Текст книги "Иисус, прерванное Слово: Как на самом деле зарождалось христианство"
Автор книги: Барт Эрман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
Если Папий как источник ненадежен в том, что касается Матфея, может ли он быть надежным в том, что относится к Марку? В этом примере он указывает, что нам представлена информация из третьих или четвертых рук[34]. И опять-таки, один из подчеркнутых им моментов несомненно ошибочен: Папий утверждает, что одной из двух первоочередных целей Марка было поведать все, что он слышал от Петра об Иисусе. Но это утверждение просто не может быть правдой. Чтобы прочитать вслух Евангелие от Марка целиком, требуется примерно два часа. Петр провел с Иисусом много месяцев и лет, Марк слушал рассказы Петра об Иисусе день и ночь. Неужели всего, что он услышал, хватило лишь на два часа чтения?
Так или иначе, у Папия не содержится сведений, которым мы могли бы доверять в значительной мере. В связи с этим следует отметить, что ученые отвергли почти все остальные сведения от Папия, найденные в уцелевших ссылках на его труды. Рассмотрим еще один пример информации из четвертых рук:
Так и пресвитеры, видевшие Иоанна, ученика Господня, сказывали, что они слышали от него, как Господь учил о тех временах и говорил: «Придут дни, когда будут расти виноградные деревья, и на каждом будет по десяти тысяч лоз, на каждой лозе по 10 тысяч веток, на каждой ветке по 10 тысяч прутьев, на каждом пруте по 10 тысяч кистей и на каждой кисти по 10 тысяч ягод и каждая выжатая ягода даст по двадцати пяти метрет вина. И когда кто-либо из святых возьмется за кисть, то другая (кисть) возопит: „я лучшая кисть, возьми меня; чрез меня благослови Господа“» (Евсевий, «Церковная история», 3.39.1)[35].
Никто не считает, что Иисус и вправду говорил это. Или что Иоанн, ученик Иисуса, приписывал Иисусу такие слова. Говорили ли это на самом деле пресвитеры, знавшие Иоанна?[36]
Если богословы склонны отметать чуть ли не каждое второе высказывание Папия, почему же они иногда обращаются к его свидетельствам за подтверждением ранней традиции, которая связывает Матфея с одним из наших евангелий, а Марка – с другим? Почему эти ученые доверяют некоторым, но далеко не всем словам Папия? Подозреваю, это происходит потому, что им требуется подтверждение собственной точки зрения («Матфей действительно написал Евангелие от Матфея»), и они решают довериться Папию, когда его взгляды совпадают с их взглядами, и не верят ему в отсутствие подобных совпадений.
Подытоживая это беглое обращение к Папию, думаю, можно считать, что он передавал то, что слышал, и приписывал слова людям, которые знали других людей, от которых слышали те или иные утверждения. Но в тех случаях, когда его можно проверить, оказывается, что он ошибается. Можно ли доверять ему в тех случаях, проверить которые невозможно? Если у вас есть друг, который неизменно ошибается, рассказывая, как проехать к местам, которые вам знакомы, поверите ли вы, выслушав от него указания, как проехать к незнакомому вам месту?
Нигде не сказано, что у Папия встречались упоминания о Луке или Иоанне. Почему – я не знаю. Но общий итог таков: в нашем распоряжении нет хоть сколько-нибудь веских, заслуживающих доверия (например, чтобы автор действительно писал о нашем Матфее и нашем Марке) упоминаний об авторах наших четырех евангелий вплоть до конца II века, то есть относящихся к почти целому столетию после того, как эти книги неизвестных авторов появились в обращении.
Свидетельство Иринея и других
Первое несомненное упоминание о наших четырех евангелиях содержится в трудах отца церкви Иринея Лионского. Нападая в пятитомном сочинении на христианские ереси, он перечисляет четыре церковных Евангелия: от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна. Неудивительно, что к периоду, когда писал Ириней (180 г. н. э.), отцы церкви пожелали узнать, кто был автором этих анонимных сочинений. Как мы увидим в следующей главе, в ранних церковных общинах имело хождение множество других евангелий, большинство которых приписывали ученикам Иисуса, например, Петру, Фоме и Филиппу. Как можно было определить, какому из евангелий верить как написанному апостолом? Вопрос представлялся щекотливым, поскольку почти все «прочие» евангелия содержали богословские представления, которые Ириней и подобные ему называли еретическими. Как узнать истинное учение Иисуса? Только из евангелий, в действительности написанных его последователями или близкими товарищами этих последователей.
Но евангелия, широко признанные авторитетными источниками в кругах, к которым принадлежал Ириней, были изначально анонимными. Решение проблемы утверждения этих текстов было очевидным: их требовалось приписать реально существовавшим и незыблемым авторитетам. В течение десятилетий бытовало мнение, что Матфей написал евангелие, так и получилось, что оно было признано первым и вошло в канон. Марка считали помощником Петра, наше второе евангелие ассоциируется с ним как содержащее полученные от Петра сведения о жизни Иисуса. Автор нашего третьего евангелия написал две книги, во второй из которых, Деяниях Апостолов, избрал героем Павла. Главы церкви утверждали, что эта книга должна быть написана помощником Павла, и потому приписали ее Луке[37]. И наконец четвертое евангелие, явно свидетельствующее о том, что оно не было написано очевидцем, тем не менее приписали одному из таковых – Иоанну, одному из ближайших учеников Иисуса (на самом деле в четвертом евангелии он ни разу не назван по имени).
Ни одно евангелие не было приписано настоящему автору. Ни одно из евангелий не написали последователи Иисуса, которые были бедными, говорящими по-арамейски жителями Галилеи, а не прекрасно образованными, знающими греческий язык христианами последующих поколений.
Итак, мы получили ответ на последний вопрос – почему евангелия настолько отличаются одно от другого. Спутники Иисуса или помощники его спутников не писали эти евангелия. Их создали спустя десятилетия люди, которые не были знакомы с Иисусом, жили в другой стране или в других странах, говорили на другом языке. Евангелия различаются отчасти потому, что их авторы не были знакомы друг с другом и пользовались разными Источниками информаций (хотя авторы Евангелий от Матфея и Луки опирались на текст Евангелия от Марка), вдобавок изменяли повествование согласно своим представлениям об Иисусе.
Тот факт, что евангелия на самом деле не были написаны апостолами, не выделяет их из общего ряда новозаветных книг. Напротив, они совершенно типичны. Большинство книг Нового Завета подписано именами людей, которые не являются их авторами. Это было прекрасно известно ученым на протяжении большей части минувшего века, об этом постоянно говорилось в крупнейших семинариях и других духовных учебных заведениях всей страны. В результате эти сведения хорошо известны священникам. Но для многих прихожан и мирян в целом это новость.
Входят ли в Новый Завет поддельные тексты?
Из 27 книг Нового Завета лишь восемь почти наверняка были написаны авторами, имена которых они носят: семь несомненных посланий Павла (к Римлянам, Первое и Второе к Коринфянам, к Галатам, к Филиппийцам, Первое к Фессалоникийцам и к Филимону) и Откровение Иоанна (хотя мы не знаем точно, кем был этот Иоанн).
Оставшиеся 19 книг относятся к трем группам:
• Неверно атрибутированные труды. Как мы уже видели, евангелия скорее всего атрибутированы неверно. Апостол Иоанн не писал Евангелие от Иоанна, Матфей не писал Евангелие от Матфея. Прочие анонимные сочинения были неверно приписаны каким-либо знаменитым авторам. В Послании к Евреям Павел не назван автором, и оно почти наверняка не было написано Павлом[38]. Но тем не менее это Послание в конце концов вошло в канон Священного Писания (см. главу 7), поскольку отцы церкви сочли, что его автор – Павел.
• Труды одноименных авторов. Речь идет о трудах, написанных авторами, которые приходились тезками другим, более известным личностям. К примеру, Послание Иакова наверняка написал некий человек по имени Иаков, но какой именно – неизвестно. Это имя встречается невероятно часто. Поздние отцы церкви включили эту книгу в канон Писания потому, что объявили ее автора Иакова братом Иисуса, тоже Иаковом. В самой книге никаких упоминаний об этом не содержится.
• Псевдоэпиграфические труды. Некоторые книги Нового Завета были подписаны именами людей, которые на самом деле не писали их. Об этом ученым известно уже более столетия. Это явление получило название «ложной атрибуции», или псевдоэпиграфии (буквально «текст, подписанный чужим именем»). Ученые довольно широко пользуются этим термином, предпочитая его, чтобы избежать негативных коннотаций, связанных со словами «фальшивка» или «подделка». Но независимо от терминологии, библеистам уже давно известно, что в Новый Завет входят книги, авторы которых умышленно выдавали себя за тех, кем не являлись.
Псевдоэпиграфия в Древнем мире
Разобраться в этой ситуации нам помогут некоторые сведения об истинном и ложном авторстве в Древнем мире.
Определения
Для начала определимся с терминологией. Термин «псевдоэпиграфия» может относиться к любому тексту, подписанному чужим именем. В этом случае возможны как ошибочная атрибуция, так и стремление авторов выдать свой текст за чей-либо чужой.
Известно два вида ошибочно атрибутированных текстов. К ним относятся книги неизвестных авторов, которые читатели, редакторы или переписчики более поздних времен ошибочно приписывают каким-либо известным личностям, а также книги, написанные тезками известных личностей. В Древнем мире у большинства людей не было фамилий, поэтому имя Иоанн могло принадлежать любому из сотен и тысяч человек. Если автор по имени Иоанн написал книгу, а в последующих поколениях кто-то предположил, что этот Иоанн – на самом деле Иоанн, сын Зеведеев (так утверждали некоторые читатели Откровения), то могла произойти ошибочная атрибуция, порожденная сходством имен[39].
Различают также два вида текстов, написанных под псевдонимами или «ложными именами». Псевдоним – вымышленное или условное имя. Когда Сэмюэл Клеменс написал «Приключения Гекльберри Финна» и подписался именем Марк Твен, он никого не собирался вводить в заблуждение, просто решил опубликовать свою книгу под литературным псевдонимом. Таких псевдонимов в Древнем мире известно очень мало, но и они встречались. Греческий историк Ксенофонт опубликовал свое знаменитое сочинение «Анабасис» под псевдонимом «Фемистоген». Но в эпоху античности мы чаще встречаем псевдонимы другого рода, когда автор берет имя другого, хорошо известного человека, чтобы читатели решили, будто текст написан именно этой выдающейся личностью. Такое применение псевдонимов представляет собой литературный подлог, или фальсификацию.
Преобладание подлога в Древнем мире
Литературный подлог был распространенным явлением в Древнем мире. Мы знаем об этом из многочисленных высказываний самих древних авторов. Рассуждения о подлогах можно встретить в сочинениях самых известных авторов со времен античности, в том числе таких греческих и римских авторов, как Геродот, Цицерон, Квинтиллиан, Марциал, Светоний, Гален, Плутарх, Филострат, Диоген Лаэртский. Из христиан подобные дискуссии вели такие известные личности, как Ириней, Тертуллиан, Ориген, Евсевий, Иероним, Руфин и Августин.
Порой специалисты по Новому Завету утверждают, что подлоги встречались в Древнем мире настолько часто, что никто не воспринимал их всерьез: как правило, обман было легко разоблачить, поэтому никто и никого не мог одурачить таким способом[40]. Последние два года я провел за изучением древних рассуждений о подлогах и пришел к выводу, что такой довод могли выдвинуть лишь люди, не читавшие древние источники.
В древних источниках к подлогам относятся со всей серьезностью. Почти всюду их осуждают, зачастую в самых резких выражениях. Насколько широким было это осуждение? Каким бы странным это ни показалось, практика подлога порой порицается даже в документах, представляющих собой образец подлога. Более того, заявления о невозможности кого-либо одурачить совершенно ошибочны: люди постоянно становились жертвами подлогов. Для этого подлоги и существовали – чтобы дурачить людей.
Здесь мне незачем приводить подробное описание древних рассуждений о подлогах: этой проблеме посвящено множество трудов, но увы, наиболее исчерпывающие из них опубликованы на немецком языке[41]. В качестве примера приведу только один особенно показательный случай.
Во II веке в Риме жил известный врач и автор трудов Гален. Он рассказывает, как однажды, гуляя по улицам Рима, проходил мимо книжной лавки. И услышал, как два покупателя спорят из-за книги, выставленной на продажу и подписанной именем… самого Галена! Один покупатель утверждал, что ее и вправду написал Гален, а другой не менее яростно возражал, что этого не может быть, так как у настоящего Галена совсем иной стиль письма. Разумеется, эта сцена польстила Галену, тем более что он на самом деле не писал той книги. Вместе с тем его встревожил сам факт, что некто пытается продавать книги, подписанные его, Галена, именем. Вернувшись домой, Гален написал небольшое сочинение, озаглавленное «Как распознать книги Галена», дошедшее до нас.
Подлог широко практиковался, был предназначен, чтобы обманывать людей, и зачастую оказывался эффективным.
О том, что он не был общепризнанным методом, свидетельствует терминология древних авторов. Чаще всего по-гречески подлог называли «псевдон» – «ложь» и «нотон» – «ублюдок». Второе слово в греческом языке носит такой же грубый и непристойный оттенок, как в английском (bastard). Нередко противопоставлением служил термин «гнесион», которым обозначали нечто подлинное или законное.
Причины появления подлогов
На основании многочисленных древних источников можно сделать вывод, что литературный подлог применялся для того, чтобы ввести в заблуждение читателей, убедить их в том, что книгу написал кто угодно, только не ее истинный автор. Но что побуждало авторов к таким действиям? Почему они не могли просто подписываться собственными именами?
У языческих, иудейских и христианских авторов имелось немало причин, чтобы прибегать к литературному подлогу. Вот десять из них.
1. Прибыль. Две крупнейшие библиотеки Древнего мира находились в городах Александрии и Пергаме. В античные времена книги для библиотек приобретали совсем не так, как сейчас. Поскольку книги переписывали от руки, могли существовать различные копии одной и той же книги, иногда существенно отличающиеся друг от друга. Поэтому известные библиотеки предпочитали приобретать не поздние копии книги, в которых вполне могли обнаружиться ошибки, а оригиналы. По словам Галена, это побудило предприимчивых людей заняться изготовлением «оригиналов» классических произведений и отправлять их в библиотеки Александрии и Пергама. Поскольку хранители библиотек были готовы хорошо платить за подлинные трактаты философа Аристотеля, «оригиналы» его трактатов начали множиться с поразительной быстротой. Насколько я могу судить, корыстные мотивы не оказывали воздействия на раннехристианскую литературу, так как она начала пользоваться спросом лишь гораздо позднее.
2. Борьба с противником. Иногда к литературному подлогу прибегали, чтобы выставить личного недруга в неприглядном свете. Греческий историк философии Диоген Лаэртский пишет, что некий философ по имени Диотем совершил подлог – опубликовал пятьдесят непристойных писем, подписанных именем своего заклятого врага, философа Эпикура. Репутации Эпикура они явно не пошли на пользу. Иногда я гадаю, могут ли объясняться подобным образом известные подлоги в сфере раннехристианской литературы. Гонитель еретиков IV века Епифаний упоминает о читанной им книге, которой якобы пользовалась секта на редкость безнравственных еретиков-христиан – фивионитов[42]. В этой книге, «Вопросы Марии», предположительно содержалось странное повествование об Иисусе и Марии Магдалине, в котором Иисус уводит Марию на высокую гору, в ее присутствии извлекает из своего бока женщину (как Бог создал Еву из ребра Адама) и вступает с ней в половое сношение. Но не достигнув кульминации, он отстраняется, собирает семя в собственную ладонь и съедает его, объясняя Марии: «Так надлежит нам поступать, чтобы жить». Мария, что вполне понятно, сразу теряет сознание (Епифаний, «Панарий», книга 26). Эта дикая история не упоминается больше нигде, кроме как у Епифания, известного склонностью измышлять подробности о жизни еретиков. Мне не раз случалось гадать, не выдумал ли он все это целиком и полностью, а затем выдал за содержимое одной из фивионитских книг. Если так, значит, он совершил подлог, и, приписав вымышленную фивионитскую книгу Марии, выставил своих противников-еретиков в чрезвычайно скверном свете.
3. Борьба против конкретной точки зрения. Если я прав насчет Епифания и «Вопросов Марии», тогда отчасти им двигало стремление противостоять фивионитской ереси, которую он считал тлетворной. Подобную мотивацию можно обнаружить, изучая множество других случаев подлога в христианской литературе. Помимо Первого и Второго посланий к Коринфянам, в Новом Завете встречается Третье послание к Коринфянам, не входящее в него[43]. Эта книга определенно была написана во II веке, так как в ней порицаются некие еретические взгляды, характерные для того времени, сторонники которых считали, что Иисус не был человеком из плоти и крови и что его последователи на самом деле не воскреснут во плоти. Согласно автору этого послания, они будут возрождены – об этом он заявляет со всей категоричностью, называя себя апостолом Павлом. Попытка под чужим именем противостоять лжеучению может показаться странной, тем не менее она была предпринята. В раннехристианской традиции содержится множество подобных подлогов.
4. Защита собственных традиций, считающихся богодухновенными. «Оракулами Сивиллы» называется древнее собрание сочинений[44]. Сивилла – древняя языческая прорицательница, общающаяся с греческим богом Аполлоном. Однако дошедшие до нас оракулы написаны преимущественно иудеями. В них прорицательница, предположительно жившая задолго до предсказанных ею событий, повествует о дальнейшем развитии истории – и всегда оказывается правой, так как подлинный автор жил уже после описываемых событий, – а также подтверждает ценность важных иудейских верований и обычаев. Не желая оставаться в стороне, христиане последующих времен дополнили некоторые из этих оракулов вставками о пришествии Христа, так что теперь языческая прорицательница в точности предсказывает пришествие Мессии. Что может убедительнее свидетельствовать о божественной истинности какой-либо религии, нежели пророчества, якобы высказанные вдохновленным свыше противником этой религии?
5. Скромность. Библеисты, специализирующиеся на Новом Завете, обычно соглашаются с тем, что представители некоторых философских школ могли писать трактаты вместо своих учителей и в качестве демонстраций скромности и смирения подписывать эти трактаты именами учителей, считая собственные мысли просто развитием их изречений. Это относится в первую очередь к пифагорейцам, представителям школы великого греческого философа Пифагора. Однако по вопросу о причинах, по которым пифагорейцы подписывались именем Пифагора, ведутся серьезные споры: вряд ли ими двигала скромность, об этом ни словом не упоминается в их сочинениях – в отличие от трудов, написанных столетия спустя[45]. Возможно, поступки пифагорейцев объясняются иначе.
6. Преклонение перед авторитетами. В том же ключе можно воспринимать стремление одного античного автора подписывать свои труды чужим именем в качестве знака любви и преклонения. Это крайне редкая ситуация, в которой автор подлога был пойман с поличным. Об этом рассказал отец церкви III века Тертуллиан, сообщающий, что широко известные повествования о Павле и его ученице Фекле, служившей примером на протяжении всего Средневековья, были на самом деле написаны главой церкви из Малой Азии, которого разоблачили и в результате лишили церковного сана. В свое оправдание обманщик говорил, что написал этот труд «из любви к Павлу»[46]. Что он подразумевал под этим, неясно, но возможно, преданность Павлу побудила его сочинить историю и подписаться именем Павла, чтобы изложить в ней наиболее значительные учения и взгляды апостола. На самом деле учения и взгляды, содержащиеся в уцелевших «Деяниях Павла и Феклы», не соответствуют учениям Павла: помимо прочего, мы узнаем из этого повествования, что Павел якобы провозглашал вечную жизнь не для тех, кто верит в смерть и воскресение Иисуса (как делал настоящий Павел), а для тех, кто последует за Иисусом по пути полового воздержания, даже если состоит в браке.
7. Стремление выяснить, сойдет ли обман с рук. В древности встречались мошенники, подписывающие свои труды чужими именами просто для того, чтобы посмотреть, удастся ли им кого-нибудь провести. Это явление называют «мистификацией». О самом известном примере мистификации рассказал Диоген Лаэртский: Дионисий решил одурачить своего заклятого врага, Гераклида Понтийского, и подписал свою пьесу именем прославленного трагика Софокла. Гераклид попался на эту удочку и счел его трагедию подлинной. Затем Дионисий раскрыл обман, но Гераклид отказался поверить ему. Тогда Дионисий указал: если взять первые буквы нескольких строк текста и записать их как одно слово (акростих), получится имя возлюбленного Дионисия. Гераклид возражал, что это просто совпадение, пока Дионисий не показал ему в тексте еще два акростиха, один из которых гласил: «На старых обезьян ловушек нет. – Есть и на них: дай срок, и попадутся», а другой – «Гераклид не ведает грамоты и не стыдится своего невежества»[47]. Явные случаи мистификации среди раннехристианских авторов мне неизвестны.
8. Дополнение традиции. Особенно в раннем христианстве часты примеры, когда «авторитетные» тексты создавались с целью восполнить мнимые или подлинные пробелы в традиции. К примеру, автор Послания к Колоссянам 4:16 (Павел?) советует читателям также прочесть письмо, отправленное христианам в город Лаодикию. Но мы не располагаем подлинным письмом Павла лаодикийской церкви. Поэтому неудивительно, что во II веке появилась пара таких писем, подделанных и подписанных именем Павла, дабы восполнить пробел[48]. Еще один пример: общеизвестно, что в новозаветных евангелиях почти нет сведений о ранних годах жизни Иисуса. Это озадачивало первых христиан, и во II веке одно за другим начали появляться повествования о детстве Иисуса. Самое известное из них приписывают некоему Фоме, имя которого означает «близнец». Возможно, это отсылка к традиции сирийских христиан, согласно которой брат Иисуса, Иуда, был, в сущности, его близнецом – «Иудой Фомой». Так или иначе, это увлекательное повествование о приключениях юного Иисуса начиная с пятилетнего возраста[49].
9. Противодействие другим подлогам. Один из наименее изученных феноменов раннехристианских подлогов – создание подложных текстов, предназначенных противодействовать позициям, изложенным в других фальсифицированных документах. В начале IV века, согласно церковному историку Евсевию Кесарийскому, появилась антихристианская языческая подделка под названием «Акты Пилата» (также известные как «Деяния» или «Записки Пилата»). По-видимому, в них рассказывалось о суде и казни Иисуса с точки зрения римлян и доказывалось, что Иисус получил по заслугам. Этот документ пользовался широкой известностью: римский император Максимин Дайа (Даза) издал указ о том, чтобы этот документ заставляли читать учеников в школах (Евсевий, «Церковная история», 9.5). Но вскоре после этого появился христианский текст под тем же названием. В нем Пилат относится к Иисусу с полным сочувствием и усердно добивается, чтобы с него сняли все обвинения[50]. По-видимому, христианская версия была написана в противовес языческой. Феномен христианского «контрподлога» имел, по-видимому, весьма значительное распространение. В IV веке появился документ, озаглавленный «Апостольские постановления», якобы написанный двенадцатью апостолами после смерти Иисуса, хотя к моменту его появления апостолы были уже триста лет мертвы. Среди многочисленных примечательных особенностей этой книги значится призыв к христианам не читать книг, которые выдаются за написанные апостолами («Апостольские постановления», 6.16). Некоторое сходство с этим призывом прослеживается даже в Новом Завете: автор Второго послания к Фессалоникийцам просит читателей не смущаться из-за послания, как бы написанного Павлом (иными словами, подложного и подписанного именем Павла; 2 Фес 2:2). Но как мы вскоре убедимся, есть немало оснований полагать, что само 2 Фес относится к псевдоэпиграфическим книгам, будто бы написанным Павлом.
10. Придание авторитетности собственным взглядам. Эту причину я считаю наиболее типичной для раннехристианских подлогов. В первые века существования церкви множество христиан придерживались самых разных точек зрения, большинство которых было признано ересью. Однако все эти христиане утверждали, что разделяют взгляды Иисуса и его учеников. Как доказать, что проповедуешь взгляды, соответствующие апостольским, – например, чтобы убедить потенциальных новообращенных? Проще всего написать книгу, выдать ее за сочинение кого-нибудь из апостолов и пустить в обращение. Каждая группа ранних христиан имела доступ к трудам, предположительно написанным апостолами. Большинство этих трудов были поддельными.
Раннехристианские подлоги
Не существует обоснованных причин для сомнения в том, что многие раннехристианские литературные источники были поддельными. Например, помимо Нового Завета мы знаем многочисленные евангелия, якобы (но не на самом деле) написанные известными деятелями раннего христианства: Петром, Филиппом, Фомой, Иаковом, братом Иисуса, Никодимом, а также многими другими; наряду с новозаветными Деяниями, существуют разнообразные деяния апостолов – например, Иоанна, Павла и Феклы; есть послания – например, Послание к Лаодикийцам, Третье послание к Коринфянам, переписка Павла с римским философом Сенекой, письмо, будто бы отправленное к Иакову и содержащее выступления Петра против Павла; есть ряд апокалипсисов – например, апокалипсис Петра (который чуть было не вошел в канон) и апокалипсис Павла. Некоторые из этих сочинений мы рассмотрим в шестой главе.
Раннехристианским авторам с избытком хватало дел, и типичным видом деятельности для них было создание подложных документов, подписанных именами апостолов. Отсюда вытекает важный вопрос: попали ли в Новый Завет какие-либо из этих подложных документов?
С исторической точки зрения, нет причин сомневаться, что некоторые подложные документы вполне могли войти в канон. Нам известно о многочисленных подложных текстах, не входящих в Новый Завет. Стоит ли считать, что в нем нет подобных документов? Вряд ли можно утверждать, что отцы церкви начиная с II века знали, какие из книг на самом деле написаны апостолами, а какие – нет. Откуда они могли это знать? И, что еще важнее, откуда знаем мы?
Как бы странно это ни звучало, но сегодня разоблачать древние подлоги нам проще, чем людям, жившим в Древнем мире. Мы пользуемся теми же методами, что и они. Подобно Галену, мы обращаем внимание на стиль текста. Соответствует ли он стилю того же автора в других источниках? Если отличается, то насколько? Незначительно или очень заметно? Мог ли автор менять стиль Письма? Присущи ли этому стилю особенности, разительно отличающиеся от стилистических особенностей других текстов того же автора, и в первую очередь – от особенностей, о которых мы привыкли не задумываться (использование союзов и связок, построение сложных предложений, применение инфинитивов и причастных оборотов)? Кроме того, мы учитываем выбор слов и выражений: присутствуют ли в данном тексте слова из лексикона, которым постоянно пользуется автор? Или же встречающаяся в нем лексика появилась лишь в последующие периоды древнегреческой истории? Наиболее важны богословские идеи, взгляды, установки текста. Одинаковы ли они на всем протяжении книги, соответствуют ли содержанию других текстов автора, имеют ли хотя бы приблизительное сходство с ними? Или поражают своеобразием?
Причина, по которой мы готовы выносить подобные суждения в большей степени, нежели люди в древности, заключается в том, что мы действительно лучше к этому готовы!
У древних критиков, пытавшихся выявить подлоги, не было баз данных, информационно-поисковых систем и компьютеров, чтобы производить подробный анализ словарного запаса и стиля. Им приходилось во многом полагаться на здравый смысл и интуицию. У нас же есть здравый смысл, интуиция плюс обилие информации.
И все-таки, несмотря на технические достижения, основания для сомнений возникают во многих случаях. Здесь не хватит места, чтобы подробно рассмотреть все фрагменты новозаветных текстов, вызывающих вопросы. Вместо них я перечислю самые убедительные причины полагать, что Павел не был автором шести канонических посланий, подписанных его именем. Все эти книги я считаю подложными. Возможно, их авторы исходили из лучших побуждений. Они вполне могли считать, что поступают правильно. Могли чувствовать свои действия полностью оправданными. Но так или иначе, они выдавали свои сочинения за чужие, предположительно для того, чтобы заставить читателей прислушаться к этим словам.
