Текст книги "Меня не изгнать I (СИ)"

Автор книги: Б. Котовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 7

Мы стояли напротив Гильдии Задач. С виду, небольшое помещение, аккуратно выполненное в стиле… в каком-то стиле, я не ценитель архитектуры. Ну там, кирпичная кладка, сверху глиняная черепица, резные столбы, деревянная лестница на входе. Все как обычно, по классике таких вот городков.

Я прям ожидал, как мы сейчас войдем внутрь. Красивые грудастые эльфийки будут виться вокруг нас, предлагать, как героям, что пришли выполнять особо важные поручения, пиво и коктейли, махать опахалами и всячески ублажать.

«Да-а, герой, возьми этот заказ! Скорее выполни его и возвращайся за наградой». И глазом так своим с длинными ресницами подмигивает. Как сцена в том самом фильме, где юный главный герой пробирается в темницу, где находит шведскую принцессу, обещает ее спасти, а она ему отвечает: «если спасешь мир, то можно и в задницу». Если тут все будет также – я ни капли не пожалею о том, что случилось и почему я тут очутился.

Мия распахнула двери. Я зашел следом за ней и… замер. Пространство внутри было просто огромным. Куча лестниц, толпы людей, стоящие в очередях. Высоко над головами висели на железных цепях вывески. Мия вытянула руку и ткнула пальцем:

– Туда нам надо, – сказала она, указывая на надпись «Лебистратура».

– Что такое «лебистратура»?

– Регистратура, – отозвалась некромантша.

Внутри меня заерзал небольшой червячок сомнений. Эльфы на моей памяти были древними существами. Такими, знаете, как лань: утонченные, высокородные, умные и мудрые. Они хранили там целые библиотеки со свитками, книгами, всякими такими штуками, и никак не ассоциировались у меня с безграмотностью. Нет, конечно, может у них тут есть «всеобщий» язык, который они еще не до конца выучили.

С другой стороны, тут есть Роналд и Стьюи, которые общаются таким высокопарным слогом, если взглянуть на их расу, что, собственно, не свойственно.

– Мия, скажи мне, – обратился я к своей знакомой, а кто заведует Гильдией Задач?

Мы шагали между очередями, протискивались меж разномастных существ, что недовольно ворчали и всячески сокращали дистанцию между нами и лебистратурой.

– А ты кого ожидал увидеть? – спросила она, едко ухмыляясь.

– Ну, не знаю. Эльфов?

Она хмыкнула. И мне совсем не понравился тон, который она заложила в этот жест без слов, лишь с долей звука.

– Ждал эльфов, – сказала она, отступая на шаг и выставляя руки в сторону стойки с окошками. – А тут, хоп, гоблин!

– МИЯ, ЗОЛОТКО, У НАС ЗА ТАКИЕ ШУТКИ ТУТ КОЛЕНИ ЛОМАЮТ! – донесся до нас зычный и ворчливый голос из-за стойки. – СЛЕДУЮЩИЙ!

Гоблины… светлокожие, длинноухие, морщинистые, как Жан-Поль Бельмондо в старости. Один взгляд на них у меня вызывал омерзение и недопонимание. Во-первых: какого хуя они тут делают, во-вторых: какого хуя гоблины, в-третьих: почему они белые?

Именно с третьего вопроса я и решил начать.

– Мия, – аккуратно обратился я к ней, пристраиваясь позади в очередь.

– Да?

– Разве гоблины не должны быть зелеными там? Болотными, коричневыми?

– Должны. Канцелярская жизнь очень сильно всех меняет. Слышал про профдеформацию?

– Слышал. Но в каком это смысле?

– Раньше они были зелеными.

Я озадачился. Вроде бы шутка-юмора, а вроде бы нихрена и не понятно.

– Они вообще отсюда выбираются?

– СЛЕДУЮЩИЙ, – снова гаркнул голос так, что я на месте подскочил. Никогда не думал, что от такого невысокого существа может быть столько шума.

– Не знаю, – отозвалась спутница. – Я здесь редко бываю.

Мы неспешно продвигались вперед. Шажок за шажочком. Было достаточно времени, чтобы осмотреться более детально по сторонам. В голове была стойкая ассоциация с замком Хогвартс, где лестницы шевелились сами по себе, тоже куча коридоров и прочих загадочных шорт-катов, о которых еще и знать надо было, или самому обнаружить в процессе жизнедеятельности.

Наконец мы подошли. Ну, как подошли. Перед нами оставался один мужичок, который все что-то суетился, переминался с ноги на ногу. Я четко слышал его диалог.

– Гретта, прошу тебя, дай мне задание. Мне уже жрать не на что.

– Удостоверение? – ворчливо спросила Гретта. Гоблинша с тем самым зычным голосом. Она пренебрежительно подняла глаза и взглянула на мужичка.

– Вот же оно, – отозвался страждущий до задания.

– Оно просрочено, Еремей.

– Ну как это, просрочено. Всего лишь неделю назад закончилось! Я как раз тогда все хотел прийти, продлить лицензию, но мы с ребятами загуляли… ну ты же помнишь, дракона тогда забороли всем городом. Ну, Гретта. Пожалуйста.

– Это был не дракон, а самый обыкновенный кокатрикс. Причем настолько старый, что его мошонка на подбородке обвисла так, что на ней дети, как на качелях катались, а сам этот несчастный зверь выбрался из городской канализации на белый свет в поисках облегчения. Так что не заговаривай мне зубы, Еремей. Где удостоверение о пяти последних безвозмездных геройствах для продления лицензии?

– Так ведь… мы неделю праздновали…

– А я всю неделю батрачила, как ишак, Еремей. И что мне теперь, изволишь обосраться от счастья за тебя? – гоблинша перетасовала бумаги, что лежали перед ней, изучая их.

– Где справка У-Двенадцать?

– Нету…

– Ладно, – сдалась Гретта и выдернула какую-то бумажку. – Вот тебе талончик, иди в левое крыло, там на третий этаж, кабинет двенадцать.

– ДА Я ТОЛЬКО ЧТО ТАМ БЫЛ В КАБИНЕТЕ ТРИНАДЦАТЬ! ВОТ, ТЫ ПРОСИЛА ФОРМУЛЯР ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ Е. ВОТ ОН! – завопил Еремей и сунул бумажку ей через окошко. – ПОЧЕМУ ТЫ ТЕПЕРЬ МЕНЯ ТУДА ГОНИШЬ? ПОЧЕМУ НЕЛЬЗЯ БЫЛО СРАЗУ СКАЗАТЬ?

– А НУ ТИШЕ НА ТРИ ТОНА, ВША БЕЗПРАВНАЯ. ВИДЕЛ ТАБЛИЧКУ НА ВХОДЕ? – она ткнула длинным когтистым пальцем в сторону главных дверей. – ОРАТЬ ИМЕЮТ ПРАВО ТОЛЬКО ТЕ, КТО РАБОТАЕТ В ГИЛЬДИИ ЗАДАЧ, – она откашлялась и сделала новую затяжку из какой-то бесконечно длинной сигареты. – Ты мне сказал, что у тебя лицензия просрочена? Не сказал. Все, вот и пшел отсюда, раз не хочешь делать то, что я говорю, – она пренебрежительно откинула ячейку и вышвырнула все его документы.

– Да как ты смеешь… Я из рода Аскольдов! – выкрикнул он, комично вскинув руку вверх и тряся тощим узловатым пальцем. И трясся он то ли от негодования, то ли от похмельного тремора.

– Да хоть десница самого император! Кстати, о нем, – Гретта перевела голову в сторону, устремляя свой взгляд за толстыми линзами очков на другого мужчину. – АФАНА-А-А-АС! – гаркнула она. – КОГДА ТЫ УЖЕ СОИЗВОЛИШЬ СДВИНУТЬ СВОЮ ТОЩУЮ ЗАДНИЦУ С ЭТОГО МЕСТА И ПРИНЕСТИ МНЕ СПРАВКУ ИЗ ОТДЕЛА КАДРОВ?

– Что делает отдел кадров в Гильдии Задач? – спросил я тихо у Мии, чтобы не привлекать к себе внимания. Она лишь озадаченно развела руками.

– Гретта! – мужчина повернулся к ней с лицом полным тоски, разочарования и недоумения. – Ну ты же прекрасно видишь, что я стою тут третий день! Очередь до сих пор не сдвинулась ни на шаг! Что я еще, по-твоему, должен сделать?

– Идиот! Тебе в соседнюю очередь, вот ту, что по правую руку от тебя, я отсюда за своими окулярами толщиной в три орочьих пальца вижу, что там два человека! – она уперлась руками в столешницу перед ней и приподнялась. – А ТЫ СТОИШЬ В ОЧЕРЕДЬ К СВЯТОМУ ОТЦУ ЛАВРЕНТИЮ, КОТОРЫЙ СКОНЧАЛСЯ НЕДЕЛЮ НАЗАД! – гаркнула она, заплевав все стекло и плюхнулась на свое сидение.

– Как это… умер?.. Когда?.. – донесся чей-то голос из толпы.

Гретта тяжело вздохнула.

– Я же только что всеобщим языком сказала. Повторяю, для особо одаренных, сонных и глухонемых, – она потянулась рукой, вытащила с верхней полки устройство, похожее на рупор и включила его. – Кхе-кхе, раз, два… раз. Слышно? – со всех сторон комнаты разнесся голос Гретты, а затем поднялся писк. Гретта скривилась и отодвинула от себя устройство. Писк исчез.

– ВНИМАНИЕ. СВЯТОЙ ОТЕЦ ЛАВРЕНТИЙ СКОНЧАЛСЯ. ПОВТОРЯЮ: СВЯТОЙ ОТЕЦ ЛАВРЕНТИЙ СКОНЧАЛСЯ.

– Почему святой отец работает в Гильдии Задач? – спросил я у Мии шепотом.

Некроманта снова пожала плечами.

– Такая у него задача, – отозвалась она.

– Так почему об этом никто не сказал ранее? – спросил другой прихожанин.

– ДА ОТКУДА Я ЗНАЮ, – гаркнула гоблинша, от чего все вокруг затряслось с усиленным коэффициентом. – У МЕНЯ СВОЕЙ РАБОТЫ ХВАТАЕТ!

Гретта выключила устройство, дернула его и оно само, как змей, поднялось вверх на полку. Народ же начал возмущаться, что никто никого не уведомил, а они тут уже неделю стоят. Гретта тяжело вздохнула, поставила перед окошком фишечку с надписью «ПЕРДЕРЫВ», спрыгнула со стула и вышла из-за стойки, неся в руках чернильницу и кисть.

Шагая мимо огромной очереди, она шла к кабинету отца Лаврентия, но тут чуть не споткнулась об огромную груду костей, лежавшую прямо на полу.

– Это еще что за безобразие, – сказала она, пнув тазобедренную кость мыском сапога.

– Оу, прошу прощения, – раздался голос в пустоте, после чего груда костей стала собираться в полноценного скелета. В этот момент у меня волосы на спинке дыбом встали и глаза округлились. – Что-то я задремал в очереди.

– Билетик, – проворчала Гретта, протянув руку.

Казалось, что всем было абсолютно все равно, что вот так сначала меж ними лежали кости с дурацким пончо и соломенной шляпой рядом. Мало того, теперь куча собралась в скелет. Говорящего скелета.

– Рубэн Осари, – пробубнила Гретта.

– Так точно, – отозвался скелет и отпустил ей поклон.

– Номер четыре, – продолжала бурчать гоблинша.

– Вот тут уже не уверен. Давно это было. Так что, моя очередь подошла? – осведомился скелет.

– Видите ли, многоуважаемый Рубэн Осари.

– Да-да? – учтиво отозвался он.

– Дело в том…

– В чем же?

– Вы пропустили свою очередь, поэтому вам придется пройти в самый конец, встать за десницей императора Афанасом и дождаться с самого начала.

– Ох, какая неловкая ситуация, – сказал он жалостливо. – А, мадмазель, еще один моментик, – он наклонился и чуть ли не заговорщицким тоном, хотя мне и всем остальным четко было слышно: – я слышал, что он не так давно умер…

– Верно. НО ВАС ЖЕ ЭТО НЕ ОСТАНОВИЛО, – каркнула она и пошла дальше вдоль длинного ряда людей, пока не дошла до кабинета отца Лаврентия. Там же она встала на неведомо откуда взявшуюся невысокую лесенку и, макнув кисть в густые чернила, поставила на его табличке крест, а ниже надпись:

«УМИР»

– Прошу прощения, – я вытянул голову в поисках владельца голоса. Это был седой старец с длинными седыми бровями чуть ли не до подбородка. – Я правильно вижу, что тут написано Умир?

– Верно, – отозвалась Гретта, спускаясь с лесенки и складывая ее.

– Так отца ж Лаврентием звали.

Гретта вздохнула так тяжело, что у меня от этого веса аж колени подогнулись.

– ВЫ. ЧТО. ГЛУ-ХО-НЕ-МОЙ? Я ЖЕ СКАЗАЛА, ЧТО ОН ПОМЕР НЕДЕЛЮ НАЗАД.

– Да, – спокойно отозвался старик.

– Что, «да»?

– Глухонемой. И не тарахтите так быстро, любезная, я по губам читать не успеваю.

И тут впервые я увидел на лице Гретты новое чувство: легкая неловкость. Конфуз.

– Нет его, дедуля. Идите в Гильдию Гробовщиков, вам туда уж скорее.

– А я там уже побывал. Мне сказали сначала сюда, – отозвался старик и побрел восвояси, качая головой.

Гретта вернулась на свое место, взялась за табличку и собралась ее отложить в сторону. Народ, стоявший за нами, вздохнул с облегчением. Наконец-то очередь снова начнет свое движение. Я взглянул назад. Стоявших значительно так прибавилось и теперь они толпились чуть ли не на входе. Возможно, что даже за ним.

Но завершится начатому ею действию было не суждено. За окнами здания Гильдии Задач послышались звуки некой процессии. И чем она ближе подходила, тем отчетливее доносились звуки труб и барабанов. Я увидел как у Гретты стало дергаться нижнее веко. Она поставила табличку с надписью «ПЕРДЕРЫВ» обратно перед окошком и пошла ко главному входу. Стоящая за нами очередь провожала ее взглядами, а затем, разворотом туловищ.

Думаю, за такую синхронность нам бы выдали по десять баллов каждый из судей.

Гоблинша распахнула двери как раз в тот момент, когда мимо Гильдии двигалась похоронная процессия в черных тонах, а оратор призывал всех проститься со святым Отцом Лаврентием. Гретта щурилась от солнечного света. Я увидел как в тех местах, куда на ее кожу попало солнце, она буквально стала зеленеть. Гоблины что, к фотосинтезу привязаны что ли…

– КАКОГО ЛЕШЕГО ТУТ ПРОИСХОДИТ, – гаркнула она и весь крестный ход замер в одночасье.

Кто-то отделился от передних рядом, подошел к Гретте, вытащил из заднего кармана свернутый пергамент и отдал в когтистые лапы. Гобллинша поправила огромные очки на носу, почесала переносицу и стала водить пальцем по тексту.

– Здесь же четко написано красным по белому. ЧИТАЙ ЧТО НАПИСАНО.

– Сим договором… Ай! – я увидел, как Гретта саданула читавшего кулаком в коленную чашечку.

– ВОТ ТУТ!

– Ну… бес, труп и барбаранов.

– БЕЗ ТРУБ И БАРАБАНОВ, – выкрикнула она и взобралась на то место, где стоял гроб с открытой крышкой. Мы все столпились у входа. Как нам это удалось? Не спрашивайте. Но я и Мия отчетливо видели, что в деревянном бушлате лежал отнюдь не святой отец.

– Асмодей, – спокойно, но с зубным скрипом начала Гретта, стоя под палящим солнцем, от его ее кожа приобретала свойственный ей зеленоватый оттенок по всей площади.

Бес открыл глаз и посмотрел на гоблиншу.

– О, Гретта. Рад видеть. Чем обязан?

– Скажи на милость, какого дьявола, прости за этот каламбур, ты тут разлегся и где тело святого отца Лаврентия?

Бес поднял торс и сел, после чего вытащил из-за пазухи еще один сверток, развернул и протянул Гретте, которая к этому времени уже стала темно-зеленой, как болотная жаба. Она развернула его и принялась быстро читать. Читала минуты полторы, может две, после чего свернула его в два раза, щелкнула пальцами и подпалила с самого края.

– Но… – возразил было Асмодей.

– Говно. – Отрезала Гретта. – Пункт четыре, подпункт бэ, третья строка не соответствует тому, что написано в пункте шесть, подпункт гэ.

– Как я теперь это смогу проверить? – спросил бес.

– Простым языком, Асмодей: насрано и тут, и насрано там. Можешь подавать на обжалование хоть в Высший Комитет, но никто его не примет. Ты сам прекрасно все знаешь. Я тебе не вот эти все, – она обвела рукой таращащихся вокруг существ. – А ТЕПЕРЬ РАСХОДИТЕСЬ, ТУТ НЕ НА ЧТО ГЛАЗЕТЬ. Асмодей.

– Да? – угрюмо спросил бес.

– Зайди ко мне, КОГДА Я РАСПУЩУ ЭТУ ОЧЕРЕДЬ ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО ТЫ ТУТ УСТРОИЛ! У тебя лицензия на бесовство заканчивается через, – она подняла голову и взглянула на положение солнца. – Примерно четыре часа.

– Ладно, – сказал он, вылезая из гроба и спускаясь вниз, после чего тоже щелкнул пальцами и начал спускаться по лестнице куда-то под землю.

– ДВЕРИ ЗАКРОЙ, – гаркнула Гретта, проходя мимо его прохода. – В сарае родился, что ли, прости господи…

И как по мановению руки, адский проход сравнялся с землей, как будто его и не было. Гретта прошла спокойно мимо нас, продолжая бурчать. Я слышал что-то про неблагодарность, про то, как все ей надоели и про то, что у нее вообще-то перерыв через пятнадцать минут, а у нее конь не валялся.

Только я было подумал о том, куда же пропал Еремей из рода Аскольдов, как тут стало ясно: его вопль, проносившийся по коридорам аж с третьего этажа, долетел и до нас.

«ЧТО ЗНАЧИТ МНЕ НУЖНО ПРИНЕСТИ ФОРМУЛЯР ТРИНАДЦАТОГО ТИПА ИЗ ПЯТНАДЦАТОГО КАБИНЕТА, А ЗА НИМ НУЖЕН ТАЛОНЧИК ИЗ РЕГИСТРАТУРЫ?»

– Вот раздолбай, – вздохнула гоблинша.

– Они все такие, дорогая, – подтвердила ее коллега, сидевшая за соседним столиком и отпускавшая часть очереди, перекочевавшей при открытии второго окошка к ней.

– И не говори, – подтвердила Гретта, отставляя плашку с той самой надписью в сторону. Она подняла глаза, чтобы, наверно (я так думаю) гаркнуть «следующий», но тут увидела меня и Мию.

– А, младшенький из рода Аскании и Миянна фо…

– Мия. Я же просила, – перебила Гретту моя спутница.

– Да-да, точно-точно, – покивала та. – Давненько вас тут не было. Работу решили взять?

______________________________________

Ты дочитал аж до сюда? Я рад, что тебе нравится:)

Поделись мнение, что думаешь о том, что происходит, мне правда интересно!

Глава 8

– Да, – ответила Мия. – Не все же корпеть над бумагами. Иногда и за город выбираться нужно. Без обид.

– Все в порядке. Вильгельм, что-то ты изменился, – Гретта поправила очки на носу и прищурилась. – Глаза какие-то синие стали. Заболел?

Мия замешкалась. Я смотрел в глаза гоблинше, не мигая. Главное не подавать виду, говорил я себе, словно все в порядке.

– Э… да. У меня эта… голубянка, – выпалил я и тут же ощутил, как Мия вцепилась мне в руку, впиваясь ногтями в запястье. Ощущение не самое приятное, словно из меня буквально жизненную энергию высасывать начали.

– Да? – осведомилась Гретта. – Неприятное заболевание. А высунь-ка язык.

Хотел бы я спросить у нее, мол, я что, на приеме у врача? Да не удалось. Этот самый важный орган, словно отнялся. Я повернул голову в сторону Мии, которая стояла с абсолютным отсутствием каких-либо эмоций на лице, но при этом продолжала сдавливать мое запястье.

Что же, высунул язык, как ни в чем не бывало. И сам на него взглянул, скосив глаза. Сдержаться и не заорать было испытанием. Язык напоминал чернослив: темно-синий, съежившийся кусочек плоти.

– Действительно голубянка, – ответила Гретта. – А я уж подумала подселенец, упаси меня Зарат Устра. Ладно, что интересует? – она стала перебирать бланки по правую руку от нее, – Умерщвление лича, что разбушевался на дальних краях Мертвого Леса?

– Давай что-нибудь попроще, – сказала Мия. – Нам скорее развеяться, воздухом подышать.

– Уж извини, золотко, накрыть столик и устроить романтический вечер – это в Гильдию Свах, а не ко мне, – съязвила гоблинша, но, на удивление как-то спокойно. Мне казалось, что общение с Мией вызывает у нее не больший восторг, чем у кассира при ограблении банка с преступниками. А еще она наконец-то отпустила мою руку. Язык стало колоть и щипать, как при отлежанной руке. Хотелось вытащить его и чесать-чесать-чесать. Так и стоял, тер его о зубы, пока не получил от Мии локтем в бочину.

– Ну что, попроще, говоришь. Горный тролль есть, отжал у наших пастухов стадо овец и не отдает.

– По причине? – проверял я, как работает мой язык. Звучало вполне сносно, но приложить усилий все же пришлось. Словно у дантиста побывал.

– Причину его поведения установить не удалось. Насколько мне известно, предыдущий исполнитель попытался установить контакт, но буквально потерял голову в процессе выполнения Задачи.

Я поднял брови.

– В каком это смысле?

– Тролль принял его за закуску, – буднично пояснила Гретта. – Ты вроде не маленький, Вильгельм, а такие вопросы задаешь. Задачу принимаете?

– Есть совсем что для зеленых? Ну там, собрать три мешка одуванчиков?

– Мия, радость моя, на дворе августябрь, какие одуванчики? – хлопнула в ладоши Гретта.

– С белым пухом, какие еще, – отозвалась некромантша, кривя губы.

– О! – воскликнула Гретта, достала какую-то помятую бумажку желтого цвета и протянула ее в окошко. – Гильдии Кузнецов нужен кремень. Дуйте к устью реки, там пособираете.

Я потянулся рукой за бумажкой, но гоблинша тут же дернула ее обратно к себе.

– Куда пакши тянешь? Лицензию сначала давай. Кто его знает, может у тебя она тоже уже закончилась года пол как назад.

«ПОЛГОДА? Вильгельм совсем что ли забил на геройствования и чиллил тут налево-направо?» – пронеслось у меня в голове.

Обшарив все доступные карманы, нащупал что-то похожее на бумажную корочку в нагрудном верхнем-левом. Вытянул ее, все еще сырую после утопления. Благо, что хоть вода с нее не текла. Протянул Гретте в окошко.

Гоблинша развернула документ, удостоив меня таким пренебрежительным взглядом, что захотелось ей в морду плюнуть. Ну, подумаешь, паспорт мокрый. Никогда, что ли, в штанах его не забывала? Ну ил что она там носит. Полистала пару страничек, после чего поставила печать на одной страничке, затем на листке с Задачей и протянула мне все обратно в окошко.

– Мия? – обратилась она к моей спутнице.

– Обойдусь, – отрезала некромантша.

Гретта пожала плечами, развернула какую-то огромную книгу и начала пером вносить данные: дата, Вильгельм Аскании, какие-то руны, тире, снова руны.

– На выполнение задачи отсрочено три дня, Вильгельм. Десять килограмм кремния, – она протянула мне через окошко еще один сверток. – Это карта города и маршрут куда тебе надо идти, на случай если ты температуришь и забыл, где находится река Од.

Я принял все бумаги, сложил их в карман, документ героя обратно в нагрудный, а карту оставил в руке. Хочу на нее взглянуть получше.

– Задачу принимаете, Вильгельм из рода Аскании?

– Та принимаю, – отозвался я. Все равно я еще не до конца освоился со своим телом и не выяснил что оно может. В планах пока что у меня разобраться в устройстве мира и прижиться тут. Дальше, ну, поживем увидим.

Мы покинули очередь и очень скоро вышли на белый свет. На улице я развернул карту и стал ее изучать. Мия выхватила ее из моих рук, сложила и сунула в нагрудный карман к свидетельству Героя.

– Э, – возмутился я.

– Она тебе не нужна, идем. Надо еще в магическую лавку зайти.

– Зачем? Купить магический сачок, потому что кремень на берегу той реки летает и просто так его хуй поймаешь?

– Просто пошли, не задавай мне сейчас лишних вопросов.

И я пошел. Перейдя через улочку и свернув налево, Мия подошла к небольшому домику, у которого стоял здоровенный кол. На который еще в старые времена людей сажали, а на самом колу висела вывеска с не менее оригинальным названием: «На кол дуй».

– Жди тут, – сказала Мия и зашла внутрь. Я потоптался на месте. Думал придется ждать минут сорок, не меньше. Ну, знаете, как оно бывает. Встретила старую знакома, зависла на полчаса.

Но нет. Мия вышла буквально через минуту-две и двинулась дальше по улице.

– Идем, – сказала она через плечо. И повела меня дальше по городу. К слову, город большим оказался. Ну, в условиях того, что это средние века, но его инфраструктура удивляла: мощеные улочки, даже переулки, грязи под ногами не было, есть сточные канавы и даже канализация, которая, как я потом узнал, выходила из города в реку и дальше по течению в мировой океан.

Кирпичные домики в несколько этажей. И куча Гильдий. Складывалось ощущение, что тут есть Гильдии для всего. Даже Гильдия для стрижки ногтей. Не удивлюсь, даже если они делятся на стрижку рук и ног.

Мы вышли на главную площадь. В центре стояла огромная статуя, поди, императора, который в одной руке держал свиток, а во второй жезл. Мое внимание привлекло расположение свитка, который был на уровне пояса. Я наклонил голову и стал медленно обходить статую вокруг.

– Что ты делаешь? – спросила Мия.

Я обошел вокруг статуи Императора и наконец поймал ракурс, с которого его свиток и поза, в которой он держал оный напоминала…

– Ты серьезно? – спросила она, глядя на то, как я дурно гыгыкаю. – Ну хоть под ноги взгляни. Я последовал ее совету. Под ногами была надпись: «посмотри на Дока cбоку».

– Да, великолепная статуя того, как сам Император держится за жезл, означающий его власть и за свой член, который однозначно указывает на то, что он тут всех поимел, – давился я смехом.

– Посмеялись, а теперь соберись в кучу и сконцентрируй все свое внимание на мне, ладно? – начала она спокойно. Я слегка напрягся. За последние сутки такой серьезной она была при нашей первой встрече и последующий час, пока мы не вышли на тракт.

– Что случилось?

– Есть то, что надо обсудить.

– Если ты про вчерашнее, – начал было я, но Мия меня перебила.

– Именно. Когда мы попрощались, я пошла к себе домой и столкнулась с парадоксом, который ранее не встречала. Отойдя от таверны на добрых половину сотни метров, моргнула и снова оказалась у таверны.

Я нахмурил брови, слушая ее. Честно говоря, звучало дико.

– Затем, я развернулась, и снова пошла, но другим маршрутом. В тот раз я смотрела на шпиль своего поместья, до тех пор, пока он не скрылся за одним из домов. Когда я вышла из-за угла – снова оказалась возле таверны.

– Слушай, если ты клонишь к тому, что потом ты случайно оказалась со мной в купальне, а затем и одной кровати, то это прозвучит как бред, ве…

Под грудной клеткой, в том месте, что зовут «солнечным сплетением» у меня, буквально взорвалось солнце. Боль была неописуемой. Знаете, иногда говорят, что душа уходит в пятки от страха. У меня же от боли она нахрен вылетела из тела. Как в тот раз, когда Мия показывала мне мое тело. Мир вокруг стал серым, все замерло. Я посмотрел на Мию. Ее душа, которая мне запомнилась в тот раз такой же, как ее тело, сейчас выглядело по-лавкрафтовски чудовищно. Это был ужас неописуемого кошмара. Черное пятно с гипертрофированными конечностями, клыкастой пастью и бездонными белыми глазами. Ей-богу, Веном. Оно молниеносно схватило меня за грудки и дернуло обратно, от чего я залетел в тело с такой силой, что аж дернулся всем телом вперед, чуть не завалившись на некромантшу. Она отпихнула меня руками в плечи.

– Еще раз заговоришь со мной в таком тоне, я из тебя не только все дерьмо и душу, а все что найду выбью. И ничто меня не остановит, усек?

– Кгхм, более чем, – сказал я, откашливаясь.

– То, что было ночью – растаяло с рассветом. А теперь слушай меня: в тот момент, когда твоя душа попала в тело Вильгельма, что-то произошло. Вернее, немного позже, но это было отправной точкой. И как бы я ни старалась – дорога неизменно приведет меня к тебе.

– Ты же понимаешь, что это звучит, как бред? – закончил я ту мысль, которую не успел озвучить, ибо потерялся в междумирье.

Она развернулась и демонстративно стала уходить. Я стоял на месте. Мия завернула за угол и исчезла с моего поля зрения. Куда-то двигаться я не собирался. Но тут она закашляла. Позади меня.

– Я стою тут уже, пожалуй, три десятка ударов сердца.

– Ну так ты просто зашла за угол и обошла по соседнему переулку, тут же много ума не надо.

– Ладно, – сказала она. – Смотри на меня.

Она снова пошла. Прям. По главное пешеходной аллее. Ну что ж, сказала смотреть – я смотрел. С удовольствием, стоит отметить, ибо фигура у нее была отменная. Жаль, конечно, что не ничего не помню с той ночи, кроме темноты, удушья и приятных ощущений пониже пояса.

– Я уже здесь, – снова сказала она за моей спиной.

Повернулся. Мия стояла с недовольным выражением лица, скрестив руки под грудью. – Убедился?

– Не-а. Ты какой-нибудь телепортатор используешь, не просто ж так в лавку к тому магу заходила. Дуришь мне мозги невесть на кой хрен.

– Телепортация – это к магам. Именно к чародеям. Ни к чернокнижникам, ни к некромантам, ни к колдунам. Только отдельная каста здешних существ может овладеть этой магией, которая требует невероятного количества концентрации и времени. Даже они не могут просто так взять и за две секунды преодолеть дистанцию в добрую сотню метров.

Я просто смотрел на нее с сомнением на лице.

Мия тяжело вздохнула и вытащила из сумочки на поясе карту и кристалл. Развернула пергамент и указала пальцем на красную мигающую точку.

– Так и знала, что ты болван, который мне не поверит. МНЕ, человеку, которому на слово верит не то, что этот городок, а половина империи, провались она пропадом. Смотри сюда, залетный. Вот тут я, красная точка, потому что у меня кристалл. Видишь? – она развернула ладонь, в которой лежал синенький ограненный камушек.

– Ну, – сказал я.

– Когда я сейчас начну идти – эта точка начнет двигаться на карте. Следи за ней, раз ты меня в каких-то магических обманах подозреваешь. Эта приблуда стоит целое состояние, и я приобретаю ее для того, чтобы оправдаться в глазах какого-то нездешнего дурачка.

– А чего мне еще думать? Ты одним движением руки из человека душу выбиваешь, воскрешаешь кого хочешь и творишь прочие непотребства. Откуда мне знать, что ты не можешь нарушить ткань жизненной энергии мира и пройти через нее, преодолевая расстояние.

Она задумалась. Вид ее лица в этот момент мне не понравился.

– Мысль хорошая, надо будет изучить эту тему. Спасибо за идею, подселенец. А теперь возьми карту и следи, не моргая.

– Ладно уж, – сказал я и принялся блюдить. Красная точка двигалась вслед за Мией, которая намеренно шла витиеватым маршрутом, демонстрируя работоспособность сего магического инструмента. Пока что все работало как часы. Мия влево, точка влево. Мия прямо, точка прямо.

Моргая красненьким пятнышком, она шла по улочкам, бродила вокруг меня. Я визуально заметил, что она двигается в определенном радиусе, и все это время прекрасно было видно. Затем она остановилась и пошла прямо, разрывая между нами дистанцию.

Огонек моргал, моргал, моргал и удалялся. Ровно до того момента, пока не моргнул и не оказался за моей спиной.

– Убедился? – громко спросила она.

– Все еще выглядит, как какое-то ебаное колдунство.

– Так и есть. И я намерена разобраться с этим, а пока что… как бы мне это не нравилось, тебе придется пожить в моем имении.

– С чего бы вдруг? – спросил я. Возмущаться мне было не слишком сейчас к лицу, так как денег у меня ноль, но, это… что, совсем в грязь лицом упасть, что ли и сразу на коленках ползать?

– С того, что я не намерена платить за две комнаты, две порции и две кадки каждый день, просто потому что тебе так хочется.

У меня на лице расцвела улыбка. Идиотская. Коварная.

– Так ведь это ж не тебе решать. Не так ли?

Черты ее лица заострились. Мне показалось, что я увидел, как череп проступает сквозь кожу ее лица, а энергия вокруг вновь набирается черной непробиваемой краски, от чего я тут же выставил руки перед собой в примирительном жесте.

– Шучу, как ты говорила. Я не говно и никогда им не был. И раз уж на то пошло, нам следует с этим разобраться. Единственная проблема в том, что я ваших рун ни хрена не понимаю.

– Не переживай, я дам тебе азбуку для трехлеток. Будешь постигать новые знания, у тебя все равно нет выбора.

– И то верно, – кивнул я головой. – Ладно, раз с твоими экспериментами покончено, то мы можем уже пройтись, чтоб я собрал сраный гравий.

– Кремний. Это другая порода.

– Ну или кремний, чтобы сдать его и отделаться от этого бреда. К слову, сколько мне там за него заплатят?

Впервые за весь день Мия улыбнулась. Мерзенько. Как она умеет.

– Тридцать сентицентов.

– Ладно. А это много или мало?

– На кусок хлеба хватит. Но, ты должен быть безмерно благодарен мне и своей судьбе, а еще тому мудаку, который повесил мне тебя на шею, поэтому жрать ты будешь нормально. Пошли, – сказала она. – Ответу тебя к берегу реки Од.

Мы вышли с центральной площади и свернули налево. Впереди по мощеной дороге неслась карета, на которой сидело пятеро людей с прицепленной сзади огромной деревянной закрытой бочкой, чем-то, что напоминало ручной насос с двумя ручками и шлангом.

– В сторону! – горланил тот, что сидел на козлах и хлестал лошадей, подгоняя их аж до мыла на шерсти. – В сторону!