Текст книги "К черту любовь!"
Автор книги: Барбара Новак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Барбара
– Закрой глаза! – сказала Викки, когда мы вышли из такси где-то после полудня.
После нашего провального завтрака мы поехали домой, где я переоделась в слегка вышедший из моды желтый твидовый костюм, состоящий из узкой юбки, жакета длиной в три четверти и зеленой хлопковой безрукавки.
Когда и это не помогло, Викки быстро позвонила и сообщила, что у нее для меня сюрприз. Через несколько минут она уже тянула меня куда-то по тротуару, прося не открывать глаза. Что, надо признаться, довольно проблематично для девушки, идущей на высоких каблуках по оживленной улице Манхэттена.
Я не представляла, что именно она могла показать мне – вероятно, что-то на витрине одного из расположенных здесь магазинчиков. Что бы это ни было, вряд ли оно могло поднять мое настроение, но Викки так старалась для моего блага все это время, что я разрешала ей тянуть меня куда угодно.
Не говорите ей, но я исподтишка подглядывала, пока мы шли. Я чуть не упала в обморок, когда увидела в трех футах от себя президента Джона Ф. Кеннеди, улыбающегося мне, однако потом сообразила, что это лишь его фотография, стоящая рядом с постером обложки книги «Рассказы о мужестве».[10]10
«Рассказы о мужестве» – известная книга президента Джона Ф. Кеннеди, содержащая серию кратких историй о поступках политических деятелей – членов Конгресса, требовавших от них мужества в принятии непопулярных решений. Выражение вошло в политический лексикон США именно в значении «принятие непопулярных решений, требующих определенной смелости».
[Закрыть]
Тут вдруг меня осенило… Ведь Морис показывал мне макет обложки моей книги… И потом эта фотосессия…
Может быть, это?.. Тогда я проведу ночь с Дж. Ф. К. на одной витрине магазинчика «Скрибнерс»![11]11
«Скрибнерс» – знаменитый книжный магазин в Нью-Йорке, на Пятой авеню, принадлежащий издательству «Чарлз Скрибнерс санз», основанному в 1846 году.
[Закрыть]
Однако мы не остановились у витрины; Викки тащила меня вглубь, все дальше и дальше, сквозь лабиринт нескончаемых проходов между бесчисленными книжными полками.
Мое любопытство было задето за живое!
Наконец она отпустила мою руку. Я задержала дыхание.
– Открывай глаза! – воскликнула Викки. – Ну, открывай же!
Я выполнила просьбу и огляделась.
Мы стояли в самом дальнем углу книжного магазинчика, около туалетов, и были единственными потенциальными покупателями в этой секции.
Я не видела ни постера обложки моей книги, ни своего фото в полный рост в розовом облегающем костюме.
Мы были так далеко от входа в магазин, что я даже не видела президента, стоящего на витрине.
Я взглянула на Викки с недоумением. Кажется, она сказала: сюрприз?
Викки широко улыбнулась и указала на полку рядом с огнетушителем. Маленькими черными буквами на ней было написано: «Культорологические науки».
Я нахмурилась и в растерянности покачала головой.
Она постучала пальцем по одной из книг.
Обратите внимание: я сказала «одной из книг». Потому что на самом деле она была здесь в одном-единственном жалком экземпляре.
Наклонив голову чуть-чуть вбок, я смогла прочитать название на корешке – «К черту любовь».
– Вуаля! – воскликнула Викки, как мне показалось, с мнимым воодушевлением. – Это твоя книга! В продаже! В книжном магазине «Скрибнерс» на Пятой авеню!
Бедная Викки. Она работала не покладая рук над этим проектом, боролась изо всех сил, подвергала риску свою карьеру, идя против всех и вся в этом гадюшнике под названием «Баннер-хаус». И теперь ей приходится играть роль восторженного фаната проигравшей команды… и все ради меня.
Однако это было уже слишком. Я опять впала в уныние. Вряд ли сюда вообще кто-либо заходит, если только не для того, чтобы пройти в туалет или потушить пожар.
Борясь с грозящими хлынуть слезами, я вытянула руку и с нежностью погладила корешок моей одиноко стоящей книги.
– Одна? – тихо спросила я. – Всего одна? Столько проделанной работы… ради одной книги? – В горле у меня застрял ком. – Если кто-то ее купит, получится, что ее никогда и не существовало.
– Нет, нет! – с горячностью возразила Викки.
Я с надеждой взглянула на нее.
– В «Даблдей»[12]12
«Даблдей» – сеть крупных книжных магазинов, принадлежащих одноименной издательской компании. Один из самых популярных находится на Пятой авеню в Нью-Йорке.
[Закрыть] продается еще одна.
Думаю, она сама поняла, как жалко это звучит. Глубоко вздохнув, Викки обняла меня за талию, и мы в обнимку вышли из магазина, прижимая к бокам сумочки.
– До свидания, мистер президент, – помахала я рукой двойнику Дж. Ф. К. на витрине.
Мы шли по Бродвею и Пятидесятой улице, не замечая красоты солнечного дня. По крайней мере, я не замечала. А Викки тем временем планировала наш следующий шаг.
– Барбара, я знаю, ты думаешь, что это полный провал. Но поверь, это еще не конец. Я что-нибудь придумаю.
Она остановилась и посмотрела наверх, прижав палец к подбородку, будто бы собиралась придумать что-то прямо на ходу.
Потом я поняла, что она не просто думала над чем-то – она читала. Читала что-то над нашими головами.
Я подняла глаза. Это была надпись над знаменитым театром Эда Салливана:[13]13
Шоу Эда Салливана вошло в историю как уникальный пример того, как может такой профессионал своего дела, как Эд Салливан, сделать из ничего не значащей постановки настоящее музыкальное варьете, одинаково нравящееся людям с самыми разными музыкальными пристрастиями.
[Закрыть] «Поистине фантастическое шоу в это воскресенье. Не пропустите».
– Вот если бы мы могли протолкнуть твою книгу в шоу Эда Салливана, – мечтательно протянула Викки.
– Да уж, – тоскливо отозвалась я. Шоу-варьете Эда Салливана было моей любимой телевизионной программой. Никогда нельзя было догадаться, кого он пригласит в свою следующую передачу. Акробаты из Китая. Человек, метающий диски. Джуди Гарленд, Фрэнк Синатра и Дин Мартин. Однажды я даже видела живого Элвиса, хоть и только до пояса.[14]14
Будучи приглашен на шоу Эда Салливана, Элвис Пресли исполнил свое знаменитое «вращение» бедрами, приведшее подростковую аудиторию в восторг. Однако это вынудило Эда Салливана запретить снимать Пресли ниже пояса во время следующей передачи.
[Закрыть]
Певцы, акробаты, трюки с собаками, кукольный театр. Но книгу я там никогда не видела.
– Как именно ты собираешься протолкнуть книгу на шоу Эда Салливана? – поинтересовалась я у Викки.
В ответ она загадочно улыбнулась, и в мозгу у нее лихорадочно завертелись колесики. После того как ей удалось выжить в гадюшнике «Баннер-хаус», ей уже никто не был страшен.
Барбара
Я не верила своим глазам! Викки и я стояли за кулисами в театре Эда Салливана! Было так необычно смотреть шоу вживую, стоя на подмостках, а не дома, по обычному черно-белому телевизору! На сцене выступала группа медведей-акробатов, метающих тарелки. Прыгающие мишки то и дело наступали на подол моего вечернего платья.
Но мне было все равно.
– Викки, ты гений, – возбужденно прошептала я. – До сих пор не могу поверить, что ты упросила саму Джуди Гарленд спеть песню, посвященную моей книге, на шоу Эда Салливана!
– Да уж, это ли не предел мечтаний! – отозвалась Викки.
– Ведь ее даже не было в программе, – не отставала я от Викки. – Как тебе удалось протолкнуть ее в сегодняшнее шоу?
– Нам просто крупно повезло, – поделилась со мной Викки. – «Поющая монахиня»[15]15
«Поющая монахиня» – знаменитая монахиня-доминиканка, которая прославилась своим пением под гитару и даже издала собственный альбом. Выступала под сценическим псевдонимом «Сестра улыбка» («Soeur Sourire»). По фактам из ее биографии был снят фильм «Поющая монахиня» с Дэбби Рейнольдс в главной роли.
[Закрыть] упала с мотороллера на мосту Трайборо по дороге сюда. – Она подняла глаза вверх и подмигнула. – Похоже, кто-то, сидящий там, благоволит ко мне!
Продюсер шоу призвал всех к тишине. Мы возвращались в эфир после рекламы. Затаив дыхание, мы ждали вступительного слова Эда Салливана.
– Дамы и господа, сегодня вечером вас ждет большой сюрприз, – объявил Эд. – Для того чтобы ознаменовать выход книги «К черту любовь» по всей территории Соединенных Штатов, мы пригласили особо почетную гостью нашего шоу, которая споет песню с тем же названием. Встречайте… Джуди Гарленд![16]16
Джуди Гарленд – американская певица и актриса. В 1939 году сыграла Дороти в фильме-сказке «Волшебнике страны Оз», что принесло ей славу и знаменитость (получила «Оскара» за лучшее исполнение женской роли). Песня «К черту любовь» («Down with love») являлась одной из наиболее популярных в ее обширном репертуаре. Дочь Джуди Гарленд, Лайза Минелли, пошла по стопам своей звездной матери.
[Закрыть]
Мы с Викки завизжали – потихонечку, конечно. Мистер Салливан часто делал замечания тинейджерам, которые визжали при выходе своих фанатов на сцену, и грозил остановить шоу, если они не прекратят.
Мы скрестили пальцы за спиной на удачу.
На сцену вышла блистательная Джуди Гарленд. Не могу поверить, она стояла в нескольких шагах от меня, на фоне декораций из свисающих розовых стрелочек и большего постера с обложкой моей книги!
Я подпевала в такт веселенькой мелодии, пока Джуди призывала женщин всего мира покончить с романтическими бреднями и прочей любовной чепухой. Я все еще не могла привыкнуть к мысли о том, что сама Дороти из фильма «Волшебник страны Оз» исполняет песню, посвященную моей книге!
Когда Джуди закончила, то послала нам воздушный поцелуй. Мы с Викки прыгали от счастья как сумасшедшие и бешено аплодировали.
Шоу Эда Салливана транслируется по всей Америке, а также в некоторых странах за рубежом.
Повлияет ли сегодняшний вечер на рост продаж моей книги?
* * *
Ответ на этот вопрос не заставил себя долго ждать. На следующий день мы с Викки узнали, что как только Джуди поклонилась и исчезла со сцены, зажглась первая лампочка на коммутаторе радиотрансляционной сети. Женщины по всей Америке бросили подавать на стол воскресный ужин и стали звонить на телевидение, чтобы выяснить, где можно купить мою книгу.
К концу недели я уже поднялась на вершину списка бестселлеров, публикуемом в газете «Нью-Йоркская хроника», – под первым номером «К черту любовь» Барбары Новак.
Мы с Викки откупорили бутылку шампанского, чтобы отпраздновать победу. С витрины книжного магазина «Скрибнерс» сняли бедного картонного Дж. Ф. К. и заменили его новой фотографией… МОЕЙ!
В сногсшибательном розовом костюме.
Наконец-то все начало вставать на свои места.
Теперь ты будешь вынужден обратить на меня внимание, Кэтчер Блок!
Кэтчер
Черт подери!
Простите за грубость (хотя, возможно, Викки позже проведет цензуру и вырежет это).
Однако я не смог бы подобрать другого слова, чтобы выразить то, что чувствовал в тот момент.
Мы с Питером сидели в парикмахерской. Обычно новая стрижка повышает мне настроение и придает уверенности в себе.
Однако сегодня ни стрижка, ни чистка ботинок не могли развеять мои мрачные мысли.
Ни даже популярный журнал «Придурок», который я держал в руках. На одной из его страниц был изображен Альфред Ньюман[17]17
Альфред Ньюман – персонаж популярного американского журнала «Придурок». В пору своего расцвета (конец 50-х—начало 60-х годов) журнал, публикуя массу глуповатых комиксов, ориентировал свою деятельность на пропагандирование самодостаточности мира подростка. Одним из самых знаменитых его лозунгов был: «А мне по фигу!» («What, me worry!»).
[Закрыть] в парике из белокурых волос и в розовом костюме, выглядывающий из-за постера обложки книги «К черту любовь», на которой поверх стрелы было написано крупными буквами: «А мне по фигу!»
Повсюду куда бы ни упал мой взгляд, я видел фотографии Барбары Новак, улыбающейся мне с видом торжествующей фурии. И знаете, что было хуже всего? Она оказалась весьма привлекательной особой.
– Ты говорил, что она старая дева! – обвинил я Питера.
– Я никогда в жизни не произносил фразы «старая дева»! – парировал он.
Тогда почему он так странно посмотрел на меня в этот момент? Почему вдруг спрятался за страницами «Уолл-стрит джорнал»?
– Ну хорошо, только однажды, когда сказал матери, что называть сына старой девой не совсем верно с точки зрения здравого смысла.
Да уж, тоже мне признание. Внутри меня все кипело.
– Ты говорил, что она брюнетка! – упрекнул я его.
– Нет, не говорил!
«Похоже, он настроен все отрицать, – подумал я. – Или все это я сам придумал?»
– По крайней мере, по голосу в телефонной трубке было не похоже, что она блондинка, – сказал я, словно в оправдание самому себе.
Потом вдруг меня озарило.
– Ты все еще хочешь встретиться с этой Викки?
«Уолл-стрит джорнал» упал на пол. Питер широко раскрыл глаза.
– Конечно хочу! Думаешь, я хочу умереть «старой девой»?
– Позвони ей, – сказал я ему. – Позвони и скажи, что мы поместим фото Барбары Новак на обложке.
– О, Кэтч! Ты самый лучший друг, которого только…
– Просто позвони, – прервал его я. Нет нужды выслушивать благодарности.
У меня свои причины встретиться с Барбарой Новак.
Барбара
На следующее утро Теодор Баннер пригласил нас с Викки к себе в кабинет. Публикация книги «К черту любовь» стала знаменательным событием в истории издательства «Баннер-хаус», поэтому он хотел сфотографироваться с нами для архива.
Баннер был так доволен, что даже произнес по этому поводу маленькую речь:
– Никогда прежде за всю историю существования прессы со времен изобретения печатного станка Иоганном Гутенбергом, что позволило нам получить доступ к тиражированию мыслей и суждений величайших людей и навсегда изменило судьбу человечества, так вот, никогда прежде ни одна книга не трогала большего количества душ и умов! Это должно напомнить нам сегодня о благородной цели, во имя достижения которой мы все не покладая рук трудимся на издательском поприще – объеме продаж!
Закончив, мистер Баннер стал попеременно обнимать то Викки, то меня – уж не знаю, какое именно отношение это имело к увеличению продаж, – после чего предложил тост.
– За лучшего автора «Баннер-хауса» и за лучшего редактора «Баннер-хауса»!
Все промолчали.
Я взглянула на собравшихся. Викки и я были единственными женщинами в кабинете. Мы выделялись на фоне темных костюмов как две тропические птицы.
Теодор Баннер бросил сердитый взгляд на своих подчиненных.
– Скажите чин-чин, господа!
Это прозвучало как приказ, а не просьба.
– Чин-чин! – вяло отозвались Е. Г., С. Б., С. В., Дж. Б., Дж. Р. и Р. Дж. с места, где все они сгрудились в кучку с кислыми лицами, позируя фотографу.
Я еле удержалась от смеха. У них был такой вид, будто они сейчас начнут кидаться бумажными скрепками.
Однако Викки сияла. И вполне заслуженно. Она сотворила настоящее чудо.
– Еще одну минуточку! Не двигайтесь! – сказал фотограф.
Мистер Баннер сорвал со стены гавайскую гитару.
– Как там начинается эта песенка Джуди Гарленд, Б. Н.? – Он пробежал пальцами по струнам и стал напевать, слишком торопясь и опережая мелодию, совсем как в одном из старых фильмов с Руди Вэлли.[18]18
Руди Вэлли – эстрадный певец, руководитель ансамбля, фактически первый шансонье в США. В 1929–1939 годах – ведущий популярной развлекательной радиопередачи. Среди его наиболее известных песен – шлягеры 1920-х годов «Я просто бродячий любовник» и «Спокойной ночи, дорогая». До 1970-х снимался в кино, выступал на Бродвее, в частности в популярном мюзикле «Как, не прилагая усилий, добиться успеха в бизнесе».
[Закрыть] – «Вот ты ушел, и я рыдаю, совсем одна, и точно знаю…»
– Нет-нет, Т. Б., – прервала его я, давясь от смеха. – Эта песня называется «К черту любовь».
Он с недоумением посмотрел на меня.
– Я про такую не слышал.
Он пожал плечами, абсолютно не смутившись, как это свойственно только богатым и властным людям, затем опять забренчал на гитаре свою песенку:
«Не мне одной, а нам беда – ты потеряешь друга навсегда…»
К тому моменту в рядах мужчин нарастало недовольство, поэтому Викки и я поспешили извиниться и уйти, сказав, что нас ждут неотложные дела, касающиеся выпуска книги.
Еле сдерживая смех, мы помчались по коридору в ее кабинет, чуть не падая с высоких каблуков, пока наконец не закрыли дверь и не разразились хохотом.
Какой триумф! Какой сладкий, пьянящий успех!
Даже Ева не испытала большего блаженства, вкусив яблоко в раю, чем мы, вонзившие свои острые зубки в сочную мякоть «Большого яблока»![19]19
«Большим яблоком» иногда называют Нью-Йорк.
[Закрыть]
Наш успех ощущался тем острее, что праздновали мы его в новом кабинете Викки.
Это помещение сильно отличалось от того куцего уголка, в котором ей приходилось ютиться ранее! Новый офис был хорошо меблирован и просторен. Из больших окон открывался фантастический вид на Манхэттен. Держу пари, что кому-то из редакторов-«аббревиатурщиков» пришлось потесниться в пользу редактора «номер один».
– Они были вне себя от ярости, Б. Н., – ликующе воскликнула Викки. – Ты большая умница!
– Кстати, что касается размеров, В. X., – в тон ей ответила я, – твой кабинет просто огромен! Поздравляю! – закричала я, чокаясь с ней бокалом шампанского. – Мы сделали их!
Вы даже не представляете себе, что мы испытывали в тот момент. От успеха у нас так кружилась голова, что мы даже решили попросить секретаря принести нам по чашечке кофе! Мы вдоволь посмеялись над этой идеей, однако потом решили, что сегодня не стоит смешивать кофе с шампанским.
Затем вдруг раздался стук в дверь, и мы быстро придали лицам серьезное выражение, однако тут же расслабились, так как оказалось, что это всего лишь Глэдис, наш боевой товарищ и помощник.
Я была поражена произошедшими с ней переменами. Она явно наведалась в салон красоты и теперь выглядела как современная и уверенная в себе деловая женщина.
– П-р-р-ивет, Глэдис! – восторженно воскликнула я. – Ты потрясающе выглядишь!
Она покраснела от удовольствия и махнула рукой.
– Как ты и сказала, Барбара, лучше поздно, чем никогда.
Она поправила прическу с таким достоинством и гордостью, что я чуть не прослезилась от удовлетворения.
Что и говорить, шоу Эда Салливана было замечательным. Так же, как и объем продажи книг, известность, слава, шампанское… досада и злость редакторов «Баннер-хаус»… все это было просто пределом мечтаний.
Но женщина, которая стояла сейчас передо мной, была воплощением моего настоящего успеха. Простая работающая женщина, которая прочла мою книгу и последовала моим советам. Женщина, которая решилась на то, чтобы изменить свою жизнь.
Вот что на самом деле было пределом мечтаний. Вот что было моей истинной победой.
И не забывайте: Викки и я добились всего этого сами, не прибегая к протекции мужчин.
Нам не потребовалось вымаливать ни слова в защиту моей книги у Кэтчера Блока.
– Викки, – сказала Глэдис, прерывая ход моих мыслей, – опять звонил Питер Мак-Маннус. – Она прыснула в кулак. – Он звонит теперь каждый час.
Викки и я обменялись торжествующим взглядом. Мы поняли друг друга с полунамека.
– Скажи ему, что мы очень заняты, – сказали мы обе одновременно и, хохоча как две закадычные подружки на ночном девичнике, залпом осушили бокалы с шампанским.
Кэтчер
– Как это понимать – «очень заняты»? – переспросил я Питера, нажимая на кнопку встроенного бара в своей квартире. Панель открылась и наружу медленно выползла подставка для напитков.
– Так и понимать, – ответил Питер, открывая серебристый шейкер и наполняя его льдом, чтобы приготовить нам мартини. – Они нас ненавидят.
Я подошел к шкафу, повесил туда пиджак и стал снимать галстук.
– «Очень заняты», – насмешливо повторил я. – Даже Кеннеди, Хрущев и Кастро не были «очень заняты» во время кубинского кризиса и нашли время присесть и поговорить со мной. А эти дамы, видите ли, «очень заняты». Чем? Поеданием шоколада?
Я взял со стола пульт дистанционного управления и включил телевизор. Как раз сейчас по одной из программ должно было идти шоу «Угадай, кто я», в котором разным знаменитостям завязывали глаза и просили отгадать личность приглашенного Таинственного Гостя.
Бьюсь об заклад, вы ни за что не догадаетесь, чье лицо появилось на экране.
Питер уронил стеклянный шейкер в графин с мартини.
– Это Новак!
– Ш-ш-ш! – зашикал я на него.
Ее пригласили в качестве Таинственного Гостя!
Знаменитости на экране снимали повязки с глаз, а аудитория бешено аплодировала. И в кои-то веки их энтузиазм не казался натянутым.
– Барбара, – начал свою речь ведущий, широко улыбаясь и сверкая белыми зубами. – Похоже на то, что не только каждая женщина купила вашу книгу, но и каждый мужчина сделал это втайне от жены в попытках узнать, что же такое она там читает.
– Именно поэтому объем продаж удвоился, – сказала Барбара.
Мне она показалась весьма уверенной в себе особой. Чересчур уверенной, если хотите знать. Я бы даже сказал, напыщенной и самодовольной.
– А затем даже утроился! – продолжил ведущий. – Как же это произошло?
– Вообще-то, это довольно забавная история, – ответила она, очевидно упиваясь всеобщим вниманием. – Случилось так, что некоторые религиозные секты на территории Библейского пояса, выступая рьяными противниками моего учения, стали устраивать показательные сжигания моих книг и привлекли столько общественного внимания, что уж не могли остановиться и заказывали их еще и еще!
Присутствующие в зале засмеялись и снова зааплодировали.
Хмуря брови, я стал медленно расстегивать рубашку.
– Я слышал, что больше всего разговоров ведется вокруг таинственной восьмой главы, – продолжал ведущий звонким голосом. – В ней, если не ошибаюсь, описан тип мужчин, которых женщины должны избегать. Не напомните мне, как называется эта глава?
Мисс Новак понимающе улыбнулась:
– Да, конечно. Она называется «Мужчины, которые меняют женщин так же часто, как рубашки».
Я застыл, стоя с голой грудью напротив экрана и держа в руках снятую рубашку с отложными манжетами.
Ведущий позволил себе хихикнуть.
– А вы сталкивались с подобными мужчинами во время проведения вашего исследования?
– Вы же не хотите, чтобы я назвала имена, не так ли? – Барбара кокетливо потупила глазки.
– Ну, нет, – сказал конферансье, – конечно же нет…
– Кэтчер Блок, – не дав ему закончить, выпалила она.
«Что ж, спасибо вам большое, мисс Новак! – подумал я про себя и почувствовал, как кровь прилила к щекам. – Кэтчер Блок, мужчина, который меняет женщин так же часто, как рубашки. Вот так так! И это по общенациональному телевидению, в прямом эфире, от автора книги „К черту любовь", знаменитой Барбары Новак!»
– Ого! – грубо расхохотался Питер. – Четыре миллиона женщин во всем городе, и всего одна, которую ты упустил и унизил, оказалась той, к мнению которой прислушиваются остальные четыре миллиона!
Я нажал на кнопку пульта дистанционного управления, и картинка исчезла с экрана. Питер, мой так называемый друг, по-видимому, находил это забавным.
– Ты проиграл, приятель! – восторженно заливался он. – Эра Кэтчера Блока, донжуана, мачо и светского льва, подошла к концу. Король умер!
Я нажал на кнопку, и бар автоматически закрылся.
– Возможно, что испорчу тебе веселье, Мак, – рыкнул на него я, – однако позволь заметить, что из четырех миллионов женщин те, с которыми я встречаюсь, не будут слушать какую-то Барбару Новак!
В этот момент зазвонил телефон, и я схватил трубку.
– Да? – рявкнул я. Услышав голос на том конце провода, я почувствовал себя так, будто стартовые двигатели моей ракеты только что наполнили топливом. – Привет, Гвендолин!
Она не могла бы выгадать лучшего момента для звонка. Сейчас мне нужна была женщина – настоящая женщина, – чтобы забыть весь этот кошмар.
Зажав трубку между плечом и ухом, я потянулся за свежей рубашкой, лежащей на дне ящика.
– Где ты находишься, детка?
– В аэропорту.
– Что же, выбирайся оттуда побыстрее, – игриво поторопил ее я. – У нас заказ на десять часов.
И тут она обрушила на меня новости. Не очень хорошие.
Она сказала, что не сможет прийти сегодня вечером.
Питер пристально наблюдал за мной поверх бокала с мартини. Я отвернулся.
– Ну, ты же не будешь сидеть в аэропорту до трех часов утра, – попытался я найти хоть какой-нибудь аргумент и игриво протянул: – Ты же… проголодаешься!
Вслед за этим я услышал чавканье в трубке, она жевала что-то мягкое и клейкое, похоже, что… шоколад.
– Нет, я не голодна, – заверила меня Гвендолин с набитым ртом. – К тому же, – продолжила она, – мне не будет скучно, у меня с собой книга.
– Книга?! – воскликнул я в недоумении.
С той ли Гвендолин я вообще разговариваю? Какая вообще книга нужна такой сладкой, чудной девочке, как Гвендолин? Или даже так – какую вообще книгу могла предпочесть сладкая, милая девочка Гвендолин после ночи, проведенной с самим Кэтчером Блоком?
Когда она сказала название, мое сердце оборвалось.
– Доброй ночи, Гвендолин, – сказал я и повесил трубку.
Стоило бы выбросить телефон из окна. Но он пригодится мне позже, когда какая-нибудь другая девица заменит Гвендолин.
– В чем дело, Кэтч? – Питеру, похоже, все больше нравилась эта ситуация. – Еще одна сорвалась с крючка?
Я нахмурил брови. В голове у меня зазвучала дробь военных барабанов.
Влияние Новак множилось со скоростью распространения вируса. Кто-то должен был спасти всех и найти вакцину для излечения, прежде чем станет слишком поздно.
Что ж, я вызовусь добровольцем на эту роль.
– Я уничтожу эту Новак и поставлю весь этот перевернутый к-черту-любовный-мир обратно с головы на ноги.
Я начал расхаживать по комнате взад и вперед, упиваясь планом мести.
– Я сделаю публичное заявление! Это будет заявление века, в котором я докажу, что на самом деле все женщины одинаковы. И что все они хотят одного и того же: любви и счастливого замужества. Даже мисс Барбара К Черту Любовь Новак. Вот так!
– И как же ты собираешься это сделать? – спросил Питер, играя в простачка. – Она ведь даже не хочет тебя видеть.
– Вот именно, – подтвердил я. – Именно по этой причине она и подпустит меня к себе.
Я сорвал с груди свежую рубашку, забросил ее в дальний угол и взял из ящика новую.
