Текст книги "Карбонель"

Автор книги: Барбара Слэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Глава 15
ГДЕ КОТЕЛ?

Прошло два дня, прежде чем они смогли окончательно освободиться от опеки взрослых. Каждому дали по шиллингу на крайний случай и по пакету сэндвичей, приготовленных поваром из Туссока. Розмари несла метлу, а Карбонель семенил впереди, задрав хвост.

– У нас уйма времени, – радостно сказал Джон, – как здорово! Но все равно нельзя терять целый час и идти пешком до рынка. Давайте поедем на автобусе.

Деловые люди уже разъехались по офисам, и в автобусе сидело только несколько дам, спешащих за покупками. Так что весь верхний этаж автобуса был в распоряжении детей. Автобус качался и грохотал, мчась по узким улицам, как галера по бурному морю (это сравнение придумал Джон). Они очень увлеклись плаванием по Испанским морям, во время которого матросы мерли от цинги, как мухи. И не заметили, как доехали до места назначения. Дети решили сначала найти дружелюбного старичка, который видел, как миссис Кантрип продавала свои вещи, и спросить: не помнит ли он, кто купил котел. Но так как они обещали миссис Пэндэлбери Паркер сходить в музей, то Джон предложил сначала осмотреть его, и сделал это с таким видом, как будто речь шла о зубном враче.

Музей располагался в большом старинном здании с бесчисленными углами, ступеньками и неожиданными поворотами. Хотя Розмари не любила признаваться в этом, боясь показаться смешной, музеи ей нравились. К своему удивлению, Джон тоже заинтересовался выставкой. Там были доспехи, мечи, алебарды, старинные пистолеты с красивыми резными рукоятками. Там была коляска с окном, которое опускалось и поднималось, как в поездах, огромная перчатка, принадлежавшая королеве Елизавете, расшитая цветами и животными, и платья викторианской эпохи, которые Розмари была бы не прочь примерить на себя, и сундук с растрепанными куклами, в которых явно кто-то очень хорошо поиграл.

– Мне всегда казалось, что вещам, которыми можно пользоваться, грустно лежать запертыми в музее, где на них можно только смотреть, – сказала Розмари.

Они прошли через длинную колоннаду, пристроенную сзади: в ней размещалась коллекция фарфора, собранная Уилкинсоном, которая, как сказал экскурсовод, считалась одной из лучших коллекций в стране.

– Ты только посмотри на эти сервизы! Это же ужасно, что из них больше никогда не будут пить чай…

– Фу! Ты говоришь, как взрослые! – возмутился Джон. – По-моему, мы осмотрели уже весь музей, пошли теперь на рынок.

Розмари хотелось еще побродить по музею, но пришлось идти за Джоном на солнечный свет. Дети сразу почувствовали облегчение от того, что не надо больше разговаривать шепотом. Карбонель разлегся на ступеньках и грелся на солнышке. Рядом в углу стояла метла. Розмари показала дорогу к дружелюбному старичку. Когда они подошли к прилавку, старичок разговаривал с какой-то старухой, которая торговалась с ним из-за рулона линолеума. Когда она ушла, взяв рулон под мышку, старик заметил Розмари.

– Привет, Сюзи, – сказал он, – ну как, нашла волшебную палочку? На днях, я думаю, мне привезут парочку, – и он засмеялся своей шутке.

Розмари из вежливости тоже засмеялась. Если он будет продолжать считать все шуткой, она сможет еще что-нибудь узнать.

– Нет, на этот раз мне нужна не волшебная палочка, а ведьмин котел.

– Котел, да? Ты сможешь сварить отличное зелье в этой кастрюльке, – он сильно закашлялся, что весьма встревожило Розмари.

– Нет, он должен быть таким черным с ручкой на крышке. Ведьмы пользуются только такими котлами.

– В наше время на них нет спросу, – сказал старик с видом профессионала, – с тех пор, как люди начали пользоваться этими новомодными штуками – газом и электричеством. Сейчас нужны только ведра для хранения угля, чтобы просто вываливать уголь, не пачкая рук. А разве не тебе я рассказывал про старую развалюху, которая торговала рядом со мной и продала свою шляпу? Ну так, веришь или нет, она продавала еще вот такое ведерко для угля.

– И как, продала? – спросила Розмари осторожно.

– Наверное, – сказал старик. – Я не видел, кому, потому что разговаривал с покупателем о пяти ложках. Хотя, подожди минутку… Кажется, я припоминаю, как какая-то чудачка уходила с котлом в руках.

– Помнится, вы говорили, что можете читать по одежде людей, как по книге, потому что вы торговец, да точно так вы и говорили.

Глаза старика загорелись.

– Я всего лишь заурядный Шерлок Холмс. Вид у нее был артистичный. Я сказал себе: связанная вручную кофта хороша, но уже обвисла, за юбку и жакет я не дал бы больше двадцати пяти шиллингов. Волосы у нее были седые, собраны в узел, и закрывали уши. Она говорила про какой-то магазинчик, принадлежащий ей. Наверное, она что-то о нем рассказывала, я так думаю, но не могу вспомнить что.

– А зачем ей котел? – спросил Джон.

– С такими дамами ничего не поймешь, – мрачно сказал старик, – не исключаю, что для угля, – и он переключил внимание на грустного молодого человека, который хотел купить граммофонные пластинки.

Дети отошли прочь и сели на старый чемодан.

– Теперь вопрос в том, – сказал Джон, – какой магазин может принадлежать пожилой артистичной леди.

– Рядом с собором довольно много магазинчиков, торгующих поделками и сувенирами, – сказала Розмари, – по большей части они принадлежат как раз подобным людям.

– Мне кажется, ты права, – сказал Карбонель. – Собор недалеко.

– Я считаю, нам надо съесть бутерброды на газоне у собора, тогда не придется таскать их с собой, – предложил Джон. – Интересно почему еда перестает быть тяжелой, когда она оказывается в желудке. Наверное, это как-то связано с равновесием.

Они дошли до собора и сели на скамейку в тени огромного серо-золотого здания.

В небе кружили и кричали грачи. Часы над западным входом пробили одиннадцать. Это были замечательные часы: с двумя толстыми маленькими ангелочками, стоящими по бокам. В руках ангелочки держали молоточки, которыми каждые четверть часа били по колокольчику. К тому времени, как ангелочек собирался ударить по колокольчику в знак того, что прошло полчаса, Джон и Розмари уже съели свои сосиски в тесте и сэндвичи с вареными яйцами. Карбонель доедал свой бутерброд с паштетом из анчоусов, который Розмари взяла специально для него. Когда же часы пробили двенадцать, они покончили с пирогами и целым пакетом огромного красного крыжовника. Карбонель нетерпеливо ходил вокруг скамейки – к сильному неудовольствию воробья, жадно следившего, как Розмари стряхивала крошки с ладони.

– Как глупо со стороны людей из всего создавать проблемы, – сказал Карбонель с презрением, когда они собрали бумагу, в которую были завернуты бутерброды, и оглядывались в поисках урны. – Мы не собираем кости от рыбы, которую едим, мы просто съедаем и то и другое. Опрятно и экономно.

– Ну, я лично совершенно не собираюсь есть эту оберточную бумагу, – сказал Джон. – Ладно, пошли обойдем все магазины, похожие на художественные, начиная от площади перед собором и до конца этой большой улицы.

– Подождите минутку, – сказал Джон. – Что мы будем говорить, заходя внутрь? Мы же не можем просто войти и попросить показать нам котел для угля.

– А я знаю, что надо делать, – предложила Розмари, – давайте, как это делают в книгах, будем вступать с людьми в беседу и узнавать, какое у них отопление. Ведь котел ни к чему, если отопление газовое или электрическое.

– А ты неглупый ребенок, – похвалил ее Карбонель.

Розмари зарделась от удовольствия.

Кот продолжал:

– А я буду прислушиваться к разговору, и если они скажут, что пользуются углем, вы заговаривайте им зубы, а я попытаюсь побродить по магазину и поискать – нет ли где котла?

– Хорошо, – согласилась Розмари, пойдемте в первый магазин. Я как раз о нем думала.

Магазин находился в конце небольшой террасы, выходящей к собору, назывался он «Бижутерия». На витрине лежали броши из рыбьих костей, шкатулки и пепельницы. Там был еще большой горшок с сушеными маковыми головками, покрытый красной и голубой эмалью. Розмари вошла в магазин даже не подумав, как именно она начнет разговор. Герои книг никогда не объясняют, как они это делают. Такое ощущение, что они от рождения обладают этим даром.

Женщина за кассой оживилась:

– Я тебя слушаю, милочка. Что тебе нужно?

Женщина была худая, с челкой, в расшитой крестьянской блузке. Розмари совершенно растерялась. Она стояла, тупо глядя на женщину, и судорожно пыталась придумать, что бы ей такое сказать. Только услышав как Джон, стоявший у двери с метлой в руках, прошипел: «Ну же!» – она пришла в себя. Заметив поднос с открытками, Розмари выпалила:

– Можно посмотреть вот это?

– Каждая по шесть пенсов, – сказала женщина, – это ручная работа. Куда лучше, чем фотографии, так, по крайней мере, мне кажется.

Розмари посмотрела на них с сомнением. Шесть пенсов казались слишком большими деньгами, чтобы заплатить за открытку, а картинки были настолько непонятными, что сложно было сказать, что именно на них изображено. Розмари просматривала их в отчаянном молчании. Наконец, она выбрала одну, на которой, как ей показалось, была нарисована Рыночная улица, и с огромным сожалением отдала шесть пенсов. Карбонель терся об ее ноги. Он не мог говорить с Розмари, потому что метлы у нее в руках не было, но она прекрасно понимала, что он имел в виду. Розмари собралась с духом и сказала:

– Замечательная погода сегодня! Совсем… совсем не такой день, в который приятно сидеть у огня.

Женщина посмотрела на нее с некоторым удивлением, но вежливо согласилась и добавила, как будто уже знала, что Розмари нужно:

– По крайней мере, не при теперешних ценах на газ. А вообще-то я люблю вечерком посидеть у камина.

Розмари схватила открытку и выбежала на улицу, где ее ждал Джон.

– Газ! – торжествующе крикнула она и показала Джону открытку. – Я думаю, мы можем послать ее твоей сестре, тогда моя покупка не будет выглядеть так глупо. Открытка стоит шесть пенсов.

– Знаешь, по-моему художник зря выбрал день, когда был такой сильный туман. Слушай, а ты ужасно смешно выглядела, когда стояла там как вкопанная.

– Тем не менее, я выяснила то, что нужно. Теперь твоя очередь.

В следующем магазине было множество медных изделий, украшенных орнаментом: дверные колотушки и щипцы для орехов, пепельницы и маленькие колокольчики в виде девушек в кринолинах, дощечки с выжженными на них пословицами вроде: «Нет худа без добра». Джон вручил Розмари метлу и вошел в магазин. Высокий худой мужчина смахивал пыль с полки с китайскими безделушками.

– Скажите, пожалуйста, сколько стоят вон те медные вилки для поджаривания тостов? – спросил Джон.

– Десять шиллингов и шесть пенсов, – ответил мужчина, оторвавшись от своего занятия.

– О! – сказал Джон, – дело в том, что мой дядя просто-таки помешан на тостах. Ему может не понравиться эта вилка. Он настаивает, чтобы для огня использовали только уголь, по его мнению, это лучше для тостов.

– Ну, а я пользуюсь электричеством, – сказал мужчина. – У нас есть одно из этих приспособлений, из которого тосты выскакивают сами, когда поджарятся.

– А вы никогда не делали тосты на углях?

– У нас нет камина. Жена говорит, что от него много грязи. Хотя, должен сказать, с камином намного уютнее.

– Я тоже так думаю, – сказал Джон, – знаете, я все-таки решил, что дядя не захочет жарить тосты на меди, так что не буду покупать вилку, но все равно, спасибо, – и Джон вышел из магазина.

– Вот видишь, это очень просто, – сказал он гордо, – и я не потратил ни пенни.

– Не знаю, по моему, ты зря сочинял всю эту чепуху про своего дядю, – сказала Розмари.

– Так я и не сочинял, – скромно заметил Джон, – у меня действительно есть дядя, который помешан на тостах. Ладно, пошли. Теперь ты иди в этот магазинчик с вышивками. Но если надумаешь покупать что-нибудь, бери лучше фотографии собора, они дешевле. Но у них ничего не вышло. Женщина за прилавком была занята покупателями и не захотела вступать в разговор.

Дети продолжали ходить по магазинам, и если они узнавали, что кто-нибудь топит углем, Карбонель тут же проскальзывал за прилавок. Пару раз его, правда, вышвыривали оттуда. Они постепенно спускались по широкой улице, прошли Ратушу и богадельню и вышли прямо к железнодорожной станции, где располагались одни офисы да несколько мелких магазинчиков, торговавших газетами и табаком. К этому моменту они посетили одиннадцать магазинов. Уже давно перевалило за полдень, они устали, кроме того было жарко, и первоначальный запал прошел. Они не нашли ничего похожего на котел.

– Я не могу больше ступить ни шагу, – сказала Розмари, – по-моему, с того момента, как мы съели бутерброды, прошло много времени. Вот что я вам скажу. Только что мы прошли чайную. Может быть, присядем и съедим по мороженому. От моего шиллинга осталось шесть пенсов и еще три пенса моих карманных денег.

Джону эта идея очень понравилась. Они развернулись и пошли к чайной, которая называлась «Медный Чайник», на витрине стоял красивый блестящий чайник, а вокруг – тарелки с домашними пирогами. После ланча все уже было убрано, и женщина в ситцевом халате накрывала к чаю. Стены были отделаны чем-то вроде дуба, внутри было прохладно и уютно. Земляничное мороженое вливалось как нектар в их пустые желудки. Дети решили, что, положив метлу под стол, сняв сандалии и дотронувшись голыми ногами до ручки, они оба смогут слышать Карбонеля. Он сидел под столом, чтобы не привлекать к себе внимания.

– Мне пришла в голову жуткая мысль, – сказала Розмари. – Может быть, артистичная леди покупала котел вовсе не для угля, тогда совершенно не важно, каким топливом пользуются все эти люди, и день пропал зря.

– Ей-Богу, – сказал Джон, настолько пораженный этой мыслью, что ложка с мороженым, застыла на полдороги к раскрытому рту. – Ты думаешь, что они будут использовать котел для… для того, чтобы выращивать папоротники… или купать ребенка?

– Нам были нужны не магазины, – подал голос из-под стола Карбонель. – У большинства владельцев были коты, и я не упустил возможности поговорить с ними. По большей части, весьма воспитанные животные. Один из них угостил меня молоком, что было не лишним, тем более, что мороженое мне вряд ли достанется, – и, если коты умеют фыркать, то именно этот звук Карбонель и издал.

– Но Карбонель, милый! Ты хочешь мороженого? – спросила потрясенная Розмари.

– Ни капельки. Но мне хотелось, чтобы вы мне его предложили, – сказал он поучительным тоном.

Розмари окунула палец в мороженое и опустила руку под стол, Карбонель слизнул мороженое, но только поморщился.

– По-моему, мы потратили кучу денег, – сказал Джон.

– Я не могу завязывать с людьми беседу, пока не куплю у них чего-нибудь. Как ты думаешь, твоей сестре понравятся фотографии собора? – спросила она с тревогой.

– Бандероль стоит шиллинг и шесть пенсов, так что я просто заверну их в бумагу и пошлю за два с половиной пенса. Она точно подумает, что я свихнулся, – добавил он с усмешкой, собирая последние капли растаявшего мороженого со дна вазочки. – Но скажи, ради Бога, что мы сейчас будем делать?

Глава 16
КОТЕЛ

Они мрачно молчали и размышляли, что теперь делать. Первой заговорила Розмари.

– Ну, я думаю… – начала она, но не договорила, потому что дальше случилось вот что.

Женщины с покупками собирались попить чаю, и официантка в ситцевом халате спешила к их столикам с подносом, уставленным всем необходимым, но вдруг споткнулась о метлу, попыталась удержать равновесие и со страшным грохотом упала. Дамы перестали разговаривать и обернулись. Джон и Розмари вскочили и бросились помогать официантке. Розмари стала собирать осколки сервиза, спасать пироги и тосты с маслом, которые погибали в море чая.

– Простите, пожалуйста, – в отчаянии воскликнула Розмари. – Надеюсь, вы не ушиблись?!

– Мы все уберем, – подхватил Джон, – боюсь, это мы виноваты.

– Я тоже так думаю, – сердито ответила официантка, – не знаю, что скажет Мэгги обо всей этой разбитой посуде! Почему вы не поставили свою трость в стойку для зонтиков у двери? – она потирала ушибленную ногу.

– Смотри… – прошептала Розмари Джону. – Посмотри туда!

Джон обернулся и уставился в ту же точку, что и Розмари. У двери, ведущей в кухню стояла пожилая женщина, ее волосы были собраны в узел, она с тревогой всматривалась в происходящее. На ней был передник, из-под него высовывалась кофта ручной вязки.

– С тобой все в порядке, Флорри? – спросила она с беспокойством, затем, заметив осколки на полу, простонала: – Флорри, как тебя угораздило?

К тому моменту разбитую посуду уже собрали на поднос.

– Пожалуйста, леди, сядьте, – продолжала полная женщина, – я сейчас принесу вам чаю. Флорри, лучше сходи за тряпкой.

– Можно, я ее принесу, ведь это наша вина, – сказала Розмари. – «Перестань!» – прошипела она Джону, достаточно сильно толкавшему ее в бок.

Но Джон только тихо сказал:

– Посмотри на Карбонеля!

Черный кот стоял у двери, ведущей на улицу, он задрал хвост, выгнул спину, драл когтями циновку и издавал какие-то странные звуки.

– Что с ним случилось? – с тревогой спросила Розмари.

Джон так же как и Карбонель стоял уставившись в одну точку.

– Вон там, в углу! Стойка для зонтиков.

В углу, рядом с дверью стоял большой черный горшок, а в нем – два зонтика и посох. У горшка было три ножки и ручка сверху.

– Это колдовской котел, да? – задыхаясь произнесла Розмари.

Кот затих. Он развернулся и подошел к ним, высоко держа голову.

– Конечно, это он. Я узнал его, хоть он и начищен до блеска.

Идеально круглые стенки котла отливали свинцовым блеском, а опоясывавшая его медная полоска была отполирована так, что почти светилась.

– Кроме того, – продолжал Джон, – вон заплатка на дне, там, где он начал протекать. Ну так чего мы ждем? Надо его хватать и быстрее убираться отсюда, пока продолжается вся эта возня.

Розмари была потрясена.

– Нельзя взять его просто так. Это называется воровство. Нужно придумать, как заполучить его честным путем. Но сначала мы должны здесь все прибрать. Ты собери тосты с маслом, которые валяются на полу, а я схожу за другой тряпкой.

Розмари поспешила на кухню. Мимо нее прошла официантка с веником и щеткой. На кухне она встретила только Мэгги, которая, увидев входящую Розмари, воскликнула:

– Уходи отсюда, девочка. Как будто мало бед ты сегодня натворила.

– Я знаю, – сказала Розмари с раскаянием. – Я чувствую себя очень виноватой, вот и подумала, что лучше сходить за тряпкой и помочь все убрать. Я бы могла отдраить пол, когда он высохнет, если позволите.

– Да не в этом дело. Жалко сервиз.

В ее голосе послышалась легкая дрожь, и, к ужасу Розмари, круглое лицо Мэгги сморщилось, и она разрыдалась.

– Не надо, – воскликнула Рози, – пожалуйста, не плачьте! Что произошло, скажите мне, и вам будет легче. У меня где-то был чистый носовой платок, я точно знаю, что брала его с собой, – и после длительных поисков она вытащила платок из гольфа и протянула женщине.

Мэгги не взяла платка, но перестала плакать и вытерла глаза своим собственным.

– Дело в сервизе, – сказала она коротко, – продолжая утирать слезы. – Девушки, которых мы нанимали для мытья посуды, били так много чашек, что мы решили отказаться от их услуг, и, кроме того, мы больше не могли им платить. В последнее время дела идут так плохо. Флорри и я целыми днями на ногах, но все без толку. А так как нас всего двое, то посуды нужно больше, потому что мыть ее мы не успеваем.

– Но почему вы не купите еще посуды? – спросила Розмари.

– Потому что у нас не хватает денег, а больше ни один магазин с фарфором не дает нам в кредит. Но я не понимаю, зачем рассказываю тебе все это! – она выдавила из себя улыбку и еще раз вытерла глаза платком. – Сегодня съезд в Женском Институте в Темперанс-Холле, и я надеялась, что будет много посетителей. Пироги уже готовы. Но какая польза от посетителей, если у нас не хватит посуды, из которой можно пить чай, – мисс Мэгги снова недовольно фыркнула.

– Я понимаю, – посочувствовала Розмари, – вы имеете в виду, что, если будет много посуды, вы сегодня заработаете кучу денег.

– Я отдам все на свете за посуду. Но это еще не все.

– О Боже! У вас еще какие-то неприятности?

Мисс Мэгги кивнула.

– Сегодня мой брат собирался посмотреть, как у нас идут дела. Он вложил деньги в чайную. Если он увидит, что все идет как следует, поможет нам, а если решит, что дело пустое, то скажет, что не хочет бросать деньги на ветер. Ну, в общем, – продолжала она, – нет смысла надоедать тебе своими проблемами, – и она, тяжело вдохнув, отвернулась к раковине.

Розмари решила ее приободрить:

– Пожалуйста, не грустите так. Может быть, я смогу вам помочь. Я имею в виду, с посудой. Но мне надо сначала поговорить с моим другом.

Она выбежала из кухни и нашла Джона, который ждал ее с нетерпением.

– Что ты делала все это время? – спросил он сердито.

– Тихо, сейчас я все тебе объясню. Идем на улицу, быстро!

Они выбежали наружу и свернули в маленький переулок, который проходил сбоку от чайной.

– Карбонель, – сказала Розмари, – теперь у нас есть котел. Не мог бы он сделать небольшое чудо? Выполнить желание и создать кое-что?

Карбонель задумался.

– Немного не по правилам. Ты не принадлежишь к числу Злых Сестер, но котел может это сделать ради меня. Но зачем тебе?

Розмари рассказала им о съезде Женского Института, и о разбитой посуде, и о брате, который не собирается выбрасывать деньги на ветер, и добавила:

– Мисс Мэгги сказала, что отдаст все на свете за то, чтобы сегодня получить посуду. Так что, если мы ей поможем, я думаю, она отдаст нам котел.

Карбонель ушел, не сказав ни слова.