Текст книги "Меня не изгнать I (СИ)"

Автор книги: Б. Котовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 13

– С-с-с-с-с-ш-ш-ш… Ай-й-й! – я шипел от боли, когда Мия и Розетта стали вытягивать древко стрелы из моего плеча. Кто там говорил, что если накатить вискаря из горла, то будет легче? Идите в очко, ни хрена не легче! Спасибо, хоть додумались ножом-пилочкой для хлеба отпилить наконечник, а не ломать стрелу руками.

После того, как вытащили обломки, все залили тем самым виски, который до этого я глотал прямо из сосуда, перебинтовали и посадили ужинать.

– Завтра утром сходим к целителям, за пару динаров поправят тебя, будешь как новенький, – сказала Мия и хлопнула меня по здоровому плечу, от чего боль разошлась по телу.

– Что-то ты сильно радушная и бодрая. Успокоилась? – спросил я, не понимая откуда к вечеру у Мии появился позитив, если весь день она ходила, как курица, опущенная в воду.

– Можно сказать «перебесилась». Просто твоя клоунада с луком – это не бродячий балаган, а целое шапито. Я как представила, что мне придется тратить ресурсы, время, силы, чтобы снова твою тухлую душонку сунуть в это тело. Опять потом блевать дальше, чем видеть. А тут повезло, поэтому, – она плюхнулась на стул, подперла подбородок рукой и смотрела мне в глаза своими изумрудными радужками. Такими обворожительными. О разрезе в районе груди я и заикаться даже не хочу. – Можно отпраздновать эту идиотскую победу, а затем пойти спать и начать выполнять твой гениальный план. Как ты его там назвал?

– План «капкан»! – ответил я ей, засовывая кусок хлеба с тушеным ребром в рот. И нормальный план. Что за ирония в голосе на слове «гениальный»? Рабочий и надежный, как часы.

– Те самые, что тебе чуть на голову не упали в центре? – усмехнулась она, наклонив голову на бок, от чего челка упала ей на лицо.

– Куда надежнее! – парировал я.

– Как скажешь, умник, – ответила мне Мия, отправляя кусок отбивной в рот. – Только вот скажи, в чем гениальность-то?

– В том, что я жив. В том, что меня видели все. И если не видел «он», то сто процентов услышит от кого-нибудь другого.

– Допустим. А дальше?

– Его работа не окончена. Он придет ее доделывать. Надо просто быть начеку.

– На «че» что? – уточнила она.

– Держать ухо востро. Так понятнее? – спросил я, ткнув вилкой в ее сторону. В таверне снова играла музыка, народ пьянствовал, танцевал и отдыхал.

– Куда более, чем ты думаешь. Доел?

– Мгм, – кивнул я, засовывая последнюю ложку картофельного пюре с кусочками мелко порезанных грибов. Все же еда здесь тоже была го-о-о-о-ораздо вкуснее той, что в моем мире.

– Отлично. Пошли домой. Спать я хочу в своей кровати, а не с тобой ютиться на одной койке.

– Да ладно тебе, не так уж и плохо было, – закинул я удочку, вставая из-за стола и двигаясь к ней на выход.

Мия расплатилась с Розеттой. Я попрощался с Роналдом, пообещав ему, что вскоре мы непременно сыграем в его любимую игру и вышли на улицу. Свежий ночной воздух хорошо прочищал мозги после намешанного алкоголя. Слегка пошатывало, но в целом идти было нормально. Мы двинулись по главной улице, едва не касаясь плечом плеча.

– Не знаю, – наконец сказала она. – Может и неплохо. У меня почти ничего не отложилось в памяти про ту ночь, кроме самого факта, что был секс. И был он потому, что я была пьяна в хлам, потеряла голову, а тут ты в теле Вильгельма. Одно на другое, так и вышло.

– Я понимаю, – ответил я. На душе стало теплее от того, что Миянна перебесилась, как она сказала, и теперь мы могли спокойно все обсудить. – И понимаю, что тебе тяжело, грязно и тошно от одной мысли о совершенном. Так?

– В какой-то мере да. Я не отличалась сильной моногамией до Вильгельма. Ну, как сказать… не все мужчины хотят иметь дел с такой, как я. То, что безродная – полбеды. А вот некромантша… Вот это уже многих пугает до усрачки.

– Меня не пугает, – сказал я, улыбнувшись ей и приобнял здоровой рукой за плечо. Я почувствовал, как Мия напряглась, но через несколько мгновений расслабилась.

– Секса не будет, – ответила она мне, а затем картинно приложила кисть тыльной стороной ко лбу. – Ведь я грешна и теперь никогда не смогу себе этого простить. И вообще – только после свадьбы.

Я хыхыкал в себя с ее пьяного представления.

– Неплохое актёрское мастерство.

– Мне было у кого поучиться, – сказала она, улыбаясь. – Эх, Вильгельм. На кого ж ты меня оставил? На занудного, абсолютно хаотичного, но при этом до безобразия логичного подселенца. Прекрасно.

– Тебя не смущает, что фраза «абсолютно хаотичный, но до безобразия логичный» это ебейший оксюморон. Это же вещи, блядь, взаимоисключающие друг друга. Это ж тебе не хухры-мухры.

– Никаких хухров с мухрами я не видела за свою длинную жизнь и про оксю-че-то-там тоже не слыхала. Говори понятным мне языком.

– КОРОЧЕ. Ты слепила в кучу то, что слепить нельзя. Впихнула невпихуемое. Понятно?

– Понятно. Я же и говорю: зануда.

– Так. А минусы будут?

Она посмотрела на меня, вздернув бровь.

– Это и есть минус! – сказала она слишком громко в пустоту ночного города, в котором гремели только колеса доставочных служб.

– Да? Что-то не заметил, – парировал я.

Какое-то время шли молча. Несколько мужчин шли по улице с лестницей и, взбираясь на нее, поочередно тушили фонари, освещавшие все вокруг.

– Двенадцать часов, – негромко сказал я, – и все спокойно.

– М? О чем ты? – спросила Миянна.

– Да так, – я усмехнулся своим мыслям, – ни о чем.

Я отворил ворота и пропустил Мию перед собой. Галантный кавалер, ети меня в дышло. Зашел следом и притворил ворота. В окнах поместья горел свет. Сначала я поднапрягся, но потом вспомнил, что во дворце во время отсутствия Миянны хозяйничали кобольды.

Мы вошли в дом. Моя спутница сказала, что сразу отправляется в ванну, а я пока могу позаниматься, чем душе угодно. Я и занимался. Шатался по дому, заглядывал в комнаты. В целом эти полчаса я напоминал себе Пабло Эскобара, которого осудили на сколько-то там лет в его личных покоях. Там постою. Тут погляжу. Ручки за спиной, взгляд куда-то вдаль сквозь окошко устремлен и бесцельно по пустому городу, где только и гоняют повозки с сырьем.

– Ванна свободна! – донеслось до меня из какой-то из стен. Интересное устройство. Типа интеркома для дома. Крикнул в стенку и тебя в другом конце дома услышали. Интересно, а из одного крыла в другое так тоже работает? Надо будет спросить.

По пути в ванную пересеклись с Арчи. Не стал его пинать ногой, как Поручик Ржевский в анекдоте «низко пошла, видать к дождю». Наоборот, решил обойтись с ним более деликатно. Поприветствовал, попросил мне подать в ванную свежую одежды и разминулись.

Хер его знает, исполнит он мою просьбу или нет, но я однозначно намерен ее принять и привести себя в порядок. Привычно открыл вентили, стал набирать воду и дополнительно изучил комнату: шкафчики, полочки. Даже на одной из них нашел ножницы. Немножко подчистил себя, потому что это ну совсем ни в какие ворота.

Убрал за собой, затем опустился в воду и пооткисал. Все привычно, как и вчера. Хм, интересно, с каких пор это уже стало «привычно»? Обживаешься, Саня. Свыкаешься с этим миром. С этим телом. С его абсурдом.

Выбрался из ванной, обтерся полотенцем. Арчи принес вещи, как я и просил.

– Спасибо, Арчи – сказал я в пустоту комнаты, натянул свежее белье и вышел из купален.

В комнате с камином никого не было. Я сел на кресло. На столе была бутылка вина, без понятия какого и пара кубков. Какие-то свежие кексы, снова фрукты, разные яства. Откупорил бутылку, налил себе и сделал несколько глотков. От принятой горячей ванны и новой порции алкоголя меня разморило. Ощутил, что стало клонить в сон. Из состояния полудремы меня вырвал голос Мии.

Наверное, я все же задремал. А судя по тому, что увидел – вообще спал. Она стояла в полупрозрачном одеянии, которое даже не было перепоясано. Я буквально видел ее всю, как на ладони. Приятная упругая грудь, розовый ореол сосков, что топорщились под прозрачным халатиком. Узкая талия, ровные ноги и не менее красивые бедра. Отдельное внимание зацепилось за то, что она была гладенькой. Не то, что Вильгельм-один.

Я крякнул от смущения.

– Что случилось? – спросила она. – Тебе не нравится? – и присела рядом. Я сдавлено потянул воздух через нос и снова сделал глоток из бокала.

– У тебя все в порядке? – спросил я, отведя глаза в сторону. Это было ненормально. Неужели у нее каждый раз так срывает крышку, когда она перепьет? Господь, милосердный, мы же только спокойно все обсудили и сняли этот тяжелый камень с душ после той неловкой ситуации.

Я ощутил, как ее рука легла мне на бедро, после чего ласковым движением поднялась наверх и распустила тесьму, что поддерживала штаны на поясе. Затем ловким и уверенным движением скользнула внутрь и взялась за мой член, который и без того уже напрягся. Ее рука ненавязчиво гуляла туда-сюда.

– Все в порядке, Вильгельм, – сказала она, и толкнула меня на диван, уваливая на спину. – Просто я устала, чувствую себя одинокой и хочу тепла, – она стала стягивать с меня штаны. Оцепенение одолело меня. Ахуй, если быть откровенным. Только-только днем я был полон решительности, полон идей и двигался к цели, а сейчас замер, как школьник во время первого осознанного полового акта и застыл.

И за этими мыслями я не заметил, как она уже нависла надо мной верхом, снова взявшись рукой за орган. Что-то было не так. Что-то явно не то.

– Стой, – сказал я, взяв ее руками за талию.

– Что такое, дорогой?

ДОРОГОЙ???

– Не хочешь немного вина сначала? – спросил я, ощущая, как она все настойчивее начинает опускать бедра и своим концом теплоту и близость ее тела.

– Я хочу тебя, Вильгельм. – Она смотрела мне прямо в глаза. Что-то мелькало в ее чертах лица. Что-то несвойственное для нее помимо странного поведения.

Я крепко сжал руками ее за талию, не пуская дальше.

– Как меня зовут? – остро спросил я со сталью в голосе. Мия замерла, затем опустила голову на бок, замешкавшись.

– Вильгельм. Что с тобой?

– КАК. МЕНЯ. ЗОВУТ? – процедил я сквозь зубы, сомкнув пальцы так, что ее кожа побелела в этих местах.

– Вильгельм, ты делаешь мне больно! – выкрикнула она.

Я, не думая схватился за бутылку с вином, что стояла под правой рукой, не обращая внимания на острую боль в плече и со всего размаху заехал Мие прямо в щачло. Стекло разлетелось на мелкие осколки с трескающимся звоном. Мия кувыркнулась через спинку дивана и упала навзничь. Я подскочил на ноги, попутно натягивая на себя штаны и быстро завязывая шнурок на узел.

Встав над Мией, я засомневался в себе. Она лежала недвижимая, раскинув руки в сторону. Одновременно в голову пришла идиотская шутка не к месту про ноги проститутки: «– наконец-то они вместе / – кто? / – ноги», а сразу за ней вторая мысль: «убил. Совсем убил. Насмерть убил». Моя единственная спутница лежала на спине без сознания, а из виска медленно текла кровь.

Со стороны коридора, ведущего в купальни, донеслись мелкие семенящие шаги. Арчи вбежал в комнату, подскочил ко мне и стар теребить за штанину.

– Ага-бага! Уга-нага! Мочь-помочь! – причитал он, пока не увидел Мию, лежавшую перед моими ногами. У меня трусились руки. Коленки стали ватными. Арчи стоял рядом со мной. Я видел как его глаза изучают тело, а в крохотной голове происходил сложный мыслительный процесс. Он чем-то напоминал мне кошку по своим повадкам. Также осторожно подошел к Мие, стал ее обнюхивать. Видимо, ничего его не смущало, потому что кобольд начал суетиться. Он явно хотел мне что-то сказать, но слов в его рту не хватало.

Я не верил сам себе. Внутреннее чувство тревоги, что что-то не так подвело меня. Женщина, которая опекала меня (пускай и по-своему), сейчас была либо мертва, либо лежала без сознания. Как ей объяснить всю случившуюся ситуацию, если она придет в себя?

Мой взгляд зацепился за ее лицо. Я присел рядом и присмотрелся, и увидел то, что мне казалось странным с самого начала. Уголок ее рта неестественно пустился вниз. Простите за сравнение, «сполз», словно маска. И чем дольше я наблюдал за Мией, тем больше видел отличий. И тем сильнее ЭТО переставало походить на Мию. Лицо приобретало абсолютно не людские черты. Грудь стала сдуваться, как шарик с дырочкой, а глаза все сильнее теряли цвет. Через полминуты, пожалуй, передо мной лежало абсолютно странное существо. Лысый, обтянутый кожей череп, белые матовые глаза, узловатые конечности и полное отсутствие гендерных принадлежностей.

– Арч, – обратился я к кобольду.

– Бага?

– Зови всех своих друзей и тяните веревки.

– Уга! – сказал он и умчался. Наверное меньше, чем через минуту у меня под ногами суетился целый муравейник кобольдов, умело окручивающий существо в толстые веревки.

– Арчи! – позвал я знакомого мне кобольда, так как потерял его в мельтешащем шерстяном пространстве.

– А-га! – вытянул он руку.

– Ты звал меня куда-то, – сказал я ему. – Мия. Где она? Ты о ней хотел мне что-то показать?

Кобольд схватился за голову и снова подскочил ко мне, утягивая за штанину.

– Бегом-бегом, веди.

Мы сорвались с места и побежали по коридорам. Влево-вправо-прямо-влево. Мелькали лестницы, окна, комнаты, ковры, картины, люстры. Я уже запутался, сколько раз мы свернули, пока не поднялись на третий этаж и не прибежали к небольшой комнатушке. Вернее сказать, к чулану, в котором лежала Мия, связанная по рукам и ногам и с кляпом во рту.

Я аккуратно взял ее на руки (Арчи продолжал поскуливать и мельтешить под ногами) и понес вниз. Боль в плече не просто ныла, а прямо вопила во весь свой опор. Но у меня не было выбора. Я прямо чувствовал, как свежая рана разошлась и кровоточила через повязку.

На втором этаже кобольд дернул меня в нужное направление и довел до комнаты, которая, как я понял, была личными покоями Мии. Я уложил ее на просторную кровать с балдахинами, открыл окно, чтобы пустить вечерний воздух, после чего подошел к ней и пощупал пульс на руке. Сначала была мысль прислониться ухом к грудной клетке и послушать сердцебиение, но последние полчаса у меня начали вызывать легкую паранойю, поэтому я воздержался пальпацией пульса на руке.

Сердце стучало. Стабильно, ровно, спокойно. Тук-тук-тук-тук, отдавало оно пульсациями в вены и артерии.

Я удовлетворенно выдохнул, после чего сел в кресло и попросил у Арчи воды. Тот сбегал на кухню и притаранил целый кувшин на подносе. Я выпил немного сам, после этого налил в стакан, снова, как в первый день, заложил Мие ладонь под затылок, от чего она скривила лицо и негромко застонала, и прислонил стакан к ее губам.

– Давай, – сказал я тихо. – Пей, – и удовлетворительно покивал, когда она сделала несколько глотков. – Хорошо.

Ладонью четко прощупывалась припухлость на затылке. Удар явно пришелся в это место. Ее просто вырубили. Кому рассказать – не поверят. Великую и ужасную Миянну вырубили ударом по затылку.

Но смешного было мало.

– Арч, охраняй ее тут. А я прогуляюсь к нашему другу.

– Погоди, – донесся до меня голос из-за спины. Слабый, едва различимый.

Я повернулся. Белки ее глаз покраснели, один сосуд вообще лопнул и разошелся красным локальным пятнышком. Волосы растрепанные, а сама она напоминала Бабу Ягу из детской сказки: злая, всклокоченная и крайне недовольная.

– Помоги мне встать, – сказала она, протягивая руку. Я подошел к ней и придержал левой кистью. Она встала, держась за голову и кривясь. Было видно, что мир перед ее глазами не имел целостности и горизонта. Внезапно начала опасно крениться, но устояла. Не церемонясь, Мия перекинула руку через мою шею и начала идти.

– Пойдем. У меня, сука-ебать-его-в-рот, есть вопросы.

Глава 14

Мы стали спускаться вниз. Не спеша и аккуратно. То и дело останавливались, а Мия хваталась рукой за балюстраду и жмурилась. Видимо получила сотрясение, не иначе.

В комнате с камином творилось страшное. Кобольды шумели, как пчелиный рой, гудели, топтались вокруг связанного существа, тянули его своими ручками за уши, щеки и нос, тыкали пальцами и периодически поколачивали шерстяными кулачками и ногами. Существо лежало на полу. Его белые, словно у мертвой рыбы, глаза смотрели в потолок, не мигая. Ссадина над правой бровью все еще сочилась чем-то похожим на кровь, но уже стала запекаться

– Вот, – сказал я. – Оно.

Мия подошла к нему и критически осмотрела.

– Он мертв? – спросила, повернув голову ко мне и снова щурясь от боли. – А, впрочем.

Она со всего размаху заехала ногой по ребрам, от чего беломордый урод зашелся в кашле и стал хватать ртом воздух.

– Живой, – констатировала Мия. – Что ж, тебе же хуже, – сказала она и еще раз заехала ему в то место, где должны были быть яйца. Пленник снова скрутился от боли, продолжая кашлять.

– Их там нет, – сказал я. Мия повернулась и посмотрела на меня с непониманием.

– Оно бесполое. Нет гендерных признаков.

– Откуда ты…

– Потом, – перебил я ее и повернул голову к доппельгангеру. – Кто тебя нанял?

Существо кашляло, затем стало смеяться и от этого его скрутило еще сильнее. Я стоял возле Мии и внимательно разглядывал то, что лежало передо мной. Сейчас мой мозг был в куда более спокойной состоянии, когда все стало ясно и поэтому я мог сопоставлять факты.

Факт первый: мой план сработал. Если это тот, кто убил Вильгельма-один и затем сжег поместье.

Факт второй: если это не он, то мы поймали доппельгангера, который залез сюда и на кой-то хер хотел притвориться Мией и переспать со мной. Зачем? Не знаю. Вот это и предстоит выяснить.

– Не будешь говорить, я тебя верно понял? – спросил я его.

– Нам не о чем говорить, – ответил мне бледномордый.

– О-о-о-о… ты глубоко заблуждаешься, – я присел возле него, заглядывая в матовые глаза. Как он только видел – тяжело сказать. – У меня к тебе вопросов столько, что болтать мы с тобой будем всю ночь напролет. Возможно, что даже лучшими друзьями станем.

В ответ он демонстративно харкнул мне под ноги. Я перевел взгляд на Мию. Она точно также посмотрела на меня.

– Роналд? – спросила Мия.

– Роналд, – сказал я.

Кобольды услужливо притянули нам длинный плотный мешок. Как раз такого размера, чтоб этот черт туда поместился. Где они его взяли – меня мало интересовало, главное, что он точно подошел под поставленную задачу. А дальше цирк с конями.

Я тянул волоком этого недоделанного альбиноса-убийцу по полу, затем с наслаждением спускался с ним по лестнице и слушал, как он ойкает и айкает при знакомстве с каждой ступенькой. Когда мы вышли за ворота поместья Мии, брусчатая дорогая радушно устроила бесплатный массаж всех частей тела, чтоб ему все органы поотбивало по пути.

Тянул его и матерился. Во-первых, тяжелый был, скот. Казался вроде худым и длинным, но на поверку оказался довольно увесистым кабанчиком. Во-вторых, на Мийю мне теперь смотреть было тяжело. Не то, чтоб я рассчитывал на что-то, но помечтать-то можно было? А теперь и мечтать не выйдет после такого.

– Может к лошади его привязать, вывести в чистое поле, вдарить ей по заднице и гони она до тех пор, пока его по самые кости не сотрет? – озвучила Мия мысль.

– Не, – сказал я, пыхтя и тужась. – Я хочу собственными руками узнать у него все. Начиная с того, кто убил Вильгельма, он ли спалил поместье и кто приказал это сделать.

– Это само собой, – согласилась моя спутница. – Я спрашивала на перспективу. Как тебе идея? С-с-с, голова…

– Перспектива балдежная, но где гарантия, что он сдохнет.

– Справедливо, – отметила Мия.

Расстояние до таверны неумолимо сокращалось. Я шел к ней, как страждущий посреди пустыни к оазису.

– Эй, вы двое! – раздался голос в ночной тишине города. Мы остановились. Ну, конечно же. «Стража! Стража!»

– Да? – отозвался я, поворачиваясь к констеблю. – В чем проблема, капитан?

– Сержант. Сержант Клопс, – сказал он. Мужичок невысокого роста с шляпой на голове выше, наверное, чем он сам. То ли из-за роста комплексовал и таким образом пытался казаться выше, то ли у них у всех были такие дурные шляпы, и я просто не обращал внимания.

– Мы что-то нарушали, сержант? – спросила Мия самым миролюбивым голосом, какой только могла изобразить в своем положении.

– Почему вы шатаетесь по городу среди ночи? – спросил он, выдерживая дистанцию. Ему явно не хотелось к нам подходить ввиду… своих личных причин, я полагаю.

– Мы выпили с подругой лишнего, дурно стало, решили прогуляться по ночному свежему воздуху, – сказал я первое, что пришло в голову.

– Свежим воздухом вблизи производства, по переработке руды, я верно вас понимаю?

– Оно действительно стоит рядом с нами? – прошептал я Мие.

– Буквально за нашей спиной, – сказала она.

– И оно работает по ночам?

– Дварфы… они всегда работают по ночам.

– Что вы там шепчетесь? – спросил офицер Клопс.

– Ну, мы просто шли мимо, а тут вас встретили. И вы абсолютно правы, дышать тут невыносимо. Давайте мы пойдем дальше? – подключилась Мия и сверкнула на меня глазами, продолжая шептать: – Давай, подключай уже свое обаяние.

– Да, с вашего разрешения, сержант…

– А что у вас в мешке? – не отставал он.

– Бутылки! Бутылки выпитого… решили их сразу отнести на свалку, – импровизировал я.

– Интересно… а почему они шевелятся, позвольте поинтересоваться?

Я саданул доппельгангера ногой по чему-нибудь, чтоб перестал суету наводить.

– Так это я просто мешок руками дергаю, и свет от Трех Лун так падает. Просто игра света и тени, сержант!

– Там точно не труп?

– Точно! – выпалили мы с Мией одновременно.

– А чем докажите?

– Мамой клянусь!

– А-а-а… ну раз мамой, то всего доброго, – сказал констебль Клопс и зашагал прочь, щелкая каблуками своих сапог.

Мы несколько секунд стояли в полнейшей тишине, только по соседней улице тарахтели деревянные колеса у телеги перевозчика.

– Мамой клянусь? – переспросила меня Мия. – Это твоя обаяние?

– Сработало же, – пожал я плечами. Она закатила глаза, и мы снова двинулись по улице.

Взобравшись по лестнице, я постучал в двери таверны. Внутри было темно, но я слышал тяжелые шаги, которые принадлежали явно не Розетте.

– Кто там? – спросил огр. – И чего надо посреди ночи?

– Роналд, открывай, это я.

– Вильгельм? – спросил он, явно широко зевая. – Что-то ты припозднился для домино. Давай лучше завтра.

– КАКОЕ В ПИЗДУ ДОМИНО РОНАЛД ОТКРОЙ ДВЕРЬ, – вклинилась Мия, шипя в щель между створкой и рамой.

Щелкнула щеколда. Еще одна. Еще. Провернулся ключ. Трижды. Грякнула цепь. Створка отворилась, открывая нам проход в нашу, как я уже хотел ее назвать, «базу». Штаб.

Пыхтя от усталости и боли в плече, я заволок доппельгангера в мешке в таверну, приложив его пару раз о ступеньки, чтоб жизнь медом не казалась. Мы закрыли дверь, после чего я оперся на барную стойку и отдышался.

Роналд без интереса смотрел на огромный мешок, который мы принесли и чесал пузо. Большей комичности добавлял тот факт, что огр был одет в ночную пижаму размером с парашют, а на голове у него был ночной колпак.

– Огры носят пижамы? – спросил я у него удивленно.

– А люди справляют нужду?

– Э-э-э… да. К чему ты это?

– К тому, что вопрос ты задал, мягко говоря, идиотский. Что вы тут притащили?

– Пока не знаем, – ответила Мия. – Либо что-то важное, либо закуску для Чакки.

Роналд наклонился, взялся своей рукой за узел, который мы накрутили наспех и стал его развязывать. Он щурился в темноте таверны, что-то сонно ворчал, но продолжал методично возиться с веревкой. Наконец ему это удалось и он, взявшись за нижнюю часть мешка, вытряхнул его содержимое. Связанный доппельгангер вывалился наружу и шмякнулся об землю.

Огр почесал затылок, глядя на содержимое, от чего его колпак слегка съехал набок.

– Интересно, – сказал он.

– Помнится мне, Роналд, ты говорил, что у вас тут подвал имеется, где вы раньше Чакки держали.

Он покивал головой.

– Идемте.

И двинулся в ту сторону, где была кухня. Раньше я не обращал внимания, но все в этой таверне было выполнено так, чтобы огр мог спокойно перемещаться по ней. Даже двери на кухню были выполнены из двух створок, самая большая из которых сливалась со стеной.

Роналд отворил ее и прошел в святая святых – место, где творилась гастрономическая магия.

– Нам сюда, – сказал он, проходя еще дальше, после чего подвел нас к прямоугольной ляде, закрывавшей огромный проем в полу. Подняв ее, Роналд спустился вниз, держа одной рукой доппельгангера за ноги, по каменной лестнице, после чего зажег там факела и расставил в держаки на стенах.

Мы спустились только тогда, когда стало хоть немного светлее. Роналду же было в этом плане проще. Мои знания сказочных существ из игр подсказывали, что этот здоровяк вполне мог обладать зрением, как кошка в ночи – видел далеко и хорошо просто потому, что мог. Да и все существа, которые не были людьми владели подобным навыком. А вот люди тут были в наименее комфортном положении. Либо зельями накидывайся, либо проси каких-нибудь магов-кудесников тебе такое наворотить. Естественно это, наверное, стоило тут целое состояние.

Бросив пленника в дальний угол, Роналд присел с ним на корточки. Сначала я не увидел, что он делал, но потом донесся отчетливый звук звенящих цепей. Я подошел и встал рядом. Огр ловким, для его размеров, движением застегнул кандалы на лодыжке беломордого существа и затем длинным тесаком (откуда он его взял – я так и не успел сообразить) прошелся по путам. Они распались, освобождая доппельгангера.

В первое мгновение на меня навалилось опасение, что сейчас этот урод примет форму Роналда, после чего они вдвоем разнесут таверну и следом половину города, но нет. Он сидел на полу, не мигая и пялился на нас троих.

– Ну и че дальше? – спросил он. – Будете тут держать меня до тех пор, пока я с голоду не сдохну? А?

– Я уже сказала. Ты либо все расскажешь, либо пойдешь на завтрак пуделю Розетты, – сказала Мия.

Он гаркнул. Это был то ли смех, то ли еще что-то. Не знаю, но в звуке слышалась надменность и пренебрежение.

– И только попробуй мне обратиться, – добавила она.

– Он не сможет, – спокойно ответил Роналд, подтягивая стол к сидящему на полу доппельгангеру.

– Почему? – спросил я. В целом догадывался, что ему нужно время, концентрация и какая-нибудь подходящая обстановка, и свобода действий. Но этот мир умел удивить. Кто его знает, может тут ему еще бумажка нужна будет с разрешением от Гретты в трех экземплярах. Или, например, вдруг у него просрочено разрешение на обращение, а?

– Судя по тому, что вы его поймали – он недавно уже менял шкуру, – спокойно говорил огр. – А значит, что еще раз линять в ближайшие пару часов он точно не сможет. Плюс ему нужен свежий материал, которого у него тут нет… В общем, посидит пока тут.

– Роналд, – обратился я к огру. – А ты мог бы его как-нибудь разговорить?

Он почесал подбородок.

Сам же доппельгангер спокойно сидел, подобрав ноги под себя и скрестив их в коленях.

– Есть у меня одна идея, но мне надо сходить за инвентарем. Побудьте пока тут.

Неспешным шагом он стал подниматься наверх. Я повернулся к Мие.

– Слушай, а может ты это, заглянешь к нему в глаза, как ты уже делала, просканируешь там его тело, посмотришь историю жизни?

Она покачала головой.

– Бесполезно.

– Почему? – удивился я. Ты же таким образом можешь узнать все, что захочешь!

И ведь это была чистая правда. Это абсолютно имбалансный навык, который позволял ей быть не то, что Шерлоком – я куда круче. Навык на развязку любых тайн и убийств.

– Потому, что я могу увидеть то, что было за последние час-два. Если повезет – три. Скорее всего он следил за тобой или даже нами весь день. – Она наклонила голову и заглянула мне в глаза. – Как ты и планировал.

И в этой фразе слышалась нотка уважения и признания. Мол, ладно, ты был прав, я признаю, Саня. У тебя все получилось.

– Так что не вижу смысла тратить на это время.

Роналд спустился вниз. Под мышкой он нес какую-то доску, а в правой руке два стула. Спустившись вниз, он поставил стулья у стола, положил доску и сел.

– Садись, – он указал рукой на стул, что стоял возле доппельгангера.

– Зачем? – спросил тот.

Огр почесал щеку с щетиной и звук напоминал, словно железной щеткой терли по ржавому металлу.

– Ты у меня в гостях, – спокойно отозвался Роналд. – А значит – ты обязан принять, мое приглашение, – и говорил он это таким тоном, что ни одно существо в здравом разуме точно не осмелилось бы отказать.

Доппельгангер встал и аккуратно сел за стол, после чего повернул голову на меня и пристально посмотрел, явно разглядывая в свете факелов.

– Ты-ы… ты не тот, за кого себя выдаешь. Я прав? – его морда исказилась в хищном оскале. – Я думал, что ты выжил, но твои глаза теперь другие.

– Еще один любитель теорий заговоров, – ловко парировал я. – Слышал про голубянку? Я ее как раз на дне реки поймал из-за тебя.

Морда доппельгангера приобрела удивленное, затем недоумевающее выражение.

– Голубянка?

– Ага.

– Лучше сдохнуть, чем болеть голубянкой, – сказал он после недлительного размышления.

Роналд отвесил ему несильный подзатыльник.

– Смотри сюда, – он ткнул огромным пальцем на стол. – Ты когда-нибудь играл в скрэббл?

Доппельгангер посмотрел на доску на столе, затем на огра. Его глаза расширились.

– Нет…

– Да, – сказал Роналд.

– Не-е-ет. Нет, прошу вас, нет. НЕТ ТОЛЬКО НЕ СКРЭББЛ! – завопил он.

– Как тебя зовут? – обратился я.

– Иц… Ицкоатль, – сдавленно отозвался мимик. – Пожалуйста… я все расскажу, только не заставляйте…

Роналд приложил свой огромный палец к его рту. Выглядело это правда так, словно он пытался его задушить, но он всего лишь вежливо просил его помолчать.

– Сейчас я зачитаю правила, – огласил Роналд. Я увидел, что Мия мостится в уголке комнаты на мешках, в которых было то ли зерно, то ли какие-то травы да пряности.

– Нет… НЕЕЕЕЕТ! ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ! Я БУДУ ОРАТЬ!

Роналд снова отпустил ему подзатыльник.

– По законам гостеприимства ты не имеешь права орать и отказываться, если я пригласил тебя за игру.

– Я не просился к тебе в гости! – рявкнул мимик.

– Но ты пришел с моими друзьями, – огр указал руками в нашу сторону. – А значит я пригласил вас всех. Итак, правила таковы…

– Это надолго, – сказала Мия, откидывая голову и прикрывая глаза.

Роналд монотонно забубнел, а доппельгангер сидел, пытаясь заткнуть уши. Мне не было понятно, от чего он испытывал такой страх и ужас от столь простой и забавной игры. Если в ней и было чего страшного, так только тот случай, когда тебе в противники попадается какой-нибудь умник, достающий словцо из какой-нибудь энциклопедии длиной в двенадцать-двадцать букв.

Какое-то время я наблюдал за тем, как Роналд рассказывает правила этой поганке. Я и не заметил, как под его монотонный бубнеж задремал. Очнулся я от того, что наш пленник снова заорал, словно его резали.

– А-а-а!

Осоловелыми глазами я бросил взгляд в сторону стола.

– Нет такой буквы в этом слове, – сказал Роналд и длинной указкой саданул доппельгангера по коленям.