Текст книги "Серебряная луна"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
– Это самозванец. Императору донесли, что на самом деле он не маркиз д'Ожерон.
– Невероятно! – воскликнул де Дюрье. – Маркиз приходится братом моей невесте. Мне нужны доказательства правдивости ваших слов, я не позволю вам оскорблять его беспочвенными подозрениями.
– Доказательства есть у императора, их предоставили герцогиня де Монестье и граф Меттерних.
– При чем тут австрийский посол?
– Это мне неведомо, месье, скажу только одно: император видел портрет настоящего маркиза д'Ожерона, и он ничуть не похож на господина, присвоившего имя и титул, – ответил капитан Этьен.
– Ну знаете ли, портреты часто грешат отсутствием сходства, – раздраженно бросил граф.
– Может быть, но в данном случае портрет настоящего маркиза д'Ожерона имеет одну характерную черту, которую неопровержимо подтвердило ведомство месье Фуше.
– И что же это за характерная черта? – осведомился граф.
– У маркиза только один глаз, – сказал капитан Этьен. – Другой он потерял во время дуэли, имевшей место пять лет назад в Вене.
На какое-то время воцарилась тишина.
– У моего гостя, безусловно, целы оба глаза, – растерянно пробормотал граф.
– Тогда позвольте нам сейчас же пройти в его спальню. Император приказал задержать его и без промедления доставить в Фонтенбло для выяснения личности.
– Разумеется; я не могу препятствовать вам в выполнении вашего долга, но буду просить вас вести себя как можно тише, – холодно произнес граф. – Я не хочу беспокоить свою будущую жену, и ей не надо знать, при каких обстоятельствах ее брат покинул замок.
– Утром вы безусловно придумаете, как объяснить его исчезновение, месье. – Капитан Этьен не удержался от сарказма.
– Лакей проводит вас. А теперь извините, господа, я занят важными, деликатными, безотлагательными делами.
Обменявшись натянутыми дежурными любезностями, они разошлись: граф – опять в часовню, а офицеры – наверх, к Арману.
А беглецы кинулись через вестибюль, где сладко зевал один только сонный лакей. Арман свалил его апперкотом, которому научился в спортивном клубе на Бонд-стрит. Во дворе, освещенные лунным светом, стояли три лошади, их держал под уздцы офицер. Оценив целенаправленную походку Армана, он потянулся к пистолету, но не успел выхватить оружие. Человек он был не очень крупный, Арман схватил его в охапку и перебросил через стену в ров. Рэв услышала, как он тяжело плюхнулся в воду, а Арман уже усаживал ее в седло. Он ловко вскочил на другую лошадь и сказал:
– Молюсь Богу, чтобы вы хорошо ездили верхом!
Рэв в ответ засмеялась:
– Вам будет трудно угнаться за мной!
Глава 12
Разводной мост, парк, открытое пространство поля – бешеная скачка без единого слова. Потом Арман свернул в лес. На полянке среди чащобы он остановил свою лошадь, прислушался, нет ли погони, и коротко спросил:
– Кто я?
– Англичанин, виконт Шерингем, – так же лаконично ответила она.
Он не удивился, помолчал немного и сказал бесстрастно:
– Значит, я англичанин! Мне следовало догадаться: ведь я не имею ничего общего с этими лягушатниками.
– Да, вы англичанин! – Рэв мгновенно вскипела.
– Тогда почему… – начал Арман, но слова не шли.
Он спрыгнул на землю и снял с лошади Рэв. Одно прикосновение – и Рэв забыла обиду. Она любит его, и пусть он делает и говорит что угодно, пусть злится, отталкивает ее, она все равно будет любить его до конца дней!
– Я хочу знать все! – твердо произнес он.
– Я бы давно вам все рассказала, если бы не боялась, что это ухудшит ваше состояние. Вам известно, что вы потеряли память, и если мой рассказ покажется вам невероятным, вы должны поверить мне на слово, потому что другой правды я не знаю!
– Рассказывайте все! – скомандовал Арман.
Вот тут Рэв заколебалась. С чего начать? Как она расскажет историю их любви этому незнакомцу с командным голосом? Нет, невозможно, совершенно невозможно упоминать о том, что произошло между ними в тот, первый вечер! Рэв не ожидала, что, когда придет пора рассказать Арману, кто он такой, у нее возникнут такие затруднения. Она никогда не считала их любовь умершей или остывшей, а просто… отложенной.
– Нам лучше бы не задерживаться здесь…
– Я жду! – резко подстегнул ее Арман.
Рэв горестно вздохнула:
– Однажды вечером я сидела на берегу озера в Вальмоне. Ко мне подошел человек, назвавшийся Полем де Фремоном. Он сообщил, что мой брат, которого я жду из Польши, убит в пьяной драке в Амстердаме. Потом… он оскорбил меня. Вы, должно быть, услышали мой крик и заставили де Фремона отпустить меня, а когда он повернулся и увидел вас, то воскликнул: «Ба, да это же Шерингем! Какого черта ты здесь делаешь?» Он решил, что вы шпион, и сказал: «Странное занятие для сына премьер-министра Англии!» По-видимому, вы знали друг друга, вместе учились в Итоне и Оксфорде. Вы обвинили де Фремона в смерти своего друга, и он не отрицал. Потом… вы дрались на дуэли. Поль де Фремон выстрелил раньше положенного, но вы, кажется, готовы были к этому и каким-то чудом увернулись от пули, но в ответ прострелили ему грудь. Он упал. Вы бросились к нему на помощь, а он вытащил из кармана нож и ударил вас. Я приказала слугам перенести вас в шато и послала за врачом.
– И почему же вы так поступили? – спросил Арман.
– Вы же были ранены, когда пытались спасти меня! Я решила, что это самое малое, чем я могу отплатить вам!
– Но вы ведь знали, что я англичанин, враг ваших соотечественников?
– Да, да! Но я также знала, что вы назвались Арманом де Сегюри и остановились в гостинице Сен-Дени!
– Откуда вы это знали?
– Мы с вами встречались раньше.
– Когда?
– Однажды… однажды вечером. Вы гуляли в моем парке. Мы разговорились. Вы сказали, что вы путешественник, француз. А потом, когда появился де Фремон, вы бросились защищать меня. Я обязана была спасти вас, вот и выдала за своего брата! Я действовала, повинуясь сиюминутному порыву, не рассуждая!
– И зная, что я шпион, вы позволили мне встретиться с императором, позволили отправиться с вами в Фонтенбло и даже стать адъютантом Наполеона Бонапарта? Признаюсь, необычное поведение для француженки!
Рэв наклонила голову.
– Да, – прошептала она. – Это, должно быть, выглядит… необычно.
Арман одним шагом пересек разделяющее их пространство и, взяв ее за подбородок, повернул к себе.
– Вы говорите мне не всю правду, – с упреком произнес он. – Что за необходимость увиливать, лгать и скрывать правду о человеке, который в любой момент может убить вашего императора!
Рэв заставила себя посмотреть ему в глаза. Она удивлялась, почему он не прочел в ее взгляде любовь, всецело заполнявшую ее существо.
– Я была уверена, что вы на это не пойдете, – ответила она. – Это был бы поступок, недостойный джентльмена.
Он почти грубо оттолкнул ее.
– Откуда вам знать, что может совершить шпион в чужой стране?
Вдруг вдалеке раздался какой-то звук. Может быть, просто ветка треснула, но Рэв сильно вздрогнула.
– Может быть, в путь? Ведь вы узнали тайны императорского совета, а император уже знает, что вы не тот, за кого себя выдаете. Или вы считаете, вашей жизни ничто не угрожает?
– Вы правы, – ответил Арман. – Поехали.
Он подсадил ее в седло, и они снова тронули лошадей. Когда они двигались по темной лесной тропинке, Рэв спросила:
– Куда мы едем?
– Я думал об этом, – сказал Арман. – На север отсюда Вальмон. Там я смогу оставить вас на попечение Антуанетты.
– Как – оставить? – с ужасом вскрикнула Рэв. – Но, Арман, вы не понимаете! Ведь император все равно заставит меня стать женой де Дюрье!
– Едва ли, – ответил Арман. – Да и куда еще я мог бы вас отвезти?
– Возьмите меня с собой! – умоляюще сказала Рэв. – Возьмите туда, куда поедете сами!
– Невозможно, – ответил он. – Я должен вернуться в Англию и все о себе выяснить. В любом случае толку от меня во Франции больше не будет. Меня преследуют, и любой верный француз выдаст меня властям. Весь вопрос в том, кто кого перехитрит: собаки или лиса. Меня эта мысль забавляет, потому что за себя я не боюсь; если меня схватят, такая смерть, полагаю, не хуже, чем любая другая! Но вас надо спасти! Мне не на кого вас оставить, кроме Антуанетты.
– Ни Антуанетта, ни кто-либо другой меня сейчас не защитит, – ответила Рэв. – Даже если допустить, что после всего случившегося граф откажется от меня, то как вы думаете, каково будет мне, когда станет известно, кто вы такой? Я дала вам убежище, я ручалась за вас, я умышленно лгала… не только вам, но самому императору!
– Вы всегда можете сказать, что ничего не знали: я назвался вашим братом, а вы мне поверили, – предложил Арман.
– И мне поверят? Да?
Он ничего не ответил, и долгое время они ехали молча. Арман выбирал заросшие, труднопроходимые тропы, искусно избегая открытых мест и деревень. По счастью, лошади были свежие: по-видимому, капитан Этьен сменил их перед обратной дорогой.
Молчание угнетало Рэв, но пока ей не оставалось ничего другого, как утешаться мыслью, что она посеяла в нем сомнения. Природное благородство не позволит ему возложить на одну нее ответственность за обман, который она задумала ради него!
Наконец Арман заговорил:
– Ох, не знаю, не знаю… Не могу я оставить вас на растерзание вашему драгоценному императору! Но если я возьму вас с собой, а меня схватят, вам придется еще хуже.
– И все же я готова рискнуть! – обрадовалась Рэв. – Позвольте мне поехать с вами, Арман!
– Куда? Стоит ли полностью доверять мне? Что вы обо мне знаете, если я сам ничего о себе не знаю? Вы утверждаете, что я виконт Шерингем. Буду откровенен и признаюсь, что это имя мне знакомо, но я не могу связать его с чем-то реальным и конкретным. Правда, Англия с каждым днем представляется мне все отчетливей, но я так и не вспомнил ни отца, ни родных, ни друзей! Наполеон Бонапарт мне более знаком, чем король Англии, если он вообще существует. Разумно ли отдавать свою судьбу в руки такого человека, как я? Предположим, нам повезет, мы уйдем от преследователей и попадем в Англию, а там обнаружится, что я бродяга, нищий или вор? Что вы будете делать?
«Любить тебя, вот что», – сказала себе Рэв, не смея произнести это вслух.
Арман повернул голову и насмешливо спросил:
– Ну как, напугал я вас, наконец?
– Меня ничего не пугает, кроме мысли о браке с графом де Дюрье, – ответила она. – Ах, Арман, я не верила, что в мире существует такое зло!
– Думаете, Наполеон не знает, с кем имеет дело?
– Вы же видели императора. Ему нужны только победы. Если граф предсказывает благоприятный исход битвы и оказывается прав, я уверена, что император не станет вникать в подробности его личной жизни. Триумф! Правитель, который ради этого приносит в жертву жизни миллионов своих соотечественников, не интересуется сердцами и душами людей.
Арман кивнул:
– Тут вы правы. Орел, парящий в небе, озабочен только своим полетом.
У Рэв сжалось сердце: ей вспомнилось, как Арман беседовал со старой герцогиней, и та сказала что у любви орлиный полет, орлиные крылья. Тогда Рэв верила, что Арман принес ей именно такую любовь – неистовую, сильную; однако с тех пор произошло так много событий… Что будет с ней, если по приезде в Англию окажется, что он женат или что у него есть другие женщины, которые значат для него больше? Если он бросит ее, без пенни в кармане, без друзей, в чужой стране, вернется к жизни в своем кругу и забудет о самом ее существовании?
Рэв коротко приказала себе: не смей поддаваться дурным предчувствиям и заранее паниковать. Скорее всего, они вообще не попадут в Англию, а если ему суждено умереть, она умрет тоже. Где-нибудь в вечности они опять будут вместе.
– Надо поторопиться, – сдержанно сказала она. – До побережья далеко, а еще нужно решить, как добраться до Англии, где мы будем в безопасности.
Арман тронул ее руку.
– Мне нравится ваше мужество, – сказал он, и она зарделась, словно от изысканного комплимента.
Они проехали еще час, пока не взошло солнце. На вершине холма Арман остановил свою лошадь. Вдали виднелось несколько деревень, белые дороги лентами прорезали возделанные поля.
– Надо найти хорошее место в лесу и переждать там до вечера.
– Зачем же ждать, – опять испугалась Рэв.
– Нельзя попадаться людям на глаза, это глупо! – ответил он. – Кроме того, все равно надо выспаться, так почему не сейчас?
Он оглядел окрестности и протянул вперед руку:
– Видите того человека? Вон, скачет к деревушке. Может быть, это врач, вызванный к умирающему, или священник с последним причастием, может быть, человек опаздывает на работу, а может, любовник мчится к своей возлюбленной. Да кто угодно и мало ли какие у него дела. А вдруг он послан предупредить граждан Франции, что среди них есть чужой, тот, кто присвоил себе имя маркиза д'Ожерона, англичанин, имевший дерзость узнать секреты самого императора!
Арман говорил легким тоном, но глаза были серьезны.
Рэв спокойно согласилась:
– Давайте переждем здесь. А ночью поедем в Вальмон и в дом войдем из сада. Если там уже солдаты, они нас не заметят, потому что у меня там с детства есть свои тайные пути.
В глубине небольшого леска деревья стояли густо, а молодая поросль давала путнику надежное убежище от любопытных глаз. Земля была покрыта упругим ковром из сосновой хвои и мха – роскошное ложе! Они привязали лошадей, Армян принес им с опушки несколько охапок сочной травы.
Рэв постелила свою бархатную накидку и легла. Как же она устала! Пока Арман занимался лошадьми, она подумала, что самое время поговорить, и забормотала невнятно:
– Я хотела… вам кое-что… сказать…
– Спать! – мягко приказал он. – Вот проснетесь, и я выслушаю все, что вы хотите мне сказать.
Но она уже почти не слышала. Сон окончательно захватил ее в свои сети, она уловила тот божественный миг, когда человека, словно на облаке, относит в счастливое забытье…
Арман стоял и смотрел на нее. Он тоже устал, но, глядя на ее закрытые глаза, нежный рот, темные вьющиеся волосы над белой шеей, думал только о ней: как она молода и беззащитна. Еще раз он подошел к опушке: пока все спокойно вокруг; потом, вернувшись к спящей Рэв, лег на некотором расстоянии от нее и закрыл глаза.
Проснувшись, Рэв не сразу сообразила, как она сюда попала и почему. День шел на убыль, тени деревьев падали на восток, а от земли струился жар, как после долгого солнечного дня. Арман еще спал, положив голову на свой дорожный плащ. Рэв некоторое время смотрела на него, потом тихонько встала и отошла дальше в лес, туда, где раньше заметила крошечный журчащий ручеек. Прохладная, свежая вода текла из-под скалы. Попив из родника и вымыв лицо, она почувствовала, что готова противостоять любым преградам. Правда, пожалела, что у нее нет с собой зеркала и гребешка, чтобы не выглядеть пугалом перед Арманом.
Подумав о нем, она тотчас же услышала его встревоженный голос:
– Рэв, Рэв, отзовитесь!
– Я рядом! – крикнула она и помчалась к нему.
Он хотел было протянуть руки ей навстречу, но что-то удержало его.
– Я волновался за вас, – признался он. – Проснулся, а вас нет…
– Просто ходила к роднику – попить и умыться.
Обычные слова, и что в них такого особенно радостного, что взволновало обоих?
– Вы в порядке? – без всякой необходимости спросил он.
– Вполне, я хорошо отдохнула, – сияла она. – Спала как будто бы в Вальмоне, у себя в постели, а где-то рядом верная Антуанетта!
– Мне следовало бодрствовать, чтобы защитить вас от всех возможных и невозможных врагов, а я, негодный, проспал целый день!
– И прекрасно! Зато мы чудесно отдохнули. Кроме того, если бы мы не спали, нас обоих замучил бы голод!
– Есть хочу, как волк, – прорычал Арман. – Вы, наверное, тоже?
– Я могу потерпеть до Вальмона, – ответила Рэв и, взглянув на закатное солнце, спросила: – Когда выступаем в поход, мой командир?
– Попозже, – усмехнулся Арман. – А пока я тоже вымоюсь и попью.
Он зашагал к ручью. А Рэв подняла с земли его плащ, отряхнула и принялась расправлять замятые места, конечно безуспешно. От него исходил запах сосновых иголок и тонкий, характерный запах Армана. Она глубоко его вдохнула и зарылась лицом в мягкую ткань. Если он не вспомнит, что любил ее, пусть полюбит снова! Когда он привыкнет к мысли, что она ему не сестра, между ними опять возникнет та магнетическая атмосфера, в которой мужчина и женщина так остро ощущают присутствие друг друга.
– О господи, пусть он снова полюбит меня, – молилась Рэв, уткнувшись в плащ Армана.
…Только в одиннадцать часов вечера они прибыли в Вальмон. Приближаясь к местечку Сен-Дени, они не заметили солдат, но на всякий случай обогнули деревню стороной и подъехали к шато с севера, где, как казалось Арману, их менее всего ожидают. Лошадей оставили в поле, за оградой.
В доме было темно. Дом стоял залитый лунным светом, большой, пустой и очень одинокий, словно жизнь покинула его и все о нем забыли.
– Антуанетта, наверное, уже в постели, – шепнула Рэв. – Мы поднимемся по боковой лестнице: вдруг все-таки в доме засада.
Арман только кивнул. Они уже условились, что будут разговаривать только в случае крайней необходимости. Рэв показала на окно, Арман за несколько секунд управился со старым, разболтавшимся засовом. Открыв створки, он перелез через подоконник и исчез во тьме. Вскоре в замке повернулся ключ, и перед ней открылась дверь. Она крадучись вошла в собственный дом.
В коридоре сырость и духота. Нигде ни огонька, ни звука голоса. Все на ощупь: коридор, лестница. Наверху тоже полная тишина. Но из-под двери комнаты Антуанетты пробивалась узкая полоска света. Рэв молча постояла, прислушиваясь, потом осторожно, кончиками пальцев поскреблась в дверь.
– Войдите!
Антуанетта сидела в кресле-качалке, искусными стежками вышивая льняную сорочку, предназначенную, как легко было догадаться, в приданое Рэв. Оки сразу бросились обниматься.
– Ах, Антуанетта, слава богу, ты здесь!
– Детка моя, милая, что случилось?
– У нас беда! – сказала Рэв. – Ах, Антуанетта, мы в опасности, в огромной опасности, только ты можешь нас спасти!
– Что за опасность? – Антуанетта уже взяла себя в руки и задала этот вопрос Арману.
– Граф Дюрье – сумасшедший, – коротко пояснил Арман. – Ей нельзя выходить за него. Кроме того, мне сообщили, что я не маркиз д'Ожерон, а англичанин, посланный сюда, чтобы собирать информацию о врагах моей страны.
Антуанетта побледнела, но не проронила ни слова.
– Мы видели, как граф служил черную мессу, Антуанетта! – не дождавшись реакции, пробормотала Рэв. – Это было зло, порочное, ужасающее; а когда мы уже собирались убежать из замка, из Фонтенбло приехали офицеры арестовать Армана. Императору донесли, что он мне не брат, а узнали об этом, потому что настоящий Арман д'Ожерон уже пять лет как одноглазый!
Антуанетта по-прежнему молчала. Она не отрываясь смотрела в лицо Арману, словно спрашивала его о чем-то еще. Арман ответил очень просто:
– Нам нельзя задерживаться здесь. Нужны свежие лошади и еда в дорогу. Рэв со вчерашнего обеда ничего не ела.
Так. Уже какая-то ясность. Антуанетта начала действовать.
– Сидите здесь, я принесу вам еды и бутылку вина. А подробности потом.
Антуанетта взяла свечу и, открыв дверь, вышла из комнаты. Когда в коридоре стихли ее шаги, Рэв прошептала:
– Она отважная. Когда грозит опасность, она всегда такая. И практичности ей не занимать. Она ничего не сказала, но я знаю, что ей больно, потому что она любит меня.
– Понимаю, и мы обязаны посоветоваться с нею, что для вас лучше, – рассудительно заметил Арман.
– Я уже это знаю, – спокойно ответила Рэв.
Она встала с кресла, подошла к туалетному столику, сбросила на постель дорожную накидку, взяла гребень, причесалась. В белом вечернем платье она вертелась у зеркала, как беззаботная девочка перед балом. Арман молча смотрел на нее.
– Вы… уверены? – спросил он, когда она, светясь улыбкой, повернулась к нему.
Она поняла, о чем он.
– Если вы не возьмете меня с собой, я поеду следом за вами, – ответила она. – Я не могу остаться здесь, и во всей округе мне не к кому обратиться, чтобы спрятаться от графа и от мести императора.
Вошла Антуанетта с тяжелым подносом в руках.
– Я разбудила Жака, – сказала она. – Он сразу пошел к фермеру Баруа, чтобы седлал двух лучших лошадей и поставил их в сарае за дальним озером. Через полчаса все будет готово. Но сначала вы должны поесть, дети.
Она выложила на стол жареную курицу и половину окорока, аккуратно порезала свежий хрустящий хлеб.
– Я только сейчас поняла, как сильно проголодалась! – ахнула Рэв, схватив большой кусок хлеба.
Арман ее поддержал:
– А я так хочу есть, что даже не могу говорить!
– Если это попытка остановить меня, то вам это не удастся, – парировала Рэв. – Я всегда умела болтать и есть одновременно, правда, Антуанетта?
– Ах, дитя мое, моя малышка! – всхлипнула вдруг Антуанетта. Она села в кресло, глаза ее наполнились слезами.
Рэв вскочила и взяла ее за руку.
– Не горюй, ну что ты. Я счастлива, очень счастлива, а ведь ты только этого мне и желала, правда?
Они встретились взглядами, и няня поняла: той девочки, которую она лелеяла и оберегала, больше нет. Перед ней стояла цветущая женщина – любящая и любимая.
– Значит, так тому и быть! – чуть слышно прошептала Антуанетта.
Рэв чуть заметно кивнула, они только сжали пальцы друг другу, и обеим стал ясен смысл непроизнесенного.
– Мне нужно взять золото, которое вы спрятали для меня в тайнике! – сказал Арман, наливая себе вина. – А если бы нам удалось найти карту, было бы просто прекрасно! Как вы думаете, есть ли в доме карта?
– Есть, она там же, где тайник. Если вы уже насытились, я вас провожу, месье!
– Вы позволите нам взять остаток окорока с собой? – спросил Арман. – И заверните его так, чтобы он поместился в мой седельный мешок! Пока мы не отъедем на расстояние хотя бы двух дней езды отсюда, нам небезопасно появляться в деревнях.
– Я все приготовлю, пока вы будете собираться! Идемте со мной, месье!
Антуанетта повела Армана по коридору, а Рэв, взяв свечу, побежала в свою спальню.
Там все оставалось по-прежнему, как в тот день, когда она уехала в Фонтенбло. Постель была застелена покрывалом с гербом семьи Вальмон и монограммой Рэв. Она поставила свечу на туалетный столик и достала из шкафа голубое батистовое платье, которое необыкновенно ей шло. Несколько минут на переодевание – и Рэв засмеялась от радости, что Арман увидит ее такой красивой. Так: дорожный плащ, запасная смена белья, туалетные принадлежности. Она успела сложить все еще до того, как услышала шаги Армана.
– Как вы быстро! – похвалил он. – Мне бы тоже надо переодеться.
– Уж точно! Вряд ли эти бриджи и атласный камзол годятся для путешествия.
– Ваша одежда, в которой в ту ночь вы появились здесь, лежит на кресле в вашей спальне, месье! Я ее вычистила и приготовила, чтобы завтра уложить, – сказала Антуанетта.
– Как хорошо будет снова надеть все свое! – улыбнулся Арман. – Уверяю вас, платье маркиза чертовски неудобно!
Как только Арман ушел к себе, Антуанетта вопросительно взглянула на Рэв, и они крепко обнялись.
– Я люблю его! Ты, конечно, догадалась! Но представляешь, он забыл, что был влюблен в меня до ранения! Я не могла сказать тебе, кто он на самом деле, потому что боялась, что ты не позволишь мне помогать ему. Он любил меня, но поверил, что я его сестра!
– Я догадывалась, что все не так просто, но не доверилась своему чутью. Странно, что вы вдруг так стали беспокоиться за брата, которого никогда не видели, да и не жаждали увидеть! Теперь все встало на свои места, – спокойно высказалась Антуанетта.
– Ты можешь передать заботу обо мне Арману, даже если он забыл, что любит меня, Антуанетта! Он для меня единственный мужчина в мире, сейчас и навсегда!
– Да, я знаю, что ему можно доверять, – к удивлению Рэв, ответила Антуанетта. – Он порядочный человек, каково бы ни было его настоящее имя. Поэтому я позволю ему увезти вас, детка… молю Бога, чтобы в безопасное место!
– Ах, Антуанетта, мне будет не хватать тебя, но, когда мы доберемся до Англии, я пошлю за тобой! Ты приедешь ко мне?
– Даже если придется вплавь переправляться через Ла-Манш!
Рэв улыбнулась сквозь слезы, и тут раздался грохот в дверь – даже стекла задребезжали.
– Именем императора, откройте! – заорал кто-то у входа.
– Господи, мы опоздали!
Рэв чуть слышно выдохнула эти слова. Это конец! Но Арман уже бежал по коридору.
– Как нам выйти отсюда? – спросил он Антуанетту.
– Через садовую калитку! – быстро ответила Рэв.
Антуанетта схватила со стола свечу.
– Нет, дом, конечно, окружен! Но способ есть: через тайный ход под озером!
– Ну так вперед! – поторопил Арман.
Опять раздался стук в дверь, старик Жак выполз из буфетной и зашаркал к входной двери.
Держа свечу высоко над головой, Антуанетта повела Рэв с Арманом в другую часть дома по длинному коридору, который заканчивался ступенями, ведущими, по-видимому, в подвал. Спускаясь, Рэв тоже вспомнила потайную дверь в подземный ход. Кажется, совсем недавно, уцепившись за руку Антуанетты, она проделала тот же путь, плотно сжав губы и стараясь не закричать от страха, когда толпа пришла за ее отцом.
Внизу Антуанетта вынула из-под кирпича ключ и вставила его в замок. Он проржавел и поддавался туго. В ожидании Рэв нашла руку Армана. Он крепко сжал ее ладонь, это утешило и успокоило ее, как много лет назад родная близость Антуанетты.
