Текст книги "Никогда не спорь с боссом"

Автор книги: Барбара Делински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Ты уверена?

Ответить она не потрудилась. Ей навязали это решение, ясное дело. Но также ясно и то, что подобный исход почему-то не слишком расстроил ее, только думать на эту тему ей не хотелось.

– Каков распорядок? – спросила она, немедленно приступая к делу, чтобы не пойти на попятную.

Алан тоже был обеими руками за то, чтобы не откладывать старт.

– Коррей будет у нас завтра с утра. Полагаю, он захочет, чтобы ты сперва оценила ситуацию в Хилтон-Хэд, встретилась с остальными клиентами, а уж потом составляла план действий. Сверься со своим графиком и реши, когда поедешь.

Коринна мысленно добавила к сказанному Аланом еще несколько замечаний. Пока ее мозг занят, думала она, с ней все будет отлично. Предстоящее исследование ей импонировало, место будущей работы – тоже. Тот факт, что основной клиент может оказаться занозой в пятке, для дела все же не главное. Коррей Хараден бросает ей вызов? Что ж, она его примет – и выиграет.

На следующее утро секретарша сообщила о приходе Харадена. Коринна встретила его во всеоружии. В качестве доспехов она использовала деловой костюм стального цвета с глухим воротничком и галстуком, в качестве ритуальной воинственной раскраски – темные тени и тушь, капельку румян и блеска для губ. Что же касается настроя, то она полночи готовилась к достойной встрече самого яростного напора.

Как ни странно, у вошедшего в кабинет Коррея вид оказался не слишком воинственным. На нем были легкие серые брюки, куртка из твида и мокасины. А галстук подкупающе сбился набок.

Не выглядел он и самодовольным, а поскольку именно с этим она собралась сражаться в первую очередь, то почувствовала, как пыл покидает ее. Улыбка на его лице была дружеской, заразительной. Еще чуть-чуть – и Кори ответила бы на нее.

– Алан сказал, что ты приняла предложение! – бодро провозгласил он. – Я ужасно рад.

Коринна прокашлялась.

– Ему удалось меня убедить. – Вскакивать из-за стола и протягивать ему руку для приветствия не слишком умно, решила она, но потом вдруг подумала, что ведет себя невежливо. В конце концов, война войной, а приличия надо соблюдать. – Садись, будь добр.

Одним движением Коррей оказался в кресле напротив нее. Опустил локти на колени и сцепил пальцы.

– Итак, – тихо произнес он, – с чего начнем?

Ты не имел права так со мной поступать! – думала она. Ведь знаешь же, что я не хочу работать с тобой, да и вообще иметь к тебе хоть какое-то отношение! Ты просто самовлюбленная скотина, вот ты кто!

– Расскажи о своих планах. Мне известно, о чем вы говорили с Аланом, но гораздо лучше услышать все из первых уст. Так что начинай, прямо с места в карьер.

– Я что, в самом деле напоминаю тебе лошадь?

О да! Великолепного жеребца.

– Это просто образное выражение. Извини.

Коррей решил удовольствоваться этим извинением. По вздернутому выше обычного подбородку он понял, что у нее руки чешутся скрестить копья, и твердо решил не давать повода для схватки. Он нисколько не сомневался, что они способны идти в ногу. Лучше укоротить собственный шаг, только бы не обгонять ее.

Итак, он рассказал ей, какое хотел бы провести исследование и почему, умолчав, разумеется, о требовании привлечь Коринну в качестве непременного исполнителя работы.

– Для разработки дальнейших планов нам нужна дополнительная информация, – завершил он. – Как полагаешь, ты сможешь нам ее предоставить?

– Естественно. Это моя работа, – ответила она и продолжила, перефразируя его собственное кредо, о котором он говорил в субботу: – Ты выкладываешь хорошие деньги, следовательно, должен получить хорошее обслуживание. Полагаю, вы уже обсудили с Аланом размер гонорара.

– Честно говоря, нет. Я заплачу за работу столько, сколько она стоит. Мне нужно отличное качество, именно поэтому я и обратился сюда.

– Вот как?

– Именно так! Дальше, что касается этой информации…

Коринну переполняла не только желчность, но одновременно и стыд за подобное чувство. В корректном поведении Коррея не было и намека на то, что между ними когда-либо возникали разногласия. Глубоко вздохнув, она решила последовать его примеру.

– Мне нужно как можно больше узнать о Хилтон-Хэд. Кое-что я уже почитала…

– Когда это?

– Вчера вечером.

Он в восхищении склонил голову.

– Очень даже неплохо, Кори.

– Ничего хорошего, Коррей. Боюсь, библиотека не многим располагает – абзац-другой в путеводителе, статья-другая в журнале.

– Нет проблем. Я могу прислать тебе кучу материала. А еще лучше – если ты приедешь сама.

Так, он ее испытывает, однако ни взглядом, ни голосом этого не выдает: выглядит абсолютно спокойным и искренним. Но на самом деле хочет проверить, не откажется ли она от поездки.

– Идеальный вариант, – ровным тоном произнесла Коринна. – Таким образом я смогу собственными глазами посмотреть, что предлагает посетителям остров. Кроме того, с удовольствием побеседовала бы и с остальными заказчиками проекта. В процессе работы я буду лично продумывать варианты обзора, но для этого мне необходимо четко представлять, какую именно информацию вы хотите из него почерпнуть.

– Я все устрою, – кивнул он. – Назови дату – мы можем справиться и за день, но два-три дня было бы лучше, – и я обо всем договорюсь.

Думает, что я струшу и приеду не раньше чем через месяц, размышляла она, доставая из верхнего ящика стола календарь.

– Как насчет следующей среды? – Это через каких-то пять дней… Совсем спятила, дорогая? Да ты же ни за что не успеешь справиться с текущими делами, уж не говоря о том, чтобы морально подготовиться к поездке! – Я могла бы вылететь рано утром, и тогда у нас останется вся вторая половина дня, плюс четверг, пятница и суббота. – Она обратила на него невинный взгляд. – Если, конечно, ты свободен.

Коррей взлетел, на седьмое небо, однако ответил ровно и сдержанно:

– Я буду свободен. Позвоню своей секретарше и скажу, чтобы она послала срочной авиапочтой все необходимые тебе данные. В этом случае ты сможешь проглядеть их заранее – если не здесь, то хотя бы в самолете. Может, пусть и билет для тебя закажет?

– Не стоит. Это я сделаю сама.

Вынув из внутреннего кармана куртки визитку, он положил ее на стол.

– Позвони нам, чтобы подтвердить свой приезд. В Саванне тебя будет ждать машина. Оттуда всего каких-нибудь сорок пять минут езды.

Оставив карточку лежать на месте, она потянулась за карандашом.

– Отлично.

– Ну что ж. – Он мило улыбнулся и встал. – В таком случае, полагаю, на сегодня все.

Коринна сосредоточенно делала заметки на своем рабочем календаре.

– Думаю, да. Если до поездки у меня возникнут вопросы, я позвоню. В противном случае встретимся в следующую среду. – Ненормальная! Совершенно ненормальная!

Коррей собрался было попрощаться за руку, но передумал. Конечно, ужасно хотелось ощутить в ладони ее тонкие, нежные пальцы. Но он намеренно задумал сделать эту встречу по-деловому краткой и невинной и не был уверен, что сможет изобразить и рукопожатие таким же по-деловому кратким и невинным. Во всяком случае, не сейчас, когда он только что с таким восхищением вслушивался в ее мелодичный голос, впитывал карие омуты ее глаз, остро ощущая – пусть и косвенно, поскольку не осмеливался опускать взгляд, – как мягко колышутся ее груди под оковами одежды. Глядя на Коринну, он весь пылал, а она оставалась такой же хладнокровной и собранной, как всегда. Ничего, она тоже запылает – очень скоро, когда будет на его территории.

Засунув руки в карманы, Коррей улыбнулся.

– До встречи, – тихо сказал он, развернулся и исчез.

Еще долго после его ухода Коринна не отрывала глаз от опустевшего дверного проема. Желудок ее стискивали спазмы, но она яростным усилием подавила их.

Он старался быть вежливым.

Чтобы заманить меня. Это ловушка. Я знаю.

Ты чересчур подозрительна.

В подозрительности сила. Мне необходимо все держать под контролем.

Но разве он не прекрасно выглядел? Признайся – он великолепен.

Он опасен.

Когда он протянул руку, чтобы положить на стол визитку, ты обратила внимание на мягкие каштановые волосы прямо над запястьем?

И не подумала. Они, кстати, золотистые, а не каштановые.

Ну а его улыбка? А ямочки, которые при этом появляются у него на щеках? Спорю, что он бреется дважды в день.

Тебе этого никогда не узнать наверняка. Подобной близости не будет. Это испытание. Вот и все.

Ммм. Причем весьма соблазнительное.

Это испытание моей силы. И я докажу как себе, так и ему, что в состоянии удерживать его на безопасной дистанции.

Вот как, значит, ты намерена с ним обращаться? Ску-учно.

Благоразу-умно. От него исходит угроза.

Но заманчивая. Тебе не кажется?

Меня не заманишь. Вот увидишь.

С этим обещанием она оторвала карандаш от календаря и тщательно стерла все свои бессмысленные каракули.

В Саванне Кори ожидала машина – черная, приземистая и принадлежащая лично Коррею. Она подозревала, что так и будет, но все же ее охватило раздражение, с которым пришлось справляться так же, как и с натиском жары. Конец мая и в Балтиморе выдался достаточно теплым. В Джорджии температура оказалась значительно выше. Каково же будет в Южной Каролине, не растает ли она прямо на месте, но тут Коррей шагнул от машины и направился к ней.

Он был одет в легкие, собранные у талии в складки брюки и по моде просторный пуловер с короткими рукавами. Золотоволосый, зеленоглазый, улыбающийся, он мгновенно забрал у нее сумку и, забросив ее через плечо, сопроводил Кори до машины.

– Как прошел полет?

– Прекрасно. Совсем не качало.

– Приземлились вовремя. Должно быть, в Атланте задержки не было.

– Нет.

– Тебе повезло. В самолете кормили?

– Завтраком. – Правда, она практически ничего не ела. У нее даже зародилось подозрение, что она заболевает: желудок как-то странно сводило.

– Когда доберемся до острова, где-нибудь перекусим. – Открыв дверцу, он забросил ее сумку в промежуток за сиденьями и отступил, а Коринна забралась на сиденье рядом с водительским, стараясь сохранить максимум изящества, что было немалым достижением, учитывая низкую посадку машины.

Положив сумочку рядом, она устроилась поудобнее, поправила на коленях брюки. Едва успела одернуть блузку – серовато-голубую и, к сожалению, далеко не такую легкую, как ей бы сейчас хотелось, – как Коррей уже оказался за рулем. Секунду спустя он завел двигатель, включил кондиционер, и волна прохладного воздуха освежила салон.

– Вот это кстати, – глубоко вздохнула Кори и потянулась за ремнем безопасности. – К такой жаре я не была готова. – Видит Бог, мысли ее были заняты совсем другим.

– Не беспокойся. Кондиционеры установлены везде, кроме пляжа, а там на помощь приходит вода. – Он с минуту смотрел, как она пристегивает ремень безопасности, пока тот не лег аккуратно в ложбинке на груди, обозначив ее формы, подчеркнув высоту груди. Если бы она это осознавала, подумал Коррей, то вряд ли сохранила бы свой хладнокровный вид.

Подавив вздох, он посмотрел в зеркальце заднего обзора, развернул машину и выехал со стоянки.

– Ты получила те сведения, что я послал?

– Да. Благодарю. Информация оказалась весьма полезной.

Как официально, думал он. Придется над этим поработать – очень мягко и осторожно.

– Я наметил встречи с некоторыми владельцами отелей и магазинов. Они расскажут тебе о здешнем бизнесе, и о чем бы им хотелось знать. Наверняка ты отметишь немало моментов, которые нам и в голову не приходили!

Устремив взгляд на панораму за лобовым стеклом, она поинтересовалась:

– Вот это и есть Саванна? Немного… скромнее, чем я себе представляла.

– Определение, достойное дипломата. Я бы назвал окрестности захудалыми, но это лишь окраина. Сама Саванна достаточно скромна, я согласен, но в ней есть шарм. Очень интересна историческая часть, да и набережную отреставрировали. Если хочешь, можно полюбоваться как-нибудь вечерком.

– Если останется время – с удовольствием, – спокойно отозвалась Кори, – но мне бы хотелось поскорее приступить к работе.

– У тебя уже есть долгосрочный график?

– А у тебя?

– Срочная информация всегда нужна вчера, – сказал он и одарил ее дразнящей ухмылкой.

Коринна с радостью обошлась бы без его подначиваний, уж не говоря о белозубых ухмылках. От них она слабела, а слабость ее не устраивала, поэтому она постаралась сконцентрироваться на деле.

– Если все пойдет как надо, то, полагаю, предварительный план исследования я подготовлю через недельку после возвращения в Балтимор.

– Ты имеешь в виду – опросный лист?

– Возможно, но в первую очередь нужно кое-что решить.

– Например?

– Например – в какой форме проводить исследование.

– У нас есть выбор?

– Существует три варианта изучения рынка. Первый – телефонный опрос. Можно сделать широкую выборку – из телефонной книги – или же чуть сузить рамки с помощью списков клиентов у агентов в бюро путешествий. Однако я не думаю, что какой-либо из этих вариантов оптимален в нашем случае. Вариант номер два – почтовый, не исключено, что им-то мы и воспользуемся…

– Продолжай.

– Я подумывала о том, чтобы распечатать опросники и положить в каждый гостиничный номер. Заполнение листков должно быть добровольным. В прошлом мы прибегали к различным стимулам – скажем, давали бесплатную выпивку в баре в обмен на заполненную анкету, – но в этом случае круг отвечающих охватывает в основном пьющих клиентов.

– Не ругай их. Бар приносит немалую выручку.

– Понимаю, но, чтобы расширить круг респондентов, нам придется расширить и список стимулов. Не спрашивай о подробностях. Они зависят частично от того, что вы можете предложить – всякие бесплатные услуги в том числе, – а частично от того, что придет мне в голову, когда я увижу сами отели.

– А клиенты кондоминиумов?

– Им можно предлагать анкеты при регистрации, а забирать заполненные листки при выезде. Здесь тоже стоит придумать какую-то компенсацию за заполнение опросников.

– Так, неплохо.

– Есть еще и третий вариант, – продолжала она, воодушевленная похвалой – а это была пусть сдержанная, но похвала. – Личные интервью. Вот где достигается настоящая глубина исследования.

– То есть нечто большее, чем «да» и «нет»?

– Угу. Вообще-то, и в опросниках можно зайти чуть дальше «да» и «нет», но лишь до определенной степени.

– Пока у респондентов пальцы не сведет судорогой, – протянул он таким тоном, что она едва удержалась от улыбки.

– Не совсем то, что я имела в виду, но близко. В опросных листах встречается два вида вопросов. Закрытые – в ответ на которые респондент лишь обводит кружком цифру, соответствующую его полу, семейному положению, количеству детей, годовому доходу. И открытые, где он – или она – может кратко описать, что больше всего понравилось во время отдыха и ради чего, скажем, стоит вернуться. Конечно, люди не очень-то будут расписываться. Продолжив исследование личными интервью, мы получим более точные сведения.

Коррей от души наслаждался, вслушиваясь в ее речь. Привлекали не только ее уверенность и компетентность, но и то, как мягко лился голос. Интересно, подумал он, догадывается ли она об этом? По всей вероятности – нет. Она была слишком захвачена рассказом, и именно поэтому, видимо, из ее тона исчезли напряженные нотки, проскальзывавшие порой раньше.

– И каким образом устраиваются подобные интервью?

– Этот вопрос мы включим в анкету.

– Думаешь встречаться прямо в гостинице?

– Вполне возможно, но мне больше по душе связаться с респондентами попозже. Достаточно нашей просьбы заполнить опросник, и не стоит отнимать у людей драгоценное время отпуска. Кроме того, вернувшись домой, клиенты смогут точнее определить свое мнение. На этой стадии исследования можно воспользоваться телефоном. Излишне упоминать, что эта группа респондентов будет значительно меньше первой, но отклики могут многое прояснить.

– Неплохо, – повторил Коррей, на этот раз с заметным подъемом. – Ты действительно все обдумала!

– Это моя работа.

– А твоя работа позволит тебе слегка расслабиться, пока ты здесь?

Вот оно, начинается!

– Только вне работы, что означает – ночью, когда я останусь одна в своем номере.

– Таков закон Алана?

– Таков мой закон, – отозвалась она, глядя прямо перед собой.

– А как же я? Разве мои законы ничего не значат? В конце концов, я же босс.

Она ответила подчеркнутым кивком. Было бы неплохо узнать, что ее ждет.

– Ладно. Так каков же твой закон?

Он пожал плечами.

– Трехразовое питание плюс перерывы на кофе. Ну, может, поездка куда-нибудь вечерком, чтобы оглядеться. Собственно, это подходит под разряд работы.

– Вот как?

– Точно. Ты же должна увидеть собственными глазами, что наш остров может предложить отдыхающим, согласна?

– До определенных пределов. Без крайностей.

– Разве сходить на концерт или немножко потанцевать, или пройтись под луной по пляжу – это крайности?

Еще какие, подумала она. Нет, первый пункт достаточно невинен, но вот второй и третий… Опасно, Коринна. Это не в твоем стиле. Он непременно окажется превосходным танцором и будет прижимать тебя к себе, а это соблазнительно. А на пляже, под луной, он сбросит туфли, подвернет брюки, обнимет тебя за плечи и станет нашептывать на ухо всякие нежности. А ты – будет ли виноват океанский прибой или полночный ветерок, – ты, конечно же, застынешь. Вспомнишь годы одиночества, когда так скучала по родителям, а их рядом не было, потому что они мотались по миру, развлекались с вечно меняющимися партнерами, прожигали жизнь, ни о чем не свете не заботясь. Ты вспомнишь клятву, которую дала совсем еще девчонкой, когда нужно было заботиться о Роксанне и выполнять бесконечные требования придирчивой бабушки. Тогда ты хотела, чтобы это тяжкое бремя ответственности сняли с твоих плеч, и поклялась – никогда, никогда не повторить того, что совершили твои родители.

– Эй! – раздался тихий оклик. Теплая ладонь легонько потрепала ее колено. – Ты в порядке? Я не хотел тебя расстроить. Можешь поступать так, как захочешь. Все зависит только от тебя.

Взгляд Коринны метнулся к Коррею. «Все зависит только от тебя». В том-то вся и проблема. Впервые в жизни Коринне захотелось пройтись лунной ночью по пляжу с привлекательным мужчиной. Но всякий соблазн – это корень греха, разве не так?

– Кори?

– Все в порядке. – Она опустила голову и прокашлялась, сильно стиснув на коленях ладони. Потом медленно, осторожно подняла глаза к стеклу. – Все в порядке.

– Тогда не сделаешь ли мне одолжение? – Одной рукой он нежно раскрыл ее сжатые пальцы и тихонько погладил их.

– Что? – почти неслышно выдохнула она, чувствуя приближение чего-то многозначительного. Как же действовать, что отвечать?..

– Мои солнечные очки. Там, в бардачке. Не достанешь?

Коринна сглотнула. Очки.

– Ну конечно, – ответила она с поразительным хладнокровием. В мгновение ока достала очки и передала их ему.

– Спасибо. – Он водрузил их на нос и снова взялся за руль. – Гораздо лучше. Утром было хмуро, а сейчас солнце прямо слепит. У меня линзы, поэтому глаза реагируют на яркий свет.

– Линзы? В смысле – контактные?

– Трудно поверить, понимаю. Ты уж начинала думать, что я совершенен во всех отношениях, на самом деле я близорук. Я все испортил?

– А почему ты носишь линзы? – Она повернулась к нему лицом. – Тебе идут очки.

– Я тщеславен. Признаюсь. Кроме того, с линзами я лучше вижу, уж не говоря о том, что не приходится без конца шарить в поисках запропастившихся очков.

– Я бы никогда не догадалась, что у тебя линзы, – проговорила Коринна, все еще не в силах оправиться от удивления.

– Потому что я не щурюсь постоянно, не моргаю и не утираю слезы? – Он весело хмыкнул. – Поначалу так и было, и, должен признаться, это ужасно. В то время я только поступил в колледж и старался произвести впечатление на все и всех в округе. Я уж собирался от них отказаться и разгуливать подслеповатым, но тут как раз дело начало налаживаться. Чуть позже я перешел на мягкие линзы, и они оказались настоящим подарком.

– Так, значит, этот бесподобный зеленый цвет вовсе не твой. Какого цвета у тебя глаза? – «Бесподобный»… Что та несешь, Коринна?

– Зеленые.

– Нет, каков их настоящий цвет?

– Зеленый. Линзы бесцветные.

– Честно?

– Честно.

– Надеюсь, ты и волосы не красишь.

– Крашу волосы? Ты что, издеваешься? Эй, послушай, я, конечно, пользуюсь линзами, чтобы не показывать каждому, что близорук, но все остальное во мне настоящее. – Он ущипнул себя за шею, потом за руку, потом за ногу. – Давай, попробуй сама.

– Поверю на слово, – поспешно сдалась она.

– Правда, волосы сейчас поменяли цвет. Подростком я был ярко-рыжим. Отсюда и прозвище.

– Прозвище?

Одного брошенного на нее взгляда хватило, чтобы понять, что она в полном неведении.

– Ммм… неважно, – буркнул он себе под нос.

– Что за прозвище?

– А с чего ты вдруг так заинтересовалась?

– Ты меня заинтриговал. Как тебя называли?

Он поерзал на сиденье и промямлил:

– Я думал, что Алан об этом сообщил. Он постоянно припоминает мне это прозвище.

– Коррей!

– Кардинал, – вздохнул он. – Это наследие моего прошлого. Пусть оно там и останется.

И тут произошло нечто такое, от чего неловкость Коррея усилилась десятикратно: Коринна рассмеялась. Это не было хохотом, скорее, смешком, но она все же рассмеялась, причем искренне.

– Кардинал? Какая прелесть! Религиозные убеждения, полагаю, тут ни при чем?

– Видимо, – коротко бросил он, стрельнув в ее сторону взглядом. – А ты знаешь, что со времени нашего знакомства я впервые вижу, как ты улыбаешься, уж не говоря о смехе?

Со смехом были связаны неприятные воспоминания, и улыбка Кори растаяла.

– Время от времени я это делаю. – Она не знала наверняка, почему, собственно, рассмеялась сейчас, скорее всего, ее смех имел отношение к несовершенству Коррея. Не стопроцентное зрение, ярко-рыжие волосы в детстве, которым он обязан прозвищем Кардинал… Разумеется, ни в близорукости, ни в рыжем цвете волос, ни в прозвище ничего такого уж безумно забавного нет, но он так сконфузился при упоминании о «Кардинале»… и от этого в нем появилось что-то мальчишеское… Вот это ее и рассмешило.

– Тебе нужно почаще смеяться, – сказал Коррей. – У тебя чудесный смех.

– Не сомневаюсь. – Она отвернулась к окну.

– О Боже, опять за свое, – пробормотал он и добавил уже в полный голос: – Я нисколько не против, Кори. Можешь смеяться даже надо мной.

– Прозвище довольно нелепое, надо признать.

– Да признаю я, признаю. – Он помолчал. – Правда, в нем были свои преимущества…

– Например?

– Прозвища были у всех, но столь царственное у одного меня.

Коринна ограничилась лишь скептическим взглядом в его сторону.

– Ты не похож на рыжих. У тебя слишком загорелая кожа.

– У какого-то предка по материнской линии были рыжие волосы. Они мне достались по наследству. Вот и все.

– Я знаю одного человека по прозвищу Серебристый Лис, – тихо произнесла она, снова глядя на дорогу. – Поначалу его так называли за то, что он уже в тридцать лет поседел. Сейчас ему сорок восемь, но кличка прилипла к нему, несмотря на то, что большинство его друзей тоже давно поседели. А причина в том, что он не столько «серебристый», сколько «лис». Пронырливый, хитрый, с отличной реакцией. – Она взглянула на Коррея. – Помимо цвета волос, почему тебя назвали Кардиналом?

– Только за рыжие волосы. – Он покрутил головой. – Ну, говорили, что еще за то, что я порхаю как птичка.

– Образно выражаясь.

– Да. Черт, Кори, для тебя это не новость. Я никогда не утверждал, что святой.

– Это точно.

Коррей крякнул, но больше не произнес ни слова. Он был в ярости на себя, что проговорился о прозвище, поскольку оно рекламировало ту сторону его характера, о которой он предпочел бы не распространяться при Кори. С другой стороны, она ведь рассмеялась! А это означает одно из двух: либо она считает его ничтожеством, либо ему удалось ослабить ее бдительность, и лучик света, скрывающийся в ее душе, наконец пробился наружу.

Последняя мысль ему очень даже пришлась по душе.

Кроме того, чем больше он об этом думал, тем сильнее убеждался, что нисколько не стыдится своего прошлого. Только вот надо доказать Коринне, что он немного вырос с тех пор. Если она оценит то, каким он стал, то сможет принять и его прошлое.