Текст книги "Строптивая принцесса"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
– Почему вы так решили? – спросила Зенка.
– Что-то в звуке вашего голоса, в ауре, окружающей вас, заставляет меня чувствовать особенную связь с вами, и вполне возможно, что мы встречались и ранее, в прежней жизни.
– Вы верите в подобный вздор?
– Клянусь воровской честью, что я верю этому так же, как Богу! – торжественным тоном произнес француз.
В темноте его слова прозвучали как магическое заклинание, и Зенка подумала, что он, возможно, прав. Она начинала испытывать какое-то непонятное влечение к незнакомцу, и это ощущение немного испугало ее.
– Я прощаю вам столь неожиданное появление в моем вагоне, но теперь вы должны уйти.
– Ночь только началась, – возразил француз, – возможно, нам больше никогда не представится возможность побеседовать, а вы мне очень нравитесь. Вы столь милы и очаровательны.
– Но ведь вы меня не видите, – удивилась Зенка.
– Вас видит моя душа, – ответил француз. – Мало того, что вы красивы и великодушны, я чувствую, что вы, как и я, бунтарь. Вы боретесь в одиночку. Как бы я хотел сражаться вместе с вами!
– Почему вы решили, что я с кем-то… сражаюсь? – растерянно спросила Зенка.
– Вас выдает голос, – пояснил незнакомец. – Вы рассержены и обижены кем-то.
– Вы придумываете!
– Ничего подобного. В темноте гораздо легче понять, что думает твой собеседник. В темноте все чувства обострены, как у слепых. Днем мы полагаемся на свои глаза, а сейчас нами руководят инстинкты. – В голосе француза слышалось глубокое убеждение. – Ведь глаза видят только внешнюю оболочку, – медленно продолжил он. – Им не под силу узнать, о чем на самом деле думают люди и что творится в их душах.
Зенка, затаив дыхание, внимательно слушала своего собеседника.
– Я наполовину венгерка и поэтому верю тому, что вы говорите, – сказала она, когда француз сделал паузу. – Но мои английские корни утверждают, что вы несете околесицу и я не должна вас слушать.
– Забудьте о своих английских корнях, – посоветовал незнакомец, – и поверьте своему венгерскому сердцу, которое подсказывает вам, что я прав.
– Вы меня пугаете… – еле слышно призналась Зенка.
– Не может быть! По-моему, вы очень смелая, как и подобает венгерке.
– Именно эти слова я постоянно повторяю себе, но, увы, храброй быть очень непросто.
– А жизнь и есть очень непростая штука, – утешил ее француз. – И мы с вами прекрасно знаем, что истинная храбрость заключается в умении преодолевать свой страх перед лицом грозящей опасности.
Зенка судорожно сжала руки.
– Я боюсь, – прошептала она, – но вы первый, кому я признаюсь в этом.
– Вы говорите так потому, что разговариваете не с человеком, а с призраком. Но когда наступает день, призрак исчезает и о нем тут же забывают.
– Нет, я вас никогда не забуду, – горячо запротестовала Зенка. – Ведь после разговора с вами мне теперь уже не так страшно, как раньше. Я потому и не могла спать, что страх мешал мне.
– Если я скажу, что в темноте все кажется более страшным, чем есть на самом деле, вы ведь мне не поверите, – улыбнулся француз. – Но это и на самом деле так.
– Вы в этом уверены?
– Да, и мне неоднократно приходилось убеждаться на собственном опыте, что, когда готовишься к самому плохому, получается как раз наоборот.
– У меня так не будет, – тяжело вздохнула Зенка.
– Откуда такая безнадежность? Если бы вы смогли заглянуть в хрустальный шар и увидеть себя повзрослевшей лет на десять-пятнадцать, то убедились бы, что ваши страхи беспочвенны, а то, что представляется бездонной и страшной пропастью, на самом деле – путеводная звезда к счастью.
– Вы меня решили утешить самыми обычными банальностями.
– Это не банальности, – возразил француз. – Я говорю о том, что испытал на собственном опыте.
– У вас совершенно иная жизнь. Вы – авантюрист, искатель приключений, делаете то, что хотите. А я? Неужели вы считаете, что у меня уйма возможностей? Я же… женщина!!!
– А вы бы хотели быть мужчиной?
– Конечно! Тогда я могла бы стать авантюристкой вроде вас, а не… – Зенка оборвала себя, боясь сказать лишнее. – Я не должна вести с вами разговор на подобную тему, – сухо закончила она.
– Наоборот, – заметил француз. – Когда в душе все кипит, лучше выговориться, это помогает увидеть вещи в истинном свете.
– Еще одна банальность!
– Ну и страдайте тогда себе на здоровье!
Зенка подпрыгнула на месте, как будто ее укусили.
– Я не собираюсь страдать! – заявила она. – Вы вынуждаете меня говорить то, в чем я бы никому не призналась! Я буду сражаться, я буду сопротивляться и бороться, даже если мне не удасться победить до конца! Я никому не покорюсь!
– Браво! – воскликнул француз. – Именно такой я вас себе и представлял! – продолжил он, и в голосе его послышались теплые нотки. – Вы гордая, смелая и безумно красивая!
– А вы ведь меня спровоцировали, – смущенно улыбнулась Зенка.
– Но вы отреагировали именно так, как я и ожидал.
– Я умная женщина, – иронично вставила Зенка.
– Совершенно с вами согласен, а теперь, Ваше Высочество, я должен вас покинуть, ведь вам пора спать.
Зенка замолчала, что-то соображая, а затем спросила:
– Хотите забрать мои драгоценности?
– А вы готовы их отдать?
– Я не смогу вам помешать, – ответила Зенка и тут же поняла, что выдала себя.
– Я ведь сразу понял, что вы не вооружены, – рассмеялся ее ночной гость.
– Да? Но как?
– Насколько я знаю, дамы не имеют привычки разгуливать по комнатам в ночных сорочках и держать при этом в руке пистолет.
Зенка покраснела от смущения. Непостижимо, как она могла допустить такое – сидеть в неглиже и беседовать с незнакомцем! Мало того, с вором!
Почувствовав ее замешательство, француз вернулся к предыдущей теме разговора:
– Нет, мне не нужны ваши драгоценности. Я и так получил значительно больше того, на что рассчитывал, входя в ваш вагон.
– Вы мне льстите.
– Я говорю правду.
Эта фраза укрепила Зенку в ее решении. Не колеблясь, она сказала:
– Тогда я хочу вам подарить что-нибудь на память.
– Я с признательностью приму от вас все, что вы захотите мне отдать сами, – ответил француз, особо выделив последнее слово.
– Тогда ждите меня здесь и не двигайтесь, – распорядилась Зенка.
– Охотно подчиняюсь!
Она поднялась с кресла и в полной темноте, ориентируясь на огонек мерцавшей в спальне свечи, пересекла гостиную, при этом ничего не задев.
Спальня была в том же виде, в котором ее оставила Зенка, и этот факт почему-то очень удивил девушку, которой показалось, что с той минуты, как она встала с кровати, прошло очень много времени.
Она взяла с туалетного столика шкатулку с драгоценностями и высыпала содержимое на кровать. Чего там только не было: бриллиантовая брошь, подаренная королевой, сапфировое ожерелье, преподнесенное герцогом, и множество брошей, колец и браслетов, присланных всеми королевскими дворами Европы. Вспомнив слова герцогини о том, что она не получила бы и сотой доли подарков, если бы выходила замуж за простого смертного, Зенка с досадой посмотрела на ненужные побрякушки.
«Вот было бы забавно, – подумала она, – если бы вор стащил все украшения, и я бы прибыла в Виццу с пустыми руками».
Перебрав все драгоценности, она наконец нашла то, что хотела: небольшой кожаный футляр, в котором лежал подарок королю.
Зенка вначале была намерена прибыть в Виццу без всякого подарка, но герцогиня перехитрила ее. Она пригласила посла Карании сопровождать их во время прогулки, завела в ювелирный салон на Бонд-стрит и там заставила Зенку выбрать будущему мужу пару запонок.
Воображение герцогини разыгралось. Она приказала на одной запонке выгравировать букву «3», а на другой – букву «М» в обрамлении короны. Зенка до сих пор закипала от возмущения, вспоминая о том, в какую сумму ей обошлась прихоть герцогини.
Но теперь она не жалела о потраченных деньгах. Придется королю остаться без подарка! Пусть запонками любуется вор, общение с которым доставило ей такое удовольствие!
Оставив драгоценности лежать на кровати, Зенка направилась в гостиную. Путь назад оказался более трудным, чем путешествие в спальню. Неожиданно она наткнулась на фигуру незнакомца. Он был на том же месте, где она его оставила, но он успел подняться со стула.
Пытаясь сохранить равновесие, девушка выставила вперед руку и коснулась его груди. Вор накрыл ее ладонь своей.
– Извините, – торопливо проговорила Зенка. – Я вас не увидела в темноте. – И она протянула ему футляр с запонками.
– Почему вы хотите сделать мне подарок? – тихо спросил он.
– Вы не сможете продать эту вещь – вас арестуют. Поэтому я надеюсь, что вы сохраните мой подарок и будете иногда вспоминать нашу встречу.
– Я не смог бы забыть о том, что произошло сегодня, при всем моем желании. – Он взял футляр и положил в карман. – А вам, принцесса, – проникновенно сказал он, – я хочу пожелать счастья, самого настоящего счастья.
– Вы знаете, что это невозможно! – возразила Зенка. – Пожелайте мне мужества.
– Я желаю вам исполнения всех ваших желаний, – произнес француз. – Но у меня к вам еще одна просьба. Могу ли я надеяться еще на один подарок – гораздо более важный для меня, чем тот, который вы уже сделали?
– Еще? Что… это может быть? – дрогнувшим голосом отозвалась Зенка, всеми клеточками своего тела ощущая тепло, исходящее от стоящего рядом мужчины.
– Может, я ошибаюсь, но мне почему-то кажется, что вас еще никто не целовал, – неуверенно проговорил незнакомец. – Мне очень бы хотелось стать первым мужчиной, который прикоснется к вашим губам.
Зенка на мгновение застыла, не зная, как быть, но тут же вспомнила о ненавистном короле, и чувство неприязни в сочетании с чем-то неведомым и доселе незнакомым захлестнуло ее. Именно такой мести и заслуживает будущий супруг!
Влекомая неясным томлением, Зенка подалась вперед и в тот же миг оказалась в объятиях незнакомца. Ей на мгновение стало страшно, но, ощутив прикосновение его губ к своим, она забыла обо всем на свете.
Девушка и представить себе не могла, что поцелуй может иметь такую магическую силу. Ее вдруг внезапно охватила волна радости, которая увлекла и выбросила прочь тяжелый камень, уже много дней лежавший у нее на сердце.
Зенка почувствовала себя невесомой, все ее существо пело и ликовало. А поцелуй все длился и длился. Бессознательно она прижалась к обнимавшему ее мужчине и почувствовала, что от его губ и благоухания цветов у нее начала кружиться голова.
Ей хотелось, чтобы поцелуй длился вечно, но незнакомец нежно отстранился и внимательно посмотрел ей в глаза.
– До свидания, моя принцесса, – еле слышно проговорил он и выскользнул за дверь.
Зенка осталась одна наедине со своим бьющимся сердцем.
4
На следующее утро Зенка впервые за много дней проснулась в хорошем настроении. Она попыталась отругать себя за неразумное поведение ночью, но из этой затеи ничего не вышло. Строгие слова как-то не шли на ум. На душе было легко и весело.
«Ну и что из того, что я позволила незнакомцу поцеловать меня? – наконец решила Зенка. – Для кого мне себя беречь?»
Раньше надеялась свой первый поцелуй подарить любимому человеку, который станет ее мужем,
но судьба в лице королевы Виктории распорядилась иначе: решив выдать английскую принцессу за короля Карании, она лишила тем самым Зенку возможности полюбить и быть счастливой в браке.
Зенке доставляло большое удовольствие думать о том, что чести презренного Миклоша ночью был нанесен урон, о котором он, правда, пока не подозревает. Ведь король, вне всякого сомнения, рассчитывает стать первым мужчиной, коснувшимся ее губ, и… просчитается!
– Хотя все равно ему не удастся поцеловать меня! – усмехнувшись, произнесла девушка.
С самого дня отплытия из Англии Зенка строила планы, как ей вести себя с будущим супругом. В голове витали какие-то идеи, но ни на одной из них она не могла остановиться. Неожиданная встреча с вором внесла ясность в эти путаные замыслы, и теперь Зенка точно знала, что станет делать.
Тем временем поезд начал движение по направлению к долине. У Зенки захватывало дух от красоты страны, в которой ей предстояло жить.
Ярко светило солнце, заставляя пламенеть уходящие в небо вершины гор, радовали глаз альпийские цветы, которые росли прямо среди камней. Вообще, цветов было великое множество: вокзальчики маленьких станций, балконы деревянных домов, небольшие садики – все пестрело разнообразными растениями, до боли напоминая Зенке ее родную Важду.
Поезд шел очень медленно, ведь на всем пути следования поезда вдоль железнодорожного полотна стояли каранийцы, которые хотели полюбоваться будущей королевой, и только около полудня Зенке сообщили о скором прибытии в Виццу.
Столица Карании располагалась в самом центре долины и издалека благодаря острым пикам минаретов и круглым куполам мечетей казалась сказочным царством, однако Зенку не радовало столь пленительное зрелище. Вскоре должна была состояться первая встреча с королем, и на душе у нее вновь стало тяжело.
Она отошла от окна, у которого провела несколько часов, приветствуя своих будущих подданных, и направилась в спальню за шляпой и перчатками.
Проходя мимо зеркала, Зенка взглянула на свое отражение и немного приободрилась: на нее смотрела юная и очень милая девушка в белом платье, вырез которого и края рукавов были украшены голубыми ленточками в тон поясу. Наряд выглядел просто и скромно, но в нем был тот неуловимый шик, который ясно говорил, что сшили его не где-нибудь, а в Париже.
– Ваше королевское Высочество, вы выглядите восхитительно, – сказала Фанни. – Мы очень гордимся, что у нас будет такая красивая королева!
«Интересно, понравлюсь ли я королю?» – спросила себя Зенка и тут же решила, что он вряд ли сочтет ее красивой, ведь Миклоша привлекают всякие диковинные красавицы вроде Ниты Лоплаковой. Куда ей тягаться с ними!
«Ну и пусть думает что хочет! – гордо вздернула подбородок Зенка. – Меня это не волнует. Главное, чтобы он сразу понял: я не какая-нибудь забитая и бессловесная пустышка, которой можно помыкать!»
Поезд въехал на станцию. По голосам, доносившимся из гостиной, Зенка поняла, что вся делегация уже в сборе и ждут только ее появления. После того как поезд остановится, в вагон должен будет войти король и познакомиться с невестой. Дальше они поедут вместе.
Зенка вздохнула, прекрасно понимая, что отступать некуда, и неохотно вышла из спальни. Поймав на себе обеспокоенный взгляд посла, она догадалась, что тот очень волнуется, как бы она не наделала бед при первой же встрече с монархом.
Герцог тепло улыбнулся своей воспитаннице. Заметив это, герцогиня недовольно поджала губы, на ее лице появилась кислая мина. С каждым днем поведение Кэтлин становилось все более невыносимым: ей не нравилось, что все почести оказываются какой-то сопливой девчонке, воспитаннице герцога, а на нее никто не обращает внимания.
«Как жаль, что она не может выйти замуж за короля Миклоша вместо меня!» – язвительно подумала Зенка.
Ей захотелось немного поддразнить желчную герцогиню. Взяв крестного под руку и опустив глаза, она пролепетала:
– Мне так неловко, что вокруг моей персоны поднимают столько шума. Я просто не знаю, куда деваться.
Герцог ободряюще сжал ее пальцы:
– Процедура знакомства пройдет очень быстро, а потом ты поедешь по столице и сама убедишься, как рады люди твоему приезду.
Зенка натянуто улыбнулась, не веря ни одному его слову: конечно же, он всего лишь пытается ее успокоить.
Наконец поезд остановился. Посол и госсекретарь по иностранным делам поспешили к выходу встречать короля, который ожидал прибытия на перроне.
Послышались команды, отдаваемые начальником почетного караула, приглушенные слова приветствий – и вот в дверь вагона вошел король.
При звуке его шагов Зенка неожиданно для самой себя смутилась и поспешно присела в реверансе.
Не поднимая глаз, Зенка почувствовала, что король стоит рядом.
– Ваше королевское Высочество, разрешите поздравить вас с прибытием в Каранию, – высокопарно обратился к ней король. – Сегодня счастливый день для моей страны и для меня, и я от всего сердца надеюсь, что вы тоже найдете в Карании свое счастье.
«Чтобы выговорить все без запинки, пришлось, наверное, не один час репетировать», – ехидно предположила Зенка, а вслух сдержанно промолвила:
– Благодарю вас, Ваше Величество.
По правилам хорошего тона неплохо было бы и ей произнести речь при первой встрече с королем, но Зенка отбросила в сторону все приличия, решив по возможности вести себя сухо и холодно и не вступать в лишние контакты с будущим мужем.
Догадавшись, что Зенка больше ни слова не скажет, в разговор вступил посол:
– Ваше Величество, разрешите вам представить герцога Стирлингского.
– Ваша светлость, я рад вас видеть, – поприветствовал герцога король. – Вы были очень добры, решив сопроводить свою воспитанницу в Каранию.
– Ваше Величество, разрешите вам представить герцогиню Стирлингскую.
Тщеславная Кэтлин давно ждала этого знаменательного момента и заготовила длинную, цветистую речь. Король стал со вниманием ее слушать, а Зенка украдкой, сквозь полуопущенные ресницы, принялась разглядывать жениха.
К ее удивлению, он оказался вовсе не таким уродом, каким можно было представить его после рассказов Вильгемины. Наоборот, Миклош был высок и широкоплеч, а золотые эполеты на погонах выгодно подчеркивали тонкую талию и узкие бедра.
Зенка перевела взгляд на лицо будущего супруга и поняла, что здесь Вильгемина не преувеличила: на левой щеке короля красовался глубокий шрам, второй точно такой же тянулся от середины лба к левой брови, придавая лицу Миклоша странное и пугающее выражение.
У него был крупный прямой нос, хорошо очерченные губы, широкий лоб, волевой подбородок и, если бы не шрамы, короля можно было бы считать не просто красивым, а неотразимым. Теперь же он выглядел не аристократом, а скорее бандитом. Так, во всяком случае, решила для себя Зенка.
Она злорадно подумала, что его предками, наверное, были головорезы, которые в былые времена обитали здесь, в горах, и своей жестокостью завоевали печальную славу.
Зенка была очень начитанной девушкой, и ей сразу вспомнились рассказы о паликарах – легендарных наемниках, которые жили в горах Албании, в недоступных пещерах, к которым никто, кроме них самих, не знал дороги. Главари паликаров были все как на подбор красавцами и отличались вероломством и невероятной безжалостностью. Их узнавали по пурпурным камзолам, пышным усам и ятаганам, заткнутым за пояса.
«Вот где ему самое место, а не в королевском дворце!» – все более распаляясь, мстительно подумала Зенка.
Она рассчитывала увидеть беспомощного калеку, едва переставляющего ноги, а король оказался вполне здоровым, к тому же весьма привлекательным мужчиной! Это обстоятельство невероятно раздосадовало ее. Теперь его даже не за что было жалеть! И шрамы он, наверное, получил не в благородной битве, а во время схватки с каким-нибудь разъяренным мужем, заставшим свою жену с Миклошем!
«Жаль, что он его не убил!» – размечталась Зенка.
В этот момент король обратился к своей будущей супруге, и Зенка поспешно опустила глаза, моля Бога, чтобы жених не догадался, какие кровожадные мысли роятся в ее голове, и посчитал бы невесту невинным и беззащитным созданием.
– Вы готовы? – спросил король. – Сейчас мы поедем во дворец через город, чтобы все жители столицы смогли приветствовать вас.
Зенка молча кивнула в ответ, и они направились к выходу.
«Вот бы показать ему то место, где француз поцеловал меня ночью», – вдруг развеселилась она и тут же одернула себя за свое безрассудство, ведь король обязательно учинил бы расправу над часовыми за отсутствие бдительности. Нет, нельзя подвергать ни в чем не повинных людей такому наказанию!
«Ну ничего, настанет день, когда я расскажу королю об этом происшествии и от всей души посмеюсь над ним», – пообещала себе Зенка, ощущая приятную дрожь при мысли о предстоящих сражениях с ненавистным супругом.
Король вышел из вагона первым, протянул ей руку, и Зенка спустилась на перрон. Тут же послышался шквал оваций – это приветствовали короля и его будущую жену их подданные.
Миклош повел невесту по красному ковру, и Зенке бросилось в глаза приветствие, начертанное огромными буквами на здании вокзала: «Добро пожаловать, английская принцесса».
Эта фраза, а также обилие британских флагов ясно подчеркивали, что король и прочие решили воспринимать ее только как англичанку, напрочь при этом забывая, что она на самом деле венгерка.
Какая наглость! Выходит, они считают ее отца незначительной персоной, раз даже присвоили его дочери другую национальность!
Зенка едва дождалась, когда они сядут в карету, и тут же обратилась к премьер-министру, который вместе с герцогом расположился напротив. Герцогиня ехала в следующей карете в компании с госсекретарем по иностранным делам, послом Карании в Великобритании и послом Великобритании в Карании.
– Господин премьер-министр, я очень удивлена, что меня именуют английской принцессой, ведь я венгерка.
Как Зенка и ожидала, премьер-министру не понравилось ее замечание.
– Ваше королевское Высочество, Венгрия недавно вступила в союз с Австрией, – начал он, – а австрийцы доставляют нам немало хлопот, и, честно говоря, каранийцы их всегда недолюбливали.
– Насколько мне известно, венгры также не испытывают большой любви к австрийцам, – возразила Зенка. – Но мне бы очень хотелось, чтобы вы помнили: я дочь своего отца и горжусь этим.
Выказывая свое неудовольствие премьер-министру, Зенка старалась не смотреть в сторону короля, однако краем глаза заметила, что он внимательно прислушивается к каждому ее слову.
Тем временем карета выехала с вокзальной площади и разговор прекратился. Вдоль дороги, по которой они следовали, творилось что-то невообразимое: казалось, сама радуга решила в честь такого торжественного дня спуститься с небес и раскрасить столицу Карании в разные цвета. По обочинам стояли дети и махали красно-бело-голубыми британскими и зелеными с золотом каранийскими флагами, на всем пути возвышались триумфальные арки, карету забрасывали букетами цветов, и скоро дорога оказалась усыпанной мириадами лепестков, раздавленных колесами кареты и копытами коней всадников, сопровождавших короля и его невесту.
Вначале Зенка, которая продолжала сердиться на оказавшегося таким красивым короля, нагоняла на себя равнодушие, всем своим видом показывая, что происходящее ничуть не волнует ее и все эти приветствия хорошо знакомы ей по торжествам в честь юбилея королевы Виктории, но постепенно красота столицы и ее жителей захватила девушку, она сбросила маску надменности и начала с воодушевлением отвечать на приветствия каранийцев.
В книге о Карании Зенка прочитала, что каранийки – очень привлекательные женщины, а наряды их похожи на наряды жительниц других Балканских стран, но действительность превзошла все ее ожидания. Пышные красные и голубые юбки, искусно вышитые белые блузки, красочные венки в волосах – такого великолепия она не видела даже на родине в Важде.
Мужчины постарались не отстать от представительниц прекрасного пола и тоже нарядились во все лучшее: мелькали овечьи папахи горцев, гордо раскачивались широкополые соломенные шляпы жителей долин, украшенные разноцветными лентами, и все они: и мужчины, и женщины, и дети – радостно приветствовали свою будущую королеву.
Наконец впереди показалось величественное белое здание, расположенное на небольшом холме. Это был королевский дворец. При виде его у Зенки вновь защемило сердце. Она прекрасно знала, что жизнь в королевских покоях далеко не так безмятежна, как представляется со стороны. Это прежде всего неукоснительное соблюдение протокола, выполнение многочисленных обязанностей и, как правило, отсутствие друзей.
Карета въехала на территорию королевского парка, и шум толпы остался позади. Воспользовавшись паузой, премьер-министр обратился к Зенке.
– Ваше королевское Высочество, – произнес он почтительно, – по тому, как каранийцы радостно приветствуют вас, можно судить, что они уже успели полюбить свою будущую королеву.
– Я очень тронута, – в голосе Зенки опять появились саркастические нотки, – но у меня создалось впечатление, что это праздник в честь британского флага, а не моей персоны.
Она бросила взгляд на короля и с досадой вынуждена была признать, что в белом мундире с перекинутой через плечо голубой лентой он смотрелся очень внушительно.
«Разряженный бандит», – в сердцах подумала Зенка и подала руку королю, который помог ей выйти из кареты.
Внутри дворец оказался еще красивее, чем снаружи. Огромные зеркала, статуи высотой в человеческий рост, искусная лепнина потолков, мозаичные полы, выложенные мрамором, кварцем и лазуритом, – все это выглядело очень изысканно. По широкой парадной лестнице король и его невеста поднялись в большой зал, в котором уже собралась каранийская знать.
Король подвел невесту к возвышению, на котором стояли два резных трона, украшенных королевскими гербами, и церемония приветствия началась.
Казалось, что поток людей, желающих выразить свое восхищение будущей королеве, никогда не иссякнет. Вскоре Зенка начала чувствовать себя заводной куклой с приклеенной на лицо улыбкой, которую заставляют беспрерывно кланяться.
– Благодарю вас. Вы очень добры. Я вам очень признательна, – повторяла и повторяла незадачливая невеста, отчаявшись, что этот кошмар когда-нибудь закончится.
Однако благословенный момент все-таки наступил. Какая-то сердобольная душа предложила ей бокал с шампанским, и Зенка с наслаждением сделала глоток и облегченно вздохнула.
– Я поражен тем, как свободно вы говорите по-каранийски, – улучив минуту, обратился к ней король.
– Каранийский и венгерский языки очень похожи, – холодно ответила Зенка, – поэтому большинство слов мне знакомо.
– Я знаю об этом, – ответил король, – и все равно восхищен вами.
Хотя Зенка и понимала, что король всего лишь пытается вести себя любезно по отношению к ней, даже в этой невинной фразе она усмотрела очередное оскорбление.
Как он смеет думать, что она, венгерка, может не знать языка соседней страны? Неужели он считает ее умственно отсталой?
Возмущенная Зенка демонстративно отвернулась от жениха и заговорила с британским послом,
довольно напыщенным господином, явно считавшим, что облагодетельствовал ее, а заодно и Каранию.
– Ваше превосходительство, я хотела бы побеседовать с венгерским послом, – заявила она. – Покажите мне его.
– Очень сожалею, Ваше Высочество, но посол Венгрии не был приглашен на торжества по случаю вашего бракосочетания.
– Не был приглашен? – удивилась Зенка. – Невероятно!
– С Австрией, а следовательно, и с Венгрией в настоящее время у Карании сложные политические отношения, Ваше королевское Высочество. Все очень рады, что именно вы станете королевой, ведь теперь гарантом независимости Карании будет Великобритания.
– Я поняла, что их радует именно это обстоятельство, – сухо отозвалась Зенка.
– Как бы то ни было, Ваше Высочество, вам был оказан самый радушный прием.
– Я чувствую, что мне придется дать понять всем, в том числе и вам, что во мне венгерской крови ничуть не меньше, чем английской, – произнесла Зенка и с удовольствием отметила растерянность в глазах посла.
Началась официальная часть приема. В центр зала вышел мэр города. Торжественно развернув свиток, который он держал в руках, мэр приступил к чтению приветствия от имени всех жителей столицы.
Речь оказалась длинной и витиеватой. Устав слушать, Зенка отключилась и стала думать о своем, как вдруг последние слова мэра вернули ее с небес на землю.
– Ваше Величество, – сказал мэр, вручая королю свиток, – вот уже более двухсот лет ваша династия правит Каранией, и ваши предшественники обеспечили стране мир и покой. Сегодня вы не только представляете английскую принцессу, которая станет нашей королевой, – вы даете нам возможность с надеждой глядеть в будущее.
Именно преемственность династии позволит сохранить независимость Карании, и, надеясь на то, что вы, сир, сделаете Каранию процветающей, мы одновременно надеемся, что ваши дети и внуки будут так же заботиться о наших детях, как вы о нас.
«Преемственность!» – повторила про себя ошарашенная Зенка.
Значит, им нужно не только британское покровительство, а еще и детородная машина для будущих королей Карании! Как она раньше не подумала о такой перспективе? О господи!
Возмущенная тем, что ее личными интересами пренебрегли во имя интересов двух стран, Зенка совсем упустила из виду другую цель брака: она должна будет родить наследника нелюбимому мужу.
Раскаиваясь, что она оказалась такой наивной и забыла об этом обстоятельстве, Зенка напрочь забыла о том, где находится, и невпопад отвечала на вопросы обращавшихся к ней.
К счастью, прием вскоре закончился и наступило время обеда. Зенка внезапно почувствовала, что ужасно проголодалась, ведь у нее с утра во рту не было и маковой росинки.
Сидя за столом, Зенка грустно поглядывала в окно на искусно разбитые королевские сады, на пруд, в котором отражались солнечные лучи, и мечтала о том, чтобы день скорее закончился.
Речь короля оказалась короткой и остроумной, но Зенка была настолько расстроена, что даже не улыбнулась в ответ на изящные комплименты, которыми он осыпал ее.
Но вот и обед, к ее великому облегчению, подошел к концу. Чувствуя себя так, как будто ее весь день истязали, Зенка поплелась в свои покои.
– А ты во время обеда вела себя не очень любезно, – проворчала герцогиня, которая шла за ней следом.
– Мне нечему радоваться, – устало ответила Зенка.
– Тебе не угодишь! – вспылила Кэтлин. – Оглянись по сторонам! Ты когда-нибудь видела что-либо подобное? Замок в Виндзоре и Букингемский дворец – хижины в сравнении с этим великолепием!
Зенка промолчала. Девушке не хотелось говорить, что при виде спальни она едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от восхищения.
На полу лежал пушистый абиссинский ковер, рисунок которого сочетал причудливые красочные цветы и голубые полосы. Окна украшали занавеси небесно-голубого цвета, на потолке и стенах трепетали лепные бабочки, голуби и купидоны, а кровать… Такие кровати бывают только в сказках!
Зенке хотелось честно признаться, что ей понравилась и сама спальня, и то, что окна выходят в сад, но ее остановила мысль, что все это великолепие принадлежит человеку, которому она, будь это в ее силах, не сказала бы ни единого слова.
– И ванная есть! – расхваливала дворец герцогиня. – Нет, Зенка, ты просто неблагодарная девчонка, если не можешь по достоинству оценить то, что тебя окружает.
Зенка не ответила. Она вынула заколки из прически, встряхнула головой, отчего волосы рассыпались по плечам, и сказала:
– Я устала и хочу отдохнуть.
– Не ты одна этого хочешь, – буркнула герцогиня. – Надеюсь, ты знаешь распоряжение короля: сегодня мы ужинаем в семейном кругу. Он считает, что ты должна отдохнуть перед завтрашним днем.
