Текст книги "Волшебные крылья"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Едва они вошли, как вдовствующая маркиза подняла голову и взглянула на них ясным, очень живым и острым взглядом. По ее благодушному виду Мина сразу поняла, что маркизе приятно видеть своего внука.
– Ты опоздал, гадкий мальчишка! – воскликнула она. – Я надеюсь, ты принес извинения своей гостье за то, что заставил ее ждать! Как только ты можешь вести себя невежливо, Тиан!
– Я также заставил и вас ждать, бабушка, – ответил маркиз. – Надеюсь, вы извините меня.
Он пересек комнату и, склонившись над ней, взял руку пожилой дамы и поднес ее к губам с таким изяществом, которое, как подумала Мина, вряд ли можно так уж часто встретить среди англичан.
Девушка подошла следом за маркизом и теперь стояла, ожидая, когда на нее обратят внимание. Маркиза протянула к ней руку со словами:
– Я очень рада тому, что вы приехали к нам, Кристин. Я всегда восхищалась вашим отцом и рада была узнать, что он получил такой важный пост в Индии.
– Благодарю вас, мадам. Вы очень добры, позволив мне остановиться у вас, – тихо произнесла Мина, присев перед маркизой в глубоком реверансе.
– Ну за это вы должны благодарить моего внука, а не меня, – усмехаясь отвечала пожилая леди. Затем в ее глазах появилось озорное выражение, и она продолжила: – Насколько я знаю, он еще никогда не приглашал в Вент Роял никого, кто был бы столь же юн, как вы, дитя мое. Думаю, для него это нечто совсем незнакомое.
Казалось, маркиз был совершенно не задет словами своей бабушки. Он невозмутимо заметил:
– Мисс Лидфорд сказала мне, что ее в школе звали Миной, из-за небольшого роста. Кажется, это имя очень ей подходит, как вы думаете, бабушка?
– Мне казалось, что это имя – сокращенное от Вильгельмины, – заметила маркиза, чуть приподняв бровь.
– По-моему, имя Вильгельмина слишком вычурное, – быстро ответила девушка. – И к тому же совершенно непроизносимое.
Мина, глядя на вдовствующую маркизу, внезапно обнаружила, что совершенно не стесняется этой старой благородной леди. Она боялась только ее внука.
За все время это было первое связное предложение, которое она произнесла. Девушке показалось, что серые глаза маркиза пристально, изучающе смотрят на нее, и она внезапно покраснела.
– Имя Мина, по-моему, совершенно очаровательное, – заявила маркиза. – И теперь мы будем звать вас именно так. Мне бы очень хотелось знать, понравится ли вам у нас и сумеете ли вы оправдать надежды, которые мой внук возлагает на вас в плане… образования и обучения.
Мина заметила эту откровенную паузу, которую сделала маркиза, прежде чем упомянуть об образовании. И она также увидела, как насмешливо блеснули при этом ее глаза.
– Не пугайте Мину, бабушка, – улыбнулся маркиз, – не то она может упорхнуть от нас, как ваши белые голуби. Викс сказал мне, что два голубя пропали сегодня утром.
– Еще два? – с возмущением воскликнула вдовствующая маркиза. – Какая досада! Но может быть, они улетели в лес? Я уверена, они вернутся, когда проголодаются.
– Я также надеюсь.
Мина вся обратилась в слух.
– У вас есть белые голуби, мадам? – спросила она оживленно. – Как чудесно! Я всегда мечтала иметь белых голубей!
– Это дикие голуби, – сказала маркиза. – Выгляните в окно, Мина, и вы их увидите.
Мину не надо было приглашать дважды. Она тут же подбежала к окну, выходящему в парк.
Отсюда был виден совсем другой участок парка, не тот, что она видела из библиотеки. Здесь была небольшая лужайка, окруженная живой изгородью из оригинально подстриженного кустарника. Здесь же находились голубятни. На их крыше, внутри, на земле, поодиночке и маленькими стайками, всюду было множество белых голубей.
Это было настолько красивое, захватывающее зрелище, что Мина замерла от восторга. И прошло несколько минут, прежде чем она смогла выразить свое восхищение.
– Они так прекрасны! Конечно, очень жалко потерять хотя бы одного из них! Как долго они у вас живут, ваша светлость?
– Около десяти лет, – отвечала маркиза. – Как вы можете себе представить, мы ежегодно приобретаем новых, чтобы заменить тех птиц, кто улетел или умер.
– Возможно, завтра я смогу посмотреть на них поближе, – сказала Мина.
– Ну конечно, дитя мое, – улыбнулась маркиза. – Да вы и сами похожи на белую голубку в этом прелестном платье.
– Мне остается только надеяться, что это правда. Папа всегда говорил, что я похожа на маленького любопытного крапивника.
Только когда эти слова сорвались с ее языка, она поняла, что забыла об осторожности и опять говорит о себе и своем отце. «Что, если маркиз знает об увлечениях лорда Лидфорда, – с тревогой подумала Мина. – Быть может, лорд Лидфорд терпеть не может птиц?»
– И что же такого особенного есть в крапивнике, что он так похож на вас? – спросила пожилая леди с живым интересом в глазах.
Мина улыбнулась.
– Крапивник – довольно обычная, невзрачная птичка, – объяснила девушка. – Он очень любопытен, и что особенно интересно для такой маленькой птахи, у него очень сильный голосок, и он поет песни круглый год.
– А вы тоже поете? – тут же спросил маркиз.
При звуке его голоса Мина даже вздрогнула, но тут же взяла себя в руки и поспешно сказала:
– Если я скажу «да», то это будет звучать так, будто я хвастаюсь. Но у крапивника, на самом деле, мало каких-либо других талантов, кроме удивительной, для такой маленькой птички, особенности. У самочки бывает от шести до восьми яиц в одной кладке.
Маркиз неожиданно рассмеялся.
– Да вы просто кладезь премудрости!
– То, что говорит Мина, очень интересно, – сердито взглянув на него, сказала маркиза. – И я теперь знаю, что вы любите и знаете птиц, моя дорогая, а так как я очень люблю своих голубей, у нас есть, по крайней мере, кое-что общее.
– Я надеюсь на это, мадам.
Маркиза многозначительно взглянула на своего внука.
– Тиан, я надеюсь, ты не станешь возражать против того, – сказала она, – чтобы Мина осталась со мной еще какое-то время, пока мне не придет время ложиться спать. Затем, поскольку сейчас в доме нет никого из гостей, она спустится вниз и пообедает с тобой.
Вдовствующая маркиза помолчала, ожидая его ответа, но, поскольку он молчал, продолжила:
– Так вы лучше сможете узнать друг друга. Однако, когда в доме будут гости, Мина, я надеюсь, вы понимаете, что, пока у вас не состоялся дебют в свете, вы должны будете оставаться наверху.
– Да, конечно, я понимаю это, мадам, – поспешила заверить ее Мина. – И я сама предпочитаю проводить время там.
Она подумала, что для нее было бы непростительной ошибкой показаться перед кем-нибудь из гостей маркиза, так как среди них мог вполне оказаться человек, хорошо знающий семью Лидфордов. А кроме того, после всего, что рассказала ей Кристин, Мине вовсе не хотелось встречаться со светскими красавицами, которые могли оказаться его любовницами.
«Если все его знакомые похожи на мачеху Кристин, – подумала она, – то чем меньше я буду с ними общаться, тем лучше».
Поскольку Мина очень боялась маркиза и подумала, что обед с ним будет слишком тяжелым испытанием для нее, она поспешила сказать:
– Может быть… его светлость предпочел бы… чтобы я и сегодня обедала у себя в комнате?
– Это было бы проявлением негостеприимства с моей стороны, – сказал маркиз, прежде чем его бабушка успела что-нибудь сказать на это. – Я очень бы хотел узнать о вас как можно больше, Мина. Ведь пока я знаю только, что вы любите и знаете птиц.
Затем он снова поцеловал руку маркизе и на прощание сказал:
– Спокойной ночи, бабушка. Не засиживайтесь долго с Миной. Вы ведь знаете, доктор велел вам больше отдыхать.
– Доктора ничего не понимают! – резко ответила пожилая леди. – Я уже много раз говорила ему, что у меня и так будет достаточно времени для отдыха потом, в могиле.
– Что будет еще очень не скоро, поэтому не стоит сейчас об этом говорить, – ответил ласково маркиз.
Он вышел, а Мина почувствовала такое облегчение, словно у нее с души свалился камень.
Все время, пока он был здесь, она ясно ощущала его присутствие, и это действовало на нее каким-то странным образом, тревожило ее, мешало вести себя естественно и непринужденно.
Она решила, что это происходит оттого с ней, что маркиз смотрит на нее как на свою будущую жену.
Мина бы очень хотела сказать ему, что этого никогда не случится, она не станет его женой. Сказать, что ее ужасает одна только мысль о том, что такой человек, как он, обладающий холодным, черствым сердцем, может рассуждать о браке, рассматривать и оценивать свою будущую жену, как кобылу на ярмарке.
Ибо брак может быть заключен только тогда, когда двое, ни в чем не сомневаясь и ни о чем не раздумывая, любят друг друга, так, как любят Гарри и Кристин.
«Я бы очень хотела набраться смелости и сказать его светлости, как обидна и неприятна сама мысль рассматривать меня как свою будущую жену, которую надо воспитывать, чтобы получить именно то, что ему хочется», – подумала Мина.
Она от всей души возмущалась тем, что он был намерен делать, но не могла ничего возразить. Сейчас самое главное для нее вести себя как можно естественнее, чтобы маркиз не догадался, что она самозванка. Иначе он попытается помешать свадьбе Кристин и Гарри.
Вспоминая волевое лицо маркиза с квадратным подбородком и твердо сжатыми губами, Мина подумала, что такой человек способен на все, чтобы добиться своей цели.
Думая о маркизе, Мина совершенно забыла, что находится здесь не одна и что его бабушка сидит возле нее и внимательно наблюдает за сменой выражений на ее лице.
– Что так расстроило вас, дитя мое? – спросила маркиза.
Мина очнулась от своих мыслей.
– Извините меня, мадам, – сказала она, запинаясь. – Я, должно быть, показалась вам невежливой, но, поверьте, я не хотела…
– Мне кажется, вы просто погрузились в то, что называют сном наяву, – тепло улыбнулась маркиза. – И мне хотелось бы узнать, не мечтали ли вы о моем внуке. Я уверена, вы нашли его очень привлекательным.
– Я думала, мадам, что его светлость относится к тем людям, кто всегда и во всем привык поступать так, как нужно им. Возможно, это оттого, что он очень избалован.
Мина произнесла все это, не подумав, что для его бабушки ее слова могут прозвучать слишком резко, и, увидев недоумение на лице вдовствующей маркизы, постаралась быстро исправить положение:
– Пожалуйста, извините меня. Я… не должна была так говорить! – воскликнула она с раскаянием.
– Правильно сделали, что все это сказали, – сурово возразила ей пожилая дама. – Вы говорили то, что считали правдой. Уверяю вас, милая девушка, я очень дорожу правдой, особенно когда дело касается моего внука. – Маркиза чуть приподняла бровь и закончила: – Большинство молодых женщин обычно превозносят его внешность и обаяние.
Мина застенчиво улыбнулась.
– Надеюсь, вы не сочтете за дерзость с моей стороны, мадам, если я приведу слова моей нянюшки. Она говорила: «Красота – это лишь внешняя оболочка. Главное, что у человека внутри».
Вдовствующая маркиза рассмеялась.
– Определенно, вы должны сказать это моему внуку. Однако могу ли я предположить, судя по вашим словам, что вы собираетесь критиковать его после столь непродолжительного знакомства?
– Нет… конечно, нет, мадам! – прошептала Мина, внезапно покраснев.
Старая леди вновь рассмеялась.
– Не смущайтесь так, дорогая. Я уверена, Тиану это пойдет только на пользу. Для него это будет весьма ценный и редкий опыт.
Мина подумала, что сделала непростительную ошибку, высказывая откровенно все, что думала.
– Пожалуйста… прошу вас, мадам, – начала она. – Я вовсе не имела в виду… я не хотела сказать ничего, что… хоть в малейшей степени умаляло бы достоинства его светлости. Боюсь, я иногда бываю слишком несдержанна в своих речах… какие-то слова невольно срываются у меня с языка… еще до того, как я хорошенько подумаю.
– Я была точно такой же в молодости, – улыбнулась старая дама. – В результате я заработала славу опасной собеседницы. Многие побаивались моего острого языка.
Увидев, что Мина слушает ее, широко открыв глаза, маркиза продолжила:
– Это привело к тому, что окружающие, не зная, что я скажу в следующую минуту, обычно внимательно меня слушали. А это не менее льстило моему самолюбию, чем комплименты по поводу моей внешности.
– Я уверена, что вы вызывали в обществе восхищение, мадам, – сказала Мина, – потому что вы, должно быть, были раньше очень красивы.
– Поскольку мы выяснили, что вы всегда свободно высказываетесь, не слишком задумываясь над словами, милое дитя, – улыбнулась маркиза, – то буду считать, что этот комплимент сделан от чистого сердца.
– Это вырвалось как-то само собой, – окончательно смутилась Мина.
Пожилая дама снова от души рассмеялась.
– Я предчувствую, Мина, – сказала она, – что, подобно маленькому веселому крапивнику, вы будете оживлять атмосферу, царящую в Вент Роял, и я первая готова внимать звуку вашего звонкого голоска.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Маркиз стоял, облокотившись на каминную доску, и отпивал понемногу шампанское из высокого бокала, ожидая прихода Мины и вспоминая свой разговор с бабушкой, состоявшийся накануне вечером.
Вдовствующая маркиза была несказанно удивлена, узнав, что на попечение ее внука оставили молодую девушку.
– Это что-то новенькое, Тиан, – сказала ему бабушка, когда он, прочитав письмо Надин Лидфорд, сообщил бабушке о приезде Кристин. – Раньше, насколько я помню, твои приятельницы оставляли твоим заботам своих лошадей, собак, огромное количество дорожных сундуков, картины и мебель, а однажды даже попугая!
Маркиз улыбнулся, но ничего не ответил, и она продолжила:
– Но никогда на моей памяти никто из них не оставлял на тебя своих детей. Нет, это определенно большой прогресс, Тиан. Доверие к тебе со стороны твоих знакомых дам необычайно возросло.
– Надин Лидфорд вынуждена была совершенно неожиданно уехать в Индию, – попытался оправдаться маркиз.
– Едва ли настолько уж неожиданно, – саркастически заметила старая маркиза, – ведь вопрос о назначении ее мужа на должность губернатора стоял еще несколько месяцев назад, о чем все, и уж Надин Лидфорд в том числе, прекрасно знали. Но думаю, у нее были свои причины и на то, чтобы не торопиться к своему мужу в Индию, и на то, чтобы оставить свою падчерицу здесь, с тобой.
В словах ее светлости прозвучал явный намек, но маркиз очень уважал ее ясный ум и способность мгновенно проникать в саму суть вещей. Поэтому, несмотря на явную иронию в ее тоне, он просто ответил:
– Леди Лидфорд решила, что я смогу дать девушке те необходимые знания, которые помогут ей стать такой же яркой светской красавицей, как и она сама, и так же ослепительно сверкать в свете начиная уже со своего дебюта.
– Я уверена, что, если только эта девушка вздумает сделать что-либо подобное, Надин Лидфорд, которая ни за что не допустит появления соперницы, немедленно погасит все это сияние своей властной рукой.
Маркиз не смог сдержать смеха, услышав меткое замечание своей бабушки. Он знал, что она недолюбливает леди Лидфорд, хотя была слишком тактична, чтобы открыто высказывать свое неодобрение по поводу их любовной связи.
Вначале он очень беспокоился по поводу того, что маркиза перенесет свою нелюбовь с мачехи на падчерицу и так же невзлюбит Мину. Однако сразу же после ее появления в их доме стало ясно, что очаровательная непосредственность девушки, ее искренность и детская простота пришлись по душе старой маркизе, и он с удовлетворением подумал, что будущее общение с этой милой девушкой сулит его бабушке немало приятных минут.
Едва он пришел к такому выводу, как открылась дверь и дворецкий объявил:
– Мисс Лидфорд, ваша светлость.
Мина вошла в комнату. Пока она шла к нему, маркиз придирчиво рассматривал ее. Не обнаружив ни малейшей неловкости или скованности в ее движениях, он был приятно удивлен. Напротив, она двигалась с удивительной грацией, которой так трудно добиться в результате обучения, и с естественной непринужденностью.
Подойдя к нему, девушка сделала реверанс, и Тиан с одобрением оглядел прекрасный наряд Мины, который удивительно шел ей, подчеркивая ее девичью чистоту.
Как знаток женщин и их многочисленных уловок, к которым они прибегают для обольщения мужчин, маркиз сразу заметил, что платье на Мине, несмотря на его кажущуюся простоту, очень дорогое и выбрано с безупречным вкусом.
«Интересно, – подумал маркиз, – чей это выбор, самой девушки или ее мачехи?» И тут же ему пришла в голову мысль, что в письме ни словом не упоминалось о том, что Кристин столь привлекательна. Напротив, из мимолетных замечаний, сделанных леди Лидфорд, следовало, что девушке необходимо многому научиться, чтобы стать привлекательной в глазах мужчин.
– Добрый вечер, Мина! – сказал он. – Ввиду вашего слишком юного возраста я, наверное, не должен предлагать вам шампанское. Но, поскольку это наш с вами первый обед вдвоем, думаю, мы можем по этому торжественному случаю немного нарушить правила.
– Благодарю, милорд, – тихо ответила Мина. – Но если только совсем немного, раз вы так хотите.
Маркиз налил немного шампанского в бокал и протянул ей. Приняв из его рук бокал, Мина сказала:
– Если бы мне позволили произнести тост, я бы предложила поднять бокал за ваш дом. Он настолько красив, что когда я впервые увидела его, то подумала, что такое может существовать только в мечтах.
– Я очень рад, что вы так думаете, – сказал польщенный маркиз, – я горжусь этим домом и тем, что он принадлежит мне на то время, которое мне отпущено судьбой жить на этом свете.
– Другими словами, как бы переданное вам на попечение, – подхватила его мысль Мина. – И так же как ваши предки передали вам его когда-то, вы передадите его своим потомкам.
Маркиз был удивлен тем, как легко она поняла его и как точно выразила его чувства, но прежде, чем он смог что-либо сказать, дворецкий объявил, что обед подан, и они прошли в обеденный зал.
Мина с восторгом оглядывалась по сторонам, восхищаясь строгой простотой и изысканностью убранства. Зал был, видимо, переделан уже в этом веке и выглядел весьма современно. Отделанный мрамором камин и колонны вдоль стен придавали ему необыкновенно торжественный вид, а великолепная коллекция картин на стенах привела Мину в восхищение.
Они заняли места за длинным столом, но девушка продолжала с интересом рассматривать полотна знаменитых живописцев.
– Вы, как я вижу, интересуетесь живописью, – заметил маркиз с некоторым удивлением.
– Меня привлекает все прекрасное, милорд, и я вижу, у вас чудесное собрание Питера Лели.
– Он писал портреты красавиц, украшавших двор Чарльза Второго, – пояснил маркиз. – Как раз напротив вас – полотно, которое можно считать одной из его лучших работ. Это портрет одной из «Виндзорских красавиц», Барбары Кастлмейн, герцогини Кливленд.
Мина принялась внимательно разглядывать портрет, а маркиз продолжил:
– Она была, несомненно, очень красива. Как вы думаете, ваша мачеха столь же красива, как эта женщина?
Он задал вопрос просто так, ради продолжения беседы, не особенно интересуясь ответом, и не ожидал, что Мина так резко отреагирует на его слова. До этого она с увлечением рассматривала картину, но, услышав его вопрос, заметно напряглась.
Увлекшись созерцанием убранства дома, она совсем забыла о том, что собой представлял сам маркиз, и теперь неожиданно вспомнила о его отвратительном намерении жениться на Кристин, чтобы продолжать любовную связь с ее мачехой.
Ей невольно пришло в голову сравнение: Барбара Кастлмейн была любовницей Карла II, так же как леди Лидфорд – любовницей маркиза. И Мина в который уже раз оскорбилась за подругу и почувствовала, как вся закипает от гнева.
Они некоторое время молчали. Затем Мина произнесла:
– Мне кажется, милорд… было бы некрасиво… обсуждать достоинства или недостатки моих родственников с посторонним человеком.
В первый момент маркизу показалось, что он ослышался. Затем Тиан подумал, что, если бы сейчас на его глазах вдруг ожил золотой орнамент на скатерти, он и то вряд ли был бы так изумлен.
Неужели эта девчонка осмелилась указывать ему, маркизу Вентнору, что достойно, а что нет. В нем моментально вскипел гнев, но он тут же подавил его. Но что самое отвратительное, Тиан понимал, что она права.
Конечно, маркиз не мог ей прямо задать такой вопрос, но его вдруг неожиданно поразила мысль, что девушка может знать или догадываться об отношениях, существующих между ним и ее мачехой, и о чувствах, которые она к нему питала.
Он подумал о том, что, хотя Кристин в редкие дни пребывания дома все время оставалась в классной комнате, до нее вполне могли дойти сплетни, которые передавали светские кумушки, или разговоры слуг, которые, как правило, прекрасно знали, что происходит на господской половине, и с удовольствием обсуждали это между собой, часто не обращая внимание на присутствие детей.
Поскольку маркиз много времени провел при дворе и имел богатый опыт общения с самыми разными людьми, он умел находить выход из напряженных ситуаций, которые могли привести к весьма неприятным инцидентам. Поэтому он мгновенно постарался сгладить неловкость:
– Конечно, вы правы, ведь, хотя я давно и довольно хорошо знаю вашего отца и мачеху, мы с вами встретились совсем недавно.
Мина на него даже не взглянула, тем не менее он улыбнулся ей своей самой обворожительной улыбкой.
– Поскольку вы теперь моя гостья, то это беда поправимая, и я надеюсь, что в будущем, когда мы будем с вами беседовать, то обязательно поговорим откровенно о многих вещах, которые представляют интерес для нас обоих. Это поможет нам лучше узнать друг друга.
Ему самому показалось, что он говорил очень уж напыщенно, но ему было необходимо как-то сгладить то настороженное, почти враждебное отношение к нему, которое он сейчас читал в глазах девушки.
«Но откуда я мог знать, что она в курсе наших отношений с Надин Лидфорд?» – подумал он с досадой.
Тиан уже понял, что был непростительно глуп и наивен, полагая, что чуткая, восприимчивая девушка могла не догадаться, что между ее отцом и мачехой возник кто-то третий, отчего отношения наверняка стали более напряженными.
К тому же он знал лучше, чем кто-либо иной, насколько неосторожны бывают женщины, когда они полностью погружены в свои чувства. Они готовы говорить о предмете своей любви с кем угодно – со своей служанкой, с парикмахером, с близкими подругами, и что-нибудь из слов леди Лидфорд о последнем любовнике, вполне возможно, достигло ушей ее падчерицы.
Никто, кроме него, не мог знать, насколько страстной была любовь, которую испытывала к нему Надин Лидфорд, и почему она вознамерилась женить его на своей падчерице.
Она с большой ловкостью устроила все так, чтобы он не смог отказаться принять Кристин у себя и чтобы никто никогда не догадался, что кроется за всем этим.
«Я должен быть очень осторожен в разговоре с девушкой», – подумал маркиз и вслух сказал:
– Вы найдете здесь, в Вент Роял, большое количество картин, мебели и разных предметов, связанных с царствованием Карла II. Это монарх, которым я всегда восхищался, и мне было бы очень интересно услышать ваше мнение по поводу того чудесного портрета короля Чарльза, который вы видели, поднимаясь по лестнице.
– Я обратила внимание на этот портрет, – ответила Мина, – и с удовольствием вспомнила, что по велению короля в Лондоне впервые появились утки в Сент-Джеймском парке.
– Откуда вы узнали об этом? – удивился маркиз.
– Он также добыл для парка пару цапель.
– Из Астрахани, – пробормотал маркиз. – Это был подарок русского посла.
Он заметил, что, когда разговор вернулся вновь к птицам, из глаз девушки исчезла настороженная враждебность и ее голос снова зазвучал непринужденно. Маркиз находил его необыкновенно мелодичным.
– Мне кажется, что вы прекрасно разбираетесь в пернатых, но больше всего вас почему-то интересуют утки? – спросил он с удивлением.
Мина чуть было не сказала ему, что, когда они жили в болотистых низинах Линкольншира, утки, которых в то время изучал ее отец, были постоянным предметом их разговоров. Иногда он брал ее с собой, когда отправлялся проводить наблюдения.
Хорошо еще, что она вовремя вспомнила, чью роль здесь играет. Однако маркиз едва ли встретит когда-нибудь настоящую Кристин, так почему бы ей не интересоваться птицами? Когда правда откроется, ей уже будет все равно.
– Я люблю разных птиц, – ответила Мина после непродолжительного молчания. —
Но мне кажется, нет ничего прекраснее, чем наблюдать за полетом уток осенью на рассвете или когда наступают сумерки и гаснет последний луч заката. Они летят неровным клином и оглашают воздух прощальными криками.
– Полностью с вами согласен, – сказал маркиз, в изумлении глядя на девушку. – Только мне трудно поверить, что вы поднимаетесь так рано, чтобы наблюдать за ними.
– Напрасно. Я всегда рано встаю, чтобы наблюдать за утками, когда приходит время перелетов. Да и другие птицы… Вы знаете, что некоторых птиц можно услышать только на рассвете? А некоторых – только поздно вечером, певчего дрозда, например… А знаете, что мне довелось однажды увидеть?
Видя, с каким интересом слушает ее маркиз, Мина не могла удержаться, чтобы не рассказать ему историю, которой стала свидетелем в ее прошлые летние каникулы, которые она провела дома вместе с отцом, перед его отъездом в Египет.
– Так что же вы видели? – спросил маркиз, видя, что она задумалась.
– Там где я жи… останавливалась на время, – быстро поправилась Мина, – было озеро, в котором водились большие щуки. Там плавала утка с утятами, и щука хотела схватить одного из них. Так вы представляете, утка, завидев опасность, посадила всех птенцов себе на спину и быстро-быстро поплыла, унося их в безопасное место, на меньшую глубину.
Мина говорила с таким искренним воодушевлением, что нельзя было усомниться в ее правдивости. Тем не менее маркиз недоверчиво покачал головой:
– Неужели вы сами все это видели? – спросил он. – Я слышал, что такое случается, но всегда полагал, что это не более чем обычные охотничьи небылицы.
– Да нет же, я сама это видела.
– Тогда, значит, вам повезло. Мне самому хотелось бы увидеть что-нибудь подобное.
Мина ничего не ответила, так как в этот момент была полностью поглощена блюдом, что стояло перед ней. Она попробовала немного и оценила его вкус по достоинству, хотя и не поняла, что это такое.
Маркиз тем временем продолжал ее расспрашивать.
– А какими еще птицами вы интересуетесь?
– Если я скажу, что хотела бы как можно больше узнать обо всех птицах, какие только существуют на свете, вы вправе заметить, что на выполнение подобной задачи уйдут многие годы.
– Это действительно так, – кивнул он. – Но так как я собирался поговорить сейчас о вашем дальнейшем образовании, то хотел бы знать все об интересующих вас предметах, конечно, помимо птиц, интерес к которым мы с вами уже выяснили.
– Если вы хотите узнать, что я предпочла бы изучать, то я в первую очередь назвала бы литературу, ведь в вашей библиотеке собраны поистине бесценные сокровища, с которыми должен познакомиться всякий культурный человек. Затем, конечно же, историю разных стран, о которой я знаю так мало, особенно мне бы хотелось изучать историю Греции, побольше узнать о ее культуре.
Маркиз был несколько удивлен ее серьезным подходом к образованию. В его представлении молодые девушки интересовались только танцами, нарядами и кавалерами.
– Вы хорошо продумали основные предметы, которые хотели бы изучать?
Мина кивнула.
– Я могу составить полный список того, что мне хотелось бы изучать, если, конечно, это будет возможно.
Мина сказала это с невольным сожалением. Она подумала о том, что не сможет оставаться здесь слишком долго, поэтому вряд ли успеет что-нибудь как следует выучить.
Если бы ей действительно было только шестнадцать и она была бы Кристин, то она могла бы еще целый год изучать эти интересные предметы, которые в школе миссис Фонтуэлл были доступны только богатым ученицам.
Мина, несмотря на юный, почти детский вид, обладала острым, живым умом, а знания впитывала в себя быстро и легко как губка, к тому же она много времени провела со своим отцом, настоящим эрудитом и ученым, от которого почерпнула много всего из самых разных наук.
Однако попав в школу к миссис Фонтуэлл, девушка была страшно разочарована тем, что там изучались в основном предметы, которые Драконша считала необходимыми для светских леди и которые развивали их природное искусство обольщения, но отнюдь не мозги. Ведь главной задачей любой юной леди было завлечь в свои сети выгодного жениха. И надо отдать должное миссис Фонтуэлл, выпускницы ее школы, как правило, делали блестящие партии.
В разряд необходимых предметов, конечно же, входил французский язык, но никак не греческий. Латынь также расценивалась как не слишком важный предмет. Что же касается географии, то, видимо, считалось, что будущим дебютанткам вполне достаточно знать лишь самые поверхностные сведения о других странах Европы и колониях Англии.
Мине хотелось знать как можно больше обо всех странах мира. И она с грустью думала, что если бы смогла остаться в Вент Роял подольше, то нашла бы здесь ответы на тысячи вопросов, которые занимали ее хорошенькую головку и которые она не могла выяснить, находясь в школе миссис Фонтуэлл.
– Давайте договоримся так, Мина. Вы составите список интересующих вас предметов, – предложил маркиз, – а мы тогда уже посмотрим, что можно будет со всем этим сделать. Полагаю, что, помимо серьезных наук, вы, без сомнения, захотите получить несколько уроков танцев.
– Пожалуй, это единственное, в чем у нас не было недостатка, пока мы учились в школе, – заметила Мина. – Я бы с большим удовольствием занималась фехтованием, верховой ездой, стрельбой из лука, а еще я бы хотела играть в теннис.
И снова маркиз удивился. Определенно, эта девушка была совершенно непредсказуема. Интересно, какие еще его ждут сюрпризы?
Ему никогда не приходило в голову, что фехтование можно считать женским видом спорта. К тому же Мина ему казалась слишком маленькой и хрупкой для того, что он считал сугубо мужскими занятиями.
А затем ему пришло в голову, что с ее грацией и ловкостью она сможет оказаться столь же проворной и быстрой в движениях, как и он сам, что и сделало его одним из лучших мастеров фехтования в Лондоне.
– Если мы не сможем найти учителя здесь, в деревне, – сказал он, – я думаю, что смог бы сам обучать вас всему этому.
У Мины от радости вспыхнули глаза.
– Вы и правда будете меня учить? – недоверчиво спросила она. – Я часто видела, как фехтуют другие, и потом перед зеркалом повторяла основные движения. Только, конечно, у меня не было возможности поупражняться в этом по-настоящему.
Уроки фехтования в школе миссис Фонтуэлл были слишком дороги для Мины. Она могла лишь с завистью наблюдать, как занимаются другие девушки, в том числе Кристин. И теперь она думала, замирая от восторга, как это будет замечательно, если маркиз сам станет учить ее фехтовать.
