Текст книги "Прелестная Ромина"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Глядя вслед удаляющейся парочке, Ромина даже не заметила, как к ней подошел Мерлин.
– Ну как, посмотрела все, что хотела?
– Миледи, если вы соизволите пройти в следующую залу, – льстиво заметил гид, – то сможете увидеть там поистине несравненные ожерелья из различных драгоценных камней. Очень драгоценных! Сделанных руками величайших старинных мастеров. Подобных им, говорят, не найти ни в одной из известных сокровищниц мира!..
– Нет, нет, спасибо, конечно, но, по-моему, самое интересное я уже посмотрела, – тоном капризного ребенка отказалась Ромина. И, повернувшись к Мерлину, добавила: – Дорогой, давай после обеда пройдемся по центральным ювелирным магазинам. Может, увидим там что-нибудь стоящее, и ты мне это купишь?.. Беда всех музеев в том, что в них иногда попадается много хорошего, но почему-то никогда ничего нельзя купить!
Ромине казалось, она несет чушь, однако гиду ее слова, похоже, понравились. Видимо, в случае покупки его ждут неплохие комиссионные!..
Мерлин посмотрел на свои дорогие наручные часы.
– Пора попытаться найти парня, о котором я тебе говорил, дорогая. До обеда почти целый час.
– Хотите куда-нибудь поехать, сэр? – услужливо поинтересовался гид. – Куда прикажете отвезти?
– Да, хочу… По-моему, улица называется… Шария Бейн аль Нахасин. Или что-то в этом роде. – Мерлин даже не повернул к нему головы. – Знаете где это?
– Вы, должно быть, что-то перепутали, сэр…
– Нет, нет, не думаю. Перепутать я не мог. Именно этот адрес дали мои друзья.
– Но ведь это трущобы, сэр! Там… там живут только нищие…
Мистер Мерлин Никойлос равнодушно пожал плечами.
– Возможно. Ведь человек, которого я хочу найти, профессиональный журналист. Пару раз мне приходилось иметь с ним дело. Причем довольно успешно. Когда он о чем-либо пишет, старается войти в образ своих героев, вжиться в их атмосферу, почувствовать то, что, возможно, приходится чувствовать им… Так вот, сейчас мне надо, чтобы он какое-то время покрутился в иной атмосфере. Ведь моя основная специальность, как, надеюсь, вам уже известно, ночные клубы.
– Да, да, сэр, конечно же мы знаем, что вы настоящий король ночных клубов! – подобострастно залепетал гид. – Может, вы когда-нибудь решите осчастливить нас и открыть несколько своих клубов здесь в Каире…
Мерлин изобразил загадочную улыбку.
– Это во многом зависит от того, сумеете ли вы показать мне что-нибудь получше, чем вчерашнее зрелище.
– Сэр, у нас много самых разных мест такого рода, уверяю вас. Какие-то лучше, какие-то хуже… Все зависит от вкуса.
– Ладно, об этом потом. А сейчас поехали в этот чертов Шария Бейн аль Нахасин. Или как там…
– Очень хорошо, сэр. Как скажете, сэр, – послушно пробормотал гид, но в его голосе прозвучало сомнение.
Уже сидя на заднем сиденье автомобиля, Ромина продолжала думать о весьма необычном поведении женщины в элегантном белом костюме. Но затем, решив, что мужчина, которого Мерлин вчера послал в нокаут в ночном клубе «Пирамиды», скорее всего, ее тайный любовник, а тот, с кем она была в музее, очевидно, законный муж, подумала, что надо при первой же возможности поделиться этими соображениями с Мерлином.
А мистер Никойлос тем временем настойчиво бубнил – очевидно, чтобы его слова как можно глубже осели в головах гида и водителя, – о том, сколько полезного и как вовремя сделал для него тот самый журналист, к кому они сейчас едут, когда он только начинал открывать свои ночные клубы в Париже.
– Не сомневаюсь, мой друг, если мы, конечно, быстро его разыщем, сможет дать мне немало ценной информации, – уверенно и намеренно громко заявил Мерлин.
– Надеюсь, он не задержит нас долго, – негромко заметила Ромина. – Я проголодалась. Кстати, дорогой, кажется, ты обещал мне обед в плавучем ресторане, помнишь?..
Автомобиль кружил и останавливался, вновь кружил и опять поворачивал, едва не задевая коз и овец, которых хозяева вели то ли на базар, то ли с базара, едва не переворачивая лотки со вкусно пахнущими, только что выпеченными на угольных жаровнях восточными лепешками…
Вот еще один поворот, и шофер, затормозив, сказал гиду что-то по-арабски.
– Сэр, мы приехали, – перевел гид. – Это и есть Улица Шария Бейн аль Нахасин. Вы знаете номер дома?
Мерлин вытащил из верхнего кармашка пиджака смятый листок бумаги и сделал вид, будто внимательно его изучает.
– Кажется, номер десять.
Они проехали еще немного до места, где улица сужалась настолько, что машина туда не могла проехать, и им пришлось остаток пути проделать пешком.
– Простите, сэр, вы позволите мне пойти с вами? – настырно поинтересовался гид.
– Нет, не позволю, – резко возразил Мерлин. – Возвращайтесь к машине, проследите за тем, чтобы шофер развернул ее.
Гид хотел было возразить, однако, взглянув с опаской на мистера Никойлоса, передумал и, обреченно махнув рукой, медленно зашагал по грязной каменистой дороге назад к машине.
Входная дверь была плотно закрыта, а дом выглядел настолько заброшенным, что Ромина невольно засомневалась, может ли кто в нем жить. Тем не менее, Мерлин Никойлос постучал в дверь. Без колебаний, властно, громко и требовательно…
В ответ ни звука. Затем из домика напротив появился мужчина в истрепанном одеянии. Он прокричал им что-то по-арабски и несколько раз махнул рукой в направлении, откуда они только что пришли.
Сначала ни Ромина, ни Мерлин ничего не поняли, однако, посмотрев, куда он показывал, увидели, как к ним неторопливо приближается пожилая женщина с большой, до верха заполненной продуктами корзиной в руках. Одета она была в черную, но явно европейскую одежду, а когда подошла поближе, то по ее лицу Ромина тут же поняла, что она не египтянка, а, скорее всего, европейка.
Остановившись, женщина опустила корзину на землю.
– Вы стучите в мою дверь, месье? – по-французски спросила она.
– Скажите, это ваш дом, мадам? – тоже по-французски спросил ее Мерлин.
– Да, месье. Мой… Меня зовут мадам Гоха.
– Bonjour, Madame, рад с вами познакомиться. – Мерлин слегка прикоснулся пальцами к краям своей шляпы.
Француженка молча достала из кармана кофты ключ, так же молча вставила его в замочную скважину, повернула, открывая дверь. И только потом, стоя в дверном проеме, спросила:
– И что вам, месье, угодно?
– Послушайте, мадам, не могли бы мы сначала войти?
Она взглянула на Мерлина, не скрывая страха. Затем, обреченно пожав плечами, сделала шаг в сторону, пропуская нежданных гостей.
– Итак, месье, зачем я вам понадобилась?
Мерлин ослепительно улыбнулся. Сейчас главным для него было максимально расположить к себе мадам Гоха.
– Прежде всего, мадам, позвольте поблагодарить вас за то, что столь любезно позволили нам войти, – старательно подбирая слова, по-французски обратился к ней Мерлин. Увы, с неискоренимым британским акцентом. – Дело в том, что я ищу друга, который, как мне кажется, может проживать в этом доме. Когда-то он кое-что для меня делал, причем делал хорошо, поэтому я решил воспользоваться его услугами еще раз. Я хотел предложить ему работу… Естественно, за серьезные деньги…
Француженка слушала внимательно, но молчала. Ромине показалось, что она очень напугана.
– Знаете, мадам, когда он работал на меня, его звали Крис… Кристофер Хантли, – продолжал Мерлин. – Впрочем, не исключено, что у него, по тем или иным причинам, сейчас может быть другое имя… Вы его, случайно, не знаете?
– Его здесь нет… Он отсюда уехал, – ровным бесцветным голосом произнесла женщина.
– Значит, он здесь все-таки был?
– Да, был, но сейчас его нет.
– И когда он уехал?
– Точно не помню…
– Скажите, а он долго у вас жил?
– Нет. Это все, месье. Больше я вам ничего сказать не могу.
Ромина поняла: если не проявить такта и деликатности, они упрутся в непрошибаемую каменную стену упрямства хозяйки дома.
Поэтому, даже не думая о том, как к этому отнесется Мерлин Никойлос, она решительно встала между ним и француженкой, сняла темные очки, посмотрела ей прямо в глаза:
– Мадам, прошу вас, помогите! Кристофер Хантли был моим самым близким другом! Мы с ним… вместе росли, вместе играли в детстве… Нам надо, понимаете, мадам, очень надо с ним встретиться! И мы хотим ему только добра, поверьте!
– К сожалению, ничем не могу вам помочь, мадемуазель, – столь же бесстрастно ответила француженка. – Его сейчас здесь нет, и я, поверьте, не знаю, где он может быть…
– Но может, вы скажете, куда он уехал? И в каком состоянии? Был ли он здоров или, скажем, болен?
– Нет, нет, болен он не был. Он просто уехал. Это все, что я могу вам сказать.
Ромина интуитивно почувствовала – здесь что-то не так. Ее глаза наполнились слезами.
– Ну пожалуйста, расскажите о нем! – взмолилась девушка.
И уже готова была расплакаться, когда услышала за спиной странное шуршание. Это Мерлин Никойлос доставал из кармана пачку денежных банкнотов.
– Мадам, я готов заплатить вам за любую информацию.
Француженка, как завороженная, уставилась на деньги, но, преодолев соблазн, снова отвернулась.
– Мне вам нечего больше сказать, месье.
– Просто скажите, что произошло, нам этого вполне достаточно, – попросил Мерлин.
И веером, как игральные карты, развернул в руке банкноты.
Ромине показалось, что дыхание француженки участилось, а глаза жадно блеснули. Женщина вдруг быстро подошла к входной двери, на секунду-другую слегка ее приоткрыла, выглянула наружу и тут же плотно закрыла.
– Но ведь мне действительно нечего вам сказать, месье… Они пришли и забрали его.
– Сколько он здесь находился?
– Около трех недель. Сказал, что пишет книгу и для этого ему нужно поближе познакомиться с местными диалектами этой части Каира. Уходя, иногда надевал арабскую одежду. Объяснял, будто ему так легче знакомиться и собирать материалы. И очень просил никому не говорить о нем… И я… я действительно никому не говорила…
– А потом? Что случилось потом?
– За ним пришли.
– Кто? Полиция?
– Нет, нет… несколько мужчин.
– Египтяне?
– Откуда мне знать, месье? Я всего лишь бедная вдова. Они тогда приказали мне оставаться здесь, а сами пошли наверх.
– Значит, он тогда не был болен? – не выдержала Ромина.
– Нет. Он спустился вместе с ними, они ушли, и больше я его не видела… А мужчины потом приходили сюда еще раз, чтобы забрать его вещи.
– Вот как? – воскликнул Мерлин Никойлос. Значит, говорите, они возвращались за его вещами?
Да, месье. Они забрали все… все, что принадлежало ему… Все здесь очень тщательно обыскали и не оставили ничего… – Она печально вздохнула и развела руками. – Больше мне сказать вам нечего, месье… Поверьте.
Ромина пришла в отчаяние. Если все так и было, значит, их с Мерлином усилия оказались напрасными? Значит, они проделали весь этот путь только для того, чтобы еще раз убедиться в гибели Криса? Насильственной смерти!
Она ожидала, что Мерлин отдаст женщине обещанные деньги, и они с ним тут же уйдут, все ведь предельно ясно, их миссия закончена… Однако он, бросив выразительный взгляд на пять банкнотов, которые держал в руке, достал из кармана еще пять.
При виде такого богатства женщина невольно облизнулась.
– А знаете, мадам, мне почему-то кажется, они взяли не все, – мягко произнес Мерлин. – У вас кое-что осталось, разве нет?
– Нет, нет… Я так не говорила… Он мне ничего не оставлял…
– А вот я уверен, что оставил. И что же именно, мадам?
Женщина испуганно помолчала, но затем вновь подошла к входной двери, чуть ее приоткрыла, выглянула и тут же закрыла.
– Месье, я боюсь, – тихо прошептала она.
Мерлин Никойлос дразнящее похрустел купюрами.
– Но, мадам, ведь никто не узнает. А деньги, как известно, никогда не помешают. Особенно хорошие деньги…
– Они допрашивали меня, месье… Снова и снова. Но я все время твердила, что больше ничего не осталось. Ничего!
Ромина заметила в глазах Мерлина странный блеск.
– Это случилось, когда они его уже уводили, месье… Он спускался по лестнице… двое впереди него, двое сзади… Я пряталась за дверью, но он все равно заметил меня. И, остановившись, сказал: «А, вот и наша мадам Гоха. Одну минуточку, господа. Мне надо заплатить ей, а то я задолжал за квартиру. И боюсь, сумма набежала приличная». Он говорил бодро, даже вроде весело, но я все равно очень удивилась. Потому что он заплатил за проживание всего день тому назад, месье. Он достал из кармана несколько бумажек, быстро-быстро сунул их мне прямо в руку. А затем так это весело сказал: «Постарайтесь не тратить их понапрасну, мадам. Деньги этого не очень-то любят!» Один из мужчин тогда, помню, громко рассмеялся, но остальные почему-то сердито нахмурились и начали подталкивать его к выходу. – Женщина остановилась, вытерла капли пота, обильно стекающие со лба, затем нервно продолжила: – Они ушли через дверь, и больше я никогда их не видела. Но когда я посмотрела на деньги, которые он мне сунул в руку, увидела среди них клочок бумаги…
– Клочок бумаги? – живо переспросил Мерлин. – Вы его сохранили?
– Конечно. Тогда у меня едва хватило времени, чтобы спрятать его себе… простите, в надежное место. Они скоро вернулись, тут же, не говоря ни слова, поднялись в его комнату, перерыли там все сверху донизу, забрали все его вещи, ну а потом спустились сюда и принялись за меня…
– Скажите, их интересовал только клочок бумаги? И больше ничего? – спросил Мерлин.
Француженка кивнула.
– Они сказали, что среди его вещей не хватает одной записки. А она им очень нужна. И они думают, будто она у меня. Но я, глядя им прямо в глаза, твердила, что не имею понятия, о чем они спрашивают. Потому что была уверена, их прислал за ней не он. Иначе зачем ему предупреждать меня о необходимости хранить бумагу в надежном месте? Да еще ни с того ни с сего давать мне такие деньги! Раз в десять больше того, что он обычно платил за квартиру…
Француженка бросила взгляд на тяжелую, полную продуктов корзинку.
– С тех пор я наконец-то смогла есть более-менее нормально.
– Значит, вы им так ничего и не сказали о записке?
– Нет. А потом, когда они снова пришли и стали спрашивать, твердила одно и то же, мол, у меня ничего нет, я ничего не знаю… Думаю, они мне все-таки поверили. – Женщина с опаской взглянула на окно. – Хотя, похоже, были уверены, что записка в доме.
– Отдайте ее мне, мадам, – мягко, но требовательно попросил Мерлин. – В наших руках она будет куда в большей безопасности, чем в ваших!
Он протянул ей банкноты. Женщина молниеносно выхватила у него купюры, торопливо свернув, засунула в потайной кармашек на поясе платья. Затем подошла к корзине с провизией, достала потрепанный кошелек. С трудом просунув палец между подкладками, она вытащила тщательно сложенный в несколько раз клочок бумаги и нерешительно протянула Мерлину:
– Вот, берите и, пожалуйста, уходите немедленно!
– Благодарю вас, мадам, – произнес Мерлин, взяв записку. – И поверьте, мы вам по-настоящему глубоко благодарны!
– Да, да, спасибо вам, большое спасибо, мадам! – с чувством произнесла Ромина.
Но когда женщина направилась ко входной двери, чтобы их выпустить, Ромина, чуть поколебавшись, остановила ее:
– Простите, пожалуйста, но… не разрешите ли вы нам… мне очень хотелось бы хоть одним глазком взглянуть на комнату, где он жил! Всего на одну секунду! Прошу вас…
– Там сейчас другой жилец, – ответила женщина. – Вселился три дня тому назад. И вообще-то знаете… представился как друг мистера Хантли.
– Друг? Друг мистера Кристофера Хантли? – резко вмешался Мерлин. – Он назвал свое имя?
– Да, месье. Он тоже англичанин. Его зовут мистер Смит… Во всяком случае, он так сказал.
– Скажите, мадам, как вы думаете, а сейчас он дома? – понизил голос Мерлин.
Француженка покачала головой:
– Вряд ли. Хотя точно сказать не могу… Я ведь с раннего утра была на рынке… Знаете, сейчас так трудно купить хорошие, но достаточно дешевые продукты! Чтобы по карману… С едой в Каире в наши дни стало нелегко…
– И все-таки, мадам, прошу вас, позвольте мне взглянуть на его жилище, – не сдавалась Ромина.
– Ладно, бог с вами, идите, – чуть поколебавшись, разрешила француженка. – Но только как можно быстрее. Вы и так пробыли здесь слишком долго… Если они узнают, то вернутся и начнут задавать вопросы… На которые я вряд ли смогу ответить, и тогда…
– Не беспокойтесь, мадам, мы всего на секунду, – пообещал Мерлин.
Дверь в комнату была слегка приоткрыта, и Мерлин осторожно толкнул створку.
То, что предстало перед глазами Ромины, сначала показалось ей чьей-то дурацкой шуткой. Но, чуть приглядевшись, девушка поняла – это совсем не шутка. Скорее результат бесцеремонного обыска!
Опрокинутый стул, разворошенная постель, пустые ящики комода на полу, сорванные со стен куски выцветших обоев…
А в самом углу… Ромина вдруг увидела… ступню человека!
Оцепенев от ужаса, она молча, будто в кошмарном сне, наблюдала, как Мерлин, ударом ноги отбросив валяющийся на полу стул, осторожно дошел до угла и откинул в сторону большой кусок оторванных обоев, почти полностью прикрывающий… тело светловолосого мужчины.
Он лежал на полу, привалившись спиной к стене, а из груди у него торчала… рукоятка охотничьего ножа!
А затем до Ромины донеслось тихое, трагическое восклицание Мерлина:
– Поль! Боже мой, Поль!
Глава 5
– Пошли, – тихо произнес Мерлин и крепко взял Ромину за руку.
– Но… но мы должны…
– Тихо! Пошли отсюда. Молчи!
Он вывел девушку из комнаты на крошечную лестничную площадку, тщательно прикрыв входную дверь.
Мадам Гоха, нетерпеливо ожидая, когда они наконец спустятся и уйдут, стояла внизу.
– Его, наверное, нет, – начала она, но Мерлин повелительным жестом ее остановил.
– Мадам, слушайте меня как можно внимательней. И постарайтесь делать в точности все, как я вам скажу. Освободите свою корзину, возьмите ее и отправляйтесь опять на рынок. А когда будете проходить мимо соседей, скажите им, будто забыли купить что-то важное. И… и постарайтесь не возвращаться домой как можно дольше!
Спускавшаяся по лестнице Ромина заметила, как мадам Гоха смертельно побледнела.
– Вы хотите сказать…
– Увы, мадам, именно это я хочу сказать. Появилась неожиданная проблема. Причем для вас, боюсь, далеко не самая лучшая. Так вот, наверх не ходите… Самое главное для вас сейчас – как можно дольше оставаться вне собственного дома, мадам. Чтобы, если кто-то из них вдруг захочет вернуться, пусть думает, что вы еще не пришли. Теперь вот еще что… Скажите, у вас очень разговорчивые соседи?
Мадам Гоха неопределенно пожала плечами.
– Нет, не очень. Знаете, здесь все боятся всего… Иногда даже собственной тени!
– Что ж, для вас это хорошо. Наверное, даже очень хорошо, мадам, – по-прежнему задумчиво протянул Мерлин. – Ну а теперь идите и освободите корзину… Мы вас здесь подождем. Выйдете из дома вместе с нами. И пожалуйста, поскорее!
Невнятно бормоча что-то себе под нос, мадам Гоха торопливо взяла корзину, отнесла ее в небольшую каморку под лестницей, которая, очевидно, служила ей кухней, и вскоре они услышали, как женщина шумно выкладывает продукты.
Ромина нерешительно коснулась плеча Мерлина:
– Мне… мне плохо… Я вот-вот упаду в обморок.
Он посмотрел на ее побелевшее лицо, затем, к глубочайшему изумлению девушки, сердито произнес:
– А мне почему-то казалось, у вас больше мужества! Жаль, очень жаль, что я так в вас ошибся!
Девушка почувствовала, как от нанесенного оскорбления в ней нарастает непонятная злость. Вот только непонятно на кого – на него или, может, на себя? Но тут ее мысли и ощущения прервала мадам Гоха, торопливо вошедшая в комнату с пустой корзиной в руке.
– Вы готовы? – спросил ее Мерлин. – Очень хорошо. Тогда делайте все, как я вам сказал. Возвращайтесь на базар, а потом сходите навестите кого-нибудь из ваших друзей. Пусть у вас будут надежные свидетели. И ни в коем случае не торопитесь возвращаться домой, договорились?
– Да, месье, я все поняла. Не беспокойтесь, я постараюсь сделать все, как вы велели.
Мерлин открыл дверь, и комнату осветили яркие солнечные лучи, создавая невольный контраст с мрачной атмосферой убогости внутри дома.
– Большое вам спасибо, мадам, – нарочито громко и отчетливо произнес Мерлин. – С вашей стороны было очень любезно сообщить нам о столь неожиданном отъезде нашего близкого друга мистера Хантли. Еще раз спасибо… Что ж, когда он вернется, то передайте ему, пожалуйста, что я остановился в отеле «Нил-Виста». Пусть как можно быстрее свяжется со мной. Это, прежде всего, в его собственных интересах. У меня для него есть очень интересная работа.
– Да, да, конечно же передам, месье. Не беспокойтесь, я все сделаю, как вы просите, месье, – спокойным, почти равнодушным тоном ответила мадам Гоха.
Демонстративно вежливо попрощавшись, Мерлин взял Ромину под руку:
– Пойдем, дорогая, пожалуй, нам пора… Только под ноги смотри, пожалуйста. Получить растяжение связок нам сейчас, думаю, совсем ни к чему… Неужели ни у кого, черт побери, не хватает ума потребовать, чтобы их президент Насер наконец-то занялся благоустройством этого квартала Каира? Как-никак, столица!
Так, подчеркнуто громко и с важным видом разглагольствуя на самые различные темы, он довел Ромину до ждавшей их машины и помог ей сесть. Затем устроился сам, небрежно швырнул в открытое окно целую пригоршню мелких монет окружавшим машину оборванным детишкам и приказал водителю ехать в отель.
Господи, какое счастье побыть одной! Совершенно одной в пустой комнате! Ромина чуть ли не бегом добралась до постели и со стоном облегчения рухнула на нее…
Теперь только лежать, лежать, лежать, широко-широко раскинув руки, плотно-плотно закрыв глаза, и ни о чем не думать! Особенно о теле мертвого человека с ножом в груди и пятнами алой крови на белой рубашке…
Девушка услышала, как в комнату без стука вошел Мерлин.
– Вот, выпей немного, дорогая, – тихо произнес он, вкладывая ей в руку бокал с темно-коричневой жидкостью.
– Что это?
– Бренди.
Мерлин, почувствовав, что по-прежнему холодные пальчики Ромины дрожат, забрал бокал и сам поднес к губам девушки. С трудом заставив себя сделать несколько глотков, Ромина сразу почувствовала себя так, будто внутри пролилась полыхающая струя огненной воды!
– Странно, но ты оказался прав, дорогой. Теперь действительно чуть получше, спасибо.
– Ну, если я на самом деле прав, допей до конца. И постарайся пока не разговаривать. Тебе надо немного отдохнуть. Нам еще предстоит много дел.
Он снова исчез. Наверное, пошел за машинкой, показывающей, есть ли в комнате спрятанные микрофоны. Той самой, что недавно позаимствовал у Поля. Но которая тому, увы, теперь уже не понадобится Никогда! – горестно размышляла Ромина.
Ее догадка оказалась верной. Мерлин вскоре вернулся с тем самым прибором. Быстро обойдя комнату, он с довольным видом сунул его в карман.
– Здесь тоже все чисто… Ну и как ты себя чувствуешь, дорогая? Надеюсь, получше?
– Кому это понадобилось, Мерлин? За что его убили? – прошептала девушка.
– Полагаю, именно это, помимо всего прочего, нам и предстоит узнать, милая… И желательно как можно быстрее. А начнем мы, пожалуй, с этого… – Мерлин достал из кармана плотно сложенный клочок бумаги, который дала ему мадам Гоха.
– О, я о нем совсем забыла? – с досадой воскликнула Ромина.
– Лежи спокойно, пожалуйста. Ведь тебе пришлось пережить самый настоящий шок!
– Шок?.. Конечно же шок! И конечно же самый настоящий! – сердито воскликнула Ромина. – Я вообще не привыкла видеть мертвых… Тем более убитых!
– Знаю, знаю, дорогая. Но об этом мы поговорим попозже. И в другой обстановке… А сейчас… сейчас давай-ка лучше посмотрим, что им так хотелось найти.
Он начал аккуратно разворачивать листок.
– Ты хочешь сказать… – От ужасной догадки Ромина даже содрогнулась. – Ты хочешь сказать, Поля убили, потому что им… кем бы они ни были… им нужен был именно этот клочок бумаги?
– Ответ на вполне резонный вопрос нам, возможно, даст именно этот, как ты его назвала, «клочок бумаги».
Он наконец-то развернул и распрямил сильно смятый листок. Ромина, не скрывая нетерпения, наклонилась вперед. При виде столь знакомого почерка Криса девушка чуть не расплакалась…
– Читай, ну, читай же скорее!
– Записка, похоже, была сильно смята еще до того, как мадам Гоха сама сложила ее, – задумчиво произнес Мерлин, внимательно рассматривая послание. – Мне кажется, когда они за ним пришли, Крис ее только писал…
– И, услышав голоса внизу, быстро смял и сунул себе в карман, где лежали деньги, – подхватила Ромина. – Поэтому-то и смог незаметно передать ее мадам Гоха вместе с деньгами!
– Да, да, я тоже так подумал, – кивнул Мерлин. – Что ж, тогда давай посмотрим, что Крис написал.
Самую первую строчку он сначала прочел про себя, но потом вслух сказал:
– Знаешь, начинается она как-то внезапно, с середины. Похоже, до нее были еще какие-то листки. Может, он писал служебное донесение нашему генералу? Или, допустим, статью в газету?.. – Мерлин чуть помолчал. – Все это, конечно, не более чем догадки, но мне кажется, это всего лишь черновик, который он собирался должным образом зашифровать и оформить позже…
– И в котором было что-то очень и очень важное, – перебила его Ромина. – Иначе Крис и не подумал бы делать черновой вариант! Он всегда сразу печатал на машинке.
– Да, наверняка очень важное, – согласился Мерлин. – Ладно, давай посмотрим, что он тут пишет…
«…Невероятный, просто фантастический план, который вполне может сработать хотя бы из-за одной только своей бессмысленной жестокости… А теперь немного о его сути. Начинался он, безусловно, где-то в Китае. «Продукт» выращивался на удаленных от населенных мест площадях. Скорее всего, на рисовых полях, где плодородная почва и много воды. Но при этом – в довольно небольших количествах. Поэтому те, кому было доверено распределение «продукта», со временем неизбежно становились жертвами собственной жадности. Производство должно расти! Поэтому сейчас его производят уже и здесь. Причем «продукт этот намного сильнее и действует быстрее, чем кокаин или героин! Ему дали китайское название «Инь», что в китайской философии означает «синтез, рождающий все сущее». И пароль к нему, то есть ключ, открывающий секрет, зависит от формы колечка со…»
Мерлин перестал читать, перевернул страницу, но… она оказалась пуста. Он перевернул ее назад и, заметно нахмурившись, еще раз быстро прочел записку.
– Значит, Крис напал на след каких-то наркобаронов? – неуверенно спросила Ромина.
– «Невероятный, просто фантастический план!» – как бы размышляя вслух, тихо произнес Мерлин. – И к тому же некий совершенно новый наркотик. Сильнее, чем кокаин или даже героин! Ничего удивительного, что Крис говорил о сенсации…
– Сенсации? Настоящей сенсации?
– Не столько настоящей, сколько кошмарной. Неужели не понятно? Он утверждает, что этот чудовищный наркотик производится не только в Китае, но уже и здесь… на берегах Нила! А значит, если этому чудовищному варварству не положить конец, сотни тысяч, если не миллионы, людей ждет неминуемый крах жизни и смерть. Даже хуже, чем смерть!
– Думаешь, Крис хотел попытаться положить этому конец?
– Думаю? Не сомневаюсь. Ведь производство этого дьявольского «продукта» пока еще в зачаточном состоянии. Теоретически его еще можно остановить… И кроме того, как видно из записки, поставок необходимого «материала» им пока не хватает. Господи! С этим надо что-то делать! Немедленно, иначе… иначе будет поздно…
– Мы? Кто это «мы»? – недоуменно спросила его Ромина.
– Неужели не понятно? Да все разумные и порядочные люди на свете!
– Нет, нет, это-то как раз понятно. Непонятно только как! – спокойно, хотя и немного обиженно заявила Ромина.
Мерлин чуть заметно усмехнулся.
– В том-то и дело. Ведь если ими займется Международное бюро по борьбе с наркотиками, то эти мерзавцы… с амбициями на мировое господство сразу «залягут на дно», и вытащить их оттуда будет невозможно… Вот почему Крис был предельно осторожен. Он все понимал и хотел сначала раскопать необходимую информацию, а уж потом бить наверняка! Чтобы засадить за решетку не рядовых, как это слишком часто бывает, исполнителей, а хозяев – «баронов». Тех, кто, расхаживая в дорогих смокингах или попивая самое дорогое вино, сеет смерть и разрушение по всему миру!
– Но ведь и полиции, и этому Бюро наверняка легче выслеживать и ловить преступников, чем любителям, даже таким, как мы, – неуверенно возразила Ромина. – Так зачем мешать им делать свою работу? Давай просто немного поможем…
– Так-то оно так, но… – Мерлин вновь усмехнулся. – Ведь если бы Крис тоже так думал, он бы сразу передал сведения в руки Бюро? Но ведь он этого не сделал! Почему? Да потому, что в таких делах иногда и надежнее, и быстрее делать все самому. Опаснее, но намного эффективнее! И ни в коем случае не стоит недооценивать этих мерзавцев. Они, золотце мое, на редкость коварны и хитры!
– Интересно откуда такая уверенность?
– Недавно Международное бюро по борьбе с наркотиками провело «огромную и весьма плодотворную работу по очистке Египта от наркодеятелей всех сортов». Впечатляет, не правда ли? – Мерлин внимательно посмотрел на Ромину. – Уже то, что эти мерзавцы имеют возможность практически свободно заниматься своим грязным бизнесом здесь, в этой самой стране, прямо под носом у полиции и Бюро, означает лишь то, что…
– Лишь то – что – переспросила Ромина.
– Лишь то, что, как твой брат писал в том письме, «скоро полетит немало августейших голов»… Иными словами, в этом гнусном деле реально замешаны многие из великих мира сего. Причем не только в Египте, а и в других странах!
Ромина смотрела, как он ходит по комнате, нервно, напряженно, совсем как голодный или разозленный тигр в клетке, и внезапно воскликнула:
– Мерлин, прости… но знаешь, о чем я вдруг подумала? Кольцо! То самое, что я подобрала в ночном клубе! У меня просто не было времени сказать тебе об этом, но… знаешь, сегодня утром действительно произошло нечто очень и очень странное.
Мерлин резко повернулся к ней. Девушка торопливо рассказала о том, что произошло в музее и как женщина в элегантном белом костюме отреагировала на самый обычный вопрос.
– Ты уверена? – недоверчиво поинтересовался Мерлин, когда Ромина закончила свой пересказ.
– Да! Видел бы ты ужас в ее глазах, едва я упомянула об этом…
Мерлин молча достал из кармана кожаное портмоне, открыл маленький кармашек, осторожно выудил оттуда кольцо.
В лучах дневного света маленькие красные рубины в глазницах змейки казались на редкость зловещими, а красное раздвоенное жало с тремя крохотными жемчужинами придавало ей какое-то мистическое, но вполне осмысленное значение.
– Что ж, вполне возможно, ты и права, – задумчиво покачал головой Мерлин.
– Конечно, права! Иначе с чего ей категорически отрицать тот факт, что она там была? И кроме того, она выглядела чем-то очень напуганной…
