Текст книги "Восемь Умелых Мужчин"

Автор книги: Барри Хьюарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

万
ШЕСТАЯ ГЛАВА

Спустя несколько минут мы все сидели на бронзовой платформе рядом с астрономическими инструментами и цедили вино – то есть Мастер Ли и Янь Ши пили из фляжки Мастера Ли, а я пил сливовый сок с виноградом из моей собственной фляжки.

По всей видимости внутренности кукольника были сделаны из меди. Алкоголь на него вообще не действовал, и он весело болтал с Мастером Ли, который был в приподнятом настроении.

– Янь Ши, мой друг, вы вряд ли оповещаете кого-нибудь, когда появляетесь на острове, – сказал Мастер Ли. – Позавчера, в двойной час овцы, не были ли вы на острове, случайно?

– Нет, в это время я спал в своей кровати, – ответил Янь Ши.

Мастер Ли махнул рукой в направлении павильона Ма Туань Линя. – Там произошло нечто очень странное. Быть может вы слышали о вурдалаке, из-за которого Рука Дьявола не сумел установить рекорд? А несколькими часами раньше, примерно в двойной час овцы, этот чжи-мэй был там, около одного из павильонов.

Кукольник посмотрел туда, куда указал Мастер Ли, потом поднял глаза к воде Северного Озера, бившуюся о берег за павильоном, его глаза продолжали подниматься, и он посмотрел на противоположный берег, Пекин и Овощной рынок, где чжи-мэй упал и умер. Из-за ужасных ямок от оспы лицо кукольника не могло выражать обычных человеческих чувств, но его правая бровь красноречиво поднялась на лоб.

– Но как…

– А, вы понимаете. Я был уверен, что поймете, – счастливо сказал Мастер Ли и повернулся ко мне. – Бык, это и есть самая важная причина, по которой мы вернулись на остров. Мы абсолютно уверены, что вурдалак был около павильона Ма Туань Линя за несколько часов до того, как заполз в могилу на Угольном Холме. Итак, каким образом он добрался до кладбища?

– Ну, я думаю, что—

Я остановился, в голове бродила наполовину оформившаяся мысль. Северное озеро лежит между павильоном и Угольным Холмом, а чжи-мэй, может ли он плавать? Мысль о том, что такой монстр может сесть в лодку и равномерно грести веслами, держа оторванную голову между коленями, была чересчур нелепой, и мне показалось, что я слышу голос Тетушки Хуа, рассуждающей о таких чудовищах: "Бык, если солнце за облаками или дело происходит ночью, беги к воде! Живые мертвецы боятся даже подходить к ней, и лезут в нее только в самом крайнем случае."

Мастер Ли разделил остатки вина с кукольником и швырнул фляжку из шкуры козла в воду.

– Я думаю, что у вас где-то здесь есть кирка и лопата, – сказал он кукольнику. – Мне так понравилось ваше общество, что мне не хочется расставаться, и, если вы не против, то могли бы помочь нам найти следы этого вампира.

У Янь Ши были очень выразительные глаза, а тут они просто засверкали. – Восхитительно! Рассказом об этом приключении я буду кормиться по меньшей мере месяц, – воскликнул он.

Мастер Ли прыгнул ко мне на спину, и мы трое помчались к павильону, задержавшись на мгновение около какой-то канавы, в которой Янь Ши прятал кирку и лопату. Вскоре мы уже стояли на том самом месте, где мухи все еще роились около травы, запятнанной кровью. Я думал, что Мастер Ли собирается разогнать их и поискать отпечатки лап чудовища, но у мудреца на уме было кое-что другое, и он указал нам на огромную кучу земли, из которой по всей видимости вылез монстр.

– Говорят, что эта куча осталась от неосуществившегося проекта, – сказал он. – Но стройки на Острове Гортензий крайне редки, и я не слышал ничего о них, во всяком случае в последнее время. Давайте проверим, нет ли там дыры в земле.

Мы начали искать вокруг кучи, прорубаясь через тростник. Потом увеличили круг, потом еще и еще, но так и не нашли дыры, из которой могли бы взять землю. Оставалась возможность, что рабочие вообще не умели копать и земля завалила вырытую ими дыру, так что мы вырыли несколько ям в верхушке кучи, но каждый раз кирка ударялась о твердый камень.

В конце концов я не выдержал. – Достопочтенный господин, эта земля явно не отсюда, – сказал я. – Ее сюда привезли из другого места.

– Именно этого я и ожидал, – самодовольно сказал Мастер Ли, – и сто против одного, что это "другое место" – находится на Угольном Холме прямо напротив озера: вурдалаки никогда не уходят далеко от своих могил. Этот либо упал в кучу земли около кладбища, либо спал в ней, и его случайно привезли сюда, а потом инстинкт привел его назад, к «дому». Уж если почти безмозглый чжи-мэй сумел найти дорогу, мы тоже сможем.

Нам не потребовалось много времени, потому что мы точно знали, что искать. Янь Ши ударил своей киркой по маленькому утесу, нависавшему над берегом и заросшему тростниками, и едва не отхватил себе левую ногу, когда кирка просвистела через пустоту. Мы раздвинули тростник и обнаружили большую темную дыру со следами огромных, заляпанных грязью ног. Я сбегал обратно в Юй и вернулся с факелами, а потом мы пошли через туннель, который вел на восток, к Императорскому Городу и Угольному Холму.

Сначала туннель уходил резко вниз, потом выровнялся, я поднял свой факел повыше и пристально изучил каменный потолок. Да, можно успокоиться, этот туннель вырыли не в наше время. Очень старый, возможно даже старше Юй, на потолке черные пятна, бежавшие по нему как гигантские пауки. И медленное угрожающее шлеп-шлеп-шлеп падавших с потолка капель. Мы шли под озером, и я выбросил из головы всякие глупости, вроде камнепада. В туннеле раздавался только звук наших шагов и назойливое «шлеп-шлеп-шлеп».

– Стой, – прошептал Мастер Ли.

Он повернулся к стене и махнул факелом в сторону алькова, открывшегося на севере. Тридцать чи в длину и десять в глубь, пол завален обломками камней. Больше всего он походил на гигантский шрам в каменной стене, к тому же сделанный совсем недавно, и Мастер Ли нашел следы древнего резца на разбитых фрагментах камня.

– Как если бы кто-то нашел древний фриз и разбил его на куски раньше, чем другие могли бы его увидеть, – заметил он. – Бык, ты помнишь оттиск, который мы нашли в павильоне Ма? Я уверен, что его сделали с разбитого фриза. Кроме того землю провезли через этот туннель и вывалили прямо во дворе павильона, и я очень сомневаюсь, что Ма ничего об этот не знал.

Больше смотреть было не на что, и мы пошли дальше. И чем дальше мы шли, тем больше я нервничал. Насколько я знал, вся семейка чжи-мэя должна была быть здесь, внизу, и свет факелов объявлял о приближающемся обеде. Я сжал кирку в руке, собираясь драться ей, как боевым топором, но ничего не произошло. Туннель стал подниматься и далеко впереди мы увидели огоньки. Вскоре мы оказались у подножия лестницы, которая привела на каменную площадку. Мы осторожно подошли к большой двойной двери, из щели между створками которой лился ровный желтый свет. Мастер Ли знаками показал потушить факелы.

– Я думаю, что мы вышли на уровень поверхности, – прошептал он. – Мы где-то внутри Угольного Холма, и это объясняет, откуда взялась земля на острове. Эту пещеру тайно вырыли совсем недавно под дворцами самых богатых мандаринов, а вырытую землю увезли на остров, где она не вызывала никаких подозрений.

Мы тихо скользнули в большую комнату, забитую уходящими под потолок колоннами из запечатанных ящиков, поставленных друг на друга. Прямо напротив нас находилась еще одна пара дверей, и свет в комнату проникал через щели в дверях, и я с удивлением понял, что он естественный. Это был свет солнца, и когда мы приложили глаза к самой большой щели, то увидели внизу воду.

– Ха! – воскликнул Мастер Ли. – Так и есть! Это самая обыкновенная контрабанда, и в ней замешаны мандарины очень высокого ранга. Это канал у подножия Угольного Холма. Барки проходят проверку груза у Та Гао Дянь, скорее всего ночью, и начинают медленно дрейфовать к Таможенной Площадке у Шоу Хуан Дянь. Когда они медленно подплывают к этим дверей, хорошо обученные рабочие уже наготове: двери открываются, один груз заменяется другим, причем судно без остановки оказывается на Таможенной Площадке, а там разрешения на вывоз ставится автоматически, потому что груз только что проверили, и конечно невозможно заменить его посреди канала.

Он остановился и добавил. – Они получают двойную выгоду: платят пренебрежимо маленькую пошлину за очень ценный груз, и заменяют дешевые товары на дорогие и запрещенные, то есть запрещенные к вывозу. Если эти товары предназначаются для богатых варваров, можно очень быстро сделать невероятное состояние.

Он отвернулся от дверей и на цыпочках подошел к еще одной двери, на этот раз одиночной. Подойдя поближе мы услышали голоса, Мастер Ли осторожно толкнул, и дверь приоткрылась. За ней оказалась алхимическая лаборатория, на рабочих столах стояло множество пробирок и кувшинов, а также горелки, ступки и совершенно загадочные инструменты. Смутно виднелись силуэты пяти человек.

Один был явно самым старшим, хотя и говорил негромким мягким голосом. Одежда из дорогого шелка и отделанного золотом атласа, на каждом пальце по кольцу, ожерелья и драгоценности – только на все это можно было заплатить выкуп за пару королей. А еще он был невообразимо толст и двигался со странной грацией танцора, которой обладают некоторые жирные люди – наполовину обязанной воображению зрителя, который невольно ожидает, что такой человек будет переваливаться с ноги на ногу. Следующие три человека резко отличались от толстяка. Редко когда я видел настолько противных личностей: они, скорее, были ближе к животным, чем к людям. Один, предводитель троицы, походил на огромного кабана, и потом я всегда называл его Кабан. Второй и третий были братьями, коварными и вероломными, и я окрестил их Гиена и Шакал.

А четвертый был писец, обычный мелкий клерк. Он стоял на коленях, со связанными руками, кисть для письма украшала его волосы, на нем был поношенный халат, запятнанный чернильными пятнами. Писец дрожал от ужаса, пока толстый человек спокойно и мягко говорил ему.

– Мои агенты сообщили, что в винной лавке ты распустил язык и выразился в том смысле, что скоро уедешь с важной миссией, – ласково сказал толстяк, и я сообразил, что он слегка шепелявит и, поэтому, мурлычет, как кот.

– Но я ничего не сказал о цели поездки, – запротестовал клерк. – Клянусь, Ваше Превосходительство, я—

– Мой дорогой друг, я не сомневаюсь в этом ни на мгновение, – промурлыкал толстяк. – Для чего тебе говорить, если ты можешь показать?

– Показать? Но я никому ничего не показывал! – воскликнул несчастный клерк.

Толстяк вынул из кармана маленькую шкатулку, открыл ее, достал оттуда какую-то крошечную вещь – мы находились далеко и я не понял что именно – и показал ее клерку.

– Да ну? А мои агенты подобрали это с того места, на котором ты так глупо оставил ее – прямо со стола, за которым ты пил в винной лавке, – ласково сказал толстяк.

Кабан, Гиена и Шакал наклонились вперед, облизав губы, и я увидел замечательное зрелище: звери в императорской зверинце собирались наесться до отвала.

– Ваше Превосходительство, клянусь, я забыл о том, что она со мной! – провизжал клерк. – Это случайность, чистейшая случайность, и все это время я честно и верно работал на вас. Прошу вас, дайте мне возможность искупить свою секундную глупую забывчивость.

– Ты получишь свою возможность, и для этого у тебя будет намного больше времени, чем одна секунда, – промурлыкал толстяк. – Я обещаю, что у тебя будет целая вечность для искупления, если, конечно, у Ада нет других планов на твой счет.

Он швырнул то, что вынул из шкатулки, в лицо клерка, повернулся и пошел к еще одной двери в задней стене лаборатории. Как только он отвернулся, все трое бросились вперед и звук закрывшейся двери утонул в ужасных криках. Я не хочу распространяться о деталях. Все трое были в точности теми зверями, на которых походили. Добавьте изобретательность человека – и вы поймете, что клерк умирал долго и страшно. В конце концов окровавленная масса рухнула на пол, а убийцы, весело смеясь, пошли в кладовку, чтобы переодеться и помыться.

Прежде, чем я сообразил что происходит, Мастер Ли проскользнул через дверь. Очень осторожно, на цыпочках, чтобы не оставлять следов, он подошел к окровавленным остаткам бывшего клерка и стал рыться среди них. Наконец он нашел что-то, и, удовлетворенно хрюкнув, встал, повернулся и опять на цыпочках вернулся к нам. Мы тихонько притворили дверь и вернулись в комнату с ящиками. Мастер Ли прошептал нам найти открытый ящик, мы разделились и пошли по рядам ящиков. Мне не повезло. Все ящики были пронумерованы, с крепко прибитыми крышками, на каждом стояла печать таможни – как мне показалось, настоящая. Так что идея о то, что воск скобли и наносили заново, увы, получила пробоину в самом уязвимом месте: печать настоящая.

Мастер Ли не переставал тихонько ругаться, и когда я подошел к кукольнику, тот только поднял глаза к небу и пожал плечами. Ни одного открытого ящика, и если мы не собираемся оставлять следы, взломав один из них, нам остается только сдаться. В этот момент послышались грубые веселые голоса, приближающиеся к нам. Дверь открылась. Мудрец кивнул нам, я и Янь Ши пошли вслед за ним ко входу в туннель, укрываясь за ящиками и ступая тихонько, как мыши. Однако Кабан, Шакал и Гиена не глядели по сторонам. Они с увлечением шутили над маленьким клерком, и хвалили его пронзительные крики: "Очень неплохо, для новичка". Мы легко могли бы уйти, унеся с собой любой ящик, но Мастер Ли приказал нам ничего не брать – он не хотел, чтобы какой-нибудь аккуратный клерк заметил отсутствующую бирку и поднял тревогу. Не успели мы войти в туннель, как Янь Ши раскрыл рот, готовясь обрушить на Мастера Ли поток вопросов, но я крепко сжал его руку: "Не сейчас". Последние лучи солнца осветили морщины мудреца, кругами собравшиеся на его лице, и я знал, что ему нужна тишина, чтобы все как следует обдумать.

Когда мы достаточно далеко ушли и мне надоело идти на ощупь, я зажег факел, и мудрец не стал возражать. Мы находились в том самом месте, где валялись остатки разбитого, и Мастер Ли внимательно оглядел стену и, однообразно ругаясь, проверил обломки на полу. Потом оторвался от своих мыслей и повернулся к кукольнику.

– Ну, Янь Ши, вы получили больше, чем ожидали, – сказал он. – По меньшей мере скучно вам не было.

Янь Ши сверкнул своей великолепной улыбкой. – Я наслаждался каждым мгновением, – откровенно сказал он. – Вы собираетесь арестовать их?

– Нет, повременю, – ответил Мастер Ли. – Жирный парень, который приказывал убийцам, – это второй из самых могущественных евнухов империи, обычно его называют Кот Ли. Он в ранге министра, и чтобы арестовать его нужен приказ, подписанный самим Сыном Неба. Пока я буду добывать подпись, контрабанда исчезнет, пещера превратится в Дом Несчастных Сирот, а старая мать клерка поклянется чем угодно, что ее дорогой сын умер от тифа в возрасте четырех лет.

Он привычно потянулся к фляжке и только потом сообразил, что ее нет. – Мне нужно поймать их не на убийстве, а на контрабанде, и это будет нелегко. Из-за этого. – Мастер Ли вытащил крошечный предмет и показал нам, поднеся прямо к факелу.

– Чайный лист? – растерянно спросил Янь Ши.

– Да, и очень плохой, – сказал мудрец. – Вывоз хорошего чая строго запрещен, и, конечно, огромные состояния были сделаны на продаже его варварам, но вот именно этот чай можно вывозить тысячами даней. Это та-ча, самый дешевый черный чай, и к тому же подпорченный, быть может наводнением. Такой чай стоит десять монет за цзинь, и тем не менее именно его Кот Ли бросил его в лицо клерку, и, вероятно, этот лист настолько важен, что мгновенная забывчивость клерка стоила бедняге жизни. Ваши предположения.

– Нет, благодарю за честь, но ответа у меня нет, – ответил Янь Ши. – Только просьба.

– Все, что в моих силах, – великодушно сказал Мастер Ли.

– Учитывая то, что я, чуть-чуть, замешан в этом деле, я прошу, чтобы вы и дальше меня использовали, днем и ночью, когда вам хоть что-нибудь понадобится. – Маленькие огоньки света сверкнули глубоко внутри глаз Янь Ши, и опять солнечная улыбка озарила развалины его лица. – Мне скучно.

Мы отправились обратно на остров, где оставили Янь Ши, у которого оказались какие-то незаконченные дела, и я погреб обратно к городу. Мастер Ли желал еще кое-что сделать, и немедленно. Он заставил меня нанять паланкин, и мы отправились в путь: от ямыня к ямымю, от чиновника к чиновнику, собирая информацию и слухи. Только незадолго до рассвета мы отправились домой. Я проголодался, но Мастера Ли грыз совсем другой голод.

– Официально, – с ударением сказал он, – Кот Ли, в сопровождение Вольчьего Полка, отправляется в Янь-Мень, Шаньси, для переговоров с Великим Хранителем. Бык, хотел бы я стать мухой и сидеть на стене во время их встречи. Этого несчастного клерка осудили на смерть только за то, что он намекнул, будто Кот Ли собирается в поездку, и что же это за секрет, если о переговорах с Великим Хранителем Янь-Меня объявлено официально?

У меня, естественно, ответа не было. Вместо этого я сосредоточился на бурчании в желудке. Мы расплатились за паланкин и пошли по узким переулкам к хижине Мастера Ли, чтобы переодеться и отправится поесть к Одноглазому Вонгу. Ярко светила луна и нас ждала старая бабушка Минь из дома Мингов, стоявшего рядом с нашим.

– Никаких больших обезьян! – прокричала она из окна и потрясла сухоньким кулачком.

– Э? – удивился Мастер Ли.

– Бандиты! Карманники! Головорезы, воры и грабители являются днем и ночью. Пьяницы, наркоманы, шлюхи, пираты, уголовники всех мастей и фальшивомонетчики – хорошо, я не скажу ни слова, но не большие обезьяны! – продолжала орать Бабушка Минь.

Мастер Ли остановился как вкопанный. – А эта обезьяна, не было ли у нее раскрашенного лица? – спросил он.

– Какая другая обезьяна могла бы искать тебя? – провыла старуха. – Только тварь с красным носом, голубыми щеками и желтым подбородком!

Я нырнул в хижину, но, конечно, опоздал. Внутри все было перевернуто вверх дном, а загадочная старая клетка исчезла.

万
СЕДЬМАЯ ГЛАВА

Раньше мы всегда виделись с Небесным Мастером в его рабочем кабинете, но сейчас, рано утром, Мастер Ли отправился к нему домой, сказав, что старик просыпается с первой утренней звездой.

Старая служанка разрешила нам войти. Она очень хорошо знала Мастера Ли и, ни о чем не спрашивая, провела нас через простой скромный дом, в саду которого ручной олень играл с собаками, длиннохвостые попугаи болтали с котами, а огромная старая сова открыла сонные глаза и проворчала "Кто?". Да, это был он, самый знаменитый личный сад в империи. Через просветы в кустах я увидел воду Северного Озера, сверкавшую под первыми лучами солнца, маленький док и специальный спуск, позволявший Небесному Мастеру доковылять до лодки. Невозможно описать все очарование этого места, хотя это пыталось сделать бесчисленное количество писателей. Я насчитал три небольших рыбных пруда, каменный холм, десять деревьев, настолько старых, что даже с самых маленьких веток свешивалась борода из мха или лиан, маленькую зеленую лужайку со статуей Лао-Цзе, и невероятное количество кустов и цветов. И все это никак не объясняло чувство, которое одеялом окутывало каждого гостя: безвременность и бесконечность, без начала и конца. Возможно ближе всех к разгадке подошел Юань Мэй в своей популярной песне "Сад Мастера", но даже и он не всегда точен, за исключением первых строчек:

Напевы предков с ветром мчатся,

И пахнет сад как сладкий плющ.

Входи и слушай. Здесь кружатся

Десятки тысяч прошлых душ.

Когда мы подошли, Небесный Мастер уже заканчивал пить чай, сидя за столом, сделанным из небольшого жернова. – Привет, Као! – весело сказал он, но я чувствовал, что он заставлял себя выглядеть бодро, несмотря на слабость. – И доброе утро тебе, Десятый Бык. Есть новости об этом абсурдном убийстве?

– Одна, но настолько отвратительная, что никак не могу назвать ее абсурдной, – ответил Мастер Ли и подробно, шаг за шагом, рассказал обо всем, что мы видели, часто останавливаясь и отступая назад, если чувствовал, что внимание святого ослабевало.

– Кот Ли? – задумчиво сказал святой, выслушав рассказ до конца. – Плохие новости, Као. Могущественный и скользкий тип, и я очень сомневаюсь, что тебе удастся обвинить его в убийстве.

– Именно это я и сказал нашему другу-кукольнику, – кисло заметил Мастер Ли. – Единственная надежда – разузнать в точности, какой контрабандой они занимаются, накрыть их на этом и надавить на мелких сошек, обвинив их в ложном убийстве мандарина. Быть может удастся заставить их дать показания даже на такого могущественного евнуха. Очень трудно и, скорее всего, незаконно, но я не вижу, что еще мы можем сделать.

– Као, постарайся не нарушать законы, – прошептал Небесный Мастер.

– Да, господин, – послушно, как школьник, ответил Мастер Ли, и, как школьник, скрестил пальцы левой руки за спиной. – Откровенно говоря все эти мандарины и евнухи, убийства и контрабанда меня почти не интересуют, и я ставлю сто против одного, что в сравнению с по-настоящему важными делами это так, мелочи, даже если они и существуют на самом деле. Старый друг и учитель, что означает появление старинных клеток, которые принадлежали Восьми Умелым Мужчинам? И одновременное появление демонов-богов исчезнувшей религии? А что можно сказать о проклятой твари с лицом обезьяны, которая, скорее всего, помогает убивать мандаринов, и совершенно точно крадет клетки, в том числе и мою?

Небесный Мастер почесал нос и пожал плечами. – Откуда я знаю? Као, а ты уверен, что это была обезьяна с раскрашенным лицом? А не, скажем, актер в гриме?

– Уверен, – мрачно ответил Мастер Ли. – Бык?

– Да, господин, это была настоящая обезьяна, – сказал я. – Луна светила очень ярко, в комнате горели лампы, и мы оба хорошо разглядели ее. Я даже увидел поры на ее коже и готов поклясться, что они были не нарисованы.

Небесный Мастер какое-то время молчал, а потом устало сказал. – Я не могу больше сосредоточиться. Самому себя я кажусь старым деревом, которое умирает с верхушки и я хочу тебе кое-что рассказать: Вот уже шесть дней подряд мне снится один и тот же сон. Он начинается с моей мамы, которая умерла пятьдесят лет назад, и заканчивается тем, что я пытаюсь найти сандалии своего отца. Као, в этом году мне не увидеть, как листья будут падать с деревьев, и моя пустая голова не может родить никаких идей. Что ты собираешься делать?

Я видел, как через кожу святого просвечивали все жилки, его было тяжело даже сидеть прямо, и я почувствовал, как слезы жгут мои глаза. Сон о смерти и сандалиях неопровержимо доказывает, что Небесной Мастер скоро присоединится к своим родителям, ведь «обувь» и «объединение» звучат одинаково: се.

– Мне кажется, что ключ ко всему делу – клетки, – сказал Мастер Ли. – У обоих убитых мандаринов было по клетке, и мы можем предположить, что они тоже занимались контрабандой. Не может быть случайностью то, что вход туннель находится в двух шагах от павильона Ма Туань Линя, а его заметка на обратной стороне оттиска клетки упоминает о деловых связях. Естественно предположить, что оставшиеся клетки принадлежат другим предводителям контрабандистов, так что если мы найдем клетки, то найдем и заговорщиков, и, надеюсь, узнаем, что же такое эти чертовы клетки. Кот Ли собирается в Янь-Мень для переговоров с Великим Хранителем, и я думаю, что мы с Быком должны его проводить.

Усталая старая голова поднялась. – Как? – внезапно оживившись спросил Небесный Мастер. – Чтобы добраться до Янь-Мень надо пересечь три территории, на которых хозяйничают бандиты. Можно, конечно, поплыть по морю, но разве у тебя есть пара военных кораблей для защиты от пиратов? И даже если ты окажешься там, каким образом ты сумеешь поучаствовать в их встречах?

Мастер Ли усмехнулся. – Да, действительно, Кот Ли медленно поплывет по морю в сопровождении Волчьего Полка. А я и Бык, если все пойдет хорошо, с удовольствием прогуляемся по суше, наслаждаясь видами природы и приятным сном на свежем водухе, и никакие бандиты нам не помешают.

Я и не знал, что собираюсь путешествовать, поэтому наклонился вперед, и Мастер Ли подмигнул мне.

– Бык, ты же слышал Янь Ши. Его всего трясет от возбуждения и он хочет расследовать это дело вместе с нами, а разве ты когда-нибудь слышал о бандитах, пристающих к бродячим кукольникам?

Он был прав, конечно. Никто не грабит кукольников. Они несут смех и радость всем, включая бандитов и солдат, и им покровительствует больше богов, чем может насчитать любой монах. Мастер Ли повернулся к Небесному Мастеру и подмигнул.

– Кроме того у Янь Ши есть дочь, известная шаманка, молодая и красивая. Под защитой шаманки и кукольника я буду в полной безопасности даже в логове Небесной Свиньи, – усмехаясь сказал он. – Что касается заседаний, то подождем и увидим, как обернется дело. Но, конечно, все зависит от решения Янь Ши.

Святой кивнул. – Приведи их и я дам им свое благословение. Тебе тоже, Бык, – добавил он, кивнув в мою сторону. – Тебе не нужно, Као, потому что я давным давно решил, что как только Нефритовый Император сможет набрать достаточное количество молний, он заберет твои благословения себе.

На следующее утро, с последними лучами утренней звезды и первыми лучами солнца, мы, все четверо, стояли перед дверью Небесного Мастера. Пятеро, если считать подарок.

Янь Ши очень внимательно выслушал все, что ему рассказал Мастер Ли, и когда я рассказал ему о домашних животных, бродивших вокруг дома святого, он спросил, не будет ли еще одно животное подходящим подарком, и Мастер Ли, увидев его, сказал "Да, будет". Это была маленькая обезьяна с блестящими глазами и зеленоватым шелковым мехом, и я никогда не видел настолько умное животное. Великолепно выдрессированная, она могла приносить предметы, умела брать три аккорда на пипе,[11]11
  Пипа – китайский 4-струнный щипковый музыкальный инструмент типа лютни. Один из самых распространённых и известных китайских музыкальных инструментов. Первые упоминания пипы в литературе относятся к III веку, первые изображения – к V веку. Однако прототипы пипа бытовали в Китае уже в конце III века до н. э. Название «пипа» связано со способом игры на инструменте: «пи» означает движение пальцев вниз по струнам, а «па» – обратное движение вверх.


[Закрыть] хотя и слишком быстро переходила от одного к другому, и великолепно подражала человеческим жестам. Янь Ши надел на нее шапочку и тунику, и привел за руку. Когда же он коснулся лба и спросил, – Где же твои манеры? – обезьянка вежливо поклонилась, совершенно очаровав святого.

– Янь Ши, а? Я видел тебя однажды, конечно инкогнито: ты показывал Деревенщину Хуна. Никогда я так не смеялся, во всяком случае с того времени, когда Настоятель Хо перепутал один из этих новомодных церемониальных сосудов с Согдианским ночным горшком и помазал своих монахов содержимым последнего, – счастливо улыбаясь сказал Небесный Мастер. – А, это твоя великолепная дочка! Моя дорогая, к отчаянию теологов у даосизма и шаманизма много общего, так что когда ты вернешься и я буду чувствовать себя немного получше, мы сядем и наговоримся всласть.

Он благословил нас и помолился за успех и счастливое возвращение. К тому времени старая служанка уже выучила все жесты, которыми можно было управлять обезьяной, так что малышка помахала нам рукой на прощание, и мы ушли. Я не могу описать все остальное, потому что все мои мысли сосредоточились на другом предмете, и это была дочь кукольника.

Ее звали Юй Лань. Шаманы изучают свое ремесло еще в молодости, она училась у своей матери, и я почувствовал себя полной невежей, когда выяснилось, что дочка кукольника – не старше меня! – в совершенстве знает все древние культы Ву, участвует в шаманских мистериях и знакома с магией, о которой я даже не слыхал. Она жила в мире, находящемся высоко надо мной даже тогда, когда мы физически находились рядом, но всегда относилась ко мне по дружески. Если ее имя, Юй Лань, написать древними иероглифами, то оно означает «магнолия», а если обычными, то «тайная усмешка», и это именно то, что я думал о ней: молчаливая, изящная, далекая, как облако, втайне усмехающаяся, но никогда не глядящая на тебя высокомерно и с презрением.

Она, как и все мы, помогала отцу в кукольных представлениях, но никто не мог помочь ей в ее работе. Как-то раз мы оказались в холмах, где странные дикие люди жили в темных пещерах. Поздним вечером Юй Лань внезапно поднялась, постояла в свете нашего костра и подошла к краю тени, где, как по волшебству, появился мальчик. У него были коричневая кожа, высокие скулы и выразительное лицо, и он молча протянул Юй Лань ветку, покрытую зарубками. Юй Лань внимательно изучила зарубки, сказала мальчику подождать, и через несколько минут появилась опять, одетая в одежду из медвежьей шкуры и держа в руках коробку с различными священными предметами. А потом они исчезли в ночи, вместе.

Ее отец не сказал ничего. Только когда Юй Лань исчезла, он заметил, – Ее мать временами исчезала на несколько дней, но всегда возвращалась, когда могла вернуться. – Потом он заговорил о другом.

Однако она ушла недалеко. Мы уже собирались спать, когда услышали завывания и песни с верхушки холма, а потом высокий чистый голос воскликнул "Хик!"

Мастер Ли зевнул. – Следующий звук, который мы услышим, будет "Фэт", – проворчал он.

– Господин? – недоуменно сказал я.

"Фэт!" прозвучало с верхушки холма.

– Это по тибетски. Разве ты не заметил, что у парня тибетские черты лица? Кто-то умер, и они попросили Юй Лань проводить душу покойника в другой мир, – объяснил он. – Она должна начать с освобождения души покойника из тела, а для этого делают дыру в макушке. Шаманы практикуются на себе при помощи соломинки.

– Господин?

– Смотри.

Он вытащил из своего тюфяка соломинку подлиннее и аккуратно приставил ее к затылку. – Хик! – воскликнул он, и я, выпучив глаза, уставился на соломинку, которая наклонилась и стала двигаться, как если бы ее конец скользнул в дыру. – Фэт! – крикнул он и соломинка застыла. Мастер Ли устроил целое представление, вытаскивая ее из дыры, а потом отбросил прочь.

– Впечатляет, а? – усмехнулся он. – Юй Лань должна проводить душу через дикую страну, населенную демонами и жуткими тварями, поэтому шаманы обычно усиливают душу молитвами и заклинаниями, и именно этим она будет заниматься всю ночь. Иди спать.

Он свернулся клубочком на матрасе и очень скоро захрапел, но я, как дурак, потратил несколько часов, пытаясь повторить трюк с соломинкой. Я не освоил его до сих пор.

Однако я забежал вперед. Сейчас я хочу описать наш первый вечер на дороге, хотя ничего особенного не произошло. На закате мы разбили лагерь на вершине холма. Последние лучи солнца омыли огромный фургон Янь Ши розовым светом, я и кукольник сняли с фургона полотняный верх и начали делать шатер, который должен был защитить наши соломенные тюфяки от росы. Мы махали деревянными молотками, вбивая в землю металлические подставки для бамбуковых шестов, поддерживающих полог, Мастер Ли пел, задавая ритм ударам молотка, и чистый голос Юй Лань поднялся к розовым облакам, она импровизировала в духе Лиу Чу.

Пять

вороны на гнезде,