Текст книги "Крест в законе"

Автор книги: Б. Седов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 4

ПУЛЯ ВЫБЕРЕТ ГЕРОЯ

Фарт, случается порою,

Катит наперекосяк.

Пуля выберет героя,

Если тот герой – дурак.

…Древний армейский «газик» козлом скакал по ухабистой грунтовой дороге, громыхая пробоями в допотопной подвеске на листовых рессорах и стремительно удаляясь от деревеньки Колдобина.

За рулем сидел Андрей Таганцев. Настя устроилась рядом, крепко держась за металлический поручень перед собой и стараясь изо всех сил не удариться лицом о лобовое стекло, когда машину то швыряло в ямы, то подбрасывало вверх на ухабах.

Вадим Васильевич Зятьев, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, болтался в грузовом отсеке между мешками с миллионами долларов. Он так мечтал об этих деньгах! И вот теперь был просто завален ими по уши. Впрочем, абсолютно счастливым он себя, как ни странно, не ощущал.

Вот ведь как бывает! И денег вокруг – миллионы, понимаешь ли, и радости никакой. Парадокс! Остается лишь развести руками.

Сам Таганцев никогда раньше, если не считать факта ограбления банка «Планета», таких денег и в глаза не видел. Более того, не представлял теперь, что с ними делать.

А Настя как будто читала его мысли:

– Слушай, а что теперь делать с этими деньжищами?! За «бугор» их не вывезешь. Может, договориться с кем-нибудь и перечислить на твои счета? На Кипр там или в Америку…

– На какие счета?! – с досадой в голосе воскликнул Таганцев. – Я не сомневаюсь, что теперь все они арестованы Интерполом. Так что мы теперь – нищие.

– Ничего себе нищие! Полная машина долларов! – Настя заговорила горячо, громко, с полной уверенностью в справедливости своих слов. – Да мы обязательно придумаем, что делать с этими миллионами! Выход обязательно найдется, я уверена в этом на все сто!

– А я – нет, – коротко ответил Андрей. – По-моему, лучше всего будет взять только часть из этих денег. Чтобы хватило на оформление паспортов и на билеты. Ну, и что-то в карман положить на первое время. С этими мешками мы, как с гирей на шее: рано или поздно пойдем на дно.

– Я всегда знала, что ты – великий пессимист.

– Не вижу повода для оптимизма.

– Ну, у тебя хоть план какой-то есть? Вот скажи мне, куда ты сейчас едешь?

– Куда надо, туда и еду.

– По-моему, ты ломишься куда глаза глядят! – выговорила Настя с некоторым раздражением. – Где ты надумал для начала спрятать эти мешки? Или собираешься кататься с ними по всей России, пока тебя не поймают?

– Я знаю, что делаю, – спокойно ответил Таганка.

– Ничего ты не знаешь! – в ее голосе послышалась даже злость. – Назови мне адрес, куда мы едем, чтоб я хоть успокоилась!

– Не назову. Сам его не знаю. Но нас скоро встретят и проводят к месту, не переживай.

– Кто встретит?! – закричала Настя, не сдержавшись. – Куда проводят?! Что за чушь ты несешь?! Мне все это уже надоело!!! Надоело!!! Я не могу больше прятаться и скитаться!!! Я не могу больше убивать людей!!! Не могу!!! Мне не нужны никакие деньги!!!

Похоже, у нее начиналась истерика. И Таганцеву нужно было что-то немедленно предпринимать, чтобы успокоить женщину. И речи не могло быть о том, чтобы оставлять ее в таком состоянии.

Остановив машину посреди леса, он вышел из салона и открыл ее дверцу.

– Иди сюда, – тихонько потянул ее за руку.

– Не пойду! – она вдруг заупрямилась, не желая покидать автомобиль.

– Иди, не бойся.

– Отстань от меня, я сказала! Не трогай меня!!! – на глазах ее появились слезы. Она изо всех сил старалась оттолкнуть Таганцева от себя, но он был настойчив.

– Настя! Иди ко мне! Успокойся, я прошу тебя!

Пришлось применить силу, чтобы вытащить ее из машины.

Она, как могла, отбивалась, даже кусалась и царапалась.

Но Таганцев был настойчив. Добившись, чтобы женщина подчинилась ему, он поднял ее на руки и понес в лес. Тело Насти, оказавшись в крепких объятиях Андрея, как-то сразу вдруг обмякло, стало податливым и послушным. Сменив, как часто в таких случаях бывает, гнев на милость, она прильнула к нему. Обвила его шею своими руками и прикоснулась прохладными, солеными от текущих ручьем слез губами к его губам, сухим и горячим.

Таганка кожей чувствовал, что нужен ей сейчас, как никогда раньше. Он бережно нес ее в лес и прижимал к себе все крепче.

Зятьев продолжал ворочаться в грузовом отсеке «газика», мычал что-то. А Насте с Андреем было сейчас не до него.

…Белый мох оказался чистым и мягким, как пуховая перина, а Таганка – неторопливым и нежным. Тонкая и чувственная Настя ласкала Андрея неистово и самозабвенно, отдавшись нахлынувшей страсти и позабыв обо всем на свете.

Они не помнили, как разделись донага, как растворились друг в друге, наслаждаясь разгоряченными телами, каждым вздохом, каждым прикосновением. Андрей будто заново познавал возлюбленную. Аромат ее кожи пьянил его, а сладость ее губ возбуждала новые и новые желания.

Она, словно лианами, обвивала его руками и ногами, сотрясаясь от взрывов дичайшего оргазма, накрывающего ее с головой и не дающего опомниться. Крики вырывались из ее горла – безудержные крики пантеры, нападающей на свою жертву. Она представляла жертвой этого мужчину и сходила с ума от ощущения абсолютной власти над ним.

Но укротить Таганцева было непросто. Казалось, насытившись любовью, он вдруг снова возрождался, как птица Феникс из пепла. Рыча и коротко вскрикивая, он взасос целовал ее грудь, кусал и сжимал пальцами, царапал ее спину и бедра… Но неожиданно утихал, становился кротким и ласковым, трепетно касаясь кончиком своего языка ее набухших сосков, едва прикусывая мочки ее ушей, осыпая нежными поцелуями ее тонкую шею, внутренние изгибы локтей, контуры бедер и даже пальчики на ногах.

Изможденные и отрешенные от всего мира, они через минуту вновь бросались друг другу навстречу, сотрясая лесную тишь возгласами, какими, наверное, еще первобытные люди возвещали Отцу мироздания о свершившемся таинстве единения душ и тел.

– Ты где? – Настя, обессилевшая, лежа на спине, протянула руку к Андрею.

– Я тебя люблю… – прошептал в ответ он. Взял ее пальцы в свои, приложил к губам. – Я самый счастливый на свете…

– Ты будешь любить меня всегда?

– Всегда…

– Даже там?

– Где?

– На небе.

– Я буду любить тебя вечно…

Они бы лежали так еще долго, но в той стороне, где остался «газик», послышался рокот мотора.

– Кто там?! – встревоженно спросила Настя и резко вскочила на ноги.

– Пока не знаю, – ответил Таганцев. – Одевайся быстро.

Одежда их была разбросана повсюду. И то, как спешно они собирали ее по поляне, снимали с ветвей деревьев и кустарников, могло бы, наверное, со стороны показаться довольно смешным, если бы не опасность, могущая подстерегать их в любую секунду.

Одевшись, они стали осторожно пробираться туда, где рокотал чужой автомобиль.

Приблизившись на достаточное расстояние, Таганка чуть раздвинул ветви.

К «газику» подрулил джип «гранд чероки» стального окраса. Тонированные стекла не позволяли рассмотреть того (или тех), кто находился в салоне.

– Нормальный ход, – напряженно проговорила Настя. – Кто бы это мог быть?

Но Таганка вздохнул облегченно:

– Свои, не волнуйся.

– Что за «свои»?! – напряжение женщину не оставило. Наоборот, она вроде как сжалась в комок. – Может, объяснишь популярнее?

– Пойдем, не бойся, – сказал Андрей и, не таясь, шагнул вперед.

Насте ничего не оставалось, как последовать за ним.

Тем временем из джипа появились Серега Лопатин, который Кнут, и Женька Усольцев по прозвищу Рассол.

– Здорово, пацаны! – улыбнулся им Таганка.

– Привет, бригадир! – весело отвечал Лопатин, обнимая Андрея.

– Не опоздали? – спросил Усольцев.

– Нормально, братва. Как раз вовремя. Все рассчитали точно.

– Здравствуйте, – сухо поприветствовала Настя друзей Андрея. Что-то явно озадачило ее в их появлении в лесной глуши.

– Братуха, – Кнут обратился к Таганке. – Как у тебя со стволами?

– Нормально. Настя! – позвал Андрей. – Где сумка?

– В машине, – ответила она.

– Женя, иди возьми, – распорядился Лопатин, и Усольцев вытащил из «газика» дорожную сумку.

Кнут и Рассол взяли себе по автомату Калашникова, сунув в карманы еще по три полных магазина с патронами к ним.

– С «крысой» что делать будем? – спросил Лопатин.

– Убить бы надо, – предложил Усольцев.

– Приведи-ка его, – сказал Таганцев.

Женя вернулся к армейскому «козлику». Достав нож и разрезав прочные веревки, связывающие ноги и руки Зятьева, жестко скомандовал:

– Выходи!

Вадим Васильевич еще какое-то время не мог выбраться наружу. Наверное, конечности, перетянутые в течение нескольких часов путами, затекли.

– Ты что там, уснул, что ли?! – рассвирепел Усольцев. – На выход с вещами!

Покопошившись еще немного, пленник выбрался на дорогу.

– Хорош красавец! – хохотнул Лопатин. – Давай, Таганка, я его в лесок отведу и… – Не продолжая фразу, резко передернул затворную раму автомата.

Услышав этот звук, Зятьев испуганно шарахнулся в сторону «газика». Только теперь он своими руками сорвал со рта широкую полосу скотча и с трудом вытащил матерчатый кляп.

– Не надо, Таганка! – закричал, задыхаясь. – Отпусти! Не убивай! Прошу тебя! – невольно опустился на колени.

– А ну встань! – рявкнул Таганцев. Зятьеву с невероятным трудом удалось вновь подняться. Ноги не слушались, стали словно ватными.

– Для начала поработай, – сказал Андрей.

– Чего? – Зятьев не сразу его понял.

– Давай, шустро перетащи все мешки в нашу машину.

– Ага! Понял! – Вадим Васильевич опрометью бросился исполнять распоряжение.

Сумки были большими и тяжелыми. Каждая размером с картонную коробку из-под шампанского. И форму имели кубическую.

Вот ведь фантастика! Пятнадцать лет их никто не открывал! Сам Вадим Васильевич не стал этого делать потому, что заранее планировал на долгое время схоронить доллары в колодце. Практически герметично упакованные в инкассаторские сумки, они внутри еще были запаяны в толстую полиэтиленовую пленку. На металлических замках сумок остались невредимыми даже сургучные печати. В таком виде с ними и за сто лет ничего не случится.

Одну за другой Вадим Васильевич таскал сумки из «газика» в «чероки».

Таганка, Настя, Лопатин и Усольцев наблюдали за ним со стороны.

Зятьев довольно быстро выдохся. Задние конечности свои еле передвигал, когда тащил по земле всего лишь пятый мешок. Да, прошедшей ночью он мог бы быть гораздо резвее. Создавалось впечатление, что он вот-вот умрет.

– Ты убьешь его? – спросила Настя.

– Наверное, нет, – ответил Таганцев. – Пусть себе катится. Мы успеем уйти.

– Глупо, – произнесла она с досадой. – Зачем нам такой свидетель?!

– Он никакой не свидетель. Никуда не сунется, будет сидеть в какой-нибудь норе, как мышь беременная.

– Это ты так думаешь! – с нескрываемой злостью в голосе проговорила она. – Отойдем.

Они с Таганцевым отдалились в сторону от Лопатина и Усольцева.

– Андрей, ты сумасшедший! Да этот Зятьев тебя только из мести ментам сдаст! Как ты этого не понимаешь?! Убей его!

– Постой-ка, – он крепко взял ее за плечи. – А как же твои вчерашние опасения утратить в себе все человеческое?

Таганка смотрел на Настю и не узнавал ее. Впрочем, любая женщина ожесточается в критической ситуации больше мужчины. Настя просто безмерно устала.

– Давай-ка я все буду решать сам, – проговорил он. – И не распаляйся. Держи себя в руках.

– Ах! – вскрикнул Зятьев, едва успев загрузить в джип последний мешок. Схватился за сердце и стал медленно заваливаться на бок. – Помогите!

Похоже, у него прихватило сердце.

– Помирает, что ли? – спросил Таганцев. Андрей с Настей кинулись к Зятьеву, который, чтобы не упасть, держался за борт «чероки». Кинулись скорее машинально, чем из сочувствия.

Настя подбежала первой.

– Эй, что с тобой?

А Зятьев неожиданно схватил ее согнутой рукой за горло и прикрылся ее телом от Лопатина и Усольцева, которые тут же направили в его сторону автоматы.

– Всем стоять!!! – заорал «оживший» Зятьев. И тут же в другой его руке мелькнула длинная отвертка, которую он без колебаний приставил к шее женщины. Колющий инструмент он вполне мог прихватить из «газика». Не зря же возился там. – Я дырку ей сделаю!!!

Он на самом деле был готов убить Настю. Отвертку прижимал к ее шее так сильно, что даже проткнул кожу. И из раны стала сочиться кровь.

– Оружие на землю, уроды!!! – продолжал кричать Зятьев.

– Не пори горячку, Зять! – заговорил Таганцев. – Мы тебя за женщину на куски порвем.

– Заткнись, сука! – огрызнулся тот и еще сильнее вжал в шею Насти отвертку.

Андрей жестом показал Кнуту и Рассолу, чтобы они подчинились.

Сергей и Женя положили автоматы на мох.

– Пошли вон!!! – что было силы крикнул Зять. – К лесу пошли!!!

Усольцев и Лопатин начали пятиться.

– Вадим, не глупи, – снова заговорил Андрей. – Тебе нужны деньги – бери их и уезжай спокойно. Мы тебя не тронем. Но сначала отпусти ее.

– Что?! Ты кто такой, чтобы мною командовать?! Заткнись и пошел за своими волками – в лес!!!

– Настя… – выдохнул Таганцев.

Но она не могла даже пошевелиться. Ей в это время и дышать-то было почти невозможно. Кровь из раны лила обильно, и Настя чувствовала липкое тепло, проникающее под спортивную куртку.

– В лес пошел!!! – остервенело закричал Зятьев.

Что ж, партия, похоже, была проиграна. Старому хитрому лису ничего не стоило теперь прыгнуть через багажный отсек в «чероки». К тому же Зять вовремя вспомнил, что у Андрея оставалось оружие.

– Стой! – крикнул он. – Пистолет! Пистолет свой – медленно на землю!

Таганка отчаялся. Со стволом еще была какая-то надежда. Но без оружия…

– Тихо, тихо, Зять, – ответил Андрей негромко. – Я все понял. Вот, вот ствол.

Он аккуратно расстегнул куртку, достал из-за пояса пистолет и, медленно наклоняясь вперед, вытянул руку перед собой.

Зятьев, не мигая, наблюдал за ним, фиксируя малейшее движение.

Стрелять сейчас было бы крайне рискованно. Настина голова и бритая «репа» Зятьева сходились почти вплотную. Тут промахнуться запросто. Тем более что от волнения у Таганки дрожали руки, и сердце готово было выпрыгнуть через рот.

– Давай, давай, – говорил Зять, внутренне уже торжествуя. – И не дури мне. Я суку твою враз прикончу.

Вороненая сталь ствола уже касалась влажного мха, когда Андрей, практически не целясь, выстрелил снизу вверх.

Сначала упала Настя.

Потом Зятьев.

Но Настя тут же поднялась, тяжело дыша и прикрывая рукой кровоточащую царапину на шее. А Зятьев так и остался лежать с черной дырой в безмозглой своей голове.

Часть вторая

ОПЕРАЦИЯ «КРЕСТ»

Глава 1

МЕНТОВСКАЯ ЗАПАДНЯ

Братва давно привыкла, кстати,

Что не ложится день ко дню.

И к неминуемой расплате

Менты готовят западню.

Полковник госбезопасности Коновалов докладывал высокому начальству:

– Товарищ генерал-лейтенант, операция под кодовым названием «Крест» близка к завершению. Мы получили от нашего агента дополнительную информацию, на основании которой можно считать…

– Да погоди ты считать, Виктор Данилович! – остановил его генерал – начальник управления. – Мы уже несколько лет с тобой считаем, считаем, а толку мало. Меня люди из Кремля уже задолбали! Понедельник-среда-пятница – увольняют с должности. Вторник-четверг-суббота – спрашивают, как дела. Доложи конкретно, что нового?

– Объект поиска под полным нашим контролем. Теперь никуда не денется. Агент уверяет в полной безопасности груза. Все восемь пакетов собраны в одном месте, ничто не потеряно. Удивительно, но даже пломбы до сих пор остались невредимыми!

– Это хорошо, – похвалил генерал. – Теперь я понимаю, за что тебя прежнее начальство особо ценило.

– За что же? – Коновалов чуть улыбнулся.

– Терпеливый ты. И хватка у тебя, как у бульдога. Ты давно это дело ведешь?

– Шестнадцатый год уже. Как мешки из банка ушли, так и иду по следу.

– И как тебе удалось все это время держать ситуацию под контролем?

– А куда деваться, товарищ генерал? – развел руками Коновалов. – Ведь вышибут из органов – семью не на что кормить будет!

– Ладно, не скромничай. Мне да о твоих заслугах не знать? Кстати, а кто это такое название операции придумал – «Крест»?

– Я и придумал.

– В честь чего это? – Поджал генерал-лейтенант нижнюю губу, мысленно прикидывая, какая может быть связь между похищенными пятнадцать лет назад из банка «Планета» инкассаторскими мешками и словом «крест». Ничего путного в голову не приходило.

– Это в честь того, товарищ генерал, что я, когда операцию завершу, собственноручно на могиле Андрея Аркадьевича Таганцева огромный деревянный крест поставлю. Надоел он мне хуже горькой редьки.

– Вечно ты изощряешься, – разочаровался начальник управления. – Назвал бы как-нибудь… «Банкир», что ли, в память о погибшем Илье Зятьеве.

– Илью Васильевича, конечно, жаль. – Согласился Коновалов. – Он нам верно служил. Но уж назвал как назвал.

– Да, ты вот что. – Генерал заговорил почти командным тоном. – Не расслабься, смотри, на последнем рывке. – Ельцинские свистопляски враскорячку прошли. Теперь президент на все пуговицы застегнут. Если что не так, он нас с тобой по самые уши застегнет. Ты меня понял, полковник?

– Так точно, понял, товарищ генерал-лейтенант.

– Какие меры предпринять готов?

– Спецназ на взлете. Две хорошо подготовленные штурмовые группы. По сигналу нашего агента десантируемся в район проведения операции и захватываем груз.

– У меня к тебе просьба, Виктор Данилович, – вкрадчиво заговорил генерал. – Ты там, во время штурма, особо не церемонься.

– В каком смысле, товарищ генерал?

– Ну, с этими, кто возле груза окажется, не либеральничай. – Начальник управления почему-то отвернулся к окну и закурил.

Нет, курил он всегда, сколько подчиненные его знали. Но обычно, обращаясь к кому-либо из них, не отворачивался. Теперь же явно прятал глаза. К чему бы это? Ясно, что не к дождю.

– Действия штурмовых подразделений при захвате груза и задержании преступников регламентированы…

– Вот-вот! – генерал, произнося слова и одновременно затягиваясь, невольно закашлялся. Достал из кармана форменного кителя носовой платок, вытер заслезившиеся глаза. – Не надо! Не надо никого задерживать.

– А как?! – недоуменно спросил Коновалов. – Отпустить, что ли?!

– Отпустить, – с какой-то странной интонацией в голосе произнес начальник. – Только отпустить – в землю. Навсегда. – Повернувшись к полковнику, он пристально посмотрел на него. – Я ясно выражаю свои мысли, Виктор Данилович?

– Ясно, товарищ генерал.

– Что-то я не слышу решимости в твоем голосе.

– Среди бандитов – наш человек. При лобовом штурме он может погибнуть.

– Полковник! – выкрикнул начальник управления. – Он должен погибнуть при этом самом лобовом штурме, черт бы тебя побрал! Я все сказал. – Произнес, как отрезал. – Действуй.

– Есть, товарищ генерал, – четко ответил Коновалов и, развернувшись кругом, шагнул к двери.

– Виктор Данилович! – окликнул его хозяин кабинета. – Как, ты говоришь, операция называется? «Крест»?

– «Крест», товарищ генерал, – ответил хмуро.

– Смотри, чтобы не пришлось на твоей блестящей карьере этот самый крест ставить. Свободен.

* * *

Сергей Лопатин по кличке Кнут по заданию Таганки присмотрел этот домик на окраине Петрозаводска в Карелии, как только Андрей позвонил ему из подмосковного Клина.

Таганцев, начав слежку за Зятьевым, решил заранее обеспечить себе пути отхода и дальнейшего базирования. К тому же из Карелии рукой было подать до финской границы. Имея на руках кучу… да что там кучу, мешки денег, через Финляндию легче было уйти из России. Дальше – в Швецию или Норвегию. Таков был план. И этот план был весьма близок к осуществлению.

Женя Усольцев жарил мясо прямо в камине, насадив большие куски свиной шейки на прокопченную кочергу.

Таганцев, расслабляясь после пережитых волнений, попивал нормальную русскую водку, закусывая солеными грибами. Глядел в окно, наблюдая за Настей, которая бесцельно бродила по двору, цепляя ногой опавшие с деревьев желтые листья.

Лопатин сидел тут же, перед Андреем. Он разобрал свой автомат и теперь чистил ствол.

Инкассаторские мешки – все восемь штук – были сложены в углу комнаты, единственной комнаты в этом доме.

– Слушай, бригадир, – заговорил Лопатин. – Бабки бешеные! Как мы их через границу переправим? Нас же в один момент спеленают!

– Нелегально уходить надо, – подал голос Усольцев. – Как в старые добрые времена ходили.

– Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала! – отреагировал на его реплику Кнут. – Откуда тебе знать, пацан, как было в старые времена?

– Откуда-откуда! От верблюда! Книжки надо читать!

– Жарь свое мясо, книголюб! И не встревай в разговор, когда старшие общаются.

– Подумаешь, старший! – обиделся Усольцев.

Он действительно был лет на двадцать моложе Лопатина и Таганцева. Невероятно стеснялся своей молодости. Стремился во всем походить на них. И жутко переживал, когда ему делали замечания.

– Знаешь что, – Андрей отставил в сторону недопитую бутылку и внимательно посмотрел на Лопатина. – А ведь Женька прав. Свалить нелегально – лучший для нас вариант.

– Ты понял, да?! – удовлетворенно воскликнул Усольцев. – И нечего тут из себя мудреца строить!

– Один вопрос: ксивы заграничные все равно нужны. Без паспортов нас на той стороне еще быстрее прихватят, чем в России.

– С паспортами мне обещали помочь. Но не раньше, чем через неделю. Завтра поеду в Петрозаводск, встречусь там с человеком.

– Что за человек? – Андрей между делом снова посмотрел в окно. Настя, нагулявшись по двору, уже шла к дому. – Верить ему можно?

– Надежный человек, – ответил Лопатин.

– Из блатных?

– Упаси боже! Все блатные с Ферганой связаны. Этого нам еще не хватало.

– Тогда кто?

– Все пучком. Хороший человек. Большой мент из паспортно-визовой службы.

– Да ты чего, братан, охренел совсем?! – возмутился Таганка. – Запомни раз и навсегда: хороший мент – мертвый мент!

– Да брось ты! Не дрейфь. Мне его наши пацаны рекомендовали. Он же сто раз купленный.

– Отвечаешь?

– Отвечаю, – серьезно произнес Лопатин. А его слово многое для Таганки значило. – Только вот деньги нужны.

– Ну, денег у нас – вагон. – Андрей позволил себе усмехнуться и мельком взглянул на инкассаторские мешки, набитые до отказа.

– Слушай, давай хоть одним глазком посмотрим на них, а? – попросил Лопатин. – Это ж, блин, целое состояние!

– Да, бригадир, посмотреть страсть как охота! – тут же подскочил, живо заинтересовавшись, Женька Усольцев.

– Да фиг ли на них смотреть, пацаны! Баксы как баксы, – стараясь казаться безразличным, ответил Таганцев. Но по всему было видно, что ему и самому не терпелось открыть хотя бы один мешок. Ну хоть маленькую щелочку в нем проделать, чтобы взглянуть на богатство, которым они теперь владели.

– Да что тебе, жалко, что ли? – заныл Усоль-цев. Он сейчас очень был похож на маленького мальчика, которому строгие родители не дают любимую игрушку.

– Ладно, – согласился Таганка. – Открывай один.

– Какой? – Женька мигом подскочил к мешкам.

– Да хоть вон тот, что с самого края. – Андрей ткнул пальцев в первый попавшийся.

Сломав сургучную печать, Женька ухватился за петлю тонкого металлического троса, опоясывающего замковый механизм. С силой потянул за нее, разблокировав контргайку. Потянул за края брезентового мешка.

– Слышь, Таганка! – повернулся к Андрею растерянно. – Он не открывается!

– Чучело! – насмешливо воскликнул Лопатин. – Замок открой! Язычок вытащи!

– Э-э-э! – смешно передразнил Усольцев Сергея, высунув свой язык.

Но с замком, в конце концов, справился. Инкассаторский мешок открылся. А Женька вдруг остолбенел.

– Ну, чего ты, пацан? – обратился к нему Лопатин. – Обалдел от миллионов? Очнись!

– Братва… – Усольцев безумными глазами посмотрел на товарищей. – Тут денег нет… Бумаги какие-то…

– Да ладно трындеть! – засмеялся Кнут. – Ты нас чего – как лохов разводишь?

– Нету баксов, пацаны… – достаточно серьезно повторил Усольцев.

Настолько серьезно, что и Таганцев и Лопатин тут же оказались у мешков.

– Не понял, блин… – произнес Андрей, распарывая объемный мешок ножом. – Это что такое? Хрень, в натуре…

В толстых полиэтиленовых упаковках, герметично запаянных по банковскому образцу, находились какие-то документы. На белых листках бумаги формата «А4» был напечатан какой-то текст, значились какие-то цифры, красовались неизвестные никому графики и таблицы. Ни содержания, ни, естественно, сути обнаруженных документов Андрей Таганцев разобрать сейчас не мог. Перед глазами прыгали синие зайцы, а к горлу подкатился тошнотворный ком.

– Андрюха! – откуда-то издалека долетел до него голос Сергея Лопатина. – Читай, что здесь написано!

– Сам читай, – как зомби, ответил ему Таганцев.

На одной из толстых пачек запечатанных в целлофан документов жирным шрифтом было написано: «Президиум Центрального Комитета Коммунистической Партии Советского Союза».

– Очнись ты! – Лопатин потряс Таганку за плечи.

– Открывай другой мешок! – приказал Андрей, протягивая братку нож.

И во второй упаковке денег не нашлось. Зато в шапке самого верхнего, титульного листа было жирно пропечатано: «Комитет Государственной Безопасности при Совете Министров СССР».

– Слушай, Кнут, – Таганка мутными глазами взглянул на подельника. – У меня что, крыша съехала, или мы за эту макулатуру задницы себе рвали?

Схватив нож в руки, Андрей сам разрезал брезент на третьем мешке.

«Министерство Обороны СССР» – было написано на вскрытых документах.

– Знаешь, что я думаю? – медленно проговорил Лопатин. – Если бы в этих мешках оказались доллары и нас бы менты с этими долларами поймали, нам бы всем очень повезло. А теперь за такие бумаги с нас живых госбезопасность шкуры будет сдирать. Помяни мое слово. Помоги нам, Господи! – натурально взмолился Лопатин и поднял глаза в потолок.

– Помогу! – неожиданно раздался резкий голос Насти.

Все обернулись. Провозившись с мешками, они не заметили, как женщина вошла в дом. Теперь она стояла на пороге, держа в боевом положении автомат Калашникова. Таганка успел заметить, что флажок предохранителя опущен до упора вниз. Значит, собралась стрелять.

– Настя! – невольно вырвалось у него.

– Не двигаться! – стальным голосом приказала она, коротко поведя стволом. – И успокойтесь: денег в мешках действительно нет.

– Так, значит, ты все знала? – ошарашенно спросил Таганцев.

– Конечно, знала, – бесстрастно ответила она. – Спасибо тебе, Таганцев. Ты помог мне отыскать пропавший архив.

– Архив? – Андрей до сих пор не мог поверить в происходящее.

– Архив, – подтвердила Настя. – Неужели ты думал, что тебя просто так все это время держали в живых? Нет, Андрюша. Мы точно просчитали, что рано или поздно ты захочешь добраться до Зятьева. А уж он-то непременно приведет нас к этим мешкам. Пускать за тобой или Зятьевым тупую слежку – мертвый номер. Чужие люди рядом с вами могли провалиться. Нужен был человек, которому ты безраздельно доверяешь. Как видишь, этот человек нашелся…

– А деньги? – оклемавшись от первоначального шока, спросил Лопатин.

– Какие деньги? – усмехнулась Настя. – Десять миллионов? Пятьдесят? Или сто? Нет, мальчики, никакие вонючие доллары этого архива не стоят.

– Выходит, ты… меня… – Таганка еле ворочал языком.

– Обманула, Андрюша, обманула. – Спокойно проговорила Настя. – Но, извини, я на службе. И довольно слюни распускать. А теперь, все – на пол.

– Но Настя! – Таганка сделал шаг вперед.

– На пол!!! – она крикнула так, что в оконной раме стекла задребезжали.

Нет, они все-таки задребезжали от длинной автоматной очереди, которую Настя выпустила в бревенчатый потолок.

Под грохот автоматных выстрелов все трое братков упали лицами вниз. Сверху на них обильно посыпалась древесная труха. Наверное, домик был достаточно старый, если бревна так прогнили.

Очень скоро Таганцев, Лопатин и Усольцев были рассажены по противоположным углам избы с завязанными накрепко руками.

– Какой же я дурак! – проговорил Андрей и закрыл глаза.

Львиная доля правды в его словах была. Потому что в этот момент, вместо того чтобы думать, как выкрутиться, он отключился от окружающей действительности и унесся в воспоминаниях на много лет назад.

Будто наяву, виделась ему первая «случайная» встреча с милой девушкой Настей…

…Вызывающе черный, ослепительно сияющий на ярком солнце, джип «гранд чероки», прозванный в бандитском народе «большим индейцем», мчался по Москве, как на пожар, одним своим грозным видом заставляя других участников дорожного движения шарахаться в разные стороны.

Таганка за рулем то и дело порывался с непривычки нажать левой ногой на сцепление и вручную переключить передачу. Вместо сцепления нажимал на широкую педаль тормоза. Тогда джип упрямо взбрыкивал, по-своему матерился, недовольно урча мотором, недовольно фыркал выхлопными газами.

Проезжая по Садовому кольцу, Андрей не заметил, как перед ним резко тормознул малюсенький «опель астра». Тяжелый и агрессивный «гранд чероки» просто расплющил хлипкий багажник малыша.

Андрей выскочил из джипа и подбежал к поврежденному автомобильчику. За рулем ни жива ни мертва сидела девушка. Она даже не посмотрела в сторону Таганцева. Пальцы ее крепко сжимали рулевое колесо, а глаза не мигая уставились в приборную панель.

– Вы живы?! – Андрей не на шутку перепугался. – Что с вами?!

Он открыл дверцу, аккуратно подхватил девушку на руки и вынес из салона. Впрочем, ничего страшного с ней не произошло. Был просто небольшой шок после аварии.

– Не беспокойтесь, все в порядке, – произнесла девушка, когда немного пришла в себя. – Простите меня, я резко затормозила – меня подрезали.

– Да нет, это я виноват! – воскликнул Таганцев. – Нужно было соблюдать дистанцию.

Он бережно усадил девушку на скамейку возле парадного входа одного из зданий.

– Принесите мне воды, пожалуйста, – попросила она. Андрей опрометью ринулся выполнять просьбу.

Пока девушка пила маленькими глотками минеральную воду, принесенную Таганцевым, он внимательно рассматривал ее.

Она была хороша. Длинные светлые волосы легким шелком ниспадали до самой поясницы, бархатная кожа отливала бронзой загара. Большие серые глаза обрамляли пушистые длинные ресницы, а под тонкой летней блузкой взволнованно вздымалась грудь.

«Я ее люблю больше жизни!» – неожиданно подумал Андрей.

– Что вы меня так рассматриваете? – она немного смутилась, поймав нескромные взгляды Таганцева. Боже мой! Как она была чиста и невинна!

– Давайте познакомимся, – в ответ произнес он. – Меня зовут Андрей.

– Настя, – она мило улыбнулась и протянула ему свою изящную хрупкую ладонь…

– Какой же я бесповоротный дурак!!! – снова произнес Таганка, открывая глаза и видя перед собой Настино лицо.

Лопатин и Усольцев по-прежнему сидели в своих углах, потупив взгляды.

– Пойми, – негромко проговорила Настя, прямо глядя на него. – Я не могла поступить иначе. Ты – бандит. Я – офицер.

– Ты – сука, – сказал Таганка то, что думал, и отвернулся.