Текст книги "Волк среди воров"

Автор книги: Б. Седов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава третья

КАК ОБРЫВАЮТ ХВОСТЫ…

Майор Сиваков сидел в своем кабинете, в здании главка на Суворовском проспекте, смотрел в окно и пил чай. Рядом, в пластмассовой коробочке из-под печенья, лежали бутерброды, собранные ему на работу женой. Ни к одному из них Сиваков не притронулся. Вздохнув, он отвернулся от окна и посмотрел на самодельный отрывной календарь, приколотый к стенке. Посреди белого листка чернела цифра 16 – столько дней осталось до отпуска. Работать не хотелось совершенно…

После убийства Киржача и последовавших за этим событий Сиваков взял за правило просматривать все сводки о преступлениях, совершенных в гатчинском районе. До сегодняшнего дня его внимание ничто не привлекало. Но сегодня утром после совещания у начальника отдела он впервые прочитал у дежурного информацию, которая выглядела любопытной. Поразмыслив, он позвонил в Гатчинское ОВД и уговорил знакомого опера провести ряд мероприятий. То ли уговоры, подкрепленные авторитетом работника главка, подействовали, то ли обещание выставить хороший коньяк, но результат был получен. Четверть часа назад по факсу прислали обзорную справку.

Допив чай, Сиваков придавил кружкой угол так и норовящего свернуться в рулон документа, и снова пробежал глазами текст.

Вчера вечером, около половины седьмого, на шоссе в пятидесяти километрах от Гатчины нарядом ГАИ был обнаружен изрешеченный пулями автомобиль ВАЗ-2109. Нашлись свидетели из числа жителей близ расположенной деревеньки, которые показали, что «девятку» вынудила остановиться какая-то иномарка темного цвета. Выскочившие из нее люди пытались захватить водителя ВАЗа, обстреляли, но он сумел убежать в лес. Стрелявшие организовали погоню и, очевидно, смогли поймать беглеца: один из свидетелей видел, как двое пассажиров иномарки вернулись из леса, таща под руки молодого мужчину, находившегося в бесчувственном состоянии, с окровавленной головой. Посадив его в свою машину, они скрылись. Введенный в действие план «Перехват» результатов не дал.

Хозяин «девятки» дал показания, что машину свою он продал по генеральной доверенности два с лишним года назад и с тех пор о ее судьбе ему ничего не известно. Проверка показала, что за этот период ею пользовались несколько человек. С некоторыми удалось побеседовать, но результата это не принесло. Последний реальный владелец, которого получилось установить, буквально позавчера с семьей уехал в отпуск на юг. Либо он перед этим успел машину продать, тоже по генеральной доверенности, либо ее угнали, воспользовавшись его долгосрочным отсутствием.

Вероятность того, что именно он, этот последний владелец, находился в машине во время стрельбы и был пленен неизвестными, Сиваков посчитал незначительной. Хотя и такая версия, конечно, нуждалась в проверке.

Вот, в целом, и все…

Сиваков встал, походил по кабинету, насвистывая прилипшую мелодию нового шлягера.

Сел на место, придвинул ближе к себе телефон и позвонил в Гатчину. Повезло, знакомый опер был на месте.

– Алло, привет! Это опять я.

– Ну, чем порадуешь?

– Есть идейка одна.

– Знаем мы идейки твои! Нам тут бегать, каблуки снашивать, а ты потом орден получишь. Привыкли вы, главковские, выезжать на наших костях…

– У вас факс хороший?

– Как-то работает.

– Я дактокарту одну подошлю. Пусть ваш эксперт сравнит с отпечатками в «девятине». Чем черт не шутит!

– Снова смеешься? Да он и браться не будет! Привозите дактокарту живьем, он при вас все и сделает. Заодно геморрой свой растрясете. Или по почте зашлите. Какое по факсу может быть качество? Одни черные пятна!

– Давай все-таки попытаемся…

Спустя час Сиваков позвонил снова:

– Ну как там у вас?

Гатчинский коллега осторожно сказал:

– Похоже, в цвет. Доктор наш еще колдует, но по первым прикидкам – совпадает. Кто такой этот Греков?

– Ориентировки надо читать. Полистай, все равно без дела сидишь. Там, бывает, пишут умные вещи. А когда окончательно прояснится, позвони мне на «трубочку». Пиши номер…

Закончив разговор, Сиваков выпил еще кружку чая, съел бутерброд с колбасой, перекурил и отправился на встречу с осведомителем, который мог реально поспособствовать розыску Грека.

* * *

Когда выбрались на шоссе, Артем подумал, что со слежкой надо завязывать. Если в городе удавалось висеть на хвосте незамеченным, то теперь, на свободной и прямой дороге, это выглядело затруднительным. Да и чего он рассчитывал добиться своим наблюдением? Повезло, что зафиксировал встречу вдовы со Стрелковским. Правда, еще надо подумать, как эту встречу истолковать…

Темно-зеленый «ниссан» шел под сотню. Греков чуть сбавил скорость, пристроился за какими-то «Жигулями». Других попутных машин на трассе не было. Только навстречу иногда проносились грузовики да с грохотом прошла фура с иностранными номерами. Когда «ниссан» почти скрылся из вида, стал едва различим на темной ленте шоссе, Грек обошел «Жигули» и придавил педаль газа. Расстояние до иномарки начало сокращаться. Пожалуй, начало сокращаться слишком уж быстро; они что, притормозили? Вроде бы какой-то населенный пункт впереди. Может быть, у них там назначена встреча?

Но в поселке, состоявшем из двух десятков вытянувшихся вдоль дороги домов, «ниссан» не остановился. Просвистел мимо, стал набирать скорость и вскоре скрылся за поворотом. Артем тихо выругался. «Жигуль», которым он прикрывался, остался далеко позади, других машин между ним и японской «максимой» не наблюдается. Решил: если за пять минут ничего не изменится, надо преследование бросать. Лакин как-то ему говорил, что при ведении скрытого наблюдения надо уметь вовремя остановиться. Лучше противника отпустить, чем расшифроваться. Потеря темпа – не всегда проигрыш. Итак, еще пять минут, и, если ничего не изменится…

Артем плавно прошел поворот и ударил по тормозам, одновременно выворачивая руль вправо, к обочине. Сработал рефлекс. Будь у него время оценить ситуацию, он так бы не поступил. Но времени не было, и он принял не самое верное решение.

Водитель «ниссана», пользуясь тем, что какое-то время оставался вне поля зрения, подготовился к встрече. Развернулся и на небольшой скорости поехал по осевой линии трассы обратно. При появлении «девятки» Артема рванул на него, включив фары и сигналя клаксоном. Наверняка он не собирался таранить, но первое впечатление было именно таковым, и Артем, уклоняясь от лобового удара, вылетел на обочину, подняв тучу пыли.

Левые стекла «ниссана» были опущены. Боковым зрением Греков заметил, как сидевший рядом с водителем боевик целится из пистолета. Раньше, чем грохнули выстрелы, Артем пригнулся. Дверь «девятки» не смогла бы остановить пули. Но стрелок целился не в туловище Артема, а по колесам машины. Вести огонь с правого переднего кресла, мимо водителя, ему было не просто, но тремя выстрелами из шести он достиг цели. Передняя покрышка «девятки» лопнула, машина завиляла, развернулась носом к шоссе и замерла, приложившись крылом о столб дорожного знака.

Поднятая пыль медленно оседала. Машину противника Греков не видел, но было хорошо слышно, как хлопнула дверь, а потом раздался характерный звук включенной задней передачи. Кто выходил из машины? Стрелок? Или высадили, от греха подальше, папу-Стрелковского?

Артем распахнул правую дверь, толкнулся ногами и головой вперед вывалился из машины. Оказалось, что за обочиной пролегает небольшая, глубиной в метр канава с грязной водой. Артем скатился в нее и, отплевываясь, привстал, осторожно выглянул из укрытия.

«Максима» неслась к нему задним ходом. Водитель высунул в окно локоть и голову. Глаза скрывали темные очки, но выражение лица было абсолютно спокойным. Не человек – робот. Либо начисто лишен воображения, либо бывал в таких передрягах, что нервы начисто атрофировались и для него эта схватка – семечки по сравнению с тем, что бывало когда-то. И куда девался тот ряженый клоун, которого Грек наблюдал в Гатчине? Эх, сколько раз убеждался, что никакого противника нельзя недооценивать!

А Стрелковский действительно устранился от боя. В первый момент Артем его и не заметил. Оказалось, Аскольд Глебыч присел на корточки на противоположной обочине, метрах в ста. Правильно, не панское это дело кулаками махать. Он привык организовывать драки, зарабатывать на бойцах, но вряд ли когда-нибудь сам по-настоящему дрался. Так и сейчас – укрылся в сторонке, наблюдает с безопасного расстояния. В одной руке – «трубка», в другой… В другой блеснуло что-то небольшое и металлическое. Пистолет, ясное дело! Значит, как минимум, у них два ствола. У водилы есть что-нибудь, или он передал свою «дуру» Стрелковскому, которому по статусу не положено таскаться с железом, и теперь остался безоружным, уповая на меткость товарища, так лихо отстрелявшегося по колесам?

У водилы кое-что было.

Он не стал рисковать и подгонять «ниссан» бок о бок с машиной Артема. Остановился, не доезжая два корпуса. Включил аварийную сигнализацию. Голова и локоть исчезли из проема окна, и в ту же секунду дверь распахнулась. Грек увидел ствол автомата, и опять пригнулся чуть раньше, чем грянули выстрелы. Короткая очередь вспорола морду «девятки». Посыпались стекла, брызнул тосол из пробитого радиатора. Артем не мог видеть действий противников, но богатого воображения и не требовалось, чтобы представить: сразу после стрельбы, подстраховывая друг друга, они десантировались из «ниссана» и сейчас крадутся к «девятке», двигаясь таким образом, чтобы грамотно использовать «мертвые зоны» и в то же время не продырявить друг друга.

Что-то мешало коленке. Артем посмотрел вниз и увидел торчащую из земли ржавую банку из-под консервов. Решение было мгновенным. Выдернул ее, резким движением сбросил присохшую грязь и, не вставая, по пологой дуге метнул жестянку в сторону иномарки.

Оба противника среагировали на летящий предмет. Автоматчик успел его взять на мушку, но в последний момент сдержал на спусковом крючке палец. Сработал рефлекс, приобретенный на чеченской войне: сначала укрыться, а потом разбираться, граната это была или нет. Поскольку окопов поблизости не было, он плашмя упал на асфальт, сжав ноги и закрыв затылок локтями. Второй, вооруженный пистолетом Макарова, среагировал мгновением позже. Но, в отличие от водителя, он не стал целиться. Как стоял, так и рухнул, приложившись к асфальту коленями, и непроизвольно надавил спуск: пуля разнесла декоративный колпак на заднем колесе машины Артема.

Сам Грек в это время двигался прочь от места событий. У него было всего два варианта – если, конечно, отбросить возможность сдачи Стрелковскому в плен. Пользуясь тем, что враги залегли, выскочить из укрытия и попытаться одолеть стометровку до леса, или бежать по канаве в сторону от поворота, надеясь на то, что зрение не подвело, что она действительно через какое-то время раздваивается и один из рукавов ведет опять-таки к лесу.

При падении на асфальт жестянка издала звук, совершенно не похожий на тот, который издает боевая граната. Автоматчик оценил это сразу, его же товарищу потребовалось несколько лишних секунд. И все равно, несмотря на эту задержку, действовали они поразительно быстро и слаженно. При этом не кинулись вперед очертя голову, а одолели оставшееся расстояние со всеми предосторожностями, готовые прикрыть друг друга огнем.

Помешал грузовик.

Когда автоматчик уже видел спину Артема, не успевшего достигнуть развилки канавы, из-за поворота показался «бычок», груженный газовыми баллонами. Скорость машины была невелика. Водитель, увидев раскуроченную «девятку» и мигающий аварийкой «ниссан», притомозил, но опыт, приобретенный во время долгих поездок по трассам, удержал от остановки и предложения помощи. Оба боевика с похвальной быстротой укрыли оружие под одеждой, но шофер газовоза что-то заметил или почувствовал, и еще до того, как автоматчик небрежно махнул: «Проезжай!», вильнул на встречную полосу и стал разгоняться. Скосив глаза в зеркало, он заметил, как две фигуры в черных костюмах какое-то время стояли, глядя ему вслед, а потом рванули к обочине, что-то вытаскивая из-под пиджаков. Солнце отразилось на вороненых поверхностях автомата, и шофер газовоза перекрестился…

Артема не было видно.

– Ч-черт! – держа автомат в полусогнутой правой руке, стволом вверх, водитель Стрелковского припустил вдоль канавы. Его менее опытный напарник опять чуть замешкался.

Когда стало возможным прицелиться, расстояние до беглеца составляло метров сто пятьдесят. Автоматчик вскинул оружие, но стрелять не спешил.

– Давай, чего ждешь! – в запарке погони второй позабыл указание босса: преследователя надо взять не только живым, но и не сильно дырявым.

– Никуда он не денется, – водитель опустил автомат и ухмыльнулся: – Там его встретят!

Именно он обнаружил преследование и наметил план действий:

– Кажется, нас пасут.

Стрелковский долго смотрел в заднее окно.

– Вон та «девятка», – подсказал водитель. – Топорно работает. Похоже, какой-то кустарь. Сейчас проверим, – он достал сотовый телефон и, не отрываясь от управления, по памяти набрал номер. – Рустам, пробей по-бырому одну тачку!

Ответ поступил через минуту. Выслушав, водила удовлетворенно кивнул:

– Рустам, я перезвоню. Может, понадобится твоя помощь.

После этого, отложив телефон, он предложил:

– Выманим за город и там пощекочем. Это не менты и не фээсбэшники.

– Кто же тогда? – Стрелковский нахмурился.

Вопрос был риторическим. Охранники не знали всех раскладов и ничего толкового, соответственно, подсказать не могли. Разве что в тактике проведения силовой акции – тут они оба были профессионалами, особенно водитель, который три года в Чечне отвоевал, как на стороне федералов, так и по другую сторону баррикад. Но решение о том, проводить такую акцию или воздержаться, Стрелковский должен был принять единолично, в вопросах стратегии профессиональные боевики не подмога.

Аскольд Глебович быстро перебрал варианты. Наиболее вероятным представлялось, что хвоста привесила Елена. И мотивы у нее были достаточные, и по исполнению очень похоже. Наняла какого-то частника, посулила баксов пятьсот за работу, не предупредив, с кем ему предстоит иметь дело. Да он обосрется, узнав, за какой фигурой взялся следить! Конечно, тут не Москва, где Стрелковский в полной мере ощущал свою принадлежность к сильным мира сего. Тут немного другие законы и правила. Но рискнуть стоит! Во-первых, потому, что риск минимален. Во-вторых, если удастся захватить филера и он сдаст заказчика – а куда денется, сдаст непременно! – это открывает новые перспективы.

– Справитесь? – опять риторически вопросил организатор подпольных боев.

Водила хищно осклабился. Его напарник молча кивнул.

– Что же… Давайте!

Водила позвонил Рустаму. Они понимали друг друга с полуслова, и обсуждение плана заняло мало времени. После этого четверть часа зеленый «ниссан» бесцельно, но так, чтобы это не бросалось в глаза, кружил по Гатчине, а потом взял курс на загородное шоссе.

Рустам прибыл на место раньше оговоренного срока. Обустроил засаду и в бинокль наблюдал за тем, как «максима» пошла на таран машины Артема. Когда стало понятно, что жертву нахрапом взять не удалось, расчехлил помповое ружье, проверил патроны – специально взял мелкую дробь, чтобы можно было бить по конечностям, не опасаясь переборщить, – и сменил позицию, чтобы оказаться чуть в стороне от того места, где Грек, спасаясь от преследователей, должен был войти в лес.

До их встречи оставалось две-три минуты.

Человек с помповым ружьем был совершенно спокоен.

Он был спокоен настолько, что водитель «ниссана», будь он рядом и смотри на него, непременно бы насторожился. Он бы подумал, что Рустам, его старый сослуживец по Чечне, наглотался каких-то таблеток, чтобы побороть страх, и тем самым поставил под угрозу срыва всю операцию.

Примерно так дело и обстояло. После того случая в Гудермесе, когда федералы в течение суток шли у них по пятам, Рустам постоянно испытывал страх. Из группы в пятнадцать боевиков уцелело всего три человека. На последнем этапе они разделились, каждый заметал следы в одиночку. Рустам получил два тяжелых ранения, но сумел оторваться. Тело потом зажило, но душа надломилась. Она и до этого-то не знала покоя, а тут наступил полный абзац. Он хотел застрелиться, но всякий раз останавливался, поднеся ствол ко лбу. Пил, как лошадь, начал жрать всякую химию, которой всегда было много у арабов-наемников. Некоторые таблетки приносили успокоение, и постепенно он уже не мог без них обходиться. Стоило принять свою дозу, как страх отступал, он чувствовал себя прежним, сильным и храбрым, готовым к любому сражению. Ощущение было обманчивым: как боевая единица он давно уже мало что представлял. Тень прошлого мастерства и не более. Хозяева это поняли быстро. Пока думали, как списать его с максимальным эффектом, выручил случай. Стрелковский встречался с одним из лидеров боевиков, чтобы утрясти какой-то вопрос по совместному бизнесу. И в свите спортивного воротилы Рустам узнал своего товарища по оружию, с которым драпали из Гудермеса в прошлом году и следы которого затерялись – поговаривали, что он то ли погиб, то ли захвачен чеченским ОМОНом. Товарищ замолвил словечко, и уже через неделю Рустам гулял по Арбату, празднуя начало новой жизни.

Служба у Аскольда Глебовича была не в пример спокойнее, чем в горах. Да какое там «не в пример» – просто сравнивать нечего, день и ночь! Но после того как пара острых ситуаций все же произошли, Рустам снова подсел на таблетки. Сначала принимал их только тогда, когда планировались какие-то события, но постепенно вновь дошел до ежедневного приема. Рано или поздно, но это должно было вскрыться, и тогда бы бывшего наемника ждала совсем не завидная участь. Признав слабым звеном, его бы отправили играть роль мешка в подпольный тренировочный лагерь элитных бойцов или бы выставили на ринг, но вовремя подвернулась командировка в пригород Гатчины. Задание казалось несложным, а платили прилично. Одна мысль регулярно портила настроение: рано или поздно, но эта лафа должна была кончиться. Однако очередная таблетка снимала проблему. Вдали от Стрелковского Рустам мог позволить себе глотать отраву сколько влезет и не бояться быть пойманным. Дозы постепенно росли…

…Водитель «ниссана» дал короткую очередь, метя так, чтобы не зацепить Грека. Пули легли, как и было рассчитано: впритирку к ногам, почти что по каблукам. Видя, как противник дернулся и завилял, преодолевая открытое пространство между канавой и лесом, автоматчик ухмыльнулся.

Когда за спиной сомкнулись деревья, Артем остановился. Как-то слишком просто все получилось? Почему те двое промедлили? Ведь могли, он это чувствовал, его пристрелить. Но они сперва долго топали следом, не поднимая оружия, а потом так ювелирно промазали.

Ответ не заставил себя долго ждать. Прямо из кустов на него вышел высокий смуглый мужчина с дробовиком. Ствол смотрел Артему в живот, побелевший палец уже выбрал свободный ход спускового крючка. Сделав два шага навстречу, мужчина остановился. Взгляд у него был застывшим. Казалось, он смотрит мимо Артема, за его спину.

– Подними руки, а сам на колени, – медленно произнес он, и прочертил в воздухе стволом ружья что-то вроде креста.

Грек мысленно чертыхнулся. Можно было догадаться и раньше, что его загоняют в ловушку. Когда только они успели ее подготовить? Сейчас, впрочем, это неважно. Сколько их тут, в лесу? Только один? Или еще парочка притаилась в кустах? Лежат, держат на мушке, а этого южанина с повадками наркомана выставили для затравки?

– Кому было сказано? – спросил Рустам ровным голосом, и снова шевельнул дробовиком.

Грек принял решение. Неторопливо опустился в траву, сцепил ладони на затылке. Или противник подойдет ближе и можно будет попытаться его обезоружить из сидячего положения, или придется испробовать вариант с прыжком. В первом случае такое положение рук – на голове, – очень удобно, они как раз на уровне дробовика. Только бы дотянуться! Если удастся схватиться за ствол, то никуда он не денется. И если кто-то его подстраховывает, то стрелять не решится, опасаясь зацепить своего. Лишь бы он подошел!

Рустам, словно слыша мысли Артема, сделал один шаг, другой, третий… И остановился, не достигнув чуть-чуть той черты, за которой его можно было бы атаковать.

– Теперь мордой вниз, – велел он.

Артем не шевелился.

– Лечь, я сказал!

– Да пошел ты!

Спасительное решение мелькнуло, как вспышка. Он не будет стрелять! Им приказано взять его невредимым, в крайнем случае – слегка поцарапанным. Но сейчас он не может стрелять по ногам и не может выстрелить в руки – Грек специально прижал локти к голове – без риска всерьез искалечить противника, а то и убить. Не солью же он зарядил свою помповуху! На таком расстоянии любая дробь смертельно опасна. А значит, он или будет ждать подкрепления, или попробует оглушить его прикладом.

– Пошел ты на х…й, я говорю! – подлил Артем масла в огонь. – Слышь, урюк черножопый?!

Рустам посмотрел так, будто такими словами его еще ни разу не называли.

– Ты это мне?

– Тебе, харя нерусская! Вали на хер отсюда, ублюдок!

Показалось, что переиграл. Палец на спусковом крючке еще больше напрягся. Ствол не дрожал, смотрел точно в солнечное сплетение Грека. Одно маленькое движение – и все закончится. Не хотелось бы умирать на коленях…

– Я тебя буду драть в твою жопу, – пообещал Рустам равнодушно и вяло. – Ты меня понял, свинья?

– Отсоси себе сам!

Рустам подумал, что некрасиво получится, если друзья подойдут, а он пререкается с этим неверным. Хоть и поставил его на колени, а вынужден слушать:

– Нормальная баба тебе в жизни не даст! Привык в своем кишлаке коз е…ать и свиней и дрочить на порнуху?

– У меня столько баб было, сколько ты в жизни не видел, – сказал Рустам, примериваясь, как лучше ударить прикладом, – Знаешь, скольким русским я целки сломал?

Он шагнул и ударил. Ему казалось, что он проделал это быстро и ловко. Но так только казалось: таблетки, на которые он подсел, притупляли реакцию, тормозили мыслительные процессы и восприятие.

Однако если бы он попал, Артему пришлось бы несладко. Но Грек был готов.

Он нырком ушел от удара. Правой рукой схватил шейку приклада и дернул его на себя и вниз, а левой коротко врезал в промежность противника. Хрюкнув, Рустам отпустил помповик. Греков перехватил его за ствол и, используя как дубинку, подсек сзади колени противника. Вскакивая, он локтем и плечом ударил падающего Рустама. Снова перехватил ружье, теперь уже за удобную пистолетную рукоятку, и срезом ствола ткнул противника в переносицу, а прикладом добавил по челюсти.

На ближайшее время южанин был лишен возможности сопротивляться. Не тратя время ни на его обыск, ни на осмотр местности, Грек бросился обратно по дороге, которой пришел. Вовремя! Двое в черных костюмах, столь неуместных в такой обстановке, были уже очень близко. Двигались они в полной уверенности, что Рустам уже спеленал беглеца. Тот, который был вооружен пистолетом, держал его в опущенной руке и не производил впечатление человека, готового мгновенно открыть ответный огонь. Автоматчик действовал более профессионально, но и он немного расслабился.

Грек присел на одно колено, постарался быстро осмотреть помповик. Ничего подобного ему прежде держать в руках не приходилось. Из-за этого первый выстрел получился корявым, дробь шарахнула по траве в стороне от преследователей. Автоматчик мгновенно залег, а вот второй не врубился, что сам из преследователя стал мишенью, и поплатился: второй заряд по касательной ободрал ему голень. Заорав, он рухнул на землю.

Автоматные пули ударили в дерево над плечом Грека. Он перекатился и, в движении, расстрелял три последних патрона, после чего бросил ружье. Было, конечно же, соблазнительно нейтрализовать «людей в черном», а потом применить «экстренное потрошение» к папе Стрелковскому, разом поставить все точки над «i» и, если он при делах, закопать его прямо в этом лесу. Но здравый смысл подсказывал, что надо уносить ноги, и проще всего для этого воспользоваться машиной южанина. Она наверняка должна быть где-то рядом.

Рустам лежал без движения и хрипло дышал. Артем потратил пару секунд, чтобы присесть на корточки, нащупать пульс и приоткрыть веко. Да… Если в ближайшее время не доставить к врачу, то может и сдохнуть. Туда ему и дорога! Может, конечно, он и соврал на счет своих сексуальных достижений, но соврал очень уж убедительно.

Греков вспомнил старую армейскую истину: ничто так не деморализует противника, как вид раненого товарища, и представил, какие рожи будут у «чернокостюмников», когда они найдут Рустама…

…Но самая живописная рожа была у Стрелковского, когда он увидел, как его бойцы вытаскивают из леса окровавленное неподвижное тело и, спотыкаясь, бегут к шоссе. Сначала он испытал радость: взяли урода, не напрасно он такие деньги им платит, справились, хотя этот гад и оказался проворным! Потом разглядел, что один из бойцов к ак-то странно выворачивает колено. А еще позже, отказываясь верить глазам, разглядел, что тащат они не урода и гада, а своего же коллегу, и вид у него какой-то уж совсем не живой.

Тем не менее, когда они подошли, он сумел скрыть эмоции. Деловито спросил:

– Упустили?

Водитель молча кивнул. Стрелковский выдержал паузу, давая возможность подручным острее ощутить вину. Распорядился:

– Быстро в машину, скоро тут будет полно легавых!

И уже позже, когда «ниссан» наматывал километры, уносясь прочь от места неудачного боестолкновения, Аскольд Глебыч сказал:

– Кажется, я узнал этого наглеца. Уж слишком у него движения характерные!