муки, чтобы образумить слушателей, заставить их понять свои ошибки; тактичность – еще одна черта, редко приписываемая историческому Павлу. По-видимому, Павел из Деяний заметно отличается от подлинного, по крайней мере, когда речь заходит о фундаментальном вопросе – божественной реакции на идолопоклонство.

Что такое Римское государство – сила добра или зла?

В последнюю очередь я задам вопрос о серьезном расхождении во взглядах, который тревожил многих христиан древности: каким должно быть приличествующее христианину отношение к государству? Авторы отвечают на этот вопрос по-разному, иногда их ответы расходятся. Взгляды апостола Павла находятся на одном из концов спектра:

Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога, существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению… ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро (Рим 13:1–2,4).

Всякая власть от Бога, он установил власть ради общего блага, никто не должен противиться ей, в противном случае он будет противиться Богу.

Диаметрально противоположные взгляды содержатся в Откровении, где правящие власти названы греховными, подчиняющимися силам зла; в конце концов их ждет гнев Божий и кара. К таким «правящим властям» относится антихрист и его приспешники. Здесь город Рим назван «великой блудницей» и «матерью блудницам и мерзостям земным», «упоенным кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых». Но почему принято считать, что под «вавилонской блудницей» из Откр 17 подразумеваются римские власти, которые так хвалил Павел? Потому что ангел толкует для нас смысл видения «Вавилона великого». Зверь, на котором она сидит, имеет семь голов, символизирующих «семь гор, на которых сидит жена»; сама она «есть великий город, царствующий над земными царями» (Откр 17:18). О каком великом царствующем городе на семи горах могла идти речь в I веке? Конечно, о Риме, построенном «на семи холмах».

В книге «Откровение» Рим – отнюдь не благосклонное учреждение, работающее ради всеобщего блага, не слуга Божий, назначенный ради благополучия его народа, как у Павла. В Откровении Рим – ужасная, никудышная, богохульная, донельзя безнравственная, угнетающая и жестокая власть, назначенная не Богом, а его врагами. Но наступит день, когда Бог сокрушит Римское государство, дабы установить свое царство блага и стереть «вавилонскую блудницу» с лица земли.

Заключение

Почти 25 лет я читаю курс лекций по Новому Завету в университетах, главным образом в Рутгерсе и университете Северной Каролины в Чапел-Хилл. За это время я успел убедиться: труднее всего заставить студентов осознать, что историко-критический метод требует дать каждому автору Библии возможность высказаться, поскольку во многих случаях некоторые авторы могут сказать по тому или иному вопросу то, о чем умалчивают другие. Порой различия заключаются в расстановке акцентов, в других случаях представляют собой расхождения в повествовании или логических построениях авторов, но иногда эти различия настолько велики, что влияют не только на подробности текста, но и на серьезные вопросы, рассматриваемые авторами.

В этой главе я попытался охватить несколько примечательных «серьезных» расхождений: кем был Иисус? Как он пришел в этот мир? Чему он учил? Зачем творил чудеса? Как он относился к собственной смерти? Почему он должен был умереть? Благодаря чему люди получили право предстать перед Богом? Как относится сам Бог к «лжерелигиям»? Как христианам надлежит относиться к властям? По любым меркам это важные, основополагающие вопросы. Новозаветные авторы отвечают на них по-разному.

Но кем были эти авторы, если они так часто и по таким принципиальным вопросам расходились во мнениях друг с другом? Этот предмет мы рассмотрим далее в нашем историко-критическом исследовании новозаветных Писаний, поставив вопрос о том, кто же все-таки написал Библию.

4. Кто написал Библию?

Студенты, впервые проходящие курс библеистики в колледже, нередко удивляются, обнаружив, что нам неизвестны авторы большинства книг Нового Завета. Как такое может быть? А как же имена авторов, которыми мы привыкли называть библейские книги – Евангелия от Матфея, Марка, Луки, Иоанна, послания Павла, Первое и Второе послания Петра, три послания Иоанна? Каким образом с книгами Библии могут ассоциироваться неверные имена? Разве перед нами не Слово Божье? Если кто-то написал книгу и подписался Павлом, прекрасно зная, что он не Павел, – разве это не ложь? Но как может ложь содержаться в Священном Писании?

Поступив в семинарию, я во всеоружии готовился отражать нападки либеральных библеистов на мою веру, если они вздумают навязывать мне подобную ересь. Обучаясь в консервативных кругах, я знал, что подобные взгляды преобладают в таких заведениях, как Принстонская богословская семинария. Но что могут понимать эти люди, жалкая горстка либералов?

Однако вскоре я был потрясен фактом малочисленности подтверждений традиционного авторства библейских текстов, которое я всегда принимал как само собой разумеющееся, и многочисленностью доказательств тому, что наши представления об авторстве книг Библии ошибочны. Оказалось, либералам и вправду есть что сказать и чем подкрепить свои слова, что их доводы – не просто опасная попытка выдать желаемое за действительное. Некоторые книги, например, евангелия, представляли собой анонимные труды, лишь впоследствии приписанные авторам, которые могли и не писать их (апостолам, друзьям апостолов). Авторы других библейских книг намеренно подписывались чужими именами.

В этой главе я хотел бы объяснить, какими доказательствами мы располагаем.

Кто написал Евангелия?

Несмотря на то, что этот вопрос явно не относится к тем, которые священники обычно обсуждают с прихожанами, за последнее столетие большинство ученых-библеистов пришло к выводу, что многие из новозаветных книг не были написаны людьми, с именами которых эти книги ассоциируются. Если это действительно так, кто же написал их?

Вступительные замечания: евангелия как рассказы очевидцев

Как мы только что видели, канонические евангелия полны несущественных и значительных расхождений. Почему четыре евангелия настолько отличаются друг от друга? Эти книги названы «Евангелие от Матфея», «Евангелие от Марка», «Евангелие от Луки» и «Евангелие от Иоанна» потому, что их по традиции считают написанными апостолом Матфеем, бывшим мытарем, или сборщиком налогов; Иоанном, «любимым учеником», упоминающимся в четвертом евангелии; Марком, помощником апостола Петра; Лукой, сопровождавшим Павла в странствиях. Эти традиции восходят примерно к столетию после написания книг.

Но если Евангелия от Матфея и Иоанна были написаны земными учениками Иисуса, почему эти книги настолько различны во всевозможных отношениях? Почему в них содержится столько противоречий? Почему представления их авторов о том, кем был Иисус, принципиально различны? У Матфея Иисус возникает после зачатия или рождения непорочной девой; у Иоанна Иисус – воплощение Слова Божьего, которое было у Бога в начале времен и посредством которого был сотворен весь мир. У Матфея ни словом не упомянуто о том, что Иисус – Бог; у Иоанна подчеркивается именно это. У Матфея Иисус проповедует о грядущем Царстве Божьем и почти никогда не заговаривает о себе (и о своей божественной природе); у Иоанна Иисус учит почти исключительно о себе самом, особенно о своей божественности. В Евангелии от Матфея Иисус отказывается творить чудеса в подтверждение своих возможностей; у Иоанна это подтверждение – практически единственная причина чудес, которые он творит.

Неужели два земных последователя Иисуса действительно настолько по-разному понимали, кто он такой? Вполне возможно. Два сотрудника администрации Джорджа Буша вполне могут иметь кардинально различающиеся представления о нем (но сомневаюсь, что хоть кто-нибудь приписывает ему божественность). Отсюда вытекает важный методологический момент, который я хочу подчеркнуть, прежде чем перейти к обсуждению доказательств авторства евангелий.

Почему в конце концов распространилась убежденность, будто эти книги написаны апостолами и их товарищами? Отчасти книги приписывали очевидцам и спутникам очевидцев для того, чтобы заверить читателей. Очевидцам могли довериться, считая, что им наверняка известно, что именно происходило с Иисусом. Но в тех случаях, когда требуется исторически достоверное описание, доверять очевидцам не стоит. Они не заслуживали доверия в давние времена и не заслуживают теперь. Если бы очевидцы никогда не искажали подробности, нам не понадобились бы судебные органы. Чтобы выяснить, как было совершено то или иное преступление, нам достаточно было бы расспросить кого-нибудь одного из свидетелей. Но в действительности при судебных разбирательствах допрашивают множество свидетелей, так как их показания расходятся. Если бы два свидетеля в суде дали столь же различные показания, как Матфей и Иоанн, можно себе представить, как трудно было бы установить истину.

Необходимо также учитывать тот факт, что все евангелия написаны неизвестными авторами, причем никто из них не утверждал, что является очевидцем. С евангелиями ассоциируются определенные имена (например, «От Матфея святое благовествование»), но эти названия книги получили гораздо позднее – ими снабдили книги редакторы и переписчики, давая читателям понять, кто, по мнению этих редакторов, был автором того или иного труда. То, что современные названия евангелий не оригинальные, подтверждается при некотором размышлении. Автор Евангелия от Матфея не называл свою книгу «От Матфея святым благовествованием», «Евангелием согласно Матфею». Люди, которые дали ей это название, пытались объяснить, кто, по их мнению, написал ее. Сами авторы вряд ли написали бы на собственных книгах «святое благовествование от такого-то»[26].

Более того, Евангелие от Матфея написано полностью от третьего лица, о том, что делали «они» – Иисус и апостолы, но никогда не «мы», то есть Иисус и мы, все остальные. Даже когда в этом евангелии рассказывается о призвании Матфея, которому суждено стать апостолом, речь идет о «нем», а не обо «мне». Прочитайте сами Мф 9:9. Ничто в этом тексте не указывает, что автор пишет о себе.

Еще более очевиден случай Иоанна. В конце этого евангелия автор упоминает о «любимом ученике»: «Сей ученик и свидетельствует о сем и написал сие; и знаем, что истинно свидетельство его» (Ин 21:24). Обратите внимание, как автор различает свой источник информации, «ученика, который свидетельствует», и себя, «знаем,что истинно свидетельство его». «Он» и «мы»: этот автор – не ученик. Он утверждает, что получил некоторые сведения от упомянутого ученика.

Что касается двух оставшихся евангелий, то Марк назван не учеником, не апостолом, а помощником Петра, а Лука – помощником Павла, который также не был учеником или апостолом. И даже будь они апостолами, этот факт не гарантировал бы объективность и подлинность их повествований. Но на самом деле среди авторов евангелий не было очевидцев, и никто из них не выдает себя за таковых.

Кто же в таком случае написал эти книги?

Авторы евангелий

Для начала зададим себе простой вопрос: что мы знаем о последователях Иисуса? Самые ранние и наиболее достоверные сведения о них, имеющиеся у нас, почерпнуты из самих евангелий, а также из книги Деяния Апостолов. Остальные книги Нового Завета, такие, как послания Павла, лишь мимоходом упоминают о двенадцати апостолах, и эти ссылки обычно подтверждают все то же, что можно вычитать из самих евангелий. Все, чем мы располагаем, помимо Нового Завета, – предания, сложившиеся спустя много десятков и сотен лет: к примеру, знаменитые Деяния Иоанна, повествующие о чудесных миссионерских свершениях Иоанна после воскресения. Ни один историк не считает этот источник достоверным[27].

Из евангелий нам известно, что апостолы Иисуса, подобно ему самому, были бедными крестьянами из сельской местности Галилеи. В большинстве своем они – а именно Симон Петр, Андрей, Иаков, Иоанн – нанимались на поденную работу (например, рыбачили); Матфей назван мытарем, но неясно, насколько высокого ранга – осуществлял общее руководство и подчинялся непосредственно властям, занятым сбором налогов, или, что более вероятно, просто приходил колотить в двери должников, выбивая из них деньги. В последнем случае ему было незачем иметь образование.

То же самое можно сказать и об остальных. Мы располагаем некоторыми сведениями о том, как жилось бедным крестьянам из сельских районов Палестины в I веке н. э. Ясно, что люди, ведущие такую жизнь, почти наверняка были неграмотными. Сам Иисус – редкое исключение, поскольку он умел читать (Лк 4:16–20), но нет никаких подтверждений тому, что он также умел писать. В древности это были два совершенно разных навыка, многие люди, умевшие читать, не были обучены письму.

Сколько людей умели читать? Неграмотность была широко распространена по всей территории Римской империи. В лучшие времена приблизительно грамотными можно было считать от силы 10 % населения. Эти 10 % принадлежали к праздным классам – были состоятельными людьми, имели время и деньги для получения образования (рабов и слуг обучали чтению, чтобы в дальнейшем они могли служить хозяевам в различных сферах деятельности). Все прочие работали с малых лет и не могли позволить себе получить образование: на это у них не было ни времени, ни денег[28].

Ни в евангелиях, ни в Деяниях нет никаких намеков на то, что последователи Иисуса умели читать, а тем более писать. Напротив, в Деяниях Петр и Иоанн названы «людьми некнижными» (Деян 4:13) – в древности это означало неграмотность. Будучи иудеями из Галилеи, последователи Иисуса, подобно ему самому, владели арамейским языком. Они жили в деревне, потому вряд ли знали греческий, а если и знали, то лишь в самой примитивной форме, так как все время проводили в кругу других неграмотных крестьян, говоривших по-арамейски, и пытались хоть как-нибудь добыть пропитание.

Короче говоря, кем были ученики Иисуса, апостолы? Бедными, неграмотными, говорящими по-арамейски крестьянами из Галилеи.

А кем были авторы евангелий? Несмотря на то, что их истинные имена неизвестны, некоторые выводы можно сделать на основании написанных ими книг. При этом сразу видны их отличия от учеников Иисуса. Авторы евангелий – высокообразованные, владеющие греческим языком христиане, вероятно, жившие за пределами Палестины.

Их образованность и владение греческим очевидны. Несмотря на то, что время от времени появляются ученые, считающие, что изначально евангелия могли быть написаны на арамейском языке, в настоящее время подавляющее большинство библеистов убеждены в том, что все евангелия были написаны на греческом, и готовы привести множество лингвистических доводов. Как уже было сказано, в лучшем случае лишь 10 % населения Римской империи умело читать, еще меньше были способны писать целые предложения, еще меньше – сочинять примитивные тексты, и лишь некоторые могли проделать большую и серьезную литературную работу, необходимую для создания таких произведений, как евангелия. Разумеется, евангелия – отнюдь не самые качественные и совершенные книги, какие появлялись в империи, далеко не самые. Тем не менее они представляют собой связные тексты, написанные опытными и образованными авторами, умеющими строить повествование и умело осуществляющими свои литературные задачи.

Кем бы ни были эти авторы, их можно назвать на редкость талантливыми христианами более поздних поколений. Ученые продолжают спорить о том, где эти авторы жили и творили, но судя по их слабому представлению о географии Палестины и иудейских обычаях, они вели работу где-то в другом месте на территории империи, предположительно в больших городах, где можно было получить приличное образование и поддерживать связь с довольно большой христианской общиной[29].

Эти авторы вовсе не бедные, неграмотные, говорящие по-арамейски крестьяне из Галилеи. Но разве нельзя предположить, что, допустим, Иоанн написал свое евангелие, уже будучи стариком? Что в юности он был неграмотным поденщиком и знал только арамейский, рыбачил с тех пор, как немного подрос и научился закидывать сети, а в преклонных годах написал евангелие?

Полагаю, так могло быть. Это означало бы, что после воскресения Иисуса Иоанн решил взяться за учебу и освоить грамоту. Он научился читать, немного писать и настолько хорошо выучил греческий, чтобы в совершенстве изъясняться на нем. К старости он овладел азами литературного ремесла и сумел написать евангелие. Вероятно ли это? Пожалуй, едва ли. После воскресения Иисуса у его последователей, в том числе и Иоанна, нашлось немало других забот. Они считали, что первым делом должны обратить весь мир в свою веру и основать церковь.

Свидетельство Папия

Несмотря на подтверждения тому, что никто из учеников Иисуса не писал евангелия, нам приходится иметь дело с раннецерковным преданием, утверждающим обратное. Как следует относиться к подобным свидетельствам?

Самый ранний источник этого предания, раннехристианский писатель и апостольский муж[30] Папий Иерапольский, располагал лишь двумя источниками – Евангелием от Марка и Евангелием от Матфея. Папий – загадочная фигура, автор пятитомного труда «Истолкование Господних изречений» (или «Изложение изречений Господних»). Ученые достоверно датировали его 110–140 годами н. э., периодом спустя 40–70 лет после написания первого евангелия[31]. Работы Папия не сохранились: более поздние церковные власти сочли его взгляды либо одиозными, либо недостаточно продуманными, поэтому их почти не переписывали для потомков[32]. Все знания о книгах Папия, которыми мы располагаем, почерпнуты из цитат, найденных в трудах поздних церковных писателей.

Тем не менее Папия часто называют ценным источником сведений для выявления раннехристианского предания, отчасти потому, что он обычно пояснял, каким образом заполучил те или иные сведения. В некоторых дошедших до нас цитатах из «Истолкований» он утверждает, что лично беседовал с христианами, которых он называл «пресвитерами», выяснил, что они знали некоторых апостолов, а затем передал полученные от них сведения. Итак, читая Папия, мы из третьих или четвертых рук получаем информацию от людей, которые знали помощников апостолов.

В часто цитируемом отрывке из Папия, сохранившемся у Евсевия Кесарийского, описана эта информация из третьих или четвертых рук, в которой Марк и Матфей названы авторами евангелий.

Вот что говорил пресвитер: «Марк был переводчиком [письменным? устным?] Петра; он точно записал все, что запомнил из сказанного и содеянного Господом, но не по порядку, ибо сам не слышал Господа и не ходил с Ним. Позднее он сопровождал Петра, который учил, как того требовали обстоятельства, и не собирался слова Христа располагать в порядке. Марк ничуть не погрешил, записывая все так, как он запомнил; заботился он только о том, чтобы ничего не пропустить и не передать неверно».

Затем он пишет о Матфее:

«Матфей записал беседы Иисуса по-еврейски, переводил их кто как мог» (Евсевий Памфил, «Церковная история», 3.39).

Не означает ли это, что Матфей действительно написал Евангелие от Матфея, а Марк – Евангелие от Марка?

При попытке оценить историческую ценность свидетельств Папия возникают крайне серьезные затруднения. Начнем с Матфея. Во-первых, в отличие от Марка, мы не знаем, из какого источника Папий черпал сведения о Матфее, не знаем даже, был ли у него какой-либо источник. Это была информация из третьих рук? Из четвертых? Пятых? Допустим, если Папий писал в 120–130 годах, значит, это происходило через 40–50 лет после появления Евангелия от Матфея, написанного неизвестным автором. Написанное неизвестным автором евангелие к тому времени существовало уже десятки лет. Могла ли за этот период сложиться традиция, на которую ссылается Папий?

В связи с этим следует отметить, что два фрагмента надежной информации, которые Папий предоставляет нам по Евангелию от Матфея, не относятся к «нашему» Матфею. Наше Евангелие от Матфея – не просто сборник изречений Иисуса, к тому же оно наверняка было написано на греческом языке, а не на древнееврейском[33]. Папий просто не так воспринял эти сведения? Или он говорит о какой-то другой книге, написанной Матфеем – например, сборнике изречений Иисуса – которая не сохранилась до наших дней?