Текст книги "Волк среди воров"

Автор книги: Б. Седов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава четвертая

ВЕСЕЛАЯ ВДОВА

– Мне стоит поблагодарить тебя за спасение, Артем!

Грек осторожно поставил чашку с кофе на стол, кашлянул и посмотрел на Елену.

Она стояла к нему спиной, опершись на подоконник. За окном было темно, самый разгар летней ночи. Вряд ли она могла что-то видеть из ярко освещенной кухни. Просто отвернулась, чтобы не встречаться с ним взглядом.

При знакомстве он назвался Андреем, как и было написано в новом паспорте…

– Как ты узнала?

– Менты показывали твою фотографию.

– Сиваков?

– Да. Он заезжал ко мне еще раз позавчера.

– Что ж, – Артем пробарабанил пальцами по столешнице, – карты раскрыты. Какой твой следующий ход?

– Не бойся, группа захвата сюда не приедет.

– Именно ты им меня назвала!

– Думаю, они бы докопались и сами. И потом, – Елена развернулась, скрестила на груди руки, – В тот момент я действительно думала, что ты добрался до Виктора.

– Сейчас так не думаешь?

– Сейчас – нет. И очень жалею о том, что наговорила тогда.

– Что же заставило тебя изменить свое мнение?

– Это долго рассказывать.

– Ничего, я готов слушать долго.

Елена покачала головой:

– Нет, не сейчас. Может быть, позже.

Артем попытался оценить уверенный тон, с которым она произнесла: «Сейчас – нет». Выпил кофе, взял сигарету. Зажигалки под рукой не оказалось. Хлопая себя по карманам, сказал утвердительно:

– У тебя появились новые факты.

– Допустим.

– Аскольд Глебович поспособствовал?

Она вздрогнула:

– Догадался? Или следил?

Грек наконец прикурил. Выпустив дым колечками, усмехнулся:

– Допустим!

…Машину Рустама он нашел быстро. Двери были не заперты, ключ торчал из замка зажигания. Мотор долго не хотел заводиться, но, когда разработался, проявил незаурядные качества. По грунтовой дороге Греков выбрался на шоссе, километрах в двадцати ближе к Гатчине от того места, где началась заваруха. Зеленого «ниссана» не было видно. Или его пассажиры еще оказывают помощь своим пострадавшим, или ломанулись в противоположную сторону. Вряд ли они успели заявить об угоне машины Рустама. Скорее всего, даже не хватились пропажи, и без того дел по горло. Да и когда хватятся – не факт, что побегут в отделение. Так что следует опасаться случайных гаишников, бороздящих дороги в поисках штрафов, а не ОМОНа и оперов, перекрывших все выезды из района.

Заходящее солнце слепило глаза. Греков опустил козырек, и на колени ему шмякнулась пластиковая карточка свидетельства о регистрации автомашины. Вот это удача! Остановившись, он обшарил салон и в кармане на левой двери нашел сложенную вдвое тетрадку. Первые страницы оказались непотребно грязны, но в середине сохранились несколько чистых, и он быстро накарябал доверенность. Ее непрезентабельный внешний вид только играл на руку достоверности: угонщик непременно бы обзавелся более внушительным документом. Что ж, теперь гаишники не страшны! Но лишний раз им попадаться было все равно нежелательно, и Артем продолжил путь осторожно, не превышая разумной скорости.

К тому моменту, когда въехал в Гатчину, окрепла уверенность: надо попытаться снова последить за мадам Киржачихой. К ней может снова заявиться Стрелковский. Или произойдут какие-то другие события, спровоцированные перестрелкой в придорожном лесу. В любом случае надо хотя бы попытаться удержать руку на пульсе – а единственное место, где этот самый пульс он сейчас мог нащупать, располагалось в непосредственной близости от бывшей жены Киржача. Чтоб ему на том свете вертелось!

Проезжать на краденой тачке в непосредственной близости от здания УВД было довольно волнительно. Около милицейского «козелка» с брезентовым верхом стояли два офицера. Оба как по команде оборвали свой разговор, развернулись и проводили Грека пристальными взглядами. Один даже прикрылся ладонью от солнца, а как только машина проехала, взялся за радиостанцию, висевшую на плече. В кино так поступают менты, которые ведут скрытое наблюдение. Грек усмехнулся, припомнив какой-то из низкопробных боевиков, во множестве наштампованных отечественным кинематографом под закат перестройки.

Золотистого джипа нигде не было видно: ни во дворе дома, ни с другой стороны. С «трубки» Греков дважды позвонил в квартиру – никто не ответил. Облом-с… События уже начались, и Елена Аркадьевна принимает в них деятельное участие? Или просто шляется по магазинам, не ведая, что творится вокруг?

Гатчина – город маленький, а яркая «хонда» – машина приметная. Артем срисовал ее через четверть часа кружения по улицам, в тихом окраинном квартале. Джип мирно стоял у подъезда «хрущевки». Косо падающие лучи солнца вскрыли тонировку машины, и даже издалека было видно, что в кабине никого нет.

Греков припарковался у трансформаторной будки, развернул внутрисалонное зеркало так, чтобы «хонда» видна была целиком, и немного опустил спинку кресла. Интуиция подсказывала, что ожидание предстоит долгим…

Интуиция обманула. Уже через пять минут он насторожился, обратив внимание, что в красной «семерке», стоящей у дальнего выезда со двора, притаились два лба, не сводящие глаз с золотистого внедорожника. Причем один сидел на месте водителя, а второй сгорбился сзади. А еще через минуту из подъезда вышла Елена. Она была в том же костюме, в котором Грек наблюдал ее днем. Обернувшись к окнам «хрущевки», она помахала кому-то рукой. В тот момент, когда пискнула, отключаясь, сигнализация джипа, красные «Жигули» тихо выбрались на проспект…

Как только «хонда» скрылась за углом дома, Греков повернул ключ зажигания. Мотор снова принялся выть и чихать, но заводиться упорно не торопился. Тихо матерясь, Греков повторял попытку за попыткой. Наконец двигатель заработал. Отъезжая от трансформаторной будки и разворачиваясь, Артем чуть зацепил бампером бок стоявшей рядом машины. На кузове следов не осталось, но толчок был заметным, и кто-то – может, хозяин, а может, просто сознательный гражданин – закричал откуда-то сзади:

– А ну стой! Стой, кому говорят!

Не оборачиваясь, Грек вылетел со двора, громыхая подвеской на ямах. На ходу поправил внутрисалонное зеркало и перед тем, как заложить поворот, успел разглядеть, как грозит кулаком спортивного вида парень в черном прикиде.

Успел к самому началу событий. Улица была пустынной. «Семерка» стояла у тротуара, из выхлопной трубы вился сизоватый дымок. Как только джип с ней поравнялся, машина рванула и протаранила заднее крыло внедорожника. Сцепившись, машины проехали несколько метров и остановились. Замигали огни «авариек». Елена выходить не спешила, а вот водила «семерки» выскочил сразу, наклонился, оценивая ущерб, распрямился и картинно почесал репу. Актерских способностей ему недоставало. Любой наблюдатель, не будь Станиславским, тут же закричал бы: «Не верю!». ДТП было подстроено, и подстроено крайне топорно. Можно было гадать о причинах, но общая направленность умысла была налицо: это явно не стеснительный кавалер решил познакомиться с приглянувшейся девушкой.

Елена Аркадьевна наконец вышла. Водила «семерки» подскочил к ней, начал жестикулировать, незаметно тесня в треугольник, образованный бортами столкнувшихся машин. Обернувшись на шум машины Артема, он на секунду примолк и ослабил нажим, но тут же с удвоенной энергией возобновил свою суету. Задняя дверца «Жигулей» приоткрылась, в проеме мелькнула нога – напарник водителя готовился к своей роли, и не стоило труда догадаться, что Елену Аркадьевну сейчас потащат в машину…

Решение созрело мгновенно. Перехватить инициативу всегда хорошо, а тут еще получалось, что, путая планы одному противнику, Грек одновременно очень элегантно внедряется в стан другого врага. Он переключил передачу, вдавил педаль газа и направил машину в зад красной «семерки», стараясь рассчитать траекторию таким образом, чтобы при ударе «Жигули» оторвало от «хонды».

Никто этого не ожидал…

Получилось даже лучше, чем можно было рассчитывать. Одновременно с тем, как Артем предпринял свой маневр, похитители Елены открыто проявили свою сущность. Один толкнул в спину, второй, не выходя из машины, схватил женщину за руки и потащил. Она дернулась и закричала – и в ту же секунду Артем впилился на трофейном «ведре» в автомобиль похитителей.

Удар вышел серьезным. «Жигули» отбросило к тротуару, при этом Елена завалилась внутрь кабины. Водитель бухнулся на асфальт. Распахнув свою дверь, Артем врезал ему по голове, а выскочив из машины, от души впаял каблуком в челюсть.

Меж тем и в салоне «семерки» развернулась борьба. У Елены оказался аэрозольный баллончик перцового газа, она достала его и попыталась воспользоваться. Противник вцепился ей в руки и ударил коленом в живот, отчего женщина чуть не лишилась сознания, однако баллончик не выпустила. Оперевшись рукой, Грек перепрыгнул через багажник «семерки» и распахнул заднюю дверь с правой стороны. Противник был к нему спиной, полулежа на диване и борясь с женщиной. Не мудрствуя, Греков обхватил его шею предплечьем, развернулся боком, чтобы защититься от возможных ударов локтями, и придушил. Как только хватка мужчины ослабла, Елена выпустила ему в лицо струю перцового газа. Тот даже не вскрикнул, только дернулся и обмяк, став сразу таким тяжелым, какими могут быть только мертвые или полностью лишенные сознания люди. Грек бросил его.

Елена на четвереньках выбралась из ловушки и стояла теперь, отделенная от Грека машиной. Смотрела на спасителя с прищуром, задумчиво. На ее лице не отражалось даже тени от паники. Будто такие передряги случаются ежедневно. Баллончик не убирала, крепко сжимала в правой руке, держа большой палец на кнопке.

– Я не с ними, – сказал Грек.

– Тогда зачем ты вмешался?

– Не смог пройти мимо.

– Какой благородный!

– Таким воспитали.

– Ну, спасибо, спаситель! Ты врезался специально или просто отвлекся, а когда разбил тачку, решил на них злость сорвать? – Елена ткнула каблучком в голову лежащего у «семерки» несостоявшегося похитителя.

– Это не моя тачка… – закончить Артем не успел. Из-за дома выскочили трое парней и с криком: «Ну-ка стой, ублюдок!», – побежали к ним. Самым низкорослым в этой троице был тот, который во дворе оказался свидетелем неуклюжего отъезда Артема. Двое других заметно превосходили его и массой, и весом, и бежали намного быстрее. У того, который был справа, из зажатой в руке бутылки текла пивная пена.

Елена еще больше прищурилась, перевела взгляд с Артема на орущих преследователей, и сказала:

– Ладно, поехали!

Они сели в джип. Елена все делала так неторопливо, словно хотела специально позлить бегунов. Включила мотор, перевела джойстик автоматической коробки из «паркинга» в положение «драйв», но тронулась с места только тогда, когда преследователи оказались буквально на расстоянии вытянутой руки от машины. Правда, поехав, сразу от души газанула и вильнула в крайний левый ряд, видимо, опасаясь точного броска бутылки в заднее стекло.

Бутылку действительно бросили, но она разлетелась вдребезги об асфальт в нескольких метрах позади джипа.

– У тебя хорошие нервы, – заметил Артем.

Она усмехнулась…

…Елена оперлась на подоконник. Белая блузка на ее груди натянулась, и сквозь тонкую ткань проступили темные кружки сосков. Проступили и тут же пропали, когда Елена чуть изменила положение тела, но увиденного было достаточно, чтобы мысли Артема на какое-то время смешались и перетекли из делового русла в совершенно иное. Он представил ее без одежды. Картинка получилась такой явственной, что Грек едва не подавился сигаретным дымом. Стараясь не смотреть на женщину, он попытался снова думать о деле, но получалось это плохо. Боковым зрением уловил, что она смотрит с улыбкой. Видимо, догадалась, чем занята его голова. Дразня, расправила плечи, и белоснежная ткань снова обтянула высокую грудь. Теперь соски не только просвечивали, но и проступали двумя возбуждающими бугорками. Слишком много опасных событий пришлось на один день, и Артем чувствовал, что организм настойчиво требует расслабления. Разрядки. Было глупо отрицать очевидное: он хотел Лену так сильно, как давно уже не хотел никого. Овладеть ею прямо здесь… Он чувствовал, что она не станет противиться.

– Как ты не побоялась привести меня домой? – хриплым голосом спросил он. – А если я заодно с теми двумя?

– Я знаю, что это не так.

– Почему?

– Просто знаю.

– Встречалась с ними раньше?

Она неопределенно пожала плечами.

Когда они оставили с носом разозленных любителей пива, он думал, что Елена, отъехав пару кварталов, остановится, поблагодарит за спасение и укажет на дверь. Не потащит же к себе незнакомого парня, возможно – автоугонщика. Но они продолжали ехать, выбираясь на противоположную окраину Гатчины.

– Те трое могли запомнить твой номер, – сказал Артем.

Она отмахнулась:

– Эти гопники меня не волнуют. Друг, к которому я заезжала, с ними поговорит.

Выбрались на шоссе, отмахали по нему несколько километров и оказались в небольшом поселке, застроенном аккуратными частными домиками. Греков вспомнил Дубки, в которых оставил Анюту… Центральная улица была широкая и асфальтированная, и тянулась почти до самого леса. Там, где асфальт обрывался и начиналась грунтовка, стоял на отшибе последний дом. В два этажа, европейского вида, с плоской крышей и небольшой террасой. Участок ограждал забор из металлических прутьев, не слишком эстетичный и не слишком надежный с точки зрения защиты от воров. Перемахнуть через него можно было в два счета, и для этого не требовалось гимнастической подготовки. Елена достала из «бардачка» джипа крошечный пульт дистанционного управления, надавила несколько кнопок, и ворота открылись. После того как джип заехал на территорию, они закрылись автоматически.

– Вот мы и в «Хопре», – вздохнула Елена, глуша двигатель «хонды».

Они прошли в дом. Елена провела Артема на кухню, включила электрочайник и на пару минут отлучилась. Вернулась с подправленными прической и макияжем и без черного пиджака, но в тех же брюках и блузке. Или всетаки ее переодела? Артем не мог вспомнить точно, но почему-то казалось, что у той был другой воротник…

– …Друг, к которому я заезжала, с ними поговорит.

– Крутой парень?

– Во всяком случае с ним предпочитают не ссориться. Я знаю о тебе не меньше милиции! Ты мне подходишь в качестве компаньона. Почему бы нам не заключить союз? Мы оба получим приличные деньги, а ты, кроме того, восстановишь свою юридическую невинность.

– Невиновность, – поправил Артем.

– Разница в одной букве.

– В двух буквах.

– Не суть!

– Что, кроме меня, тебе не на кого положиться? Сначала подставила, а теперь просишь помочь?

– Совпали наши интересы, поэтому я могу тебе доверять. До определенного уровня, естественно! А за те три дня, которые провел в кутузке, ты получишь более чем реальную компенсацию.

– Если останусь в живых!

– Вот чудак-человек! Его могут ухлопать бесплатно, а он кочевряжится, когда ему предлагают оплатить риск. Моральные принципы? Не бывает грязных денег, бывают плохо отмытые.

– Я пока что не очень врубаюсь, о каких деньгах идет речь.

– Ты интересуешься суммой? Это уже деловой разговор! Сумма приличная. Хватит, чтобы поделить не только на двоих.

– Наследство Виктора Анатолича?

– Типа того. Сам понимаешь, все подробности – после того, как достигнем консенсуса.

– Не боишься, что я тебя сейчас просто слегка придушу, и ты расскажешь все, что знаешь? Как говорил Остап Бендер, у меня есть все основания полагать, что я и в одиночку справлюсь с вашим делом.

Женщина рассмеялась:

– Вот уж чего я совсем не боюсь, так именно этого! Во-первых, я умею разбираться в людях. А во-вторых, без меня тебе приз не достанется. Ты делаешь свою часть работы, я – свою, и успеха мы добьемся только в том случае, если станем действовать вместе.

– Складно поешь. Только какие основания мне тебе верить? После того, что устроил твой муженек, и после того, как ты сдала меня ментам.

– Муж и жена не всегда одна сатана. С Виктором у меня давно уже ничего общего не было, просто не находилось причины взять и разорвать отношения, ребенок все-таки общий, да и привыкаешь к обеспеченной жизни легко, а бросать ее тяжко. Ну, а что касается ментов – я предоставлю тебе доказательства, что мне можно верить. Опять-таки после того, как мы достигнем договоренности. Утро вечера мудренее. Давай отдыхать, а с утречка, на свежую голову, и примем решение. Решишь действовать самостоятельно – дело твое, неволить не стану. Оставайся до утра у меня, здесь безопасно…

– Сиваков не заявится, часом?

– Он даже не знает этого адреса. Я дом совсем недавно купила. Специально для таких случаев, когда хочется уединения. Обратил внимание, как я открывала ворота?

– И что?

– Здесь все под сигнализацией. Даже сейчас. Никто не сможет войти незаметно, сразу такая шумиха поднимется! Так что если я попытаюсь тебя сдать ментам, ты успеешь меня взять в заложники раньше, чем они пройдут в дом. Да и на фиг б я тебя сюда потащила? Перед Сиваковым отличиться?

– Ладно, уговорила. Продолжим с утра. Тут ванна имеется?

– Обижаешь!

Санузел оказался совмещенным, но зато имел площадь не меньше десяти квадратных метров. Сверкали хром и эмаль, стены и пол были облицованы светлой плиткой, на полочках стояли всевозможные флаконы, баночки, тюбики. Выдав полотенце и халат, Елена ушла. Задвижка на внутренней стороне двери отсутствовала. Артем подергал, покрутил ручку, но и там никакого запорного устройства не оказалось. Пожав плечами, он пустил воду в джакузи и стал раздеваться. Освободившись от одежды, потрогал воду рукой, сделал похолоднее. Осмотрел флаконы на полочке, подыскивая пену для ванны. Наверное, она там имелась, но отыскать ее Артем не смог, все надписи были на иностранных языках, самых разнообразных, от английского и французского до иероглифов и арабской вязи. Ни одного знакомого названия. В магазинах такое не продается, скорее всего, Елена понакупала за границей, когда моталась туда с бывшим супругом.

Она зашла, когда он уже сидел в джакузи и экспериментировал с кнопками, управляющими гидромассажем. В дверь не стучала и разрешения не спрашивала. Вошла так уверенно и спокойно, будто у них давно сложились тесные отношения и совместное принятие ванны стало традицией.

Волосы были распущены, вместо делового костюма – легкая туника из голубоватой переливающейся материи. Красиво подняв руки, Елена сняла ее и осталась в крошечных черных трусиках. Стянула и их, бросила под ноги, встала у края ванны, с улыбкой сверху вниз глядя на Артема.

Он молчал. Основной инстинкт начисто подавлял все доводы разума. Елена переступила через борт. Ванна была достаточно широкой, чтобы они могли разместиться рядом, плечом к плечу, но она встала у дальнего края. Может быть, для того, чтобы Артем мог лучше ее рассмотреть.

Фигура у нее была почти идеальной. Высокая грудь с небольшими темными сосками, задорно торчавшими вверх, плоский живот, тонкая талия, развитые бедра и стройные ноги; на щиколтке правой блестела тонкая золотая цепочка. Тело покрывал ровный загар. Лобок был выбрит практически полностью, только в самом низу начиналась тонкая ровная полоска светлых волос.

Она опустила глаза, оценила напрягшийся член Артема. Подошла ближе, присела перед ним на корточки, положила руки ему на плечи. Ее небольшие твердые ладошки неожиданно оказались довольно холодными. Ни слова не говоря, она наклонилась, поцеловала Грека в грудь.

Воды в джакузи еще набралось не много, до середины живота Артема. Гладя его плечи и шею, Елена продолжала целовать, опускаясь все ниже и ниже. Он закрыл глаза. Положил правую руку на ее затылок и чуть притянул к себе, левой нащупал грудь. Она оказалась еще более упругой, чем он ожидал. Смочив в воде пальцы, чуть сжал сосок, и Елена еще активнее заработала губками и язычком, демонстрируя такую филигранную технику, какой Артем, если честно, прежде и не встречал. В глубине души шевельнулось чувство вины перед Анютой…

Елена убрала одну руку с его плеча, опустила под воду, прикоснулась к мошонке Артема. В первую секунду он инстинктивно замер, но она действовала пальчиками так умело и осторожно, что он расслабился.

– Тебе нравится? – густым, возбуждающим голосом спросила она.

– Очень!

– Я рада…

Теперь она обеими руками ласкала его под водой, и продолжала целовать грудь. Открыв глаза, Грек смотрел на ее голову, аккуратно разделенную пробором посередине. Чувствуя его взгляд, она прервалась, посмотрела снизу вверх, улыбнулась.

– Хочешь, чтобы я взяла в ротик? – угадала она его мысли.

Он молча кивнул.

– Тогда сядь повыше.

Отжавшись руками от бортов джакузи, он переместился на широкий задний борт. В голове мелькнула совершенно дурацкая мысль: ванну подбирали специально для занятий сексом, и до него она тем же способом ублажала здесь Киржача, а после развода – каких-то других мужиков, ясно ведь, как белый день, что, освободившись от брака, монашкой себя не вела. Да и в браке, наверное, муженьку наставляла рога не единожды…

Хотя мужское достоинство Грека давно было свободно для оральных ласк, Елена не торопилась к ним приступать. Целовала низ живота, внутренние поверхности бедер, губками бережно покусывала мошонку. Грек ощущал, что все накопившееся в нем за день напряжение готово прорваться, и опасался только того, что это может произойти слишком быстро.

Наконец она прошлась язычком вдоль всего члена, успела сказать: «Никогда не видела такого большого!» и сомкнула губы на головке.

Если она и приврала насчет размеров достоинства Грека, то он мог сказать положа руку на сердце, что такого минета ему прежде не делали. По яркости ощущений можно было сравнить только с тем памятным днем, когда у него, тринадцатилетнего, взяла в рот старшеклассница Таня, сестра его приятеля по секции самбо. Татьяна опытом не отличалась да и до логического финала дело не довела, ограничившись полуминутной процедурой, после чего отстранилась и деловито застегнула молнию на штанах Темы:

– Хорошенького понемножку.

Происходило это в квартире приятеля, к которому Артем зашел, чтобы вместе отправиться на школьную предновогоднюю дискотеку. Паренек мылся под душем, и Артема впустила сестра. Ему давно казалось, что она поглядывает на него с особенным интересом, но того, что произойдет, он не мог представить в своих самых смелых фантазиях. Предложив ему посидеть в большой комнате, посмотреть телевизор, она ушла и через две минуты вернулась, одетая только в купальник.

– Мне идет? – спросила она, поворачиваясь перед Артемом то одним, то другим боком. – А так?

Она сбросила лифчик. Он залился краской, но отвести глаз не мог. Танька, улыбаясь, чуть приспустила трусики, демонстрируя густо заросший лобок, а потом села рядом с Темой на диван, погладила разбухающий под ширинкой бугор, расстегнула штаны и, наклонившись, пососала немного. Когда Тема попытался дотронуться до ее груди, она шлепнула его по руке и чуть прикусила головку.

В дальнейшем она вела себя как ни в чем не бывало, так что по прошествии времени Артему иногда начинало казаться, что ничего между ними и не было, что он все придумал или увидел во сне. Но тогда, в течение целого месяца, он ходил с сияющим видом, и еще долго считал, что такого фантастического подарка не получал ни к одному Новому году…

Продолжая сжимать пенис рукой, Елена в последний раз провела по нему язычком, чуть отодвинулась от Артема и подняла голову:

– Кажется, ты уже совсем готов.

– Да, – он кивнул.

– Тебе нравится?

– Очень! Не понимаю, как Киржач мог от тебя отказаться.

Последняя фраза прозвучала совершенно фальшиво и не слишком уместно.

– Это не он, это я от него отказалась, – Елена отпустила член Артема, ловко развернулась и встала на четвереньки, красиво выгнув спину: – Давай теперь так, я тоже готова.

Истолковав его заминку по-своему, она, не поворачивая головы, усмехнулась:

– Можно без резинки. От детей я хорошо защищена, и на счет заразы не беспокойся, я с кем попало не сплю. – Плавным движением она подняла левую руку, провела ею по бедру, между ног и двумя пальчиками раздвинула нежные складочки. – Между прочим, как с Виктором разбежались, у меня никого больше и не было…

«Как же, так и поверил!» – думал Артем, пристраиваясь к ней сзади…

Спальня была на втором этаже. Фактически она занимала его целиком, кроме нее имелись только узенький коридор, заканчивающийся туалетом, и небольшая комнаткагардеробная. Кровати такого размера, какая была установлена здесь, Грек никогда раньше не видел.

– В гостиницах номера меньше бывают, чем эта махина, – пробормотал он, развязывая пояс халата.

Кроме кровати, в спальне было два кресла футуристического дизайна, «домашний кинотеатр» и бар с холодильником. На стенах висели картины. Две представляли собой пейзажи, еще на одной был запечатлен Медный всадник, а на четвертом полотне, размерами полтора метра на метр, была изображена обнаженная Елена, в довольно бесстыдной позе возлежавшая на какой-то кушетке, с большим зеленым яблоком в руке.

– Изображаешь Еву?

Елена поморщилась:

– Давно надо выкинуть, да как-то жалко. Это у Виктора был приятель один, художник непризнанный. Он меня несколько раз малевал, эта картинка еще не самая худшая.

– С натуры портрет?

– Ты меня, кажется, ревновать начинаешь?

Артем забрался на кровать. Елена, одетая в голубоватую тунику, прошла к бару. С мелодичным звоном раскрылись полированные дверцы. Она наклонилась, рассматривая бутылки. Почувствовав его взгляд, она повернула голову, усмехнулась и погрозила пальчиком.

– Что будешь пить?

– Коньяк.

– Какой?

– Французский, урожая шестьдесят третьего года, из южных районов, потому что в северных тогда была засуха, а в западных виноделы забастовали.

Она принесла бутылку и два широких низких стакана, села рядом с ним. Выпили. Она прижалась к нему, он обнял ее за плечи. Какое-то время сидели молча. Потом она резко подняла голову и, прикрыв глаза, сказала:

– Поцелуй меня.

Поцелуем дело не ограничилось. Сначала туника Елены, а потом и трусы Артема полетели на свободную часть кровати. Он взял инициативу в свои руки. Она лежала на спине и стонала от его ласк. Закончили в «рабоче-крестьянской» позе, и она расцарапала Греку всю спину, а от крика чуть не лопнули барабанные перепонки.

– Вот теперь и мне хорошо, – сказала она, когда смогла говорить.

– А там, в ванной?

– Там тоже было приятно. Но там я не кончила…

Продолжая говорить, Елена постепенно сползала все ниже и ниже, поглядывая на лицо Артема. Он почувствовал ее дыхание на своих гениталиях и, не задумываясь, опустил руку ей на затылок, чуть корректируя направление движения. Неизвестно, что будет завтра, но сейчас она ему нужна. И это не измена жене. Это необходимый отдых перед боем. Лучше слегка нарушить верность, но победить в схватке, чем остаться правильным и умереть.

Елена взяла его полунапрягшийся член в рот и быстро довела до нужной кондиции… Делая минет, смачно и громко чмокала, урча от удовольствия. Принимала самые раскованные позы. Шептала всякие непристойности.

Кончили они одновременно. Лежали обнявшись, глядя в потолок. Грек закурил. Несмотря на только что полученное действительно потрясающее удовольствие, на душе было как-то смутно. Хотелось встать и уйти. И не возвращаться.

– Кстати, о наших делах, – нейтральным тоном проговорила Елена. – После того как в Москве всех, по твоей милости, повязали, Виктор сумел выпутаться и вытащить часть денег. Банкиры ему помогли, ожидая, что он рассчитается с ними. Но он в очередной раз кинул всех и удрал. Его долго искали. Наконец-то нашли. Не знаю, какой черт занес его в Гатчину, но подозреваю, что где-то здесь он и хранил эти деньги. У меня есть мысли, где именно. Проверить недолго. Если найдем – пилим поровну.

– У меня друга убили…

– Я знаю. Слушай меня, и я помогу. Викто-ра шлепнули по указке московских банкиров. Пургель – помнишь такого? – сейчас в Питере. Его прислали проконтролировать ситуацию. В обычные дни к нему не подберешься, но завтра его можно будет достать без особых усилий. Точнее, уже сегодня.

– Что же за день это такой?

– Удачный день. Сегодня вечером Пургель отправится в один бордель, где ему особенно нравится. С собой возьмет одного охранника, да и тот на борт не поднимется, в машине останется ждать.

– На борт? Это что, на корабле?

– На корабле. Стоит на Неве, за городом, кораблик такой, называемый… Как он называется, я тебе позже скажу. И Пургель там точно будет. Надо только дождаться удобного случая и поговорить. Он не боец, он все расскажет. Если правильно вопросы задать. На Виктора наплевать, а вот за друга своего ты сможешь спросить.

– Это Стрелковский тебе все наплел?

– Почему же наплел? Плетут чепуху, а у меня достоверная информация. Не только от Стрелковского. Как видишь, наши цели совпадают. Ты помогаешь мне получить наследство Виктора – я отдаю тебе убийц твоего друга. Плюс деньги.

– А не боишься ты с ними связываться? Ведь москвичи не только бывшего муженька, но и тебя на небеса могут отправить. – Я знаю, как подстраховаться…

С тем и уснули, обнявшись.

В пять утра Грек проснулся, как от толчка. Видимо, во сне мозг продолжал работать над проблемой, потому что, оторвав голову от подушки, он совершенно четко понял: «К убийствам Ленка не причастна, это раз. Дел с ней никаких иметь больше нельзя, это два. Выведать название корабля, на котором должен быть Пургель, и откланяться».

Слез с кровати, дошлепал до бара. Нашел там охлажденный тоник, выпил половину бутылки.

– Ты где? – сонно спросила Елена, переворачиваясь на другой бок и поджимая ноги.

Он не ответил. Перекурил, стоя у окна и глядя на улицу. Где-то недалеко лениво перелаивались собаки. Донесся звук автомобильного мотора, потом и свет фар мазнул по стеклу. Но самого автомобиля, как он ни ждал, увидеть не удалось.

Лег и долго не мог заснуть, а потом провалился, как в яму. Когда проснулся, часы показывали четверть десятого. Женщины рядом не было. Он лежал до тех пор, пока не обратил внимание, что в доме не раздается ни звука. Абсолютная тишина. Совершенно зловещая…

Елена обнаружилась на кухне. Лежала перед столом с пулевым отверстием в затылке. И уже начала холодеть.