Текст книги "Карбонель"

Автор книги: Барбара Слэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава 22
ПРАЗДНИК

Вэлсингэмский Дворец – излюбленное место для праздничных гуляний – находился по соседству. Парки, где намечалось торжество, были просто великолепны. Я не собираюсь описывать вам все их красоты, более того, я не хочу описывать даже самого праздника, достаточно представить самые прекрасные розарии, тисовые аллеи, сады камней, живую изгородь, оранжереи – и вы сразу поймете, как выглядел этот парк. А если вам интересно, что из себя представлял праздник – вспомните игры в кольцо, кегельбаны, лотереи, Петрушку, кукольные спектакли и гадалок. День выдался жаркий и солнечный, дети с миссис Браун бродили по всему парку, наслаждаясь зрелищами. Деньги они потратили в первые же полчаса, но это не имело значения, потому что развлечений все равно хватало.

Через некоторое время миссис Браун сказала:

– По-моему, мне пора отдохнуть, присесть где-нибудь! Я, наверное, посмотрю танцы отсюда, вот и стул. Может, погуляете сами?

Этой минуты Розмари и Джон ждали с самого начала. Розмари кивнула.

– Ну, давайте, голубки. Но без четверти четыре возвращайтесь: мы купили билеты на первое чаепитие.

Отвечать не было времени, потому что отгороженное для танцоров место уже заполнилось дюжиной маленьких девочек в розовых кринолинах и шляпках с загнутыми вверх полями. Они явно показывали свое нежелание идти в паре ровно с тем же числом девочек, одетых мальчиками.

– Нет, я, конечно, их не ругаю, – проговорил Джон, – но почему они не могут просто сказать, что им хочется, вместо этой головоломной пантомимы? Пошли. Я видел, где выступают актеры из Нетерли.

Втайне Розмари очень хотела посмотреть на танцовщиц, но она знала, что у них с Джоном масса дел, а времени в обрез. По дороге им постоянно попадались указатели, которые объясняли, как пройти к актерам из Нетерли. Похоже, они давали три разных спектакля. Один, начавшийся в два тридцать, уже закончился, следующий начинался в пять, а последний – в семь. Стрелки, указывали на зеленый травяной склон, спускавшийся к широкой мощеной террасе, за которой росли кусты и деревья.

– Какое прекрасное место для театра! – восхитилась Розмари. – Посмотри, вон летний домик, вон там. Наверное, в нем переодеваются актеры. Пошли посмотрим.

Они спустились по проходу между рядами стульев и пошли к летнему домику, деревянному строению в два низких этажа, крытому соломой. Дети подумали, как в нем здорово было бы играть. Дойдя до трех невысоких ступенек перед дверью, они услышали, как внутри кто-то спорит.

– Я говорила, что глупо соглашаться играть два спектакля, – кричал сердитый женский голос.

– А я говорил тебе, что иначе мы не получим ангажемента. Леди Соффит уверена, что люди придут на оба спектакля, если они будут разными, – отвечал ей мужской голос. Третий человек пробубнил что-то невнятное, на что мужчина ответил:

– Мы бы отлично справились. Все билеты и контрамарки разобраны. Мы должны сыграть «Сон» в пять часов, даже если придется нарядиться во фланелевые мешки. Я понимаю, что ты не нарочно оставила дома половину туник, но почему ты не хочешь сшить несколько штук на скорую руку прямо здесь? У нас есть полтора часа. А в фургоне висят старые занавески, их можно разрезать. Надеюсь, швейную машинку ты дома не забыла?

– Не надо преувеличивать мою вину, Билл. Мне и так стыдно. Разумеется, швейную машинку я взяла. Я постараюсь. Но, честно говоря, не представляю, как я одна успею сшить все в такой короткий срок, – сказал женский голос.

– О боги! – воскликнул мужчина. – Будь уверена, с двумя помощницами ты что-нибудь да сделаешь.

– Ты прекрасно знаешь, что у Мэгги и Сарры руки не тем концом вставлены, – сказал третий голос, – никто ни встать, ни сесть не сможет в платье, которое они сошьют.

Джон и Розмари замерли на ступеньках, но вдруг сообразили, что подслушивают чужой разговор, и Джон сразу же постучал в дверь, которая моментально распахнулась. Мужчина стоял к ним спиной, но, услышав стук, обернулся. Это был Квартиросъемщик. Его мокрые волосы стояли дыбом, будто он только что взъерошил их руками. Начал он довольно грубо:

– Чего вам надо?

– Это мы, сэр! – сказал Джон.

– Ради всего святого, кто это «мы»? Провалиться мне на месте, если это не близнецы Латеро! Так, а теперь бегите отсюда, детишки. У нас проблемы. Мы оставили дома половину костюмов, времени ехать за ними нет, а эта бестолковая женщина не в состоянии сшить их за полтора часа.

И он снова взъерошил волосы, отчего вид у него стал еще более диким.

– Я знаю. Мы слышали. Не нарочно, конечно, просто вы говорили очень громко, – сказал Джон.

Розмари перебила его:

– Я, кажется, знаю, кто вам поможет, если это вообще возможно. Моя мама. Она настоящая портниха.

– Что толку? – резко ответил Квартиросъемщик.

– Не сердись на них, Билл! – вступилась девушка. Это была Молли. – Где твоя мама, милочка? Как ты думаешь, удастся уговорить ее помочь? Я в таком отчаянии, что осмелюсь просить кого угодно!

– Она смотрит танцевальное представление. Уверена, что она вам поможет, – сказала Розмари, – пошли спросим.

Они с Молли ушли по направлению к площадке для танцев, а Джон остался с актерами. Чувствовал он себя крайне неловко. Трое мужчин, печально сидевших на бельевых корзинах, встали и медленно вышли, а девушки, видимо те самые, которых назвали безрукими, начали складывать костюмы в углу.

Джон вышел за Квартиросъемщиком на крылечко, с которого они с тревогой следили за Молли и Розмари.

– Скажите, – спросил Джон, – ведьмина шляпа еще у вас?

– Господи! – вскричал Квартиросъемщик, которого на самом деле звали Билл, – Неужели снова-здорово?

– Вы обещали, что мы сможем взять ее, когда достанем все остальное для колдовства. А теперь у нас все, что нужно. Метла, котел, книга с заклинаниями, мы давным-давно все нашли, должен я вам сказать.

Возникла неловкая пауза, во время которой Билл зажигал сигарету. Так что, когда вернулись Молли и Розмари с миссис Браун, оба вздохнули с облегчением.

Молли не переставала говорить, Розмари улыбалась во весь рот, а мама постоянно твердила: «Да, я поняла, думаю, что смогу вам помочь».

– Все в порядке! – обратилась Розмари к Биллу. – Мамочка поможет им! Я уверена, что она справится. Так что не волнуйтесь.

Квартиросъемщик с чувством пожал руку миссис Браун:

– Моя дорогая миссис Латеро…

– Браун! – поспешно прошептал Джон.

– …миссис Браун. Не знаю, как вас благодарить…

– Благодарить будете тогда, когда все будет сделано, – улыбнулась миссис Браун, – нам дорога каждая минута, – затем она обратилась к Молли: – Может, будет лучше и быстрее, если кроить прямо на людях, для которых предназначаются костюмы. Думаю, в такой ситуации не стоит следить, чтобы край был идеально ровным.

– Чем я могу помочь? – участливо спросил Билл.

– Исчезни и оставь нас одних, – раздраженно сказала Молли. – Твой костюм я, слава Богу, не забыла, так что ты нам не нужен. У нас остался ровно один час и двадцать минут, за это время надо все успеть. Давай, Мэгги, сходи за Хэрри и Адрианом, пусть будут наготове. Сарра, помоги нам перенести все наверх, там удобнее.

Розмари слегка толкнула Джона:

– Ты спросил его? – прошептала она.

Но у Квартиросъемщика был очень хороший слух.

– Какие вы назойливые дети! Да, он спросил меня.

– Послушайте, сэр, – сказал Джон. – Мы знаем, что вы купили шляпу, и что она ценный антиквариат. Мы не просим, чтобы вы нам ее подарили, но одолжите ее на полчаса, чтобы мы могли совершить колдовство. И больше мы не будем к вам приставать.

Они ждали, затаив дыхание. Молодой человек выдохнул дым и затушил сигарету.

– Хорошо, – сказал он в конце концов. – Ваша взяла. Я даю вам шляпу на полчаса, но вы должны позволить мне присутствовать при вашей замечательной игре. Здесь я сейчас не нужен, так что идем за шляпой. Сегодня ее не использовали, она в фургоне за зеленым домом, если я правильно помню. Веди меня, маленькая колдунья.

– Отлично, – сказал Джон, – ты иди с ним и возьми шляпу, Рози, а я сбегаю к машине и принесу остальное. Встретимся у оранжереи, я быстро.

– Что остальное? – спросил Билл.

Розмари подумала, что лед тронулся, вложила свою ладонь в руку Билла, и они пошли к оранжерее. По дороге Розмари рассказала ему всю историю: как они искали котел, о загадывании желаний и о посуде, как они нашли книгу с заклинаниями и чуть не потеряли плетеную косичку Связывающих Трав. Она как раз закончила рассказ, когда они дошли до фургона. Молодой человек скрылся в нем. Через некоторое время он крикнул Розмари: «Лови!» – Розмари вытянула руки, и в них упало что-то черное и пушистое. Наконец-то шляпа была у них.

– Ею немного перекусила моль, – весело заметил молодой человек, спрыгнув вниз. – Хотя, по-моему, ведьмина шляпа не слишком питательна. О, а вот и Джон.

Джон спускался по тропинке с котлом в одной руке и метлой в другой. Карбонель неторопливо семенил рядом. Когда кот увидел испорченную шляпу, он сердито заворчал.

– Ну, – сказал Билл, – животное, конечно, красивое. Но не слышно, чтобы он говорил, – и он засмеялся совсем как взрослый.

– Это потому, что вы не держите метлу. Вот она, сэр, – сказал Джон и протянул деревянную ручку молодому человеку, при этом не выпуская ее из своих рук.

– Так ему, этому напыщенному петуху, – сказал Карбонель.

Квартиросъемщик побледнел.

– Представляете, мне действительно послышалось, что кот разговаривает! – сказал он.

– А я и разговариваю, – сухо сказал Карбонель, – я сказал, что ты – напыщенный петух.

– Боже Всемилостивый!

– Сначала кажется немного непривычно, – вступила Розмари, – но скоро привыкнете. Наверное, вам будет труднее, потому что вы взрослый.

– Ну, мы здесь не для того, чтобы болтать о пустяках, – сказал Карбонель. Я заметил небольшую огороженную площадку за грядками со спаржей. Там горит костерок, и никого нет. Идемте.

Все двинулись за ним. Квартиросъемщик шел как во сне, он ощупывал ручку метлы и не отрывал глаз от Карбонеля.

Площадка была огорожена кустами бирючины, которые скрывали маленький сарай для инструментов, кучу садовых ножниц и еле тлеющий костер.

Розмари вытащила драгоценную косичку из книги с заклинаниями. Затем она оперла книгу на тележку.

– Можете почитать, если хотите, – сказала она молодому человеку, – но не вслух, потому что это Молчаливое Заклинание.

Пораженный молодой человек отвел изумленный взгляд от Карбонеля.

– Слушайте, а как насчет горшка? – спросила Розмари. – Здесь написано: «Вылейте в котел семь горшков мутной воды».

– Что такое горшок? – спросил Джон.

– Небольшой кувшин из глины, – ответил Карбонель. – Думаю, сойдет и цветочный. Нужно только дырку заткнуть. Розмари, поищи что-нибудь подходящее, пока разведут костер, – он обернулся к изумленному молодому человеку. – Этим могли бы заняться вы.

– Да-да, конечно, – сказал Квартиросъемщик и сразу же принялся лихорадочно собирать палки и ветки и бросать их в тлеющий костер, а Джон, опустившись на колени, раздувал огонь. Розмари скатала носовой платок и заткнула им дырку в дне горшка. Поиски мутной воды у нее заняли много времени, потому что семь горшков – это немало. Но к ее возвращению костер уже горел вовсю. Котел водрузили на два больших камня и старую корягу. Розмари надела шляпу. Она была ей велика, и пришлось натянуть ее на уши, чтобы она вообще держалась. Они сняли с метлы старый мешок для обуви. Несмотря на все их заботы, несколько прутиков отвалились, они лежали в мешке. В полной тишине они сели вокруг в ожидании, пока вода в котле закипит. Звуки праздника доносились до них, но очень слабые и отдаленные. Мимо пролетел большой шмель, спеша по своим делам, невдалеке на извилистой тропинке сидел дрозд, он упорно долбил по раковине улитки. Вскоре вода начала закипать. Розмари набрала побольше воздуха.

– Встаньте сзади! – сказал Карбонель остальным. – И помните, если вы меня любите, не издавайте ни звука. Розмари, что бы ни произошло, умоляю, не вскрикивай.

Розмари кивнула. Молодой человек тяжело опустился на тележку. Розмари оседлала метлу. До этого у нее от волнения пересохло во рту, но теперь, когда она надела шляпу, стало прохладно, и девочка чувствовала всю необычность того, что ей предстоит. Метла подрагивала в ожидании полета, Розмари нежно ее погладила.

– Давай! – крикнул Карбонель.

Розмари наклонилась над котлом и бросила косичку в центр бурлящей воды, которая поднялась навстречу травам бурной пеной. Не задумываясь ни на секунду, Розмари произнесла:

 
Ты неси меня, метла,
Вкруг кипящего котла.
Семь кругов по солнца ходу,
Сквозь туман, огонь и воду.
Пусть свободным станет кот,
И спасибо наперед.
 

Метла встряхнулась и медленно оторвалась от земли. В тот же момент из котла начал бить фонтан, так что, кружась на метле, Розмари только в редкие секунды видела своих друзей, сидевших внизу: Джон и Квартиросъемщик сидели на тележке с открытыми ртами и не сводили с нее изумленных глаз, а Карбонель, напряженный, вытянутый, как струна, сидел на перевернутом ведре. Метла описывала большие круги на огромной скорости, так что косички Розмари выбились из-под шляпы, и девочке приходилось одновременно сохранять равновесие и следить, чтобы шляпа не свалилась с головы, но она справилась с этой задачей.

На пятом кругу фонтан, бивший из котла, начал иссякать, на шестом он превратился в небольшую струйку, а после седьмого круга, когда метла мягко приземлилась, от фонтана не осталось и следа. Костер продолжал полыхать, но вода в котле больше не кипела, она была спокойной и неподвижной. Розмари с удовольствием посмотрела на неподвижную гладь, по которой плавала гирлянда, сплетенная из семи различных вьющихся растений. Розмари наклонилась над котлом и очень осторожно приподняла гирлянду ручкой метлы. И вдруг, о чудо! Сухие травы превратились в прекрасные цветы. Там был шиповник, и бриония, и белые трубочки вьюнка, слегка тронутые розовым, и сладко пахнущие пучки жимолости, и маленькая пурпуровая вика, листья и усики были такими же зелеными и свежими, как семь лет назад, в день, когда их сорвали.

Розмари опустилась на колени с гирляндой в руках, все затихло, будто прислушивалось к происходящему: звуки праздника замерли, птицы перестали выводить трели, даже дрозд прекратил долбить по раковине улитки и стоял невозмутимо, склонив голову на бок. Очень аккуратно, чтобы не попортить ни одной пряди, Розмари начала расплетать косу. И расплетая ее, она не произносила ни звука, только про себя читала заклинание, выученное наизусть. (Если вы не понимаете, как она могла говорить молча, вспомните те моменты, когда вы повторяете свои домашние задания про себя, проговаривая все достаточно четко, но не произнося вслух ни звука.) Вика оплетала своими зелеными усиками руки Розмари, будто хотела помешать, сладковато-горький сок раздавленных ягод стекал струйками по лихорадочно работающим пальцам, но она не сдавалась. И вот, что Розмари говорила:

 
Буря, ветер, ланда, фанда,
Из цепких сорняков гирлянда.
Вьются, вяжут и ползут,
Душат, воли не дают.
Растения стоят без ног:
Шиповник, вика и вьюнок.
 

От жимолости поднимался сладкий, тошнотворный запах, такой сильный, что у Розмари начала кружиться голова, на девочку нашла слабость и вялость, а когда ей удалось стряхнуть ее с себя, в ее пальцы начали впиваться шипы, но Розмари сжала зубы, чтобы не издать ни одного звука, и продолжала расплетать косу.

 
Фангл-трангл, хатья-фатья,
Чтобы злое снять заклятье,
Ты, ползучее растенье,
Расплети свое плетенье.
Путы прочь с кошачьих лап —
Пусть свободным станет раб.
 

Запах жимолости был настолько силен, что Розмари стоило немалых усилий закончить работу. Но одновременно с последним словом заклинания последний узел развязался сам, и, проскользнув между ее кровоточащими пальцами, травы упали на землю. С минуту все семь прядей лежали на земле, свежие и зеленые в лучах солнца, а потом прямо у нее на глазах стали сохнуть и вянуть, цветы сбросили свои лепестки, листья сморщились, ярко-зеленый цвет сменился грязно-коричневым. И как шарик уменьшается и морщится, когда выходит воздух, так и пряди скукожились и высохли. Розмари наклонилась, чтобы подобрать ломкий прутик, который когда-то был жимолостью, но он превратился в порошок, едва она к нему прикоснулась. Набежал ветерок, и порошок разлетелся.

Огонь почти погас, вода в котле выкипела, а на его дне виднелась дыра размером с кулак, Розмари тяжело вздохнула. Она опять услышала, как дрозд долбит улитку. Розмари встала, не выпуская из рук метлы. Карбонель неподвижно сидел на другой стороне площадки.

– Скажи Призывающие Слова! – тихо попросил он. – Если я все еще связан, я должен буду подойти к тебе.

Розмари прошептала заклинание. Она чувствовала, что ужасно устала.

 
Властью ночи, властью тьмы,
Властью лета и зимы,
Сквозь ветер, вьюги и снега
Явись ко мне, метлы слуга.
 

Ничего не произошло. Карбонель все так же неподвижно сидел на опрокинутом ведре. Воцарилась тишина, длившаяся долго-долго. Затем кот очень медленно спустился и подошел к Розмари.

– Маленькая госпожа! – сказал он.

– Ты никогда не называл меня так раньше, а теперь я больше тебе не госпожа, – ответила Розмари, и ее глаза наполнились слезами. – Ты уже не должен приходить по моему зову!

Карбонель урчал.

– Я слишком тебе благодарен, а это крепче любого заклятия, – и он лизнул ее вытянутую руку теплым языком.

На другом конце площадки началось движение. Молодой человек зевнул и потянулся.

– Весьма необычно, – сказал он весело. – Я, видимо немного вздремнул, пока сидел здесь, задрав голову. Мне приснился очаровательный сон, как-нибудь расскажу.

Розмари озадаченно посмотрела на Карбонеля, но тот лишь покачал головой.

– Так даже лучше, пусть думает, что ему все приснилось. Это избавит от кучи вопросов, – но слышала его только Розмари, потому что метла была у нее.

– Это был хороший сон, – сказала она, – спасибо вам огромное за шляпу. Она нам больше не нужна.

– Не за что. Надеюсь, вы весело с ней поиграли. Господи, уже пять часов. Мне надо бежать. Слушайте, не могли бы вы с Джоном положить ее обратно в фургон? Вот ключи, занесите, когда все запрете, в летний домик. Ну вот и все. Еще увидимся.

Дети в молчании слушали звук его удаляющихся шагов. Затем Розмари сказала:

– Я знаю, что мне делать.

– Она сняла котел с огня, наклонилась и снова раздула костер. Затем схватила книгу заклинаний и сунула ее прямо в самые угли.

– Назад! – закричал Карбонель.

Розмари отпрыгнула как раз вовремя. Зеленое пламя с красными языками с треском взметнулось метров на десять. Оно вспыхнуло на секунду, а потом свернулось и почти погасло. От книги не осталось и следа, только вялая струйка густого дыма.

– Ты мудра, маленькая госпожа! – сказал Карбонель.

– А, по-моему, это очень глупо, – запротестовал Джон, – только подумайте, сколько развлечения она доставила бы нам в дождливые дни.

– Эта книга не может принести ничего, кроме зла.

В молчании они убрали цветочный горшок в сарай, затем взяли метлу и котел и пошли относить шляпу в фургон.

– Перед тем, как ты положишь метлу в машину, нам надо попрощаться, – с сожалением сказал Карбонель.

– Неужели мы никогда тебя больше не увидим? Тебе пора? – спросила Розмари.

– Да, я должен идти. У меня еще куча дел. Но я никогда не забуду того, что вы сделали для меня. Увидимся в полнолуние! – сказал он, лизнул руку Розмари, развернулся и побежал.

Они стали смотреть, как он удаляется. Он семенил по тропинке, опустив голову и хвост, и становился все меньше и меньше. По обеим сторонам тропинки росли тигровые лилии. За поворотом он исчез.

– Как обидно, – сказал Джон, – все кончилось. Мы даже чай пропустили. Я умираю от голода, – он тихо передал Розмари свой носовой платок.

– Мы должны радоваться, нам удалось сделать то, чего мы хотели. Но у меня такое ощущение, что я уже никогда не буду радоваться, – и она громко высморкалась.

Они оставили котел и метлу в машине, тщательно спрятав их под коврик, и вернулись в летний домик. Но там сложно было грустить. К радости Джона, их угостили чаем, который они пили, сидя на ступеньках. Миссис Браун и Молли, даже Мэгги и Сарра с набитыми ртами не отрывались от шитья. Квартиросъемщик и остальные мужчины по-доброму подтрунивали над детьми. Было очень забавно и весело, и к тому моменту, когда они принялись за второе блюдо с пирогами, они

уже успели со всеми перезнакомиться. Последняя туника была почти закончена, и Розмари видела по маминой улыбке, что миссис Браун вполне довольна собой.

– Надо признаться, – говорила она дочери некоторое время спустя, – у меня сердце прямо-таки упало, когда я поняла, что придется шить даже в выходной. Но шила я не обычную одежду, и все вокруг были так милы, что у меня даже не было ощущения, что я работаю.

– Твоя мама – чудо, – сказал Квартиросъемщик, и Розмари вспыхнула от гордости. – Молли говорит, она шьет не только вдвое быстрее любого другого, но еще и каким-то невероятным образом, который она называет «разрезание крестом», она совершенно изменила рукава Оберона.

– И сэкономила кучу ткани, – добавила Молли.

На следующем представлении дети и миссис Браун, как почетные гости, сидели в первом ряду. Играли «Сон в летнюю ночь». Даже Джон, который всегда считал, что Шекспир существует только для издевательства учителей над бедными детьми, даже Джон признал, что представление было потрясающим. Они были заинтригованы чудесами и смеялись над Боттомом и его друзьями. Когда все закончилось Квартиросъемщик показал им все развлечения, какие были на празднике. Джон выиграл два кокосовых ореха, а Розмари – фарфорового котенка в ботинке, которого она решила подарить миссис Уолкер. А когда наконец пришло время идти к машине Джеффриса, дети уже настолько устали, что глаза у них закрывались сами собой.

– Какой день! – сказал Джон, когда они с Розмари шлепнулись на заднее сидение.

– Понравилось, малыши? – спросила миссис Браун.

– Другого такого дня никогда не будет! – ответила Розмари. – Це цонимаю, что Карбонель имел в виду, когда говорил, что мы увидимся в полнолуние? – шепнула она Джону.

– Не сомневаюсь, что завтра мы это узнаем, – ответил Джон тоже шепотом.