Текст книги "Голубоглазая ведьма"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
– Я не знаю, кто убил дедушку и зачем. Но теперь убийца подбирается ко мне! – сказала Идилла. – Меня тоже хотят убить! – Девушка перешла на шепот.
Маркиз мысленно признавал ее правоту. Ночное происшествие могло иметь единственное разумное объяснение. Убийца узнал, что Идилла осталась жива, И стремится во что бы то ни стало избавиться от опасной свидетельницы – из страха перед разоблачением.
Маркиза удивляло одно: почему подосланные в замок преступники затеяли это нелепое похищение? Куда проще было бы без шума разделаться с девушкой в ее спальне!
«С другой стороны, – подумал маркиз, – в Англии, вероятно, не так легко нанять убийцу. С каждым годом число насильственных преступлений растет, и схваченные злодеи не могут рассчитывать на снисхождение. Убийц отправляют на галеры, откуда нет спасения».
Очевидно, джентльмен с правильной речью заплатил каким-нибудь отпетым негодяям, чтобы те выкрали Идиллу и доставили ее в условленное место. А там уж он собирался расправиться с девушкой собственными руками.
Маркизу показалось, что он стоит на пороге разгадки. Замысел преступника стал ему ясен. Непонятны были лишь мотивы злодеяния.
В отношении личности убийцы у маркиза возникли смутные предположения, но они были столь чудовищны, что, не имея убедительных доказательств, он и сам не решался в них поверить.
Решив дать своей бедной гостье покой после минув-тих треволнений, маркиз не стал делиться с ней своими домыслами.
Между тем дрожь Идиллы унялась, девушка, облегчив душу рассказом о страшных событиях, постигших ее, заметно ободрилась.
– Завтра мы сможем кое-что про вас узнать, – пообещал маркиз. – А сейчас прошу вас попытаться заснуть. Не отдохнув как следует, вы не сможете мне помочь, а я никак не обойдусь без вашего участия.
– А что я должна делать? – робко спросила Идилла.
– Я намерен передать преступников в руки правосудия. При этом я имею в виду не только пару мелких негодяев, которые, действуя по чужой указке, забрались сегодня в мой дом, но и того злодея, что стоит во главе этого поистине дьявольского заговора, – решительно пояснил маркиз.
– И я могу оказаться в этом полезной? – взволнованно воскликнула Идилла.
Судя по всему, она была несказанно обрадована такой возможностью.
– Ваша помощь совершенно необходима, и я уверен, что вы справитесь. Поэтому-то я и хочу, чтобы вы как следует отдохнули. Но вам, наверное, будет страшно оставаться одной. Я побуду здесь до утра, прилягу на том диванчике.
– Однако вам будет неудобно, – возразила Идилла.
– Мне приходилось довольствоваться и более суровыми условиями, – заметил маркиз. – Не забывайте, я ведь служил в армии. Если захотите, я как-нибудь расскажу вам про свои военные годы. Но сейчас вам пора засыпать. Жаль, что я не умею петь колыбельные песни.
Заметив, что девушка колеблется, маркиз предложил:
– Если хотите, я могу вызвать няню. Однако, боюсь, добрая старушка потребует столь пространных объяснений, что не даст вам сомкнуть глаз до рассвета. Будет куда благоразумнее, если вы позволите остаться с вами мне.
– Я сама буду рада, если вы побудете со мной! – просто сказала Идилла.
– Вот и договорились, – удовлетворенно кивнул маркиз.
Подавив желание поцеловать Идиллу, маркиз поднялся, помог ей получше укрыться и задул свечи.
Затем он попытался как можно удобнее устроиться на миниатюрном диванчике, стоявшем возле камина. Во избежание лишних расспросов молодой человек рассчитывал покинуть свой пост, едва забрезжит рассвет, задолго до того, как няня придет проведать свою подопечную.
В бытность офицером маркиз научился засыпать в походных условиях усилием воли. Он постарался применить это умение и теперь, запретив себе раздумывать о происходящих событиях. Он лишь напомнил себе, что обязан проснуться бодрым и полным энергии, чтобы как можно быстрее положить конец замыслам неизвестного преступника.
Тайна, окружавшая Идиллу, начала проясняться. Маркиз был полон решимости отправить на галеры убийцу, даже если ради этого ему придется поставить на карту собственную жизнь.
Наутро пойманные накануне злоумышленники предстали перед маркизом в весьма плачевном состоянии. Небритые, всклокоченные, с лицами, перепачканными землей и кровью, до смерти перепуганные, они являли собой самую неприглядную картину.
Однако жалкий вид негодяев ни у кого не вызывал сочувствия.
Как и предполагал маркиз, они почти ничего не могли рассказать.
Оба злодея прибыли издалека, из трущоб Шордича. Там с ними разговорился один благородный джентльмен, пригласил их в трактир, угостил вином.
Джентльмен рассказал, что по уши влюбился в одну девицу, а родители ни в какую не хотят о нем и слышать. Вот он и попросил похитить девушку, дескать, красавица-то будет не против, а сопротивляться станет лишь для приличия. Пообещал заплатить по десять фунтов каждому!
Джентльмен в точности рассказал, что им надо делать. Девушке надлежало засунуть в рот кляп, связать ее и спустить вниз из спальни, расположенной на втором этаже. Благородный господин снабдил их всем необходимым: дал лестницу, веревку, повозку с лошадьми, даже платок для кляпа.
– А куда вы должны были доставить девицу? – спросил маркиз.
– В Лолинг-Крик, ваша милость, – хором ответили негодяи.
Им очень хотелось чистосердечным признанием заслужить снисхождение маркиза, чтобы тот походатайствовал за них перед шерифом. Правда, маркиз не оценил их вынужденную откровенность. Он был уверен, что, когда приедет шериф, мужчины расскажут ему то же самое.
Вскоре приехал полковник Трамбл. Он распорядился препроводить преступников в Хелмсфордскую тюрьму, где им предстояло дожидаться суда.
Маркиз пригласил шерифа в библиотеку, где поведал представителю местной власти всю загадочную предысторию ночного происшествия.
– Преступник действовал очень осмотрительно, милорд, – сказал полковник Трамбл, выслушав рассказ маркиза. – Похитить девушку – лучшее, что он мог сделать в своем положении. Обратите внимание, что он каким-то образом выяснил, где она находится. Разумеется, вся округа знала, что вы приютили у себя колдунью. Слухи об этом дошли и до меня. Однако, чтобы совершить похищение, он должен был ориентироваться во внутреннем расположении замка. Очевидно, он следил за ней, скорее всего подкупив кого-то для этой гнусной цели.
– Я совершенно уверен, что за спиной двух негодяев стоит кто-то третий. Это человек умный и безжалостный. Но кто он и что ему нужно?
– Мне кажется, что для организации подобного преступления одной ненависти недостаточно. Что-то наводит меня на мысль о корыстных интересах преступника, – заметил маркиз.
– Похоже, милорд, что ваша версия основывается не только на догадках. Может быть, у вас есть какие-то веские доводы?
– Пожалуй, вы правы, – согласился маркиз. – К сожалению, мои соображения лишены убедительных доказательств. Это действительно не более чем догадки. У меня нет доказательств, но я совершенно уверен, что со временем сумею их найти. А собрав необходимые улики, я непременно отправлю на галеры злодея, убившего старого викария и чуть не расправившегося с его внучкой. Пока же я сообщаю вам свои соображения строго конфиденциально.
– Что же вам известно, милорд? – спросил полковник Трамбл.
И маркиз поделился с шерифом своими предположениями.
Они провели за обсуждением обстоятельств этого отвратительного преступления не менее полутора часов, после чего маркиз проводил шерифа до парадного подъезда.
– Рад был познакомиться с вами, милорд, – сказал полковник Трамбл. – Должен вам заметить, мне очень приятно, что вы решили пожить здесь. Я всегда восхищался этим замком и надеялся, что в один прекрасный день он откроет свои величественные двери перед законным владельцем.
– Теперь я чувствую, что столь длительное отсутствие было большим упущением с моей стороны, – ответил маркиз. – Пожалуй, я слишком долго не приезжал сюда, так как во мне были слишком живы представления о проведенных здесь детских годах. Я боялся, что, вернувшись в Эссекс, лишу себя тех счастливых воспоминаний.
– И вы оказались правы?
– Напротив.
– А как вы, лондонский джентльмен, проводите время в здешней глуши? – полюбопытствовал Трамбл.
– Езжу по своим имениям, заново знакомлюсь с людьми...
– И вы не скучаете?
– О, напротив! – воскликнул маркиз. – Я узнал много интересного и поучительного.
– В таком случае вы, вероятно, будете заглядывать к нам и впредь, – выразил надежду шериф. – Не сомневаюсь, Роджер Кларк уже похвастался вам, что в этом году здесь небывалый выводок птиц.
Маркиз довольно улыбнулся:
– Я уже предупредил Кларка, чтобы ждал меня к сентябрю. Надеюсь, вы составите мне компанию на охоте и сделаете со мной несколько выстрелов.
– Буду счастлив принять приглашение вашей милости, – с достоинством сказал шериф.
Отъезжая на своем элегантном экипаже, украшенном шерифской эмблемой, полковник Трамбл на прощание заговорщически улыбнулся маркизу.
Освин Олдридж, проводив шерифа, направился вверх, в комнату Идиллы.
Девушка, закутанная слишком тепло для столь жаркого дня, сидела на балконе. По выражению ее лица маркиз догадался, с каким нетерпением она ожидала его появления с новостями.
– Что произошло? – воскликнула она. – Я думала, вы совсем про меня забыли и никогда здесь не появитесь!
– К несчастью, мне почти нечего вам рассказать, – признался маркиз.
Усаживаясь подле нее, он с удивлением заметил, что перипетии предшествующей ночи почти не сказались на внешности его гостьи. Идилла превзошла бы свежестью и майскую фиалку.
Маркиз, при своем немалом опыте общения с женщинами, с первого же взгляда мог сказать, доставляет ли его присутствие удовольствие даме. И теперь, заметив в глазах юной девушки радостный блеск, обратив внимание на нежный изгиб улыбающихся губ, легкий румянец на девичьих щеках, он сразу оценил ее простосердечное восхищение его подвигами и привязанность к спасителю, оказавшемуся теперь, пожалуй, единственным близким ей человеком на этом свете.
– Я начну свой рассказ лишь после того, как узнаю, как вы спали и каково ваше сегодняшнее самочувствие, – решительно объявил маркиз.
Идилла скороговоркой заверила маркиза, что она прекрасно выспалась и чувствует себя бодрой и полной сил.
Взглянув через плечо на окна комнаты, он убедился, что няни там нет, и, следовательно, их разговор останется между ними.
– Когда я оставил вас сегодня утром, вы спали как невинный младенец и даже улыбались во сне. Я был настолько самонадеян, что подумал, не я ли являюсь предметом ваших девичьих грез.
Идилла слегка зарделась.
– Теперь я припоминаю, что, пожалуй, вы и правда мне снились. Я только сейчас об этом вспомнила.... потому что, когда я проснулась... все мои страхи прошли.... Но зато я была... счастлива... как никогда.
– А теперь вы тоже счастливы? – настаивал маркиз.
– Да, потому что вы со мной! – Светское кокетство было совершенно чуждо этой девушке, выросшей в сельской глуши. – Мне показалось, что я ждала вас целую вечность!
– Разлука показалась долгой и мне, – задумчиво ответил маркиз, которого не только восхищала, но и смущала безыскусная искренность Идиллы, столь странная с точки зрения завзятого денди. – Но я медлил намеренно. Во-первых, вам надо было одеться, во-вторых, я должен был переговорить с шерифом.
– Вы рассказали ему про моего дедушку?
– Он уже знал об этом происшествии. Шериф получил официальное сообщение об исчезновении викария, однако он почему-то воспринял эти сведения без должной серьезности. По его словам, с духовными лицами подобное случается довольно часто: их могут вызвать для исполнения треб в отсутствие родственников, они могут задержаться, но в итоге, разумеется, всегда возвращаются домой.
– Да, такое случалось, – кивнула Идилла.
– А теперь шериф откомандирует одного из своих чиновников в приход, – продолжал маркиз. – О случившемся будут уведомлены прихожане, дом вашего дедушки будет заперт, чтобы оттуда ничего не похитили.
– Я уверена, что никто из соседей не станет красть что-то из дедушкиного дома, – возмутилась Идилла.
Девушка замолчала, не решаясь задать следующий вопрос, но, помедлив, все-таки спросила изменившимся голосом:
– А что, тело дедушки уже нашли?
– Пока нет, но шериф собирается объявить розыск. Как вы знаете, прилив мог унести тело в море, в этом случае оно может быть выброшено на противоположный берег.
– Я понимаю, – едва сдерживая слезы, прошептала Идилла.
– Я хотел бы задать вам один вопрос, – решительно сказал маркиз. – Где ваш дедушка держит церковный реестр? Знаете, это такая большая книга, куда заносятся записи о венчаниях, крещениях младенцев, отпеваниях покойных. Это список всех рождений, смертей и браков, совершающихся в приходе.
– В ризнице, разумеется, – не задумываясь ответила Идилла. – Там стоит гардероб, в котором дедушка держал свои церковные одежды, а внизу имеется выдвижной ящик, куда убираются приходские документы.
– Благодарю вас, это мне и требовалось узнать.
– А почему это вас так заинтересовало? – осмелилась спросить Идилла.
– Я надеюсь, что смогу объяснить вам это позднее, моя милая.
Слова маркиза показались девушке загадочными, но она не решилась переспрашивать.
– А пока, – продолжал маркиз, – старайтесь ни о чем не волноваться и набираться сил. Уверен, что все страшное позади. Но ведь в жизни человека встречаются и радостные события. Они также требуют запаса сил.
– Ваша милость, я чувствую себя прекрасно, – возразила Идилла. – Няня сказала, что, если бы не события этой злосчастной ночи, я вполне могла бы сегодня прогуляться по саду.
Лукаво заглянув в глаза маркиза, она добавила:
– Мы могли бы побродить там, где вы бегали, когда были маленьким мальчиком.
– Давайте отложим эти развлечения до завтра, – попросил маркиз. – Я уже говорил, что силы понадобятся вам на несколько иное, весьма ответственное предприятие.
– И мы сможем участвовать в нем вместе? – с замиранием сердца спросила Идилла.
– Вместе! – обнадежил ее маркиз.
С этими словами он наклонился и взял Идиллу за ручку.
– Все развивается слишком стремительно, и мне приходится менять свои планы. Я предпочел бы выждать, но после того, что случилось вчерашней ночью, я так испугался, что могу потерять вас! Мне показалось, что вы исчезнете, стоит мне хоть на шаг отойти от вас, и я решился больше не отпускать вас от себя.
Маркиз почувствовал, как вздрогнули в его руке тоненькие пальчики Идиллы. Он торжественно сказал:
– Идилла, прошу вас стать моей женой!
Он заметил, как широко распахнулись ее голубые, окаймленные щеточкой черных ресниц глаза. Маркиз понимал, что при всей любви к нему Идилла не смела рассчитывать на подобное предложение.
Эти слова, которые мысленно повторяет в своих мечтах любая девушка, независимо от того, есть ли у нее уже сердечный избранник, неожиданно приобрели реальность. Счастье захлестнуло ее душу подобно мощной морской волне. В глазах девушки засияла необыкновенная одухотворенность, отчего ее красота расцвела еще сильнее.
– То, что вы попросили меня стать вашей женой, очень великодушно! Я от всего сердца благодарна вам за это, ваша милость! Однако, к сожалению, это невозможно. Я понимаю, что вами движет порыв благородства. Но мне, бедной, безвестной девушке, надлежит заботиться о своей чести, не предаваться пустым мечтам, – благоразумно ответила Идилла.
По всей видимости, она добросовестно повторяла урок, затверженный под руководством своего благородного и осмотрительного дедушки.
– Но почему вы так строги ко мне? – с жаром воскликнул маркиз, удивленный таким ответом на свое предложение, сделанное от чистого сердца. – Поверьте, я никогда не предлагал руки и сердца другой женщине. Я никогда не любил другую женщину так, как люблю вас!
Она не отвечала, собираясь с мыслями. Не выдержав напряженного молчания, он продолжал:
– Когда вчера вечером я сбежал по лестнице, чтобы остановить негодяев, пытавшихся вас похитить, я знал, что, потеряв вас, лишусь самой большой ценности, появившейся в моей жизни.
Маркиз с нежностью посмотрел на девушку.
– Я лишился бы того совершенства, того, что я всегда искал, всякий раз наталкиваясь на разочарования. Разве я мог вообразить даже в самых смелых грезах, что совершенство предстанет передо мной в образе спасенной ведьмы, чудом избежавшей расправы разгневанной толпы?
После краткого молчания Идилла робко сказала:
– Я не могу выйти за вас, потому что вы стремились к совершенству, да и сами вы – само совершенство.
– Вы заблуждаетесь, – упрямо покачал головой маркиз, не привыкший к возражениям.
– Теперь я вспомнила свое имя и точно знаю, что я не ведьма, – пояснила Идилла. – Но я не знаю, как звали моего отца. О каком же совершенстве можно говорить? Я даже не уверена, что папа с мамой состояли... в браке.
Она смутилась и склонила свою прекрасную головку.
Маркиз был уверен, что таким образом девушка скрывала выступивший на ее прелестных щечках румянец.
– Как вы, такой высокородный джентльмен, такой важный и именитый, можете даже думать о браке со мной? Я ведь скорее всего дитя любви.
В глазах маркиза засветилась непривычная нежность.
– Я вижу, Идилла, как ты волнуешься о моей репутации. Заверяю тебя, каково бы ни было твое происхождение, кто бы ни были твои родители, я всегда почту за честь и счастье, если ты соблаговолишь стать моей женой. Но я хочу сказать тебе кое-что еще.
Идилла не смела поднять на него глаз.
А маркиз продолжал.
– Посмотри на меня, моя любимая, и послушай, что я тебе скажу.
Она покорно подняла головку и устремила на маркиза взгляд невинных голубых глаз, затуманенных слезами.
– В душе я убежден, что твои родители состояли в законном браке. Мало того, они дали тебе высокое рождение, твой отец был человек знатный, им можно было только гордиться. Но это требует доказательств, и поэтому я заклинаю тебя, моя возлюбленная, положись на меня, доверяй мне, пусть для этого потребуется время. Тучи неопределенности рассеются, солнце истины воссияет над нами и осветит своими лучами наше безоблачное счастье.
Идилла затаила дыхание, и ее глаза засияли робкой радостью.
– Я люблю вас! – с жаром воскликнула она. – Но я не сделаю ничего, что могло бы повредить вам. Пока я знаю одно: мы не можем пожениться теперь, когда ваше происхождение известно всем, а мое сокрыто в пыльных страницах приходских реестров. Надо ждать! Иначе наступит такое время, что вы можете пожалеть о своем опрометчивом поступке.
– Я бы и так никогда не пожалел о подобном поступке, – уверенно возразил маркиз. – Но мне приходится подчиниться. Я искал совершенство, в существовании которого уже начинал сомневаться. Но теперь, когда оно так близко, я должен запастись терпением и дождаться счастья.
Маркиз долго смотрел на Идиллу, словно стремился навсегда запечатлеть в памяти ее безупречный облик.
– Я никогда не мог вообразить, что женщина может быть столь совершенна. Теперь мне остается лишь сделать все, что в моих силах, чтобы столь редкое создание досталось мне.
– Я придерживаюсь другого мнения, по-моему, идеал совершенства – это вы, – сказала девушка.
– Странно, что никогда никто не давал мне подобной оценки, – с иронической улыбкой произнес маркиз. – Мы должны пожениться как можно скорее, – сказал он тоном, не допускающим возражений. – Ты должна принадлежать мне, моя дорогая, моя любимая, а все те ужасы, которые наполняли последние месяцы твоей жизни, должны быть забыты.
– Но пока тот злодей, у которого поднялась рука на священника, где-то рядом. Он затаился и ждет более подходящего момента для нового преступления.
Она вздрогнула, должно быть, слишком отчетливо представив себе нависшую над ней опасность.
– Прежде всего он может обратить свой удар на вас, – продолжала Идилла. – Всем теперь понятно, что вы встали на мою защиту. Поэтому вам требуется вести себя с особой осторожностью. А вдруг?..
Она снова вздрогнула и замолчала.
– Вдруг за то, что вы не дали злодеям меня похитить, он постарается теперь отомстить... вам?
– Так, значит, теперь вы больше боитесь за меня, чем за себя? – недоверчиво улыбнулся маркиз. – Вы поистине незаурядная девушка. Думаю, в мире не найдется второй такой обворожительной, такой отзывчивой и осмотрительной девушки, как вы. Вы – просто ангел.
Взяв ее за руки, он мимолетно прикоснулся к каждому хрупкому пальчику Идиллы, а почувствовав, как они беспомощно дрожат, потянулся губами к ее устам.
Этот поцелуй превзошел по накалу страсти тот, который соединил молодую пару минувшей ночью.
Теперь губы маркиза действовали более властно, более настойчиво, а Идилла, безропотно поддаваясь их натиску, просто таяла от восторга, неведомого ей раньше.
– Я люблю вас, боже, как я вас люблю! – воскликнул маркиз. – Милая моя, давайте поженимся как можно скорее! Я уверен, что все ваши тайны вскоре выяснятся, так что наша поспешность никому не принесет вреда. Ну зачем нам медлить?
– Ну пожалуйста, ваша милость, не искушайте меня. У меня и так осталось совсем мало сил. Однако я знаю, что должна поступать так, как мне внушили в моей семье. Я не могу отступить от правил, в которых была воспитана. Хоть мои предки и умерли, я не могу обмануть их ожидания.
Уткнувшись лицом в широкую грудь маркиза, Идилла вдруг с ужасом прошептала:
– А что, если истина так и не раскроется?
– Тогда мы будем пребывать в ожидании до тех пор, пока станем старыми, седыми, согбенными стариками, – рассмеялся маркиз. – Или мне придется похитить вас и жениться на вас вопреки вашему желанию.
Девушка невольно рассмеялась, но, когда она снова посмотрела на маркиза, взгляд ее был безмятежно спокоен.
– Пожалуйста, не говорите так! Не осложняйте мое положение, оно и без того более чем двусмысленно. Мне и так трудно отказывать вам, когда сердце рвется навстречу любви. Мне никогда не приходилось встречать столь знатного и одновременно снисходительного и доброго джентльмена.
– Я всегда буду таким по отношению к тебе.
Для Идиллы эти слова прозвучали нерушимой клятвой, словно они были произнесены перед алтарем.
Вечером того же дня Роджер Кларк принес в библиотеку, где маркиз отдыхал за чашкой кофе, толстый фолиант, переплетенный коричневым сафьяном.
– Значит, вы его нашли! – Маркиз от волнения вскочил со своего места.
– Да, ваша милость. Я обнаружил его как раз в том месте, которое было вами указано, – невозмутимо ответил Роджер Кларк.
Положив тяжелую книгу на стол, он продолжал:
– Когда я прибыл туда, меня уже ожидали люди шерифа. Я полагаю, вы не захотите сообщить мисс Идилле, что в доме все было перерыто вверх дном. Очевидно, кто-то, опередивший нас, тоже пытался заниматься поисками.
– В доме был обыск? Но какой в этом смысл? – воскликнул маркиз.
– Местные жители утверждают, что не имеют к варварскому акту никакого отношения и даже не знали о том, что кто-то забирался в домик викария. Миссис Лейвер, приходящая прислуга викария, клянется, что проникновение в дом было совершено ночью. Обнаружив исчезновение старого викария и его внучки, она заперла их дом, но кто-то забрался туда, взломав окно.
Вне всякого сомнения, в доме был проведен тщательный обыск.
– А что-нибудь пропало?
– По утверждению миссис Лейвер, все ценности, то есть столовое серебро и несколько золотых украшений мисс Идиллы, на месте. Фарфор и картины в полном порядке, но все выдвижные ящики комода и письменного стола – вывалены на пол, все буфеты открыты настежь, а с полок сняты все книги, – закончил описание места преступления управляющий.
– В таком случае у меня складывается впечатление, что то, что я ищу, в реестре мне обнаружить не удастся, – задумчиво произнес маркиз.
С этими словами он открыл толстую книгу в кожаном переплете.
В реестре содержались записи за последние полстолетия, и маркиз принялся с нетерпением перелистывать страницы, пока не дошел до 1780 года.
Потом он очень медленно и внимательно прочитал записи за период с 1781 по 1782 год, после чего два листа оказались изъятыми. Их вырвали очень осторожно, однако в переплете остались следы выдранных листов.
– Боюсь, милорд, что мое путешествие оказалось напрасным, – огорчился Роджер Кларк.
– О нет, вы съездили отнюдь не напрасно. Вы лишь добыли подтверждение моим догадкам, – возразил маркиз.
Молодой человек стоял в нерешительности, словно надеялся, что маркиз прольет свет на обстоятельства разгадываемой им тайны, но его хозяин молча захлопнул реестр и сказал:
– Я надеюсь, Роджер Кларк, что вы временно приберете данный документ в какое-нибудь надежное место. Не мне вам говорить, насколько он важен для тех, чьи судьбы занесены в эту старую книгу.
Роджер Кларк молча кивнул.
– А могу ли я что-либо предпринять в самом домике викария, ваша милость?
– Не думаю. Я надеюсь, что миссис Лейвер со временем приведет там все в надлежащий порядок. Я лишь полагаюсь на вашу скромность. Не надо рассказывать об этом прискорбном случае мисс Идилле. Но, по-моему, мне даже не стоило напоминать вам об этом.
– Можете на меня положиться, – сказал молодой человек. – Когда она вернется, там все будет в порядке.
– Если вернется, – пробормотал маркиз, улыбаясь своим мыслям.
Маркиз распорядился, чтобы второй завтрак накрыли на балконе, и теперь они сидели за столом, купаясь в лучах солнечного света.
Он намеренно смешил девушку, и они болтали без умолку, перескакивая с одного предмета на другой. Как и для всех влюбленных, им важнее была не суть, а настроение этого разговора. При этом никто из них не коснулся той темы, которая в душе волновала каждого из них больше всего.
Маркиз придерживался мнения, что, чем меньше он скажет о вчерашнем происшествии в присутствии слуг, тем лучше. Ему стало известно, что няня, а вслед за ней и все домочадцы пришли к выводу, что попытку похищения девушки совершил какой-то особо ярый борец с нечистой силой.
Как высказалась по этому поводу няня, «невежественные охотники за нечистой силой в своем рвении сами уподобляются демонам».
– Как бы ни были настроены эти враги нечистой силы, им отныне придется воздержаться от новых покушений, – объявил маркиз во всеуслышание. – Я распорядился, чтобы Роджер Кларк назначил патрульных с собаками, которые по ночам прочесывали бы сад. Это позволит нам спать спокойно. Разумеется, если только кто-нибудь не окажется чересчур чувствительным и не станет страдать от собачьего лая.
Маркиз говорил это няне в шутку, но старушка ответила ему всерьез;
– Я не дам этим охотникам за ведьмами мисс Идиллу в обиду. Я ее подняла на ноги и не позволю опять лишить ее сил. А если что-то случится, я сама дознаюсь, что за негодяй затеял все это.
– Ты, как всегда, права, няня. Я и сам хочу того же. Поэтому, чем меньше мы будем болтать на эту тему, тем лучше будет для нашего общего дела, – сказал маркиз, пытаясь охладить воинственный пыл своей няни.
Вскоре до маркиза дошло, что после этого загадочного происшествия с похищением страхи и опасения, внушаемые Идиллой слугам, рассеялись. Люди дружно встали на сторону несчастной девушки.
Верные слуги, многие из которых служили в замке, продолжая дело дедов и прадедов, были искренне возмущены, что кто-то посмел покуситься на Ридж-Касл, который они привыкли считать в какой-то мере и своим фамильным достоянием.
– Это неслыханная дерзость, милорд! – возмущался Ньюмен. – Хорошо, что подоспели люди шерифа, иначе мои молодцы-лакеи забили бы этих оборванцев до потери сознания.
– Такое проявление лояльности не может не радовать, – заметил маркиз.
– Хочу сообщить вашей милости, что те два парня, которые первыми покинули свои места, пришли снова проситься на службу.
Маркиз улыбнулся.
– Надеюсь, Ньюмен, что ты проявишь снисхождение и не станешь особенно тиранить этих молодцов.
– Ну я, конечно, не стану принимать их с распростертыми объятиями, – ухмыльнулся Ньюмен. – Пусть немножко поволнуются, это пойдет им на пользу. Все равно им будет некуда деться. В наших местах сейчас работы не найдешь.
– Разумеется, если Каспар Трайделл взялся увольнять своих слуг, – кивнул маркиз.
Когда второй завтрак подошел к концу и няня увела Идиллу отдыхать, маркиз решил предпринять новую попытку повидаться с соседом.
Но, приехав в Трайделл-холл, он узнал от слуг, что хозяин ни свет ни заря отправился в Лондон.
– Вчера-то он был здесь, – сообщил ему Бейтс. – И я, зная, что ваша милость хотели с ними повидаться, чуть было не послал вам в замок записку. Да чего, думаю, спешить, он ведь вроде собирался здесь пробыть не менее двух-трех дней. А тут вот на-ка, ускакал, только его и видели.
– Отчего же он вдруг так изменил свои планы? – недоумевал маркиз.
– Я и сам в толк не возьму. С вечера все насвистывал, вроде как чему-то радовался. А наутро проснулся – злее некуда. Знаете, как он ко всем придирается, когда не в духе. Вот и приказал закладывать коляску как можно скорее да во всю прыть понесся в Лондон.
– Так, значит, сегодня его здесь не ждут? – уточнил маркиз.
– Куда уж там, – махнул рукой Бейтс.
Поколебавшись, маркиз спросил:
– А он взял с собой что-нибудь из вещей?
Посмотрев на пустое пространство, открывшееся на стене за спиной Бейтса, маркиз все понял и без слов.
– Да, милорд... Это была последняя картина в гостиной. Ее милость любила ее больше всего. Правда, мистер Чисуик говорил, что она не особенно дорогая.
– Мне кажется, сэр Каспар продал много вещей? – решился спросить маркиз.
– Не мне об этом судить, милорд. Сами можете видеть.
Пройдя через холл, старый дворецкий открыл дверь в гостиную.
Маркизу с детства запомнились прекрасные картины с изображениями породистых лошадей и сцен псовой охоты, а также портреты предков сэра Гарольда Трайделла, которыми он особенно гордился.
Один из них, генерал Джон Черчилль [15]15
Джон Черчилль (1650-1722) – английский полководец и дипломат.
[Закрыть], служивший при герцоге Мальборо, был как две капли воды похож на своего потомка и тезку, Джона Трайделла. Маркиз подумал, что, чтобы продавать свои фамильные портреты, нужно уж очень низко пасть.
– А почему сэр Каспар настолько обеднел? – спросил маркиз.
– Это все карты! – с неодобрением ответил Бейтс. – Сэр Гарольд однажды сказал, что у его сына руки чешутся, стоит ему только подумать о картах. По правде говоря, так оно на самом деле и было.
– Да, это, несомненно, карты, – согласился маркиз и, резко повернувшись, поспешно вышел из комнаты.
Ему было крайне неприятно видеть на стенах пустые места, где некогда красовались хорошие полотна, хотя и не имевшие большой художественной ценности. На них были изображены представители славного английского рода и детали быта добропорядочного провинциального дворянства.
Маркиз задумчиво направился к себе в имение.
Приближался вечер, он намеревался принять ванну и переодеться к обеду.
Когда он вошел в столовую, где накануне разговаривал с Идиллой, то застал ее стоящей у окна, спиной к нему.
