Текст книги "Новые Миры Айзека Азимова. Том 5"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 31 страниц)

Вот тут у нас библиотека. Вернее, часть ее. Она невелика, но здесь хранятся все наши архивы, записанные на компьютерную пленку, так что в этом смысле наша библиотека не только самая большая в мире, но также лучшая и единственная. А еще у нас есть отдельный компьютер, обрабатывающий специальную литературу. Он ее собирает, отбирает, сортирует, оценивает и выдает нам самую суть.

Есть у нас и другая библиотека, с микрофильмами и даже печатными книгами. Но это уже для развлечения.

В оживленный словесный поток вклинился чей-то голос:

– Джон! Я вам не помешаю?

Демерест вздрогнул. Голос раздался у него за спиной.

– Аннет! – воскликнул Берген. – Я как раз направлялся к тебе. Это Стивен Демерест из Луна-Сити. Мистер Демерест, позвольте вам представить мою жену Аннет.

Демерест повернулся, машинально сказал:

– Рад познакомиться, миссис Берген.

И уставился на ее талию.

Аннет Берген было на вид слегка за тридцать. Темные волосы, простая прическа, никакой косметики. Привлекательная, но не красавица, отметил про себя Демерест. А взгляд против его воли возвращался к талии.

– Да, я беременна, мистер Демерест, – сказала она, легонько пожав плечами. – Через пару месяцев буду рожать.

– Простите, – пробормотал Демерест. – Я не хотел быть невежливым… Я не…

Он растерянно умолк, словно удар был нанесен ему по-настоящему, под дых. Он не ожидал встретить здесь женщину, хотя и не мог объяснить почему. Он знал, что в Океанской Впадине есть женщины. И перевозчик тоже упоминал о том, что жена Бергена работает вместе с ним.

– Сколько у вас на станции женщин, мистер Берген? – запинаясь, спросил Демерест.

– Сейчас девять, – ответил Берген. – Все жены. Мы надеемся, что придет такое время, когда соотношение будет нормальным, то есть один к одному, но пока что нам в первую очередь требуются рабочие и исследователи, и если у женщины нет какой-нибудь нужной специальности…

– У них у всех есть какая-нибудь нужная специальность, дорогой, – перебила его миссис Берген. – И мужчины бы работали тут гораздо дольше, если бы ты…

– Моя жена, – со смехом прервал ее Берген, – убежденная феминистка. Но она не считает зазорным пользоваться привилегиями своего пола, чтобы добиться равноправия. Я все твержу ей, что это не феминистский, а чисто женский способ, на что она отвечает: «Потому-то я и беременна». Вы думаете, это любовь, или сексуальная мания, или жажда материнства? Ничего подобного! Она собирается родить ребенка здесь, внизу, исключительно из философских соображений.

– А почему бы и нет? – холодно сказала Аннет. – Океан либо станет для человечества домом, либо не станет. А если станет, то здесь будут рождаться дети, вот и все. Я хочу родить ребенка в Океанской Впадине. Ведь в Луна-Сити рождаются дети, правда, мистер Демерест?

Демерест глубоко вздохнул:

– Я сам родился в Луна-Сити, миссис Берген.

– И ей это прекрасно известно, – пробормотал Берген.

– А сейчас вам уже где-то под тридцать? – спросила Аннет.

– Мне двадцать девять, – ответил Демерест.

– И это ей прекрасно известно тоже, – сказал Берген с коротким смешком. – Могу поспорить, что она разузнала о вас всю подноготную, как только услышала о вашем визите.

– Это к делу не относится, – заявила Аннет. – К делу относится то, что как минимум двадцать девять лет в Луна-Сити рождаются дети, а в Океанской Впадине не было еще ни одного ребенка.

– Луна-Сити, дорогая моя, основан гораздо раньше, – сказал Берген. – Лунной колонии уже полвека, а нашей нет еще и двадцати лет.

– Двадцати лет вполне достаточно. Чтобы выносить ребенка, нужно всего девять месяцев.

– А сейчас на станции есть дети? – поинтересовался Демерест.

– Нет, – ответил Берген. – Нет. Но когда-нибудь обязательно будут.

– Через два месяца, – безапелляционно заявила Аннет.

Внутреннее напряжение в душе у Демереста все нарастало, и когда они втроем вернулись в первый блок, он с облегчением сел и взял чашечку кофе.

– Скоро пообедаем, – сообщил Берген. – Надеюсь, вы согласны посидеть пока что здесь. Первый блок не так уж часто используется для работы – разве что для приема батискафов, но сейчас мы никого не ждем. Можем поговорить, если хотите.

– Очень даже хочу, – отозвался Демерест.

– Надеюсь, я тоже приглашена принять участие в беседе? – осведомилась Аннет.

Демерест взглянул на нее с сомнением, но Берген сказал:

– Вам придется согласиться. Вы ее очень интересуете – вы и луняне вообще. По ее мнению, они… э-э… то есть вы представляете собой новую породу людей, и, я думаю, когда ей надоест быть океанской жительницей, она захочет стать лунянкой.

– Ты не даешь мне слова вставить, Джон. Но если позволишь, я бы все-таки хотела услышать мнение мистера Демереста. Что вы о нас думаете, мистер Демерест?

– Я попросил о встрече, миссис Берген, – осторожно сказал Демерест, – потому что я инженер по технике безопасности. В этом смысле у Океанской Впадины завидная статистика…

– Ни одного смертельного исхода за без малого двадцать лет, – весело подхватил Берген. – Всего одна жертва несчастного случая в поселениях на шельфах – и ни одной во время перевозок, будь то на подводных лодках или батискафах. Хотел бы я приписать это нашей мудрости и умению. Мы, конечно, делаем все, что в наших силах, но главным образом нам просто везет.

– Джон! – не выдержала Аннет. – Дай, пожалуйста, сказать мистеру Демересту.

– Как инженер по технике безопасности, – сказал Демерест, – я не могу себе позволить полагаться на везение и удачу. Мы не в состоянии предотвратить лунотрясения или падения на Луну больших метеоритов, но мы обязаны принять меры, чтобы ущерб от них был минимальным. Нет никаких оправданий – да их и не может быть! – человеческим жертвам. Нам в Луна-Сити не удалось без них обойтись; наша статистика в последнее время, – голос у него упал, – очень печальна. Поскольку люди, как известно, несовершенны, необходимо обеспечить их техникой, которая компенсировала бы это несовершенство. Мы потеряли двадцать человек…

– Я знаю. Но население Луна-Сити приближается к тысяче, не так ли? Ваше выживание пока не находится под угрозой.

– Население Луна-Сити сейчас девятьсот семьдесят два человека, считая вместе со мной, но наше выживание тем не менее под угрозой. Мы зависим от Земли буквально во всем, включая предметы первой необходимости. Так не должно продолжаться, и положение можно было бы изменить, если бы Всемирный совет по проектам не погряз в мелочной экономии.

– Тут я с вами полностью согласен, мистер Демерест, – сказал Берген. – Мы тоже зависим от суши, хотя могли бы перейти на самообеспечение. Хуже того: мы не можем расширять станцию, пока не построим атомные батискафы. Эти поплавки нас жутко ограничивают. Сообщение между нами и сушей крайне неудовлетворительно; на перевозку людей, а тем более материалов и оборудования уходит уйма времени. Я попытался выбить из совета…

– Да, и вы скоро получите дополнительные средства, мистер Берген.

– Я надеюсь, но почему вы так уверены?

– Мистер Берген, давайте не будем ходить вокруг да около. Вы прекрасно знаете, что Земля выделяет фиксированную сумму на проекты экспансии – то есть программы по расширению среды обитания человека, – и эта сумма не так уж велика. Население Земли не очень-то щедро расходует свои ресурсы на освоение внешнего или внутреннего пространства, особенно если при этом приходится поступиться комфортом и удобствами первичной среды обитания, то есть земной суши.

– Вы так говорите, будто земляне какие-то жуткие эгоисты, мистер Демерест, – вмешалась Аннет. – Но это несправедливо. Человеку свойственно заботиться о собственной безопасности. Земля перенаселена, и она с трудом оправляется от ран, нанесенных планете в «безумные двадцатые». Естественно, что интересы земной суши должны учитываться прежде всего, прежде интересов Луна-Сити и Океанской Впадины. Бог ты мой, да эта станция для меня все равно что дом родной, но я не хотела бы ее процветания за счет земной суши!

– Вопрос не стоит «или – или», миссис Берген, – убежденно проговорил Демерест. – Если океанское и космическое пространства будут осваиваться с умом, настойчиво и целеустремленно, это пойдет на благо в первую очередь самой Земле. Мелкие инвестиции ничего не дадут, но крупные могли бы вернуться сторицей.

Берген поднял руку:

– Да, я согласен. Вам нет нужды меня в этом убеждать. Вы пытаетесь обратить обращенного. Давайте-ка лучше сделаем перерыв на обед. Вот что я вам скажу: мы пообедаем здесь, а если вы останетесь на ночь или на несколько дней – милости просим! – у вас хватит времени, чтобы познакомиться и поговорить с остальными. А сейчас пора расслабиться и отдохнуть.

– Я не против, – сказал Демерест. – Я с удовольствием останусь… Между прочим, я все хотел спросить: почему в блоках так мало народу?

– Это не секрет, – просто ответил Берген. – Человек пятнадцать сейчас спят и еще примерно столько же смотрят фильмы, или играют в шахматы, или, если они здесь с женами…

– Джон! – сказала Аннет.

– …то их не принято беспокоить. Жилых помещений у нас мало, так что уединение, насколько оно возможно, дело святое. Несколько человек в океане – трое, по-моему. То есть работающих осталось около дюжины, и вы всех их видели.

– Я принесу обед, – сказала Аннет, вставая.

Она улыбнулась и шагнула за дверь, которая автоматически за ней закрылась.

Берген посмотрел ей вслед:

– Это уступка. Она разыгрывает из себя хозяйку в вашу честь. Иначе за обедом наверняка бы отправился я. Выбор определяется не полом, а чистой случайностью – сегодня ты, завтра я.

– Двери между блоками кажутся мне не очень надежными, – сказал Демерест.

– Вот как?

– Если случится авария и один из блоков будет пробит…

– У нас тут нет метеоритов, – улыбнулся Берген.

– Да, я неправильно выразился. Но если где-то вдруг начнется течь, неважно по какой причине, сможете ли вы изолировать блок или группу блоков так, чтобы они выдержали давление океана?

– Вы имеете в виду – так, как делают у вас в Луна-Сити, когда в случае попадания метеорита пробитый отсек автоматически блокируется, чтобы не пострадали остальные?

– Да, – подтвердил Демерест с еле уловимой горечью. – И что не было сделано во время давешней аварии.

– Теоретически это возможно, но вообще-то здесь довольно безопасно. Как я уже говорил, метеоритов у нас нет, как нет и каких-либо сильных подводных течений. Даже землетрясение с эпицентром прямо под нами не может повредить станции, поскольку у нее нет прочного контакта с донной поверхностью. Вода самортизирует удары. Поэтому мы имеем полное право надеяться, что сильные потрясения нам не грозят.

– А если все-таки?

– Тогда мы окажемся беспомощны. Видите ли, здесь не так-то просто заблокировать отдельные сферы или часть конгломерата. На Луне разница давлений составляет всего одну атмосферу; одна атмосфера внутри и нуль снаружи. Тонкой перегородки вполне достаточно. Здесь же, в Океанской Впадине, разница давлений около тысячи атмосфер. Чтобы обеспечить абсолютную надежность при такой разнице, нужно очень много денег, а вы сами знаете, что значит выбивать финансы из ВСП. Поэтому мы рискуем – и пока что нам везет.

– В отличие от нас, – заметил Демерест.

Берген явно смутился, но тут их обоих отвлекла Аннет, появившаяся с обедом.

– Надеюсь, мистер Демерест, – сказала она, – что вы привыкли к спартанскому рациону. Всю еду мы получаем в упаковках, ее остается только разогреть. Наш девиз – простота и отсутствие изысков, так что в сегодняшнем меню цыплята с морковью и вареной картошкой, а также нечто вроде шоколадных пирожных на десерт. Зато кофе можете пить сколько угодно.

Демерест встал, чтобы взять свой поднос, и попытался улыбнуться.

– Очень похоже на лунное меню, миссис Берген, а я на нем вырос. Мы производим и свою собственную микроорганическую пищу. Есть ее патриотично, но не очень приятно. Впрочем, мы надеемся со временем улучшить качество.

– Я уверена, что вам это удастся.

Демерест, медленно и тщательно пережевывая пищу, продолжал:

– Простите, что опять возвращаюсь к работе, но мне хотелось бы узнать, насколько надежно устройство вашего шлюза.

– Это и впрямь самое слабое место в Океанской Впадине, – сказал Берген. Он уже покончил с едой, значительно опередив остальных, и наполовину осушил первую чашку кофе. – Но без него, увы, не обойтись. Шлюз автоматизирован, насколько это возможно, и довольно надежен. Во-первых, атомные генераторы не начнут нагревать в нем воду, пока не будет электромагнитного контакта вдоль всей окружности внешней стенки люка.

Больше того – контакт должен быть металлическим, а металл должен обладать в точности такой же магнитной проницаемостью, как у батискафов. Если какой-либо камень или мифическое глубоководное чудовище свалятся на дно и случайно прижмутся как раз к месту стыковки, то ничего не произойдет.

А во-вторых, внешний люк не откроется, пока пар не вытеснит воду и не сконденсируется, то есть пока и давление, и температура не упадут ниже определенного уровня. Когда внешний люк начнет открываться, малейшее повышение внутреннего давления, вызванное притоком воды, тут же закроет его.

– Но потом, когда люди пройдут через шлюз, – заметил Демерест, – внутренний люк за ними закроется, и в камеру шлюза вновь хлынет вода. Вы можете впускать ее постепенно, несмотря на давление океана снаружи?

– Не совсем, – улыбнулся Берген. – С океаном не стоит сражаться слишком упорно. Перед его напором все равно не устоять. Мы снижаем скорость потока примерно до одной десятой, и тем не менее вода врывается как выстрел – вернее, как удар грома, или водного грома, если хотите. Внутренний люк способен выдержать напор, к тому же ему приходится это делать не так уж часто. Погодите-ка: вы же слышали водный гром, когда Яван отчалил. Помните?

– Помню, – сказал Демерест. – Но я все равно не совсем понимаю. Вы держите шлюз наполненным водой с высоким давлением, чтобы не подвергать напряжению внешний люк. Но из-за этого под напряжением постоянно находится внутренний люк.

– Да, конечно. Однако, если внешний люк сдаст под напором разницы давлений в тысячу атмосфер, в шлюз устремится весь океан с его миллионами кубических миль воды, и нам придет конец. Но поскольку под напряжением мы держим внутренний люк, то даже если он не выдержит, в блоки станции попадет только та вода, что находится в шлюзе, а так как ее количество ограничено, давление тут же упадет. У нас будет достаточно времени для ремонта, потому что внешний люк продержится довольно долго.

– А если оба не выдержат одновременно?

– Тогда нам каюк. – Берген пожал плечами. – Не мне вам объяснять, что абсолютной надежности и абсолютной безопасности не существует. Жизнь – это риск, а шансы одновременной двойной аварии настолько малы, что с ними вполне можно мириться.

– Но если все ваши автоматические приспособления выйдут из строя…

– Они надежны, – упрямо заявил Берген.

Демерест кивнул, приканчивая последний кусочек цыпленка. Миссис Берген начала убирать со стола.

– Надеюсь, вы простите мою назойливость, мистер Берген, – сказал Демерест.

– Спрашивайте обо всем, что вас интересует. Вообще-то меня не предупредили о цели вашего визита. «Сбор информации» – слишком расплывчатая формулировка. Но, судя по всему, недавнее несчастье вызвало сильное беспокойство на Луне, и вы, как инженер по технике безопасности, естественно, чувствуете себя ответственным за исправление всех существующих недостатков. Возможно, изучение системы безопасности в Океанской Впадине вам в этом поможет.

– Вот именно. Видите ли, если по какой-то причине, неважно какой, вся ваша автоматика выйдет из строя, вы останетесь живы, но все выходные люки будут наглухо задраены. Вы окажетесь в ловушке и умрете медленной смертью вместо мгновенной.

– Это маловероятно, но я надеюсь, что мы сумели бы в таком случае сделать ремонт до того, как кончится запас воздуха. А потом, у нас есть и ручная система управления.

– Ах вот как!

– Ну конечно. Когда станцию основали, этот блок, где мы сейчас находимся, был единственным, и здесь вообще была только ручная система. Вот она-то и впрямь ненадежна. Кстати, она находится прямо за вами, под крышкой из бьющегося пластика.

– В случае аварии разбейте стекло, – пробормотал Демерест, разглядывая хрупкое покрытие.

– Прошу прощения?

– Просто фраза, которую обычно писали на древних противопожарных устройствах… И эта система действует? Или, покрытая вашим бьющимся пластиком, она за двадцать лет превратилась в бесполезный хлам?

– Ничего подобного. Ее периодически проверяют, как и все остальное оборудование. Это не моя обязанность, но я знаю, что ее выполняют. Если какая-то электрическая или электронная цепь не сработает, замигают лампочки, взревет сирена – в общем, будет все, кроме атомного взрыва. А знаете, мистер Демерест, Луна-Сити интересует нас не меньше, чем вас – Океанская Впадина. Надеюсь, вы пригласите к себе одного из наших молодых людей…

– А как насчет одной из молодых женщин? – тут же встряла Аннет.

– Уверен, что ты имеешь в виду себя, дорогая, – сказал Берген. – Могу лишь напомнить, что ты собиралась родить здесь ребенка и нянчить его, а это напрочь исключает твою кандидатуру.

– Мы надеемся, что вы пришлете своих людей в Луна-Сити, – напряженно проговорил Демерест. – Мы заинтересованы в том, чтобы вы поняли наши проблемы.

– Да, взаимный обмен проблемами и рыдания друг у друга на плече сильно облегчили бы нашу жизнь. Между прочим, у вас в Луна-Сити есть одно преимущество, которому я завидую. Слабая гравитация и низкая разница давлений позволяют вам придавать своим жилищам любую неправильную и угловатую форму, какая удовлетворяет вашим эстетическим вкусам или же необходима для удобства. Мы здесь обречены исключительно на сферы, по крайней мере в обозримом будущем, и все наши дизайнеры через какое-то время проникаются лютой ненавистью к округлым формам. Люди просто не выдерживают и уходят, лишь бы не работать больше с шарами.

Берген покачал головой и откинулся назад, прислонив спинку стула к шкафу с микрофильмами.

– Знаете, – продолжил он, – когда в тридцатые годы Уильям Биби соорудил первую подводную камеру в мире, это была просто гондола, которую опускали с корабля на тросе длиной в полмили, без поплавка и двигателей, и если бы трос оборвался – прощайте навсегда! Но он не оборвался… О чем бишь я? Ах да, когда Биби мастерил свою первую подводную камеру, он хотел сделать ее цилиндрической, чтобы человеку было в ней удобно, понимаете? В конце концов, человек – это и есть удлиненный цилиндр с костями. Но друг Уильяма Биби отговорил его в пользу шара, и у него были веские доводы: ведь шар, как известно, выдерживает давление лучше любой другой формы. И знаете, кем был этот друг?

– Боюсь, что нет.

– Он был в то время президентом Соединенных Штатов. Франклин Рузвельт. Все эти сферы, что вы видели у нас, – правнучки предложения Рузвельта.

Демерест слушал внимательно, но никак не отреагировал. Он вернулся к предыдущей теме разговора.

– Мы бы очень хотели, чтобы кто-нибудь из сотрудников станции посетил Луна-Сити, – сказал он, – потому что это могло бы помочь вам осознать необходимость определенного самопожертвования со стороны Океанской Впадины.

– О-о! – Стул Бергена всеми четырьмя ножками хлопнулся об пол. – Что вы имеете в виду?

– Океанская Впадина – изумительное достижение; я ни в коем случае не хочу его умалять. Я вижу ее потенциал, она способна стать одним из чудес света. И тем не менее…

– Что тем не менее?

– Океан – только часть Земли; большая, но все-таки часть. А впадина – всего лишь часть океана. Это действительно внутреннее пространство: оно направлено внутрь, постепенно сужаясь к точке.

– Как я понимаю, – довольно мрачно перебила его Аннет, – сейчас последует сравнение с Луна-Сити.

– Именно так, – сказал Демерест. – Луна-Сити представляет собой внешнее пространство, расширяющееся до бесконечности. С точки зрения отдаленной перспективы у вас здесь тупик, а у нас там – простор.

– Размеры – это не самый главный критерий, мистер Демерест, – возразил Берген. – Океан и правда всего лишь часть Земли, однако именно поэтому он тесно связан с ее более чем пятимиллиардным населением. Океанская Впадина – станция экспериментальная, но поселения на шельфах уже заслуживают названия городов. Наша станция предлагает человечеству шанс заселить всю планету…

– Загадить всю планету! – возбужденно воскликнул Демерест. – Изнасиловать ее и прикончить! Сосредоточение человеческих усилий только на самой Земле – явление нездоровое и даже фатальное, если оно не уравновешено расширением границ обитания.

– А что там, за этими границами? Сплошная пустота, – резко бросила Аннет. – Луна всего лишь безжизненный спутник, так же как и другие планеты. Если среди звезд, за световые годы от нас, и есть живые миры, то нам до них не добраться. А океан живой!

– На Луне тоже есть жизнь, миссис Берген, и, если Океанская Впадина нам позволит, Луна станет независимой. И тогда мы, луняне, начнем осваивать другие планеты и вдохнем в них жизнь. А если человечество проявит терпение, мы достигнем также далеких звезд. Мы! Именно мы! Только луняне, привыкшие к космосу, привыкшие к жизни в пещерах, к искусственной среде обитания, смогут провести всю жизнь на борту звездолета, которому, возможно, потребуются столетия, чтобы долететь до звезд.

– Погодите, погодите, Демерест, – сказал Берген, поднимая руку. – Давайте-ка уточним. Что вы имели в виду, говоря «если Океанская Впадина нам позволит»? Какое мы имеем к этому отношение?

– Вы конкурируете с нами, мистер Берген. Всемирный совет по проектам склоняется в вашу сторону. Он выделит вам больше денег, а нам меньше, потому что, как заметила ваша жена, в океане есть жизнь, а на Луне, если не считать тысячи человек, жизни нет; потому что до вас всего полдюжины миль, а до нас – четверть миллиона; потому что до вас можно добраться за час, а до нас – за три дня. А еще потому, что у вас идеальная статистика несчастных случаев, а у нас…

– Ну, последний аргумент просто нелеп. Авария может произойти в любом месте и в любое время.

– Однако нелепость тоже можно использовать, – сердито сказал Демерест, – чтобы манипулировать эмоциями. Для людей, не понимающих цели и важности космических исследований, гибель лунян в авариях – вполне достаточное доказательство того, что Луна опасна и ее колонизация бессмысленна. Почему нет? Под этим предлогом можно сэкономить денежки, а чтобы успокоить свою совесть, совет вложит часть инвестиций в Океанскую Впадину. Потому-то я и считаю, что давешняя авария на Луне представляет угрозу нашему выживанию, несмотря на то что погибло всего двадцать человек из тысячи.

– Я не могу принять ваши доводы. До сих пор денег хватало на оба проекта.

– В том-то и дело, что не хватало! Мизерные капиталовложения не позволили Луне за все эти годы перейти на самообеспечение, а теперь тот факт, что мы не в состоянии себя обеспечивать, используют против нас. Нехватка инвестиций и Океанской Впадине не давала обрести самостоятельность. Зато теперь совет сможет выделить вам достаточно средств, если совсем прикроет наш проект.

– Вы полагаете, совет на такое пойдет?

– Я почти уверен в этом, если только Океанская Впадина не проявит государственный подход к будущему человечества.

– Каким образом?

– Отказавшись от дополнительных фондов. Отказавшись от конкуренции с Луной. Поставив интересы всего человечества выше своих собственных интересов.

– Вы же не думаете, что мы демонтируем…

– Вам не придется этого делать. Неужели вы не понимаете? Поддержите нас, объясните совету, что Луна-Сити важнее, что освоение космоса – главная надежда человечества; скажите, что вы подождете и даже сократите расходы, если потребуется.

Берген, вздернув брови, взглянул на жену. Она сердито помотала головой.

– Сдается мне, у вас довольно романтическое представление о ВСП, – сказал Берген. – Даже если я начну толкать благородные и самоотверженные речи, кто сказал, что к ним прислушаются? На осуществление проекта влияют не только мои мнения и высказывания. Есть еще экономические соображения и общественное мнение. И вообще, зря вы так беспокоитесь, мистер Демерест. Луна-Сити не закроют. Вы получите фонды, это я вам говорю. А теперь давайте лучше покончим с этой…

– Нет, я обязан вас убедить – убедить любыми способами – в том, насколько это серьезно. Океанская Впадина должна быть законсервирована, если ВСП не способен обеспечить оба проекта достаточной суммой денег.

– Это официальное заявление, мистер Демерест? – спросил Берген. – Вы уполномочены говорить от имени Луна-Сити, или это ваше личное мнение?

– Личное. Но я думаю, этого вполне достаточно, мистер Берген.

– Сожалею, однако я так не думаю. Боюсь, наш разговор начинает обретать неприятную окраску. Мой вам совет: возвращайтесь-ка вы на сушу с первым же батискафом.

– Нет! Я еще не закончил!

Демерест встал, дико озираясь по сторонам, и прижался спиной к стене. Он был высоковат для этого помещения, и он осознавал, что подошел к последней черте. Еще один шаг – и отступать будет некуда.

Он предупреждал их там, в Луна-Сити, что от переговоров не будет никакого толку. Борьба за деньги должна быть беспощадной, и он никому не позволит загубить Луна-Сити – ни ради Океанской Впадины, ни даже ради самой Земли, потому что интересы человечества и Вселенной превыше всего. Люди должны вырасти из своей колыбели и…

Демерест слышал свое хриплое дыхание и чувствовал как исступленно мечутся мысли в мозгу. Супружеская пара встревоженно глядела на него. Аннет встала и спросила:

– Вам нехорошо, мистер Демерест?

– Со мной все нормально. Сядьте. Я инженер по технике безопасности, и я намерен преподать вам урок. Сядьте, миссис Берген.

– Садись, Аннет, – сказал Берген. – Я сам приведу его в чувство.

Он встал и шагнул вперед.

– Нет! – крикнул Демерест. – Ни с места! У меня есть кое-что при себе. Вы слишком наивны, мистер Берген: вы приняли меры предосторожности против океана и механических аварий, но недооценили опасность, исходящую от людей. У вас не принято обыскивать гостей, верно? Я вооружен, Берген.

Теперь, когда он сжег за собой мосты, отрезав все пути к отступлению, Демерест был спокоен. Что бы он ни сделал, ему все равно уже не жить.

– Ох, Джон! – выдохнула Аннет, вцепившись в руку мужа. – Он…

Берген заслонил ее собой.

– Вооружен? Эта штука и есть ваше оружие? Спокойно, Демерест, спокойно. Не стоит горячиться. Если хотите поговорить, давайте поговорим. Что это у вас в руках?

– Ничего особенного. Ручной лазерный лучевик.

– И что вы собираетесь делать?

– Разрушить Океанскую Впадину.

– Но вы не сможете, Демерест. Вы сами знаете, что не сможете. У ручного лазера не хватит энергии, чтобы пробить стены.

– Я знаю. Хотя у этой модели запас энергии больше, чем вы думаете. Мой лучевик изготовлен на Луне, а в вакууме заряжать энергией оружие куда удобнее. И все-таки вы правы. Эта штуковина предназначена для мелких работ и нуждается в частой подзарядке. Поэтому я не буду пробивать лучом стальной сплав толщиной в фут с лишним. Но лучевик мне пригодится. Хотя бы для того, чтобы вы двое вели себя спокойно. Убить двоих человек – на это у него энергии хватит.

– Вы не станете нас убивать, – невозмутимо заявил Берген. – У вас нет на то никаких разумных оснований.

– Если вы надеетесь образумить меня, можете не стараться, – сказал Демерест. – У меня есть все основания убить вас, и я вас убью. Если придется, то лазерным лучом, хотя мне этого и не хотелось бы.

– Но что вам даст наша смерть? Объясните. Вы хотите нас убить из-за того, что я отказался пожертвовать фондами Океанской Впадины? Но я не могу поступить иначе. Решение не зависит от меня одного. А если вы меня убьете, это отнюдь не поможет вам склонить мнение совета на свою сторону, скорее наоборот. Если лунянин совершит убийство – как по-вашему, это отразится на Луна-Сити? Представьте, какая буря возмущения поднимется на Земле!

В диалог вступила Аннет, и лишь отдельные звенящие нотки проскальзывали порой в ее ровном голосе:

– Разве вы не понимаете, что обязательно найдутся люди, которые скажут, будто космическая радиация на Луне оказывает опасное воздействие? Что генная инженерия, преобразовавшая ваши кости и мускулы, повлияла на психическую устойчивость? Вспомните значение слова «лунатик», мистер Демерест! Когда-то люди думали, что Луна провоцирует безумие.

– Я не безумец, миссис Берген.

– Это не имеет значения, – сказал Берген, подхватывая идею жены. – Люди назовут вас безумцем. Они решат, что безумны все луняне, и закроют Луна-Сити, возможно навсегда. Вы этого добиваетесь?

– Так могло бы случиться, если бы кто-нибудь узнал, что я убил вас. Но никто не узнает. Это будет несчастный случай. – Левым локтем Демерест разбил пластик, покрывавший ручную систему управления. – Я с такими устройствами знаком, – продолжал он. – Я прекрасно знаю, как они действуют. По идее, когда разбивается пластик, должны замигать аварийные сигнальные лампочки – в конце концов, пластик можно разбить и случайно, – и кто-то должен прийти сюда, чтобы проверить, в чем дело. Хотя возможно, что система сработает сразу и во избежание аварии перекроет шлюз.

Он сделал паузу и продолжил:

– Да только я уверен, что никто не прибежит сюда с проверкой и никакого аварийного предупреждения не будет. Ваша ручная система ненадежна, поскольку в душе вы были уверены, что она вам никогда не понадобится.

– Что вы задумали? – спросил Берген.

Он весь напрягся, и Демерест, не отводя взгляда от его колен, предупредил:

– Если вы попытаетесь прыгнуть, я тут же выстрелю, а потом продолжу делать то, что задумал.

– В таком случае мне просто нечего терять.

– Вы потеряете время. Не мешайте мне, и тогда у вас останется несколько минут на разговоры. Не исключено, что вам даже удастся переубедить меня. Вот мое предложение: вы сидите на месте, а я даю вам шанс поспорить.

– Но что вы собираетесь делать?

– Сейчас увидите! – пообещал Демерест. Не оглядываясь, он сунул под разбитую крышку левую руку и замкнул контакт. – Скоро атомный генератор накачает в шлюз тепло, и пар вытеснит воду. Это займет несколько минут. Потом одна из кнопочек здесь на панели загорится красным светом.

– Вы собираетесь…

– Зачем вы спрашиваете? Вам и так ясно, что я собираюсь затопить Океанскую Впадину.

– Но зачем? Зачем, черт подери?

– Затем, что это будет выглядеть как несчастный случай и сильно подпортит вашу прекрасную статистику. Затем, что это будет полная катастрофа, которая сотрет станцию с лица земли. И тогда ВСП отвернется от вас, и слава Океанской Впадины померкнет. Мы получим фонды; мы будем продолжать. Если бы я мог достичь этого каким-то другим способом, я был бы только рад, но интересы Луна-Сити и интересы человечества превыше всего.