Текст книги "Фонд"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Часть V
Торговые магнаты

1

Торговля…В полном соответствии с законами психоистории экономическое могущество Фонда все возрастало. Торговцы богатели; с богатством, как известно, приходит власть.

Иногда забывают, что Хобер Мэллоу начал свою жизнь обыкновенным торговцем. Но никогда не забывают о том, что умер он, став первым Торговым Магнатом…

Галактическая Энциклопедия.

Джоран Сутт соединил кончики пальцев с тщательно обработанными ногтями и сказал:

– Это загадка. И, между нами говоря, это может оказаться «кризисом Селдона».

Человек, сидевший напротив него, нащупал сигареты в кармане короткого смирнийского пиджака.

– Не знаю, что и сказать, Сутт. Как правило, политические деятели начинают вопить о «кризисе Селдона» всякий раз, когда предстоят выборы нового мэра.

Сутт слегка улыбнулся:

– Я не участвую в предвыборной кампании, Мэллоу. Нам угрожают ядерным оружием, и мы не знаем, откуда они его получают.

Хобер Мэллоу, Старший Торговец с планеты Смирно, равнодушно курил сигарету.

– Продолжайте, пожалуйста. Если у вас еще есть какие-то соображения – выкладывайте.

– Мэллоу никогда особенно не церемонился с людьми из Фонда, считая, что это было бы ошибкой. Хоть он, Мэллоу, и чужестранец, но чувство собственного достоинства у него есть.

Сутт показал ему трехмерную карту звездного неба, лежавшую у него на столе. Он нажал на нужные кнопки, и примерно полдюжины звездных систем загорелись ярко-красным цветом.

– Это, – тихо сказал он, – Республика Корелл.

Торговец кивнул.

– Я бывал там. Ужасная дыра. Вы можете называть ее республикой, но Коммдором всегда избирают кого-нибудь из семьи Арго. А если вам это не нравится – с вами что-нибудь произойдет. – Он поморщился и повторил: – Я бывал там.

– Но вы вернулись оттуда, что удается далеко не всем. Три торговых корабля, неприкосновенных, согласно Конвенции, без вести пропали на территории Республики за прошлый год. А ведь эти корабли были вооружены всеми обычными видами ядерного оружия и защищены силовыми полями.

– А последние переданные ими сообщения?

– Обыкновенные доклады. Ничего особенного.

– А что говорят кореллианцы?

Сутт насмешливо улыбнулся:

– А разве мы могли их спросить? Главное достояние Фонда – репутация могущественной державы среди планет Периферии. И вы думаете, что мы можем потерять три корабля и о них спрашивать?

– Ну тогда скажите, чем я могу быть вам полезен?

Джоран Сутт не мог позволить себе роскошь тратить время на досаду. Работая Секретарем Мэра, он не раз давал отпор оппозиционно настроенным членам Муниципального Совета, безработным, реформаторам и ненормальным, утверждавшим, что им удалось в мельчайших подробностях предсказать события будущего, запланированные Хэри Селдоном. Человека с такой закалкой не так-то легко вывести из себя.

Он сказал ровным голосом:

– Не спешите. Дело в том, что исчезновение трех кораблей в течение одного года не может быть простой случайностью. Значит, их уничтожили ядерным оружием еще более мощным, чем то, которое было у них на борту. Естественно, возникает вопрос: если у кореллианцев есть ядерное оружие, то где они его берут?

– Действительно, где?

– Два варианта. Или они создают его сами…

– Маловероятно!

– Весьма. Или мы столкнулись с предательством.

– Вы уверены? – холодно спросил Мэллоу.

Секретарь спокойно ответил:

– В этом нет ничего особенно удивительного. Так как Четыре Королевства подписали Конвенцию Фонда, то нам приходится иметь дело с мощным оппозиционным движением в каждом из них. Ведь в любом королевстве есть претенденты на трон и бывшие аристократы, которые даже не собираются делать вид, что испытывают к Фонду дружеские чувства. Вероятно, некоторые из них ведут себя все более активно.

Мэллоу покраснел.

– Я понимаю. Но что вы хотите сказать лично мне? Я – смирниец.

– Я знаю. Вы смирниец и родились на Смирно, одном из бывших Четырех Королевств. В Фонде вы лишь учились. По происхождению вы чужак, гражданин иностранного государства. Доподлинно известно, что в период войны между Анакреоном и Лорисом ваш отец был крупным землевладельцем, и затем, когда Сеф Сермак перераспределил землю, у вас отобрали все ваши поместья.

– Нет! Клянусь черным Космосом, нет! Мой отец родился в семье бедняков и умер до того, как Фонд победил. Он работал на шахте, получал гроши. Прежнему режиму я ничем не обязан. Но я родился на Смирно и, клянусь Галактикой, я не стыжусь ни Смирно, ни смирнийцев. Вы можете хитрить и намекать на предательство, но вы не запугаете меня и не заставите лизать Фонду зад. А теперь вы можете выдвигать обвинения или давать приказания. И то, и другое мне безразлично.

– Мой дорогой Старший Торговец. Меня совершенно не интересует, был ли ваш отец Королем Смирно или самым бедным человеком этой планеты. Я перечислил эти вздорные слухи о вашем происхождении только для того, чтобы показать вам, что они меня совершенно не интересуют. И главное, вы не поняли, к чему я клоню. Давайте начнем сначала. Вы смирниец. Вы знаете Чужаков. Кроме того, вы торговец, и к тому же один из лучших. Вы бывали в Корелле и знаете кореллианцев. Вот туда-то вам и предстоит отправиться.

Мэллоу затаил дыхание:

– В качестве шпиона?

– Отнюдь нет. В качестве торговца, но торговца глазастого. Может быть, вам удастся выяснить, кто снабжает их ядерным оружием. Поскольку вы смирниец, хочу напомнить вам, что экипажи двух пропавших кораблей были набраны на Смирно.

– Когда мне отправляться в путь?

– Когда ваш корабль будет готов?

– Через шесть дней.

– Тогда и отправляйтесь. Подробности вам сообщат в Адмиралтействе.

– Отлично! – Торговец встал, крепко пожал руку Сутту и вышел.

Сутт медленно разжал кулаки, выпуская пар; подождал, а затем, пожав плечами, зашел в кабинет Мэра.

Мэр выключил монитор и откинулся назад в кресле:

– Ну и каково ваше мнение?

– Из него мог бы получиться неплохой актер, – задумчиво ответил Сутт.

2

Вечером того же дня в холостяцкой квартире Джорана Сутта на двадцать первом этаже Дома Хардина Публий Манлио неторопливо смаковал вино.

Тот самый Публий Манлио, худощавый, с седыми волосами, который занимал в Фонде два весьма ответственных поста. В администрации Мэра он исполнял обязанности Министра иностранных дел и, кроме того, на всех планетах, за исключением самого Фонда, его считали Примасом Церкви, Поставщиком Святой Еды, Руководителем Храмов и обладателем множества других малопонятных, но звучных титулов.

Он сказал:

– Но он позволил вам послать туда этого торговца. Это уже что-то.

– Да нет, – ответил Сутт, – это нам почти ничего не дает. Наша военная хитрость придумана довольно скверно, поскольку мы не представляем себе, к чему она приведет. Это все равно что бросать вместо лассо веревку в надежде, что она завяжется сама собой.

– Верно. И этот Мэллоу человек знающий и ловкий. А что, если он не даст обвести себя вокруг пальца?

– Нам придется рискнуть. Если совершено предательство, то совершил его не простак. А если нет, то нам нужен талантливый агент, чтобы докопаться до истины. А Мэллоу будет «под колпаком». Вам налить?

– Нет, спасибо, мне уже достаточно.

Сутт налил себе и стал терпеливо слушать полные тревоги рассуждения своего собеседника.

Впрочем, выслушать их до конца ему не удалось, поскольку Примас вдруг ни с того ни с сего спросил:

– Сутт, что у вас на уме?

– Я не стану скрывать, Манлио, – чуть слышно ответил тот, – начался «кризис Селдона».

Манлио пристально посмотрел на него и затем вежливо спросил:

– Как вы узнали? Неужели Селдон опять появился в Камере Времени?

– Ну это, мой друг, уж совсем лишнее. Подумайте сами. С тех пор как Галактическая Империя покинула Периферию и предоставила нас самих себе, мы ни разу не сталкивались с противником, обладающим ядерным оружием. И вот это произошло. Это кажется весьма существенным даже без других обстоятельств, но они тоже имеются. Впервые за семьдесят лет мы имеем дело с крупнейшим кризисом в нашей внутренней политической жизни. Я полагаю, что совпадение двух этих кризисов, внутреннего и внешнего, не оставляет никаких сомнений.

Манлио искоса взглянул на него:

– И все-таки меня это не убеждает. В прошлом уже имели место два «кризиса Селдона», и в обоих случаях Фонд был на краю гибели. Пока эта опасность не повторилась, о третьем кризисе говорить не приходится.

Сутт по-прежнему сохранял полное спокойствие.

– Опасность уже появилась. Когда кризис начнется, любой дурак сможет его распознать. Выявить его еще в зародыше – значит оказать ценную услугу государству. Послушайте, Манлио, наше историческое развитие было запланировано. Нам наверняка известно, что Хэри Селдон определил вероятность того, что в будущем произойдут те или иные события. Мы знаем, что в один прекрасный день мы возродим Галактическую Империю. Мы знаем, что на это уйдет тысяча лет или около этого. И мы знаем, что в течение этого периода нам придется пережить несколько кризисных ситуаций.

Первый кризис разразился через пятьдесят лет после создания Фонда, второй – через тридцать после первого. С тех пор прошло почти семьдесят пять лет. Пришло время очередного кризиса, Манлио.

Манлио растерянно посмотрел на него:

– И вы составили план противодействия кризису?

Сутт кивнул.

– И мне, – продолжал Манлио, – предстоит принять в нем участие?

Сутт опять кивнул:

– До того, как мы столкнемся с угрозой извне – с ядерной державой, – мы должны навести порядок в собственном доме. Эти торговцы…

– Ага! – Примас проницательно посмотрел на него.

– Да, да. Эти торговцы. Они приносят пользу, но слишком сильны и слишком самостоятельны. Они чужаки, получившие образование и забывшие о своей религии. С одной стороны мы вооружили их знаниями, с другой – мы лишились самого действенного способа держать их в повиновении.

– А если мы докажем, что нас предали?

– Если мы сможем это доказать, то достаточно будет принять простые и эффективные меры. Впрочем, это не имеет особого значения. Даже в том случае, если никто из них не стал предателем, на них все равно нельзя положиться. Они не связаны с нами узами родства или патриотизма. Мы не вызываем у них благоговейного страха. Если они станут светскими правителями внешних провинций, для которых мы со времен Сэлвора Хардина являемся Священной Планетой, то провинции эти могут от нас отколоться.

– Я все это понимаю, но меры…

– Меры следует принять немедленно, до того как кризис Селдона наберет силу. Если извне нам будут угрожать ядерным оружием, а внутри страны будет ощущаться недовольство, то последствия могут быть самые печальные. – Сутт поставил на стол пустой бокал. – И заняться этим придется вам.

– Мне?

– Я не могу взять это на себя. На мою должность назначают, а не избирают, и на законодательный процесс я не могу оказать никакого влияния.

– Мэр?

– Исключается. Это совсем не тот человек. Усилия он прилагает лишь для того, чтобы уйти от ответственности. Но если возникает независимая партия, которая может сорвать его переизбрание, то он, вероятно, согласится действовать с нами заодно.

– Но, Сутт, у меня нет способностей к политике.

– Предоставьте это мне. Кто знает, Манлио? Со времени Сэлвора Хардина один человек никогда не совмещал должности Примаса и Мэра. Но теперь это может произойти – если вы успешно справитесь этим заданием.

3

А на другом конце города у Хобера Мэллоу состоялась еще одна встреча, правда, в обстановке более непринужденной. Он долго слушал своего собеседника, а затем осторожно спросил:

– Да, я уже слышал о вашей борьбе за то, чтобы торговцы получили представительство в муниципалитете. Но почему, Твер, вы хотите, чтобы этим представителем был я?

Джейм Твер, всегда напоминавший о том, что он был в первой группе чужаков, получивших светское образование при Фонде, расплылся в улыбке:

– Я знаю, что делаю, – сказал он. – Я помню, как впервые встретился с вами год назад.

– На конференции торговцев.

– Верно. Фактически вы руководили тем, что на ней происходило. Вы рассадили в зале этих крепколобых баранов, полностью подчинили их своему влиянию, а затем увели в знак протеста. У жителей Фонда вы тоже пользуетесь популярностью. У вас есть обаяние или, по крайней мере, известность, которую вам принесли ваши рискованные приключения. А это в общем-то одно и тоже.

– Рад это слышать, – сухо сказал Мэллоу, – но почему сейчас?

– Потому что нам представилась возможность. Известно ли вам, что Министр просвещения подал в отставку? Пока об этом знают очень немногие.

– А как вы узнали?

– Не имеет значения. – Он возмущенно махнул рукой. – Но это так. Партия Действия вот-вот расколется, и мы можем ее прикончить, прямо поставив вопрос о том, чтобы торговцы получили равные права со всеми, или демократия – за или против…

Мэллоу удобнее уселся в кресле и принялся рассматривать свои пальцы:

– Нет, нет, Твер, извините. На следующей неделе я уезжаю по делам. Вам придется найти кого-то другого.

Твер удивленно взглянул на него:

– По делам? По каким делам?

– По очень секретным. И совершенно безотлагательным. Я беседовал с Личным Секретарем Мэра.

– Со змеей Суттом? – Джейм Твер заволновался. – Это надувательство. Мошенник хочет от вас избавиться, Мэллоу…

– Постойте. Не заводитесь. Если это обман, то когда-нибудь я возвращусь и сведу с ним счеты. Но если нет, то ваш змея Сутт играет нам на руку. Послушайте, приближается «кризис Селдона».

Мэллоу думал, что его слова произведут эффект. Но Твер лишь спросил:

– А что это такое, «кризис Селдона»?

– Клянусь Галактикой! – не выдержал Мэллоу. – Чем вы занимались в школе? И что вы хотите сказать этим дурацким вопросом?

Твер нахмурился:

– Объясните мне…

Они помолчали.

– Я объясню. – Мэллоу успокоился и медленно заговорил: – Когда Галактическая Империя начала разваливаться и когда окраины Галактики опять одичали и от нее отделились, Хэри Селдон и его шайка психологов создали колонию, Фонд, здесь, посреди этого хаоса, с тем чтобы мы культивировали искусство, науку и технику и стали бы зародышем Второй Империи.

– Ах да, я припоминаю…

– Я не закончил, – сурово сказал торговец. – Будущее Фонда было запрограммировано в соответствии с законами высокоразвитой тогда психоистории; они также приняли меры для того, чтобы вызвать ряд кризисов, которые вынудят нас быстрее продвигаться по пути создания Новой Империи. Каждый такой кризис, «кризис Селдона», знаменует собой эпоху в нашей истории. И сейчас грядет еще один кризис – третий.

Твер пожал плечами.

– Мне кажется, я и то-то слышал об этом в школе, но, вероятно, пропускал занятия чаще, чем вы.

– Мне тоже так кажется. Но забудем об этом. Да и какое это имеет значение, если меня ушлют сейчас, когда кризис только начинается? Трудно предвидеть, с чем я возвращусь, и к тому же выборы в Муниципалитет проходят ежегодно.

Твер посмотрел на него:

– Вы напали на какой-то след?

– Нет.

– У вас есть какие-то конкретные планы?

– Абсолютно никаких.

– Но…

– Но ничего, все будет в порядке. Хардин однажды сказал: «Для того, чтобы добиться успеха, недостаточно иметь план – нужно импровизировать». И я буду импровизировать.

Твер неуверенно покачал головой. Они посмотрели в глаза друг другу.

Мэллоу первым нарушил молчание. Вопрос его прозвучал довольно неожиданно и откровенно:

– А почему бы вам не полететь со мной? Да не смотрите так на меня, старина. Вы же были торговцем, до того как решили, что политика больше вас привлекает. По крайней мере, так говорят.

– А куда вы летите?

– К Вассаллианскому Коридору. В дороге я вас проинформирую подробнее. Ну, что вы скажете?

– А если Сутт не захочет терять меня из виду?

– Маловероятно. Если он стремится избавиться от меня, то почему бы ему заодно не отделаться от вас? А кроме того, ни один торговец не уйдет в космос без надежного, лично им набранного экипажа. Я нанимаю, кого хочу.

В глазах немолодого уже человека засверкали странные огоньки:

– Ладно. Я полечу с вами. – Он протянул свою руку. – Это будет мой первый рейс за три последних года.

Мэллоу пожал ему руку.

– Вот и отлично! Все будет в порядке, клянусь адским пламенем! А теперь я пойду, соберу ребят. Вы же знаете, где находится стоянка «Далекой Звезды», да? Загляните-ка туда завтра утром. До встречи.

4

Государственный строй Корелла не был чем-то из ряда вон выходящим: Республикой Корелл правил, по сути дела, абсолютный монарх, не носивший, однако, этого титула. И поэтому его неограниченная власть не сдерживалась факторами, смягчающими обычно нравы монархов, на законном основании восседающих на престолах, – королевской «честью» и дворцовым этикетом.

Население Республики жило в нищете. Эра Галактической Империи закончилась, и о ней напоминали лишь памятники и безмолвные руины. Эра Фонда еще не началась, что было совершенно неудивительно, поскольку правитель Корелл, Коммдор Аспер Арго, самым суровым образом контролировал деятельность торговцев, а к миссионерам относился еще строже.

Космодром обветшал и пришел в упадок, и это приводило в уныние экипаж «Далекой Звезды». Полуразрушенные ангары были покрыты плесенью, и Джейм Твер, раскладывая пасьянс, ругался последними словами.

Хобер Мэллоу спокойно посматривал в иллюминатор.

– Здесь неплохие возможности для торговли, – задумчиво сказал он.

Вряд ли можно было сказать о Корелле что-то еще. Путешествие на Корелл прошло без происшествий. Эскадрилья кореллианских боевых машин, посланная, чтобы перехватить «Далекую Звезду», состояла из кораблей-карликов, своего рода реликвий былой славы, и неповоротливых, неуклюжих гигантов. Они держались на расстоянии, не решаясь приблизиться. И теперь, неделю спустя, Мэллоу так и не удалось сократить дистанцию между двумя сторонами, поскольку все петиции о встрече с представителями местных властей оставались без ответа.

Мэллоу повторил:

– Здесь большие возможности для торговли. Сюда еще не ступала нога торговца.

Джейм Твер раздраженно взглянул на него и отложил карты в сторону:

– Вы намерены что-нибудь наконец предпринять, черт побери?! Команда ворчит, офицеры встревожены, я сам не знаю…

– Не знаете? Что вы не знаете?

– Не знаю, что происходит. Не знаю, что делаете вы.

– Жду.

Старый торговец хмыкнул. Кровь прилила к его лицу. Он проворчал:

– Вы действуете вслепую, Мэллоу. Космодром окружен охранниками, а над нами их корабли. Вполне возможно, что они готовятся стереть нас в порошок.

– У них была для этого целая неделя.

– Может быть, они ждут подкрепления. – Глаза Твера были злыми, он просто колол взглядом.

Мэллоу неожиданно уселся рядом с ним.

– Да, честно говоря, я уже думал об этом. Однако решить эту головоломку нелегко. Во-первых, мы беспрепятственно добрались сюда. Возможно, это ни о чем и не говорит, однако из трехсот с лишним кораблей в прошлом году исчезло только три. Мизерный процент. Но это может означать, что у них не так уж много кораблей с ядерным вооружением, и они не рискуют показывать их иностранцам без особой нужды, пока их число не увеличится.

Но с другой стороны, это может означать, что они вообще не обладают ядерной энергией. Или все же она у них есть, но они это скрывают, опасаясь, что кое-что стало известно. В конце концов, одно дело напасть на сбившийся с курса невооруженный корабль, и совсем другое – валять дурака с официальным представителем Фонда, когда сам факт его присутствия может означать, что Фонд что-то подозревает.

– Подождите, Мэллоу, подождите. – Твер умоляюще протянул к нему руки. – Я утону в этом потоке информации. К чему все эти подробности?

– Вам придется выслушать все эти подробности, Твер, – в противном случае вы ничего не поймете. Обе стороны тянут время. Они не знают, что делаю я, а я не знаю, что там у них происходит. Но мое положение менее выгодно, поскольку у меня один корабль, а их – целая планета, да еще, может быть, у них есть ядерное оружие. Поэтому я должен проявить выдержку. Разумеется, все это опасно. Разумеется, они могут стереть нас в порошок. Но мы были готовы к этому с самого начала. Нам остается только ждать. Ничего не поделаешь.

– Но… А это еще кто?

Мэллоу спокойно обернулся, потом подстроил видеоприемник. Весь экран заполнило морщинистое лицо вахтенного сержанта.

– Говорите, Сержант.

Сержант сказал:

– Извините, сэр, экипаж позволил миссионеру Фонда войти в корабль.

– Что такое? – Мэллоу сильно побледнел.

– Миссионер, сэр. Он нуждается в госпитализации.

– Похоже, из-за этой выходки в больницу попадет еще кое-кто. Команде приготовиться к бою.

Кают-компания почти опустела. Через пять минут после того, как Мэллоу отдал приказ, даже те члены команды, что не стояли на вахте, заняли свои боевые места.

Именно скорость многое решает в тех районах Периферии, где царит анархия, а команда Старшего Торговца отличалась мгновенной реакцией.

Мэллоу не спеша приблизился к миссионеру и осмотрел его со всех сторон, с ног до головы. Затем перевел свой взгляд на Лейтенанта Тинтера, который смущенно сделал шаг в сторону, и стоявшего рядом с ним вахтенного Сержанта Демена – флегматичного человека с невыразительным лицом.

Старший Торговец обернулся и задумчиво сказал Тверу:

– Вот что, Твер, потихоньку соберите здесь всех офицеров, за исключением офицеров управления и наводчиков. Рядовые пусть остаются на своих постах, до получения следующих указаний.

Последовала пятиминутная пауза, во время которой Мэллоу проверил все туалеты, заглянул за стойку бара, задернул шторы на толстых стеклах иллюминаторов. На полминуты он вообще покинул кают-компанию, а потом возвратился, рассеянно мыча что-то себе под нос.

Один за другим входили члены экипажа. Последним зашел Твер и бесшумно закрыл за собой дверь.

Мэллоу тихо спросил:

– Во-первых, кто впустил этого человека без моего разрешения?

Сержант, стоявший на вахте, выступил вперед. На него устремились взоры всех присутствующих.

– Извините, сэр, – сказал он. – Это сделал не один какой-то человек. Все были за это. Как бы это сказать, он ведь один из нас, а тут эти чужаки.

Мэллоу перебил его:

– Я понимаю ваши чувства, Сержант, и разделяю их. Но ведь рядовые подчинялись вам: так?

– Да, сэр.

– Когда все успокоится, они будут заперты в своих каютах на неделю. На такой же период вы будете отстранены от руководства. Понятно?

Выражение лица Сержанта осталось прежним, но весь он как-то сник. Он отрывисто сказал:

– Да, сэр.

– Вы свободны. Возвращайтесь к орудиям.

Когда дверь за ним закрылась, гул голосов усилился.

Твер заступился за него:

– Стоит ли его наказывать, Мэллоу? Вы же знаете, что кореллианцы убивают пойманных миссионеров.

– Любое нарушение моих приказов недопустимо, какими бы ни были обстоятельства, подтолкнувшие к нему. Никто не имеет права покидать корабль или входить в него без разрешения.

Лейтенант Тинтер не согласился и чуть слышно сказал:

– Семь дней бездействия. Разве так поддержишь дисциплину?

С презрительной холодностью Мэллоу ответил ему:

– Грош цена дисциплине, когда все идет как по маслу. Я сохраню дисциплину на своем корабле даже тогда, когда наша жизнь будет висеть на волоске, а иначе для чего она нужна?.. Где миссионер? Приведите его сюда!

Торговец уселся. К нему бережно подвели человека в багряном одеянии.

– Как вас зовут, преподобный?

– Что? – человек в багряном одеянии повернулся к Мэллоу. Глаза его были широко открыты и, казалось, ничего не видели, на виске был огромный синяк. Мэллоу догадался, что он только что пришел в себя.

– Ваше имя, преподобный.

Миссионер неожиданно засуетился и ожил. Он поднял руки, словно обнимая всех присутствующих.

– Сын мой, дети мои, да пребудете вы всегда в объятиях Галактического Духа, защитника вашего.

Твер вышел вперед и, волнуясь, прохрипел:

– Этот человек болен. Отведите его в постель. Прикажите, чтобы его уложили в постель, Мэллоу, и пусть его осмотрит врач. Он тяжело ранен.

Крепкая рука Мэллоу оттолкнула его назад.

– Не вмешивайтесь, Твер, или я прикажу, чтобы вас вывели. Ваше имя, преподобный.

Неожиданно миссионер умоляюще сложил руки.

– Просветленные люди, избавьте меня от язычников, – быстро заговорил он. – Спасите меня от этих жестоких дикарей, которые охотятся за мной и оскорбляют своими преступлениями Галактический Дух. Я – Джорд Парма, с Анакреона, учился в Фонде, в самом Фонде, дети мои. Я жрец Духа, посвященный во все таинства, и пришел сюда, поскольку меня позвал внутренний голос. – Он вдруг стал задыхаться. – Я претерпел страдания от рук непросвещенных людей. Вы же Дети Духа, и именем Духа прошу вас спасти меня от них.

Раздался сигнал тревоги, и они услышали чей-то голос:

– Показались отряды неприятеля. Ожидаем распоряжений!

Все машинально взглянули на громкоговоритель.

Мэллоу злобно выругался. Он щелкнул переключателем и заорал:

– Не спускайте с них глаз. Будьте наготове. Все!

Он подошел к иллюминатору, резко отдернул плотную штору и мрачно посмотрел наружу.

Отряды противника! К ним приближались толпа из нескольких тысяч кореллианцев. Толпа волновалась, она окружила космодром со всех сторон и в холодном, резком свете вспышек магния было видно, что передние ее ряды придвигаются все ближе и ближе.

– Тинтер! – Торговец не отрывался от иллюминатора, шея его побагровела. – Включите наружные громкоговорители и узнайте, чего они хотят. Спросите, нет ли среди них представителей власти. Ничего не обещайте и не угрожайте, в противном случае вам несдобровать.

Тинтер повернулся и вышел.

Мэллоу почувствовал на своем плече чью-то тяжелую руку и отмахнулся от нее. Оказалось, это Твер, который сердито зашептал ему на ухо:

– Мэллоу, вы не можете не укрыть этого человека, это значит не соблюсти приличия и потупиться своей честью. Он из Фонда и к тому же жрец. Это же, снаружи – дикари. Вы слышите меня?

– Я слышу вас, Твер, – ответил ему Мэллоу категорическим тоном, – я сюда летел не для того, чтобы охранять миссионеров. И сделаю я то, что мне заблагорассудится, сэр, и, клянусь Селдоном и всей Галактикой, если вы попытаетесь мне помешать, я перережу вам горло. Не стойте у меня на пути, Твер, или вам придет конец!

Он повернулся и обошел Твера.

– Вы, преподобный Парма! Знали ли вы, что Конвенция запрещает миссионерам Фонда ступать на землю Корелла?

Миссионер дрожал от страха.

– Я иду туда, куда ведет меня Галактический Дух, сын мой. Если непросвещенные люди отказываются от света, который я им несу, то не это ли самый убедительный признак того, что они нуждаются в нем?

– Это не имеет отношения к делу, преподобный отец. Находясь здесь, вы нарушаете законы как Корелла, так и Фонда. Если я предоставлю вам убежище, то нарушу закон.

Миссионер снова умоляюще протянул к нему руки. Он уже несколько пришел в себя. Снаружи доносился грохот громкоговорителей и слабый, но все нарастающий гул озлобленной толпы. При этих звуках лицо миссионера стало безумным.

– Вы слышите их? Зачем вы говорите со мной о законе? Законе, придуманном людьми. Есть высшие законы. Разве не Галактический Дух сказал: «Не будь равнодушен к страданиям близких твоих?» И не учил ли он, что «С тобой поступят так же, как ты поступил с несчастным и беззащитным»?

Разве у вас нет орудий? Разве у вас нет кораблей? И разве за вами не стоит Фонд? И, самое главное, разве Вселенной не правит Дух? – Он замолчал, чтобы отдышаться.

А затем наружные громкоговорители «Далекой Звезды» замолчали, и Лейтенант Тинтер возвратился в кают-компанию.

– Докладывайте! – приказал Мэллоу.

– Они требуют выдачи Джорда Пармы, сэр.

– В противном случае?

– Многочисленные угрозы, сэр. Понять, что они говорят, не так-то просто, сэр. Их очень много, и они, кажется, совершенно обезумели. Один из них утверждает, что он губернатор этого района и обладает полицейскими полномочиями. Хотя он явно действует по чьей-то указке.

– По указке или нет, – пожал плечами Мэллоу, – он, тем не менее, представитель закона. Скажите им, что если этот губернатор, полицейский или jcto он там еще, в одиночку приблизится к кораблю, он сможет забрать преподобного Джорда Парму.

Выхватив бластер, он добавил:

– Я не знаю, что такое неповиновение. Никогда с ним не сталкивался, но если кто-то из присутствующих вздумает меня учить, у меня найдется, чем ему ответить.

Ствол бластера описал круг и оказался направленным на Твера. Усилием воли старый торговец заставил себя успокоиться. Он разжал кулаки и опустил руки.

Тинтер ушел, и через пять минут тщедушный человек отделился от толпы. Он приближался медленно и неохотно, вероятно, испытывая страх и самые дурные предчувствия. Дважды он поворачивал назад, и дважды только угрожающие выкрики из толпы, этой многоголовой гидры, заставляли его идти дальше.

– Ладно. – Мэллоу помахал ручным бластером, который он так и не вложил в кобуру. – Грун и Апшур, выведите его из корабля.

Миссионер испустил вопль. Он поднял руки вверх, и широкие рукава откатились далеко назад, обнажив тонкие жилистые руки. Вспыхнул какой-то крохотный огонек и тут же погас. Мэллоу моргнул и опять взмахнул бластером. Миссионер закричал, пытаясь вырваться от вцепившихся в него Груна и Апшура:

– Пусть будет проклят предатель, обрекающий друга своего на мучение и смерть! Пусть оглохнут уши, оставшиеся глухими к мольбе беззащитного! Пусть ослепнут глаза, оставшиеся равнодушными к страданиям невиновных! Пусть навеки веков станет черной душа, уживающаяся с чернотой!..

Твер крепко зажал руками уши.

Мэллоу щелкнул бластером и спрятал его.

– Разойдитесь, – сказал он спокойно, – по своим постам. После того, как толпа рассеется, шесть часов сохранять полную боеготовность. Затем, в течение сорока восьми часов удвоить численность вахтенных. После этого вы получите дальнейшие указания. Твер, идите за мной.

Они находились вдвоем в каюте Мэллоу. Мэллоу показал на стул, и Твер сел. Его грузная фигура, казалось, усохла. Мэллоу смотрел на него, язвительно усмехаясь.

– Твер, – сказал он, – я разочарован. За те три года, что вы занимались политикой, вы забыли обычаи торговцев. Запомните, в Фонде я смогу позволить себе быть демократом, но для того, чтобы командовать моим экипажем так, как мне это нужно, я пойду на любые меры, даже самые деспотические. Никогда прежде я не угрожал бластером своим подчиненным, и мне не пришлось бы этого делать, если бы вы не вмешались.

Твер, вы не являетесь лицом официальным и находитесь здесь только потому, что я вас пригласил, и я буду обходиться с вами очень любезно, но только наедине. Однако впредь в присутствии моих офицеров и подчиненных я для вас «сэр», а не «Мэллоу». И когда я отдаю приказания, бросайтесь их выполнять быстрее самого последнего новичка, и не мешкайте, а то окажетесь в наручниках в нижнем ярусе корабля. Вы меня поняли?

Партийный лидер сдержал свой гнев. Он неохотно сказал:

– Приношу мои извинения.