Текст книги "Потерянное сердце"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Барбара Картленд
Потерянное сердце
Scan: Sunset; OCR & SpellCheck: Larisa_F
Картленд, Б. К27 Потерянное сердце: [роман] / Барбара Картленд; пер. с англ. Т.А. Осиной. – М.: ACT: ACT МОСКВА: Транзиткнига, 2006. – 157, [3] с.
Оригинал: Barbara Cartland (Barbara McCorquodale) «The Runaway Heart», 1967
ISBN 5-17-033160-6 (ООО «Издательство АСТ»)
ISBN 5-9713-0668-5 (ООО Издательство «АСТ МОСКВА»)
ISBN 5-9578-2746-0 (ООО «Транзиткнига»)
Переводчик: Осина Т.А.
Аннотация
Миллионер и обладатель ЛУЧШЕЙ коллекции нефритов в Европе Гарлэнд Холт не слишком-то верил в чувства богемной, артистичной Карины... более того, когда его уникальная коллекция БЕССЛЕДНО ИСЧЕЗЛА, он имел ВСЕ ОСНОВАНИЯ подозревать девушку в причастности к краже!
Ни в чем не повинная Карина понимает: ЕДИНСТВЕННЫЙ способ доказать Гарлэнду свою невиновность и ИСКРЕННОСТЬ своей любви – это помочь ему в ОПАСНОМ расследовании...
Барбара Картленд
Потерянное сердце
Глава первая
В дверь тихо постучали.
– Это ты? – Вопрос прозвучал почти шепотом.
– Ну конечно, – ответил мужской голос. – Кто же еще?
– Тише, тише! Не так громко! – Голос девушки звучал взволнованно. Она открыла дверь, мужчина вошел в дом и обнял ее за плечи.
– Не беспокойся, Карина, – успокоил он, – все в порядке. Вокруг никого, да к тому же уже почти темно. Пожалуйста, перестань дрожать. Все будет нормально.
– Хорошо бы! – Девушка едва не плакала. – Тетя Маргарет в библиотеке, и дядюшка Саймон тоже. Читают газеты, как обычно по вечерам.
– А Сирил? Где Сирил?
– Пошел в конюшню. Вернется через час, не раньше.
– Так о чем же ты беспокоишься? – удивился мужчина. – Пойдем скорее! Где твои вещи?
– На лестнице, на верхней площадке. Я не отважилась тащить их ниже – побоялась, что кто-нибудь услышит.
– Ничего! Я их сейчас принесу.
Мужчина легко взбежал по узкой лестнице и уже через минуту вернулся с большим тяжелым чемоданом. Он поставил его у ног девушки и с улыбкой поинтересовался:
– Это все, надеюсь?
– Да... ой, нет! Еще же шляпная коробка! – воскликнула девушка. – Но ее я возьму сама.
В простом шерстяном платье и твидовом жакете Карина казалась школьницей. Должно быть, именно эта мысль пришла в голову ее союзнику, поскольку он вдруг на секунду остановился и, словно о чем-то задумавшись, уточнил:
– А ты не сочиняешь, что тебе скоро исполнится двадцать один? Не хотелось бы попасть в тюрьму за похищение малолетней!
– Ну же, кузен Феликс! Перестань! – засмеялась Карина.
– Ну ладно... Так и быть, пусть тебе почти двадцать один, но тебе столько ни за что не дашь! Пойдем скорее, глазастик, а то кто-нибудь увидит возле дома машину и заинтересуется, с какой это стати она здесь стоит.
Карина подхватила коробку: разговаривая, она опустила ее на пол. А Феликс Мэйнвэринг взял чемодан, выскочил за дверь и, пробежав по узкой мощеной дорожке, оказался на дубовой алее. Никуда не сворачивая, аллея эта вела к главным воротам поместья Лечфилд-парк.
В нескольких ярдах от ворот стоял длинный серый «бентли». Девушка устроилась на переднем сиденье, Феликс уложил чемодан и коробку в багажник, сел за руль, включил зажигание, и машина тронулась.
Карина, возбужденно вздохнув, крепко сжала руки. Впереди еще ожидают ворота, а по обе стороны от них по небольшому дому. Допустим – ну, просто представим себе, – что их там остановят...
Ворота оказались открытыми настежь! Машина беспрепятственно миновала это страшное препятствие. Она уже на большой дороге, стремительно набирает скорость, легко разгоняясь на гладком асфальте. Мерцающий указатель показывает в сторону Лондона.
– Ну и как ты сейчас себя чувствуешь? – улыбнувшись, спросил Феликс.
– Я... мне просто не верится... что это все происходит на самом деле... что это не сон... Неужели я действительно спасена? А если они меня... вернут обратно?
– Конечно, они постараются это сделать, – кивнул молодой человек, – но ты сама себе хозяйка. Ну или станешь хозяйкой уже через несколько недель, когда тебе исполнится двадцать один. И почему ты раньше не решилась сбежать, глупая?
– Не знала куда, – ответила Карина, – да и огорчать их не хотела. Они ведь всегда хорошо ко мне относились. Это единственный дом в моей жизни, который я помню.
– Хорошо относились! – передразнил Феликс Мэйнвэринг. – Они так добры, что твердо решили сделать тебя своей невесткой, выдав замуж за собственного сына! Да вот только одна беда: сын-то умственно отсталый!
Карина, не удержавшись, заплакала.
– Нет-нет, Феликс, это не совсем так! На самом деле Сирил достаточно умен. Это просто... просто...
– Просто он не в себе! – продолжил Феликс.
– Обычно он нормальный. Просто иногда случается, что он становится... ну, немножко странным и... очень страшным.
– И все-таки ты раздумывала о том, не выйти ли за него замуж?
– Но ведь и тетушка Маргарет, и дядюшка Саймон так настаивали! Постоянно твердили, как Сирил меня любит. Я – единственный человек на земле, кто мог бы ему помочь. А потом, они все время говорили, как многим я им обязана...
– Самое дьявольское дело, которое только можно себе представить, – проворчал Феликс. – Мне кажется, за такое можно даже пойти под суд: ведь это шантаж!
– Нет-нет! – закричала Кристина. – Не говори так! Тетушка Маргарет всегда была ко мне по-своему добра! Дело просто в том, что она чересчур властная. А дядюшка Саймон... он просто забыл, что это значит – быть молодым. Они любят Сирила. По-моему, он им даже кажется почти совсем нормальным. Они всегда все ему разрешали. Поэтому, как только ему понадобилась я...
– Они пообещали ему, что он тебя непременно получит, – закончил фразу Феликс. – Миленькая история! Так что если бы не появился я, то ты пошла бы к алтарю, как овечка на заклание. Разве не так?
– Наверное, так, – вынуждена была согласиться Карина. – Сейчас, конечно, все это уже кажется чистым идиотизмом. Но до твоего приезда мне не оставалось ничего другого.
– Ты хоть понимаешь, насколько ты хороша? – Голос Феликса неожиданно зазвучал совсем иначе.
Девушка взглянула на него, и в глазах ее мелькнул страх. Личико побледнело, огромные голубые глаза раскрылись еще шире.
– Хороша? – едва слышным эхом отозвалась она.
– Не просто хороша! Ты прелестна, очаровательна! Конечно, ты еще совсем не умеешь подать себя в выгодном свете. Но выглядишь так, словно тебе шестнадцать и ты только что открыла для себя этот мир. Поверь, на свете найдется немало людей, кому это покажется куда симпатичнее, чем вся надуманная изощренность столичных красоток!
Молодой человек помолчал, а потом добавил:
– И, между прочим, я тоже принадлежу к этой компании.
– Ах, Феликс! Пожалуйста, не говори мне такие комплименты, – взмолилась Карина.
– Но почему же? Я хочу это сказать! Ты действительно чудо как хороша. А когда начнешь увереннее себя чувствовать, то и вообще превратишься в настоящую красавицу. Только постарайся не разучиться производить впечатление этой восхитительной невинности! Она долго еще послужит тебе верой и правдой, ведь в невинности и чистоте твоя сила и привлекательность.
– Что-то я не очень понимаю, о чем ты говоришь, – не удержалась от смеха Карина. – Ты хочешь сказать, что поможешь мне найти работу?
С минуту Феликс молчал. Он мог бы отпустить колкую реплику, которая привела бы в восторг всех его друзей, однако вовремя сдержался, не позволив себе лишнего.
– Да, это как раз то, что я и имею в виду, – спокойно и просто подтвердил он. – Но спешить некуда. Нужно найти такую работу, которая покажется тебе интересной. Тогда придет успех.
– Но жить-то мне нужно уже сейчас, правда? – негромко, словно размышляя вслух, проговорила девушка.
– Насчет своей жизни можешь не волноваться, – успокоил кузину Феликс.
– Но ведь я не могу брать у тебя деньги, во всяком случае, много денег! Тем более что кое-что у меня есть: те триста фунтов в год, которые оставили мне родители. Жаль только, что за последнее время я много потратила... на одежду.
– Ах, ну конечно! Приданое! – процедил Феликс сквозь зубы. – Как у них только совести хватило заставлять тебя выходить за этого недоумка, да к тому же еще и кузена! Просто уму непостижимо!
– Давай не будем возвращаться к этой теме. Пожалуйста, позволь мне обо всем этом забыть! Тем более ты сам обещал, что мне больше не придется переживать.
– Действительно, обещал, – согласился Феликс, – и непременно сдержу слово. Вся эта история взбесила меня, особенно поначалу, когда я только узнал о ней. В ту самую минуту, как увидел, что ты тайком плачешь, сидя в теплице, я решил, что нужно что-то делать, причем как можно скорее.
– Ты просто удивительный! – восхищенно воскликнула Карина. – А вдруг они захотят, чтобы я вернулась? Если тетушка Маргарет явится и начнет меня уговаривать, я ни за что на свете не смогу ей отказать.
– Некоторое время она тебя просто не сможет найти, – успокоил молодой человек. – Ты должна научиться доверять моему опыту, Карина. Я тебя не брошу. Поэтому тебе и нет необходимости так срочно искать работу.
– Так что же мне делать? – растерянно спросила Карина.
– Для начала ты поживешь в семье моих добрых друзей, – ответил молодой человек. – Ты слышала когда-нибудь такое имя – Гарлэнд Холт?
– Мне кажется, я что-то слышала об этом человеке. Это очень важная персона?
– Сейчас он один из самых влиятельных людей в Сити. – В ответе Феликса прозвучало почтение. – Редкий день газеты не печатают репортажи и статьи о нем. Стоит только развернуть страницу, посвященную финансам! Но в самом деле! Чего я хочу? Ты же не интересуешься финансами?
– И правда, не интересуюсь. – Девушка чуть виновато улыбнулась. – Видишь ли, дело в том, что мой капитал не настолько велик, чтобы стоило из-за него волноваться.
Снова повисла пауза. Следующий вопрос Феликса озадачил девушку.
– Ты умеешь печатать?
– Умею, – сразу ответила она, – и поэтому я запросто могу работать секретаршей. Дядюшка Саймон любил, чтобы его речи и доклады были напечатаны на машинке. А он их произносит в огромном количестве! И на обеде Британского легиона, и в совете графства, и еще в самых разных местах. Поэтому тетушка Маргарет и пристроила меня помогать ему. Конечно, мне бы очень хотелось учиться в настоящем колледже, где готовят секретарей и делопроизводителей, но об этом дядя и тетя даже и слушать отказались. Три раза в неделю к нам домой приходил преподаватель и давал мне уроки. Милый старичок. Но все равно разве может эта учеба сравниться с занятиями в настоящем колледже?
– Да уж, с поводка они тебя не спускали, правда? – Вопрос Феликса одновременно заключал в себе и ответ.
– Ну, как сказать... До семнадцати лет они отпускали меня в школу при монастыре. Там я очень подружилась с девочками. Постоянно мечтала, что мне когда-нибудь позволят поехать в гости к ним домой, а им погостить у меня. Но вот, в самом начале рождественских каникул, перед самым моим восемнадцатилетием, Сирил вдруг начал... ну, понимаешь... мной интересоваться.
– Ну и что же тогда произошло? – нетерпеливо перебил Феликс.
– Думаю, что он просто заявил тетушке Маргарет, что хочет на мне жениться. Во всяком случае, с тех пор в школу меня уже не отпускали. Сказали, что я должна готовиться к появлению в свете, поскольку на будущий год мне предстоит начать светскую жизнь. Поэтому тетушка Маргарет отвезла меня в Лондон, и уже в мае состоялся мой дебют... Я ездила на танцы и всяческие приемы. Но особого интереса в подобных развлечениях не видела, потому что Сирил все время ездил со мной и ни на шаг от меня не отходил, даже танцевать приходилось только с ним одним.
– А кроме того, тебе просто было стыдно рядом с ним находиться. Не стесняйся, признай это! – Слова Феликса прозвучали почти грубо.
– Да, я очень его стыдилась. Поэтому даже не расстроилась, когда мы все вернулись домой, и тетушка Маргарет больше меня уже никуда не отпускала. «Почему бы тебе не поиграть с Сирилом в теннис?» – предлагала она. Или: «Почему бы вам с Сирилом не посмотреть телевизор?» Прокатиться верхом вместе с Сирилом? Поиграть с Сирилом в карты? Вот так, что бы я ни предложила, всегда находилась альтернатива – какое-нибудь занятие вместе с Сирилом.
На последнем слове голос девушки задрожал, и Феликс, чтобы не дать ей расплакаться, накрыл нервно сжатый кулачок своей сильной, спокойной рукой.
– Забудь обо всем этом, – почти потребовал он, – теперь уже все позади. Впереди новая, совсем иная жизнь.
– Дело в том, что я только начинаю осознавать по-настоящему, какую ужасную жизнь вела, – призналась Карина. – Все это походило на кошмар. Я ничего не могла поделать. И тут вдруг появился ты!
– И надо признаться, совершенно случайно, – перебил кузину Феликс. – Если бы машина не сломалась почти у самого вашего дома, то я бы и не подумал навестить таких милых и любящих родственников. Должен признаться, что никогда не питал к ним особой привязанности...
– Как ты говоришь, куда мы едем?
– К Гарлэнду Холту. Я очень давно и хорошо знаю его мать. Когда-то она мне очень помогла. Вот и сейчас, надеюсь, она опять проявит свое фирменное милосердие.
– Но ты же не будешь навязывать меня людям, которым я совсем не нужна! – испуганно воскликнула Карина.
– Ничего страшного, – успокоил ее Феликс, – они тебя сразу полюбят. Но хочу попросить об одном – оставайся сама собой, и все будет в порядке. Ради бога, не пытайся ничего из себя воображать. Насколько я мог заметить, в присутствии Гарлэнда Холта женщины сразу начинают что-то придумывать.
– Что именно? – с любопытством уточнила девушка.
– Ну, как тебе объяснить? Пускают пыль в глаза, пытаются его очаровать, произвести впечатление. Беда в том, что, когда человек настолько богат, как Гарлэнд Холт, женщины вьются вокруг него, словно мошки вокруг огня.
– Боже, но меня же ничуть не интересуют ни он сам, ни его деньги!
– Ты же его еще даже не видела. И совсем не понимаешь, какую пользу могут приносить деньги. Видишь ли, дело в том, что это именно та вещь, которую хочет иметь каждый и без которой мало кто может обойтись.
– Нет-нет, мне правда совсем не нужны деньги мистера Холта, – воскликнула Карина. – Все, чего я хочу, так это самой зарабатывать себе на жизнь. И потом, ведь мне не придется жить у этих людей долго, правда?
– Послушай, Карина, милая. Ты должна мне доверять. Я же вытащил тебя из этой западни, так ведь? Ну так и позволь мне самому решить, как лучше поступить дальше. Пожалуйста, не пытайся что-то предпринимать, не посоветовавшись со мной. Договорились?
– Конечно, я готова делать все именно так, как ты говоришь, – согласилась Карина. – Но мне совсем не хочется навязываться кому-то и отягощать людей своим присутствием.
– Этого не случится, обещаю тебе, – успокоил девушку Феликс, – но ты непременно должна делать именно то, что я сочту самым разумным. Обещай, что не будешь кричать на каждом углу, что тебе нужна работа, до тех самых пор, пока я не разрешу тебе этого сделать.
– Что-то ты ведешь себя очень загадочно, – удивилась девушка. – Может быть, объяснишь все-таки, в чем дело?
Феликс помолчал минуту-другую, а потом произнес:
– Мы с тобой знакомы всего лишь двое суток, Карина. И мне не хочется ни торопить тебя, ни пугать, ведь ты совсем неопытна в жизни. Но мне приятно было бы впоследствии тешить себя мыслью, что когда-то я тебе очень и очень помог.
Карина резко повернулась и внимательно посмотрела на своего нового друга.
Феликс определенно был красив. Он приходился девушке всего лишь троюродным братом, но в семейном сходстве молодым людям отказать было никак нельзя. Феликс был очень похож на фотографию отца Карины, которая стояла в ее комнате на камине.
Кузен Феликс! Она слышала это имя постоянно. Слышала пренебрежительные замечания относительно его легкомыслия, рассуждения о том, что его имя постоянно мелькает на страницах газет в светской хронике, откровенно неприязненные высказывания о том, что он, имея в Лондоне роскошную квартиру, очень редко в ней бывает. «Феликс Мэйнвэринг вместе с графиней Дауншир на пляже в Лидо». «Феликс Мэйнвэринг на охотничьем балу, прошедшем в замке герцога Нортвуда». «Феликс Мэйнвэринг в Нассау... в Нью-Йорке... в Каннах...»
И вот сейчас Карина внимательно, даже ошеломленно разглядывает этого человека. Неужели он задумал именно то, о чем она, как ей самой кажется, догадывается? Ну разумеется, он вовсе не стар. Никак не старше тридцати пяти, а тридцать пять для мужчины – возраст почти юношеский.
– Я... я как-то не очень понимаю, что ты хочешь сказать...
– А по-моему прекрасно понимаешь. Просто тебе все кажется слишком неожиданным, так ведь? Единственное условие. Гарлэнд Холт ни на минуту не должен подумать, что ты – всего лишь очередная женщина, которая собирается поймать его в свои сети. Я везу тебя в его дом вовсе не для того, чтобы просто потерять.
– Я... я хочу работать, – негромко, но твердо проговорила Карина. – Мне нужна работа!
– Обязательно будешь работать, – успокоил кузину Феликс. – Не расстраивайся. И, главное, не пугайся того, что я тебе сейчас наговорил. Просто имей все это в виду. Надеюсь, что когда-нибудь мы с тобой узнаем друг друга гораздо ближе, чем сейчас.
Не отрывая глаз от дороги, светский лев взял лежащую на коленях руку девушки и поднес ее к губам.
– Не бойся меня, Карина! Ты дрожишь, и совершенно напрасно, уверяю тебя. Я вовсе не большой и страшный волк. Просто кузен Феликс – любящий и заботливый родственник. И я собираюсь тебе помочь.
Девушка явно расслабилась и, откинувшись на спинку сиденья, начала спокойно смотреть вперед, на освещенную ярким светом фар дорогу.
Родители Карины погибли в авиакатастрофе, когда ей было всего семь лет. Она до сих пор помнила, как мама в последний раз поцеловала ее на прощание, видела счастливую улыбку и сияние огромных молодых голубых глаз.
– Мы вернемся всего лишь через недельку, детка, – пообещала она. – Хотим с папой вспомнить наш медовый месяц. Обязательно пришлю тебе и из Рима, и из Флоренции красивые открытки – и ты тоже сможешь увидеть самые прекрасные дворцы и парки. Так что хорошо себя веди и слушайся няню.
Такими оказались самые последние слова, которые малышка услышала от своей мамы.
Ну а потом уже последовал переезд в Лечфилд-парк – в этот огромный мрачный дом. Она была как в плену. Мир сузился: теперь уже его населяли всего лишь три человека – тетушка Маргарет, дядюшка Саймон и Сирил.
Карина почувствовала, как по коже пробежали мурашки. Если бы не Феликс, то всего лишь через пять дней она оказалась бы женой этого самого Сирила.
Родственники просто придавили ее, лишив воли и характера. Теперь уже девушка понимала это совершенно определенно. На нее не кричали, ее не ругали. Казалось, они даже ни к чему особенно и не принуждали. Метод оказался гораздо коварнее и действеннее: само собой предполагалось, что она мечтает всех их осчастливить – ведь по тысяче раз на дню Карине напоминали, и прямо, и косвенно, какую великую милость ей оказали, приняв в дом никому не нужную бедную девчонку-сироту.
Ночь за ночью Карина лежала без сна, размышляя, как же это все произойдет. Если бы можно было умереть перед этой ненавистной, невозможной свадьбой!
И вот в это отчаянное время вдруг и появился кузен Феликс, перевернув буквально все. Его собственный ужас и отвращение перед перспективой предстоящего замужества юной кузины и ее дальнейшей супружеской жизни с Сирилом оказались куда убедительнее всех тех аргументов и эмоций, которые теснились и в уме, и в сердце самой Карины.
Девушка сразу поняла, что именно такой и будет реакция на этот брак всех остальных людей – тех, кто живет за пределами Лечфилд-парка. Ведь на долгое время она оказалась совершенно изолированной от внешнего мира. Да, так отнесутся к этому странному браку нормальные, обычные люди – и мужчины, и тем более женщины.
Карина импульсивно обернулась к своему спасителю.
– Феликс, как же мне выразить свою признательность за то, что ты меня избавил от всего этого ужаса? Я... я думаю, что пока еще не готова... кого-то по-настоящему полюбить. Но если ты готов хоть немного подождать... – Девушка замолчала, покраснев от сознания силы своих переживаний и от собственной откровенности.
– Я же тебе уже сказал, малышка, что готов ждать до тех пор, пока все само не встанет на свои места. Придет время, и мы с тобой ближе узнаем друг друга. Ведь согласись, очень заманчиво и романтично начинать новую дружбу, да еще с человеком, который тебе так симпатичен, но о котором ты почти ничего не знаешь...
Левой рукой он обнял Карину за плечи.
– А вдруг... вдруг я не понравлюсь твоим друзьям? – со страхом спросила Карина.
– Трудно даже представить, что кто-то сможет устоять перед твоим обаянием! – рассмеялся Феликс. – Ты лучше посмотри на себя в зеркало...
Карина, не задумываясь, подчинилась. Достала из серого замшевого футляра небольшое круглое зеркальце с черепаховой ручкой и заглянула в него.
– У меня на лице какой-то непорядок? – забеспокоилась она. – Нос грязный?
– Посмотри на свое отражение, – повторил кузен.
Карина покорно посмотрела в зеркало. Из круглой рамочки на нее смотрел портрет совсем молодой девушки: голубые глаза в тени густых и пушистых черных ресниц – удивительное наследство, доставшееся от бабушки-ирландки, – маленький, слегка вздернутый носик, яркие, почти алые, четко очерченные пухлые губы, густые и пышные, пепельного оттенка светлые волосы, свободно обрамляющие нежные, почти зефирно-розовые юные щечки.
– Честно говоря, мне хотелось бы выглядеть хоть чуть-чуть солиднее!.. – искренне огорчилась Карина.
...Молодые люди ехали больше часа, потом свернули на боковую дорогу и, проехав сквозь красивые ажурные чугунные ворота, оказались на широкой парадной алее, ведущей к большому старинному каменному дому.
– Что, уже приехали? – с волнением спросила Карина.
– Приехали, – подтвердил Феликс. – Не бойся. Уверяю, что все будет хорошо.
– Если я окажусь здесь лишней, обещай, что тут же меня увезешь, – неожиданно настойчиво потребовала Карина. – Ведь смогу же я найти комнату в Лондоне и хоть какую-то работу? Не может быть, чтобы я уж совсем ни на что не годилась!
– Успокойся, – в очередной раз произнес одно и то же слово Феликс, – положись на меня и ничего не бойся.
Он остановил машину у парадного подъезда. На широких каменных ступенях тут же показался дворецкий.
– Добрый вечер, Трэверс! – словно доброго знакомого, приветствовал его Феликс. – Боюсь, что я опоздал дня на три!
– Это правда, сэр, – почтительно склонив голову, с достоинством ответил Трэверс. – Мадам очень расстроилась, получив от вас сообщение о неприятностях с машиной. Надеюсь, ничего серьезного? И главное, вы сами не пострадали?
– Все в порядке, Трэверс, спасибо. Всего лишь лопнула шина. Вы найдете вещи – и мои, и мисс Бёрк – в багажнике.
– Юная леди погостит у нас? – почтительно осведомился слуга.
– Именно так, Трэверс, – подтвердил Феликс.
Он по-хозяйски взял Карину под руку и повел ее вверх по ступеням в просторный прохладный холл
Девушка на ходу успела отметить искусно подсвеченные колонны и статуи, на бледно-зеленых стенах картины в золоченых рамах. А потом Феликс провел ее сквозь другую дверь, которую при их приближении услужливо открыл лакей, и Карина поняла, что оказалась в гостиной.
Это оказалась огромная высокая комната в стиле короля Георга III, с широкими закругленными наверху окнами, камином у дальней стены и обилием удивительной старинной мебели. Возле камина в каком-то необычайном золоченом кресле сидела дама.
Карина почему-то решила, что леди Холт должна оказаться старухой. Почему, она и сама не могла бы сказать. Но та женщина, которая, стремительно поднявшись, с радостным возгласом почти побежала им навстречу, выглядела необыкновенно молодо, во всяком случае – на расстоянии.
– Феликс! – воскликнула она. – Я уже почти занесла тебя в список без вести пропавших. Где же ты столько болтался, негодник? Я волнуюсь до безумия!
– Вот этого-то я и опасался, Жюли, – сказал он, одну за другой прижимая к своим губам холеные руки леди.
– Но ты ведь опоздал на целых три дня! Да, впрочем, это так на тебя похоже! – продолжала хозяйка. – А Картрайты ждать больше уже не могли. Они улетели обратно, в Америку, ужасно расстроенные, что так и не увидели тебя.
– Мне тоже очень жаль, – улыбнулся Феликс, – но ты же знаешь, что я всегда предпочитаю заставать тебя одну...
Леди Холт с интересом повернулась к маленькой незнакомке.
– А это кто? – спросила она.
– Моя кузина... Моя маленькая кузина Карина Бёрк. А привез я ее к тебе, Жюли, потому что она отчаянно нуждается в помощи и участии.
– Что ты говоришь! – Казалось, леди Холт не очень понравилось все то, что она услышала.
Феликс увлек изящную даму на диван и сам устроился рядом с ней.
– Ты должна сейчас меня внимательно выслушать, Жюли. Ведь только ты, с твоим добрым сердцем, способна почувствовать и понять все несчастья, которые довелось пережить вот этой девочке. Ее мать и отец погибли в авиационной катастрофе. С семи лет ее воспитывали тетя и дядя. А у них – умственно отсталый сын. О, конечно, они этого не хотят признать и не поставили его на соответствующий учет! Надо сказать, что внешне он действительно выглядит вполне прилично. Но то, что он ненормальный, это факт. Тело его нередко не подчиняется разуму, и тогда парня можно смело назвать по меньшей мере странным и отталкивающим.
– Да, звучит достаточно мерзко, – чуть брезгливо вставила леди Холт.
– Так и есть. Он и на самом деле мерзок, больше того – ужасен. И поэтому, думаю, ты сможешь понять, почему я не позволил своей кузине – хотя, по правде говоря, я и не видел ее с самого раннего детства – выйти замуж за это существо.
– Выйти замуж? Да как же ей могло прийти такое в голову? – воскликнула дама.
– Ее к этому принуждали, – продолжал свой рассказ Феликс, – вот почему я ее и увез. Вернее сказать, похитил и увез. Мы тайком выбрались из дома, едва только стемнело, и вот, как видишь, явились к тебе, чтобы спрятаться.
Леди Холт всплеснула руками.
– Господи, Феликс! Ты неисправим! Это все совершенно в твоем духе! Импульсивно, резко, без всякой мысли о последствиях! Я всегда говорила, что своим характером ты когда-нибудь непременно наживешь крупные неприятности!
– А ты поможешь мне из них выпутаться? – быстро отреагировал Феликс.
– Боюсь, что да! Ну и мальчишка! Ты прекрасно знаешь, что я ни в чем не смогу тебе отказать!
Феликс снова, на сей раз с глубоким поклоном, поцеловал руку хозяйки. Здесь уже от внимательного взгляда Карины не укрылось, что узкая рука дамы на самом деле вовсе не молода.
Девушка быстро, но пристально посмотрела на тщательно загримированное лицо кокетки, на ее шею: шесть нитей драгоценного жемчуга почти скрывали морщины. Да, волосы искусно, изысканно уложены – работа очень дорого парикмахера – и совсем не седые. Наверняка крашеные.
– Так что, ты приютишь малышку? Хотя бы до тех пор, пока мы не найдем ей работу? – поинтересовался Феликс.
– Ну разумеется! – Вопрос, казалось, даже удивил леди Холт. – Я же сказала, Феликс, что не в силах отказать тебе ни в чем. А потом, неужели ты считаешь, что я настолько черства, чтобы не помочь бедняжке всем, чем могу?.. Ну, подойдите же ко мне, милочка. – Леди Холт протянула Карине руку. – Вы должны рассказать свою историю. В любом случае вы еще слишком молоды, чтобы выходить замуж – за кого угодно, не говоря уж о подобном женихе! Скажи Трэверсу, чтобы он приготовил для малышки комнату, – обратилась она к Феликсу. – Боюсь, сегодня нам предстоит чересчур тихий вечер. Гарлэнд может появиться около половины восьмого; однако он и в этом не уверен. А очередные гости приедут лишь завтра. Ты не заскучаешь?
В ответе леди Холт явно не нуждались. Значительно улыбнувшись Феликсу через плечо, она легко направилась через всю комнату к коктейль-бару, чтобы налить своему молодому поклоннику виски. Тем временем Феликс воспользовался моментом и за спиной хозяйки ободряюще подмигнул Карине. Девушка вовсе не ожидала от него такого мальчишеского поведения и, не сдержавшись, негромко рассмеялась.
В этот момент деверь резко распахнулась, и в комнату вошел мужчина. Правда, сказать «вошел» – значит ничего не сказать о способе его передвижения. Сказать «ворвался» – и то было бы слабо. Но самое поразительное, что при этом он двигался вовсе не торопливо. Во всем облике Гарлэнда Холта, несомненно, присутствовала такая целеустремленность, такая всепоглощающая решительность, что каждому, кто видел его впервые, казалось, что человек этот обладает поистине вулканической силой и энергией.
– Гарлэнд! Все-таки ты сумел освободиться вовремя! – радостно воскликнула леди Холт от бара. – Это просто замечательно! Посмотри-ка, кто к нам явился с трехдневным опозданием!
– Привет, Феликс! – Гарлэнд Холт протянул гостю руку, однако лицо его не выразило особой радости.
– Привет, Гарлэнд. – Феликс ответил на рукопожатие. – Познакомься, это моя кузина Карина Бёрк.
Гарлэнд любезно пожал Карине руку. Его пальцы оказались теплыми и сильными.
– Я не мог видеть вас раньше?
– Я... нет, извините, я думаю, что нет, – едва не потеряв от страха дар речи, пролепетала Карина.
– Конечно, ты никак не мог ее видеть раньше, – ввязался в разговор Феликс, – она же к нам с неба свалилась – это совершенно романтическая история! Если у тебя есть свободная минута, то послушай...
– Кажется, я обращался к мисс Бёрк, – холодно прервал болтовню Феликса Гарлэнд. – Полагаю, мисс в состоянии и сама за себя ответить...
Карина растерялась. С какой это стати, подумала она, этот человек задирает перед ее кузеном нос?
– Нет... я думаю, что не имела чести видеть вас раньше, – едва слышно, но твердо проговорила девушка, в то же время настойчиво освобождая руку из плена большой руки Гарлэнда. Казалось, что он держит ее ладошку почти машинально, сам давно об этом забыв.
– Нет, вы ошибаетесь, – уверенно возразил человек-вулкан. – Ну-ка вспомните бал на Белгрэйв-сквер три года тому назад. Вы, в белом платье, вышли на балкон, едва закончился танец.
Он замолчал, словно давая собеседнице время, чтобы собраться с мыслями. Карина стояла, не в силах отвести от его огненного взгляда своих завороженных глаз.
– Там вы постояли с минуту, а потом вдруг воскликнули: «Ненавижу все это! Хочу домой!» Ведь это были вы, не так ли?
– Действительно, я вспоминаю, что говорила это, – неуверенно, едва слышно согласилась Карина.
Глава вторая
Карину проводили в отведенную ей комнату, и горничная быстро и умело распаковала ее чемоданы, не забыв положить на кровать вечернее платье. Девушка наконец-то осталась одна. С минуту она постояла, пытаясь обдумать все, что случилось за этот бурный, вместивший столько самых разных событий день. Она стремительно прошла по комнате к окну, отдернула штору и распахнула рамы. Было уже совсем темно; свежий ночной воздух ласково дотронулся до пылающего лица.
