Текст книги "Танос. Титан-разрушитель (СИ)"

Автор книги: Барри Лига

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– Так значит, их больше одного. Я слышал, тот, что у Одина, называется Этер.

Сказитель издал звук, который Танос принял за смех, и тут же закашлялся.

– Прошу прощения, – извинился хозяин дома, отхлебнул чая и заговорил: – У Одина много артефактов. Ходят слухи о гномьем металле и молотах, которые могут поднять только боги, о ящике, в котором хранится зима. Ты точно знаешь, что ищешь?

– Честно? Нет. Но я думаю, что асгардцам есть что прятать. – Танос как можно короче поведал историю о «Золотой каюте» и Его Светлости и рассказал, что узнал из накопленных им данных. Вдобавок он поделился и тем, что выпытал у Ватлауса... А поскольку казалось, что логично после всего этого спросить, почему он не продвинулся дальше в своих поисках, Танос рассказал о нападении на заставу близ Альфхейма и о схватке с Ирсой на борту «Кровавой Эдды».

Услышав ее имя, Сказитель ободрился, его губы изогнулись в легкой улыбке.

– А, Ирса! Знаю такую. Богиня схваток лицом к лицу.

Исход кровавой драки на борту асгардского корабля внезапно стал гораздо более понятным.

– Так или иначе, – произнес Танос, прочистив горло, – у меня есть все основания полагать, что в сокровищнице Одина хранится Этер.

Сказитель расплылся в улыбке.

– Есть одно предание... даже больше одного. Про темного эльфа Малекита. О планете Земля. И другое – о планете Мораг и ее судьбе.

– Меня не интересуют предания. Только сухая информация.

Сказитель цокнул языком и погрозил пальцем.

– Ну-ну, Танос! Я ведь объяснял, как работает моя память. Если бы я мог просто сообщить тебе то, что нужно, я бы это сделал. Но я могу лишь рассказывать были и небылицы.

Сложив руки на груди, Танос откинулся на спинку стула.

– Ну что ж, хорошо. Тогда рассказывай.

Губы Сказителя скривились. Он почему-то заставлял Таноса нервничать. Титан напрягся, сжал пальцы. Но лишь на мгновение – может, обычный тик. Неверный сигнал от нейрона к нейрону. Странная гримаса Сказителя исчезла так же быстро, как появилась, сменившись более серьезным и спокойным выражением.

– Погоди. Не все так просто. Сначала ты должен мне что-нибудь отдать, Танос. Это цена моих знаний.

Танос разжал кулаки и провел руками по гладким очертаниям скафандра.

– Мне нечего тебе дать. Я пришел с пустыми руками.

Сказитель покачал головой.

– Не что-то материальное. Дары мне не нужны. Расскажи мне что-нибудь. Какое-нибудь воспоминание. Честное и глубоко спрятанное. Не о том, что ты ел сегодня на завтрак. Хотя... честно говоря, это довольно интересно. Ничего не могу с собой поделать. Когда у тебя память, как у меня, жаждешь знаний.

– Омлет из яиц кроворла и тосты с джемом из жмуриники, – ответил Танос. – У нас на борту полная кладовая с запасами продовольствия из множества разграбленных планет. Я с радостью предложил бы тебе...

Танос осекся. Сказитель его не слушал. Он неподвижно сидел с закрытыми глазами и только облизывал губы. Под веками дрожали глазные яблоки. Танос представил себе, как биохимические процессы этого невероятно сложного мозга сохраняют в памяти Сказителя его простенький завтрак.

– Хорошо. Отлично! – воскликнул Сказитель, открыв глаза и лучезарно улыбнувшись. – А теперь расскажи мне о каком-нибудь важном воспоминании. О чем-то значительном. Вспомни что-нибудь стоящее, Танос, и я поведаю тебе все, что нужно знать о древнем Бёре и сокровище, которое он отнял у темных эльфов. И которое на самом деле даже больше не в Асгарде. – Он лукаво улыбнулся. – Тебе ведь интересно?

Таносу было запредельно интересно, но он понятия не имел, какое воспоминание может удовлетворить любопытство Сказителя. Он сжал кулаки и слегка постучал ими по коленкам. Нужные знания так близко! В черепной коробке в нескольких десятках сантиметров от него, и, если бы это было возможно, Танос просто вырвал бы их оттуда.

– Спешить некуда, – успокоил его Сказитель. – По крайней мере мне. Так что не торопись. Хорошо подумай.

У Таноса промелькнула мысль, что можно схватить Сказителя и доставить на «Санктуарий», а там поручить Небуле и Гаморе заняться скучной рутиной пыток, которые помогут извлечь нужную информацию из живого мозга этого чудака. Но титан отказался от этой идеи: столь мощный, сложный и непостижимо чуждый мозг мог оказаться устойчив к обычным пыткам и выдать на них нетипичную реакцию. Нельзя было так рисковать.

ГЛАВА 39

ТАНОС перебрал в уме события своей жизни: великие битвы, планетные войны. Принятые решения, которые переламывали ход событий против него или в его пользу. Триумфы, недавние и оставшиеся в далеком прошлом. Танос не мог вспомнить ничего, что показалось бы хоть сколько-то интересным существу, которое хранило воспоминания о величайших военных конфликтах в истории вселенной.

Может, он и правда ничего особенного не достиг? Может, он проиграл в погоне за величием и не поднялся выше середнячка? Кто он, Танос: спаситель или просто агрессивный завоеватель, который безо всякой высшей цели путешествует по галактике и забирает то, что хочет?

Сказитель провел посохом по широкой дуге.

– Я поставил тебя в тупик, Танос?

Танос промямлил что-то невнятное. Сказитель предложил перекусить, пока его гость размышляет.

Танос подумал.

– Откуда у тебя свежая пища? Ведь во всей Келдимовой Скорби нет ничего живого.

– У меня под этим зданием гидропонный сад, – объяснил Сказитель. – Если хочешь, покажу.

Танос понял, что хочет еще о многом расспросить хозяина. Заодно и подумает, какую же историю из жизни подарить Сказителю.

– Как тебе удается жить тут одному, в полной изоляции, и не сходить с ума?

– О, иногда я схожу с ума! – искренне признался Сказитель бодрым тоном. – Раз в несколько лет я ненадолго теряю рассудок.

– А потом?

Сказитель одарил Таноса широкой улыбкой.

– А потом я его нахожу.

– А как ты отдыхаешь? Как учишься новому?

Сказитель постучал по виску.

– Ты забываешь, я – нет. Я помню все, что когда-либо видел, слышал или узнавал. У меня в голове почти бесконечный запас данных, которые можно исследовать. Я постоянно ищу новые связи и закономерности. Если захочу отдохнуть и развлечься, я могу просто вспомнить одну из бесчисленных историй, которыми со мной поделились. – Сказитель посмотрел на Таноса и облизнул губы. – К слову, об историях... Пока ничего не вспомнил? Я-то сам тебя не тороплю. Оставайся здесь, сколько захочешь, я только рад. Но мне кажется, у тебя есть срочные дела.

– Да. Передо мной стоит задача, с которой нужно справиться в ближайшие сто миллиардов лет.

Сказитель не засмеялся и не ответил на шутку даже улыбкой. Напротив, он кивнул с серьезным видом и сказал:

– Что ж, тогда пора начинать рассказ.

Дальше тянуть время было нельзя.

– Я не знаю, что тебе рассказать, – признался Танос. – События моей жизни кажутся мне сейчас уникальными и банальными одновременно. Я всегда был изгоем. Я родился таким, и такое место определило мне общество, а потом к тому же вели мои решения и действия. Я держал высокую планку, верил в самые благородные дела, я пожертвовал всем, чтобы в итоге оказаться здесь. Но теперь все это кажется бессмысленным. Моя миссия настолько глобальна, что даже мой несравненный ум не может ее охватить в полной мере. Мне выпало спасать вселенную от самой себя, но, похоже, весь мир ополчился против меня. – Танос замолчал, ожидая, что Сказитель его высмеет и прогонит из своего жилища. Но тот посмотрел на него, сложив руки и сказал:

– Понимаю.

– Неужели?

– Ты считаешь, что должен спасти вселенную. Это сложное дело. Кто тебе его поручил?

– Я сам. Я понял то, чего не осознавали другие. И не осознают.

– Ты не все сказал. Ты чего-то не договариваешь.

Вздохнув, Танос рассказал о повторяющемся сне.

– Нельзя спасти всех, – проговорил Сказитель.

– Но кого-то все же возможно.

– Ты думаешь, это больше чем сон?

Громкий смех Таноса заполнил дом Сказителя.

– Нет. Что за глупости? Просто мои собственные размышления преломляются в голове и прямым текстом сообщают то, что мне нужно знать.

– При рождении тебе выпал не лучший расклад, – проговорил Сказитель. – Ты оказался чудовищем, аномалией в мире, где ценили сходство и порядок. Ты усвоил важный урок: тех, кто выделяется, кто может больше других, при любом поводе норовит сбить с ног толпа посредственностей.

– Не все были такими, – сказал Танос, вспомнив слова Гвинт: мы – не наши родители. Мы не боимся и не ненавидим то, что отличается от нас. Он вдруг понял, о чем нужно рассказывать Сказителю. Это было личное, не связанное с войной, смертью и кровью. Это был момент его становления, миг света и любви.

– Я поцеловал женщину, – медленно проговорил он. – Особенную женщину.

Сказитель просиял.

– Так в груди у великого военачальника бьется сердце. Что ж, продолжай.

С тех пор прошло много лет. С какой стороны ни посмотреть, несколько жизней, не меньше. Поначалу Танос сомневался, что сможет четко вспомнить тот поцелуй. На него накатил ужас: титан осознал, что не может вспомнить лицо подруги. Его вытеснил из памяти гниющий призрак из сна, который преследовал его с самого дня изгнания.

Через секунду это прошло. Танос понял, что едва нащупал один кусочек воспоминания, как вокруг проступили другие. Он вспомнил, как шел по грязным, влажным улицам Вечного города, пробиваясь через толпу тех, кто теперь мертв. Синтаа, тоже погибший, тянул упрямого и неохотно бредущего друга в силен– курий.

Он вспомнил девушку. Девушку с короткими ярко-рыжими волосами. Ее бледно-желтую кожу, покрытую веснушками светло-зеленого цвета. И ее первую застенчивую улыбку, с которой она отодвинулась, освобождая ему место на диване.

Больше он никогда не забудет ее лица. Он не позволит себе забыть.

Танос вспомнил, что пил в ту ночь: зеленый, шипучий, слишком сладкий напиток с дыней, бузиной и этиловым спиртом. Он опять почувствовал его вкус, будто только что сделал глоток.

А потом был поцелуй. Первый поцелуй, после которого он понял, как ему не хватает общения, связи, необходимости разобраться в себе, чтобы обрести общность с другими людьми. Этот поцелуй показал ему, что такое нежность, что значит сливаться с близкой душой.

– Я не чувствовал себя цельным, – объяснял Танос Сказителю. – Но после того поцелуя я понял, что если поднажму и стану тем, кем должен быть, то поймаю ощущение, которого мне так не хватало. Тогда этот поцелуй будет что-то значить. Я понял это и уже давно к этому иду. Если я спасу вселенную, то стану Таносом, который заслужил тот поцелуй.

Из всего защитного костюма Танос снял только шлем, и все же чувствовал себя как никогда уязвимым. Такого не было даже в тот момент, когда из него торчал боевой топор Ирсы и кровь потоком хлестала из раны на плече.

Если бы понадобилось, Танос мог бы рассказать и больше. Как он нашел в себе мужество наконец пойти к матери. Стыд и разочарование, которое он испытал от той встречи. Все это было живо в его памяти, и он готов был говорить, пусть и станет еще более беззащитным. Это стоит того, если взамен он обретет способ спасти вселенную.

Сказитель улыбнулся с искренней радостью, свойственной детям.

– Какая чудесная история. Спасибо тебе, Танос.

– Этого достаточно? – прохрипел титан. Он вдруг почувствовал собственные конечности, мышцы в которых напрягались и расслаблялись. Все-таки Танос не был влюбленным, охваченным чувствами и замученным эмоциями хлюпиком. Он был завоевателем. Он разворошил свои воспоминания и свободно дал им вылиться наружу, не позволяя себе в них погрязнуть. Перед ним стояли более важные задачи, а прошлое должно оставаться в прошлом.

Медленно склонив голову, Сказитель ответил:

– Вполне.

– Тогда расскажи мне об артефакте.

– Не все так просто...

Танос резко встал и выпрямился во весь свой огромный рост. Он хрустнул костяшками пальцев и навис над хозяином дома.

–      Не шути со мной, Сказитель. Не стоит думать, что я слаб, раз предался сентиментальным воспоминаниям. Я уничтожал целые миры. И не побрезгую тем, чтобы пролить еще полведра крови.

Сказитель, ничуть не испугавшись, засмеялся и встал, постукивая Таноса посохом по груди.

– Танос, Танос! Мы же друзья! Не надо мне угрожать. Я все тебе расскажу, просто в форме сказания, понимаешь? Ведь меня и зовут Сказитель. – Он тронул себя за ухо указательным пальцем. – Так работает мой мозг, помнишь? В нем не собрание фактов и цифр, а клубок персонажей, понятий и сюжетов.

– Только покороче, – попросил Танос.

– Попробую урезать на ходу, насколько получится, – пообещал Сказитель. – Назовем первое предание... так, посмотрим... о, «Сказание о Мораге»! Готов слушать?

Недовольно скривив губы, Танос откинулся на спинку дивана, который заскрипел под его весом.

– Вряд ли у меня есть выбор.

– Отлично! – Сказитель хлопнул в ладоши и радостно потер их друг о друга. – Тогда начинаю!

ГЛАВА 40

Сказание о Мораге

ПЛАНЕТА Мораг обращалась – да и сейчас обращается – вокруг двойной звезды М3 IV в одном из рукавов западной части галактики Андромеды. В этой галактике триллионы звезд и планет, но в нашей истории это неважно.

Мораг мертва, но не так, как Келдимова Скорбь. Там зеленеют растения, бегают грызуны и особо опасные земноводные хищники. Но вот разумная жизнь вымерла несколько тысячелетий назад, и не в последнюю очередь из-за гордыни местных обитателей.

Потому что, хотя на планете Мораг создали массу технологических чудес, ее жители больше верили своим глазам, чем науке. Исследования говорили, что природе угрожает опасность; они же только и знали, что зимой стало чуть холоднее, а летом чуть жарче, и ни о чем не беспокоились.

Вскоре они поняли, как сильно ошиблись. Резкие перепады температуры из-за глобальных изменений климата привели к таянию ледников, вода от которых затопила всю планету. Никто не выжил.

Кроме грызунов Орлони, причудливых крокодилоподобных существ, которым неплохо жилось в воде, и тому подобного.

Но перед гибелью народ Морага построил храм и поместил туда свой самый мощный артефакт: Камень Бесконечности.

Да, Камень Бесконечности! Народ Морага удостоили чести – или прокляли, – даровав один из самых могущественных артефактов во всей известной вселенной!

* * *

– Если он так силен, почему они не спаслись с его помощью?

– Помолчи! Сейчас расскажу!

* * *

Камень и правда был пропитан силой... и все. Сила. Это был Камень Силы. По легенде, это была фиолетовая безделушка, которая умножала физические способности носителя, наделяя его, ее, их, его-ее, ее-его и кого угодно еще невероятной силой. С ним можно было управлять энергией! Поднимать здания! Уничтожать целые миры!

Но, к сожалению, не спасать. Не защищать. Камень Силы был пригоден только для насилия и разрушения. И перед лицом глобальной катастрофы он был бесполезен.

И все же люди Морага знали, что Камень Силы нужно хранить и защищать. Они заключили его великую силу в сферу, а вокруг нее построили целый храм, где с тех пор, как в укрытии, и оставался Камень.

Как и всю планету, храм затопили холодные воды Морага. Но, говорят, раз в триста лет моря отступают и храм показывается над водой. Возможно, какой-нибудь смельчак…

Или глупец...

Или и то, и другое...

Однажды войдет в этот храм и завладеет потерянным наследием народа Мораг: Камнем Силы!

ГЛАВА 41

– НИКОГДА о таком не слышал, – сказал Танос. – И не понимаю, чем мне это поможет. Я и так умею опустошать миры силой.

– Да, но подумай, откуда он мог взяться, Танос!

– И откуда же?..

– У тебя острый и сильный ум, но не хватает знаний. Ты когда-нибудь слышал о Целестиалах?

– Нет.

Сказитель блеснул глазами, будто внезапно что-то понял. Он облизнул губы и торжественно поднял вверх палец.

ГЛАВА 42

Сказание о силах вселенной

Едва возникла вселенная, родились Целестиалы. Существа огромной силы, роста и могущества. Для нас они – все равно что боги для муравьев, они сильнее, чем сами асгардцы. Одни говорят, что их породил Большой Взрыв. Другие считают, что они появились спустя несколько миллиардов лет. Так или иначе, Целестиалы стали первым огоньком разума и цивилизации во вселенной.

Откуда бы они ни взялись, это были великие существа, путешественники среди звезд. И они были способны использовать Камни Бесконечности.

Эти Камни остались от вселенной, которая погибла, дав дорогу нашей: шесть сущностей, переживших Большой Взрыв и превращенных в слитки невероятными существами. Каждый из них отражал одно из качеств вселенной: время, пространство, реальность, разум, душу и, конечно же, силу.

Шло время, старела вселенная, и слитки попали в руки могущественных существ: Целестиалов и им подобных. Те обрабатывали слитки, пока они не превратились в шесть больших камней, каждый из которых наделял своего обладателя безграничными способностями в соответствии с тем качеством, которое вмещал в себе.

Сила Камней была так велика, что никто не мог удержать над ними полного контроля. Время шло, Камни терялись один за другим, сохраняясь в легендах и мифах, а потом и вовсе стирались из памяти. Сегодня мало кто знает, на что похожи Камни Бесконечности, а те, кто знает, не всегда верят в их существование.

Но они существуют, Танос.

Они существуют.

ГЛАВА 43

ВО ВРЕМЯ второго сказания, которое больше говорило о Камнях, чем о Целестиалах, Танос наклонился вперед, поставив локти на колени и опустив подбородок на согнутые пальцы. Он сосредоточенно нахмурил брови.

История была глупейшая. Абсурдная. Он принципиально не верил в эти сказки. Им не было места в той разумной вселенной, которую он знал. Это были...

Дурацкие небылицы.

Сказка на ночь для доверчивых детей, которые еще могли бы поверить, что нечто подобное существует. Но...

– Шесть Камней, – медленно проговорил Танос, пытаясь понять, насколько это правдоподобно. – Каждый воплощает и контролирует одно качество, присущее вселенной.

– Именно! – взволнованно проговорил Сказитель. Он вдруг начал активно размахивать руками. – Например, Камень Пространства – голубой. Я думаю, как раз он был у Одина, хотя мне рассказывали, что он оставил его на планете под названием Земля. Что-то вроде космической глубинки. Ничего примечательного, кроме того, что среди разумных прямоходящих обезьянок затесался Камень Бесконечности. А еще есть Камень Душ. Он оранжевый, и я точно знаю, где он. Сейчас расскажу тебе...

– Не стоит.

Увидев, как оскорбился Сказитель, Танос чуть не передумал, но все-таки сдержался. На небылицы у него больше не было времени.

Но Сказитель продолжал лепетать, помахивая своим посохом, как дубинкой. Он вдруг вспотел и лихорадочно затараторил:

– Темный эльф Малекит обрел Камень Реальности во время одной из многочисленных войн Свартальфхейма с Асгардом. Это поистине потрясающие легенды, и я их, Танос, тебе сейчас расскажу. Так или иначе, Этер, о котором ты говорил, и есть Камень Реальности. Бёр, отец Одина, выкрал его у темных эльфов и спрятал подальше от всех живых существ, потому что такую силу никому нельзя было доверить. Так что нет, я не верю, что ты сможешь его отыскать, даже если прорвешь оборону Асгарда.

Камень Времени был утерян тысячи лет назад, но потом нашелся в Камар-Тадже, во владении Древнего. Напомни, расскажу тебе про него потом – столько историй! А Камень Разума... Ты не поверишь...

– Я ничему из этих россказней не верю, – перебил его Танос. – Камни, которые родились раньше вселенной? И контролируют все фундаментальные силы реальности?

– Не хочешь – не верь, – огрызнулся Сказитель. – Вселенной это неважно.

Речи хозяина дома начинали подозрительно напоминать сентенции Ча.

Танос поджал нижнюю губу и потер рукой подбородок.

– Если эти Камни и правда существуют, почему бы не использовать их чаще?

Сказитель издал невеселый короткий смешок. Что-то изменилось. В самом воздухе.

– Они сокрыты, Танос, – принялся объяснять отшельник, будто малому ребенку. – Потому что слишком сильны. И потому что Целестиалы и те, кого они сами страшатся, присматривают за этими обломками предыдущей вселенной.

– Безумие какое-то.

Сказитель снисходительно улыбнулся.

– Именно. Поднимись, господин Танос.

Танос поднялся.

– Ты пытаешься мне что-то доказать?

– Почему бы не попрыгать на одной ноге?

Танос хмыкнул.

– Я не собираюсь тебя развлекать.

– Не собираешься, но развлекаешь.

Танос опустил глаза и с ужасом понял, что прыгает на одной ноге.

Он резко перевел взгляд на Сказителя. Пока Танос прыгал, не в силах остановиться, Сказитель медленно разматывал клочки кожи, которыми был обмотан посох. Его верхняя часть раскалывалась надвое и расходилась в стороны двумя изогнутыми зубцами. Между ними блестел голубой камень, немного напоминавший по форме яйцо.

Камень...

Танос порылся в памяти.

– Я думал, голубой – Камень Пространства. – Танос потерял контроль над своими конечностями. Он все еще прыгал на одной ноге, как марионетка в руках кукловода, которому не хватает пальцев.

– Что? – рассеянно спросил Сказитель, а потом взглянул на посох, будто впервые его видит, и... захихикал. Этот потусторонний звук вызывал ужас, от него стыла кровь в жилах. – О. Нет-нет. Это всего лишь защитная оболочка, чтобы сила Камня не... Хватит прыгать. Раздражаешь.

Танос остановился. Он безуспешно силился пошевелить руками. Титан застыл на месте.

– Это Камень Разума, Танос, – произнес Сказитель, склонив голову и глянув на своего гостя. – Камень Разума.

Танос не потерял власти над своими глазами и потому смог перевести взгляд на Камень Бесконечности, освещавший помещение ярким мерцанием. Танос не понимал, как это возможно, но только что на себе почувствовал силу артефакта. Камни Бесконечности действительно существовали.

– Но откуда? – спросил Титан.

Сказитель сердито всплеснул руками и начал медленно ходить вокруг Таноса, изредка касаясь его руки или спины. Теперь он вел себя по-другому. От любопытства и обходительности не осталось и следа; даже веселость стала какой-то нервной и натянутой.

– О, не хочу утомлять тебя подробностями. Да и не уверен, что верно их запомнил. Камень... появился у меня тысячелетия назад. Я не успел его толком задействовать: мои кузены устроили засаду и бросили меня на этой богом забытой космической песчинке. Представь себе, Танос, что такое оказаться в ловушке на комке земли с одним из самых мощных артефактов в истории вселенной... а вокруг никого, на ком можно его испытать. – Сказитель неожиданно истошно завопил в мертвое небо за пределами дома, а потом резко перевел взгляд на Таноса и расплылся в счастливой улыбке. – Но потом появился ты.

– Ладно, да, я здесь. – Сердце Таноса бешено колотилось, он старался унять дрожь в голосе. – И что теперь?

Сказитель не обратил внимания на его вопрос. Он встал поодаль и направил кончик посоха на Таноса.

– Твои глаза... они всегда светятся синим?

– Что?.. Нет.

– Я пока не до конца понял, как он работает, – признался Сказитель. – Ты мой первый подопытный за долгие годы изгнания. Честно говоря, я даже не знаю, как он будет работать в чужих руках. С моим устройством мозга он позволяет тебя контролировать. Читать мысли. Но ты и так это знаешь, так ведь?

Таносу приходилось отвечать на вопросы Сказителя, даже на риторические.

– Да.

– Как это, Танос? – подходя ближе, прошептал хозяин Камня. – Похоже на то, как будто твой мозг пожирают изнутри пауки? Похоже... будто в черепе крутится колесо, перемалывая в порошок свободу воли? Мне и правда очень интересно.

Вообще по ощущениям было похоже и на то, и на другое, но кроме того, Таносу казалось, что он попал в огромный океан спокойствия и качается на волнах. Его независимость и индивидуальность подавляли Сказитель и Камень Разума; психика страдала под их напором. Но при этом в голове разливались тепло и покой. Казалось, будто из его собственного тела вырвали самую суть и заменили чем-то другим. И сопротивляться этому не хотелось.

Сказитель подался ближе и прошептал:

– Я ведь говорил, Танос, что иногда схожу с ума. Всегда по-разному. На этот раз – так.

Он отошел в сторону и вытащил из складок одежды длинный острый нож.

– А вот теперь проверим!

С леденящим кровь смехом сумасшедший вонзил нож Таносу в грудь.

Каждая клетка мозга и тела титана кричала, что нужно пошевелиться, увернуться, уклониться, пригнуться, а потом кинуться на врага, чтобы нанести ответный удар. Тысячи импульсов реакции – и все их подавил Камень Разума. Танос застыл и не мог двинуться с места, а лезвие вонзилось в него, порвало одежду, разрезало его плоть и мышцы... И уперлось в грудную клетку. Танос услышал треск от удара стального острия о кость, а потом по ребрам, через ключицу и дальше, в череп, пробежала вибрация.

Сказитель отпустил рукоятку, оставив нож в ране. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.

– О. Да, да. Останься в тебе хоть капля свободы воли, ты бы, по крайней мере, постарался уйти от удара. Я думаю... Думаю, если бы я чуть больше использовал силу Камня, ты бы моментально потерял самосознание. – Сказитель улыбнулся. – Но должен признаться, Танос: мне нравится, что он действует постепенно. Мне нравится мысль о том, что ты будешь страдать, пока твоя личность ускользает по крупицам.

– Ты и правда сошел с ума.

– Мои кузены тоже так говорили, – мечтательно ответил Сказитель, не открывая глаз. Он вспомнил что-то и захихикал. – Кузены. Мои глупые, глупые братья... Двое из них сговорились бросить меня в этом пустынном уголке. Хотели отобрать Камень, но не решались подойти, чтобы отнять его. Так мы и зашли в тупик... – Он задумался и недовольно вздохнул. – Ну хватит об этом. Они думали, что я здесь умру. А я жив. Не умер. – Сказитель открыл глаза, ухмыльнулся, оскалив зубы, и продолжил жутким протяжным тоном: – И не умру. А все благодаря тебе, Танос. Мой спаситель.

Нервные окончания, которые задел нож, на минуту потеряли чувствительность, но сейчас она вернулась, и рана заныла. Таносу оставалось только стискивать зубы. Ему приходилось терпеть и худшую боль – например, в схватке с Ирсой, – но сейчас он не мог двигаться, из-за чего страдания были невыносимы. Впервые в жизни Танос ощутил полную беспомощность.

– Мне хватило времени, чтобы продумать план, – говорил Сказитель. – И вот, когда ты тут, я наконец... О, тебе мешает нож? Так вытащи его.

Не по велению собственного разума Танос протянул руку к ножу и вытащил его. С лезвия капала кровь. Она стекала по его груди и собиралась в лужу на полу.

– Я не могу позволить тебе умереть. Пока не могу. Но ты же выносливый, не так ли? Большой и крепкий, жесткий и непримиримый. То, что надо. Настоящая сила не нуждается в оправданиях и не придумывает их. Тебе понадобится твоя собственная. Процесс будет долгий и болезненный, но я все равно выясню, как перенести свое сознание в твое тело.

Танос с трудом не выдал удивления.

– Что?

Сказитель ухмыльнулся.

– У тебя потрясающе невозмутимое лицо, но я могу читать твои мысли. Теперь у нас двусторонняя связь. Я знаю, о чем ты думаешь. Знаю с тех пор, как ты сел на спутник. Нет никакого «космического зрения». Это все Камень. Он столько всего может! – Отшельник развернулся и выставил посох вперед. Из Камня вырвался луч энергии и вышиб часть стены. – Видишь? Он сделал меня умнее. Позволил заглянуть в твой разум. Позволяет контролировать тебя... Мне кажется, он может даже сам создавать жизнь, Танос.

– Он лишает тебя рассудка, – заявил Танос.

– Вероятно. Но это не страшно. Безумие не помешает тому, у кого есть Камень Бесконечности. Я всегда смотрел на мир по-другому. Столько сказаний и мифов, и все перемешаны друг с другом... – Он с беспокойством покачал головой. – Когда у тебя тут, – он постучал себя по лбу, – столько историй, трудно в них не запутаться. Я воспринимаю мир не так, как ты. У меня в голове одновременно все предания в мире, и я могу проживать их в любом порядке. Наша жизнь – не линия, а призма.

Танос понял, что единственное его оружие сейчас – его голос. Вероятно, уставший от долгого изгнания Сказитель позволил себе оставить Таносу хоть немного способности мыслить. Но это ненадолго. Нужно использовать свой шанс. Тянуть время. Отвлекать. Пока... Пока...

Пока что-нибудь не случится. Может быть. Осталась лишь надежда. Ча был бы доволен.

– Ты меня не одолеешь, – сказал ему Танос.

– Так ведь уже! За время, которое я провел здесь, я одолел себя. Я всегда говорю: одолей себя; мир сдастся следом.

– Вселенная велика, времени много, – заметил Танос. – И застряв тут, непонятно, как ты с этим справишься.

– Она меня не пугает. Вселенная не бесконечна. Она притворяется. – Он протянул руку к ножу, который держал Танос, подумал и сказал: – Порежь себе лицо. Не глубоко, но так, чтобы пошла кровь.

Не в силах противиться его команде, Танос поднял руку. Он смотрел, как приближается окровавленное лезвие, поблескивая металлом. Острие клинка уперлось в кожу под правым глазом и двинулось вниз, оставляя неглубокий разрез на щеке. Танос невольно вздрогнул. Хотя сейчас он все делал невольно.

– Теперь режь руку, – скомандовал Сказитель. – Тоже неглубоко. Ты мне нужен живым.

Танос провел лезвием вниз по руке, острием разделяя плоть. За ним потянулся огненный след крови. Затем, по приказу безумца с Камнем, лезвие скользнуло по старой ране на груди.

– Зачем меня пытать? – спросил Танос. – Ты ведь можешь просто прочитать мои мысли.

– Хочу посмотреть, полностью ли ты в моей власти. Как я уже говорил, мне не на ком было проверить. Я долгие столетия искал способ выбраться из этой ямы и обрушить на вселенную свою злобу. Я всегда был уверен, что это возможно, но ни разу не достигал успеха, пока не начинал действовать, Танос. Мы – сумма наших решений, не убеждений. Это правда. А правда – госпожа суровее смерти. Вселенная это поймет, когда я буду ступать по ней твоими ногами.

Танос с усилием хихикнул. Для любого другого действия нужно было больше контроля над горлом, чем у него сейчас.

– Я думаю, тебя удивит, какой прием ты встретишь с таким-то лицом. Я в некотором смысле знаменит.

– Не надо меня отговаривать! – Сказитель сжал кулак и ударил титана в нос.

Не сломал, но Таносу показалось, что нос сместился. По нижней половине лица ручьями потекла кровь.

– Не надо меня отговаривать! – рычал Сказитель, прижимая к себе поврежденную ударом руку. – Я так долго строил планы... – Он запрокинул голову и зашевелил губами. – Больше веков, чем я могу сосчитать. Как только выберусь отсюда, я с твоей помощью начну захватывать все больше умов... и скоро смогу контролировать всех. Целые миры! И наконец... – глаза Сказителя загорелись, дыхание становилось все чаще и чаще, он тараторил: – ...наконец я подчиню себе всю вселенную, Танос! Я проникну в каждое живое мыслящее существо в мире!

– На это уйдет целая вечность, – тихо произнес Танос. – Поверь мне, я все посчитал.

Он с трудом проговорил эти слова. Вокруг него разливался теплый океан, колесо в голове крутилось все быстрее и быстрее. Танос терял последние частицы себя. Скоро его сущность растворится.