Текст книги "Карбонель"

Автор книги: Барбара Слэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Глава 17
ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЯ

Через несколько минут Карбонель вернулся, чрезвычайно довольный собой.

– Все в порядке. Я убедил его исполнить всего одно желание в виде одолжения. Это немного рискованно, если учесть, что бедняга залатан. Но он сделает все, что в его силах.

– Как здорово! – воскликнул Джон. – Что нам теперь делать?

– Ну, исполнение желаний – это Радужное Колдовство. Но вы, конечно, сами это знаете?

Джон и Розмари одновременно покачали головами.

– Так вы не знаете? Бог мой! Вот как все началось. У подножия радуги стоял золотой котел, золотой – потому что золото более всего ценится людьми. В общем, все сказки, сплошные суеверия. Но именно так все и началось. Прежде всего, нам надо сделать Радужное Варево. Вы сможете его сделать?

Розмари снова покачала головой.

– Но я сделаю все, что скажешь!

– Не может быть, чтобы вас этому не учили в школе, – сказал кот резко. – Каждый колдовской котенок знает, как это делать. Вы смешиваете семь жидкостей семи цветов радуги. Неважно, что это за жидкости, главное, чтобы цвета соответствовали. Вот почему это разрешают делать даже котятам. Когда смесь закипит, нужно произнести заклинания, если только я их вспомню.

Карбонель сел и закрыл глаза.

– Только не засыпай, – взмолился Джон, пританцовывая от нетерпения.

Кот раскрыл глаза:

– А кто засыпает? Неужели ты думаешь, что каждый раз, когда кот закрывает глаза, это значит, что он собирается спать? На самом деле, это значит, что я размышляю о самом важном. Подумай сам, как я могу сосредоточиться, когда ты мечешься взад и вперед, как мячик для игры в теннис? По-моему, я хорошо помню заклинание. Теперь… Где мы можем это сделать? Даже самым элементарным колдовством неудобно заниматься посреди улицы.

– Когда я была в кухне, я видела во дворе что-то вроде небольшой прачечной. Подойдет? – спросила Розмари. – Кажется, этот переулок ведет как раз во двор.

Они пошли посмотреть и убедились, что там действительно было незамеченное ими раньше небольшое строение.

– Я пойду и возьму котел, – сказал Джон, – надеюсь, никто меня не увидит. К счастью, он прямо за дверью. А ты, Розмари, пойди и купи каких-нибудь жидкостей всех цветов радуги. По-моему, я с этим не справлюсь. Мы должны еще оставить деньги на то, чтобы добраться до дому, но все равно, пока возьми все, что у меня есть.

– Какие цвета мне выбирать? – спросила Розмари.

– Цвета радуги, разумеется, – сказал Карбонель. – Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый. Встретимся в прачечной, приходи туда сразу, как только все купишь.

Джон и Карбонель пошли по переулку к прачечной, которая оказалась весьма заброшенным строением. Через крышу там и сям просвечивало небо. Они обнаружили там сломанный стул, странного вида кастрюли, сковороду и всякую медную посуду, сваленную в одном из углов. У окошка была старая раковина с краном, а на небольшом столике они обнаружили газовую горелку, к которой была прикреплена змеевидная трубка.

– Нам повезло, мой мальчик, – сказал Карбонель, – здесь все плоды цивилизации. Единственное… У тебя есть спички?

Джон покраснел, потому что ему как бы не полагалось носить с собой спичек, но он вынужден был признаться, что один коробок у него есть. На коробке был изображен один из известных игроков в крикет. Джон хотел только вырезать портрет и оставить коробок на месте, но почему-то он этого не сделал.

– Проверь, работает ли кран, – сказал Карбонель.

Кран работал. Правда, когда его повернули, вода потекла из самых неожиданных мест. Они поставили газовую горелку в раковину, покрытую пылью и осыпавшейся штукатуркой, а на горелку – наполовину заполненный водой котел и зажгли газ. Прозвучал оглушительный хлопок… К тому моменту, как вбежала запыхавшаяся Розмари с бумажным пакетом, вода уже начала закипать.

– Достала! – закричала она торжествующе. – Надеюсь, они подойдут, – и Розмари выложила покупки в раковину. – Для желтого цвета я купила шипучку, пакетик оранжевой краски, пакетик синьки, флакончик зеленого лосьона (его я купила дешево, потому что пробка треснула), денатурат и пузырек синих чернил. Я не могла купить просто красители, потому что не хватило бы денег. Ой, а женщина в магазине сделала мне скидку. Думаю, стоило бы сказать спасибо котлу.

– Я думаю, он оценит твое внимание, – сказал Карбонель, пересчитывая цвета. – Подожди минутку. Ты забыла красный.

Розмари побледнела:

– Ой-ой! У меня только полтора пенса, а времени осталось мало! Что же нам делать?

– Я знаю, – вскричал Джон, – сбегай в чайную, скажи мисс Мэгги, что посуда скоро будет, и стащи там что-нибудь красное. Это не будет воровством, мы же все это делаем для них.

Когда Розмари вбежала в кухню, где мисс Мэгги собирала оставшиеся пять сервизов, та все еще всхлипывала.

– Все в порядке, не грустите! Я думаю, что мы достанем нужное количество посуды, по крайней мере, на сегодняшний день. А затем вы заработаете много денег, когда придут женщины из института, и ваш брат будет просто поражен!

Мисс Мэгги слабо улыбнулась:

– Ты очень добрая девочка, но кто сможет одолжить нам столько посуды? А, между тем, уже половина четвертого.

– Господи, – засуетилась Розмари, – надо поторапливаться. Но я почти уверена, что у нас все получится. Так что готовьте пироги.

Мисс Мэгги уныло покачала головой. Когда же она отвернулась к полке за оловянной посудой, Розмари схватила что-то со стола и со всех ног, размахивая косичками, бросилась в прачечную.

– Я достала кое-что красное! Бутылочку кошенили!

Все остальное уже вылили в котел, и Карбонель помешивал варево спицей от колеса, стоя на сломанном стуле.

– От него уже исходит запах волшебства, – сказал Джон робко, поглядывая на котел, – я не думаю, что это запах лосьона или денатурата.

Карбонель перестал помешивать. Вращающаяся смесь начала потихоньку закипать, издавая ритмические хлопки.

– Почти готово. Осталось влить последний компонент, красную жидкость, затем повтори то, что я скажу и прибавь свое желание… в стихах, только на этот раз скажи точно, чего ты хочешь!

Розмари кивнула, тяжело вздохнув. Она уже сочинила стихотворение. На этот раз она была уверена, что ошибки не произойдет. Она набрала побольше воздуха в легкие:

– Я готова. Вливать кошениль?

Карбонель кивнул. В полном молчании они смотрели, как она вливает красную жидкость, пока бутылочка не опустела. И как только последняя капля упала в котел, жидкость начала сердито булькать, пузыриться, пенясь и кипя, пока множество пузырей всех цветов радуги не образовалось на ее поверхности.

– Повторяй за мной, – прошептал Карбонель:

 
Колни
Болни
Пустота.
Радуги возьму цвета,
Их смешаю.
Колни
Болни,
Ты желание исполни.
 

И как только Розмари повторила последнее слово, пузыри лопнули, и опять началось обычное кипение.

– Ну! – прошипел Карбонель, – говори свое желание!

Розмари выпрямилась, подтянулась и произнесла:

 
Котел, прошу, скорее,
К шести вернуть успею,
Доставь мне из музея,
И это не капризы,
Из зала Уилкинсона
Посуду и сервизы.
 

Со свистом и облаком пара, которое наполнило всю прачечную, жидкость из котла перелилась через край и загасила газ. Целую минуту они ничего не видели из-за густого тумана, но когда все прояснилось, они заметили, что произошло.

– Милый, старый котел, у него получилось, – сказал Джон.

И правда: раковина, пол, тумбочка, подоконник, полки и углы – все было заставлено посудой. Сподской посудой, Рокингэмской посудой, Дрезденской посудой, Челсской посудой, обеденными и чайными сервизами, сервизами для банкетов, кувшинами, украшениями, статуэтками, вазами. Это было действительно то, о чем Розмари просила: вся посуда из коллекции Уилкинсона Бекуеста из Фэрфакского Музея.

– Господи! – сказал Джон, – по-моему, ты немного переусердствовала. Я имею в виду все эти обеденные сервизы.

– Да, немного, – сказала Розмари, – заметив бесценный тазик для ног, который стоял на сломанном стуле. – Я на самом деле имела в виду чайные сервизы, но это все уйдет обратно как только закроются магазины. Это не имеет большого значения, – и она бросилась в кухню.

– Мисс Мэгги, мисс Мэгги! – позвала она, – идите сюда! Все получилось. Там, в прачечной, горы, груды посуды, пойдите и посмотрите! – и она схватила за руку мисс Мэгги и потащила ее через двор.

Посуда была все там же. Джон уже отобрал чайные Сервизы. Глаза мисс Мэгги увеличились до размеров блюдечек.

– Но откуда она взялась? Я не слышала, как ее привезли. Какая изысканная, прекрасная посуда! Она даже слишком хороша.

– Ой, не обращайте внимания! – сказала Розмари, подпрыгивая от нетерпения, – она ваша до закрытия чайной. Подумайте, сколько денег даст ваш брат, и о Женском Институте. Они с минуты на минуту будут здесь!

Мисс Мэгги глубоко вздохнула. Затем сказала совершенно другим голосом:

– Флорри, сходи и принеси все подносы, которые сможешь найти, и поставь всей чайники на огонь… и сбегай к Осборну – скупи все булочки и печенья, которые у них есть. Мы сможем заплатить им сегодня же вечером!

Они собрали всю посуду, которую могли унести, и перетащили в кухню. Собрание в Темперанс-Холле уже закончилось. В чайной не было ни одного свободного места.

– Ой, милочка, – сказала мисс Флорри, – они начинают терять терпение, все признаки налицо.

– Не обращайте внимания. Мы вам поможем по мере сил, – подбодрил ее Джон, – только скажите, что нам делать.

– Не мог бы ты поставить чайники на полку над печкой, чтобы они оставались теплыми, девочка могла бы сложить подносы на большом столе, а я пойду приму несколько заказов.

Боже! Как они работали! Носили подносы в зал, собирали грязную посуду, относили ее на кухню, чтобы помыть. Все нужно было делать с такой скоростью, с какой посетительницы сменяли друг друга. Леди из Женского Института ели мороженое, булочки и пышки из бесценных фарфоровых тарелок, и наливали мутный чай из чайников, которыми пользовались китайские императоры, когда наши предки еще кочевали по Европе.

Джон с Розмари стояли у раковины и мыли посуду до тех пор, пока спины у них не заболели от усталости.

– Мы добросовестно заработали этот старый котел, – сказал Джон, вытирая раскрасневшееся лицо. – Ты видела, когда пришел брат мисс Мэгги, снаружи стояла очередь, ожидая свободного места.

– Да уж, – согласилась Розмари, – все прошло здорово! А брат сказал, что, если они так заняты, то он может зайти попозже и поговорить с ними после закрытия чайной.

Розмари тяжело поднялась со стула и в сотый раз поставила тарелки в раковину.

– Кстати, о времени закрытия магазинов, – спохватился Джон, – если мы не вернемся на Тоттенхэм Гров к шести часам, когда за мной приедет Джеффрис, чтобы отвезти меня в Туссок, то тетя Амабель будет сердиться и может больше не отпустить меня с тобой.

Мисс Мэгги вернулась с переполненным подносом и поставила его на стол.

– Уф! – вздохнула она, – поток ослабевает. Ну и денек выдался.

– Классный, не правда ли? – отозвалась Розмари. – Но нам с Джоном пора домой.

– Милые мои, я даже не знаю, как вас благодарить. Бог знает, почему вы все это сделали. Куда мне вернуть эту прекрасную посуду? Я бы хотела поблагодарить щедрого владельца, который так великодушно одолжил нам все эти сервизы. Должно быть, он довольно странный человек.

– Вы, к сожалению, не можете его поблагодарить… это… я имею в виду, что он очень застенчивый и замкнутый. И не заботьтесь о возвращении посуды. Это будет… Я имею в виду, что транспорт уже готов.

– А отблагодарить нас будет очень просто, – в тон ей продолжил Джон, которому показалось, что, пытаясь правдоподобно объяснить происходящее, Розмари забывает об их главной цели.

– Милые мои, все, что в моих силах, вам надо только сказать, чего вы хотите.

– Тогда не могли бы вы отдать нам котел, который вы используете как стойку для зонтиков? Нам… нам он нужен для хранения кое-каких вещей.

– Почему бы и нет, веселые человечки, если это действительно то, чего вы хотите! Что за странный выбор! На рынке я заплатила за него всего пять шиллингов. А продала мне его такая чудная старушенция. И, конечно, если захотите чаю и мороженого, всегда добро пожаловать к нам в «Медный Чайник».

Джон и Розмари сняли передники, сходили за метлой и за котлом, попрощались с хозяевами. На чай у них не оставалось времени, так что мисс Флорри дала им с собой огромный пакет с пирогами, чтобы дети могли перекусить в автобусе. Пакет положили в котел.

– До свидания, мисс Мэгги! Сложите всю посуду вместе, и ее заберут. До свидания, мисс Флорри! – и после того, как сестры ответили дружным кивком, дети с котлом в руках сели в автобус на Хайстрит, а сзади семенил Карбонель.

Розмари глубоко вздохнула.

– Что ж, нам это удалось!

– Действительно, но я больше не могу видеть полотенца, – сказал Джон, – а ты хорошо устроился, – обратился он к коту.

– Я делал, что мог, – с достоинством ответил Карбонель, – я очищал кувшины из-под молока, до тех пор, пока не был уже настолько сыт, что не мог облизать даже ложки с мороженым.

* * *

– Что за чудеса! – воскликнула миссис Браун вечером.

Они с Розмари закончили ужинать, и мама читала вечернюю газету, которую купила по дороге домой. – Ты только послушай:

ТАИНСТВЕННОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ В МУЗЕЕ

«Во время обычного обхода Фэрфакского музея сегодня в три часа сорок пять минут пополудни охранник музея, мистер Артур Петтигрю, обнаружил, что вся ценная посуда из коллекции Уилкинсона Бекуеста украдена. На расспросы мистер Петтигрю ответил, что, когда он выходил из зала в половине четвертого, все было на своих местах. Тут же была извещена полиция. Кражу отнесли на счет шайки воров, работавшей по соседству. Но ситуация показалась еще загадочнее, когда обнаружилось, что все стеклянные шкафы, в которых хранилась посуда, были закрыты, а ключи ни на секунду не покидали владений мистера Джонса, хранителя музея. Но когда при закрытии музея снова зашли в зал, вся посуда оказалась на своих местах. Теория, что это было не воровство, а шутка, стала казаться еще правдоподобнее, когда заметили на нескольких тарелках следы джема и крошки хлеба, а в некоторых чайниках оставался еще теплый чай».

– Вы видели посуду Уилкинсона, когда были с Джоном в музее утром?

Розмари кивнула и честно ответила:

– Все было в порядке, когда мы там были.

Глава 18
ГДЕ ОНА?

По дороге домой из «Медного Чайника» Джон и Розмари обсудили планы на будущее. Метла и котел уже были у них, а шляпу, как они надеялись, им одолжат по первой просьбе. Теперь надо было найти миссис Кантрип и убедить ее открыть им слова Молчаливого Заклинания, которое может освободить Карбонеля окончательно и бесповоротно. Это можно было сделать не раньше, чем через три дня, когда им опять разрешат самим распоряжаться своим временем. Три дня пролетели незаметно в играх в Туссоке. Только Карбонель постоянно их поторапливал. С каждым днем он становился все беспокойнее и, по правде говоря, все придирчивее. По вечерам Розмари сидела у окна и с интересом наблюдала за кошачьей жизнью, которая потихоньку протекала на садовых оградах, на свинцовых и шиферных крышах.

Она не отрываясь смотрела на печные трубы и крыши, некоторые с пологим, некоторые с крутым скатом, то там, то здесь виднелись башни и небольшие возвышения. Розмари смотрела туда, и вскоре полуосвещенные грубые линии свинцовых покрытий и кирпичей, казалось, смягчались и становились волнистыми, как настоящие холмы и долины. Вечерний дым, поднимающийся из печных труб, таинственно обвивался вокруг них. Карбонель сидел рядом на подоконнике, издавая странные кошачьи звуки до тех пор, пока Розмари не уходила спать. Тогда он потихоньку выскальзывал в окно и отправлялся по своим делам.

На четвертый день после приключения с котлом, Джон приехал за Розмари, они собрали бутерброды и отправились в путь.

– Знаешь, – сказала Розмари, когда они шли к автобусной остановке, – меня раньше не особенно заботили проблемы котов. Я думала о том, как освободить Карбонеля, потому что он такой милашка.

– Довольно сварливая милашка, если тебя интересует мое мнение, – ответил Джон.

– Но неужели ты не понимаешь, он просто слишком беспокоится о своем народе. Для него, должно быть, ужасно видеть, как угнетают его бедных подданных. Я не удивлюсь, если окажется, что все великие были довольно брюзгливыми типами, я говорю о таких людях, как Наполеон или Карл Второй. Просто об этом не пишут в книгах по истории.

Карбонель обернулся, во все время разговора он прохаживался вокруг детей. Розмари думала, что кот слишком далеко, чтобы их слышать, но она ошибалась. Тем не менее, его не очень обидело сравнение с Наполеоном и Карлом II.

– Я думаю, нам стоит снова поехать на рынок, – предложила Розмари.

– Кажется, именно там происходят все основные события, правда? – сказал Джон.

– Я уверен, что мы найдем ЕЕ там, – сказал Карбонель. Дети взяли метлу с собой, и поэтому могли говорить с Карбонелем. – Как бы то ни было, она бы не продала метлу, пока не нашла места, где обосноваться. Тут дело нечисто.

Они выехали позже, чем в прошлый раз, и на улицах было много народу. Экспедиция началась неудачно. Из-за плохой погоды миссис Пэндэлбери Паркер не хотела отпускать их на целый день, пришлось ее уговаривать.

На автобусной остановке стояла очередь, а у кондуктора болела голова. Не то чтобы он говорил кому-нибудь об этом, но он был сердит на весь мир и, увидев Карбонеля, забиравшегося в автобус вслед за детьми, воскликнул:

– Эй вы, никаких котов наверху. Что вам тут, Ноев Ковчег?

И, к неудовольствию детей, он схватил Карбонеля за шкирку и вышвырнул на тротуар. У Розмари и Джона не было времени выбраться из автобуса вслед за ним. Пока автобус набирал скорость, дети смотрели на кота, весьма разгневанного поведением кондуктора. Казалось, ничего нельзя сделать, оставалось действовать дальше по плану.

– Как-то мне не хочется встречаться с миссис Кантрип без Карбонеля, – озабоченно сказала Розмари.

– Да, меня тоже не очень радует встреча с ней. Но в любом случае сильно переживать я не буду, – сказал Джон весело. – У нас нет никакой зацепки, чтобы продолжать поиски. Кроме всего прочего она стала самой обычной старушкой. Ты сама сказала, что она отошла от дел.

Розмари ничего не ответила. Джон всегда сразу схватывал самую суть дела.

– Вот что я тебе скажу, – продолжил Джон, когда они выбрались из автобуса, – почему бы нам не вызвать его заклинанием? В конце концов, именно Карбонель впутал нас во все это, думаю, он не будет возражать.

– Наверное, я могла бы. На этот раз тут серьезное дело, а не спектакль.

– Конечно, серьезное. Кроме того, ты же его хозяйка, в конце-то концов.

Они нашли тихое местечко, между двумя машинами на стоянке рядом с рынком, и Розмари, закрыв глаза, произнесла заклинание:

 
Властью ночи, властью тьмы,
Властью лета и зимы,
Сквозь ветер, вьюги и снега
Явись ко мне, метлы слуга.
 

Когда Розмари снова открыла глаза, ей пришла в голову еще одна мысль.

– Я забыла спросить, есть ли у тебя какие-нибудь бутерброды, которые ему понравятся? У меня только с ветчиной и с вареными яйцами, а он такие не ест.

Они надорвали пакет Джона, там лежали бутерброды с копченым мясом и с джемом.

– Слушай, – сказала Розмари, – у нас осталось немного времени до того момента, когда Карбонель может появиться, пошли купим ему консервированных сардин. После такой пробежки он сильно проголодается. Я думаю, мы могли бы купить небольшую баночку за семь пенсов. Пошли в бакалейную лавку.

Они отправились на рынок искать сардины, но вокруг было так много интересного, что к моменту, когда они подошли к бакалейным лавочкам, прошло немало времени. Они купили небольшую баночку с сардинами у прилавка, где в беспорядке лежали разные консервы, а над прилавком висел большой плакат: «Огромная уценка! Пенни с каждого шиллинга!» Так что вместо семи пенсов они отдали только шесть с половиной. Они уже почти дошли до конца рынка, когда сообразили, что у них нет открывалки.

– Вот незадача! – разозлился Джон, – давай вернемся и попросим открывалку.

Они вернулись, но толстяк за прилавком только ухмыльнулся.

– Чего же вы хотите за шесть с половиной пенсов? Может быть, еще и вилку с ножом?

– Какие все сердитые сегодня! – заметила Розмари.

– Да уж, много пользы от консервов без открывашки, – сказал Джон, – один вид банки сардин, которую мы не можем открыть, приведет Карбонеля в ярость, и даже я не смогу упрекнуть его в сварливости.

– Вот что, – придумала Розмари, – может быть, у старьевщиков найдется какая-нибудь открывалка, и они одолжат нам ее ненадолго. Пойдем посмотрим.

Старик увидел поверх голов, как они приближаются. Поймав взгляд Розмари, он помахал воображаемой волшебной палочкой, указывая на носок мятого ботинка и делая движение, под которым подразумевался магический жест. Затем он издал хрип, в котором угадывался смех. Розмари рассмеялась в ответ. Не то чтобы ее рассмешила шутка, просто старичок был таким милым, что не хотелось его обижать. Волшебная палочка стала излюбленным предметом его шуток.

– Их так и не привезли! – сказал он в перерыве между приступами кашля.

– Сегодня нам нужна не волшебная палочка, а открывалка для консервов, – сказала Розмари серьезно.

– Открывалка для консервов? – и у него начался очередной приступ кашля. – Вы меня уморите! – в конце концов сказал он, закрывая глаза.

Но, порывшись в какой-то ветхой коробке, он вытащил оттуда консервный нож, очень старый и ржавый, но все-таки нож.

– Я-то не очень люблю сардины. Но, как говорится, на вкус и цвет – товарищей нет. Вот если бы это были сладости – другое дело. Я жуткий сластена.

Розмари взяла у него открывалку.

– Спасибо вам огромное. Сколько с нас?

– Считайте, что это подарок, – галантно ответил старик и отвернулся, чтобы выслушать покупателя.

И в ту же минуту дети заметили Карбонеля, стоявшего в нескольких футах от них и облизывавшего пыльные лапы. Он совершенно не сердился на то, что его вызвали с помощью заклинания, и был поистине грациозен.

– Я все думал, хватит ли у вас ума произнести заклинание, – сказал он. – Конечно, я бы в любом случае пришел, но заклинание придает лапам силу и помогает выбрать кратчайший путь. Я бежал за автобусом, когда меня вдруг развернуло и понесло по аллее, которую я даже не заметил до этого. Это сократило дорогу вдвое. Неужели вся эта банка сардин предназначена мне? О, как я тронут! Поверьте, я этого никогда не забуду! И Карбонель начал ласково тереться о голые ноги детей.

Розмари и Джон нашли две коробки с краю у ларьков и расположились там, чтобы съесть свои бутерброды, а Карбонель, продолжая урчать, уплетал консервированные сардины, пока запаха от них не осталось.

– Знаете, что, – сказала Розмари, смахивая крошки с ладоней, – пойдем купим подарок старику. Он был так добр и так много нам помогал. Без него мы не нашли бы ни шляпы, ни котла, а сейчас он дал нам еще и открывашку.

– Хорошая мысль. Но что мы можем ему подарить?

– Он сказал, что обожает сладкое, – сказала Розмари. – Здесь рядом есть магазин со сладостями. Я как-то в него заходила. Пойдем посмотрим, что мы можем купить.

Она повела их в тот маленький магазинчик, где обдумывала преимущества яблочной ириски перед лакричным шнурком в день, когда впервые встретила Карбонеля. Ей казалось, что это было так давно! По дороге к магазину, они вели жаркую дискуссию о том, что станет со сластеной, если у него окажутся вставные зубы.

– Я думаю, одно с другим как-то связано – продолжала она. – Вот почему пожилые люди, как правило, не любят тянучки. Кроме того…

Джон перебил ее:

– Это тот магазин, о котором ты рассказывала? Что за гадкое место!

Так оно и было. В магазине многое изменилось. Исчезла веселая выставка банок с конфетами, с розовым кокосовым мороженым, и палочками из мятной карамели. Кроме одной или двух вазочек с тусклыми тянучками, каких-то пыльных диковинок и разрозненных канцелярских принадлежностей на витрине ничего не было. Розмари посмотрела с отвращением на две голубые бутылочки, лежавшие на боку рядом с какими-то пожелтевшими конвертами.

– По-моему, это он, – сказала она с сомнением.

– Может быть, вот это объяснит, что произошло, – сказал Джон, указывая на отпечатанную на почтовой бумаге записку, которая была криво прикреплена к окну.

НОВЫЙ ХАЗЯИН

– сообщала табличка неровными большими буквами.

– Ну, не думаю я, что у нового хозяина много покупателей!

Но пока он это говорил, дверь с сердито тренькнувшим колокольчиком открыла молодая женщина с хнычущим маленьким мальчиком и вошла в лавку.

– Ты только посмотри на это!

Розмари взглянула туда, куда он указывал. Над дверью была прикреплена другая записка, которая гласила:

КЭТИ КАНТРИП. ЛИЦЕНЗИЯ НА ПРОДАЖУ ТАБАКА

Джон присвистнул.

– Пошли, – сказал он.

– Давай не будем входить, – начала говорить Розмари, – пока не решим, что делать…

Но было уже поздно. Джон открыл дверь, колокольчик забренчал, чего нельзя было не заметить, и Карбонель проскользнул внутрь. Розмари ничего не оставалось, как последовать за ними.