Текст книги "Голубоглазая ведьма"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
– С «краем ведьм»? – недоуменно повторил маркиз.
– Так называется юго-восточная часть Эссекса. От нее нас отделяет река Крауч.
– Я этого не знал, – задумчиво сказал маркиз.
– Все местное население, от аристократа до последнего нищего, одержимо здесь страхом перед ворожеями и ведьмами, – пояснил Роджер Кларк. – С наступлением ночи в полях появляются привидения. Известно, что дьявол начинает преследовать священника, едва тот спустится с амвона.
Маркиз слушал этот рассказ с недоверием. Он никогда не предполагал, что суеверия распространены в такой степени.
– Бывают, конечно, и белые маги, добрые колдуны. Они заговаривают бородавки, находят украденное или утерянное имущество, снимают сглаз и порчу.
– Это отрадно, – с иронией заметил маркиз.
– Моему отцу однажды подарили «святой» камень, с помощью которого можно отвести сглаз и отогнать ведьм. Может быть, мне следовало бы одолжить его на время вашей милости?
Вначале маркиз нахмурился, очевидно, усмотрев в этом предложении дерзость, а потом рассмеялся.
– Что ж, я, пожалуй, готов бросить вызов нечистой силе даже без вашего камня, – решительно ответил он. – Интересно, какие напасти, по местным понятиям, могут ожидать человека, спасшего ведьму от макания в пруд?
– Местные крестьяне ожидают, прошу меня простить, милорд, за такие слова, что либо вы умрете, либо обрушится ваш замок. Не исключено, что вас постигнут оба эти наказания.
Маркиза не испугали подобные предсказания.
– Ведьма – хрупкая девушка, не старше восемнадцати лет. Она явно происходит из благородной семьи. Я почти уверен, что несчастная стала жертвой какого-то дьявольски коварного заговора. Кто-то, видимо, хотел ее смерти. И я намерен разобраться во всем и разоблачить злодея.
Роджер Кларк испуганно вскинул глаза.
– Вы полагаете, что речь идет о покушении на убийство?
– Не сомневаюсь, – ответил маркиз. – Моя няня уверяет, что, если бы в волосах девушки не было костяных шпилек, этот удар оказался бы для нее смертельным.
Помолчав, маркиз добавил:
– Эти шпильки вонзились в кожу, но зато спасли ей жизнь.
Роджер Кларк глубоко задумался.
– Все это довольно странно, – наконец сказал он. – Я живу здесь с самого рождения и хорошо знаю здешних жителей. Уверен, что среди них нет такой девушки. Девицы из знатных семейств здесь наперечет. Их здесь все знают, и никто не посмел бы поднять на одну из них руку. И никто из них не пропадал, иначе это сразу же стало бы известно всей округе.
– Вы уверены, что не ошибаетесь? – на всякий случай спросил маркиз, хотя у него этот ответ не вызвал сомнений.
– Совершенно уверен, – сказал Роджер Кларк. – Милорд, конечно, знает, что в таких безлюдных краях новое лицо – большая редкость. Встреча с незнакомым человеком – настоящее событие. Все новости распространяются здесь мгновенно. Откуда могла взяться эта юная ведьма, ума не приложу.
Улыбнувшись, управляющий добавил:
– Теперь в округе говорят, что дьявол задался особой целью извести вашу милость и нарочно подстроил так, что на вашем пути оказалась его прислужница, поражающая сверхъестественной красотой. Она должна погубить вас.
Маркиз, все еще находясь во власти своих мыслей, продолжал:
– Такой удар мог нанести только очень сильный человек. Скорее всего это сделал мужчина. Я уверен, что он заранее заготовил орудие убийства. И потом этот петух... Хрупкая девушка, которая лежит сейчас без сознания в детской, не смогла бы свернуть ему шею.
– Но зачем какому-то мужчине убивать эту девушку да еще класть бездыханное тело на камни друидов? Если преступник – из местных, он должен был знать, что крестьяне тут же заподозрят колдовство.
– Я сам пришел к мысли, что налицо хитрый замысел, – заметил маркиз.
Подойдя к окну, он невольно залюбовался яркими красками весеннего пейзажа.
Роджер Кларк не решался нарушить молчание. Наконец маркиз продолжил:
– Кларк, я поручаю вам выяснить, не было ли в округе в вечер накануне появления этой девушки каких-либо странных происшествий. Например, может быть, в расселине в Лолинг-Крик появился корабль контрабандистов, а девушка, случайно оказавшись поблизости, заметила их.
– Это, конечно, возможно, – ответил Кларк. – Правда, от Лолинг-Крик до камней друидов расстояние мили в полторы. Едва ли контрабандисты понесли бы девушку на камни. Им ведь надо было бы поскорее избавиться от свидетеля, а не привлекать внимание к жертве.
– Вы правы, но, может быть, они пошли на эту хитрость, желая отвести oт себя подозрения? – предположил маркиз. – Ведь если бы толпа крестьян не попалась на моем пути, девушка захлебнулась бы в пруду и о ней никто бы никогда больше не услышал.
– Да, – задумчиво сказал Роджер Кларк. – Скорее всего ее похоронили бы на перекрестке проселочных дорог головой на север. А может быть, тело выбросили бы в море в Стипл-Крик, как это не раз уже случалось.
– Случалось? – заинтересовался маркиз.
– Может быть, это лишь досужие вымыслы, милорд. Но здесь, как и везде, нередки распри из-за земли, люди враждуют и по другим причинам.
Молодой управляющий сделал небольшую паузу и продолжил свой рассказ.
– Говорят, что обезображенные тела тех, кто выходил из них побежденным, не раз находили в Стипл-Крик. Подозревали убийство, однако не было улик, которые позволили бы его доказать. Шерифу приходилось записывать, что найден утопленник. По правде сказать, это маловероятно, ведь те, кто с рождения живет на побережье, обычно отлично плавают.
– Выходит, река, скрывающая все следы, очень удобна местным злоумышленникам, – сухо заметил маркиз.
– Именно так, милорд.
– Хорошо, Кларк, я надеюсь, что вы наведете об этой девушке самые подробные справки. А сегодня в час ждите меня на крыльце, чтобы поехать осматривать имения. Да, и вот еще что. Сделайте распоряжения на конюшне. Я поеду на новом жеребце.
– Хорошо, милорд.
Роджер Кларк с поклоном покинул библиотеку и отправился выполнять распоряжение хозяина.
Маркиз по-прежнему стоял у окна, задумчиво глядя вдаль.
Нахмурив брови, он наблюдал, как розовые лепестки цветков миндаля, плавно кружась, опадали на траву.
Затем, словно приняв важное решение, он резко повернулся, вышел из библиотеки и зашагал по направлению к детской.
Маркиз знал, что появление в замке спасенной им «ведьмы» страшно всполошило слуг. Дворецкий докладывал ему о двух случаях истерики у молоденьких горничных. Маркиз и сам замечал в глазах лакеев плохо скрываемый ужас, когда те стояли в холле или прислуживали в столовой.
Как казалось маркизу, эти люди не удивились бы, если бы у него вдруг выросли рога или копыта лишь потому, что он связался с ведьмой.
Войдя в детскую, маркиз застал няню за приготовлением какого-то целебного отвара. Ему показалось, что старушка на глазах помолодела, должно быть, от того, что теперь для нее нашлось достойное занятие.
«Она такая деятельная. Как же ей было невыносимо сидеть в детской без работы», – сочувственно подумал маркиз.
– Я надеялась, что вы навестите меня, милорд, – обрадованно приветствовала маркиза няня. – Я хочу вам кое-что показать.
– Ваша подопечная пришла в сознание? – предположил маркиз.
– Нет, ваша милость. Но ночь прошла довольно спокойно. У нее ровное дыхание. Я бы сказала, что обморок перешел в крепкий сон. Не удивлюсь, если с минуты на минуту она очнется.
– Мне все-таки кажется, что следовало бы вызвать врача, – без особой уверенности заметил маркиз, зная, как няня не любит людей этой профессии.
Маркиз помнил, что в детстве, когда ему случалось болеть, няня ни под каким видом не соглашалась послать за доктором и благополучно выхаживала его сама с помощью травяных сборов, которые лично составляла и отваривала.
И сейчас на столе были разложены пучки сушеных трав. Очевидно, няня приготовляла один из своих знаменитых настоев.
– Это еще зачем? – возмутилась старушка. – Я бы не доверила старому шарлатану перевязать лапу коту. Что тут говорить о лечении головы!
– Няня, а ты не боишься, что в один прекрасный день соседи надумают помакать в пруд тебя? – шутливо сказал маркиз. – Если бы ты не находилась под защитой замка, это могло произойти уже давно.
– Скорее всего, – хладнокровно согласилась няня. – Пока мы окружены невежественными людьми, подозревающими в сговоре с дьяволом всякого, кто использует для лечения средства, дарованные природой, это вполне возможно.
– И что же это за таинственный отвар, которым ты собираешься вернуть к жизни это несчастное создание? – с улыбкой продолжал маркиз. – Наверняка он страшно горький. Ведь вкусных лекарств у тебя не бывает?
– Каким бы он ни был, он наверняка пойдет бедняжке на пользу. Остальное – секрет, в который, как вам известно, я не посвящаю никого, – притворно строго сказала няня. – Но я хотела вам что-то показать.
Отложив в сторону особый ножик с костяной ручкой, которым она измельчала корешки, няня пошла к комоду в углу комнаты и достала оттуда носовой платок. Этот платок она торжественно разложила перед маркизом.
– Я нашла это в кармане ее платья, – сказала она. – Как видите, милорд, теперь мы знаем имя этой девушки.
Маркиз с интересом разглядывал платок. Он был из очень тонкого муслина, и, насколько мужчина мог понять в премудростях дамских рукоделий, его края были прекрасно обработаны.
В одном из уголков аккуратными мелкими стежками чьи-то искусные пальцы вышили имя.
– Идилла! – воскликнул маркиз. – Если не ошибаюсь, это имя сродни греческому и означает «совершенство». Очевидно, наша гостья высоко ценит себя.
– Правильнее будет сказать, что так думали о ней ее родители, милорд. Вы же не считаете, что она сама придумала это имя?
– Конечно, ты права, няня, – признал маркиз.
«Интересно, известно ли это имя Роджеру Кларку? – подумал он про себя. – Едва ли здесь найдется много женщин с этим редким именем». По правде говоря, даже в столице маркиз не знал никого, кого бы так звали.
Пока маркиз рассматривал платок, няня зашла в спальню. Вскоре она позвала его:
– Идите сюда, милорд!
Она говорила взволнованно, так что маркиз поспешил к ней.
Шторы на окнах были опущены, и в комнате, куда не проникал яркий солнечный свет, царил полумрак. Это не мешало разглядеть на кровати у окна маленькую фигурку, укутанную по подбородок в нянины одеяла.
Бледное личико обрамляли густые черные волосы. Маркиз, видевший девушку накануне, был поражен ее почти неземной хрупкостью, даже эфемерностью. Вчера вечером он с состраданием думал, как ей будет трудно пережить предстоящую ночь.
Теперь маркиз с тревогой вглядывался в ее лицо. Вначале ему показалось, что девушка мертва. Однако вскоре он заметил; что няня позвала его по совершенно другому поводу.
Идилла, если девушку действительно так звали, открыла глаза.
Маркиз ожидал, что они должны быть зелеными, – очевидно, на него все-таки подействовали рассказы о ведьмах, где всегда упоминалась эта их особенность. Однако вопреки его ожиданиям глаза девушки были голубыми, скорее даже синими, удивительно ясного, живого цвета, какой ему не доводилось прежде видеть.
Няня ласково обратилась к своей подопечной:
– Ну вот вы и очнулись, барышня. Вам нечего бояться. А теперь я дам вам кое-что выпить.
Она взяла со столика склянку с настоем, которым потчевала всех больных, как она говорила, «для укрепления сил». Маркиз был не прав, утверждая, что все нянины лекарства были горькими. Этот терпкий напиток был приятно сладковатым – няня настаивала его на гречишном меду. Теперь он вспомнил, что в детстве сам пил его очень охотно и даже просил добавки.
Маркиз заметил, что глаза Идиллы неподвижны. У него создалось впечатление, что девушка не видит ни его, ни няню, ни эту комнату, а лишь смотрит на свет.
Няня, обняв больную, приподняла ей голову, чтобы напоить ее отваром. С губ девушки слетел тихий стон. Однако она послушно выпила несколько глотков целебного снадобья.
– Вот так-то лучше, – с удовлетворением сказала няня. – А теперь вам надо заснуть.
Идилла тут же закрыла глаза, словно повинуясь няниному приказанию.
Маркиз снова обратил внимание на ее необыкновенно длинные и пушистые ресницы, оттенявшие матовую бледность кожи, которая, несмотря на безобразные царапины, казалась ему прекрасной.
Убедившись, что больная спит, маркиз вышел из комнаты. Няня последовала за ним.
– Вот видите, милорд, обошлось без врача, – в ее голосе послышалось торжество. – Через пару дней ваша гостья встанет на ноги.
– Я же говорил, что ты старая ведьма, – ласково сказал маркиз. – Поручить больную тебе было лучшим решением.
–Мне кажется, вы правы, – ответила няня. – И хотя девушка ничего не могла сообщить о себе, я уверена, мы имеем дело с настоящей леди – по рождению и воспитанию.
– Почему ты так уверена в этом? – заинтересовался маркиз.
– Во-первых, вы сами заметили, как она выглядит. У нее тонкие пальцы, не знакомые с работой, узкие нежные ступни, привыкшие к хорошей обуви. Но еще ее одежда!
– Одежда? – переспросил маркиз.
– Все ее вещи превосходно сшиты и отделаны кружевами. Сейчас уже редко встретишь такую работу! Они не слишком дорогие, но такие вещи может выбрать только настоящая леди. Уверяю вас, милорд, я знаю в этом толк!
– Я тебе верю, няня!
– Попомните мои слова, милорд, в конце концов мы обязательно узнаем, кто она. И не удивлюсь, если эта девушка окажется переодетой принцессой, – лукаво улыбнулась старушка.
Маркиз от души засмеялся.
– Няня, ты единственная на свете ведьма с такими романтическими мыслями!
– А почему бы и нет? – невозмутимо сказала няня. – Жаль, что вы, ваша милость, совсем не разделяете романтических настроений. Всякий раз, получая известия из Лондона, я надеялась узнать о вашей помолвке. И что же? Все мои надежды были тщетны.
– Боже милостивый! – изумился маркиз. – Почему это тебе так хочется поскорее сбыть меня с рук?
– Вам ведь уже тридцать лет, мастер Освин, – напомнила няня. – В этом возрасте многие джентльмены пируют на крестинах своего третьего ребенка. А вы все ходите в холостяках. – Она тяжело вздохнула: – Боюсь, что мне так и придется умереть возле пустой колыбели.
Маркиз снова рассмеялся.
– Как бы мне ни хотелось порадовать тебя, няня, я решительно отказываюсь связывать свою судьбу с какой-нибудь молодой женщиной, которая станет совершенно несносной, как только окончится медовый месяц.
Уловив в ответе маркиза циничные нотки, няня пристально посмотрела на своего воспитанника.
– Неужели невозможно найти себе подходящую жену, мастер Освин? Только не говорите мне, что у вас нет выбора.
– А что, до тебя доходят какие-нибудь слухи? – полюбопытствовал маркиз.
– Может быть, вам кажется, что мы живем здесь в глуши и ничего не знаем, – ответила няня, – но известия о ваших любовных победах постоянно доходят к нам из Лондона. Должна сказать, что вы уродились в отца.
Маркиз слегка поморщился. Он не любил, когда при нем упоминали о приключениях старшего маркиза Олдриджа, которыми в свое время он прославился в свете. Так же, впрочем, как нынешний маркиз – сейчас.
Но Освин Олдридж тут же подумал, что няня, наверное, единственная женщина на всем свете, которая совершенно бескорыстно желает ему счастья. Старушке, которая любила его непритворной, почти материнской любовью, хотелось понянчить на склоне лет и его сына.
Маркиз не помнил своей матери. Она умерла, когда мальчику едва исполнилось три года. С тех пор все хорошее, что выпало на его долю в детстве, исходило от няни.
В то время как отец старался, насколько это было возможно, не допустить его в свою жизнь, няня посвятила ребенку все свое время.
Она хвалила и бранила, баловала и наказывала его. Она преподала ему первые уроки. Даже когда маркиз вышел из того возраста, когда ребенок нуждается в няне, она не оставляла его своими заботами.
Она ждала его приезда на каникулы с не меньшим нетерпением, чем он, – счастливой возможности хоть на время избавиться от школы.
Размышляя о прошедших годах, маркиз почувствовал на себе пристальный взгляд няни, от которого едва ли можно было что-либо скрыть.
– У себя в столице вы очерствели и стали циничным, мастер Освин, – сказала няня. – Вам недостает любви.
– Напротив, ее слишком много, – живо возразил маркиз.
– Значит, это не та любовь, – просто ответила старушка.
Маркиз, с детства привыкший, что последнее слово в любом споре всегда остается за няней, не удержался от улыбки.
– Ты права, ты всегда права, моя милая! – с чувством воскликнул он. – Я окружен женщинами, но все они – не те. Поэтому я и приехал в Ридж-Касл.
– И правильно сделали, – с удовлетворением сказала няня. – Вам нужно заняться делом. Здоровая усталость – лучшее лекарство для таких, как вы. Может быть, у вас немало занятий и в Лондоне. Но они не для вас. Слишком много вина и бессонных ночей никому не пойдет на пользу. Вы и сами это знаете не хуже меня.
– Я слишком хорошо это знаю, – согласился маркиз.
– Здесь вам не придется сидеть без дела, ваша милость, – уверенно сказала няня. – А когда у вас выдастся свободное время, пожалуйста, распутайте эту загадочную историю с мисс Идиллой. Вы же знаете, как я ненавижу неразгаданные тайны!
– Именно это я и намереваюсь сделать, – сказал маркиз, направляясь к выходу из детской.
От его внимания не ускользнуло уважительное слово «мисс», которым няня дополнила имя девушки.
Он счел себя обязанным уведомить о нянином открытии остальных обитателей своего замка. Спустившись в холл, маркиз подозвал дворецкого.
– Уверен, что у меня есть для вас хорошее известие, Ньюмен, – сказал он. – Няня узнала, как зовут нашу гостью.
– Правда, милорд? – Дворецкий постарался изобразить на лице улыбку.
– Ее имя Идилла. Пожалуйста, Ньюмен, передайте мое распоряжение всем слугам. Впредь ее должны называть не иначе как мисс Идилла.
– Будет исполнено, милорд.
Поколебавшись, дворецкий решился сообщить:
– Два парня из деревни, которые служили в замке, попросили отпустить их из замка. А миссис Дарвин докладывает, что одна младшая горничная тоже хочет оставить работу.
– Хорошо, пусть уходят, – сказал маркиз. – На их место будут приняты менее суеверные и невежественные люди.
Маркиз немного возвысил голос, чтобы его слышали молодые лакеи, стоявшие у входа:
– Я хочу, чтобы вы передали мое распоряжение старшим слугам. Если кто-то из прислуги не будет относиться с должным уважением к моим гостям, проявляя непочтение в их присутствии или за глаза, старшие слуги должны их немедленно уволить, Это понятно?
– Я передам ваше распоряжение миссис Дарвин и миссис Хедли, на кухню, милорд, – ответил дворецкий.
– Передайте миссис Хедли, что я очень доволен столом, – благодушно сказал маркиз. – Мне в жизни не приходилось есть лучшей лососины, чем та, которую подали вчера вечером.
– Благодарю вас, милорд! – сказал дворецкий. – Уверен, что миссис Хедли будет польщена вашей похвалой. Она очень волновалась, что после Лондона кухня в замке покажется вам слишком простой.
– Просто пища там и здесь – совсем разная. Передайте миссис Хедли, что я не только доволен кухней, но очень рад видеть на столе то, чего не найдешь в Лондоне.
– Благодарю вас, милорд, – поклонился дворецкий.
Маркиз и молодой управляющий вернулись в Ридж-Касл на заходе солнца. Маркиз испытывал приятную усталость.
Он проскакал много миль по ровной дороге на отличном жеребце, наслаждаясь простором и спокойствием, столь непривычными столичному жителю.
Он не скрывал радости от встреч с местными фермерами и их женами. Арендаторы были искренне признательны хозяевам за доброе отношение и наивно гордились своей принадлежностью к имениям Ридж-Касл, издавна пользовавшимся доброй славой по всему Эссексу.
При всех недостатках покойного маркиза Олдриджа ему нельзя было отказать в умении вести хозяйство и обращаться с людьми. Старший маркиз Олдридж был отличным землевладельцем и сохранял со своими арендаторами самые добрые отношения.
– Я уверен, что, если бы все английские землевладельцы следовали примеру Ридж-Касла, наша страна не знала бы всех этих бедствий – бунтов в деревнях, жестокости при подавлении беспорядков и этих диких протестов с битьем стекол и нападениями на членов парламента, – сказал Роджер Кларк.
– Сейчас нападают не столько на членов парламента, сколько на принца, – заметил маркиз. – И хотя на вооружении нападающих лишь слова, они бьют ими больнее, чем иным оружием.
– И поделом, – сказал Роджер Кларк, тут же поправившись: – Прошу прощения, милорд, я сказал это, не подумав.
– Вы лишь высказали вслух свои мысли, – возразил маркиз. – На самом деле принц едва ли в чем виноват. У него связаны руки. В его положении ему остается лишь искать развлечений, навлекая на себя всеобщее неудовольствие. Когда от него потребуется вершить государственные дела, он перестанет прожигать жизнь и честно исполнит свои обязанности.
Говоря это, маркиз вспоминал, как двумя годами раньше принц связывал большие надежды со своими планами лично назначить наместника в Ирландии.
Эту идею его высочеству подсказали виги. Однако в последний момент король не позволил сыну проявить инициативу. Принц потом с горечью говорил:
– Король упрекает меня за беспечность. Он то и дело пеняет за мои легкомысленные поступки, но, стоит мне взяться за серьезное дело, его вырывают у меня из рук, словно я провинившийся школьник.
Народ не понимал подоплеки событий, происходивших при дворе. Зато люди знали о неслыханно роскошных балах, которые задавались в Карлтон-хаусе. Общество будоражили слухи о многочисленных любовных похождениях наследника престола, а также его чрезмерном увлечении спортом – особенно боксом и скаковыми лошадьми.
Неудивительно, что вся страна считала его никчемным легкомысленным человеком, не замечая лучших качеств принца.
Вернувшись в замок и приняв ванну, маркиз спустился в столовую, где поужинал в одиночестве. Однако в этом величественном зале, стены которого были мастерски расписаны аллегорическими сценами, он не чувствовал себя одиноким.
По правде говоря, маркиз испытывал одно весьма прозаическое чувство – непривычный для себя голод. Хотя он проводил много времени в седле и в столице, ему почти не приходилось преодолевать за один день такие дальние расстояния.
Ему в голову приходила мысль, что большие физические нагрузки пойдут ему на пользу, но бесцельно скакать несколько часов по лондонским паркам было бы чересчур скучно. Прогулки на фаэтоне в Уимблдон и даже конные состязания в Ньюмаркете не требовали особого напряжения сил.
Заметив про себя, что в имении еще множество ферм, куда надо будет съездить, маркиз воздал должное блюдам, которые особенно удались миссис Хедли, вдохновленной его похвалой.
Пообедав, маркиз отправился в библиотеку, чтобы посмотреть, не найдется ли там книг о колдовстве. Эта тема никак не выходила у него из головы. Даже во время увлекательной дневной поездки он снова и снова возвращался мыслями к странным обстоятельствам связанным с появлением в его замке местной ведьмы.
Он не сомневался, что найдет упоминания о колдовстве в истории Эссекса. Маркиз также припоминал, что он читал о знаменитом кудеснике докторе Ди, которого называли Мерлином [11]11
Мерлин – герой древнебританских саг, волшебник и прорицатель, его жизнь приурочивается к V веку.
[Закрыть]при дворе королевы Елизаветы.
Маркиз был почти уверен, что доктор Ди навлек на себя большие неприятности в правление Марии [12]12
Имеется в виду Мария Стюарт (1516-1558), взошла на престол в 1553 г., впоследствии была казнена.
[Закрыть]. Королеве не понравился ее гороскоп, составленный доктором Ди по заказу кого-то из придворных.
Зато, когда на престол взошла Елизавета, его талант был оценен по достоинству.
«Может быть, история доктора Ди прольет какой-нибудь свет на события, происходящие в окрестностях Ридж-Касла»,– подумал маркиз.
Он надеялся, что, расширив свои познания по части колдовства, лучше поймет, что побудило неизвестного злодея оставить Идиллу на камнях друидов да вдобавок подбросить ей убитого петуха.
В коридоре к маркизу обратился дворецкий.
– Прошу прощения, ваша милость. Няня просила вам передать, что мисс Идилла очнулась.
Решив, что из рассказа девушки он узнает куда больше, чем из любой книги о колдовстве, маркиз поспешил наверх.
Услышав, что в бывшей комнате для игр открылась дверь, няня вышла из спальни навстречу маркизу.
– Мисс Идилла пришла в себя, – с гордостью объявила няня. – Я не задавала ей никаких вопросов, решив, что вы сами захотите расспросить ее.
Маркиз кивнул в ответ.
В своей детской спальне, небольшой комнате с низким потолком, он вдруг почувствовал себя чересчур высоким и громоздким.
Несмотря на то что за окнами еще не совсем стемнело, на столике подле кровати Идиллы горели свечи. В теплом свете живого огня кожа девушки приобрела более здоровый и естественный золотистый оттенок. А глаза, отражавшие пламя свечей, светились яркой голубизной, какую можно увидеть в солнечный полдень в глубинах южных морей. Темные пушистые ресницы только подчеркивали их удивительный цвет, эти глаза завораживали воображение маркиза своей неземной красотой.
Маркиз решил, что девушка никак не похожа на ведьму. Если уж искать в ней сходство с фантастическими образами, то она скорее напоминала русалку, поднявшуюся со дна озера, или сладкоголосую сирену, из тех, что, по поверьям моряков, посылались морским царем, чтобы завлечь их в пучину.
Маркиз подивился своему поэтическому настроению, которое, кажется, навсегда оставило его еще в пору самой ранней юности. Он нарочито медленно подошел к кровати и уселся в плетеное кресло, поставленное для него няней.
Девушка задумчиво смотрела на маркиза. Очевидно, она изучала его лицо, которое впервые отчетливо увидела. В ее взгляде не было и тени испуга.
Маркиз сказал:
– Боюсь, что вам пришлось пережить нечто весьма неприятное. Однако в моем доме вы находитесь в полной безопасности.
– А где... я? – спросила девушка.
Она говорила очень тихо, должно быть, из-за слабости. Но это не помешало маркизу заметить, что у нее приятный мелодичный голосок и правильное произношение, характерное для образованной леди.
– Вы в Ридж-Касле, – ответил он.
– Р-Ридж-Касл?
Судя по тону, Идилла никогда прежде не слышала этого названия.
– Вы знаете, где находится Ридж-Касл? – спросил маркиз.
– Боюсь, что нет.
– В таком случае предлагаю начать с самого начала, – сказал маркиз. – Мне известно, что вас зовут Идилла. Это имя вышито на носовом платке, который няня нашла в кармане вашего платья. Кстати, вышивка – очень изящная.
– Позвольте мне взглянуть...
Няня, словно ожидая этого вопроса, тут же достала платок и подала его Идилле.
Девушка долго и внимательно рассматривала монограмму.
– И вы говорите, что это... мой платок? – наконец прошептала она.
– Вы его не узнаете? – спросил маркиз.
– Пожалуй... нет.
– Но это вас зовут Идилла?
Теперь в ее взгляде маркиз заметил нескрываемый страх.
– Я не... знаю, – заикаясь ответила девушка. – Я ничего... не помню. Ничего не могу сказать о себе.
Маркиз смотрел на нее в изумлении.
– Но о том, что вы потеряли память, вы все же догадываетесь, – заметил он.
– Когда я очнулась, то попыталась понять, как я сюда попала... Я думала весь день, но так ничего и не вспомнила. Я оказалась в незнакомой комнате... У меня болит голова... Очевидно, со мной произошел какой-то несчастный случай. Но я и этого не помню, – в отчаянии закончила девушка.
– Вы не помните, что кто-то ударил вас по голове? – попытался подсказать маркиз.
– Нет, – тихо ответила девушка.
– А ваш дом, ваши родные? Откуда вы?
– Как странно, – медленно заговорила девушка. Казалось, что она думает вслух: – Когда я пытаюсь вспомнить свое прошлое, наступает какой-то... мрак. Словно кто-то опускает занавес, отделяющий сегодня от вчера.
Она так расстроилась, что маркиз поспешил утешить свою гостью:
– Этого и надо было ожидать после такого удара по голове. Очевидно, вы упали и нечаянно ушиблись. Что бы с вами ни случилось, ясно одно: вы на время лишились памяти.
– А она... вернется? – робко спросила Идилла.
– Ну конечно! – бодро ответил маркиз. – Это самый обычный симптом, возникающий от сотрясения мозга. Я и сам как-то раз потерял память, упав на охоте. Сутки не мог вспомнить, что со мной произошло, а потом мне сказали, что я был в горячке. Рвался, кричал, меня тогда еле удержали.
– А я, я не была... в горячке? – встревожилась девушка. – Мне бы не хотелось доставлять вам лишние хлопоты...
Няня, к которой обращалась гостья, заверила свою подопечную, что та вела себя тихо, как мышка.
– Вы говорите, что это Ридж-Касл? – Идилла, маркиз с няней все-таки считали, что именно так звали девушку, произнесла эту фразу тоном ребенка, пытающегося затвердить первый в жизни урок.
– Совершенно верно, – улыбаясь, кивнул маркиз.
– А вы... кто?
– Я – маркиз Олдридж, хозяин этого замка, – сказал маркиз, который был убежден, что девушка должна вспомнить это славное имя. Во всяком случае, все женщины, с которыми ему доводилось знакомиться прежде, были наслышаны о нем.
Однако взгляд Идиллы оставался спокойным и безмятежным. Не заметив в нем огонька восхищения, который обычно вызывало его имя, маркиз был несколько обескуражен.
– Вы очень любезны, что... принимаете меня, – вежливо сказала Идилла. – Я постараюсь не быть вам в тягость.
– Вы никому здесь не помешаете, – заверил маркиз. – Я очень рад, что вы оказались у меня в гостях, хотя, разумеется, жалею, что причиной тому послужил несчастный случай. Но теперь, мне кажется, вам надо заснуть. Сон для вас сейчас – лучшее лекарство. Когда вы как следует отдохнете, память обязательно к вам вернется.
– Вы правда так думаете? – простодушно спросила Идилла.
– Ну конечно, – подтвердил маркиз. – А когда вы вспомните, кто вы, мы известим ваших родителей. Они, должно быть, очень волнуются из-за вашего исчезновения.
– Но как же я могла... оставить дом? – искренне удивилась девушка.
– У меня нет на этот счет никаких предположений, – заметил маркиз. – Но вы наверняка вскоре сами сможете рассказать, что с вами произошло. Так что вам необходимо поправиться как можно быстрее. Мне не менее, чем вам, не терпится узнать, при каких обстоятельствах вы поранили голову.
Поднявшись, маркиз мягко улыбнулся своей гостье.
– До свидания, Идилла. Засыпайте, и все будет хорошо. Я вам это обещаю. Спокойной ночи, няня!
Он уходил в уверенности, что его любопытство скоро будет удовлетворено.
Во всяком случае, маркиз был убежден в одном: Идилла – не ведьма, не колдунья и не ворожея, а удивительно красивая и благородная девушка.
