Текст книги "Меня не изгнать I (СИ)"

Автор книги: Б. Котовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– УУУУУУ! – завыл он, хватаясь руками за колено и качаясь на стуле. Не знаю, сколько я проспал, но вид у доппельгангера стал прям потрепанным и изможденным.

– А эта есть! – просиял огр. – А теперь давай-ка взглянем сколько очков ты набрал за нее. Вот, смотри, мы переворачиваем, смотрим во-о-от сюда и видим тут одно очко. Твое, – жестко отметил Роналд. – Так что, будешь говорить, кто тебя нанял?

Глава 15

– Ладно! Ладно, я скажу! – завопил Ицкоатль. – Это был десница императора. Он нанял нас неделю назад, чтобы мы устранили весь Род Аскании.

– Афанас? – удивился я. Спрашивать зачем ему это нужно было даже не требовалось. Скорее всего он действовал по указке самого Императора. Ну и никогда бы не подумал, что этот тщедушный на вид мужичок на такое способен. С другой стороны, если Император взял его за яйца и потребовал исполнения указаний, то тут сильно не попляшешь против.

Отсюда у меня сразу возник другой вопрос: а чем умудрился провиниться род Аскании, раз Император дал указание на устранение… Вопросов становилось значительно больше, чем имеющихся ответов.

– Какой… уверенный жук. Видел меня и даже не занервничал, – отметил я.

– Думаешь, быть десницей Императора простая работа? – усмехнулась Мия. – Его задача всегда выражать спокойствие, какой бы абсурдной ни была и ни казалась задача. Так что не удивительно. Вы обсуждали с ним детали? Какова причина?

– Нас не интересуют причины. Нас интересует только золото. А золота заплатили достаточно, – отозвался наемник. – Задача: «разузнать и устранить» всегда ясна, как день. Дальше отследить, подстроить все, как несчастный случай.

– Тебе не кажется, что сначала утопить потомка, а затем спалить все поместье не попадает под раздел «несчастный случай? – поинтересовался я, вздернув брови от удивления.

Ицкоатль наклонил голову и посмотрел на меня своими матовыми глазами.

– Умный дохуя? – спросил он.

– Ну так, не дурак, – ответил я.

– Вот и придумай получше! – гаркнул он. – Я этим занимаюсь уже тройку десятилетий и никаких претензий от клиентов не было! Можешь пойти посмотреть на доску почета, мой портрет там висит уже не первый год в разделе «лучший исполнитель»!

– Сомнительное утверждение, – спокойно ответил я. – Ты попался на самый дешевый трюк, который я только мог придумать.

– Тебе просто повезло, что я не бросаю работу недоделанной, человек.

Я не стал говорить, что мне повезло, что он не знал моего настоящего имени. И повезло, что он за это не уцепился. Возможно этот момент даже в его памяти не отложился, так как может я говорил про второе или даже третье имя и, если уж совсем по-чесноку, и я ебнул-то ему на удачу, как говорится.

– А что требовалось разузнать? – встряла Мия.

Ицкоатль перевел морду на нее.

– Да-да, я с тобой разговариваю, говноед бледномордый. Ты четко сказал: «разузнать и устранить». Устранить-то ты выполнил, а что разузнал?

Он ощерился, обнажив ряды белоснежных зубов с клыками. Роналд же недолго думая отпустил ему очередную оплеуху, от которой, мне казалось, у доппельгангера голова отлетит моментально.

– Мне напомнить, что у нас партия с тобой не доиграна? – спросил он деликатно, тыкая толстым пальцем в игровую доску, от чего Ицкоатль заскрежетал зубами и чуть не завыл.

– Надо было узнать про артефакт, который хранился у Рода Аскании. Ты сам мне говорил, что ни хрена о нем не знаешь в тот вечер, – ткнул он в меня своей длинной узловатой рукой.

– Я? Да я о той ночи ни хрена не помню, – тут же навешал лапши на уши, – был пьян в слюни. Не удивлюсь, если я говорил, что окажусь первым, кто побывает на луне. Так и что, выяснил чего? У отца моего может?

– Нет. Ни твоя матушка, ни отец, ни тем более сестра ни хрена про это не знали. Что это за род вообще такой, что не ведает про свои тайны? – спросил он с пренебрежением.

– Все свои тайны мы уносим в могилу, – парировал я. Меня не задело то, что он сказал. Нисколько. Даже больше – мне было все равно.

Он сделал жест рукой, копируя говорящий рот. Подозреваю, что это значило «да-да-да, говори больше».

– Что ж, – Мия встала с тюков с сеном, – думаю, мы узнали все, что хотели. Или могли, – она дернула плечами. – Теперь нам пора.

Куда? Зачем? Я спрашивать не стал. Просто поднялся. Ломота была во всем теле после удивительной, сука, ночки.

Мы стали подниматься по лестнице.

– Э. А я? Что со мной? – заерзал на стуле доппельгангер.

– Не знаю. Ты в гостях у Роналда и он решает, что с тобой будет, – ответила ему Мия.

Мы вышли из подвала. Я выпустил свою спутницу первой, затем вышел сам и опустил огромную створку на пол. Уже захлопывая ее, я услышал, как Роналд пробубнел что-то про домино, от чего Ицкоатль снова заорал, словно его ножом полоснули по голой коже или самому чувствительному месту.

Выходя в главный зал таверны, я опасался, что встретим Розетту. Никого не встретили. Рассвет только-только начинался, еще Три Луны спрятаться не успели.

Скрипя половицами, я и Мия вышли на улицу.

– Куда теперь? – спросил я ее. Она неоднозначно пожала плечами.

– Ты же у нас мозг теперь. Предлагай, – и стояла так, смотрела хитро на меня, словно испытывала.

Я задумался. Снова одолело чувство, что я играю в видево-комплюхтерную игру, а не разгадываю сраные загадки, в которые меня втянуло по самые не балуй.

– Он говорил про какие-то артефакты… – начал я.

– С памятью у тебя все хорошо, – язвила Мия, продолжая лукаво улыбаться. У нее явно уже был план или идея, но хотелось… нет, прям зудело, чтоб я угадал. Или не угадал, чтоб затем спустить меня с небес на землю после того, как мой абсолютно гениальный план сработал на ура.

– Не жалуюсь. Но вообще, у меня есть две идеи, и первая это попросить тебя снова выбить из меня душу, как ты любишь угрожать и найти Вильгельма. Расспросить его, что он знает об этом всем. И вторая идея… – я нахмурил брови, призадумавшись. – У вас же тут есть библиотеки или какие-нибудь архивы?

Ее лицо приобрело неоднозначную эмоцию.

– О, как, – сказала Мия. – Действительно, если Вильгельм сам пришел, то его можно и спросить об этом. А так да, варит у тебя котелок, я сразу подумала про архивы. В них обычно есть почти любая информация про каждый род, который живет в Новом Манк-Норкопе. Вплоть до хроник того, как они тут появились, чем занимались и все их секреты.

– Ну и чего мы стоим? – спросил я. – Веди.

И она повела. Я двинулся следом. Архивы оказались в другом конце города. Старое здание, но от того не менее внушительное. Мы вошли внутрь. На входе пожилая женщина консьерж даже не обратила на нас внимания. Она пялилась в свою книгу и на какой-то момент мне показалось, что она мертва, если бы не перелистнула страницу.

В воздухе стояла пыль от чего щекотало нос и резко захотелось чихнуть. Впрочем, я это и сделал. На все здание. Женщина-консьерж не обратила на меня ни малейшего внимания. Мия лишь одарила соответствующим взглядом и пошла дальше в глубину.

Если коротко: это просто рай для тех, кто любит перфекционизм и ад для любого адекватного человека. Все здание было одной огромной картотекой с кучей огромных… нет, ОГРОМНЫХ ящиков, рассортированных по датам, буквам, месяцам, годам в таком порядке, что голова кругом.

– Почему здесь никого нет? – спросил я у Мии в обычном привычном для меня тоне, но в этой глухой тишине прозвучало слишком громко.

– Потому что здесь… – она задумалась. – Скучно? Местным жителям тут просто нечего делать. Вон там дальше комната летописца, который наблюдает за всеми жителями города и пишет историю.

– Позволь спросить, как он это делает?

– Без понятия, – ответила Мия. – У них какой-то особый дар и отбирают их тоже особым образом. Не вникай, идем. Нам нужно найти все, что связано с твоим родом.

Она и сама не заметила, как уже стала причислять меня к семейству Аскании. Как-то слишком быстро прошел процесс присвоения. Но я не возражал, в конце концов Вильгельм попросил меня помочь, мы заключили контракт, а значит по праву я… полноценный Аскании. Ну или хотя бы так, на полшишечки.

Мы бродили среди бесконечных рядов шкафов с бирками. Мия подходила к стенду, затем что-то смотрела, изучала и шла дальше. Я просто плелся за ней, потому что нихрена не понимал здесь.

Поднявшись на, наверное, третий этаж, мы подошли к одному из столов, где и остановились.

– Да, наверное, тут, – сказала она сама себе, после чего повернула голову в мою сторону. – Присядь. Я сейчас кое-что поищу. Если найду, то буду складывать на стол, а дальше… бог знает, сколько это займет времени.

И началось. Она носилась от стола шкафа к шкафу, открывала ящики, которые отодвигались целую вечность. То есть, буквально, Мия тянет за ручку и ящик открывается ну метров так на десять. Затем она перебирает папки по алфавитам, вытягивает содержимое, быстро пробегается глазами и вытягивает, если надо. Затем идет к книжной полке, вытягивает оттуда книги, листает, делает заметки. Гора на нашем столе росла с невероятной скоростью.

В какой-то момент мне так надоело сидеть без дела, что я стал листать эти бумажки. Про себя отметил, что мое незнание языка куда-то исчезло. Возможно, по договору Вильгельм меня наделил еще и пониманием своего родного языка.

Первым под руку попались какие-то скрепленные тонкой тесемкой в уголке листы пергамента с кучей дат. Я начал бегать по ним глазами. Основание Нового Манк-Норкопа знаменовалось тем, что метеорит средних размеров врезался с этой землей в том месте, где сейчас находится гора, которая закрывает город с южной стороны отвесной частью. Первыми поселенцами стали, как это не очевидно, дварфы.

Завидев никому не принадлежавшую скалу, еще дымившуюся после крушения, Уильям Бронзобород III сказал: «а вот это уже нихуево!». До того дня бывший обычным пастухом подземных гигантских блох, Уильям быстренько вбил кол с табличкой «Принадлежит Билу Бронзобороду», а затем привел своих друзей: Себастьяна Твердорука и Теодора Громадного.

Втроем они основали поселение Новый Манк-Норкоп, но добывать руду так и не стали. Как отмечает их личное летописание: «Инструмента нет. Эх, жизнь, хоть за хуй держись».

Дальше было еще целое наслоение дат: первые иммигранты люди, следом орки, потом эльфы; Зарождение Нового-нового Манк-Норкопа соседями, которые не поделили три квадратных метра плодородной земли; война за возможность рыбачить по четвергам и пятницам у берега реки Од между этими двумя поселениями; свадьба между мужчиной и женщиной из разных поселений; объединение в один целый город, размеры которого увеличились вдвое…

В общем, это место было странным и чуднЫм с момента своего основания. Даже его основание было само по себе абсурдным.

А Мия все носилась туда-сюда. Пока я просматривал лишь один документ, она успела натягать еще больше. Теперь возле меня стояло стопок пять книг на столе, на полу лежали вокруг десятки стопок с папками. Она вернулась еще с одной стопкой, слегка запыхавшаяся; на лице был румянец от такой активной работы. Ей он, к слову, шел. Более живой казалась, как бы это не звучало.

– Теперь это все надо изучить, рассмотреть и разобрать, – констатировала она. И мы читали, перебирали, откладывали, относили обратно. Делали заметки, если находили зацепку, то шли искать что-то связанное с ней. Поначалу было не очень густо. Семейство Вильгельма мелькало то тут, то там, но без особых подробностей. Затем Мия что-то нашла. Она обвела угольком конкретную дату в какой-то монографии и пошла, как я понял, к ящику с этой датой, затем долго рылась по папкам и вытянула еще одну.

– Мы и половины от того не просмотрели, – вздохнул я с ужасом, но Мия ничего не ответила, а просто неспешно шагала обратно к столу, изучая содержимое документов. Уже возле стола она бросила ее передо мной и кивнула головой с вызовом, мол «читай».

Я и читал. Поначалу ничего интересного: Семейство Аскании появились тут в таком-то году, ничем не выделялись, затем самый первый из них нашел залежи драгоценностей. В общем все тоже самое, что мне рассказывала Мия. Кроме одноного занимательного факта: шахты по сей день находятся под родовым имением, просто они были заброшены спустя некоторое время, так как там стали происходить странности. То обвалы произойдут, то работники с ума сходить начинали ни с того ни с сего и нападать на своих товарищей.

В одну из ночей случилось массовое помешательство, после которого половина рабочих погибла, а половину заперли в шахтах, а все ходы запечатали. С тех пор прошло уже двух сотен лет или около того. Затем шли какие-то еще не особо разборчивые записи, что-то про артефакт, который отмечался названием «вторая кожа», но ничего более конкретного.

– Жестоко, – сказал я. – Запереть живьем своих работников.

– Которые хотели убить всех остальных, – отметила Мия. – Довольно резонно, на самом-то деле.

– Одобряешь такое решение? – спросил я ее.

– Нет. Но я поступила бы также. В любом случае, теперь у нас есть хотя бы предмет для разговора, чтобы попытаться узнать что-нибудь у Вильгельма.

– Может сходим к коронеру и попытаешься поговорить с отцом Вильгельма?

Мия отрицательно покачала головой.

– Слишком поздно, его дух уже далеко и достучаться до него будет трудно через тело. А вот вызвать его вполне можно будет, нужно только найти что-нибудь, что от него осталось… Ах, да, как я забыла, все поместье было сожжено к чертовой матери и ничего ценного, что могло ему принадлежать целого не осталось.

– Еще раз, для особо одаренных некромантов: я в душе не ебу как работает твое колдовство, поэтому все мои уточнения и предположения не нужно сразу воспринимать в штыки, тяжело вздыхать и говорить «ну как ты нипанимаиш, ето нитак проста». Все остальные разы ты делала это просто, как два пальца обоссать, поэтому не удивляйся, если я жду, что ты достанешь звезду с неба ну так, чисто по приколу.

Мия вздернула брови.

– Зубки прорезались, подселенец?

– Я пытаюсь мыслить логичными категориями, раз уж я теперь тут живу и распутываю какое-то ебаное дельце, в котором, возможно, не хотел бы принимать участия, но так уж сложилось… – я ткнул ей шрам на ладони в лицо, – что просто обязан, блять. Поэтому, будь любезна, хватит язвить и давай уже разберемся вот с этим, – я потрепал папку с документами.

– И вообще, какого хуя вся эта документация лежит тут вот так, как на ладони? И почему Афанас просто не пришел сюда и не поковырялся в бумажках пару часов? Было бы ему счастье, название артефакта, где искать и что делать.

Мия усмехнулась и что-то было недоброе в ее улыбке. Чертики прямо блеснули в зеленых глазах, когда она стала относить папки на свои места. Я глянул на них и, прямо скажу, без понятия куда весь этот мусор теперь надо было тащить. Попытался помочь, но в итоге, как в том анекдоте: Мия и Вильгельм пытались разложить все документы по порядку, но в итоге все перепутали, и Вильгельм получил залупу.

С горем пополам, но разложили. Пошли на выход, и я бы не удивился, если бы мы заплутали среди этих этажей, кучи столов и ящиков. Консьержка на выходе продолжала сидеть все в той же позе и спокойно листать свою книгу. Мы молча прошли мимо и вышли на улицу. Стояла глубокая ночь. Снова. Я четко помню, что мы заходили, когда начинало светать, но сейчас же… навскидку, если глянуть на Три Луны, было далеко за полночь.

– Куда теперь? К тебе домой и попробуем пообщаться с Вильгельмом?

– Думаю, что да, – отозвалась Мия. И мы пошли. И чем дольше мы брели, тем сильнее становилось мое чувство усталости. Живот начал издавать серенады, урчать так, словно я пару дней не ел. Во рту пересохло. Все это в совокупности с тем, как вела себя Мия и погладывала на меня искоса наводила меня на неоднозначные мысли.

– Говори уже, – сказал я. – А то все косяки бросаешь и лыбишься, как девочка, которая подлянку устроила и ждешь, пока я проглочу приманку.

– Ты ее проглотил в тот момент, когда вошел со мной в Архив, – спокойно отозвалась она.

– А подробнее?

– Помнишь ты спросил, почему никто не хочет заходить туда и просто поискать информацию?

– Ну.

– Архив – это магический парадокс, как и тот, кто его пишет.

– А та женщина на входе?

– Без понятия, она сидит там с тех пор, как поставили Архив и читает книги. Так вот суть в том, что там ты легко теряешь счет времени. Во-первых, в нем легко потеряется. И зайдя туда ты застываешь в пространстве. То есть ты был сыт, не хотел в туалет, был бодр. Находясь в Архиве, ты будешь таковым столько, сколько пребываешь там. Юным, здоровым, сильным. Но стоит тебе задержаться и… ты можешь умереть только ступив за его порог.

Я шмыгнул носом.

– И сколько мы пробыли там?

Мия прикрыла глаза и тихо хмыкнула себе под нос.

– По моим прикидкам от двух до трех реальных дней.

– Ясно, блядь. Этот маленький маневр будет стоить нам пятьдесят один год жизни, – цитировал я тот самый фильм.

Глава 16

Закинув в рот несколько ломтей хлеба с тыквенной кашей и запив это каким-то подобием компота, я не стал долго рассиживаться с Мией в гостевой, а пошел и свалился в кровать. Как только голова коснулась подушки – глаза сами собой схлопнулись, погружая во тьму. Я только и успел, что сказать: «Вильгельм, надеюсь ты тут». Или подумать. Что-то рядом с этим, в общем.

И он не подвел.

– Ля ты быстрый. Ну что там? Рассказывай давай, как дела? Как мое тело себя ведет? Получше? А как с вокалом и игрой? А то я не видел и не слышал, но интересно же! Так что там?

Я открыл глаза в уже почти привычном мне мире. Все то же, что и раньше: серость, вязкость, духота.

– Хуй знает, петь умею, на лютне играю, остальные не жалуются. Давай сразу к делу, так как времени у нас крайне мало. Что тебе известно про твою родословную? – спросил я. – Вернее, что ты знаешь про свой род, как появились, чем занимались?

– А что такое? Ну, знаю, что прапрапрапрапрадед сюда приехал как обычный селюк, после чего пахал землю и случайно нашел несколько кусочков самородного золота, потом начал рыть, уперся в гору, стал разрабатывать, нашел драгоценности и как-то так оно и пошло. Без подробностей, меня это никогда особо не интересовало.

– Если коротко, то тебя убили потому, что искали какой-то артефакт, который принадлежал твоему роду.

– Хм-м-м-м-м-м… – он как-то чересчур артистично приложил указательный и большой палец к подбородку, выражая задумчивость. – У отца в рабочем кабинете была дверь, которая вела в подвал, а в конце каменной лестницы сразу был лаз с огромным железным люком на амбарном замке. Пока я был малой – как-то еще было интересно залезть туда и узнать тайны, а потом как подрос… ну сам понимаешь, девочки, пиво, геройствования. Да и забылось как-то. Но я не исключаю, что там могло быть что-то спрятано! Не зря же отец каждый раз меня ругал, гонял оттуда? Наверное, не зря!

– А где, говоришь, кабинет его был?

– М?.. А, – он махнул рукой, выходя из задумчивости, в которую снова погрузился, – В конце дома был, там надо было зайти под лестницу главную, ведущую на второй этаж и открыть двери, там кабинет и дальше как я и говорил…

– С единственным исключением, что ни двери, ни лестницы нет. Но, думаю, разберусь.

– Разбирайся-разбирайся, потому что тебе надо выяснить, кто это сделал, ты же помнишь наш уговор?

– Кто это сделал я уже знаю, Вильгель.

– О! И кто же этот охуевший от жизни смерд?

– Заказчиком был Афанас, десница императора.

На лице Вильгельма, а вернее духа Вильгельма, появилось недоумение. Причем такое отчетливое, что меня даже слегка на смех пробило, но я сдержался.

– Ты, наверное, шутишь?

– Если бы я шутил, то придумал бы что-нибудь поинтереснее, тем более с твоими-то навыками остроязычия.

– Афанас… подумать только! Этот тощий неприметный старец, который дышит через раз и через раз кашляет!

– Ну, знаешь, как подсказывает мой опыт, чаще всего такие вот типы и являются самыми мерзкими. Как говорится: убийца – дворецкий, – сказал я ему.

– Так убийцей был наш дворецкий или Афанас? Что-то ты меня запутал.

И тут я понял, что сглупил и забыл, что не все местные жители понимают моих фраз и мемов.

– Забей, – отмахнулся я.

– Что забить?

– Гвоздь в крышку гроба этого нелепого диалога. И вообще, у вас был дворецкий?

Вильгельм посмотрел на меня, моргая глазами, точно он не понимал суть вопроса.

– У любого, кто владеет имением ОБЫЧНО всегда есть дворецкий.

– Ну… а где был ваш в день, когда все сгорело? Ни я, ни Мия его не видели.

– Странно… он должен был быть в поместье. Ну, ладно, не было значит не было. Возможно, занимался своими делами. Штош, дорогой друг, время подошло к концу, до встречи! А, да, и не забудь зайти в банк, что на Валютной улице!

– Зачем? – спросил я, но ответа получить не успел.

Мир перед глазами погас также внезапно, как появился. Вокруг была тьма и ничего больше до тех пор, пока я не открыл глаза, лежа в кровати. Солнце снова светило также ярко, как день или два тому назад, уже не вспомню.

В чем пришел – в том и уснул. Поэтому, сэкономив время на переодевания, сразу двинулся в столовую. Мия уже была там, неспешно завтракала и листала какую-то книгу. На ней было свежее бежевое платье, приятно облегающее тело. Мне почему-то казалось, что у нее всегда одинаковый фасон: разрез сбоку, чтобы в случае чего можно было либо ногу в сторону отставить для удобства, либо для свободы передвижения в целом. И всегда… абсолютно, сука, всегда глубокое декольте. Нет, я понимаю, что ей было что показать, но…

– Так и будешь стоять и таращиться на меня? – спросила Мия, не отводя взгляда от книги.

– Это платье тебе очень идет. Как и все другие.

Мия мягко улыбнулась, не отрывая взгляда от строчек текста.

– Мило с твоей стороны. Спасибо.

– И Вильгельм снова приходил.

Она спокойно перелистнула страницу, никак не реагируя на упоминание о Аскании.

– И как он? – праздный вопрос, скорее для поддержания диалога. И весьма… ироничный?

– Живее многих мертвых, как оказывается, – скомедийничал я. – Сказал, что понятия не имеет ничего о каких-либо артефактах, – начал я.

Мия вздохнула, перелистывая страницу.

– Следовало ожидать. Он никогда особо не интересовался ничем, кроме своих занятий.

– Но сказал, что в кабинете его отца была дверь, ведущая в тайную комнату, в конце которой был подвал, а дальше люк.

– Мгм, иголка в яйце, внутри утки, внутри зайца, – сказала Мия и закрыла книгу. – Ладно, пошли поищем, что у них там в руинах поместья. Не знаю, правда, зачем, если нам надо найти Афанаса перво-наперво.

– Да чо его искать-то, – сразу ответил я, после чего подошел к столу и закинул в рот какие-то кусочки ветчины, сыра и хлеба с маслом. – Он, руку на отсечение даю, уже в вашей здешней столице сидит при Императоре и слушает его замечательные сказочки, подперев подбородок ладошкой. А тем более, если учесть, что всю родню вместе с ним порешали из-за тайн, что береглись его родом… ну, думаю, есть в этом некоторая толика смысла. Афанас не волк – в лес не убежит.

Она слегка безразлично пожала плечами и встала из-за стола. Арч и компания носились по дому, наводя порядок. Несколько кобольдов тут же подскочили, собрали со стола, все что стояло и укатились восвояси. Подозреваю, что оставшаяся еда не пропадала зазря, а тут же утилизировалась парой десяток глоток. Сколько едят, какой у них досуг и где справляет нужду такая орава – спрашивать я опасался.

Возле погоревшего имения мы оказались минут через тридцать. Солнце подкатывало уже к полудню, жарило как следует. Мы вышли на пепелище и стали осматриваться. Я спросил у Мии где была главная лестница. Осмотревшись, она указала пальцем на груду камней и обваленные обугленные деревянные балки.

Мы подошли к ним. Я стал бродить вокруг да около, шаркая ногами по земле, снимая слой пепла и сажи. Ничего похожего на какие-то люки или что-то подобное мне на глаза не попадалось. Я осмотрел все, что только мог. В голове неприятно зудело, как и многие разы прежде, а значило это одно – я был близко, но…

Нога зацепилась, я споткнулся и полетел мордой вперед, успев вскинуть руки. Рухнул в кучу золы. Мой внешний вид описывать, думаю, не надо.

Мия присела рядом. Полы ее роскошного платья уже все перепачкались, но некромантшу это явно не заботило. Она постучала костяшками пальцев по земле; ответом ей был металлический гул.

– Не это разыскиваешь, сыщик?

Я встал с пола, отряхнул весь налипший мусор и сажу, от чего стало только хуже.

– Вот именно поэтому я не надевал свежей одежды, – звучало как оправдание, но да плевать. Уже грязными руками обтер тот кусок металла, что скрывался от глаз, заодно и нащупал замок, который не давал поднять крышку.

– Вильгельм не сказал, где был ключ?

– Нет. Думаю, он и не знал, а сейчас искать его тут в куче пепла (если он не расплавился от температуры) что иголку в стоге сена.

Порыскал глазами, нашел огромный кусок камня. То ли от стены, то ли еще от чего. Вспомнился момент, когда я увидел как огромный кусок перекрытия переломился упал на меня. Мурашки побежали по спине.

Взял этот камень и стал методично наносить удар. Мышцы напрягались, солнце жарило и буквально через десяток ударов по вискам, лбу и шее уже градом покатился пот.

– Думаешь, это хорошая идея? – спросила Мия, стоя надо мной. Вид снизу вверх на нее в лучах солнца был хорош, но это уже потягивало каким-то симпованием или доминированием, поэтому я просто вытер пот со лба и принялся колотить опаленный металл дальше. Еще несколько ударов и замок стал расходиться. Хех, а я думал это сказки и только в кино показывают. В процессе даже затесалась идея сходить в кузницу к дварфам и одолжить на время зубило и молот.

Я дернул крышку люка, приподнимая ее.

– Уа-ля, – сказал я, показывая открывшийся проход. Мия саркастично похлопала, после чего абсолютно равнодушно стала спускаться вниз первой. Вытянув руку перед собой, она что-то прошептала и на конце пальцев загорелся бледный зеленоватый светящийся шарик. Видимо, некромантская магия распространялась на все. Даже на вид освещения, который она могла создать.

Забавным был тот факт, что до сих пор я видел лишь единицу того, что могла эта женщина. Ну, показать мне последние моменты моей жизни, выбить душу из тела… да и все, получается? Ни восставших мертвецов, ни иссушений на ровном месте. А! Ну, язык она мне там еще в Гильдии Задач присушила, но на этом – конец. Интересно было бы посмотреть, что она еще может.

Внутри было темно и шагать приходилось осторожно. Ни тебе каких-либо фонарей на стенах, которые в ММО всегда в данжах горели, в какое время суток туда не зайди. Всегда удивляло, как в столетнем, блядь, подземелье, горят факела? Из чего они там их делали? Из крови огненного дракона? А тут нет. Темно, затхло и пыльно.

В самом низу лестницы был небольшой проход, шагов пять-семь, а следом дверь. Высокая, металлическая, массивная. Мия подошла к ней. Я встал рядом и осматривал. Вся испещрена какими-то рунами, кругами, визерунками, мать их ети. Еще и цепи какие-то, а по центру еще один замок, в который они сходятся. Вот только секрета под ключ не видать.

– Ни хрена не понятно, – резюмировал я. Мия удостоила меня только каким-то непонятным «хм».

– Дилетант, – добавила она следом и провела ладонью по полотну, стряхивая паутину и пыль.

– Уж извините, ваше благомордие, не я тут живу двадцать плюс лет.

– Двадцать плюс лет? – усмехнулась она в свете своего мертвенного фонаря. – Ты очень хорошего обо мне мнения.

Я поднял бровь.

– Ну а сколько тебе? Тридцать? Ну тридцать шесть максимум.

– Тебя не учили, что у женщин некультурно спрашивать о возрасте? – спросила она, изучая письмена на двери и стоящую рядом колонну с выемкой. Она наклонила голову и подула на нее. Пыль огромным слоем поднялась в воздух, от чего в носу засвербело. Я и чихнул. И Мия чихнула. Не самое умное решение с ее стороны.

– Мне больше, чем ты думаешь. Гораздо больше.

– Гораздо больше – это сорок? – не унимался я. Были и интересно… и просто хотелось доебаться.

– Придет время и расскажу. Или сам узнаешь.

Я цыкнул зубом и провел языком по зубам. Иногда вот этот ее налет загадочности был слишком раздражающим. Мисс «я-все-знаю-лучше».

– Могу попробовать сделать тоже самое, что с предыдущим замком, – сказал, переводя тему.

– Не выйдет. Эти письме на – магическая печать. Глаза снова бегали по линиям и все внимание было приковано к ним. – О! Вот как? Интересно. Дай руку, – и не дожидаясь моего ответа, Мия схватила меня за запястье и дернула к себе, после чего я сразу айкнул, потому что а) резануло раненное плечо, б) обожгло ладонь, словно прошлись ланцетом прямо по коже.

Я увидел, что ее ноготь блеснул от крови, а сама некромантша тут же перевернула мою ладонь и сунула в стойку рядом с дверью, на которую дула ранее. Я вопросительно посмотрел на Мию. Она улыбнулась во все свои тридцать два белоснежных зуба.

– Магия крови, мой незваный мальчик. На двери висит печать, которую ты ничем не собьешь, не расколдуешь и не снимешь, кроме как кровью. Кровью рода Аскании. И нам повезло, что я успела спасти тело Вильгельма и что ты удачно заселился в него.

– Слишком много удачных совпадений на квадратный метр. Даже для меня, кто все поинты вкинул в удачу, – пробурчал я сам себе под нос.

– Половину из того, что ты сказал я не поняла. Но в целом согласна, ты удачлив, как черт.

Символы на двери стали медленно зажигаться. Один, второй третий. Через несколько ударов сердца они уже горели все и медленно пульсировали голубоватым свечением. Все помещение светилось и тухло. Светилось и тухло, пока, наконец, не раздался щелчок, цепи выскочили из зацепов и замок рухнул на землю.

– Вуа-ля, – указала Мия руками на дверь, отвечая мне моим же жестом несколькими минутами ранее.

– Все классно, – сказал я, обтирая свою несильно порезанную ладонь о золу на одежде. – а руку мне кто теперь лечить будет?

– Как выйдем отсюда, прогуляешься к жричкам, они тебя полечат.

– Ты мне это вчера говорила, – сказал я, глядя на дверь без ручек и петель. – Ладно, а что дальше? Че с ней делать то?

Мия тяжело вздохнула, после чего снова схватила меня за порезанную руку и прислонила к центру двери.

– Мог бы и догадаться, умник. Все ж Плетение сводится вот сюда, к центру, все символы вьются и указывают. И замок висел на этом же месте. Гениальный план по поимке убийцы придумал, а дальше? Все?

Я постучал себя пальцем по виску, как тот афроамериканец из мема.

– Я мыслью критично и формами…

– Та я видела, как ты на мои формы смотрел, успокойся, – сказала она с вызовом, хотя во взгляде было видно, что это не более, чем дружелюбный стеб.

– А ты, – продолжал я спокойно, чет откинув голову с вызовом, – мыслишь, как человек, владеющий магией. Мы на разных уровнях, понимаешь? То, что очевидно мне – непонятно тебе и наебарот. Так что не осуждайте женщину за хуй, как говорят в моем мире. А меня за то, что я не шарю в этой твоей всей дребедени магической.