Текст книги "Крест в законе"

Автор книги: Б. Седов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 3

О ЧЕМ СТУЧИТ ДЯТЕЛ?

Наплодили менты сучьей братии -

И при Сталине, и при Брежневе.

Да и в нынешней, блин, демократии

Стукачи процветают по-прежнему.

Ивана Афанасьевича Бармина, что называется, кинули. По-крупному.

Этот мерзавец Таганка исхитрился и в Америку улизнуть, и вожделенных документов Бармину не оставить взамен на беспрепятственный выезд за границу. И во всем виноват генерал Ольшевский, этот безмозглый служака! Ведь это он, испугавшись скорой расправы, организовал перелет Таганцева из Москвы в Нью-Йорк!

Впрочем, искать виноватых теперь было поздно. Иван Афанасьевич намеревался действовать. Жестко. Решительно. Быстро.

Отрицая в принципе основополагающие постулаты теоретиков и практиков марксистско-ленинского учения, Бармин не мог не согласиться теперь с тем, что промедление, как увещевал в свое время Ульянов-Ленин, смерти подобно.

Но Таганка, как уже было сказано, покинул пределы любимой Родины и находился теперь по другую сторону океана. Чтобы достать его в Соединенных Штатах, нужны были меры неординарные. На этот случай был у Ивана Афанасьевича припасен один вариант – полковник Николай Извеков, знакомый Бармина еще со времен советской кампании в Афганистане.

Они встретились в летнем кафе «На веранде», расположенном на Рублевском шоссе.

В качестве закусок здесь подавали вяленую медвежатину, запеченную на древесных углях кабанину и тушенную в сметане зайчатину. Все это дело дополнялось солеными груздями, квашеной капустой с клюковкой и маринованными хрустящими огурчиками. Запить можно было чистейшей русской водочкой и брусничным морсом из запотевшего глиняного кувшина.

Любил Иван Афанасьевич заезжать сюда изредка, чтобы побаловать драгоценный желудок дичью. Но сегодня что-то и кусок доброй оленины, приготовленный на вертеле, в глотку не лез. Были дела куда важнее чревоугодничества.

Извеков уплетал за обе щеки, изредка посматривая на Бармина и машинально кивая после каждой произнесенной им фразы.

– Пойми, Коля, – говорил Иван Афанасьевич. – Дело чрезвычайной важности. И не стал бы я к тебе обращаться, тревожить зря, если б кто другой справился с этим заданием так, как можешь справиться ты.

– Где работаем? – спросил Извеков, выковыривая зубочисткой кусочек мяса, застрявший между зубов. – В Беларуси, в Прибалтике или в Средней Азии?

– Смотри дальше, полковник, – отвечал ему Бармин. – В Америке. Если точнее, в Нью-Йорке. Потянешь?

– А-а! – почти безразлично отмахнулся тот зажатой в руке вилкой. – Вы же знаете, Иван Афанасьевич, мне все равно: что в Америке, что в Израиле. Какая разница? Лишь бы деньги платили.

– За это можешь не беспокоиться. Вот ориентировочные документы на клиента. – Он протянул Извекову толстую папку, в которой были собраны все оперативные данные на Таганцева. – Сам продумаешь дальнейший план действий и доложишь мне о готовности не позднее будущей недели.

– Договорились, – кивнул Извеков.

Полковник Николай Извеков отличался тем, что никогда не задавал лишних вопросов начальству, но и советов со стороны не терпел. Работать любил, так сказать, в автономном режиме, самостоятельно планируя предстоящую операцию и реализуя ее по своему усмотрению. Бармин, в свою очередь, не раз убеждался в том, что Извекову в работе лучше не мешать. Главное – обеспечить его необходимой информацией и достаточным количеством денежных знаков, которые полковник ценил превыше всего.

Не сказав больше ни слова, Иван Афанасьевич поднялся со своего места и покинул кафе. Извеков остался невозмутимо доедать свою безразмерную порцию оленины.

Над Нью– Йорком нависала ночь, когда в Москве уже занималось утро.

Специальный агент Федерального бюро расследований Алекс Грэй Честер прикатил домой со службы и в очередной раз с неудовольствием заметил, что дражайшая супруга в очередной раз на сносях.

Впрочем, видел он это и накануне, и неделю назад, и в прошлом месяце. Всяческими способами гнал от себя эту мысль, то с головой погружаясь в работу, то напиваясь до поросячьего визга, то самозабвенно отрешаясь от хлопот семейной жизни в обществе легкомысленных девиц. Но, поскольку все хорошее обязательно когда-нибудь заканчивается, возвращался домой и снова с огорчением отмечал: все-таки она беременна.

Честер уже трижды становился отцом – это как минимум, если принимать во внимание только официальный брак. И все три раза на свет появлялись девочки. Эфемерная надежда хотя бы с четвертой попытки обзавестись сыном рухнула, как только жена вернулась от наблюдающего доктора.

– Алекс! – заявила с порога супруга. – Ты свинья! У нас снова будет дочь!

– Я уже привык, – холодно ответил он и пошел к холодильнику – добывать оттуда банку со своим любимым пивом.

Это было еще четыре месяца назад. Времени вполне хватило, чтобы смириться и вовсе не реагировать на ежедневные обвинения в неспособности заделать здорового американского мальчишку.

Сегодня же в разговоры с женой решил вообще не вступать. Припарковал машину во дворе своего коттеджа и прямиком по наружной лестнице поднялся к себе в спальню, решив пораньше завалиться в постель.

Завтра жена с детьми должна была уехать к своей маме, а у Алекса намечался «женский день», как, собственно, всегда в четверг. За эту ночь нужно было как следует отдохнуть, чтобы поутру, проводив домочадцев, встретиться с Мэри…

О! Мэри! При одной только мысли об этой юной чернокожей красавице у Честера замирало сердце. Изящная, гибкая и ненасытная в постели, она сводила его с ума. Честер сто лет уже не испытывал к женщине такого влечения, не ощущал в себе столько мужской силы.

А познакомились они весьма банально. Так случается в жизни у миллионов людей, об этом многократно писали в книгах и показывали в кино. Что ни говорите, а в городской суматохе именно так и бывает: в толпе и спешке, среди моторной копоти и несмолкаемого гомона вдруг сталкиваются лицом к лицу два человека. И сразу же понимают, что до сих пор им для полного счастья не хватало только одного – немедленно завалиться в одну постель.

…Алекс вырулил из Южного Бруклина через «хайвэй» – двухуровневую автомобильную развязку, возвышающуюся над городом, на шестьдесят третью авеню, чтобы, не заезжая в перегруженные улицы делового квартала, проехать к супермаркету, в котором обычно покупал замечательную европейскую пиццу с шампиньонами, ветчиной и ананасами. На автостоянке оказалось лишь одно свободное место, куда он и решил припарковать свой новенький «понтиак». И как только стал сдавать задним ходом, почувствовал характерный глухой удар и звон битого пластика. Без сомнения, эксклюзивная крайслеровская оптика задних фонарей его автомобиля приказала долго жить.

Что за черт! Так и есть, он, паркуясь у супермаркета, ударил задним левым крылом какую-то микроскопическую двухдверную малолитражку. Та как раз тронулась с места, когда Алекс собирался занять свободное пространство между другими автомобилями.

– У тебя что, глаза на жопе?! – яростно зарычал Грэй Честер, выбираясь из своей машины, готовый разорвать нерадивого американского «чайника» на куски. – Да ты хоть знаешь, засранец, каких денег мне стоили эти фонари?! – И остолбенел, мгновенно почувствовав, как язык его прилип к небу.

Возле крохотного автомобильчика, переднее крыло которого было смято в лепешку, стояло удивительное создание! Чернокожая нимфа смотрела на него ясными, широко распахнутыми глазами, не понимая, видимо, вообще, что произошло. Кожа ее отливала шелковым блеском, упругая грудь под тонкой блузкой высоко вздымалась от волнения, а юбочку можно было назвать скорее поясным ремешком, прикрывающим разве что пупок. Хотя нет, сладкий пупок ее тоже не был прикрыт.

О! Мэри!!!

А накануне первой встречи с чернокожей крошкой Алекс Грэй Честер, пройдя к себе в спальню, переоделся в домашний халат и уже намеревался принять перед сном ванну, как вдруг зазвонил телефон. Ну что за свиньи! Кому в голову могло прийти оторвать его от столь сладостных воспоминаний!

Отложив на время водные процедуры, Честер снял трубку.

– Алекс! – послышалось с другого конца провода. – Как живешь, бродяга? Я рад тебя слышать! Геморрой не беспокоит? А то у меня есть прекрасное лекарство!

– Не морочьте мне голову! – рявкнул в ответ Честер. – Назовите себя или я положу трубку! Кто меня беспокоит?

– Я тебе положу, сукин ты сын! – прозвучало в ответ. – Кто тебя беспокоит? Твой афганский ужас беспокоит! «Черных Аистов» помнишь?

– Черных аистов не бывает, – отрезал Честер. – Не звоните мне больше.

– А ну стоять! – громогласно гаркнуло в ответ. – Капитана Извекова забыл?!

– О! Николай! – радостно воскликнул Алекс. – Капитан! Я рад тебя слышать!

– Полковник, – поправил звонивший. – Уже полковник.

– Не может быть! Тебя повысили в звании? Поздравляю!

– Поздравлять будешь потом, когда увидимся, – ответил полковник Извеков. – Я к тебе по делу звоню, дружище. Помощь твоя нужна.

– Говори, Николай. Я слушаю…

Давний знакомый Алекса – Николай Извеков – сообщил, что в Нью-Йорке совсем недавно объявился некто Майкл Шторм вместе со своей супругой Амалией. На самом деле, как уверял полковник, эти двое принадлежали к русской преступной организации. Настоящие имена их были – Андрей Таганцев и Анастасия Рубинова.

Из информации, которую выдал Извеков, следовало, что парочка, прибывшая из Москвы транзитом через Торонто, уже долгое время занимается международной торговлей оружием и наркотиками. Русская мафия, одним словом.

– Алекс! – говорил Извеков. – Для начала нужно их в Нью-Йорке вычислить и навести о них справки: где проживают, с кем общаются, на каких банковских счетах хранят деньги… Ну, не мне тебя учить. Надеюсь, ты понимаешь, что это – вопрос международной безопасности и даже, я не побоюсь этого слова, внутренней стабильности Соединенных Штатов Америки.

– Думаю, не стоит преувеличивать опасность, – отвечал Честер. – Но информацию твою я принял к сведению. Будем работать.

– Держи, пожалуйста, меня в курсе. Как только у тебя будут начальные данные, я тут же вылечу в Нью-Йорк. Проведем операцию совместными усилиями. Со своим руководством этот вопрос уладишь?

– Нет проблем! – с радостью ответил Честер.

Появившаяся неожиданно возможность раскрыть и обезвредить в Нью-Йорке действующую группировку русской мафии обещала Алексу сумасшедший карьерный взлет. Его коллеги в ФБР, ЦРУ и Интерполе давно устали гоняться за призраками. Получив указание от Конгресса США, они каждый год ловят так называемых русских мафиози среди торговцев, финансистов и многочисленных московских чиновников, открывших солидные банковские счета в Америке. Но и конгрессмены, и сыщики прекрасно понимают, что все люди, разоблаченные как гангстеры из России, никакого отношения к организованной преступности не имеют. Взять за жабры настоящего русского Аль Капоне – счастье!

Итак, Таганцев, который должен был совсем недавно пересечь границу США под именем Майкла Шторма. И, конечно же, его супруга Амалия.

Эти русские мафиози расползлись по всему миру, как тараканы. Никто их вблизи не видел, но все точно знают, что они есть. И бороться с ними надо. Хорошо, что на страже независимости Соединенных Штатов Америки и демократических преобразований России стоят такие замечательные парни, как Алекс Грэй Честер и Николай Извеков!

После звонка Извекова пришлось снова выползти из теплого и мягкого домашнего халата и одеться в рабочий костюм.

Спустившись по внешней лестнице во двор дома, наткнулся на жену, стоящую возле припаркованной машины.

– И куда это ты собрался? – она стояла перед ним руки в боки, старательно выпячивая перед собой и без того внушительных размеров живот. Алексу уже казалось, что этот живот размером с самый большой глобус был при ней, наверное, с самого рождения, потому что, сколько Честер знал свою жену, столько она и была беременна.

– У меня появились дела, – холодно ответил Алекс, обходя ее стороной и открывая дверцу автомобиля.

– Знаю я твои дела, – недобро усмехнулась супруга. – Не забудь утром вытереть губную помаду со своего мерзкого отростка!

Не обратив на ее слова ровно никакого внимания, Алекс Грэй Честер выехал из дома.

Сначала посетил клинику пластической хирургии, где работала Данута Брайерман.

Он завербовал ее еще в начале восьмидесятых годов. С тех пор Данута – челюстно-лицевой хирург высшего класса и нештатный осведомитель ФБР – «слила» Честеру немало важной информации о людях, посещающих клинику и желающих по каким-либо причинам изменить свою внешность.

– Запомни, милая, – говорил ей Алекс. – Меня интересуют люди, которые могут представиться как Майкл или Амалия Шторм из Канады.

– Не волнуйся, – с улыбкой отвечала Брайерман. – Мимо меня они не проскочат. Кстати, это будет тебе стоить… – Она на листке бумаги карандашом вывела цифру.

Договорившись с Данутой, Алекс посетил еще одного своего агента – банкира Фрэда Хокинга, которого в семидесятые годы весь советский Житомир знал как ювелира Бениамина Хоккермана.

Финансисту Алекс поставил задачу перепроверить все новые открытые счета в его банке и обратить внимание на крупные вложения из России. Отчет о проделанной работе требовалось предоставить в российский департамент ФБР не позднее вторника будущей недели. Само собой, ни о каком праве вкладчика на тайну вклада и речи не велось.

А через час в филиппинском баре Gold Palm на окраине Нью-Йорка Грэй Честер встречался еще с одним своим агентом.

Русский эмигрант Борис Шалевич давно работал на Честера, будучи завербованным еще двенадцать лет назад, когда Алекс поймал его на подделке кредитных карт банка American Waite Line. Время от времени агент поставлял информацию о торговле крадеными автомобилями в русско-эмигрантской среде, о случаях подделки регистрационных документов теми, кто переезжал в Соединенные Штаты из Германии и Израиля. За каждый донос Алекс выплачивал агенту по сто североамериканских долларов. Деньги сумасшедшие, если учесть тот факт, что постоянного заработка Шалевич не имел и жизнь свою проживал в трущобах Брайтона.

Собираясь на свидание с вербовщиком, Боря Шалевич проявил чудеса благоразумия и расчетливости. Новый свой великолепный костюм повесил в шкаф и облачился в старые лохмотья, не посчитав нужным выказывать офицеру ФБР свое «улучшенное материальное положение».

– Посмотри на себя! – восклицал Алекс Грэй Честер при встрече. – На кого ты похож? Оборванец!

– А что делать? – печально вопрошал Шалевич, разводя руками. – Жизнь дорогая, а денег нет, нет и снова – нет!

– У меня к тебе есть весьма перспективное предложение, – вкрадчиво заговорил Честер. – Выполнишь мою просьбу, получишь сразу тысячу баксов.

– Что надо делать? – насторожился Боря, потому что никогда раньше Алекс таких сумм ему не предлагал. – В тюрьму наседкой не пойду! – выпалил первое, что пришло в голову.

– Я тебя умоляю! – засмеялся Честер. – За решетку ты рано или поздно попадешь и без моей помощи. Тут дело в другом. В Нью-Йорке недавно появились люди, о которых мне нужно знать абсолютно все.

– Ну-у, – разочарованно заныл Шалевич. – В Нью-Йорке каждый день появляется слишком много разных людей: приезжают на поездах, прилетают на самолетах, приплывают на теплоходах…

– Перестань болтать! – оборвал его Честер. – Они – русские. Хотя выдают себя за граждан Канады. В паспортах значатся как супруги Амалия и Майкл Шторм. Не слыхал о таких?

Шалевич побелел от накатившего волнения. Перемена в его состоянии не могла быть не замеченной Честером.

– Что с тобой, дружище? – поинтересовался он, заглядывая осведомителю в глаза. – Тебя как будто ледяной водой окатили.

– Прости, – подбирая слова, заговорил Борис. – Перепил вчера. Мутит. Давай закажем виски.

– Закажем, – согласился Честер. – Но – после того, как поговорим. Я повторю: об Амалии и Майкле Шторм тебе что-нибудь известно? Они должны были в эти дни объявиться в Южном Бруклине или на Брайтон-Бич.

Тысяча долларов – большие деньги. Внутренние терзания одолевали сейчас Борю Шалевича. С одной стороны, безумно хотелось заработать. С другой – от одной только сделки с домом, в котором сейчас – уже третий день! – живут его новые друзья, Майкл и Амалия, он поимел не тысячу, а пять.

– Вроде что-то слышал о них… – неуверенно заговорил Шалевич.

– Что?! – встрепенулся Честер. – Ну! Говори, что тебе известно?

Одно останавливало сейчас опасливого Борю. Вдруг окажется, что эти Амалия и Майкл Шторм – опасные преступники. Выходит, Шалевич помог им обосноваться и приобрести дом. В таком случае ФБР может заподозрить его в пособничестве. Странное дело: в тюрьму действительно не хотелось.

– Не тяни! – настаивал Честер. – Где ты слышал фамилию Шторм?

– Нет, я не слышал, – внешне расслабился Боря. – Перепутал я. Тех, о которых мне говорил Изя Майерфельд, зовут не Шторм, а Штокман. Точно! – Он для пущей убедительности хлопнул себя ладошкой по лбу. – Старики Штокман! Они прикатили в Нью-Йорк на прошлой неделе из Манчестера! Слушай, Честер! – Теперь уже Шалевич с интересом смотрел на своего вербовщика. – С каких это пор тебя начали интересовать престарелые гомосексуалисты?

– Какие гомосексуалисты?! – возмутился Алекс.

– Ну, эти, старики Штокман! Одного зовут Мендель, другого – Самуил. Их выгнали из Израиля, так они приперлись всей своей «голубой» семейкой в Америку! Изя Майерфельд мне когда об этом рассказывал, аж писал кипятком от удовольствия! Ты не поверишь…

– Хватит! – Честеру пришлось прикрикнуть. – Педики – не мой профиль. И ты это знаешь: я занимаюсь русской мафией.

– Знаю, знаю! – с готовностью закивал Шалевич. – Но тогда почему тебе интересны гомики? Не понимаю! – И наивно развел руками. – Слушай! – Шалевича как будто осенило. – А ты, случайно, не того? На мальчиков не заглядываешься? – Он кокетливо повел бровями.

– Сейчас дам тебе в рожу, – вполне серьезно пригрозил Честер.

– Да ладно, не обижайся, – примирительно проговорил Шалевич. – Я не хотел тебя задеть. Ты спросил про этих Штокманов, я ответил. Вот и все!

– Я тебя про Штокманов не спрашивал! – не сдержавшись, заревел Честер. Но быстро успокоился. – Запомни: фамилия – Шторм. Майкл и Амалия. Разузнаешь о них хотя бы что-нибудь, получишь от меня тысячу. Все. Иди отсюда. Надоел ты мне.

В ту ночь Алекс Грэй Честер еще не знал, что на следующий же день «случайно» повстречается с красавицей Мэри.

И не повстречался бы, если б Боря Шалевич не рванул сразу же из бара Gold Palm домой к Андрею Таганцеву. То есть, простите, к Майклу Шторму и его супруге Амалии.

В коттедже Майкла-Андрея Боря застал еще двоих незнакомых ему людей. Это был высокий широкоплечий парень, представившийся Эндрю Стэймом, и хрупкая темнокожая девушка – Мэри. В молодом человеке российские правоохранительные органы без труда узнали бы Сергея Лопатина по кличке Кнут. А девицу по русскому паспорту звали просто Марией. Впрочем, российских паспортов у них на тот момент при себе не было.

– Что ты говоришь? – переспросил Таганка, выслушав рассказ Шалевича о встрече с офицером ФБР. – Эта ищейка интересовалась супругами Шторм?

– Именно, – подтвердил Шалевич. – Это опасный человек, Майкл. Не советую тебе с ним связываться.

– Ну, я тебя в советники не нанимал пока, – отмахнулся Таганцев.

– Что будем делать? – спросила Настя. – С ФБР шутки плохи.

– Я знаю, что надо делать, – произнес Таганцев. – Если Алекс Грэй Честер так сильно нами интересуется, мы сами выйдем на него. – В глазах Таганки мелькнул азартный огонек. – Мэри! – Он посмотрел на девицу. – Завтра будет твой главный выход!

… О том, что Боря Шалевич решил сыграть с ним двойную игру, Алекс Грэй Честер, понятное дело, не знал.

И теперь, накануне очередного четверга, думал лишь о том, как поскорее проводить опостылевшую жену к чертовой матери и встретиться в своем доме с обворожительной чернокожей малышкой.

Они встречались уже две недели. И Алексу казалось, что он просто сходит с ума от круглосуточного желания обладать этой девочкой…

Глава 4

ИГРА ВА-БАНК

В пасть к тигру не пролезет танк,

Хоть вывернитесь до изнанки.

Но мы опять идем ва-банк

Напропалую, словно танки.

Мэри всегда отдавалась Алексу страстно, до изнеможения, до последней капельки. Как будто в последний раз.

…Старый сенбернар Лаки тоскливо выл во дворе, понапрасну сокрушаясь о том, что его хозяина в очередной раз лишают невинности. Ах, как много интересного могла бы рассказать эта собака жене Алекса Честера, если бы могла говорить!

Слава богу, что не могла. Хотя Алекс не особо переживал на этот счет. Если бы даже дряхлая собачатина и заговорила на понятном американо-английском языке, то по старости лет вряд ли смогла бы перечислить по именам всех многочисленных любовниц Честера. Он и сам их вспоминал лишь по длиннющей шпаргалке, лежащей в защищенном файле своего компьютера.

Но Мэри, в отличие от других, была особенной и неподражаемой. Алекс был уверен на все сто, что уж ее-то он не забудет никогда и ни за что в жизни.

С каждой новой встречей Мэри дарила ему столько тепла, столько ласки и страсти, сколько не могла подарить ни одна женщина на свете.

Гибкая, порывистая и неутомимая, как черная пантера, вышедшая на охоту, Мэри овладевала им целиком и полностью, обуреваемая женской похотью, увлекая в бездну немыслимых наслаждений пусть и греховных, но таких сладостных утех.

В мягкой просторной постели она была нежна и податлива… Шелковые простыни скользили по ее прохладной бархатистой коже, обнажая изящные очертания бедер, тонкой талии, крепкой груди и лебединой шеи.

Алекс касался ее кожи своими горячими влажными губами и млел от наслаждения.

Мэри обнимала его, прижимая к себе руками, обвивая ногами его тело и каждым порывистым движением требуя, чтобы он скорее вошел в нее. Она целовала его так крепко, так жарко и жадно, что, казалось, хотела всосать его в себя целиком.

…Она кричала и царапалась, как дикая кошка, когда он входил в нее.

Она вжималась головой в подушку и прогибала спину, захлебываясь в истоме. Она кусалась в необузданном оргазме и кричала во все горло: «Да!!! Милый!!! Еще!!! Еще!!!»

И Алекс вновь был готов на сексуальные подвиги, разгоряченный неуемной подругой. Тем более что в офис сегодня можно было не торопиться. Как всегда в четверг, он взял себе отгул.

А тут вдруг позвонил этот придурок – шеф Российского департамента ФБР Дэниэл Розович – и обломал весь кайф. Тогда-то и состоялся разговор, положивший начало знакомству Алекса с Таганцевым.

– Привет, Алекс! – проговорил в трубку шеф. – Ты, как всегда, охотишься за триппером?

– Ну что вы, мистер Розович! Как можно! Я только что занимался на тренажерах и прошел водные процедуры. В нашем деле здоровье…

– Перестань врать! – Дэниэл при этом рассмеялся. – Я прекрасно знаю, чем ты только что занимался.

– Вы заблуждаетесь, шеф, – Честер даже покраснел.

– Ничего я не заблуждаюсь! – самодовольно рявкнул Розович. – Ты садист! Мулатка чуть не подавилась твоим отвратительным членом! Она, кстати, только что пошла чистить зубки и полоскать ротик…

Алекс остолбенел. Откуда этому сукину сыну Розовичу известны такие подробности?!

– … А собака твоя, которую ты прогнал из законной будки, стала бездомной и просит у меня политического убежища! Ха-ха-ха!

Посмотрев во двор, Алекс Грэй Честер увидал шефа, стоящего возле въездных ворот. Одной рукой Розович к уху прижимал мобильник, а другой чесал холку линяющего старика Лаки.

Продажный пес! Хоть бы гавкнул ради приличия, заметив рядом с домом постороннего человека!

– Чтоб ты сдох… – пробормотал Алекс и, натягивая трусы, поспешил навстречу шефу. – О, мой Бог! Как я рад вас видеть, шеф! Но что случилось? Что привело вас ко мне?! Я ведь взял отгул, как всегда в четверг!

– Дай отдохнуть девочке, – став мгновенно серьезным, проговорил шеф. – Одевайся и поехали в офис. Есть неотложные дела…

Вот так не удался отдых.

Оставив Мэри дома, Алекс отправился вместе с Розовичем в главный офис Российского департамента ФБР, пообещав девушке, что скоро вернется и они продолжат начатое, дабы не потерять квалификацию в самом наиприятнейшем занятии, каким только может заниматься благоразумное человечество.

Отсидев несколько часов на наискучнейшем совещании у шефа, Честер терпеливо выслушивал бесплодную болтовню коллег, до тех пор пока не заснул…

– Мистер Алекс Грэй Честер! – Розович почти кричал.

– Да, сэр! – Алекс, испугавшись спросонья, вскочил со своего места и вылупился на шефа красными глазами.

– Вы готовы немедленно приступить к осуществлению намеченной операции?

– Да, сэр! – бодро ответил Алекс, матерясь в душе на чем свет стоит.

Как всегда, ему и на этот раз придется действовать в одиночку.

Да плевать ему было на всех этих надутых индюков из привилегированных служб! Шеф их всерьез не воспринимал. Зато Честера уважал и ценил. Все, что угодно, позволял ему, даже храпеть в полный голос на совещании!

И правильно. Честер всегда гарантировал положительный результат. А победителей, как говорится, не судят.

После того, как «спецы» разошлись, Алекс еще ненадолго задержался у Розовича, чтобы уточнить некоторые детали. И уточнил: виски у того в баре было всего-то два галлона! Просто насмешка какая-то над стопроцентным янки.

Легко опустошив бар шефа Департамента, Честер отправился домой, где его должна была дожидаться чернокожая Мэри.

По дороге вспоминал разговор с Розовичем – наедине, еще до того, как собрались «спецы» из вспомогательных служб.

– Алекс, – вновь заговорил Дэниэл Розович. – Я терплю твой разврат и беспробудное пьянство только по одной причине.

– Да? И по какой же? – Честер потянулся за бутылкой виски. Отхлебнул прямо из горлышка.

– Ты – лучший в нашем Департаменте специалист по русской мафии.

– Вот! – наигранно воскликнул Алекс. – Чтобы быть лучшим специалистом по русской мафии, нужно пить, как пьют русские, и женщин трахать, как это делают они!

– Заткнись наконец! – прикрикнул, не выдержав, Розович. – У нас проблемы. В Нью-Йорке появилась супружеская чета из Канады. Амалия и Майкл Шторм…

Читателю уже известно, что, возвратившись, Алекс не застал дома вожделенную Мэри. Вместо нее напоролся на самого Андрея Таганцева.

Они дрались не на жизнь, а на смерть, и каждый видел перед собой серьезного противника.

Все закончилось тем, что Алекс Честер нажал на спусковой крючок первым. И все четыре пули угодили Таганцеву точно в грудь и живот.

Андрея швырнуло к стене и шлепнуло об нее так, что можно было и расплющиться. Затем он медленно сполз на пол.

– Я тоже не промахнусь, – спокойно произнес Алекс, пряча свой пистолет в кобуру и вытирая со лба обильный пот.

Несомненно, грудь и живот Таганцева были насквозь пробиты пулями браунинга. После таких ранений не выживают.

Андрей без движения лежал на полу с закрытыми глазами.

Офицер ФБР Алекс Грэй Честер сурово стоял над ним.

– Ты хорошо дрался, русский, – тихо произнес Честер. – Жаль, что умер…

Алекс не любил смотреть на трупы людей. Особенно когда дырки в их телах проделывал собственноручно. Убежденный католик, он искренне считал, что лишать человека жизни может только Бог. И поэтому на крайние меры шел только тогда, когда не было другого выхода.

– Прости, русский. Я не хотел тебя убивать…

– Не прощу… – с трудом произнес Таганцев, открывая глаза.

– Чертовщина! – ошалело выговорил Честер, только теперь обратив внимание на полное отсутствие крови, которая должна была фонтанами бить из свежих пулевых отверстий. – Это что – шутка такая русская?! – Алексу показалось, что его собственные мозги сейчас полезут наружу через уши. – Это шутка, да?!

– Нет… – прохрипел Таганцев. – Это бронежилет, мать твою…

Шатаясь, Андрей поднялся на ноги и принялся снимать с себя продырявленный пиджак и тонкий бронежилет, сделанный в виде обыкновенной белой сорочки.

– Хорошая работа! – проговорил Честер, разглядывая бронированное изделие с расплющенными о него свинцовыми пулями. – Италия? Израиль?

– Какой Израиль?! – воскликнул Таганцев. – В России сделано!

Боевой пыл – что у Алекса, что у Андрея – куда-то улетучился. Спроси их сейчас, к чему затеяли кровавую драку, стремительно переходящую в перестрелку, вряд ли они вразумительно ответили бы на этот вопрос.

– Выпить хочешь? – проговорил Честер, как бы извиняясь, рассматривая точечные синяки, оставленные пулями на животе и груди Таганки.

– Наливай, – снисходительно разрешил тот.

Через минуту они уже мирно и спокойно пили нормальную американскую анисовую водку. Во всяком случае посмотрел бы кто со стороны, ни за что не догадался бы, что эти двое только что намеревались без лишних церемоний прикончить друг друга.

– Как ты меня вычислил? – спросил Таганка Честера, с аппетитным причмокиванием раскуривая длинную толстую сигару. – Стукачи помогли?

– Что такое стукачи? – поинтересовался в свою очередь Алекс, мало знакомый с русской жаргонной лексикой.

– Ну, на меня кто навел? Информатор? – уточнил Таганка свой вопрос.

– А! Нет! Совсем нет! – широко заулыбался Честер. – Друзья помогли! Московские друзья!

– Значит, стукачи, – заключил Таганцев. Но вдруг спохватился: – Постой! – в голосе его прозвучала неподдельная тревога. – Московские друзья, говоришь?

– Конечно, московские, – подтвердил Алекс. – Ты же – русская мафия!

– Да нет, Алекс, – задумчиво проговорил Андрей. – Настоящая мафия там, в Москве, сидит. А я так, погулять вышел… Слушай, – скривился Таганцев, выпив очередной глоток отвратительно теплого напитка. – У тебя закуска есть или только пойло одно?

– Есть пицца! – предложил Алекс и притащил из кухни упаковку той самой европейской пиццы – с шампиньонами, ветчиной и ананасами. – Будем считать, что это – праздничный американский пирог! – произнес не к месту торжественно.

– Ну, пирог так пирог. Давай его сюда, – сказал Андрей, улыбнувшись. – А я расскажу тебе, как в Америке очутился и зачем на самом деле приперся в твой дом…