Текст книги "Волк среди воров"

Автор книги: Б. Седов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава третья

САПЕР ОШИБАЕТСЯ ОДИН РАЗ

Телефон Аттилы не отвечал. Артем дважды позвонил утром, вскоре после того, как проснулся, и после обеда. В первый раз тянулись длинные гудки. Артем набрал номер заново, думая, что чернокожий, может быть, едет в машине и телефона не слышит. Механический голос ответил: «Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Странно! В метро он, что ли, спустился?

После обеда, состоявшего из двух рыбных стейков, картофеля-фри, консервированного салата и виноградного сока, Грек вышел на крыльцо покурить и позвонил в третий раз. То же самое, выключен или вне зоны действия! Поколебавшись, он набрал домашний номер Мэри. Что ей сказать, если ответит? «Я беспокоюсь, где мой друг?» Но говорить ничего не пришлось, она не подняла трубку.

Настроение от этого не улучшилось. Мысли, которые Грек старательно гнал от себя, снова закрутились в голове. Не напрасно ли он поверил Аттиле? Ведь так до конца и не ясно, какие причины побудили его занять сторону Грека и, отбросив собственные проблемы, подставлять голову под топор за чужие идеи. То, что в прошлом году Грек сохранил ему жизнь, объясняло многое, но не все. Хотелось надеяться, что чернокожий преследует какие-то меркантильные цели, достичь которых может только в спарке с Артемом. Обидно признавать, но только это давало хоть какие-то гарантии. События последних лет наглядно продемонстрировали полную обоснованность такого циничного подхода к людям. Единственное исключение – Лакин. И его антипод – Хитрый. А ведь Наиля, как и Аттилу, Грек тоже некогда спас от смерти, предупредив о наемных убийцах, ожидающих возле спортзала, пока Наиль закончит тренировку…

Знакомую машину Грек увидел издалека. Когда она подъехала ближе, стало видно, что за рулем опять сидит девушка. Та же, вчерашняя. А где Валентин?

Убедившись, что это не совпадение, что гостья действительно едет к нему, Артем открыл ворота и пропустил машину во двор. Остановившись впритирку в его «Ниве», девушка выключила мотор, и легко выпорхнула из кабины. Дверь запирать не стала.

– Привет!

– Здорово, – хмуро отозвался Артем, разглядывая гостью. Сегодня на ней был легкий сарафанчик, белый с розовыми овалами, и босоножки на высокой платформе. Волосы распущены, челку придерживают очки-обруч с фиолетовыми стекляшками. И макияж под стать этому цвету, а на правой ноге – Грек это заметил, когда она встала боком, чтобы достать с заднего сиденья сумку, – на правой ноге татуировка, этакая полоса шириной в пять сантиметров, образованная переплетением каббалистических символов, начинавшаяся высоко, под сарафанным подолом, и протянувшаяся до самой щиколотки. Что и говорить, колоритная девушка!

Сумка у нее была великовата для такой хрупкой фигуры. И весила, судя по тому, как девушка ее вытаскивала из машины, немало.

– У тебя там что, картошка? Давай помогу!

– Я сама.

Дунув на выбившийся из-под очков локон, девушка прошла в дом. Там бухнула тяжелую сумку на стол, развернулась к Артему и представилась:

– Вика.

– Очень приятно.

Она села на стул и занялась своей сумкой.

У Грека на языке вертелся вопрос про Валентина, но задать его он, естественно, не решился. Или напрасно? Может, прояви он свой интерес, и девчонка восприняла бы это нормально? Черт, слишком рано они закончили допрос Хитрого! Надо было заставить его досконально, по минутам пересказать все беседы с младшим Киржачом.

Вика расстегнула «молнию» сумки, порылась в ней, перекладывая какие-то тяжелые предметы, и вытащила полиэтиленовый пакет, внутри которого оказалось два свертка из грубой сероватой бумаги. В советские времена такой бумагой пользовались продавцы, заворачивая масло и мясо, которые продавались на вес.

– Знаешь, что это? – Вика развернула оба свертка.

В первом оказался похожий на хозяйственное мыло брусок. Грек уже видел такой. У себя дома, во время обыска.

– Понятия не имею, – он ухмыльнулся.

Во втором свертке лежали провода, таймер, взрыватель, еще какие-то детали, о предназначении которых Грек мог только догадываться. Ликбез, который провел вчера с ним Аттила, был слишком поверхностным, и в первую очередь из-за отсутствия наглядных пособий. Пришлось пользоваться картинками из Интернета и полукустарно изданным справочником с плохими черно-белыми фотографиями. Общее представление о взрывном деле Грек получил, но и только. Если девчонка захочет устроить экзамен, он провалится.

Именно это она и хотела:

– Собери игрушку!

Грек демонстративно сунул руки в карманы:

– Слышь, красавица, так самолет не летает! Ты вообще кто такая? И с головой дружишь?

– Я та, кто будет платить тебе за работу, и перед тем как расстаться с деньгами, хочу убедиться, что не выкину их понапрасну. Шарлатанов в любом деле навалом, а я не люблю, когда меня держат за лоха.

Она закинула ногу на ногу. Конечно, не Шэрон Стоун в «Инстинкте», но тоже неплохо. Грек машинально опустил взгляд, когда взметнулся подол легкого сарафана, и успел заметить белый треугольник трусиков между ног. Неожиданно Греку стало смешно. Явка, тротил, поддельные документы и кружевное белье – что за шпионский цирк они здесь устроили?!

Он взял себя в руки:

– Наиль говорил, что мне придется иметь дело только с одним человеком, и этот человек – не ты.

Вика кивнула:

– Да… Но тот человек сейчас занят.

– Ничего страшного, он освободится, вот тогда мы и поговорим.

– Нет времени ждать. Работа должна быть исполнена завтра, и осечек быть не должно. Хочешь, позвони Наилю, и он подтвердит мои полномочия. Или гони обратно аванс и катись на все четыре стороны!

– Так самолет не летает, – повторил Артем фразу, слышанную когда-то именно от Наиля.

– Так как мы договоримся?

Грек ногтем постучал по тротилу:

– Я все это облапаю, ты уедешь, а потом будешь меня за горло держать?

– Господи, да кому нужны твои «пальцы»! Протрешь все, когда закончишь. Тем более, что я не собираюсь ничего увозить. Ну давай!

– Не понукай, не запрягала!

Грек взял резиновые перчатки предназначенные для хозяйственных нужд. Долго их натягивал, расправлял на пальцах и на запястьях. Если она разбирается в подрывном деле, то мигом вскроет обман. Но если она разбирается и при этом допущена к сокровенным тайнам младшего Киржача – зачем бы он искал постороннего исполнителя? Только из-за того, чтобы потом его ликвидировать без душевных терзаний? Ерунда! Не похож он на человека, обремененного совестью. Вон, братца своего подорвал и не ушел после этого в монастырь замаливать прошлое… Значит, ни шиша баба не разбирается, только лицо умное строит. Следовательно, нужно с таким же умным лицом навешать ей лапшу на уши. Если держаться уверенно, она не почует обмана.

И Грек, сосредоточенно хмурясь, принялся сооружать подрывную конструкцию. Вика смотрела и не делала замечаний. Вспоминая наставления чернокожего и виденные картинки, Артем умудрился состряпать нечто правдоподобное. По крайней мере, на вид.

– Ну, например, так! – он положил изделие перед Викой.

Она наклонилась, разглядывая его, но не притронулась даже пальцем. Грек ждал, не замечая, что мизинцем правой руки подцепляет перчатку на левой, оттягивает ее от запястья и отпускает, оттягивает и отпускает…

– Прекрати! – поморщилась Вика. – Чего так менжуешься? В первый раз, что ли?

– Ага. До этого только с пластилином дело имел.

– Ты пластид имеешь в виду? Его нет, придется работать с этой чумой…

Грек мысленно чертыхнулся. Он хотел пошутить, а она восприняла его юмор в деловом саперном ключе. Надо быть осторожнее. У подрывников, как и у представителей любой другой профессии, есть свой жаргон, и засыпаться на его незнании проще простого.

– Ладно, годится! – Вика откинулась на спинку стула. – Можешь разбирать.

Артем, отсоединяя взрыватель и провода от тротиловой шашки, подумал, что экзамен, кажется, сдан. Он был прав, в подрывном ремесле она разбирается не больше него.

Когда Грек закончил, Вика упаковала детали в ту же бумагу, но класть их в сумку не стала. Оказалось, в комнате есть тайник. Встав на колени, девушка отодвинула плинтус, под которым, на стыке пола и стен, оказалась щель шириной с ладонь. Спрятав там взрывчатку, Вика вернула плинтус на место, встала, отряхнула колени и спросила Артема:

– Как?

– Ничего не заметно.

– Ну и классно.

– Хотелось бы побольше узнать о предстоящей работе.

– Наконец-то! Я думала, ты никогда об этом не спросишь… Давай тогда чаю, что ли, попьем. Не стой, как гость! Или ладно, я сама все сделаю. Иди покури.

Выходить Греков не стал, перекурил в комнате. Вика управилась быстро. Приготовила заварку, соорудила аппетитные бутерброды с колбасой и ветчиной, нарезала кекс. На все ушло максимум пять минут. Удовлетворенно оглядев стол, Вика села. Затушив сигарету, к ней присоединился и Грек.

– Расскажи о себе, – предложила девушка.

Артем напрягся. В его представлении, киллеры не откровенничали о своем прошлом. Да и заказчикам надлежало держать язык за зубами, не задавать лишних вопросов. Но, поскольку Хитрый кое-что говорил Валентину о подобранном им кандидате, может, имеет смысл повторить этот рассказ? Не скатываться на подробности, в которых легко затеряться, отделаться общими фразами и тем самым развеять последние подозрения, которые могли иметься у Вики?

– Чего обо мне говорить? – пожал плечами Артем. – Холост, детей нет. В десанте служил. Разведывательно-диверсионный батальон.

– Лет тебе сколько, взрыватель?

– Сколько ни есть, все мои. Или что – работа только для взрослых? Дети до шестнадцати лет не допускаются?

Она улыбнулась:

– Выглядишь ты не очень молодо. Давно из армии дембельнулся?

– Первую чеченскую застал. А выгляжу… Жизнь, знаешь ли, потрепала.

– С иглой давно подружился?

Вот оно! Так и есть, Хитрый говорил Валентину, что его подрывник – наркоман. А Киржач поделился с девчонкой. Интересно, она ему кем приходится? Просто любовница? И он доверил ей такое важное дело? Значит, планирует ее тоже списать после акции. Неужели она не догадывается? Или душит внутри себя подозрения? Или ведет свою игру? Черт! Опыта не хватает, чтобы сориентироваться.

Он ответил нарочито грубо:

– Тебя не касается, с кем и когда я подружился. Понятно? Я же твоими дружками не интересуюсь!

Вика опять улыбнулась:

– Не кипятись. Нам ведь завтра на дело идти, и я хочу быть уверена, что в самый ответственный момент у тебя не начнутся ломки.

– Можешь не переживать, не начнутся.

– Вижу. Ладно, теперь о работе, – Вика взяла с соседнего стула сумку, пошуровала в ней и выудила конверт с фотографиями.

Артем разложил перед собой снимки. Их было больше десятка, и на всех в разных ракурсах был запечатлен двухэтажный дом из красного кирпича. Видимо, он принадлежал не одному владельцу, а был поделен на несколько квартир. Имелось два подъезда, при этом правый почему-то не имел двери, а левый, наоборот, выглядел наглухо запертым и нежилым.

Артем недоуменно поднял брови, но спросить не успел, девушка опередила:

– Объект живет на втором этаже справа. Каждое утро выходит из дома в девять нольноль. Охрана ждет на улице в машине, лестницу никто не проверяет.

– Погоди… Наиль говорил, что «сделать» надо тачку!

– Он так говорил? Не мог он так говорить!

– Я, по-твоему, вру?

– Откуда я знаю? Может, в последний момент решил свалить в кусты!

– Э-э, следи за базаром, подруга!

– Ладно, не обижайся. Если Наиль так говорил, то значит, проявил самодеятельность. С самого начала речь шла о… – придвинув к себе одну фотографию, она постучала указательным пальцем по двери подъезда. – Берешься?

Выдержав паузу, Греков кивнул. Слишком далеко все зашло, чтобы сыграть отступление. Но что делать, если Валентин не объявится до утра? Они с Аттилой делали ставку на то, что Киржач непременно захочет самолично переговорить с подрывником, и на встрече представится удобный шанс для захвата. Но Киржач, похоже, и не думает встречаться с нанятым киллером. Подослал эту дуру… Захватить ее? Попытаться заставить вызвать сюда Киржача? Очень рисково! Но как же тогда поступить? Объект выходит ровно в девять… Стало быть, часов в пять надо ехать с ней к дому, проводить разведку и ставить заряд, а потом ждать часа «Х», чтобы нажать кнопку на дистанционном взрывателе…

Как ни крути, а получается полный бред. Взрывать Киргиза в планы Артема не входит, да и не факт, что что-то получится, даже если он постарается. А если убийство не состоится, то вряд ли Киржач захочет встретиться с киллером, чтобы выразить ему порицание за плохую работу.

Кстати… Кстати! В первый раз, если верить Наилю, охрана вора в законе обнаружила тротил и тем самым сорвала покушение. А сейчас они стали такие беспечные, что не проверяют подъезд? Да быть такого не может!

И еще… А ведь Хитрый, может, и не говорил однозначно, что Киржачу нужен исполнитель для нового подрыва машины. Это они с Аттилой могли так подумать, по аналогии с первой попыткой. Черт, припомнить бы точные слова Хитрого! Ну-ка, что сказал покойник? Нет, не получится, разве что позже, когда эта мымра перестанет пялиться в его лицо с таким видом, будто может прочитать мысли.

Бля, да где ж Валентин?!!

– Где Валентин? – спросил Грек, рассудив, что в сложившейся ситуации такой вопрос ничего не испортит. Плевать, что Наиль, может быть, не должен был говорить настоящему киллеру имени заказчика покушения.

– Он приедет ночью. – Сказала девушка спокойно. – У него дела, он не может вырваться из города. Нам отсюда нужно выехать в пять. Соответственно, он заглянет с трех до четырех. Устраивает такое расписание?

– Вполне.

Артем почувствовал, как спадает внутреннее напряжение. Если Киржач приедет, то все проблемы решатся. Он сумеет его захватить, даже если будет охрана. Скольких телохранителей Киржач притащит с собой? Одного или двух, не больше. И в дом они не пойдут, останутся сидеть в машине. И нападения будут ждать откуда угодно, но только не со стороны дома. Если вырубить Киржача тихо – а в том, что это получится, Греков не сомневался, – то и охрана пролопушит его появление. Связать, бросить в сарай… Пока они сумеют распутаться, он будет уже далеко. По дороге отзвониться Аттиле, чтобы встречал. Все должно пройти гладко, лишь бы Валентин не подкачал! Но Артем интуитивно почувствовал, что девчонка не соврала и его враг действительно появится ночью.

– Ты останешься здесь до утра? – спросил он.

– Да, – она отставила чашку. – А что? Есть возражения?

Возражения, естественно, были. При ней не позвонить Аттиле, или уж, во всяком случае, не поговорить с ним нормально.

Вика встала. Убрала посуду, спрятала недоеденные продукты, вытерла стол. Потом села. Достала из кармана сумки пачку тонких сигарет «Vogue» и прикурила от поднесенной Грековым зажигалки. Кивнула:

– Мерси!

Курила она нервно, короткими затяжками, и при этом, выдыхая дым, все время прищуривала один глаз. Пепел сбивала после каждой затяжки. Раздавила сигарету, когда еще оставалась пара сантиметров до фильтра. И спросила, прищурив теперь не один глаз, а оба:

– Ты хочешь меня?

Грек не ожидал такой прямоты, хотя уже убедился, что Вика – девушка целеустремленная и деловая.

– Нет, не хочу.

– Почему? Не нравлюсь, или боишься мешать работу и удовольствия?

– Ничего я не боюсь! Не хочу просто.

– Напрасно. Перед серьезной работой не мешает расслабиться. Водку нельзя, так почему же не попробовать секс?

– Спасибо, но я не в том настроении.

– Если ты еще не заметил, у меня колечко в языке. Испытаешь интересные ощущения, если я возьму в ротик.

Совершенно неожиданно Грек покраснел. В его отношениях с женщинами было всякое, но так настойчиво давно никто не напрашивался, а свои способности столь откровенно расхваливали одни проститутки.

– И там тоже колечко, – чуть приподняв подол сарафана, Вика указала под него. – Готова поспорить, что для тебя это будет экзотикой.

– Спасибо, я воздержусь. Знаешь ли, травмы, армейское прошлое… Еще перепутаю твое украшение с кольцом парашюта!

– Как знаешь… Здесь, кстати, банька есть, ты внимание обратил?

– Обратил.

– Маленькая, но чистенькая. Не желаешь попробовать?

– А там какая экзотика? Веники из пальмовых листьев? Или из колючей проволоки?

Вика ушла, и почти час Артем пробыл один. Сидел, курил, листал журнал, несколько раз пытался дозвониться до Аттилы. Его мобильник был выключен, дома у Мэри никто не отвечал. Греку это нравилось все меньше и меньше.

Девушка вернулась распаренная, из одежды на ней были только незастегнутые босоножки и махровое полотенце, закрывавшее тело от подмышек до того места, где соединяются ноги. Ну, может быть, чуточку ниже. Ни слова ни говоря, она села на коленки Артема и взяла длинную женскую сигарету из плоской белой пачки. Артем поднес зажигалку.

– Я вижу, ты умеешь своего добиваться, – чуть дрогнувшим голосом сказал он.

– Конечно! – усмехнулась она, медленно освобождаясь от полотенца. – Иначе зачем тогда жить?

Вика оказалась просто воплощением пирсинга. Колечки были не только в языке и клиторе, но и в обоих сосках, и в пупке. А лампас татуировки, протянувшийся по правой ноге от щиколотки до ягодицы, затейливо перетекал в узор на выбритом лобке. Что и говорить, подобной экзотики Артем прежде не видел…

Нельзя сказать, чтобы подобные чудачества ему нравились. Во всяком случае, он не разрешил бы жене сделать даже что-то одно из имевшегося у Вики набора. Да и девушка в целом была не в его вкусе: резкая, костистая, плоскогрудая. Казалось, что эпатажными украшениями и навязчивым поведением она старается заглушить какие-то комплексы. Так что в другой ситуации притязания Вики не нашли бы отклика у Артема. Но сейчас, черт побери, организм настойчиво требовал своего, и Грек решил не противиться его зову. В конце концов, неизвестно, что принесет завтрашний день. Но даже если все пройдет как по маслу, он будет одним из самых трудных дней в его жизни.

И куда, черт возьми, делся Аттила?!

Мысль пронеслась в голове и исчезла, чтобы больше не возвращаться. Вика задавала тон, и делала это очень умело. Ощущения от окольцованного язычка не понравились Греку, но все остальное заслуживало высшего балла. Первый раз он овладел ею на столе, подстелив полотенце. Высота стола оказалась как раз, чтобы удобно устроиться, и девушка даже закинула ноги на плечи Артема. Казалось, на ее крики сбежится весь поселок Дубки. Достигнув оргазма, она будто бы отключилась, но Артем продолжал свои действия, усиливая напор, и через какое-то время она окинула его мутным взором, улыбнулась, провела языком по тонкой нижней губе и активно подключилась к работе. Через полминуты она уже стонала и царапала ногтями его шею. Кончили они одновременно, и обессиленный Грек чуть не раздавил Вику.

– Тебе хорошо было? – спросила она, улыбаясь и ероша его короткие волосы.

Он промычал в ответ нечто невразумительное. Потом, отдышавшись, с насмешкой спросил:

– А ты разве сама не заметила?

– Женщине так нельзя говорить. Женщине надо говорить, что она самая лучшая, что тебе ни с кем не было хорошо так, как с ней. Ты женат?

Вопрос застал Грека врасплох. Он чуть не сказал «Да». Спохватившись, отрицательно покачал головой:

– Я же говорил, холост!

– Значит, был женат раньше. Такие вещи чувствуются… Пошли в баню, там еще осталась вода. Заодно и помоемся!

Неожиданно для себя, Грек взял девушку на руки и перенес через двор. Может, кто-нибудь и таращился из-за забора на их обнаженные разгоряченные тела, но ему было плевать. А она, может быть, даже получала удовольствие от таких взглядов, потому что стоило им оказаться в предбаннике, как она вывернулась из объятий, бухнулась на колени и начала делать минет с такой страстью, что Грек позабыл о неприятных ощущениях от вставленного в ее язык украшения…

– Счет два-два, – сказала Вика, поднимаясь с колен и проводя ладонью по губам. – Теперь пошли мыться.

Третий раз был в постели. Кровать шаталась и скрипела, как старая баржа, попавшая в шторм. Перепробовав разные позы, которых девушка, к стыду Грека, знала больше него, к финишу пришли с вариантом «наездница». Финишировали снова одновременно, и теперь уже Вика обессиленно прижалась к Греку сверху.

– Надо же, какая у нас гармония, – прошептала она. – Никому не приходится ждать! А теперь скажи, что ты любишь меня!

Грек промолчал, но Вика оказалась настойчива. Приподнялась, откинула назад волосы, посмотрела в лицо.

– Ну, говори! – в ее голосе слышались властные нотки, и почему-то это вызвало ассоциацию с Валентином… Или кто там вчера говорил с Греком по телефону? – Говори, я хочу это слышать!

– Ты мне нравишься, – отозвался Артем. – И не шантажируй меня!

Вика слезла с Артема, встала с кровати. Увидев свое отражение в зеркале, стала причесываться. Грек смотрел на ее ровную спину с подчеркнутой талией, аккуратные, чуть худоватые ягодицы, длинные стройные ноги, и в голове зарождались не самые приятные мысли.

Что и говорить, Анюта его жена и он с ней никогда не расстанется, но после Елены и Вики регулярно будет хотеться спонтанного, не ограниченного условностями секса. Не занятий любовью, а именно сексом. С партнершами, с которыми судьба свела на пару часов или ночь, и которые делают то, что он никогда не предложит жене. И что они сами, наверное, не станут делать мужьям, когда вступят в брак.

Размышления оборвала Вика:

– Хочешь попить?

– Давай!

Выходя в соседнюю комнату, где стоял стол, она улыбнулась:

– Сначала напейся и отдохни, а потом я дам столько раз, сколько попросишь!

Оказавшись вне поля зрения Грека, девушка налила в стакан лимонада, потом достала из потайного кармашка в сумке клофелин и добавила в напиток необходимую дозу. Может быть, чуть побольше необходимого – чтобы быстрее и вернее подействовало.

Вернувшись в спальню, она села на кровать рядом с Греком, протянула стакан и с улыбкой смотрела, как он выпил до дна.

– Понравилось?

Он благодарно кивнул.

– Я рада, – она поставила стакан на пол. – Ну, будешь говорить про любовь? Ладно, не напрягайся! Я же вижу… Между прочим, напрасно ты мне врал про жену. Она у тебя есть сейчас, и никогда ты с ней не разведешься…

Грек хотел что-то ответить, но рассудок уже начало заволакивать туманом. Перед тем как его глаза закрылись и он провалился в беспамятство, Вика успела сказать:

– Наверное, хочешь знать, кто я такая? Я – сестра Валентина.

Грек это услышал, но оценить времени не хватило. Стало темно.